Текст книги "Тортоделка. Истинный шедевр (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

– Этого не знаю, но конфликт, насколько я понял, произошёл на другой почве. Гера винил супругу в смерти отца.

Это уже интересно. Невинная овечка не такая уж невинная? Интересно, зачем солгала и назвала иную причину? Стыд или опасение?

– А конкретней? Какая причина смерти?

– Коллапс, в следствие неправильно оказанной медпомощи. Так же девушка не вызвала скорую вовремя.

– Здесь она тоже её не вызвала, а жертва была ещё жива, как утверждает Беспалова.

– Это бы всё равно его не спасло – ранение несовместимо с жизнью.

В голове кружил рой мыслей и фактов, которые пытался сложить воедино. Муж обвинял жену в смерти отца. Супруги хотят развестить, но понаблюдав за ними в ИВСе, я бы не сказал, что между ними контра. Свидание в камере тому подтверждение. До кучи, почему Беспалова сказала, что причина развода – измена мужа? И если измена, то кто третий участник?

– Надо бы с мужем побеседовать, – решительно поднялся.

Трель стационарного телефона заставила ёкнуть под грудиной. Чёрт бы побрал эти советские "будильники"! Снял трубку:

– Калин.

– Эт я, – деловой голос Женьки. – Я тут кой-чего тебе нарыл. У нашего жмурика в крови найден нитроглицерин. Причём в аховом количестве. Так же волос в спальне не принадлежит арестантке, но на ноже пальчики только Беспаловой. Больше никаких! Не страновато?

– Понял, – посмотрел на Вадима. – Нашего Савву, похоже, кто-то усиленно пытался прикончить.

Снова телефон. Аншлаг какой-то!

– Калин, – громыхнул в трубку.

– Младший сержант Головин, – представился ещё мальчиковый только сломавшийся баритон. – Тут мужчина с чистосердечным признанием. По убийству Майорова, говорит.

– Проведи, – положил трубку и озорно глянул на Вадима. – Цирк начинается.

В дверь вошёл и тот, кого я предположил сейчас увидеть – Беспалов Герман Юрьевич. Правильно. По-мужски! Как же по-другому помочь жене? Только подставиться самому! Красавчик и дурак…

49. Любовница

ГЕРМАН

Услышав заплаканный и до смерти перепуганный голос жены в трубке телефона на секунду растерялся. Савва мертв?! Убит прямо в собственной квартире?! Кому вообще могло понадобиться его убивать?! Вслед тонна других вопросов, а главный – как вызволить любимую из беды?!

Антон тут же отменил все встречи и включился в дело. Серый и Вадим так же не остались в стороне.

– У кого дело? – Белов взволнованно смотрел на Вадика.

– Калин.

Тоха с минуту помолчал, а потом проронил двусмысленно:

– Обнадёживает.

– Что так хорош? – напряженно пытался понять неоднозначность данных слов.

– Его уважают в органах и есть те, кто готов даже оды воспевать, но всё же прошлое Калина многих заставляет относиться к нему предвзято.

– Что за прошлое? – тут же уцепился я.

– Из уважения к этому человеку, я бы не стал ворошить старое, – Вадим сурово посмотрел на Антона.

– От этого уважаемого зависит судьба моей жены и ребёнка! – сердито воскликнул я.

– Если Вика, действительно, невиновна, то Калин это докажет. А его прошлое твоей жене только на руку. Именно оно делает из него лучшего ищейку в нашем главке.

Слова должны были давать надежду? Я этого никак не ощущал. Мне вообще тяжело о чём-то думать, пока не увижу жену и не привезу домой.

В отделении просидели до самой ночи, пока собирали необходимые документы, чтобы забрать Вику из ИВСа. Проблемы возникли с перинатологом, который как-то резко пропал с радаров, а его имя и отчество вызвало у меня подозрение. Я уже где-то слышал его, но копаться в памяти не было ни времени, ни желания. Женская консультация нашла нам другого акушер-гинеколога и предоставила копии документов. Необходимую сумму залога внёс сразу же. Ходатайство со стороны защиты и подписка о невыезде сделали, наконец своё дело.

У здания ментовки ждали Таня и Миша. Вика сразу же угодила в объятия подруги. Понимал, что ребята хотят поддержать жену и заверить в хорошем исходе, но ехать с нами не позволил. Не сегодня.

