Текст книги "Sublata causa, tollitur morbus (СИ)"
Автор книги: existencia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
Рей попыталась вспомнить тот танец, который тогда так виртуозно выполняла перед гостями Сноука, но тело было таким непослушным, что все движения выходили рваными и нелепыми, как у шарнирной куклы. В зале послышались жалкие редкие хлопки и приглушенный смех. Вероятно, свою главную задачу она выполнила – повеселить заезжих военных шишек. Но никто не стремился отпустить ее и прекратить ее мучения. Вернее, один человек, продолжал ждать от нее какого-то особенного представления.
Тогда Рей поддалась минутному порыву и выбросила вперед руку в том самом жесте, который так часто наблюдала у Монстра и мысленно позвала его меч. Удивительно, но оружие послушалось ее, выскользнув из ножен за спиной хозяина и скользнув прямо в руку девушки. Оно придало ей уверенности.
«Я спасаю Финна», – подумала она и вроде бы даже вошла в какой-то транс, абстрагировавшись от всех неприятных обстоятельств вроде довольных нацистов вокруг, голой груди и унизительной фуражки. Она кружилась на месте до того момента, пока, потеряв равновесие не опустилась на пол.
Когда Рей немного пришла в себя и подняла голову, она обнаружила, что больше не является предметом всеобщего внимания. Все присутствующие были заворожены появлением Роуз и еще одной арестантки, кативших перед собой явно весьма тяжелую тележку с огромным серебряным блюдом, накрытым крышкой. Подобную посуду Рей видела только один раз в жизни – в замке Сноука. И ничего хорошего появление подобного предмета совсем не предвещало.
Девушки остановили тележку прямо посередине зала, напротив стола нацистов и расположились по сторонам от нее. Все присутствующие притихли, даже навязчивая музыка наконец-то перестала проедать Рей дыру в голове.
«А вот и подарок для моей Саломеи» – услышала она, и чуть не зарычала от злости, злясь, что Монстр снова беспардонно вторгся в ее мысли без всякого приглашения.
Роуз, а почему-то это была именно она, подняла с блюда крышку и закричала на весь зал.
На подносе лежала голова Финна.
Откуда-то появился Хакс, успевший набросить Рей на плечи свой мундир, и почему-то куда-то потащивший орущую и бьющуюся в истерике Роуз. Он что-то бросил Рену по-немецки и не нужно было владеть языком, чтобы понять по интонации, что он совершенно не в восторге от произошедшего и высказал об этом свое исчерпывающее мнение. И это было последнее внятное воспоминание Рей об этом ужасном вечере, потому что потом начался полнейший хаос. И главной причиной этого самого хаоса стала она сама.
Она резко поднялась на ноги, уронив на пол мундир заботливого Хакса и отшвырнув куда-то омерзительную фуражку, и разом вскинула в воздух обе руки. Что-то взрывалось, звенела посуда, кричали люди, спасаясь бегством. Со всех сторон лилась кровь, но Рей вообще уже смутно понимала, что происходит и как она делает это. Она безжалостно рубила мечом всех, кто попадался ей под руку, и сама стала красной от этой бесконечной крови. В какой-то момент она налетела на Монстра и, особо не раздумывая, отшвырнула его в сторону с помощью своей силы. Никогда она еще не испытывала такого потока энергии, проходящего через ее хрупкое тело. Никогда она еще не чувствовала себя такой могущественной.
Потолок начал падать, обрушившись ровно в том месте, куда по ее подсчетам отправился Монстр. А она все швыряла в ту сторону все, что видела, пока не погребла его под приличной горой обломков стен, мебели и даже чужих тел. Но ей все равно казалось, что этого мало, что такую живучую тварь, как он, не так просто убить. И она не могла остановиться, пока силы не оставили ее.
Она опустилась на землю и поползла куда-то, не зная сама, куда , перебираясь через обломки и тела. Поднявшаяся пыль застилала глаза и мешала дышать. Все расплывалось.
