сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 54 страниц)
— Не совсем. Я верю тебе, но… Есть вещи, которые я не могу объяснить. Я боюсь тебя. Эрик, ты сам как наше будущее видишь? Тебе нужно быть лидером, люди идут за тобой! Наверное, ты что-то сказал или сделал, если они приняли все то, что ты творил последние месяцы, после того, как ты бросил нас на базе, но чтобы ты ни сказал или не сделал, мы не сможем быть с тобой вместе, не поэтому. А потому, что для тебя я всегда буду сопливой девчонкой, приносящей тебе проблемы. Ты всегда был жестким, суровым, властным лидером, за которым можно спрятаться как за каменной стеной, и ты всегда останешься таким. Посмотри на нас, мы всегда, когда только открываем рот, сразу начинаем ссорится. Ты мне не доверяешь, никогда ничего не рассказываешь, ты цедишь из себя слова, как будто все, что ты скажешь мне, я немедленно использую против тебя. Я даже мысли твои научилась определять по глазам. Я не могу так, Эрик. Я живой человек, а не твоя кукла, которую можно использовать, когда у лидера будет настроение. Мне надо подумать. Действительно ли, я смогу всю жизнь ходить за тобой и выпрашивать у тебя один единственный взгляд в мою сторону или словечко сказанное не сквозь зубы.
Эрик потянулся к куртке, достал сигареты. Блин, убила бы сейчас за затяжку…
— Эрик не кури тут, пожалуйста!
— Ты бросила? Не куришь больше?
— Да, я бросила. Если так сильно хочется, отойди к окну, не хочу этим дышать.
Эрик берет зажигалку, пачку, открывает узкое окно, опирается о подоконник, лицом ко мне.
— Я понял. Ты не веришь в наше будущее. А как же настоящее, Эшли? — Я смотрю как дым тонкой струйкой вылетает за окно. Как и мои надежды на счастье. — Может быть научимся быть вместе? У нас не так много времени было, чтобы хотя бы попробовать.
— Я не верю в то, что люди меняются, Эрик. Ты наиграешься, и я начну тебя раздражать. А я не хочу так. Ты не изменишься, тебе никто не нужен, ты привык быть один. Я буду тебе только мешать.
— Хорошо, что ты за меня все решила. Ты не даешь даже шанса ни себе, ни мне, даже не хочешь попытаться. Уже сдалась?
— Если ты сейчас сядешь на своего инструкторского конька и начнешь учить, как нужно быть бесстрашной, то лучше не начинай. Я помню, что бесстрашные не сдаются и я не сдаюсь. Я просто знаю, что ничего из этого не получится. Ты ушел с базы, когда все думали, что ты поведешь всех за собой, ты приходил потом, я знаю, что приходил, но опять убежал. И опять ничего не сказал. Милая, догадайся сама! И вот теперь ты появляешься и зовешь меня с собой. А я не знаю, чего мне ждать! Так что просто уходи, Эрик. Просто дай мне время подумать.
— А что же, тогда, вот это все, что сейчас тут было? Последний секс на прощание? Чтобы расставаться не так печально было?
— Я соскучилась, я очень по тебе скучала… — Может, не надо было ему этого говорить? Вот всегда я так, сначала скажу, потом жалею.
— А сейчас что? Перестала скучать? — Не могу видеть эту, такую знакомую, ухмылку, полную презрения, прищуренный взгляд холодных льдинок, после того, как я чувствовала его нежность, тонула в расплавленном серебре. Хочется скулить, хныкать, рыдать так, чтобы плечи тряслись. Хочется плюнуть на все и бросится к нему на шею, уткнуться в грудь, раствориться в нем, очутиться в кольце любимых рук. Ну почему так все...... — Теперь я не нужен больше, свою миссию выполнил? Трахаться, значит, тебе со мной нравится, а все остальное, значит, не устраивает?