– Дай ей это, – Дементьев сунул в ладонь блистер с успокоительным. – Так она спокойно проспит ночь. Ей это нужно. Двух драже будет достаточно.

Благодарно кивнул, вняв рекомендации медика. Да, сон – единственный верный выход из шокированного состояния супруги.

Дома ждали теща и мама, которые со слезами на глазах бросились обнимать и утешать девушку. Я понимал, что Вика выжата до последнего, и эти стенания со стороны сердобольных лишь ещё больше добивают её. Взял на себя смелость насильно увести жену от ненужных "плакальщиц". В комнате помог раздеться и буквально на руках унёс в ванную. Набрал воды. Девушка скупо реагировала на мои слова, и, глядя на неё, впервые не знал чем ей помочь, что сказать, как вытащить из коматозного состояния. Усиленно смывал с любимого тела следы крови, которые за половину суток буквально впитались в кожу. Одел жену в ночную рубашку и довёл до постели. Подал стакан с водой, протянул таблетки, что всучил Дементьев.

– Миша велел выпить. Это тебе немного поможет. – Девушка покорно приняла. – Нужно поспать, милая.

– Не уходи, – потянула за руку к себе.

– Не уйду, – снял пиджак и ботинки. Взобрался на кровать. Крепко заключил в свой кокон и поцеловал в висок. – Я рядом. Спи, родная.

Девушка всхлипнула и ощутил, как женская фигура наконец обмякла. Гладил по волосам до тех пор, пока не понял, что успокоительное подействовало. Устроился поудобней и, прижимая жену к себе, остался лёжа смотреть в потолок, прокручивая в голове план дальнейших действий.

Я обязан тебя защитить, тебя и своего ребёнка. Сделать всё, чтобы ты не угодила за решётку. Это бесчестно. Почему ты?

Антон говорит, что рассматривается несколько версий, в одной из которых фигурантом вытекаю я. Убийство на почве ревности. Есть мотив. Савва мог и мне открыть дверь. Многие подтвердят, как мы часто петушились друг с другом. Ударил ножом в грудь в порыве аффекта, а отпечатки с ножа стёр.

Страх сковывал грудную клетку, но решимость оградить жену ценой собственной свободы с каждым часом становилась уверенней и бесповоротней. На утро Вика выглядела лучше. Кормил буквально из ложки и чуть ли не силой. Велел оставаться дома в постели. Сторожить её поручил мамам. Сам же переоделся и прямиком помчался в главк искать того самого Ярослава Калина.

На посту не пропускали и, лишь получив разрешение, сопроводили к кабинету следователя. Этот Калин был, оказывается, с Вадимом, который при виде меня округлил глаза. Чёрт! Такие свидетели сломают всю мою байку.

– Тебя же ещё не вызывали? – нахмурился Вадик, и удивленно перенаправил взор на своего собеседника.

– Нет. Я с повинной! – выпалил, запыхаясь, и глянул на седого.

– Сдурел?! – Вадим аж привстал.

– Да ладно, Вадик, – его коллега слегка улыбнулся и встал изо стола. – Оставь нас, окей?! Я всё равно собирался побеседовать с Германом Юрьевичем.

– Какая ещё на хрен повинная?! – друг не унимался, но позволил седому приобнять себя и направить к дверям.

– Я должен поговорить со свидетелем! – с нажимом произнёс следователь, выпроваживая коллегу. – Иди уже! Мы разберёмся.

Вадим смерил меня возмущенным взглядом и всё же подчинился этому товарищу Калину.

Вернул взгляд на седого, который, скрестив руки на груди, разглядывал меня.

– Чего? – этот взор мне явно не понравился. Он, словно играл со мной и знал всё, что я хочу сказать.

Ухмылка. Следователь опускает голову и направляется к окну. В подтянутом и крепком теле сразу выловил два изъяна: мужчина слегка прихрамывал, а левая рука болталась без движения. Нет, он владел ей, но не так, как правой.

– Знакомиться уже нет смысла, – проронил Калин, уместившись на подоконнике. – Потому внимательно слушаю Вашу версию, а точней "повинную".