И откуда-то вдруг появилось удивительно четкое лицо Кайдел. Рей даже удивилась тому, как подруге удалось уцелеть, невольно усмехнувшись везению американки. Но везение было сомнительным. Девушка сидела в углу, сжавшись в комок, обхватив себя руками и уставившись перед собой остекленевшими и пустыми глазами.
А потом был тот год жизни, который просто-напросто выпал из памяти Рей. Она толком не знала, как им удалось выбраться из Гюрса, куда делась Роуз, что стало с Монстром, хотя ей всегда хотелось верить, что она убила его. Все это потонуло в пустоте. До того самого момента, когда она очнулась в полуразрушенном сарае под удивительно яркими звездами, смотрящими сквозь огромную дыру в потолке.
========== Глава девятнадцатая. Любимый немец ==========
Керкира, весна 1959 года.
Корфу встретил путешественников ярким солнцем, ослепительно голубым небом и дурманящими ароматами цветения. Зелени здесь было намного больше, чем в Риме, и она была настолько разнообразной, что от ее пестрого многообразия рябило в глазах. Все это – жара, душный влажный воздух с примесью морской соли, витающая в нем цветочная пыльца сыграли с Рей злую шутку. Девушка, в принципе проведшая добрую часть своей жизни в пустыне и имевшая весьма сложные отношения с водой, явно переоценила свои силы на счет морской прогулки. Стоило ей наконец-то ступить на твердую землю прекрасного греческого острова, как ноги ее подкосились, а в глазах потемнело. И только вовремя среагировавший По, спас ее от участи тут же разбить себе голову о мощеную камнем мостовую. Рей с трудом уняла приступ тошноты и головокружения и вцепилась в руку друга.
– Обычно морская болезнь беспокоит людей во время плавания, – усмехнулся француз, отводя ее подальше от трапа, все еще забитого людьми к пышному кусту гибискуса.
– Мой вестибулярный аппарат сопротивлялся до последнего, – пробурчала она, убрав руку и опершись на свои колени, – в самолете и то лучше…
И на глаза ей очень кстати попалась мусорная урна, потому что содержимое ее желудка резко начало проситься на волю. Ей оставалось только порадоваться, что волосы теперь короткие и не пытаются поучаствовать в унизительном действе. Наконец-то ей стало легче, она откашлялась и принялась вытирать лицо платком, чудом оказавшимся в кармане ее пальто. Впрочем, даже легкое пальто здесь было лишним.
– Будем считать, что ты так попрощалась с Италией, – не удержался от комментария По, за что Рей бросила на него самый злой взгляд из всех возможных. Он сделал вид, что не заметил ее раздражения и продолжил, – впрочем, здесь почти Италия. Ты скоро в этом убедишься. Все-таки еще до войны островом слишком долго владели венецианцы. Греческой аутентичности здесь намного меньше, чем в других местах…
– Надо было сразу заглянуть в справочный путеводитель, – хмыкнула Рей, – может, поедем куда еще? Где там есть твоя аутентичность?
– М-м-м, – потянул По, вживаясь в роль ее супруга, с которым они отправились путешествовать по греческим островам, – я думаю, тебе бы понравился Кос. Или Родос. Или…
– Ладно, – перебила его Рей, – мне легче и я хочу есть.
По улыбнулся своей самой блистательной улыбкой из всех, которые были в его арсенале. Его по-прежнему умиляло то, какое большое значение его подруга придает вопросам приема пищи. Все-таки с момента, когда Рей покинула Алжир, прошло двадцать лет, а она все еще никак не могла избавиться от вечного фантомного чувства голода. Концлагерь только усугубил картину. Послевоенное время было особенно щедрым к тем, кто пережил лишения тех тяжелых лет, предлагая им щедрое разнообразие вариантов того, чем можно было набить свой желудок. Слава капитализму, – мрачно усмехнулась Рей.
