Текст книги "Sublata causa, tollitur morbus (СИ)"
Автор книги: existencia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
– Да, пожалуйста, – выдавила Рей улыбку и как могла ласково притронулась к предплечью девушки, но тут же пожалела об этом. Она даже не старалась проникнуть в сознание служанки, но в этом жутком месте, словно пропитанном гнетущей, мистической атмосферой это получилось само собой. И ничего хорошего Рей не увидела:
Марию притащили сюда из польского концлагеря, где погибла вся ее семья. Она была наложницей Сноука, потому что он питал пристрастие к молоденьким особам, но… Рей хотела бы не смотреть, но не могла отвернуться от образов, возникающих прямо в голове. Но он любил пытать своих жертв; Мария носила закрытое платье, под которым скрывала изрезанное тело, с местами снятой кожей, следами от ожогов… Шрамами от тех моментов, когда Сноук злился или просто был не в духе и использовал на ней свои способности. Да, она до жути боялась таких же, как он, уверенная, что все они фанатичны и жестоки… И ее приставили к Рей, потому что она говорила по-французски, в отличие от предыдущей служанки, но она не ожидала ничего хорошего от такого повышения. Вряд ли будешь ждать доброго обращения от приспешницы того, кто издевался над тобой ради собственного удовольствия?
Рей отпрянула, выпустила руку девушки. В голове роилась целая куча мыслей, которые ей так и не довелось обратить в слова. А ведь ей так хотелось воскликнуть – нет, я не такая. Я, такая же как ты. Я тоже была в лагере, надо мной издевались, пытали и пытались сломать мою волю. Я кто угодно, но не одна из них…
– Прости, – пролепетала Рей, но было уже поздно. Мария шаркнула по полу каблуками туфель и бросилась бежать, хлопнув дверью. Рей попятилась к кровати и закрыла лицо руками.
Она попалась в лапы к монстру, куда более страшному, чем Кайло. К несчастью, все в мире познается в сравнении и теперь Рей трудно было употреблять это слово по отношению к своему бывшему заботливому тюремщику. Кажется, пора научиться называть его по имени.
Кайло. Ей нужен Кайло. Она пропадет здесь без него. Она не справится со Сноуком в одиночку в тот момент, когда ему надоест носить маску радушного хозяина и он сподобится перейти к решительным действиям. Он точно не примет ее отказ и не станет идти на компромиссы.
И Рей попыталась мысленно позвать Кайло, но снова услышала лишь тишину в ответ.
Рей вспомнила старую привычку – считать дни, чтобы не сойти с ума. В отведенной ей комнате нашлось подходящее место – деревянная спинка кровати в том месте, где начерченные отметины можно было скрыть огромной, мягкой подушкой. Рей приспособила для этого крошечный гвоздик, который ей удалось выковырять из стены и теперь прятала его под периной. Судя по ее отметкам, в замке она находилась уже больше недели и за это время успела немного привыкнуть к распорядкам жизни здесь. Конечно, Рей вспоминала свои мысли о том, что человек способен приспособиться к любым условиям, чтобы выжить и это помогало ей сохранять самообладание.
Нужно было отдать должное Сноуку, но он почти не донимал Рей разговорами о том, что ей нужно одуматься и сменить сторону, да и все их взаимодействие было сведено к минимуму. Чаще всего они встречались за ужинами, и то не всегда, потому что хозяин замка часто отсутствовал. Наблюдая, как самолет отрывается от земли и исчезает в густых, ватных облаках, Рей сделала вывод – Сноук просто не мог позволить себе отсиживаться здесь и обрабатывать свою пленницу сутки напролет. Вероятно, он был далеко не последним человеком в иерархии военной верхушки Рейха и принимал участие в планировании операций или прямом их осуществлении. С его нечеловеческими силами, как легко догадалась девушка, куда более внушительными, чем способности Кайло или ее жалкие поползновения познать спрятанную внутри мощь, он вполне мог играть очень важную роль при ведении боевых действий. В результате, большую часть времени, Рей была предоставлена сама себе.