Пока был за пределами этого кабинета вся моя ложь в голове казалась такой правдивой, а теперь – всё смешалось в неясный поток фактов, которым здесь перестал управлять.

– Похвально это конечно всё, – выдохнул под конец "исповеди" следователь. – Но, в тоже время, грустно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В каком смысле? – нервы постепенно повышали мои голосовые связки. – Вы думаете, я тут шутки шучу? Моя жена такая же жертва! Она невиновна.

– Нет, Вы не шутите, – лицо Калина вдруг стало суровым и стальным. – Вы хернёй страдаете и тратите моё время на выслушивание подобного бреда, вместо того, чтобы помочь мне в поимке истинного убийцы. Хотите, чтобы я и Вам статью впаял за дачу ложных показаний и противодействие в расследовании? За решёткой Вы своей жене ничем не поможете.

Опустил глаза, понимая, что меня не только уличили, но и утопили мордой в водопаде совести.

– Если хотите вызволить жену из беды, то лучше помогите распутать этот клубок, – следователь сердито выдохнул и потёр левую руку. Вернулся за стол и сел. Молчание зависло в воздухе. – Ну? Сотрудничаем или дальше байки сочиняем?

– Что Вы хотите знать? – покорно произнёс я, подавшись вперёд.

– Для начала, где Вы были в момент убийства Майорова?

– Сперва отвёз заказ по поручению Вики, потом… потом поехал на могилу к сыну и отцу.

Следователь повёл бровями, но после отметнул какую-то мысль в голове.

– Вы знали, что Ваша жена в этот день поедет к Майорову?

– Нет, не знал. Мы на грани развода и Вика мало, что сообщает мне.

– Почему Вы разводитесь?

– Потому что я – придурок, – горько усмехнулся. – Я изменил ей.

– По словам другого источника, Вы винили супругу в смерти отца.

– Да, но это всё лишь глупое стечение обстоятельств. У папы случился приступ, а рядом не было нашей медсестры. Жена, как могла, пыталась помочь ему, следуя инструкции, но не получилось.

– Чем был вызван коллапс?

– Неверная доза нитроглицерина и тело отца двигали. А этого делать нельзя…

Калин прожигал меня насквозь, отчего я нервно заламывал костяшки пальцев.

– На почве этого, я так понимаю, и произошёл разлад и, в качестве мести, вы изменили своей жене?

Внутри всё горело от стыда и осознания своего былого бабства. Пусть. Добью себя до конца с его помощью.

– Я жил с любовницей около месяца, пока не узнал о беременности супруги.

Калин сцепил челюсть и по вспыхнувшим кончикам его ушей, понял, что мужчина внутренне кроет меня матом. Заслужил.

Смиренно умолк, стараясь реже смотреть на него.

– Что вам известно об отце вашей супруги? – переварив, продолжил он.

– Мразь, – моё лицо тут же загорелось пламенем былого гнева. – Угрожал и шантажировал жену. Подстрелил меня.

– Белородов мог мстить своей дочери, отыгрываясь на друзьях и родственниках?

– Возможно, – начал перебирать в голове всё происходившее ранее. – Он каждый раз грозился расправиться с матерью Вики, когда совершал набеги.

– Понял, – Калин продолжал делать пометки в блокноте. – Помимо Белородова, есть ещё люди желающие зла вашей жене или семье?

– Моя бывшая невеста… Любовница. Она портит нам жизнь с самого начала наших отношений.

– Бывшая невеста и любовница – в одном лице? – лёгкий смешок. – Простите. Как имя вашей бывшей?

– Романенко Анжелика.

– Дочь того самого Романенко? – вскинул вверх одну бровь. Я кивнул. – Анжелика, а сокращенно ЛИКА?

– Да

– Эта самая Лика имела доступ к медикаментам вашего отца?

Я задумчиво уставился на него.

– После смерти папы, я поселился в его комнате.

– И туда же водили любовницу? – взгляд этого ищейки меня скоро точно выжжет.

Тело пронзали миллионы иголок совести и стыда. Чёрт, это даже хуже, чем исповедь перед священником. По моему лицу он и так всё понял.

– Ладно. Тогда последний вопрос. Эта Лика, брюнетка?

– Нет. Она рыжая.

На лице следака скользнуло разочарование.