После насыщенной и разнообразной трапезы в маленькой домашней таверне, у девушки наконец-то появилось настроение посмотреть город. В их планы не входила долгая прогулка, но Керкира настолько очаровала Рей, что она уговорила друга провести здесь время хотя бы вечера.
В городе действительно было что-то итальянское – в этих домах, построенных во время власти венецианцев, деревянных ставнях, узких средневековых улицах, переплетающихся в причудливый лабиринт. И всюду, из каждого маленького садика и участка, не занятого домами, пробивалась сквозь каменные кандалы города, бурная, ароматная, средиземноморская зелень. А вокруг города, словно обнимая его со всех сторон, опоясывая полукругами небольших заливов, расположилось ласковое, голубое море. Такого цвета воды Рей не видела еще нигде и не могла поверить в реалистичность того, что открылось ее глазам. Она была уверена, что подобной красоты местность может существовать только на тех милых пейзажах, которыми мещане любили украшать свои дома. Наконец-то, нагулявшись вдоволь, они с По устроились на набережной, откуда открывался прекрасный вид на лагуну, упирающуюся в горную гряду, белоснежные яхты, побережье и возвышающийся на скале посреди моря средневековый замок. Хитросплетенья средневековых улочек остались у них за спиной. По, конечно, уже успел раздобыть где-то бутылку домашнего вина и коробку неплохих сигар. Он заверил девушку, что сигары были местного производства, но даже не будучи сильно осведомленной в этом вопросе, Рей заподозрила, что По лишь повелся на россказни продавца.
– Знаешь, – задумчиво протянула Рей и отхлебнула вина из галантно протянутой другом бутылки, – это слишком хорошо. Может быть, плюнем на Хакса и его дружков? Осядем здесь.
Она и сама удивилась тому, что сказала это. В любом случае, подобные рассуждения даже в шутку были совершенно не в ее духе. Иначе она не получила бы своего прозвища песчаной змейки и, вероятно, вообще не дожила бы до этого момента. Вероятно, впервые в жизни она серьезно задумалась о том, чтобы поступить также, как многие люди, бежавшие от войны – найти красивое место и остаться там навсегда. Завести новые документы, новую жизнь… только что делать с душными, липкими и назойливыми призраками прошлого, теснившимися на задворках ее подсознания? Она же даже здесь, среди этой бурной зелени и первозданной красоты будет просыпаться в кошмарах среди ночи и долго вглядываться в пустоту. Тем более после того, как самый главный из ее демонов, терзавший ее сильнее всех остальных, вдруг возник из небытия и стал материальным.
Да, точно, она же должна вернуться в Рим… Впрочем, зачем? Чтобы умереть? Окружающая девушку атмосфера действовала так умиротворяюще, что прежние мысли вдруг показались далеким, почти забытым тяжелым сном. Может быть она ошиблась, когда думала, что приняла решение на счет своей дальнейшей судьбы и есть еще шанс все изменить?
Пока Рей размышляла об этом, По вдруг посерьезнел.
– Я не говорил тебе, да и ты как-то не спрашивала, – сказал мужчина, почесывая свою густую бороду, – но я не планирую оставаться в Европе.
Рей посмотрела на него с интересом.
– У меня за океаном более-менее налаживается жизнь, – продолжил друг, оценив ее реакцию и убедившись, что она не сердится, да и с чего бы?, – я написал и издал пару романов, мне сейчас предложили работу сценаристом в Голливуде, гражданство оформляю, скоро снова женюсь… с Зори то мы разбежались…
– О, – многозначительно выдохнула Рей и грустно усмехнулась, – и почему ты тогда вообще во все это ввязался?
По беззаботно пожал плечами и Рей захотелось обнять его только за один этот жест – настолько неизменный из их далекого прошлого, будто не прошло двадцать лет. Он ведь всегда казался довольно легкомысленным парнем, ввязывался во всякие авантюры, в том числе любовные, а когда дело касалось чего-то, что его действительно беспокоило, тушевался и изображал такую невозмутимость. Но именно это легкое движение его плечей на языке тела говорило о том, что для По все это действительно важно.