К счастью, она могла свободно передвигаться по замку и даже выходить во внутренний двор. В первые дни своего заточения она даже лелеяла жалкую надежду сбежать, пока не обнаружила кордон из военных на дороге, шедшей в долину и бывшей единственным пологим спуском со скалы. Замок стоял на горе и выбраться оттуда другим путем было невозможно. Конечно, Рей вспоминала все прочитанные готические романы и предположила наличие системы потайных ходов, но так и не смогла найти реального подтверждения своей гипотезы. В любом случае она сразу отмела идею сплести веревку из простыней и карабкаться по холодной, оледеневшей горной породе. Рей была сильной и ловкой, легко лазила по заборам и деревьям, но в этом случае была вынуждена смириться со своей полной беспомощностью. Подобное мероприятие заведомо было обречено на провал и приравнивалось бы к глупому и болезненному самоубийству. Как, впрочем, и попытка с голыми руками идти на кордон из военных, в надежде, что она сможет управиться с ними только своими пока плохо контролируемыми экстрасенсорными способностями.
Ей оставалось только ждать. Ожидание скрашивала роскошная библиотека, в которой нашлись книги и на французском; богатые, старинные, с хорошей бумагой, теснением и литографиями, закорючками на каллиграфичных заглавных буквах. И, конечно, попытки медитаций, как когда-то давно ее учил Кайло. Рей пыталась обуздать спрятанную внутри силу, все больше убеждаясь в том, что на данный момент – это ее единственное оружие. Она тренировалась в опытах с черным ящиком и потихоньку пробовала двигать предметы силой мысли. Ворчливая и мрачная прислуга, присматривавшая за замком, неоднократно осыпала девушку непонятной ей немецкой руганью за очередную разбитую вазу или скульптуру. Но с каждым разом получалось все лучше и лучше. Рей начинала чувствовать энергию, проходящую через ее тело и это ощущение становилось все более привычным и естественным. Иногда, вернувшись раньше со своих загадочных миссий, Сноук молча наблюдал за тренировками девушки и даже через маску она чувствовала его самодовольную улыбку.
Она не давала согласия стать его ученицей, но училась. Рей старалась не думать о том, что, вероятнее всего, исполняла его хитроумный план, в котором он предпочел добиваться желаемого не грубой силой, а более тонкими и изощренными методами. Да, этот жуткий тип был отличным психологом и хорошо понимал людей. Запирая ее здесь, он рассчитывал, что бойкая от природы девушка просто не сможет сидеть без дела, а ее жизнелюбивая натура, в поисках способа выбраться из западни, обязательно обратиться к скрытому внутри потенциалу. Но у Рей не было другого выхода.
В очередной из монотонных дней в этом снежном аду, она пыталась сдвинуть с места огромное чучело медведя. С каждым разом она выбирала себе все более и более крупные цели, в надежде, что однажды сможет сбить в воздухе самолет или перевернуть автомобиль, чтобы швырнуть им в карауливших на дороге солдат. Сноук, как обычно, неслышно и грациозно скользнул в помещение. В этот раз на нем была более классическая форма офицеров Рейха, темно-серая, с нашивками и орденами. Сложив за спиной руки, он наблюдал за стараниями девушки.
Рей чувствовала его взгляд, но не останавливалась. От напряжения она тяжело дышала, волосы выбились из прически и упали ей на глаза, кожа на спине под плотной тканью платья стала мокрой от пота, в ушах стучала кровь, а голова начинала кружиться. Когда злополучный медведь наконец-то поднялся в воздух и сдвинулся с места, она чуть не потеряла сознание и попятилась к стене. В тишине комнаты, прерываемой только шумным дыханием девушки и треском поленьев в камине, раздались аплодисменты.