– Ясно, – Калин выдохнул и поднялся изо стола.

– Почему вы спросили про отцовские лекарства? – этот момент почему-то заинтересовал меня не на шутку.

– Следствие пока не разглашает все факты, – покачал головой.

– Вы просили моей помощи, и я хочу помочь! – с нажимом смотрел на него. – Скажите! Я не вынесу, если жена с моим ребёнком под сердцем окажется в тюрьме. Я могу что-то вспомнить или заметить.

Калин полминуты смерял меня взглядом, прокручивая в голове варианты, потом, решившись, произнёс:

– Ваша супруга поехала к Майорову, чтобы привести ему лекарства, так как он пожаловался ей с утра на отравление. В крови жертвы найдены следы нитроглицерина. Аналогичные случаи: препарат, ваша жена и отсутствие скорой.

– Подождите, но это невозможно. С отцом, да, ошибка, но Савва.

– А я и не сказал этого. За пять минут в квартире Майорова ваша супруга бы физически не успела отравить его, заколоть ножом, позвонить с его телефона раньше, чем появилась по должному адресу. Молчу уже про кухонный нож, который имеет только отпечатки Ларионовой и ни единого хозяйского. Словно хозяин мыл посуду и силой мысли раскладывал по местам. Копперфильд, блин, – усмешка. – Либо она планомерно все спланировала и начала казнь накануне, либо кто-то помог. Правда фиаско выглядит слишком глупо. Я думаю, кто-то хотел, чтобы ваша жена приехала туда и стала причастна к смерти Майорова. Слабенько, но всё же. Огромной проблемой, однако, по прежнему остаются – отпечатки пальцев Виктории на главном орудие убийства и взятие её с поличным. И для присяжных это самые главные улики для выноса приговора.

Смотрел на мужчину и понимал, что за эти полчаса беседы готов позволить ему метать в себя дротики, если это поможет ему и дальше так колоссально мыслить в пользу жены.

– Что ж спасибо, – Калин выдохнул и протянул руку для прощального рукопожатия. – Вы сообщили немало информации и даже помогли закрыть пару белых пятен. Будьте пока на связи и больше не отпускайте супругу одну. Если, действительно, есть недоброжелатель, то он может проявить себя более изощрённей. Как только ещё что-то вспомните, звоните в любое время, – настрочил на бумаге номер сотового и протянул мне.

Принял и, благодарно взглянув на него, покинул кабинет. Идя по коридору, теперь понимал слова Вадима. Этот человек достоин доверия и уважения. Мне теперь всё равно что было в его прошлом, но поговорив с ним, чётко осознал – это жуткое дело в правильных руках и его обязательно распутают. Не ради галочки о количестве закрытых дел, а ради справедливости.

Дома стало более и менее спокойно. Вика по-прежнему находилась в постели, а наши родительницы насестками крутились возле девушки. Антонина Григорьевна не выпускала из рук свои карты, а мама стучала чайной ложкой и стенки кружки с напитком.

Увидев меня, женщины тут же навострили уши, а Вика среагировала только после их оповещения. Подошёл к жене и, погладив по волосам, поцеловал в макушку.

– Я говорил со следователем. В убийстве Саввы новые данные.

Мамы тут же ожили.

– Вику оправдают?

– Пока нет, – осел на край кровати и, взяв жену за руку, осмотрел притихших женщин. – Главной и весомой уликой остаётся нож с отпечатками Вики, но есть много фактов в нашу пользу. Ярослав, действительно, профи и есть большая надежда, что он докопается до истины.

– Дай Бог, дай Бог, – мама перекрестилась, а Антонина Григорьевна вновь о чём-то размышляла.

– Ярослав предполагает наличие опасности, – теперь серьёзно смотрел на жену. – Одной тебе лучше нигде не появляться.

Когда мамы ушли, девушка подняла на меня суровый и безжизненный взгляд.

– Это Лика, – процедила супруга и её губы вытянулись в ниточку ненависти.

– Зная её, не возьмусь исключать, – ответил в тон голоса. – Почему ты так думаешь?

– Савва сказал "Хи… а", – жена снова погрузилась в пережитое, глаза болезненно забегали, словно она снова там возле трупа парня и слушает его. – "Лика". Это она!

