сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)
Гиль уходит, подозрительно посматривая на мою непроницаемую мурзилку, но не спорит. Знает, что надо. Это меня здесь никто не тронет, а вот его, еще за милую душу отмордуют. Так, бокальчик поближе, стаканчик тоже, ждемс… Слух улавливает топот приближающихся шагов и через мгновение, рядом со мной усаживается Райн. Вальяжно так, сановито… Не, не дотягиваешь ты ни хрена, вышлепок сывороток… Кобура закрыта, даже если успею выдрать ствол и пристрелить паскуду, оружие все равно отберут. Да еще и под замок посадят. Смотрит в упор, ухмыляется самоуверенно.
— Выпьешь со мной, малышка? — слишком саманадеянно выдает придурок.
— Твоя подбитая рожа, мне весь аппетит портит. — честно отвечаю. Ухмылка стала еще шире.
— Значит, ты дочь Сэма? Неожиданно, правда?
— Ага! — пожимаю плечиками. — А будешь ко мне до*бываться, попрошу у папочки, на день рождения твою голову. Не думаю, что он откажет мне в такой малости.
— Пользуешься своим положением? —, а голос прям ровный, не дрогнул, сука, даже.
— Ты ведь не патрульный? — киваю на отличительные нашивки, на куртке. — Командир отряда? — согласно кивает головой. Ишь ты, гордится. Нынче всякий сброд берут… — На полигоне тоже командовал, или за меня получил повышение?
— Меня твои подъ*бки не трогают, Эшка. Своё звание я заслужил…
— Эрудитскими сыворотками. — перебила я мужчину. — Спорим, я тебя отпи*дяшу. И мне для этого никаких разработок не понадобится. — весьма покривила я душой.
— Не нарывайся, маленькая. — запустил он свою шпильку. — Прекрасно знаешь, что Сэм запретил тебя трогать. Могла бы сказать спасибо, что я вытащил тебя из-под обстрела. Иначе, лежала бы там фаршем со всеми остальными дружками.
— Запретил кому? Тебе? — уточнила я, проигнорировав последнее заявление.
— Всем. — повел плечом ублюдок и растянулся в наглой улыбочке. Отлично. Значит, сейчас повеселимся, етит его налево…
— А мне, вот, он ничего не запрещал. — выдала я лучшую улыбку, на какую только была способна, и подхватив бокальчик, долбанула сволочи прямо по макушке.
«Хлобысь»! Урод скопытился, но довольно быстро стал подниматься, и даже почти не пошатываясь. Ох*еть, просто… У них и чердачки укреплены что ли… Тут же луплю еще раз… Глаза у него закатываются, ноги подкашиваются, вырубился как миленький. Мои охранники выросли с двух сторон, и тишина… Полная. Не слышно, ни шепотка, ни звона стаканов, ничего. Все «Уеб*льники» сидят и смотрят на меня со своих мест. Ну же… кто следующий? Мне срочно нужно пошалить… и привлечь папочкино внимание.
— Че вылупились, у*бки? — вещаю самым нежным голосом, вертя в руках свое оружие. — Или у вас у всех, крепкие качаны? Кому напи*дячить вне очереди? Зассали бл*ди, пра-а-ально. — церберы поглядывают недовольно, предупреждающе лязгают затворами. Мля-я, как бы не скрутили раньше времени. Пожалуй, это даже забавно.
— Вот сучка мелкая. — раздается вяканье из правого угла. О да, то, что надо.
Бокал летит в направлении голоса, мужик пригибается, и снаряд входит в стену. Выковыриваю сбежавшую душонку из пяток. Глубокий вздох, понеслось! Живо запрыгиваю на стул, потом перемахиваю за стойку. Бармен со стоном: «Опять», заваливается на пол и прикрывает голову руками. Чего это он? А, похрен…
«Больно мне!» — сказало сердце.
«Тошно мне!» — добавила душа.
«Заткнулись все!» — вмешался разум, и наступила тишина…
«Все за мной!» — сказала задница и двинулась навстречу приключениям…
Руки с неимоверной скоростью подхватывают тару, и отправляют по живым мишеням. Вопли трехэтажной матершины, звук бьющихся бутылок и прочей посуды, попавшейся мне в ладони, наполняет все помещение. Изгои пытаются подобраться к стойке, кто-то выдергивает пистолет. Аха-ха… долбо*бы.
— Огонь, бл*дь!!! — рявкаю я охране, пригибаясь.