Рей обернулась и отметила, что звук был непривычно острым – Сноук снял перчатки. И теперь она не могла не пялиться на его обнаженные кисти рук. Они были белыми, как снег, неестественно гладкими и блестящими, словно вместо кожи мышцы обтягивала тонкая резина. Ногти отсутствовали, отчего длинные, крючковатые пальцы казались совершенно неестественными. Сноук поймал взгляд девушки, но прятать руки не стал. Напротив, как-то многозначительно улыбнулся и слегка склонил голову на бок.
– Ты боишься? – скорее констатировал, чем спросил он, почему-то показавшись Рей немного озадаченным, – не пойму. Ты научилась скрывать свои мысли, хотя в нашу первую встречу думала так громко, что не нужно было быть телепатом, чтобы услышать.
Рей сделала глубокий вдох, возвращая ясность сознанию после тяжелой работы. Ей не хотелось признаваться себе, но от этих слов в ее груди разлилось приятное тепло. Если он не врет, значит она не зря столько времени посвятила своим тренировкам и стала менее уязвимой для него.
– Нет, не боюсь, – сказала она, подавив в себе желание отблагодарить за похвалу. Не станет она играть в его игры. Однако, любопытство брало верх и она не удержалась, – мне интересно, что произошло с вами.
– Война, – однозначно откликнулся Сноук, – я служил на западном фронте на передовой и в окопе разорвалась бомба. Меня спасла способность к регенерации, потому что, как правило, получив девяносто процентов ожогов тканей, люди умирают.
– Регенерация… – эхом откликнулась девушка, – я тоже могу это?
В ее памяти мгновенно всплыл момент, когда Кайло спас ее от покушения взбесившейся компании рыжей арестантки. Он… лечил ее? Это было то самое? Ах, Кайло… Где он теперь, что с ним сделали за то, как он был добр к своей подопечной? Рей тряхнула головой прогоняя эти мрачные мысли, и постаралась направить свои размышления в другое русло. Она мечтала быть врачом и помогать людям… Какие возможности открылись бы перед ней, если бы она овладела этой способностью! Она смогла бы помогать на войне, исцелять раненных… Она должна выйти отсюда хотя бы для этого!
– Попробуй, – сказал Сноук и в его голосе прозвучала снисходительная улыбка. Рей не успела толком никак среагировать на его слова, потому что в комнату скользнула Мария. Она присела в реверансе перед Рей, а затем приблизилась к Сноуку и опустилась на одно колено. Сноук протянул ей свою обезображенную ладонь и девушка прильнула к ней губами. На ее хорошеньком личике не читалось отвращения или ненависти, скорее… покорность?
Рей чувствовала нарастающее нехорошее предчувствие. Мрачные сцены, подсмотренные в сознании служанки живо встали перед глазами.
Сноук потрепал Марию по щеке, словно она была его любимой охотничьей собакой.
– Тебе стоит научиться еще кое-чему, дитя, – Сноук подцепил служанку под подбородок и заставил посмотреть на себя, – люди лживые существа и умеют врать даже в мыслях. Не все, что ты увидишь там – правда. Не правда ли, моя дорогая? – последние слова, к счастью обращались к Марии, покорно взиравшей на своего хозяина.
Рей нахмурилась.
– Она показала тебе свою трагичную судьбу, – продолжал Сноук и его пальцы скользнули по пухлым губам девушки, стоявшей рядом с ним на коленях, – но вот не сочла нужным открыть некоторые подробности. Например, что в Кракове сдала свою семью и милую еврейскую чету соседей, лишь бы избежать их участи. Это правда, Мари?
Девушка нехотя кивнула, не отрывая от него взгляда. Рей стало не по себе, она приобняла себя за плечи, поежившись от неприятного холодка, пробившего тело. В этот момент она уже не знала кому и чему верить, оглушенная осознанием того, что служанка была подослана к ней, чтобы шпионить.
– У нее есть некоторые способности, но природа одарила ее куда меньше, чем тебя или Кайло, – сказал хозяин замка и Рей вздрогнула от упоминания имени своего ручного монстра, – я привез ее сюда, в надежде раскрыть потенциал… Но был разочарован. Однако, она продемонстрировала мне куда большую преданность, чем своему народу и родственникам.