Обнадёживать или переубеждать её в чём-то не хотел. В этих словах есть доля правды и не маленькая, но нужны доказательства, и мы их найдём.

Спустя двое суток, Вика немного пришла в себя. Уже выходила в гостиную и съездила со мной до кондитерской.

Смотреть на пустующее место погибшего было невероятно скорбно. Я хоть и недолюбливал мужчину, как соперника, но никогда не желал ему такой смерти. Судя по словам Калина, Савва умирал несколько часов, сам не подозревая об этом, а потом кто-то просто ускорил процесс. И даже с ножом в груди, молодой человек скончался не сразу и был в сознании. Внутри от этих мыслей всё переворачивалось в ледяном ужасе. Сколько прошло времени между ранением в грудь и смертью? Сколько он ощущал эту чудовищную боль, раз убийца успел убрать свои следы и уйти? Я ещё помню ту адскую боль, когда лежал с пулевым на полу кондитерской. Не дай бог ещё раз такое испытать. Но я выжил… А Савва – нет.

Тело парня до сих пор находилось под следствием и родственникам его не выдавали. Родители молодого человека слали Вике смс-сообщения с угрозами и оскорблениями, отчего девушка в итоге разбила аппарат об стену. На удивление, она больше не плакала и стойко сносила косые взоры коллег. Жена всячески старалась абстрагироваться от негатива и углубиться в работу. И на первый взгляд, выходило неплохо.

– Ты говорил следователю о Лике? – выравнивая торт, спросила девушка, пока я готовил салаты на витрину.

– Он знает о ней, – кивнул.

– И? – испытующе пронизывает зелено-карими глазами.

– Вик, мы дальше следствия не прыгнем. Ярослав…

– Ярослав, Ярослав, – девушка нервно отбросила палетку. – Заладил! Моя жизнь и жизнь ребёнка в чужих руках, а я ничего не могу сделать. Что-то предпринять. Помочь! Я просто сижу тут и питаю надежду, что завтра меня не запихнут в одиночку. Я не хочу там снова оказаться… Никогда!

Пока она всё это высказывала, просто приблизился к ней и заключил в объятия, в очередной раз успокаивая и заверяя в хорошем исходе.

– Герман Юрьевич, – в цех заглянула девушка-барист. – Тут к вам мужчина…

Но договорить ей не дали – в цех влетел тот, кого уж точно тут никто не ждал.

– Всё из-за тебя, сука! – рявкнул Марат и набросился на меня с кулаками.

Удар в нос пронзил неприятной болью. Отступил инерцией назад, схватившись за переносицу.

– Герман! – испуганный вскрик Вики. – Вызови охрану! – команда баристу.

В голову мне прилетает небольшой вскрытый конверт.

– Лика пыталась покончить с собой! – прорычал брат. – Из-за тебя, падла!

50. Новые догадки

ЛИКА

Рука Марата гуляла по обнаженной спине, пока я покоилась на его груди, после горячего секса, который в последнее время стал для меня мизерной, но отдушиной.

Вчерашняя новость расстроила не на шутку. Эту дрянь выпустили под залог, чего и следовало ожидать. Если бы она осталась в тюрьме, у меня было бы больше шансов подступиться к Герману. Вернуть его! Рано или поздно, но он бы сдался. Не вечно же хранить верность заключенной, он – же мужик. Плюс ко всему, если Вика родит, кто-то должен стать малышу мамочкой, а я бы вполне справилась с этой ролью. Мысли в голове рисовали красочные картины. Тюрьма. Что может быть лучше? Главная ненавистная соперница и сранная тортоделка наконец сгинет с моего пути. Но её свобода, хоть и временная, вновь подкосила мой эмоциональный умонастрой.

– Герман меня никогда не услышит, пока эта сука с ним. Она зазомбировала его, – жаловалась я, водя пальчиком по животу мужчины.

– Ты давно потеряла его внимание, – усмехнулся Марат. – Хватит тужиться, а то пупок развяжется. Лучше уймись и живи дальше, полноценно. С другим…

– Не хочу я никого, кроме твоего брата! – бросила раздраженно и отстранилась. Легла на спину.

