сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц)
========== «Глава 1» ==========
_____________________________
POV Эшли
Ласковые волны ветерка нежно облизывали мою кожу, гоняя свежий воздух между стволами вековых деревьев. Осторожно ступая, перешагивая толстые вены растянувшихся поверху земли, древесных корней. В лесу спокойно, только пение птиц и шуршание мелких зверюшек. Обманчивое умиротворение, наполненное незримыми звуками, наводит чувство безотчетной тревоги и усиливает опасения так, что пот цепочками щекочет ребра, вытираю об штаны мокрые ладошки. Что-то ощущается, словно придуманное, не настоящее и совсем нереальное. Душно.
Воздух сгущается и раскаляется, но тело пробирает озноб до самых костей. Вдруг слух заливает постепенно нарастающий гул, сопровождаемый сухим треском веток словно по земле катится сплошной и неизвестный поток. Он приближается. Гул нарастает, поглощая в себя остальные звуки. Оборачиваюсь… и сердце проваливается в пятки. На меня надвигается стена огня, сплошная, огромная. Разрастающаяся стихия источающая жуткую ярость пламени. Пожирающего все на своем пути. Она сжигает, уничтожает, превращая все, до чего дотронутся ее языки в золу, в ничего.
Страх пропитывает насквозь, как быстро ты не беги, огонь будет неотступно преследовать, догонит, он уже подбирается к ногам, уже опалил подошвы… Он окутывает, смертельно лаская тело ослепляющей болью. Не могу пошевелиться, длинные языки пламени вздымались вокруг, словно волны бушующего океана. Жар бросился в лицо, на глазах выступили слезы, спускаясь мокрой дорожкой по щекам и тут же вскипали. Меня заволакивал огонь, охватывал. Боль отступала, по телу разливалось покалывающее тепло, только тепло. Я горела, чувствуя вонь паленной плоти. Мне суждено обратится в горстку пепла. Меня больше не существует. Умерла, уже не думая не о чем, открывая рот в оцепеневшем ужасе.
Крик, громкий, жалобный, протяжный. Он тянется из самой глубины моей души. Тягучий, густой как смола. Мне страшно, сердце бешено отколачивает… закусываю зубами костяшку большого пальца, чтобы не разбудить воплями соседей.
Из вязкого кошмара я выныриваю в предрассветные сумерки, зловещими тенями скопившиеся по углам комнаты. Спина покрыта липким потом, меня колотит, руки дрожат. Запах паленной плоти до сих пор ощущается в ноздрях, кажется, словно наяву пахнет дымом. Да, я чувствую дым… вонь, будто от плавления синтетики. Ой бл*дь, в панике мечусь по полу, раскидывая шмотьё. Где-то горит… маленький столбик сизого дыма поднимается от уголка шторы. Быстро закладываю его полотенцем. Откуда здесь огонь? Забыла закрыть окно, может кто-то сверху швырнул окурок, идиоты. Резко дергаю створки на распашку, впуская в помещение холодный воздух. Стекло тоненько тренькает, и вновь наступает кромешная тишина. Пять утра, опять кошмар не дает мне спать. Они стали моими постоянными ночными спутниками и не оставляют, не желают покидать… устала. Душ слегка приободряет, разгоняя по телу прилив сил. Быстро одеваюсь, пора за работу.
— Подъем, детища мои! — в ответ только нечленораздельное мычание и храп. Ну ладно. Набираю полную грудь воздуха и гаркаю во всю глотку. — Вставайте, ленивые задницы! — сдергиваю одеяла и пинками выталкивая новобранцев из кроватей. — Готовность десять минут. Жду вас во дворе!
Подростки шустро подрываются, толкаясь и тихонько бурча под нос, начинают приходить в себя перед длинным и, я обещаю, очень нелегким днем. Сегодня у них кросс с препятствиями, и пока все до единого не научатся нормально его проходить, я их с площадки не выпущу, хренушки вам.
Жизнь на полигоне разительно отличается от жизни в «Яме». Просто небо и земля. Здесь мы живем среди леса. Полигон — это огромная территория, которую за один день пожалуй и не обойдешь пешком, огорожена высоким забором. По верху забора проходит ограждение, чем-то напоминающее стену в миниатюре. Но этого всего не видно. Есть огромный бункер под землей, есть наземные здания — казарма, где живут новобранцы, командирский корпус, административные здания, столовая, огромные площадки для тренировок, стадион, полосы препятствий, учебка для вождения боевой техники… Нет привычной черной формы бесстрашных. На складах одежда зелено-серая, под цвет леса. Все это совсем не похоже на холодную, пропитанную подземной рекой, сумрачную «Яму». И все же мне ее очень не хватает. Мой дом там, в «Яме». По многим бесстрашным я вижу тоже самое.