– Это… что-то типа долга, – нашелся он и слегка погрустнел, – и меня надоумил Леонард.
Имя показалось Рей смутно знакомым, и на минуту она зависла, копошась в памяти, пока внезапное прозрение не заставило ее вздрогнуть. Леонард – брат Кайдел.
– Он каким-то образом узнал о том, что Хакс в Риме, – зачем-то уточнил По, – и я сорвался, все бросил. Мне вдруг показалось очень важным найти тех, по чьей вине она…
Подходящих слов ему найти не удалось. Сошла с ума? Зациклилась на мести? Совершила тот глупый, сумасбродный поступок, который стоил ей жизни? Она всегда была боевой девчонкой, но ведь могла же отпустить все это и двигаться дальше. Но нет, она зачем-то раздобыла ту чертову гранату, полезла в автомобиль… Рей редко думала об этом, удивляясь тому, насколько болезненным, даже по прошествии множества лет, остается для нее этот момент, щедро приправленный чувством вины. Ведь она могла не закрываться от своих способностей и сразу почувствовать, что произойдет. Могла… в конце-концов не устраивать в Гюрсе мясорубку, которая и пошатнула психику ее подруги. Могла не пытаться стереть ей память, пока они скитались по Франции, сделав в результате только хуже. Могла, могла, могла… В ее памяти словно прорвало плотину и мощный поток тоски, сожаления, злости вырвался на свободу, снося все на своем пути.
– Кстати, – вдруг опомнился По, – ты никогда не рассказывала, как вы сбежали из Гюрса.
Рей и без того уже чувствовала накатывающий волнами приступ тревоги, а теперь оказалась окончательно загнанной в угол. Ее желудок снова отозвался на происходящее, намекая, что сейчас она снова на время лишится способности разговаривать. Вероятно, ему все-таки не пришлась по вкусу смена воды и местная кухня. Или последствия долгого плавания все еще никак не хотели отпускать измученный организм.
– Потому что я этого не помню, – честно сказала Рей, – не помню, что стало с Роуз. Не помню, чем мы с Кайдел занимались, и как выживали аж до весны сорок четвертого, представляешь? Больше года моей жизни просто… исчезло, – она подавила судорожный вздох, рвавшийся из груди и попыталась ободрить себя и По заодно, – может это к лучшему. Вряд ли мы с ней отдыхали в санатории.
– Это как у нее? – с готовностью откликнулся По, – от шока?
– Наверное, – бросила Рей, как могла беззаботно и достала из сумочки потрепанную пачку сигарет. Однако, попытка унять горечью табачного дыма засосавшую в груди пустоту обернулась для нее новым приступом тошноты.
Хакс оказался удивительно изобретательным в вопросе шпионских способов связи. Рей оставалось только догадываться каким образом он вычислил гостиницу, в которой они остановились, но педантичному немцу это удалось поразительно легко. Она ждала записки на рецепции или звонка, но рыжий сумел удивить ее даже после участия в партизанской войне. Окно здания напротив их номера несколько раз мигнуло, а затем распахнулись деревянные ставни и неизвестная греческая девушка привязала к веревке, натянутой между зданиями для сушки одежды, потрепанный старый пиджак и толкнула его вперед, позволяя на собственном весе продвинуться до подоконника отеля. Записка была спрятана в кармане и была удивительно емкой. «Новый замок. Приходи одна». Рей немного поломала голову, пытаясь разобраться в карте города, но все-таки отыскала обозначенное место. Впрочем, здесь возникала определенная сложность – крепость была большой и имела сразу несколько входов. Рей решила поторопиться и идти, доверившись интуиции, чтобы не разочаровывать доверия Хакса.
В Керкире темнело намного быстрее, чем в Риме, и к девятому часу вечера, узкие старинные улицы уже были полностью погружены в свет редких фонарей и окон. Чуть не заблудившись в поворотах и тупиках, Рей поднялась на невысокий пригорок и остановилась, оглядываясь по сторонам. Она невольно залюбовалась открывавшимся отсюда видом на дома и крыши и даже не заметила приближающиеся шаги. Все-таки этот райский уголок действовал на нее слишком расслабляющее – она теряла остроту своих ощущений и становилась невнимательной и расслабленной. Это сыграло с ней злую шутку.