Марат приподнялся и навис надо мной:

– Герман любит эту кондитершу и по-прежнему женат на ней. Она ждёт от него ребёнка. По-настоящему. У тебя больше нет шансов. Или снова скажешь, что беременна?

Усмехнулся и, наклонившись к моей груди, слегка прикусил горошину соска, обвёл кончиком языка ареолу. Мурашки пробежали по животу и свели бёдра. Видимо, мужская половина семейства Беспаловых прекрасно умела владеть женскими телами. Этот мужчина – не исключение.

– Может и скажу, – фыркнула раздраженно, стараясь не отзываться на его ласки.

– Тогда ты – не в тренде, – его ладонь скользнула по животу вниз и устроилась на клиторе. Не смогла сдержать томный выдох.

– А есть идея? – смотрю в чёрные глаза Марата, но мысли уже блуждали на дне утробы, отвечая на незатейливые движения его рук.

– На чувство долга ты давила, теперь надо что-то новое…

Прикусил за нижнюю губу и в этот момент ввёл в меня два пальца. Ноги сами раздвинулись, и я глубже насела на преступную ладонь Марата. Застонала, вслушиваясь в язык своего тела, пока мужчина совершал поступательные движения, массируя основную эрогенную точку внутри меня.

– Гера очень чувствительный к бедам других людей. Вика так же взяла его жалостью. Любовью на нелюбовь. Преступником-папашей. Соплями да слезами.

Спазм судорожно свёл и развёл ноги, сердце учащенно застучало. Вцепилась в его плечо, ожидая наступления пика.

– Да, – одобрение, как его мысли, так и его стараний. Кровь прилила в голову и запульсировала в висках. – Да…

Марат прикусил мочку уха и ускорился. Экстаз прошил всё тело. Вскрикнула, но звук голоса утонул у него во рту. В голове и теле перегорели все лампочки, мысли и эмоции. Ослабла на постели, чувствуя под собой мокрые простыни. Эйфория от полученных ощущений вдруг выдала сумасшедшую мысль:

– Я покончу с собой.

– Что?! – брат Германа приподнялся, в шоке посмотрев на меня. – Кончать и быть конченой – разные понятия.

Я болезненно улыбнулась и вскочила с постели, подбежала к письменному столу и включила настольную лампу.

– Это классная идея, поверь, – засмеялась и повернулась к ящикам. Порывшись в них, выудила упаковку аспирина. Потрясла ей перед Маратом, зачем-то ожидая от него одобрения. – Жалостливое и совестливое письмо. Можно даже окропить слезой.

– Лика, ты можешь серьёзно навредить себе, – Марат обеспокоено сел на постели.

– Если вовремя вызвать скорую, то всё обойдётся, – махнула рукой и села за стол. Нашла бумагу и ручку.

– Прости, красотка, но я не хочу в этом участвовать, – мужчина поднялся и начал одеваться.

– Марат, – хитро повернулась к нему, эротично демонстрируя нагое тело. – С тобой или без тебя – я это сделаю. И с тобой будет не так опасно. Неужели, ты больше не хочешь наслаждаться нашим общением?

Мужчина, полностью одевшись, подошёл ко мне и вдруг рванул за волосы вверх. Охнула скорей от неожиданности, чем от боли. Приблизил к себе нос к носу, отчего пришлось встать буквально на цыпочки.

– Дура ты! – выдохнул мне в лицо. – Это уже не любовь, а каприз. Герман нужен тебе из принципа. И была бы ты хоть чуть-чуть умнее, то бы заметила тех, кому небезразлична.

Резко отпустил, и я вновь упала на стул. От его суровой хватки сердце бешено стучало. Марат направился к дверям.

– Скорая нужна через час, – упрямо крикнула ему вдогонку. – Позже будет уже поздно.

Мужчина притормозил, слушая моё последнее напутствие, а потом сердито усмехнувшись, молча покинул мои покои.

Взглянула на таблетки. Игра стоит того. Герман клюнет. А Марату я слишком нравлюсь, чтобы позволить мне умереть.

Повернулась к листу бумаги, чтобы создать самое плачевное и совестливое письмо. Улыбка злорадства и предвкушения оскароносного спектакля не уходила с моего лица.

ВИКА

Подобного я не ждала, но, честно сказать, внутри абсолютно нигде не дрогнуло. Да и верилось плохо, что Лика может скатиться до такого. Очередная уловка по возвращению Геры.