Мария вдруг поднялась, отряхнула юбку строгого темного платья и стала закатывать длинные рукава. На ее лице не было написано никаких эмоций. Ничего, даже в тот момент, когда Сноук вложил в ее пальцы тонкий стилет с нацистской символикой, который достал из-за края своего мундира. Рей дернулась к девушке, но быстро поняла бессмысленность своей жалкой попытке помешать – Мария резанула стилетом по бледной коже запястья, даже не сморщившись от боли.
Сноук поманил Рей ближе.
– Попробуй исцелить ее, – приказал он.
Рей неуверенно преодолела расстояние, отделявшее ее от служанки и взяла ее холодную руку с белой кожей, отмеченной алыми всполохами свежей крови. Она попыталась собраться и войти в то медитативное состояние, когда у нее наконец-то получалось управлять своими способностями, но была слишком взволнована. В голове стучала навязчивая и горькая мысль: здесь никому нельзя верить. В этом заколдованном замке все ненастоящее, все иллюзия, сотканная этим жутким колдуном в маске из слоновой кости. Каждый человек здесь – марионетка в его белых алебастровых руках. У стен, мебели, потолка и пола есть уши и глаза и они наблюдали за Рей все то время, когда она обманчиво чувствовала себя в безопасности наедине с собой.
Рей закрыла глаза, пытаясь унять бешено скачущие мысли и гудящую в голове кровь, замедлить и углубить дыхание. Перед глазами всплывали совсем не те картинки, которые были ей нужны, но в конце концов она настроилась на нужный лад и представила себе, как свежая рана затягивается, кровь высыхает, а разорванные ткани соединяются обратно.
И тогда из недр ее памяти почему-то всплыли слова, которые ей когда-то говорил Кайло.
«Древние люди называли нас по-разному – жрецы, провидцы, маги. Брахманы. В средневековье нас сжигали на кострах, а в новое время запирали в сумасшедших домах. Нас почитали, боялись и ненавидели. Потому что мы не такие, как обычные люди. У нас есть… сила».
Рей медленно открыла глаза и увидела, как стремительно бледнеет свежий порез на коже Марии. Служанка наблюдала эту метаморфозу без особого восторга, словно каждый день сталкивалась с подобными чудесами. Однако, Сноук ликовал и Рей даже не нужно было оборачиваться в его сторону, чтобы убедиться в этом. И произошедшее скорее напугало Рей, чем вдохновило. Она отпрянула, выпустила холодную руку служанки.
Сноук обошел девушку и жестом приказал Марии убираться. Рей испугалась, что хозяин замка захочет притронуться к ней, но он оставался на безопасном расстоянии.
– Что умеет Мария? – опомнилась Рей, проследив взглядом за удаляющейся служанкой, на ходу одергивавшей рукава платья.
– Читать мысли и не более того, – презрительно бросил Сноук, – и обманывать тех, кто пытается проникнуть ей в голову, – он усмехнулся и мимо Рей прошел к большому панорамному окну, за которым горный пейзаж скрыла снежная пелена, – история знает много случаев, когда у людей проявлялись неординарные способности. Телепатия, предчувствия будущего, телекинез… Древние жрецы и христианские святые, являвшие миру непостижимые чудеса. Но всем им и не снилось настоящее могущество. Могущество воплощенных богов.
Рей боялась Сноука, но от подобных речей ее всегда неминуемо клонило в сон и теперь она боролась с желанием зевнуть, выслушивая очередные разглагольствования об избранных. Хотя за ее внешним спокойствием все равно пряталась слабая, приглушенная тревога. Все-таки хозяин замка говорил все это не просто так. Он вел ее к тому, для чего в конце концов держал здесь.
– Ты стыдишься детства в пустыне, но никогда не задумывалась о том, на какой древней земле выросла, – продолжил Сноук и обернулся, – народ, оставивший нам такое наследие, почитал таких, как ты. Жаль, что современный мир утратил их мудрость и не способен постичь нашу природу… – он словно наконец-то заметил, что Рей во время его лекции витает в облаках и решил привлечь ее внимание, – Кайло рассказывал тебе свою историю?