Грохот двух калашей прорезают стены, аж стружка и щепки летят во все стороны. Напряжение уже переливается через край. Но я в диком бешенстве, в безумной ярости. Я чокнутая… Звуки перестрелки, крики, запах пороха, звон бьющегося стекла откидывают мое сознание назад, в прошлое… ахающие взрывы по полигону… вылетающие стекла зданий… предсмертные крики людей… ослепляющий гнев бьет в голову, и я просто хватаю все, что можно швырнуть, и метаю в проклятые бошки тварей. Я хочу убить их всех… всех…
Пара особо резвых мудаков схватили очередь в грудину, их отбросило отдачей. «Уеб*льники» сразу присмирели, и видимо, из природной осторожности, стали задом пятится из бара, не выпуская никого из нас, из поля зрения. Вот это пашалили… Ох*еть, это же просто, нереально!!! Через пару секунд выстрелы окончательно стихают… из моего укрытия меня выдергивает «Болик», и под прикрытием второго охранничка тащит к дверям. Я же еще не наигралась, вашу мать…, а играть-то уже, особо и не с кем. Все ублюдки, которые не успели удрать лежат мордами в пол, а несколько уже не встанут никогда. Ну что ж, надеюсь Сэм оценит, и проявит хоть немножко эмоций… Вот теперь посмотрим, папочка, нужна ли тебе такая дочурка.
Сижу, блин, в ячейке. Да, да! Именно в ячейке! Вашу ж мать! Сэм стоит с другой стороны решетки. Смотрит на меня очень хмуро и скривил недовольно губы. Ох ты ж бл*, какой строгий папаня! Ну ты еще за ремень схватись, ага… Раньше воспитывать надо было, теперь поздно. Сам виноват! Не, ну, а чё он думал-то? Что я прыгну к нему на шею и завизжу: «Папка! Любимый! Я больше так не буду!» Не фиг баловать, ирода такого. Значит сделал ребенка и смылся? Ну, я тебе устрою праздник! Видишь, какое может вырасти «Сокровище», без чуткого присмотра? Значит, другие меня воспитывали! Кормили, поили и одевали! Нервы себе трепали! Краснели перед соседями, за мои выходки! Страдали, а он, значит, на всё готовенькое? Ого! Аж желваки затрещали на скулах. Сложил на груди руки, прожигает взглядом и молчит. А чего это, кстати, он молчит?! Сам обыскался меня, ночей не спал, все пятки стоптал, и сейчас молчит? Головой сокрушенно качает, тяжело вздыхает, словно кросс пробежал…
— Эшли, выходи оттуда. Моя дочь не должна жить в ячейке.
— Нет!!!
— Что за детский сад? Что за погром ты устроила в баре? Выходи, Эшли, ты же не арестована.
— Разве? — приподнимаю я бровки, надув губешки. — А ощущаю себя именно пленницей. А «Лелик» и «Болик», тогда для чего ко мне приставлены? — ткнула я пальцем, на пристроившихся за его спиной дегенератов с отсутствующими взглядами. — От меня люди шарахаются, пугаясь их. И вообще, я их тоже боюсь! Они за мной, разве что, только, в туалет не ходят. Ты из меня, мало того, что затворницу сделал, сам со мной не общаешься, да и другим не позволяешь. Я со скуки тут помру! Ты этого хочешь?
— Это ради твоей безопасности. И как оказалось, охрана приставлена к тебе не зря. Зачем ты затеяла драку, довела до перестрелки? Это могло плохо кончится. Ведешь себя как ребенок, ты слишком безрассудна и остра на язык. — знаю, поганый он у меня. Хе-хе! — В конце концов, тут много солдат, мало ли, что им взбредет в голову… — возмутился папаша.
Чего-чего? Вот значит как? А что же ты им чего-нибудь не вколол особенного, чтобы неповадно было?
— Я бесстрашная! Ты не забыл об этом? Я сама могу за себя постоять! Меня этому учили, между прочим. Дай мне лучше один пистолет, чем двух церберов с автоматами!
— Нет! — сказал, как отрезал. Да я и не сомневалась. — Ты мой единственный ребенок, я не могу тобой так рисковать! Выходи! — да неужели…
Сижу дальше, демонстративно надулась. Покопавшись в карманах, выуживаю сигарету, прикусываю зубами…
— Эшли! Не кури пожалуйста! — мужчина дергает на себя решетку, но я уже намертво вцепилась в нее с другой стороны и тяну на себя. И так продолжается несколько секунд.
Блин, во идиотизм-то… Там диспетчеры наверное уссываются. Не дай боже, кому-нибудь увидеть эту запись. Сигарета упала, я тихо выматерилась и папаня отошел на шаг назад.
— А зачем ты мне вход в тренажерный зал перекрыл? Я хочу вернуться к тренировкам. Здесь же есть инструктора? — снова стала я приставать со своими претензиями. — Я не хочу потерять форму. И в тир меня пусти!