Вместо Хакса сзади образовался куда более крупный и сильный человек, который легко пережал горло девушки, мешая ей даже пискнуть, прежде чем она успела как-то среагировать и вырваться из захвата. К лицу Рей прижалась влажная тряпка, омерзительно пахнущая весьма знакомым, но уже почти забытым ароматом хлороформа.
«Вот и останешься тут навсегда» – перед тем, как отключиться, мрачно подумала Рей, – гнить в земле».
Впрочем, как обычно, Рей слишком рано расслабилась и решила, что ее мучения закончены. Сознание вернулось к ней довольно быстро вместе с новыми приступами тошноты и злости на саму себя. Судя по вибрации и звукам снаружи, ее везли в машине. А еще ее глаза и руки были связаны, а рот зачем-то заткнут кляпом. «Это они правильно поступили» – подумала девушка, ведь на языке так и вертелись все самые омерзительные ругательства, которые она выучила за недолгую, но насыщенную жизнь.
Большую часть ругательств, впрочем, она приберегла для себя самой.
Как можно было так расслабиться и повестись на уловки Хакса? Она как глупый мотылек радостно нырнула в виртуозно сплетенную паутину и еще и По потащила за собой. Чем она вообще думала? Ах да, все ее мысли и переживания были заняты возвращением Монстра. Конечно, ей некогда было попробовать прощупать мысли Хакса и проверить все куда более тщательно, чем никак.
Впрочем, Рей быстро взяла себя в руки, принявшись продумывать дальнейший план действий. У нее, как минимум, было два варианта развития событий и сейчас она взвешивала их по очереди. Первый был очень простым, но, как обычно, весьма рисковым. Она могла воспользоваться своими силами, развязать веревки с помощью мыслей и взорвать головы тем недоумкам, которые сейчас везли ее в гробовом молчании. Снова утопить все вокруг в крови и заодно погибнуть в разбившемся автомобиле, как только водитель будет выведен из строя. И угробив несчастного По, если он тоже где-то поблизости. Но можно было и пойти другим путем, попробовать разведать обстановку, а потом уже что-то предпринимать. Поэтому Рей сконцентрировалась, ощупывая пространство вокруг себя, и нашла в машине двоих людей. Думали они, впрочем, на каком-то неизвестном ей языке, толи греческом, толи итальянском, толи вовсе на каком-то диалекте, объединившем в себе черты разных лингвистических групп. Это совершенно не помогло пролить хоть немного света на их планы. Рей с грустью смирилась с тем, что ей придется импровизировать.
С помощью силы она освободилась от кляпа и размотала слегка веревки на руках, чтобы оставить хотя бы видимость их присутствия. Но вместо того, чтобы нормально сконцентрироваться и стянуть с себя еще и повязку, она вдруг почувствовала очередной приступ тошноты и головокружения и запаниковала. Тело вело себя слишком непредсказуемо, это было совершенно неуместно в этой ситуации.
– Эй, – сказала она, а потом вдруг поняла, что совершенно не знает, как начать разговор. В опустевшей голове были только самые глупые варианты, но выбирать особенно не приходилось, – кто вы?! Куда вы меня везете?!
Похитители перебросились между собой парой непонятных ей фраз, вероятно, недовольные тем, что ей удалось освободиться от кляпа. В подтверждение этому к Рей потянулась чья-то рука и девушка злобно клацнула зубами, пытаясь укусить обидчика. И тут же ей в нос ударил запах его кожи и остатков хлороформа на ней. Это было очень некстати.
– Остановите машину! – потребовала она, – меня сейчас стошнит прямо здесь.