Рей вздрогнула и заторможено мотнула головой. Выкраденные у него воспоминания о лечебнице и короткие обмолвки о прошлом нельзя было считать полноценным рассказом. Да, Сноук не ошибся. Эта тема заставила девушку словно проснуться ото сна и взглянуть на него с интересом. Любопытство было не только чертой ее характера, но и в какой-то степени слабостью.
Сноук довольно улыбнулся и выдержал паузу, чтобы немного помучить девушку.
– Его мать ревностная католичка, – наконец-то заговорил он, – не была в восторге, когда у сына проявились неординарные способности. Она сочла это… – Сноук подавил смешок, – дьявольским умыслом. И сначала отправила Кайло в строгую католическую школу, где из него все пытались выгнать демонов, а затем… в сумасшедший дом, – последнее он произнес с особенным презрением и подытожил, – какое неуважительное отношение к избранному, не правда ли?
– А что, если мы не хотим быть избранными? – не удержалась Рей и чуть не хлопнула себя по губам. Все-таки привычка перебивать и спорить однажды сведет ее в могилу. Но Сноук не разозлился, лишь улыбнулся снисходительно.
– Променять величие на посредственную и пустую человеческую жизнь? – откликнулся он, – поправь меня, если я ошибаюсь, но ты мечтала стать врачом. Ты хотела быть героиней, спасающей человеческие жизни, значит, уже в принципе не планировала прозябать в болоте обыденности. У тебя есть дар, с которым ты могла бы помочь куда большему количеству людей.
– Я… – Рей растерялась, – уже не знаю, чего я хотела бы. Потому что началась война и такие как вы, начали перекраивать мир по своему желанию.
– Так может быть, такие как ты – могли бы нас остановить?
Рей не знала, что сказать. Выстоять словесную дуэль со Сноуком было куда сложнее, чем с Кайло. Зловещий хозяин замка был спокоен и рассудителен, а его доводы, как на зло, не лишены логики. Рей и сама недавно размышляла о том, о чем он говорил. Поэтому теперь она испытала сильное желание ретироваться, пока все ее моральные щиты не рухнули. Ей было бы намного легче, если бы Сноук начал цитировать Ницше или бросаться нацистскими лозунгами, если бы он принялся рассуждать о том, что ей с ним или с Кайло, нужно породить целую армию избранных для использования их на войне… Но его методы были намного тоньше и изящнее и перед ними Рей чувствовала себя беспомощной. Она в конце-концов девятнадцатилетняя дурочка из пустыни, а не гениальный военный стратег и даже в шахматы не играла никогда в жизни. У нее и образования то нет, а сложные слова в книжках до сих пор читает с трудом. Как ей противостоять этому коварному змею-искусителю?
– Подумай об этом на досуге, – сжалился над ней Сноук, словно снова прочитав ее мысли, что, вероятнее всего, так и было, ибо Рей растерялась и перестала возводить защитные стены вокруг своего разума, – но у меня для тебя хорошие новости.
Она изумленно захлопала глазами. Кайло… может быть это касается Кайло?
– Скоро в замке состоится праздник, – огорчил ее Сноук и загадочно добавил, – и мы ждем гостей.
Происходящее в замке все больше напоминало готический роман или одну из тех бульварных книжонок, которыми была богата библиотека мадам Демерон. Рей уже успела немного привыкнуть к мрачной и роскошной обстановке замка, портретам, тяжелым шторам, прислуге, снегу за окнами, мраморным каминам и трапезами в роскошной столовой, но судьба подкинула ей новые непривычные обстоятельства: замок ожил, в ожидании гостей. Прислуги стало больше и она сновала по всем комнатам, вытряхивая пыль из каждого темного уголка и протирая каждую статую или висящую на стене саблю, из кухни доносились по-настоящему будоражащие воображение ароматы неизвестных вечно голодавшей девушке блюд. И, конечно, накануне самого приема, в комнате Рей снова появилась Мария, которой после произошедшего девушка старательно избегала, и разложила перед ней на постели для выбора роскошные, непривычно богатые предметы одежды. Рей попыталась отказаться и ограничиться простым черным платьем, которое уже считала своим, но еврейка настояла на смене наряда, объяснив это приказом хозяина.