— Тебе нельзя еще тренироваться. Доктор Тоунс запретил. Послушай, я знаю, что тебе многое пришлось пережить. Но ты со всем смогла справиться. И я ни в чем не хочу тебя ограничивать, но дочь, ты еще не окрепла после контузии. Давай так, я подыщу для тебя какое-нибудь достойное, спокойное занятие, чтобы тебе не было скучно. Хорошо? — принялся уговаривать родитель, свое беспокойное чадо. — Может, в оранжерее тебе понравится…
— Ла-а-адно. — я чуть не захлопала в ладошки от радости, что появилась возможность, сунуть куда-нибудь свой любопытный нос. — И телохранителей своих убери.
— Нет!!! — безапелляционно ответил папаша.
— Да!!! Ну па… Сэм. — затопала я ногами, словно капризуля, захлюпала носом и пустила слезы ручьями.
— Эшли, успокойся! Прекрати истерику! Тебе нельзя нервничать, с твоим сотрясением мозга. — строго выдал мне мужчина. Ага! Щаз прям! Да я еще даже и не начинала. Когда это я была паинькой?
Сэм смотрит серьезно, но глаза у него с яблоко. Кажется проняло, бли-и-ин, ну же… Не, маловато будет. Вскакиваю с койки как в попец ужаленная и начинаю носиться кругами по камере, бл*дь, ячейке. Жалобно подвывая в голос. Побегав по камере минут пять, я выдохлась. Голова шла кругом и расскалывалась, во рту пересохло, а желудок просился наружу. Слегка покачнулась, ухватилась за стенку и застонала.
— Ты в порядке? Голова закружилась? Может лучше в клинику, пусть доктор тебя осмотрит? — подлетел ко мне папочка, придерживая под локоток. И чего это он такой заботливый? Другой бы, уже не только орал за мои выкрутасы, а этот прям сахарный…
— Ну уж нет! Только не к Тоунсу. Он захочет выкачать из меня литр крови, на свои обследования. Со мной все отлично! Так ты уберешь от меня «Лёлика» и «Болика»? — сиротливо протянула я, делая самые грустные глазки и несчастную мурзилку. А Сэм, уже кажется с трудом сдерживается, чтобы меня тут не оставить куковать в заперти. — Пусть сопровождают меня в местах, где собираются «Вольники». — решилась я на компромисс, чувствуя, что уже перегибаю палку. — Но в жилых помещениях, я не нуждаюсь в надсмотре. Или я тут все-таки под арестом?
— Хорошо! — согласился, ети его мать, этот всея лидерства. — Охрана сопровождает тебя по всей фракции, кроме нашего корпуса. Но ты, будешь вести себя благоразумно.
— Обеща-а-аю! — ню-ню, держи кармашек шире. Интересно, а с чего Сэм такой покладистый? … — Так что за оранжерея и когда ты мне ее покажешь? — тут же вцепилась я в возможность подглядеть, выходя из ячейки.
— Идем, я отведу тебя туда, Эшли. — выдохнул папаня, и мы, окруженные четырьмя охранниками отправились к лифтам.
В лабораторном корпусе, на первом этаже, мы минули металлоискатели, пришлось демонстрировать охране проколотый язык, блин, и прошли через несколько дверей, открываемых магнитными ключами. Еще пара коридоров, и я слегка зависла в ступоре… Вот это оранжерея… Охрана остается снаружи. Мы входим сквозь стеклянные, раздвижные двери в металлоконструкциях, проходя в середину огромного помещения, высотой в пару этажей. На верхнем ярусе простилаются мостки, вот только не одной лестницы, ведущей туда я не вижу. Повсюду кадки с растениями… да это же… Калея закатечичи. И малая гавайская древовидная роза… Какой-то шалфей. Еще по школе помню. Несколько бассейнов с голубыми лотосами, через которые перекинуты решетчатые мостки. Где в данный момент копался один эрудит, с помощью робота — лапы… Мля, да это целая лаборатория… Каменные колонны окружают высокие, водяные колбы, с незнакомой мне растительностью. Одна часть пространства, полностью заставлена кактусами. На их верхушках располагаются несколько бутонов без иголок, слегка напоминающие гриб… Другая зона застелена, словно ковром… это Ипомея небесно-голубая.
Лампы, светильники, таблицы данных, куча датчиков и схем. Множество передвижных стеллажей, усыпанных маленькими горшками с травой. Небольшой решетчатый люк в стене, вентиляция. Повсюду мониторы на тонких стойках. Трубы из нержавейки, уходящие в потолок… куча светодиодных проводов и шлангов. Но все организованно, и аккуратно. В углу глоубоксы и стеллажи с эфедрой, мандрагорой… А на хрена им такие растения? Корни, плоды и семена мандрагоры содержат психоактивные алкалоиды: атропин, гиосциамин, мандрагорин, скополамин…, а от них возможна потеря памяти, а также необратимые нарушения функции мозга — потеря речи, мышления, полная дезориентация, а также нарушение психомоторной координации, галлюцинации… Ох ты ж бл*дь!!! И беладонна есть… Глауциум жёлтый… то бишь мак… И ёбт вашу-то мать… Каннабис… Ну пи*дец просто… Я не биолог, и далеко не ботаник… даже рядом с ними не стояла, но вот, года три назад, Эрудиция организовывала в Дружелюбии несколько оранжерей… Правда, Джоанна быстро дала им отворот поворот, так как большинство растений имели наркотическое содержание… Ну, блин, давай, напряги извилины и вспоминай, чему тебя вообще в школе учили. Дура. Многие алкалоиды являются сильными психоактивными веществами. Препараты растений, содержащих алкалоиды, их экстракты, а позже и чистые препараты алкалоидов используются в качестве стимулирующего или наркотического средства. Кокаин и катинон являются стимуляторами центральной нервной системы. Мескалин и многие индольные алкалоиды (такие как псилоцибин, диметилтриптамин, ибогаин) обладают галлюциногенным эффектом. Морфин и кодеин — сильные наркотические обезболивающие. А психоактивное вещество, естественного или искусственного происхождения, влияет на функционирование центральной нервной системы, приводя к изменению психического состояния, вплоть до изменённого состояния сознания. Эти изменения могут носить как положительный так и отрицательный характер. И могут угнетать или стимулировать передачу нервного возбуждения в различных отделах нервной системы, понижать или повышать чувствительность нервных окончаний в периферических нервах, воздействовать на разные типы рецепторов синапсов… Вот тебе и сырьё для сывороток… вот тебе и контроль за сознанием человека… Сука, сука, сука. Кровь выколачивает в висках, сердце ухищренно изворачивается в кульбите, ухает и толкается где-то в ребрах. О да, кажется, это все как-то связанно с сывороткой неуязвимости… Я просто обязана здесь задержаться и поразнюхивать…
Рабочие зоны, шкафы для хранения мешков с землей, удобрений, рабочего инвентаря и др. Стойки — распорки от пола до потолка, полностью увешаны длинными стеблями. Похожие, на травянистые лианы… Листья супротивные или ложномутовчатые, с крупными прилистниками. Осторожно заглядываю в таблицу данных, растение относится к семейству — мареновых. Особенно богатых алкалоидами. Бл*дь!!! Отсюда, возможно, и ощущение прилива энергии, усиление умственной активности у «Уеб*лников», и удлинение периода бодрствования, повышение физической выносливости. Раздражительность, агрессивное поведение. Черт! Черт! Черт! Просто необходимо здесь все хоть чуть-чуть изучить, нужно поподробнее узнать о неизвестных мне растениях… Держи себя в руках, твоего папаню за ногу, не подавай вида о своих догадках.
Продолжаем экскурсию. Все сделано из металла, пластика и стекла. Зоны разделены располосованными шторками из поливинилхлорида. Сосуды, с видимо какими-то экспериментальными растениями, из которых делают вытяжки для новых сывороток и опытов. Это очень интересно… Водяные калориферы, воздуховоды, блок управления для воздушного отопления. Накопительные баки для системы полива. Во бл*… даже аэроподъемник есть… ну них*я себе… Полностью автоматические системы досветки, отопления, вентиляции, увлажнение воздуха. Эта оранжерея значительно отличается от тех, которые были в Дружелюбии. Такое ощущение, словно я нахожусь в операционной. Останавливаемся у кабинки с мониторами и компьютерами, пультом управления всей автоматизированной системы.
— Ну как, впечатляет? — поинтересовался Сэм, глядя на мой раскрывшийся в изумлении рот.
— Еще как впечатляет. Я, кстати, умею обращаться с некоторыми такими растениями. — начинаю себя расхваливать, чтобы меня немедленно сюда приставили шпионить. — На входе, я заметила несколько хищных видов полифилетической группы. Мне было бы интересно в них покопаться.
— Хм, откуда тебе известны такие виды? — подозрительно протянул Сэм. Ух ты ж, ну бли-и-ин, подозревает уже…
— Ты не забыл, где я выросла? — вот тебе, прям серпом по яйцам. — В Дружелюбии. В фракции, где занимаются животноводством и выращиванием новых сортов овощей и фруктов. Библиотеки, кстати, там тоже имеются. А Ботанике, там уделяется достаточно много времени. — мужчина не проявил никаких эмоций на мой монолог. Фу-у-ух, вроде отбрехалась.
— Хорошо. Если тебе здесь нравится, Эшли, можешь тут поработать. Оглядись немного и можешь завтра приступать. Извини, но мне нужно идти. У меня еще куча дел. — возвестил долбанный всея лидерства, порываясь бросить тут ребенка одного. Да и вали…, а не, погоди, я с тобой попрусь. Нужно же мне узнать, где ты постоянно шляешься.