В мозгу стучало только лихорадочное – черт, черт, черт и она торопливо освободила руки и стащила повязку. Двое мужчин на переднем сидении были смуглыми, как южане, и совершенно не походили на беглых немцев. Вероятнее всего, они просто выполняли чье-то поручение, и Рей стало даже стыдно от того, что возможно, придется запятнать свои руки кровью случайных людей. В их невинности она сильно сомневалась. Рей начала ломиться в заблокированную дверцу и ее похитителям пришлось съехать на обочину дороги, чтобы выяснить, что стряслось. Как только Рей выпустили на свободу, она, плечом снеся своего обидчика, бросилась к ближайшим кустам и прочистила желудок.
Черт.
Чертова греческая кухня.
Чертов Хакс.
Чертово все.
– Эй, пошли обратно в машину, – сказал один из похитителей на очень труднопонимаемом французском. В эту конкретную минуту у Рей совершенно не было никакого желания подчиняться его требованию, как и препираться с ним. Она вытерла лицо рукавом и уперлась руками в колени, жадно глотая свежий и непривычно разряженный горный воздух. Она украдкой огляделась и была приятно поражена красотой окружающего пейзажа: дорога пролегала по узкому краю скалы, нависавшей над лазоревым морем. Ветер трепал траву над обрывом и кружил в воздухе пыль, поднятую проехавшим автомобилем. Рей мрачно усмехнулась, что погибнуть в таком красивом месте было бы в какой-то степени даже приятно. Но умирать она не торопилась, по крайней мере пока. У нее еще было слишком много незаконченных дел, к числу которых теперь добавилась острая потребность в том, чтобы найти Хакса и сотворить с ним что-то очень недоброе.
Похитители не планировали ждать, пока Рей как следует придет в себя и налюбуется видами, ее потащили обратно к машине и снова связали, в этот раз не потрудившись на счет повязки и кляпа.
– Веди себя хорошо, сучка, – сердито бросил ей тот, с которым их хотя бы не разделял языковой барьер. Рей надулась, словно находилась в обществе своих приятелей. Ей вдруг почему-то стало смешно, возможно от того, что уровень адреналина в крови понизился и ситуация оказалась не такой реально опасной. Она ведь при желании могла бы нокаутировать эту парочку, даже не притрагиваясь к ним, вытряхнуть из машины и угнать их средство передвижения. Однако, этот вариант пока не слишком подходил, потому что она не представляла, где находится и очень хотела узнать, где По. Вероятнее всего, их обоих доставят в одно и тоже место и не сопротивляться, лучшая тактика в увеличении количества шансов на их скорую встречу.
Рей не ошиблась, потому что скоро дорога спустилась вниз и отошла от отвесного склона скалы, свернув на берег, пустынный и поросший дикими травами. Сквозь приоткрытое окно машины ветер донес до нее ароматы тимьяна и душицы.
На утесе, спускавшемся к самому морю, стояло еще несколько машин, а вокруг сновали люди. Рей все силилась разглядеть их, пока они спускались с пригорка вниз, но так и не нашла ни одного знакомого лица. Похитители припарковались чуть поодаль и под руки поволокли ее к остальным собравшимся. Хакс не заставил себя долго ждать, он вылез из автомобиля и пригладил растрепанные ветром волосы, вероятно доставлявшие ему страшное неудобство в таком виде. Он не выглядел ни довольным, ни коварным; скорее озабоченным и мрачным. Следом за ним еще пара незнакомцев вытряхнула из машины По, которого поставили рядом с Рей. Другу повезло меньше, вероятно, он оказывал куда большее сопротивление и заработал себе свежий фингал под глазом. И весь его помятый вид словно кричал Рей одну единственную фразу:
«Я же говорил!»
Хакс подошел к припаркованной от них машине неизвестной Рей марки и постучал костяшками пальцев в стекло. Через пару мгновений дверца открылась, и на траву, сверкая лакированными ботинками и идеально выглаженным костюмом, шагнул высокий седой мужчина. Он недовольно поморщился от ветра, ударившего ему в лицо.