В готических романах, как правило, ничем хорошим подобный поворот событий не заканчивался и Рей тут же в красках нафантазировала себе, что или станет лучшей закуской на балу вампиров или и вовсе обвенчается с Сатаной, который увлечет ее за собой в глубины ада. Сопротивляться было бессмысленно и Рей выбрала черное бархатное платье, показавшееся ей самым скромным из всего предложенного, и оставлявшее ее тело, а главное, шею, максимально закрытыми благодаря узкому прямому декольте и стоячему воротничку, вышитому бисером. В довесок к платью шла еще и черно-золотая маска из приятного, легкого материала, поражавшая искусностью, с которой была выполнена.
Мария зачесала Рей волосы так, чтобы ее облезлое каре не выглядело так по-сиротски и проводила в уже привычную девушке просторную столовую, которая в этот раз была полна гостей. Самого Сноука видно не было и Рей растерялась, не зная куда себя деть среди всех этих пестрых, разряженных незнакомцев, общавшихся исключительно по-немецки. Ей казалось, что она удивительным образом попала на страницы книги или в какой-нибудь причудливый фильм, так мало напоминавший ее привычную жизнь, алжирскую бедность, недолгое парижское многообразие и мрачные военные будни, но при этом она чувствовала себя совершенно чужой на этом празднике роскоши и гедонизма. Кусок не лез ей в горло и она сидела за столом, испуганно озираясь по сторонам, пока услужливый слуга не предложил наполнить ее бокал разогретым вином.
Все присутствовавшие носили маски и Рей мрачно усмехнулась про себя, что количество людей, скрывавших свои лица в ее жизни превысило все допустимые нормы. Она без труда догадалась, что подобное требование для гостей было ничем иным, как жестом солидарности в адрес хозяина, вынужденного скрывать свое лицо. Но менее жутким от этого мероприятие не становилось и Рей налегала на вино, позабыв даже о том, как пагубно на нее действует непривычный организму алкоголь. Ей нужно было забыться.
Когда девушка уже изрядно захмелела, появился Сноук в сопровождении какой-то дамы, настолько густо осыпанной драгоценными камнями, что даже смотреть на нее было больно, так они сияли в теплом свете множества свечей, горящих в комнате. Он бросил короткий одобряющий взгляд в сторону Рей и занялся своими гостями.
Кто они, эти люди? Которые могут позволить себе щеголять драгоценностями, вкушать роскошные яства, петь и смеяться, когда другие погибают в лагерях, умирают от голода в разоренных деревнях, гибнут от ран на поле боя… Когда кого-то мучают в застенках, а кого-то казнят в газовых камерах… Как они могут позволять себе этот омерзительный беззаботный смех и незаслуженный праздник среди катящегося в бездну мира? И что, черт возьми, они празднуют? Свою победу? Победу, которая означает, что все друзья и близкие Рей мертвы, что не осталось больше сопротивления, всех тех, кто пытался остановить кровожадные жернова войны?
Теперь Рей не могла избавиться от мыслей о том, что владей она куда лучше своими способностями, убила бы каждого из присутствующих, ведь вероятнее всего, они – цвет партийной верхушки Рейха. Распаленный алкоголем мозг вяло перекатывал эти планы, пока Рей не обдало отрезвляющей волной ужаса. Неужели это она… с такой спокойной жестокостью думает о том, чтобы лишить жизней людей, которые ничего ей не сделали и на ее глазах не совершали никаких зверств, чтобы заслуживать такой участи? В кого она превратилась в этом проклятом замке? Стала в конце концов одной из них?