Не спеша покуриваю, ожидая новобранцев. Нестройный топот десятков ног, очень рьяно намекает, что мои детища летят на зов младшего инструктора. Шустрый молодняк выше меня на голову, а то и на две, но с «мелким фюрером» не спорят. Пра-а-ально. Наученные уже. Когда шеренга выстроена, обвожу серьезным взглядом своих подопечных.
— Итак, нежные мои создания, мамочка сегодня с вами. Не знаю, хорошая эта новость для вас или плохая, но тренировка пройдет под моим чутким руководством. — стоят, спинки выпрямили, плечики расправили и внимательно слушают. Не нравится им, видите ли, когда я вредная и ору. А то мне нравится… — Начинаем с пробежки вокруг стадиона, десять кругов для начала хватит, — радую я подростков. — По хлопку меняем направление, бежим спиной вперед. Пошли!
— Мы только вчера отрабатывали кросс, Кро… инструктор, — отрапортовало мне самое наглючее из всех создание.
Новенький, блин, пытается перечить, ну-ну. Подростков приходится держать в ежовых рукавицах, иначе совсем на шею сядут. А огромная разница со мной в габаритах, не опрометчиво так и подзуживает их на пререкания.
— И что, ты справился лучше всех? — насмешливо цежу сквозь зубы. — Что будет, если ослушаться моей команды? — громко вопрошаю, у ровной шеренги неофитов.
— Будем таскать свои задницы по полосе препятствий всю ночь, инструктор, — дружным хором ответили мои детища.
— Умнички! — радостно выдаю похвалу. — А что будет, если открывать свой рот из строя, без разрешения? — ласково интересуюсь у них.
— Тоже самое, но с применением нейростимуляторов, — снова дружный хор.
— Ну вот и молодцы, просто! Запомни рекрут, в следующий раз — поблажек не будет. За мной, бегом! — командую я, припускаясь галопом в направлении стадиона.
Накручиваю положенные круги вместе со своими подопечными, Фор всегда так делал, когда нас тренировал, показывая своим примером нужную выносливость. Да и невеселые мысли хорошо выветривает. До финиша добираемся уже с высунутыми языками, подобно горжеткам, следом нехитрые упражнения — приседания, наклоны, отжимания, для профилактики. Мне доверили помогать в инициации урожденным бесстрашным. Самая маленькая группа — всего 18 неофитов, подошедших по возрасту. Пришлось снизить возрастные ограничения до шестнадцати лет из-за нависшей угрозы войны. Да, гоняем мы их до издоха все по очереди. Но не для упоения властью, а для того, чтобы в случае боевых действий ребят не убили в первой же заварушке. Тренировки тяжелые, выматывающие, но оно того стоит.
Фор взял на себя дружелюбных и искренних, у его лучше всего получается обучать переходников. Знает к ним подход. Вайро взял на себя изгоев. Его они побаиваются, опасаются. Изгои хуже всего поддаются обучению. Они не признают дисциплину, они ленивы и тупые как пробки. А Вайро их недолюбливает и совершенно не жалеет. Остальные командиры тренируют бесстрашных.
Итон наш лидер. После просмотра занимательного кино с Джанин в главной роли, все бесстрашные оказались вместе, большинство вернулось из Эрудиции и тоже присоединились к нам. С нами на полигоне оказались все оставшиеся дружелюбные, очень многие искренние пришли на базу, где обитал Фор, чтобы отправится с нами на полигон. Шона и Гаррисон отказались от лидерства после объединения. Эдвард стал командиром силового отряда и инструктором новобранцев. Помогает мне обучать ребяток драться. Трис лидерствует с Итоном, на пару разгребают эти завалы. Помогает им Джоанна, она взяла на себя вопросы по продовольствию и налаживанию быта, ее правой рукой стал Джордж.
Дин и Мелисса тоже с нами. Эрудитов пришло мало, Дин работает в лазарете с Роджером и занимается разработками сывороток по ускорению заживления. Мелисса и Калеб ему помогают. Может быть, вскоре и у нас появится сыворотка регенерации. Линн и Сани ушли в патруль, но уже замахиваются на разведку, только суровый норов их мужчин пока противостоит этому. Я тоже прошусь в разведку по близлежащему исследованию местности к Ворону, обещал подумать. Ой, да куда он денется!
Вообще, весь командный состав занимается разведкой. Пытаются найти причины необъяснимой гибели Бартона, она до сих пор не дает никому покоя. Разведчики облазили все туннели, обследовали каждый миллиметр и совершенно ничего не нашли, что могло бы объяснить, что же случилось с нами тогда…
Никто не знает что случилось тогда… и никто не знает, что случилось с Эриком. Он просто ушел, исчез, словно растворился в воздухе, а я прибывала в каком-то невообразимом ступоре, пытаясь понять причины его исчезновения. Прождали до утра, потом подняли командование, и мы с Вороном прошли по его возможному следу столько, сколько смогли, до лесополосы состоящей из сплошных дебрей. Шли, а я все в ужасе ожидала наткнуться на мертвое тело или еще что-то подобное… так хреново мне никогда не было. Я просто умирала от страха, буквально срослась с ним воедино.
Ворон решил возвращаться. Больше мы не могли ничего.
— Если лидер не хочет, чтобы мы его нашли — то мы и не найдем! — и к сожалению это правда, мы далеко не опытные супер-следопыты, чтобы распознать его следы в гремучих дебрях. — Не дергайся, Крошь, он не пропадет…
О да, конечно, прям так легко… взять и не дергаться. Дня два ни с кем не разговаривала. Не могла. Боялась, перебирала все свои мысли, гадала. Винила себя, конечно… еще как! А если, это я виновата… Ведь Эрик не мог взять и просто всё бросить… меня оставить одну, снова… Не мог! Нет! С ним что-то случилось… Вся печаль и переживания прочно поселились на ресницах безостановочной, соленой влагой. В горле скребло, словно у меня душу изнутри выскабливали на живую… Девчонки пытались помочь, поддерживали, старались сгладить мои мучения и ужас. А что, если эта боль и страх вообще станут постоянным ощущением в жизни? На третий день мне пришла в поддержку тяжелая артиллерия…
Как обычно, сидела на жесткой кушетке, скрутившись в клубок плоти. Мои невеселые мысли нарушились чьим-то присутствием. Я сначала понять не могла, кто пришел, но когда рядом со мной опустилось на матрас гибкое мощное тело, я обнаружила, что это Вайро. И откуда нам столько чести?
— Чего, ноешь, малявка?
— Нет. Все нормально. Погода ни к черту и вообще… — пролепетала, пряча мокрое лицо в ладошах.
— Слушай. Не думал, что буду вообще когда-либо кому-то такое говорить, а уж тем более тебе, но… Не теряй веру. У лидера есть какой-то план, есть причина, по которой он ушел. Иначе и быть не может. Иногда кажется, что он делает невообразимую х*йню, но в итоге всегда оказывается, что он делал правильно.
— Спасибо… Ты не представляешь, что для меня значит… Вайро, спасибо тебе. — они тоже не верят, что Эрик просто сбежал или предал нас. Такое облегчение закипело внутри газированным фонтаном.
— Да, ладно. Может замолвишь за меня когда-нибудь словечко, а? — пихнул меня локтем в бок. Потом синяк остался от такого проявления дружеских чувств. Но приятно, блин. — И еще. Я видел его в Эрудиции, в стельку пьяного… Из-за тебя. Он жить без тебя не хотел. Это невозможно подделать, да ты и сама знаешь. Так что… Заканчивай нытье, подняла задницу и пошла в пищеблок. А то растаешь скоро уже. Быстро! — ласково так прорычал злыдень, словно разъяренный медведь.
А есть-то действительно уже хотелось, но… такое ощущение, что большинство людей меня решили затравить. Насмешливые и злобные взгляды, ухмылки, полные презрения. Процеженные сквозь зубы мне в след оскорбления — «подстилка», «патаскуха предателя» и прочие вкусности…
И в тот раз, как я только вошла в зал, застала очередную перепалку мужчин с Итоном, который пытался убедить нас, что Эрик настоящее чудовище, перебежчик, садист и нет ему места на этой грешной земле… тьфу, бл*дь. Я пристроилась недалеко от эпицентра, сиротливо поглядывая мрачным взглядом на вещавшего лидера.
— Я не понял, малявка. — рядышком появился злыдень и, поддев меня за подбородок, задрал мою моську к верху. — А фингал у тебя откуда? — хмуро так, с угрозой поинтересовался он.
— На пенек упала. — отмахиваюсь. Синяк то еще от патрульных остался и отсвечивал сине-зеленым цветом. За спиной раздается презрительное хмыканье, Хэнк услышал о своем творении.
— Ясно. — Холодно и грозно кивнул мужчина, заметив ухмылку патрульного и расправив широкие плечи, очень грозно прожег глазищами ораторствующего Фора.
— …я его лучше всех знаю, мы проходили с ним инициацию, я видел, что он творил! Это скотина и сволочь, ни в коем случае нельзя ему верить!
— Так!!! А теперь все заткнулись и слушают меня, — ну ни хера себе, какой у Вайро оказывается голос бывает громовой. Если бы он хоть раз на меня так рявкнул, я наверное сразу бы… мда. — Не знаю какие у лидера причины и мотивы были для того, чтобы так поступить, я знаю только одно. Первое. Лидер всегда знает, что делает, и всегда оказывается прав. Второе. Не знаю кого как, но мою жизнь он спасал столько раз, что я уже сбился со счета. Так что, даже окажись лидер десять раз предателем и двадцать раз сволочью, я буду по гроб жизни ему обязан и никогда не отступлю от этого. Третье. Если кто-то, хоть раз, когда-нибудь не то что рот свой поганый откроет, посмотрит косо на эту девушку, — на меня показывает. Я аж присела. — Будет иметь дело лично со мной. Это всем ясно?
В зале притихшие все стоят, один Итон молча громко дышит. Смотрит гневно.
— И со мной, — встает Ворон и идет к нам с Вайро. — Только за последний месяц лидер спас меня дважды. Если бы не он, лежать мне сейчас хладным трупом на развалинах Ямы. Лидер знает, что делает, даже если это и не всем понятно или нравится. И Крошу я в обиду никому не дам.
— Я с вами, парни. Если лидеру в голову х*йность пришла какая-то, то не нашего ума дело решать лидерские задачи. — Блонди подтягивается к нам, ну надо же, и он туда же. Блин, сейчас расплачусь. — Твое лидерство тут никто оспаривать не будет, Фор. Но малявку никто не обидит, это однозначно.
Другие бесстрашные, которых я видела, но не знаю по именам, подходят и встают рядом с командирами. Предательские слезы подступают, не дают дышать. Кто бы мог подумать, других мыслей в голове нет. Через пару минут вокруг меня стояла небольшая толпа народу, с автоматами наперевес. За широкими спинами я совсем потерялась, но никогда не чувствовала себя столько надежно защищенной.
— Ладно. — глаза Фора полыхают, кажется, если бы умели метать молнии, мы бы тут давно были маленькими кучками пепла. — Как бы там ни было, а диск все видели и оставаться тут опасно. Ваше объявление о том, где мы все, исключает вариант оставаться здесь, так что надо идти на ваш полигон. Ждем несколько дней, чтобы все кто желает присоединиться успели подтянуться. У бывшего Дружелюбия есть около десятка грузовиков, на них можно отправлять людей. — Бл*дь, ну вот сразу бы так, а то предатели, сволочи… Не зря Эрик хотел Итона привлекать, организатор он конечно лучший. — Что касается вас, нам нужны опытные солдаты, это как ни крути. Так что вы идете с нами. То что Эрик обвел вас вокруг пальца, вы узнаете и без меня, я понял, что ничего вам не докажешь. Сами все поймете, со временем. А пока, действуем сообща. И, да! Раз уж так вышло, что мы вынуждены объединяться и выживать вместе, все склоки, перебранки и косые взгляды прекратить! В условиях сурового выживания нужно быть сплоченнее. Я Эшли тоже в обиду не дам, в конце концов она не виновата, что ее обманул ублюдочный придурок.
— Поаккуратнее со словами, Фор. Ты наш лидер, но Эрик наш друг. И еще. От тебя паскудно слышать такие слова, ты так любишь рассуждать о предательстве, тогда, когда у самого очень короткая память. Не знаю как ты, а я лично видел, как лидер спасал тебя, и не раз. Так что насчет ублюдочных придурков ты тоже осторожнее. - ох, как я люблю Вайрушку… моя довольная улыбка растягивается до ушей, а сердце отплясывает танец возмездия.
Темно-синий злобный и жесткий взгляд уперся в холодный яростный, полыхающий зеленый. Стадо мурашек табуном пробежало от макушки до самых пяток. Да уж, Эрик, что бы ты ни задумал и что бы ни делал, но в жизни тебе повезло с друзьями…