– Я выполнил свою часть сделки, – громко сказал Хакс, перекрикивая все тот же ветер, – давайте обменяемся пленными.
Седовласый незнакомец презрительно поднял подбородок и слегка улыбнулся.
– Оберштурмбанфюрер, – елейным голосом проговорил он, – куда же вы так торопитесь? Неужели вы не хотите посмотреть на казнь преступников, убивших стольких ваших старых друзей?
Даже с такого приличного расстояния Рей ощутила тревогу и растерянность Хакса. Вероятнее всего, всего в данный момент его отлично продуманный план рушился как карточный домик. Однако, она не упустила из внимания и сказанное незнакомцем, специально по-французски, чтобы смогли понять и пленники.
Казнь.
– Да, вы правы, – дипломатично начал Хакс, голос которого предательски дрогнул, – но в начале мне хотелось бы получить гарантию благополучия моей семьи…
Семьи? – заторможено повторила Рей и окончательно запуталась. Что тут вообще происходит? Откуда у этого рыжего засранца вдруг появилась семья, если он был еще тем надменным педантом, презиравшим людей? И почему он без особого энтузиазма поддерживает разговор со своими бывшими братьями по оружию? Рей не сомневалась лишь в том, что люди, устроившие эту встречу беглые нацисты. Вероятно, не только они с По имели свой список для мести и охотились за уцелевшим противником. Должно быть – они сами еще тот лакомый кусочек. Один только Сноук, убитый при ее непосредственном участии, был представителем партийной верхушки Рейха и, судя по всему, приближенным к самому Фюреру.
– Мое слово – не достаточная гарантия? – тем временем возмутился седовласый мужчина.
– Генерал… – обронил Хакс, – я верю вам, но…
– А я вот вам не верю, оберштурмбанфюрер, – оборвал его незнакомец, – потому что вы пренебрегли моим доверием и уважением.
Хакс сделался бледнее мела и забегал глазами по сторонам в поисках поддержки. Его рука дернулась в сторону пояса, по привычке, в поисках оружия, но схватила только воздух. В следующую минуту его тоже скрутили и толкнули к наблюдавшим эту картину Рей и По.
– Доигрался, – не мог удержаться от комментария француз.
– Это вы доигрались, чертовы мстители, – ощерился в ответ Хакс. В голосе его не было злости, скорее лишь негодование и тревога. Седовласый приблизился к ним и окинул всю троицу презрительным взглядом. Его глаза дольше всего задержались на лице Рей, но потом его внимание обратилось к По.
– Господин Демерон, а где же ваша подруга? – поинтересовался он, – мы рассчитывали, что встретим вас вместе.
– Какая из подруг? – усмехнулся По, как обычно не испытывавший никакого должного для ситуации трепета.
– Полька или кто она там? Госпожа Блис. Хотелось бы взглянуть на такую неординарную женщину и отличного пилота, – с издевкой потянул незнакомец.
– Вообще-то, – с важным видом поправил собеседника По, – она венгерка. Но вы же плохо разбираетесь в народностях без арийских корней? – он пожевал разбитую губу и вдруг просиял, – да я вас знаю! Вы же генерал Прайд, мы вас разбили в Нормандии.
Это было зря, потому что ничто не могло сильнее ужалить самолюбия бывшего военного, чем напоминание о проигранном сражении. Поэтому бедняга По снова схлопотал по лицу, но на этот раз уже от надменного генерала. Пока все присутствовавшие обменивались любезностями, Рей судорожно думала, как выбраться из этой передряги.
Оружия у них не было, а количество сил было не равным, пусть оба мужчины, оказавшихся с ней в одной лодке были блестящими воинами, хоть и с разных сторон. Она могла легко раскидать неприятеля с помощью своей силы, но слишком хорошо помнила тот момент в Гюрсе, когда потеряла контроль и превратила всех присутствующих в кровавую кашу, особенно не разбираясь, кто из них того заслуживает, а кто нет. Нужно было действовать аккуратнее, чтобы не угробить заодно и По с нерадивым немцем за компанию. И самой главной проблемой было то, что ее старый друг до сих пор ничего не знал о ее способностях.