Ну конечно, где бы что не говорили, Эрик все сведет на трах. Я же говорю, не меняется… Черт, ну почему так обидно, так, что кричать хочется!
— Я и не думала с тобой трахаться сейчас!!! Ты сам ко мне полез! Сначала одну дверь выломал, потом другую…
— О, бл*дь, значит, я еще к тебе и полез! Скажи еще, что я тебя изнасиловал! Как заеб*ли меня эти твои игры, Эшли!!! То люблю, то ненавижу!!! Ты, хоть, сама можешь определиться, наконец, чего тебе надо?
— Мне надо подумать, обо всем что случилось…
— О чем тут можно думать? Ты или доверяешь мне, или нет!!! Ты, ведь, никогда мне не верила, да? Вытаскивала из Искренности, а сама думала, что помогаешь предателю? На маяке от меня нос воротила из-за чего? Из-за того, что я с девкой пришел! Посмотрела видео и сразу поверила всему? - Ах, ну конечно, я же еще и виновата, ну, бл*дь, просто ох*енно! — А как дело дошло до постели, можно, значит, и забыть на минутку какой я урод? Тебе только это от меня нужно, так?
Ох, ну и самомнение! Такой замечательный, что сам себе завидую! Голос его набирает децибелы. Сигарета в его пальцах слегка подрагивает, он злится, очень злится. Желваки так и рвут скулы, глаза стали совсем холодные, нет прежнего тепла и нежности. Я так и знала, уже ничего не поправить… С каждым нашим словом от меня отваливается кусок за куском, скоро не останется ничего вообще…
— Я тебе с самого начала сказала, что не хочу с тобой разговаривать, ты сделал по своему, что ты, тогда, на меня орешь сейчас? Да, мне нравится трахаться с тобой, но как это меняет то, что мы не можем быть вместе? Жизнь это не только трах, это еще много чего! Ты сам мне разве доверяешь? Много ты мне рассказал? Если бы ты сразу рассказал мне все, ничего этого бы не случилось бы! Ты всю инициацию играл со мной в молчанку, сам только трахал меня и даже не разговаривал со мной толком. Откуда мне знать, что ты там задумал?
Резко выдохнув, Эрик, отвернувшийся было к окну, опять полоснул меня холодным взглядом.
— Я может и доверял бы тебе, если бы ты вызывала доверие! Вспомни, что ты творила во время инициации? Ты вела себя настолько не предсказуемо, что под угрозой срыва были бы не только моя или твоя жизнь, а жизнь еще и всех тех, кто был со мной тогда в Эрудиции. Ты, сейчас обвиняя меня в недоверии к себе, подумай, готова ли ты была рискнуть жизнями Ворона, Вайро, Джойса, Бартона, еще живого тогда, только потому, что девка сладкая, тугая и теплая.
— Так вот значит какого ты мнения обо мне!!! Пришли к тому с чего начали, я тупая кукла, нет мне доверия, я хороша только для траха. Вот и договорились!
Эрик с такой силой захлопывает раму, что окно, тихонько тренькнув, осыпалось на подоконник. Я инстинктивно вжала голову в плечи, но он не двинулся с места.
— Черт!!! А что я должен был думать? Ты вспомни, что ты творила? Ты едва понимала, что ты делаешь! Я жизнь положил на то, чтобы мои люди считали меня лидером, а тебе насрать на это было, насрать, как потом мне объяснять им, почему я допускаю все это!!! И что ты теперь хочешь!
