Текст книги "Тортоделка. Истинный шедевр (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

– Вика, это Виктор Сергеевич, – пожав мужчине руку, мой муж представил нас. Хотелось вскрикнуть и взмолить любимого отойти от незнакомца по-дальше. – Наш садовник. А это моя жена – Виктория.

– Тёзки? – старик обнажил ровные зубы, слегка кивнул головой. Он хоть и вёл себя добродушно, но в карих глазах видела его темноту насквозь. Словно рыцарь Ада в обличии сухого старика. – Я свою дочку хотел так же назвать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне дико захотелось убежать, спрятаться, сделать всё, чтобы тень этого отчего-то до смерти пугающего меня человека испарилась.

– Вы были в моём старом доме, – я обязана прояснить и этот момент. – Помните?

Старик смотрел немигающим взором.

– Нет, простите. Я слабоват уже на память, – изобразил виноватое лицо, но ложь уличила сразу.

– Это неважно, – вмешался Герман. – Нам очень понравилась ваша работа в саду, Виктор Сергеевич. Прямо "вау".

– Спасибо, Герман Юрьевич, – кивнул старик. – В течение недели я подготовлю почву к заморозкам и закончу до весны. Периодически только буду навещать теплицу.

Сжавшись в комок, наблюдала за тем, как муж преспокойно беседует с этим человеком. Почему я-то так боюсь его?! Какое-то шестое чувство подначивало держаться от этого субъекта подальше. И что хуже всего, совершенно чётко отобразила, что чёрный недобрый взор чужака контролирует каждое моё движение. Даже разговор с хозяином дома не был ему помехой.

Кто же ты такой?! И почему под твоим взглядом хочу притвориться мёртвой?!

24. Дела прошлые

ГЕРА

По правде сказать, мне не хотелось возвращаться домой. В другой стране, и мы другие. Нам просто было хорошо, и я впервые радовался тому, что рядом именно эта женщина. Представить вместо неё Лику не приходило в голову. Но, вернувшись, мы вновь столкнулись с нашим проблемами.

Как выяснилось по приезду в родительский дом, у папы случился повторный инфаркт, и состояние его стало хуже. Два дня не отходил от него, буквально прилип к постели. Страх сковывал и будоражил воображение. Я наверное не переживу, если он покинет нас. Меня.

– Почему не сообщили?! – негодовал я, повышая голос на мать.

– Ты развлекался со своей кондитершей, – сердито фыркала Элина вместо неё, ибо таким образом ей не терпелось меня задеть.

– Я был в свадебном путешествии со своей ЗАКОННОЙ женой! – рявкнул на сестру.

– Гера, мы справились. Всё теперь хорошо, – лицо мамы явно осунулось за этот период.

Она взирала на меня измученным взглядом и морщилась, словно у неё разыгралась мигрень.

– Папа переедет в мой дом, – решительно сообщил я.

– Он твой отец так же, как и мой, и Марата! – возмутилась Элина. – В твоем вертепе находиться не собираюсь.

– Знаешь что?! – резко подступил к сестре. – Не дай бог тебе воочию узнать, что такое вертеп и с чем его едят, потому что ты, дура, в упор не видишь разницы между блядством и верностью.

– Я хочу поехать с ним, – мама резко прервала начинающуюся перепалку и умоляюще посмотрела на меня. – Обещаю, я не буду вас беспокоить. Пожалуйста, сынок… Ведь он – мой муж и отец моих детей.

На эту просьбу я не смел ответить капризом. Я видел, что мать не на шутку переживает за папу и другие конфликты, распри и прочая ересь её абсолютно не волнуют. За это проникся уважением.

– Мы будем рады принять тебя в своём доме, – важно отчеканил я, покоряясь.

– Мам?! – сестра расстроенно и по-детски заканючила.

– У этого дома теперь ты – хозяйка, – мать погладила дочь по руке. – Расти новую семью, дорогая. Приглядывай только за Маратом.

На работе меня ожидал настоящий атас. Су-шефы засрали холодильные камеры, напортачили с банкетами, ввели половину меню в стоп из-за некорректных заявок. Игитов вылетел в первый же мой рабочий день, второму су-шефу решил дать шанс на исправление. Филипп принял моё приглашение на повышение и ещё рьяней влился в работу. Лика же, по сообщению дяди Паши, все эти две неделю не работала, ссылаясь на токсикоз. Ах, какое несчастье!

– Хоть какая-то польза от этой беременности, – буркнул под смешок Ворса.

Но облегчение длилось ровно один день. На следующий её вполне сияющая персона вновь начала досаждать.

– Ты слишком живёхонька для токсикоза, – фыркнул в своей манере.

Девушка только гордо повела носом и поспешила скрыться. Проводил её изучающим взглядом. Насколько я был наслышан и имел опыт её предыдущей брюхатости, может люди и врут, но беременность меняет фигуру женщин и сомневаюсь, что в лучшую сторону, не говоря уже о гормональных всплесках, странностях в питании и общем состоянии кожи и волос. У Лики же всё было идеально, и она только больше расцветала. Точно ведьма.

Жена по приезду домой слегка о чем-то загрузилась. Общалась со мной потеряно и вечно переспрашивала, что немного раздражало.

– Тебя что-то беспокоит, – утвердительно выдал ей, когда голова Вики покоилась на моём плече. – Что случилось? – Супруга, думая, молчала. – Я твой муж. Я должен знать, – сказал теперь с нажимом.

– Наш садовник…, – неуверено проронила Вика. – Мне от него… не по себе.

– Уволить пенсионера за то, что тебе "не по себе"? – слегка усмехнулся.

– А ты проверял его? – жена, немного обидевшись, приподнялась и пробуравила карим взглядом.

– Викусь, ему шестьдесят один. Чем он может угрожать нам?! Может и был по молодости привлечен. Теперь не человек разве?

– Он был в моём доме несколько недель назад. Кого-то искал тогда. А может просто сказал, что ищет. Пришел к другу, но забыл его имя и квартиру? Странно это.

– Не странно, а паранойя, – стало немного смешно.

– Либо женская интуиция, – поджала губки девушка и опустила голову обратно.

– Тут полный дом людей, охрана, я. Вдобавок, Виктор Андреевич закончит сезон и будет приходить сюда лишь раз в неделю. Ты слишком мнительна, родная.

Жена глубоко вздохнула.

– Возможно, – тонкий пальчик выводил линии на моей груди. – Ты спросил, а я ответила. Об увольнении речи не было.

– Мужская интуиция, – повернулся к ней на бок и обвил руками, всей душой наслаждаясь теплом нагого женского тела. Потянул слегка за волосы, запрокидывая девушке голову назад, впился в нежную шею. Сильней вжал в себя и, зарывшись в шёлк волос, уснул.

Утро следующего дня было нашим общим выходным. С удовольствием решил провести его дома. До полудня с женой просто нежились в постели, а после девушка зависла на кухне с поварихой, отрабатывая какой-то новый десерт.

– На работе было бы сподручней, – пробузил, стянув с края миски немного мусса – малиновый. Кисло-сладкий и чуть терпкий. Вкусно так, что слегка причмокнул.

– На работе тяжело думать, – улыбнулась она, вливая в планетарный миксер сливки. – К тому же эта отработка не для ресторана.

Восхищенно округлил глаза.

– Это просто здорово, но там же нужно сначала все обустроить: концепция, бизнес-план, дизайн и так далее, – сел на стул, смотря в миску с кремом и боря желание снова его попробовать.

– Я уже выработала концепцию. Насчет дизайна встречусь завтра с подругой из университета. А бизнес-план и другие юридические вопросы, – жена взяла небольшой пластиковый бокс, положила в него малинового мусса и заискивающе протянула мне, – надеюсь, поможет решить мой любимый муж.

Я засмеялся, принимая десерт, как оплату будущего труда. Точно, хитропопая.

– Ну за такую оплату, готов работать на вас день и ночь, миледи, – Вика склонилась и мягко скользнула губами по моим.

Наше безоблачное общение прервала Надежда Дмитриевна, которая, охнув, убежала из кухни в прихожую. Через пару минут в столовую шагнул наш садовник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Добрый день, – поздоровался мужчина, смерив Вику стальным взглядом, отчего моя жена мгновенно напряглась и, слегка кивнув вошедшему, уткнулась в свою деятельность.

Старик опустился на стул, в ожидании порции супа и второго блюда, над которыми порхала наша повариха.

– Вы говорили, что сегодня отдыхаете, – удивленно вскинул бровь на подчиненного.

– Это я его пригласила, – тут же ввернула Надежда Дмитриевна и нервно задергалась. – Герман Юрьевич, можно вас на секундочку?

Вика метнула в меня испуганный взор, просящий не оставлять её с садовником наедине. Ну, как ребёнок. Сдержал улыбку умиления, но пошёл на поводу благоверной.

– Я всё понимаю, Надежда Дмитриевна, – добродушно кивнул кухарке. – И я не против.

Да, садовник – пожилой одинокий мужчина, но вполне себе мужчина. Похоже, в наше отсутствие он завёл интрижку с поварихой, и пришёл сюда в свой выходной не иначе, как поесть нормальной домашней еды и пообщаться со своей женщиной. Ха, благословляю.

Оценив атмосферу столовой, встал и приобнял жену.

– Ты прерваться можешь? Пойдём в гостиную?

Вика с готовностью кивнула, и прикрыв заготовки пленкой и выключив миксер, последовала за мной.

В гостиной никого не было, и я смело увлек жену на диван. Обнимая, целовал за ухом. Она принимала мои ласки, но без особого энтузиазма.

– Почему садовник тут, если у него выходной? – жену та ситуация на кухне беспокоила больше, чем меня.

– А ты не заметила? – игриво приподнял брови. – Там шуры-муры… А накормить по-человечески старика – это мой высокий уровень альтруизма, – ненастойчиво полез под футболку девушки.

Вика была заметно напряжена и даже раздражена.

– Расслабься, Кексик, – игриво улыбнулся ей, оплавляя под своим голубым взглядом. Это всегда срабатывает.

– Гера… Не здесь. Нас увидят, – прошипела супруга.

– Мы у себя дома, – засмеялся. – И можем сделать это даже в прихожей. Секс среди вешалок… Круто, да?

Вика ткнула меня в бока, отчего я рефлекторно прижал локти к себе. Капкан из моих объятий ослаб, и девушка лихо выскользнула из-под меня.

Дом оглушил звонок в парадную. Момент интима точно уничтожен и, сдавшись, пошёл к дверям. Кого, интересно, теперь ждать? Тоха собирался заскочить сегодня, только вечером. Может, что-то изменилось, и он приехал раньше?

Гувернантка оказалась быстрей меня и открыла гостю. На пороге стояла мать моей жены. Я немного запнулся. Таких гостей наш дом ещё не видел, и думал долго не увидит. Слишком гордой и непоколебимой женщиной была моя тёща.

– Антонина Григорьевна? Приятный сюрприз, – вежливо кивнул ей.

– Брехать своей жене будешь, – буркнула женщина и, прямо в уличном пальто и сапогах устремилась во внутрь дома.

Усмехнулся её хамству и направился за ней следом. Вика, пересевшая в кресло, шокировано поднялась.

– Мам?! – лицо моей жены посерело и слегка стало жестче.

Антонина Григорьевна тяжело дышала, но увидев дочь, явно занервничала и виновато отвернула взгляд. Пару секунд женщина неуверенно обводила гостиную взглядом, а после вынула из хозяйственной сумки подарочный свёрток. Протянула его Вике.

– Со свадьбой вас, – проронила она, но по лицу было видно, что это только прелюдия к чему-то.

Жена смотрела на свёрток и не принимала его. Антонина Григорьевна, теряясь и нервничая от неловкости, продолжала тянуть дочери трясущейся рукой подарок. Поняв, что Вика и не думает его брать, вынужден был прийти тёще на помощь. Подскочил сбоку и взял свёрток. Встал рядом с супругой, прижав к себе.

– Спасибо большое, Антонина Григорьевна. Рады, что вы наконец пришли к нам, – отвешивал этикетную речь, которой давно обучили ещё в родительском доме. – Может желаете чаю или кофе?

Но женщина меня не слушала, а с болью смотрела на дочь.

– Я… я хочу попросить у тебя прощения, – проронила она. – Прости меня, ты всегда будешь…

– Давай потом, мам! – вдруг чего-то испугавшись, перебила её дочь и занервничала ещё сильней. – Я не злюсь на тебя… Всё хорошо.

Есть то, чего я не должен знать?! Здрасьте, приехали! Теперь и Вика от меня что-то скрывает?! Я нахмурился и отстранился от жены.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – сурово развернулся.

– Нет, – остановила меня Антонина Григорьевна. – Я уже ухожу.

– Я провожу тебя.

Какая вопиющая бестактность. Супруга повела мать в фойе. Сраженный поведением Вики, шёл за ними следом. То, что случилось дальше не ожидали ни я, ни Вика, ни тёща. В прихожей появился наш садовник, который благополучно вышел со своей кухаркой из столовой. Антонина Григорьевна подняла на него глаза и побелела.

– Ты?! – женщина затряслась в паническом ужасе, попятилась назад от него.

Виктор Сергеевич не дрогнул ни единой мышцей на лице. Из груди тёщи исшло подобие воя и, схватившись за сердце, она повалилась на пол.

– Мама?! – вскричала Вика, ловя мать, а я едва успел подхватить обоих. – Мама? Мамочка?!

– Зовите Анну Леонидовну, – велел, поднимая тёщу с пола и неся к дивану.

Надежда Дмитриевна, поспешила наверх за медсестрой моего отца.

– Мам? Мамочка?! – супруга тормошила щеки и гладила руки своей матери. – Мамочка, очнись! Только не умирай… Мам!

Дорожки слёз устремились по её щекам. Оглянулся в прихожую за виновником произошедшего, но того и след простыл.

Анна Леонидовна прибежала быстро. Забрал к себе жену, давая профессионалу возможность осмотреть женщину. Вика лихорадочно кусала костяшки пальцев, ожидая вердикта. Анна Леонидовна минут пять колдовала над матерью Виктории, пока та не открыла глаза.

– Мам? – жена вновь, но предельно осторожно, приблизилась к женщине.

Антонина Григорьевна пару секунд приходила в себя, но потом тут же в ужасе вскочила, оглядывая комнату.

Виной всему садовник?! Одна боится его присутствия, вторая вообще шлепается в обморок. Что вообще творится в моём доме?

– Мамочка, – Вика коснулась руки женщины. – Ты напугала меня…

Мать игнорировала дочь, продолжая в ужасе смотреть в сторону прихожей, словно увидела там дьявола.

– Его нет, – не выдержал я. – Вы испугались нашего садовника?!

– Вашего? – Антонина Григорьевна снова побелела и начала трястись.

– У неё был приступ паники, – Анна Леонидовна успокаивающе погладила мою тещу по плечу. – Не стоит обсуждать это сейчас.

Мы были готовы уже отступиться, но мать Вики вцепилась в ладонь дочери.

– Эта правда?! Витя, работает на вас?!

– Витя?! – хором вопросил с женой.

– Ты его знаешь?! – воскликнула Вика.

– Я бы всё на свете отдала, чтобы не встретиться с ним никогда. Это твой отец, Вика. Настоящий, – дрожа губами молвила женщина.

Вика отпрянула от неё, угодив прямо в мои руки. Дрожь в теле жены и такая истина о её новой родне дико обеспокоили.

– Ты чего несёшь?! – голос супруги сорвался на гневный.

– … А я… Я та проститутка, которая бросила своё чадо у дверей больницы. Тебя…, – проронила Антонина Григорьевна и, уронив лицо в ладони, зарыдала.

Ноги жену больше не держали, и я поспешил усадить её в кресло.

Что это всё, черт возьми, значит?!