Но сколько можно прятаться? Сколько можно обманывать друзей, вернее, последнего из оставшихся в живых? Что, если бы она вовремя рассказала Кайдел и Роуз правду, изменило ли бы это их судьбу? Вероятно, Кайдел не обозлилась бы на нее за связь с Монстром, если бы узнала об истинной первопричине…
Серьезно? Разве причина не была в том, что она тогда, будучи еще совсем наивной малолетней дурочкой влюбилась в своего заклятого врага и растеряла на этой почве остатки своих мозгов? Нет, но начиналось же все с их общего дара и проклятия. Рей захотелось завыть от того, что эти мысли, с готовностью заполонившие ее голову, абсолютно мешали сосредоточиться на деле. И лишенная возможности все как следует взвесить, она все-таки приняла решение.
«По, сейчас я их отвлеку. Ты должен будешь отобрать оружие у мужчины, рядом с собой и уходи за машину справа».
Француз растерянно закрутил головой, пока не уставился девушке в глаза непонимающим взглядом. Рей медленно кивнула и вроде как он все понял. Или сделал вид, что понял. Теперь дело было за Хаксом. С ним все было хоть немного проще, потому что он уже встречался с носителями, вернее, носителем, подобных способностей и вряд ли удивился бы чужому голосу в своей голове.
«Армитаж, – Рей даже удивилась сама себе, что обратилась к нему по имени, но это показалось ей отличным жестом доброй воли, если им сейчас предстоит вместе сражаться за свою жизнь, – охранник слева. И за машину».
Раздав эти указания, она вдруг осознала, что не придумала пути отступления для себя самой, но беспокоиться об этом было поздно. В это время их уже выстроили спинами к обрыву в ровный ряд, чтобы случайно не задеть автомобили при расстреле. И, заодно, потом, сбросить трупы в море и не оставить никаких следов произошедшей здесь разборки. Прайд принялся читать обвинительную речь, и сейчас был максимально беззащитен.
Рей изо всех сил старалась сконцентрироваться, чтобы направить поток энергии внутри себя, а не попросту взорвать всех, кто окажется в зоне поражения. Сейчас от нее требовалось не так уж много – один, почти цирковой фокус. Кайло когда-то подобное при ней сделал с легкостью, даже не отвлекаясь от процесса… Процесса… Черт, лучше не думать. Однако всплеск эмоций как раз таки оказался очень кстати, потому что подарил девушке необходимый импульс.
Двигатель одного из автомобилей за спиной Прайда вдруг загорелся. Генерал и его сообщники растерялись, многие из тех, кто был слишком близко от машины, бросились наутек. По и Хакс сработали почти синхронно, повалив стоявших рядом с ними охранников, вооружившись и рассредоточившись в разные стороны. Теперь Рей повсюду окружали выстрелы, а она словно оказалась под каким-то куполом – одна посреди утеса, под прицелом сразу нескольких автоматов. Но стрелять они не торопились, ждали сигнала Прайда. И он предпочел взять дело в свои руки, размашистыми шагами двинувшись на девушку, по пути вытаскивая из кармана пиджака компактный револьвер. Надо же, – только и могла, что усмехнуться она, – как непатриотично.
– Унтерменш, – прошипел Прайд, – ты не достойна этой силы! – и даже не закончив свою обвинительную тираду, он выпустил всю обойму. Рей отразила пули и попятилась к обрыву. Она не знала, почему медлит и не предпримет чего-нибудь. Возможно, усталость или снова накатившая тошнота, но она вдруг совершенно растерялась. Прайд воспользовался этим и прыгнул к ней, зажав девушку в тиски и прижав к ее горлу неизвестно откуда взявшийся стилет. Они оказались слишком близко к краю утеса, от падения на отвесные скалы в белых барашках волн их отделяло каких-то несколько шагов.