Марата выставили за дверь, но, судя по вопросам Германа, поняла, что мой подслеповатый муженек попался и на эту уловку.

– Очередная провокация от твоей чёртовой бывшей, – устало смотрела на него. – Наелась аспирина? – Смешок. – Она давит на жалость.

– Вик, я разберусь, – мужчина вдруг направился переодеваться.

Собрался к ней? Обида, негодование, но возмущаться на него нет сил.

– Ничему тебя жизнь не учит, – проронила горько. – Останься ты с ней уже! Может и не случилось бы в моей жизни столько дерьма, если бы ты её выбрал. Возвращайся к ней, а? Как знать, может наконец и я вздохну спокойно!

– Не говори так, – умоляюще посмотрел на меня. – Я еду с другой целью, поверь.

– Не верю, – качнула головой и отвернулась от него.

Герман помаячил у дверей, и по удаляющимся шагам поняла, что Лика снова добилась своего. Да, плевать! Желание работать отпало, а в пояснице снова ныло. К чёрту всё!

– Обслужите последних гостей, и заведение закрывается, – проинструктировала девочек-баристов.

– Время обеденное ещё, – опешили они.

– Мне нужно уйти. Герман уехал, у Тани выходной, а Савва – мёртв. Закрывайте кондитерскую!

Спустя полтора часа была дома. Доплелась до кровати и упала в неё. Снова слёзы! Эти проклятые слёзы! Как я устала от них. Низ живота слегка потянуло и знакомо закололо справа. Так, Вик, успокойся. Ни муж, ни та дрянь того не стоят. Думай о малыше! Расслабилась. Вроде прошло.

В дверь постучали.

– Виктория Андреевна, там к вам пришли, – голос Галины Фёдоровны. – Полиция.

Полиция? В страхе встала с кровати и вышла в коридор. Правда в гостиной ожидал всего один человек в лице того мужчины из комнаты допросов. Сегодня на нём была обычная рубашка и тёмные джинсы. Он словно пришёл в гости, а не мучить меня вопросами, возвращая в тот жуткий день. Увидев меня, учтиво кивнул:

– Здравствуйте, Виктория. Простите, что не предупредил о своём визите. Просто был неподалеку и заехал по дороге. Вызывать вас в отделение в вашем положении как-то не удобно. Да и ваш телефон отключён.

– Да…, – потёрла виновато лоб. – Я разбила аппарат и выбросила сим-карту.

– Отчего же? – удивленно приподнял бровь.

– Цепная реакция от родственников и друзей Саввы. Это слишком.

Мужчина с сочувствием посмотрел на меня.

– Сообщите в органы ваш новый номер. Важно для следствия.

– Конечно. Вы – Ярослав, да? – уточнила. – Простите, просто тогда я плохо соображала.

– Да, Ярослав, – слегка улыбнулся. – Понимаю. Рад, что сейчас вам стало лучше.

– Не желаете кофе вместе со мной? – включила в себе гостеприимную хозяйку дома.

– Совсем не против, – воодушевился предложением.

Маячащая за моей спиной гувернантка мигом побежала исполнять.

– Присаживайтесь, – кивнула мужчине на диван, сама уместилась в кресле.

Ярослав послушно опустился на край.

– Я, собственно, не совсем мимо проезжал. Мой дом в коттеджном посёлке недалеко от вас. Так что мы – соседи, – в этом дружелюбном взгляде синих глаз, тяжело было сегодня рассмотреть серьёзного и сурового блюстителя закона.

– Тесен мир, – увы, не знала радоваться ли мне подобному соседству.

– В следствии всегда возникают новые вопросы, поэтому буду периодически вас беспокоить. Простите.

Галина Федоровна возникла в гостиной с подносом в руках. Две чашки кофе, сахарница с молочницей и два блюдца с вишнёвым чизкейком. Ярослав оглядел накрытую "поляну" и вновь улыбнулся:

– Десерт должно быть от шеф-кондитера? – и тут же пояснил. – То, что вы владелица кондитерской от полиции не скроешь.

– Да, создавала раскладку и технологию я, но выпекает теперь наша повариха.