Носок берца отшвыривает осколок стекла, я смотрю на них и думаю, что вот она, иллюстрация к моей жизни. Не сказал мне ничего, чтобы я могла подумать, что нужна ему. Только обвинения, могу биться об заклад, что это кончится тем, что он назовет меня «шлюхой». Что-то никогда не меняется. Так грустно, хоть волком вой. Он опять отвернулся к окну, и я позволила двум соленым дорожкам скатиться и упасть на ключицы. А потом опять вдруг накатила злость. Да остохренеть, я столько всего пережила, а он заставляет меня оправдываться за то, что я делала, когда вокруг был мир и все хорошо. Да я ребенком была тогда, могла и пошалить. Да и вообще…
— Да кто бы говорил, кому на кого насрать!!! Ты бросил меня в Искренности, после того, как я рискуя своей головой вытащила тебя оттуда, унизил меня, ушел неизвестно насколько, потом объявился в компании с непонятной девицей!!! Убежал с базы, не сказав ни слова, и опять все объявили тебя предателем! И что Я должна была думать? Ты всю инициацию бил меня, обзывал, унижал, вытирал об меня ноги, и я должна была целиком и полностью доверять тебе после этого?
— Я не понимаю одного, если я такой х*евый, нахрена ты ко мне в постель прыгаешь постоянно?
— Если ты напряжешь память, то может быть тебе удастся вспомнить, что это ты ко мне свой член протянул, заклеймив меня своей шлюхой так, что мне приходилось терпеть унижения не только от тебя, но и от всей фракции!
— А ты и вела себя как шлюха! Вертела хвостом, завлекала, играла!!! Смотри, но не приближайся; приближайся, но не трогай; трогай, но не трахай; трахай, но потом прощения проси!!! Я мужик, между прочим, и если со мной играть, то рано или поздно доиграешься. Вот ты и доигралась.
Что и требовалось доказать. Пре–е–еле–е–есно!!! Нет, все правильно, пусть уходит. Не можем мы вместе находится, хоть сколько нибудь времени без того, чтобы Эрик мне не сказал, что я шлюха.
— Уходи, Эрик. Я больше не хочу тебя слушать. У тебя на все одна фраза — «ведешь себя, как шлюха». Настоп*здело выше крыши.
— Ты дала мне ощущение, что я нужен тебе. Создала иллюзию своей необходимости. Надеюсь, когда-нибудь тебе надоест играть в эти игры. Я тебя больше пальцем не трону. Можешь думать сколько хочешь. Мне тоже настоп*здело, знаешь ли, бегать за тобой и доказывать тебе что-то. Захочешь быть со мной, придешь сама. Не захочешь, неволить не буду.
Выходит за дверь размашистым шагом, не глядя на меня. Говорю же, ничего не меняется в этой жизни. А вот х*ешеньки ты угадал, лидер. Ни за что я не приду к тебе, даже если ты останешься последним человеком на земле. Без тебя проживу, как-нибудь.
_____________________________
========== «Глава 31» ==========
_____________________________
POV Эшли
Кому-то придётся каждое утро наблюдать меня и растрёпанной, и лохматой, и жутко злой, в растянутой футболке, с вечным желанием спать и периодически чем-то ещё недовольной. Кто-то будет пить кофе/курить/ухмыляться, пока я буду искать свои туфли/одежду, ругаясь сквозь зубы. А потом, жутко сонная минут за двадцать я вспомню, что сегодня выходной и мне никуда не надо. И каждое утро почти что одно и то же: я в одной футболке слоняюсь по всей комнате, хожу босиком и ёжусь от холода, и проклинаю всех, в этом поганом мире. А ведь кому-то придётся меня любить, даже ссорясь и мучаясь по утрам. С кем-то я останусь не на месяц, и не на жизнь, а чуть больше. Может быть навсегда.
Будь этим «кем-то», пожалуйста!
Месяц спустя.
— Ну, так что, Крошь? Ты когда к нам вернешься-то? Мы уже в Бесстрашии все живем, твой милый все почти восстановил, все как было, даже лучше. Он пропасть огородил так, что теперь не так жутко ходить и светлее стало, какие-то более мощные лампы стоят. Яма преобразилась, перестала быть похожа на подвал, стала чистенькая такая, ухоженная. Я вообще-то подозреваю, для кого он старается, но будет лучше, если ты сама докумекаешь.