Рей выскользнула из-за стола чуть менее грациозно, чем ей хотелось, чуть не опрокинув на свое роскошное платье недопитое вино и бросилась сквозь анфиладу комнат на улицу. Ледяной воздух резанул по разгоряченным щекам и девушка подставила лицо тихо падающим с неба снежинкам. Она вцепилась пальцами в холодные камни парапета и закрыла глаза, пытаясь вернуть своим мыслям ясность и хоть немного совладать с бешено стучащим сердцем. Каждый день здесь приближает ее к безумию, к крушению последних аванпостов ее силы духа… Сколько еще понадобится времени, чтобы она приняла милости Сноука и на следующем таком пиру лицемерно радоваться жизни, упиваясь своей властью и величием?
Рей распахнула глаза и перевела расфокусированный взгляд на военный кордон на дороге. Сегодня его было почти не разобрать за припаркованными вокруг черными, блестящими дорогими автомобилями. Что, если спрятаться за ними? Незаметно напасть на военных, угнать одну из этих машин и сбежать? Рей и сама не заметила, как перешла от продумывания плана к действию. Она уже спускалась вниз по дороге, когда кто-то вдруг ухватил ее за руку. Прикосновение горячих пальцев к обнаженному запястью заставило девушку наконец-то ощутить весь холод царствующей вокруг зимы. Она медленно обернулась и чуть не потеряла равновесие, когда до ее заторможенного, распаленного алкоголем мозга дошло ошеломляющее осознание.
Перед ней стоял Кайло и она не узнала бы его, если бы не так долго и страстно жаждала этой встречи. Рей впала в оцепенение и ей показалось, что прошла целая вечность, пока она наблюдала за тем, как снежинки оседают на его черных волосах и непривычном белом военном мундире с серебряными эполетами. Белой была и маска на его лице. Белый, серьезно? Не будь она слегка пьяна и так ошарашена, она бы рассмеялась в голос. Нет, все-таки сильно пьяна. Вероятно, он просто привиделся ей, не мог же он в реальности изменить своему любимому черному цвету.
– Рей, – хрипло прошептал он и голос был вполне настоящим. Пока Рей думала, что сказать – а ей столько всего хотелось сказать! – Кайло подтянул девушку к себе и сгреб в объятия, уткнувшись лицом в ее уже достаточно присыпанную снегом макушку.
– Ты жив, – вырвалось у Рей.
Комментарий к Глава тринадцатая. Дева в беде
Спасибо за комментарии!
Вы меня вдохновляете! Люблю вас, прекрасные читатели.
Мне стыдно, что я совсем не отвечаю, но с телефона все адски неудобно, а с компьютера захожу очень редко. Но я все читаю и ужасно благодарна вам за ваши отзывы и ваши эмоции. Лучи любви <3
========== Глава четырнадцатая. Сквозь дождь ==========
Рим, весна 1959 г.
Дождь настиг Рей в двух шагах от дома По. Она бежала всю дорогу, боясь даже оборачиваться и страшно взмокла под палящим солнцем. Конечно, она не заметила как быстро тучи заволокли еще несколько мгновений назад безупречно-ясные небеса, но восприняла эту перемену, как подарок судьбы. Нет, она вовсе не планировала прятать в струях воды свои слезы – глаза девушки были совершенно сухими, словно в них набился алжирский песок. Но определенно ей нужно было остудить тело и мысли. Она позволила себе остановиться, задрать голову и подставить лицо освежающим каплям. Вода все равно будет для нее чудом, даже спустя столько лет вдалеке от пустыни. Сейчас она нуждалась в нем, как никогда.
Город сказочно преобразился, умытый щедрым подарком природы – теперь старинная брусчатка блестела от влаги, как жидкая ртуть, а запыленная зелень небольшого садика между деревьями приобрела глубокий темно-зеленый цвет. Шумные горожане и туристы быстро попрятались в ближайших кафе и магазинчиках и Рей осталась на улице одна. Словно она была одна во всем Риме. Одна со своими терзаниями и бешено стучащим сердцем.