Ярослав придвинул к себе десерт и чашку с напитком и, испробовав, восхищенно простонал:

– Он божественный. Вы – талант. Пожалуй, заглянем в ваше заведение вместе с женой и детьми.

– Тогда стоит поторопиться, – грустно улыбнулась в ответ. – Пока шеф-кондитер не сел за решётку.

Ярослав кинул на меня серьёзный взгляд.

– Будем стараться, чтобы не сел, – мужчина сделал глоток, выдерживая паузу для перехода к другой теме. – Я хотел бы узнать у Вас неком Дементьеве Михаиле. Кем он Вам приходится?

– Миша? – переспросила, чтобы успеть сформулировать ответ и упорядочить мысли. – Он мой очень хороший друг. Несколько месяцев назад спас мне жизнь.

– Да, была дорожная авария. Он – хирург, верно?

– Верно.

– Майоров и Дементьев как-нибудь пересекались?

– Когда я ушла от Геры, Миша часто помогал мне наравне с Саввой. Отвозил домой, выполнял мелкие просьбы по работе.

– Выходит, ещё один воздыхатель по Вашей персоне? – скептически сузил один глаз.

– Даже не вздумайте меня в чём-то упрекнуть, – недовольно сдвинула брови.

– Тогда примите за комплимент, но всё же, ревность часто является двигателем для страшных вещей.

– Представляю, – согласилась с ним. – Но мне интересно, почему именно Миша? – Сбоку снова противно заныло, и я попробовала найти другую позу, чтобы отпустило. Нашла.

– Ваш муж, оказывается, умеет хранить тайны, – улыбнулся следователь и пояснил: – В организме Майорова экспертиза обнаружила нитроглицерин.

– Значит симптомы отравления были от этого? – В шоке даже привстала.

– Да, тошнота и рвота одни из симптомов, но я отчего-то предполагаю, что цель была не отравить его, а скорее ослабить. Майоров был довольно крепким парнем и мог оказать убийце немалое сопротивление.

– Либо убийца был в разы слабее Саввы, – продолжила его мысль. – Например, женщина.

– Женщина? – Ярослав с неподдельным интересом ждал продолжения моей версии.

– Савва говорил "Хи… а".

– И вы думаете, что это бывшая невеста вашего супруга? – От этого человека многое уже не скрыть. Всё наше "грязное бельё" давно разложенно перед ним. Стало не по себе. – Я поскладывал примеры к данной аббревиатуре: Лика, Вика, Нина, Рита, Мила, Миша – полно. Плюс, судя по вашим показаниям в отделении, это был не единственный звуковой набор. "Хе… а"! И тут опять же немало вариантов и один из них – "Гера".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Но его вы счёт не берёте? – стало одновременно и страшно за мужа, и интересно, почему следователь его не учитывает.

– Брал, – кивнул Ярослав. – До тех пор, пока Герман не заявился в главк с повинной.

– Что он сделал?! – переспросила ужаснувшись. В боку резануло, заставив охнуть.

– Вы не ослышались. У Германа не получилось, потому что мужчина нёс полную околесицу, которая не соответствовала данным расследования. Потому в ближайшее время Ваш муж вне подозрения. Хотя как знать. Так же с Вашей версией, что убийца женского пола, я тоже мог бы поспорить. Удар Майорову был нанесён в грудную клетку, а пробить её нужна недюжинная сила. Били уверено, один раз, зная куда нужно. Поэтому либо это бывалый душегуб, либо человек знающий основы медицины.

Медицина? Отравление сердечным препаратом? Вопросы о Мише? Господи, к чему он клонит? В боку снова жутко резануло и парализовало спазмом весь тазобедренный отдел. Я ахнула и мучительно застонала, согнувшись в кресле.

– Вика? – Ярослав, испугавшись поднялся. – Что с Вами? Вам больно?

Живот заметно отпустило, позволив мне снова дышать, а между ног вдруг стало неприятно. Не отображая, что передо мной посторонние, сунула руку под юбку, проведя ладонью по внутреннему бедру. Взглянула на руку – кровь.

– О Боже! – забилась в панике. – Ребёнок! У меня выкидыш?! Выкидыш?! Помогите…

Ярослав, ни слова не говоря, тут же подхватил на руки и понёс на улицу к своей машине.