— Нет, Линни, не вернусь я. Во всяком случае пока. Не могу я. Ты мне лучше скажи, как твоя нога?
— Стараниями твоего брата, уже совсем хорошо, немножко еще подразработать и все. Вайро гоняет меня, совсем не жалеет. Ты мне лучше про себя расскажи! Сколько у тебя уже, — спрашивает, трогая мой живот. А я, чуть было, не отскочила, в последнее время я нервно отношусь ко всякого рода прикосновениям.
— Да вот, уж 4-й месяц. Те самые, пресловутые 15 недель, когда его должны были отнять. Как подумаю…
— Не накручивай. Не понимаю я этого, Крошь. Вроде же выяснили все, все записи посмотрели, все доказательства собрали. Эрик не виноват ни в чем, то, что он делал, после казни на базе, он делал под моделированием. Он другой сейчас совсем, вот вообще другой, правда. Ты бы хоть посмотрела бы. Ты любишь его? Своего милого?
— Х*йню-то не спрашивай. Люблю, к сожалению.
— А он ходит угрюмый. Не общается ни с кем. Наши мужики подваливали к нему, а он только спасибкает, руки жмет и уходит. Замкнулся, не выходит почти. Иногда сидит на крыше или в баре и не подпускает никого. Загнется он так, Крошь. Не мучай его.
— Что, жалко стало бедненького? А обо мне кто-нибудь подумал? Он в первую очередь! Мало того, что не сказал мне ничего, удрал, оставил меня, а теперь жалко его? А я не могу Линни, не могу! Мне Дин и Мартин все рассказали про моделирование, Гиль показал полную запись казни девушки, я понимаю, что Эрик ни в чем не виноват, но дело не в том, что я считаю его монстром, а в том, что я знаю его как человека, понимаешь? Я и полюбила в нем человека, таким, каким он является на самом деле… Но он никогда не пустит меня в свою душу, всегда будет держать на расстоянии. Я люблю его, но как представлю, что всю жизнь буду бегать за ним, заглядывать в глаза, выпрашивать ласку, а он свысока и так благосклонно будет цедить из себя по чуточке… Не могу я так. Мне или все, или ничего. Я и в Эрудиции проживу. Да мне больно, плохо, ему больно и плохо, но со временем боль притупится. А если я с ним буду, это всегда будет как нож в сердце. И ребенок будет это все видеть. Нет, Линни, нет…
— Не знаю, Крошь, он изменился вообще-то последнее время, сильно изменился. Ты б, хоть, поговорила с ним. Он про ребенка-то знает?
— Ну знает, наверное, уж сказал бы ему кто-нибудь. Я не сказала, не смогла. И Дину запретила говорить. Но шила-то в мешке не утаишь. Знает скорее всего, только ему плевать.
— А я вот думаю, что не знает он. Они с Вайро как-то говорили до штурма Эрудиции, и он сказал, что сожалеет, что не может дать жизнь, только может отнять. Вдруг, эта сучка, Джанин, что-то сделала с ним, что он думает теперь, что бесплоден и потому и не подозревает даже ни о чем.
— Как это не может дать, если вот оно, я уж скоро почувствую, как шевелится будет, это его бесплодие. И на экране, когда мне Дин исследование делал, я видела малыша — ручками машет. Да и Сэм обследовал меня с ног до головы, я в Эрудицию уже попала беременная. Не может это быть ничей другой ребенок. Его только.
— Поговорить вам надо. Он имеет право знать, Крошь.
— Ага, чтоб он мне по башке в очередной раз настучал, и сказал, что я шлюха, ребенка нагуляла. Теперь тем более не скажу. И ты не смей. Вот только попробуй.
— Я в чужие дела не лезу, и не буду, конечно, ничего говорить. Только, рано или поздно, он все равно узнает, когда маленький родится. Как будешь отмазываться?
— Уеду куда-нибудь. Не знаю. Не хочу об этом думать пока. Ты расскажи мне лучше. Как там вообще. А то я сижу тут, и ничего не знаю, что в городе творится.
— Ну что. Бесстрашие правящая партия, твой милый — лидер, на ряду с Итонами. Трис отвечает за подготовку дивергентов и вылазки за стену, Итон за обеспечение и связи с общественностью, а милый — лидер вообще всего. Вот только загнется он скоро…
— Не начинай! Фракции восстановили?
— Да. Только Отречение не стали восстанавливать. На месте бойни, теперь будет мемориальный парк, в память о жертвах. Остальные фракции восстановлены. Про Эрудицию ты знаешь, тут лидер Дин, в Искренности вместо Кана поставили его приемника, забыла как его зовут, Дружелюбие восстанавливает Джоанна на пару с Джорджем. Все фракции по желанию, хочешь вступай, хочешь живи вне фракции. Во фракцию вступают как и раньше, в 18, но можно поменять фракцию в 36 лет и в 54 года. Стариков бесстрашных больше не заставляют прыгать в пропасть. Теперь те, кто хочет жить вне фракции не изгои, они работают за талоны, которые могут реализовать в любой фракции, но должны платить налоги, то есть им все стоит больше талонов, чем членам фракции. Им строят целые районы, чистенькие такие, чем-то на Отречение похоже. Обсервации разрушены. И вообще. Хорошо стало. Ты бы вышла, посмотрела бы. Тебе понравится.
— Выйду, посмотрю. Попозже. Сейчас не могу. Мне кажется, если я выйду, сразу к нему побегу. Поэтому буду тут сидеть. Не вынесу я сейчас выяснения отношений с ним. Может, потом легче будет.
— Не будет. Будет только тяжелее. А, может, и не будет никаких выяснений. Ты все равно не узнаешь, пока не попробуешь.
— Я больше, чем уверена, что знаю. Может, он и сделал все, как надо, но в отношении меня он всегда себя ведет, как сукин сын. Кроме тех минут, когда мы трахаемся. Так что…
— Ладно, Крошик, я пойду. Привет тебе от Ворона, Сани, от Вайро тоже привет. Сани по-моему тоже того. Малыша ждет, но я не уверена. Она блюет постоянно и еще больше орет на всех. И Ворон ходит какой-то потерянный.
— Ну, значит, точно ждет. А ты сама не хочешь маленького?
— Ты п*зданулась, Крошь? Нет уж, я точно погожу пока. Во всяком случае, пока не женится — никаких маленьких.
— Ладно, ты там тоже всем привет передавай. Только тихонько. Чтоб милый не узнал, а то душу из тебя вытрясет.
— Передам, конечно. За меня не волнуйся, есть защита. Да и он не будет. Я точно тебе говорю, изменился он. Ладно, пока.
***
Завтрак так и не удалось в себя запихать. Есть вообще не хочется, ем только, чтобы малька не уморить. Он то не виноват, что мамка такая безголовая. Может у Дина попросить что-нибудь, что аппетит вернет. Хотя, Дин тут ни при чем. Мне вернет аппетит только одно, и Дин мне это дать не сможет. А тот, кто сможет… Бросил меня. Не нужна я ему, иначе давно бы приехал за мной. Я испугалась тогда, прогнала его. А кто не прогнал бы? После всего того, что я узнала? После очередного «ведешь себя как шлюха»… Если бы любил и слова бы нашел и увез бы с собой просто и все. Как всегда делает. Берет то, что ему нужно, безо всяких разговоров. А тут полный игнор. Значит не нужна я ему.
Потихоньку бреду из столовой в свою комнату. Голова, последнее время, кружится почти не переставая. Дин говорит, что это от слабости. Черт, вот угораздило же меня… И в комнату идти не хочется. Останавливаюсь у окна, как обычно. Сейчас стараюсь не курить, незачем это пока, да и вообще завязывать с этим надо. А так хочется… Черт.