Некоторое время Рей еще провела на улице, прежде чем столкнулась с перспективой и вовсе остаться под дождем насовсем. Она не запомнила номера квартиры и не знала, как известить По о своем появлении. Примерно представив в уме расположение квартир последнего этажа, она стала звонить в самые подходящие номера. И с третьей попытки ее ждал успех. Она готова была прыгать от радости, когда из кряхтящего динамика раздался обеспокоенный голос По. Он что-то спросил по-итальянски, вероятнее всего, интересуясь личностью принесенного непогодой визитера. Рей надулась. Чертов полиглот! Сложно было признаться себе, но она испытала укол зависти к другу, владевшему куда большим количеством языков, чем она сама. Конечно, ведь она не училась в хорошем лицее в Париже, не мучилась над латинскими склонениями и не заучивала наизусть неправильные глаголы английского языка. На последнем она и вовсе говорила хоть и довольно бегло, но по-прежнему испытывала затруднения при написании большинства известных ей слов.
– Это я! – крикнула она и сразу же за щелчком открывшейся двери, бросилась вверх по лестнице, оставляя за собой мокрые следы на узорчатой плитке.
По встретил ее в домашнем халате и с остатками пены для бритья на лице и недоверчиво осмотрел гостью с ног до головы. Конечно, он волновался и злился, но старался не демонстрировать этого сразу. Он в принципе был довольно беззлобным существом. Даже после войны. Даже с руками по локоть в крови.
– Есть ли смысл спрашивать куда ты пропала? – мягко сказал он, пропуская девушку в квартиру, – или сразу предложить тебе еду?
Рей готова была расцеловать старого друга за эту заботу и понимание, но ограничилась крепкими объятиями. По на мгновение задержал девушку в своих руках, украдкой вдохнув запах ее намокших волос и отстранился с заинтересованным видом.
– Ты больше не шарахаешься от прикосновений, – констатировал он, – и пахнешь мужским одеколоном.
– Тебе показалось, – бросила Рей, стремясь побыстрее ускользнуть от неудобной темы. Она на ходу сбросила обувь и небрежно швырнула на вешалку пальто и сразу направилась в ванную. Захлопнув дверь прямо перед носом у друга, девушка выкрутила оба крана и остановилась перед зеркалом.
Она задумчиво скомкала в пальцах прядь волос и поднесла ее к лицу. Сквозь запах дождя пробивался еле слышный аромат парфюма. Путешествие через струи воды сделало его смазанным, но горький кофейно-табачный шлейф угадывался без труда. Его запах. Запах, в объятиях которого она провела ночь и все утро, который стал уже совсем привычным и неминуемо ассоциировался со своим хозяином. Запах, который, вероятно будет одной из последних вещей, которые она запомнит в своей жизни, прежде чем вышибить мозги его обладателю и себе заодно. Запах кофе, выпитого на террасе с видом на ледяной океан, поющий песнь о слиянии Старого и Нового света.
На глаза Рей попались маникюрные ножницы и, долго не раздумывая, она схватила их и отрезала большую часть волос, которые сжимала в руках. Несколькими уверенными движениями она отправила в раковину остававшиеся длинными пряди, кое-как выровняла край прически на уровне середины шеи и только тогда решилась поднять глаза на свое отражение. Теперь она напоминала саму себя времен гостеприимного плена в Нойшвайштайне. Не хватало только строгого платья с высоким отутюженным воротничком, скрывавшим засосы на шее и груди. И совсем немного прежнего блеска в глазах смелой, готовой бороться со всем миром девчонки. Наивной девчонки.
Рей приняла ванну и долго оттирала жесткой мочалкой из морской губки тело и волосы, пока не убедилась, что не оставила и следа проклятого аромата парфюма. К По она явилась в белом халате, надетом на тело, благоухающее свежестью и душистым мылом. Мужчина улыбнулся ей и, конечно, отметил перемену в ее облике.