25. Последствия боли

ВИКА

Секундная стрелка часов била по спине с каждым своим шагом на циферблате. В унисон ей всхлипывала эта женщина, которая почти тридцать лет звалась моей матерью, но не хотела ей быть. Сказать, что я неродная – что может быть проще и больней? Больней, потому что ненавидит и презирает меня за то, чьей являюсь дочерью. Назвать неродной, чтобы скрыть своё низкое прошлое.

Надежда Дмитриевна подала ей стакан с водой, но я лишь слушала жадные глотки, так как абсолютно не могла смотреть на ту, что не в состоянии принять меня как дочь. Могу ли сама отныне называть эту женщину своей матерью.

Герман стоял у окна и, сцепив руки на груди, слушал исповедь тёщи, а мне хотелось умереть, сбежать, испариться.

– Я была ещё совсем юной. Родители умерли рано, а воспитывала бабушка. В мои пятнадцать и она скончалась. Я осталась одна, а от соцопеки сбежала. Позже встретила Виктора, – мать судорожно сглотнула. – Наивная и глупая девчонка понравилась ему, да и я без памяти влюбилась в него. По незнанию. Чуть позже поняла, что это был за человек. Воровство, разбой, сбыт наркоты, убийства. Он и меня подсадил на наркоту. Заставил заниматься проституцией. Я отказывалась, но за это Виктор зверски избивал. Около пяти лет прожила под его гнетом. Пару раз пыталась убежать, но он всегда находил меня. Когда забеременела тобой, запер в комнате на несколько месяцев, требуя выносить и родить. Виктор собирался продать тебя на чёрном рынке, но не успел. В одну из вылазок произошла облава, и его взяли. Упекли за решетку. Я родила тебя в одном из подвалов старых домов. Бывалая проститутка помогла мне. Но я мечтала избавиться от ребенка, потому что видела в тебе лишь твоего отца. Да и что я могла дать тебе? Глупая и наивная проститутка… Убить – рука не поднялась. Я подбросила тебя в одну из местных больниц, моля Бога, чтобы он подарил тебе хорошую семью.

Хотелось зарыдать, но ком просто застрял в груди и с каждым её мерзким словом разрастался всё больше и больше.

– Зачем тогда забрала из детдома?! – зверем посмотрела на неё. – Чтобы потом унижать всю жизнь, проклинать за то, кем сама являлась… стала?! Я не виновата, что я – ваша дочь…. И, клянусь, больше не хочу ей быть.

– Я забрала тебя, чтобы попытаться исправить свою судьбу. Ты – моя дочь, мой крест и моя карма. Напоминание о том, кем я была, и поэтому должна нести свой крест до конца. Я в ответе за тебя… Андрей поддержал мою идею, и мы забрали тебя из приюта. Отчим очень любил тебя, больше даже, чем свою собственную дочь, но потом объявился Виктор, начал угрожать и избил Андрея. Однако, и мой новый муж оказался трусом. Андрей сбежал, бросив нас. Витю снова посадили через пару месяцев, но позже из колонии сообщили, что твоего отца убил сокамерник. Это было настоящим счастьем и благословением для меня, но я не бросила тебя больше. Я – ужасная мать, и невероятно устала от этого… Прости меня, прости, если сможешь…

Мама вдруг сползла с дивана и прямо на коленях двинулась ко мне. Протест и презрение к ней вызвали бунт в душе. Вскочила на ноги и поспешила от неё прочь. Мозг и все чувства взорвались и я стремительно бежала. Бежала без оглядки от позора, неимоверной боли и унижения. От подлости и нерадивости мамаши, от хмурого взгляда мужа, от всего.

– Вика, – оклик Германа.

Нет, молчи! Испариться! Исчезнуть! Умереть! Прихватила ключи от автомобиля и выбежала вон из дома.

– Вика! Стой! – муж испуганно бежал следом, но я успела сесть в свою машину и дать по газам, игнорируя удары ладоней по стеклам и зов. – Открой двери! Нет, не уезжай! Вика!

Не хочу никого и ничего. Никогда. