сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)
— Пока не гляну, не скажу, лидер, но предположу, если проход раскрыт, они не ждут от нас ничего сверхъестественного, просто берут на измор. Мне бы глянуть…
— Риск очень большой… А хотя… Иди к эрудитам, может они тебе подскажет чего, у тебя оптика с собой?
— Оптика у меня всегда с собой, но все равно надо высунуться.
— Пусть Калеб поможет тебе подключится к его коммуникатору, он может вывести цифровое изображение через провод. Иди, они придумают чего-нибудь, а мне молодняк подгони минут через десять.
Тоннель такой, что я спокойно достаю рукой до потолка. Щупаю землю, твердая везде. Надо отходить с запасом, если они окружили выход, значит сидят метрах в 50-ти, не дальше. Дальше уже среагировать будет тяжелее, они ведь хотят расстрелять нас на выходе, чтобы мы не успели взяться за оружие. Значит, надо отойти метров на сто. Ага, а вот тут и размягчилась земля, место песчаное, даже есть углубление, то что надо. Выпускаю в углубление все патроны, что остались, получилась выемка, не особо большая, но сойдет, для первого раза.
— Парни, двигайте сюда!
Десять человек молодняка, подбегают.
— Так, давайте, надо расширить вот это углубление, но не вверх, а в бок, чтобы в потолке была ниша, ясно?
— А зачем это, лидер? — п*здец, хотим приказы обсудить, ну ладно.
— Затем, боец, чтобы заложить туда гранаты и взорвать их там одновременно к чертовой матери. И приказы не обсуждаются, а выполняются, это первое предупреждение, солдат!
Мальчишки минуту посовещавшись, решили вопрос с тем, кто будет копать, а кто выполнять роль табуретки. Дело пошло. Ладно, надеюсь без меня справятся, иду к Ворону?
— Что у тебя? Высмотрел чего-нибудь?
Ворон смотрит в коммуникатор, Калеб подключил к оптической системе, я и не сомневался.
— Рассредоточены вокруг на расстоянии от 20 до 50 метров, снайперов не вижу.
— Сколько примерно человек.
— Много, лидер. Не меньше двух десятков тут и не дам гарантии, что дальше в лесу никого нет. Ждут нас. Наверное, все что были в Эрудиции тут, потому их там так мало было.
— Я хочу взорвать грунт у них за спинами. У нас будет пара минут, чтобы выскочить с оружием, прежде, чем они сориентируются и переключаться на нас. Надо, ни в коем случае, не дать им зажать нас в кольцо. И кому-то надо будет валить, как только возможно быстро, на полигон, за подкреплением и техникой.
— Лидер… Шансы, почти нулевые…
— Знаю, Ворон, но надо попытаться. Нельзя сдаваться, пока есть шанс выбраться, мы будем бороться. Калеб, коммуникатор может работать, как рация? Мы можем его настроить на частоту стационарного передатчика, на полигоне?
— Конечно можно, коммуникатор это ж практически рация.
— За подмогой побегу я, — тихонько говорит Трис, — я маленькая, быстрая, меня просто не заметят, пока вы будете отстреливаться…
— Трис, ты ранена, и я не могу…
— Тобиас, ты нужен тут, а никто другой не пройдет через лес, ведь там скриммены. Я отойду подальше и свяжусь с полигоном, они будут тут через двадцать минут. Вам надо продержаться будет полчаса.
— Она права, — выдерживаю тяжелый взгляд Итона, — несмотря на то, что у нас нет патронов на полчаса, мы будем держаться, так как выхода другого у нас все равно нет. И про животных тоже нельзя забывать. Трис, будешь говорить с полигоном, скажи, чтобы привезли с собой побольше взрывчатки, этот проход больше нельзя будет использовать, надо будет разнести тут все к чертям.
— Я поняла.
— Лидер! Углубление достаточно, или еще копать? - о, молодняк устал. Ну, что ты будешь делать, сказано от сюда и до обеда. Хотя нет, выемка на совесть, может и сработает. Нанизываю гранаты на веревку, получается что-то около 20 гранат. Даю задание на каждой гранате распрямить чеку, чтобы облегчить ее отхождение. Ох, не пробьют они грунт, бл*дь. Ну ладно, все равно десяток надо оставить для подарочков.
— Значит так. Как только взрываются гранаты, мы все будем слегка контужены. Так что, первыми выходят командиры, им не привыкать. Как можно быстрее, встаем друг на дружку и вылезаем, помогаем вылезать друг другу. Молодых тащим на себе, они вряд ли будут что-нибудь соображать после взрыва. Итон, Вайро, вы вытаскиваете девиц. На Линн надо сделать обвязку. У нас будет не больше пяти минут, пока Уеб*льники поймут, что к чему, потому ее вытаскиваете одну из первых, на нее больше всего времени уйдет. Ворон, ты дежуришь у этого выхода, если только замечаешь, что с какой-то стороны уроды отвлеклись или, может, они все на взрыв побегут — вылезаешь вместе с молодыми тут, чтобы нам их не тащить. Все, ребята, вперед.
Аккуратно запихиваем гранаты на веревке в нишу, теперь надо хорошенько их там зафиксировать, чтобы не вывалились все разом. Ладно или сработает или…
Отматываем веревку на максимум.
— Понятно, да, что надо дернуть так, чтобы с одной стороны все чеки были выдернуты максимально одновременно, с другой — чтобы не выпали. Так, три, два, раз… дергаем!!!
Оглушающий взрыв через три секунды валит с ног всех. Черт, башка просто в тумане, и ничего не видно, бля*ь. Хотя нет, получилось ебта!!! Вижу просвет, да большой какой. Все валим быстро у нас времени нет совсем.
— Все, кто в состоянии встать и бежать, все за мной!!!
Бежим к развороченной воронке из земли, песка и каких-то веток. Основная часть земли осыпалась внутрь, встаем на нее, сцепляем руки в замок, Джойс пошел первый.
— Джойс, ползком за дерево и прикрывай нас!
— Понял, не тупой, бл*дь!
Следом отправляется Вайро, потом я. Мы с Вайро вытягиваем потерявшую сознание Линн.
— Быстро, отнеси ее подальше, спрячь в каком-нибудь овраге. Нам нельзя сейчас отвлекаться, Вайро, вон, они уже бегут сюда.
Раздаются первые хлопки выстрелов в нашу сторону. Быстро сориентировались уроды. Теперь надо подальше их отвести, чтобы Ворон с молодняком мог вылезти. Вайро с Лин отходят, мы прикрываем. Уже вылез Итон с блондинкой, Майра просится на дерево, отстреливать Уеб*льников оттуда. Даю добро, есть в этом резон. Парни помогают ей залезть, дело пошло веселее. Трис унеслась дальше в лес, вызывать помощь. От основного выхода слышится очередь, значит, Ворон вылез с ребятами, теперь мы их в кольцо взяли уродов. Может и отмахаемся.
В какую-то минуту я понимаю, что не слышу с вражеской стороны выстрелов. У них патроны кончились? Раньше, чем у нас? Че за х*йня, как так? А потом, наступившую тишину прорезает нечеловеческий вопль. Такой, что у меня похолодела спина, хотя воплей за всю жизнь я наслушался предостаточно.
— Майра! Тебе не видно, че там за х*йня?
— Нет пока, но та пара уродов, что я вижу, упала на землю и корчится…
Ах ты ж бл*дь, наши зверушки пожаловали, черт, надо валить!!!
— Майра, спускайся, быстро, это скриммены, надо уходить, всем, срочно!!!
На передатчики надежды нет, пока Вольники будут корчится в чьем-то кошмаре, нам лучше не испытывать судьбу. Со всех сторон слышаться крики, таких мук, будто с них живьем сдирают кожу.
— Лидер, — ко мне бежит Ворон, с молодняком, у всех глаза будто из орбит выскочат. — Там Вольники попадали на землю и с них стала кожа слезать, прямо так, без всего, как будто плавится…
— Знаю. Ворон, уходим, быстро! На них напали скриммены, мы их не видим, но они есть. Пока мы не попали под их влияние, несмотря на передатчики, нельзя останавливаться. Вайро! Твою мать, ты где, блядь!
— Здесь, лидер… Линн не дышит…
— Черт! Так, валите отсюда, быстро, я буду ее реанимировать. А вы уходите, не стойте, сейчас же!!!
— Я останусь, лидер, буду прикрывать. Так, пара ребят в помощь нам, встали вокруг лидера, стрелять на поражение в любого, кто сунется, остальные отходят в направлении полигона, держатся ближе к Итону.
Они пусть делают как хотят, нам главное девку не проеб*ть. Крови много потеряла, чего она подыхать-то вздумала? Щупаю пульс и не могу нащупать. Бл*дь, руки в земле все, чего я тут нащупаю сейчас? Прикладываю ухо к грудине. Есть, нестабильное, но есть. Черт, и заживление не помогло, главное сердце запустить работать нормально. Давай, держись, девка, чего это ты удумала, а? Еб*ть, дыхания нет, бл*дство. Стараюсь раскачать сердце массажем и искусственным дыханием. Главное, чтоб задышала, что ж за на х*й-то такой. Я уже взмок весь, Вайро косится на меня, чего ты косишься, бл*дь, если у тебя лучше получится - да, вперед! Выдавливаю лишний воздух из желудка и опять. Наконец грудная клетка расправилась, задышала вроде… Черт, вот жеж, фуууууух. Пульс есть, скромненький, но есть. Слух улавливает сладостный звук моторов. Все, едем на полигон, и можно я там сдохну на х*й. Денек, не дай бог никому.
______________________________
========== «Глава 22» ==========
________________________________
POV Эшли
Сэм приперся ко мне только вечером, когда я уже просто готова была на стенку лезть от неизвестности и выть от беспокойства. Когда Эрик ушел, я отчетливо слышала выстрелы из командирского оружия, хлопки автоматных очередей и даже, как мне показалось где-то взорвалась граната. Как мне хотелось выйти и узнать, что там происходит! Вырвались ли они отсюда? Все ли живы, никто не пострадал? А он… Эрик в порядке, не ранен? Внутри все сжимается от одной только мысли, что с ним могло что-то случится. Страшно так, что дышать больно. Будто кто-то выкручивает, все и без того натянутые до предела нервы, тянет сильными рывками, и резко обрубает. Сейчас такой раздрай в душе… и нужно пользоваться каждым мгновением, что нам отпущено. Сердце начинает ускоряться и ахать разрывами от пугающих мыслей. Черт! Он пришел, не хотел бросать здесь… волнуется… Родной мой, хороший мой… он не монстр. Эрик не чудовище… нет… его глаза не умеют врать. Нежность пополам с радостью и облегчением перехватывают горло, аж в носу щиплет… Судорожно вздыхаю. Я бы дальше постепенно умирала от ужаса… я и умерла бы, если бы не увидела яркое любимое, ласковое серебро. Хочется скулить и хныкать от тоски, но надо брать себя в руки, и закончить начатое. Война — не игра… Только мысль о том, что меня могут после всего этого лишить возможности передвигаться по фракции, снова приставят охрану или вообще посадят под замок, остановила от опрометчивых шагов. А хотелось так, что в животе скрутилась тугая пружина…
Сэм, в окружении двух эрудитов, ранее мной не примеченных. Охранников, еще парочки личностей и паскуды Райна, ввалились ко мне без предупреждения и стука, как к себе домой. Весь его вид выдавал крайнее недовольство и раздражение.
— Быстро говори, кто здесь был? Это Эрик приходил? — взревел ласковый папка.
— Сэм, я не понимаю о чем ты! — округлила я свои невинные глазки. — Я почти весь день проспала, у меня была жуткая слабость, я даже не выходила из комнаты. А что случилось? — поинтересовалась самым елейным голоском.
— Брось придуриваться! Сейчас же! Ты что думаешь нет способов тебя урезонить? Кто приходил? Где приставленный к тебе доктор? - о, вот и проявилась пламенная и бескорыстная любовь родителя.
— Я тебе уже сказала, Сэм, ты можешь сделать со мной все, что хочешь. Я понятия не имею, что у тебя случилось, могу только сказать, что ничего не знаю. И потом, к чему вопросы, посмотри камеры наблюдения, и все выяснишь.
По тому как скривилась его физиномия, стало ясно, что наши камеры обхитрили. Вот умнички, сердце подпрыгнуло в груди и ликуя, принялось отплясывать джигу. Зайки мои, и тут обошли ублюдка! Но надо делать суровое лицо, иначе… Изнутри сильно прикусываю щеку, чтобы подло не ухмыляться.
— Сэм, она явно что-то знает, — с ненавистью, сука, гладя на меня говорит Райн. — Хмурится, а глазюки сияют! Они столько народу положили тут, и в лесу тоже… Она знает точно, поспрашивай ее в допросной…
— Райн, я разберусь. А ты, заткни свой рот! — сурово скомандовал всея бл*дского лидерства и король ёб*нной Эрудиции, чтобы всякие жопорукие не лезли вперед батьки. — Доктора нашли?
— Нет, как в воду канул. Может сбежал…
— Ничего, далеко не убежит. Камила, активируйте имплантант. — и уже обращаясь ко мне. — Не советую мне врать, Эшли. То, что устроили тут твои дружки, принесло мне огромные потери. За это кто-то должен ответить. И если ты не хочешь, чтобы ответил твой юный друг, ты мне все расскажешь. Или хочешь пройтись до допросной? — во бл*дь, напугал ежа голой жопой.
— А почему бы и нет. — с готовностью соглашаюсь с мужчиной, и только развожу в стороны руками. — Тем более, я уже как-то была, в столь гостеприимном местечке. Не знаю, зачем я тебе понадобилась, и не думай, что я поверила в твою сказочку о любящем и заботливом папочке. Можешь допрашивать меня сколько хочешь, я все равно ничего не знаю, а с моей готовностью валится в обморок, долго пыток я все равно не выдержу.
— А кто сказал, что я собираюсь ТЕБЯ пытать? У нас для этого есть юный программист, практически непрерывно ошивающийся вокруг тебя. И я так же знаю о его странной привязанности к Эрику, так что я думаю, что он не тот, кто выдержит пытки долго, или усовершенствованную сыворотку правды. — заявил мне этот старый змей.
Так, а вот теперь самое время включить режим сиротинушка. Слезы крупным горохом, вполне себе натуральные, скатились по щекам и оставили две влажные дорожи, будто проложили путь. Дальше уже все пошло как по маслу. Достаточно было вспомнить большие, теплые ладони, широкую грудь с тревожно толкающимся сердцем, расплавленное ласковое серебро глаз, жесткие, но такие любимые губы… Внимательный, доверительный взгляд, обещание, дающее надежду. Ни один страх не может так вертеть человеком, как вертит им любовь. Горячие слезы текли водопадами, судорожное дыхание рвалось из груди…
— Ну почему, почему так… Врешь тебе не верят, правду говоришь — тоже не верят. А смысл… Я сидела, не выходила, паинькой была… И все… Твои патрульные устроили черт те что, а я виновата… И Гиля пытать собрался… За что! .. Почему…
Кулачки бьют подушку, плечи подрагивают в бесконечной печали и скорби. Ну же, папочка, оцени спектакль!
— Сэм, она придуривается, я тебе точно говорю. Мальчишку надо допросить, он все расскажет! — снова влез долбанный Райн.
— Я приношу несчастья… Все, кто рядом со мной, страдают… Вот и Гиль, виноват только в том, что подружился со мной… Ну за что… Аа-а-а-а-а… — всхлипы все громче и истеричнее.
— Тихо!!! — взревел Сэм, так что я вздрогнула. Мда, какой бы ни был эрудит, а годы в Бесстрашии, все-таки дают о себе знать. — Райн, заткни пасть! Никто никого пытать не будет, успокойся Эшли. В конце концов, ничего страшного и ужасного не произошло. С доктором мы разберемся, так что их приход сюда, если они за этим и приходили, бесполезен, он им ничего особенного не расскажет. Эшли они не забрали, а остальное не важно. — о как… да я, видимо, самое настоящее сокровище для папочки… Пи*дец, как радует…
Вся делегация собралась на выход, уже не обращая на меня никакого внимания и продолжая переговариваться.
— Эшли вколоть успокоительное, ее нельзя волновать. Мальчишку пока не трогать. Усилить охрану. Надо поработать с образцами, они все еще не стабильны. Если понадобится…
Черт, дальше уже не слышно. Значит они все выбрались! Радость вскипает в груди неимоверной волной. Надо еще Гиля допросить с пристрастием. И отобрать у него пистолет. Жаль, конечно, что не командирский «Орел», но Глок тоже ничего. Зато легкий и патронов много. Как бы выяснить, зачем Сэм меня тут держит, да еще и трясется, как курица над яйцом за моё здоровье. Дело явно не в родительских чувствах, его колючий, раздраженный взгляд говорил о том, что он с удовольствием порезал бы меня на сотню тонких ленточек, если было бы можно. Но почему-то нельзя… Как бы это выяснить. Вдруг стало страшно. А может надо было уйти с Эриком? Во всяком случае, я была бы в безопасности, а тут неизвестно, когда закончится покровительство Сэма. Вдруг, я перестану ему быть нужна и он меня стразу убьет, я ведь не смогу ничего сделать. И чего это за образцы? Блин, как же надоело это гадание на кофейной гуще. Надо придумать, как смыться и все разузнать, а гениальных идей у меня — ноль целых ноль десятых..
***
Теперь все свое свободное время торчу в оранжерее, пытаясь хоть что-то разузнать о планах Сэма. Кстати, папочка больше не объявляется, но наверняка контролирует каждый мой шаг, ублюдок. Правым полупопием чую, а оно меня еще не подводило! Хожу на работу, как примерная и послушная девочка. Шастаю по двадцать раз на дню через металлоискатели, надеюсь, вскоре охрана перестанет меня каждый раз обшманывать на наличие оружия. В голенище пистолет не спрячешь, но если приладить «Глок» к пояснице и прикрыть жилеточкой на распашку, то его хрен кто заметит. Я уже перед зеркалом проверяла, не видно. И так, чувствую себя слишком уязвимой, а безоружной — совсем беда, вашу-то мать…
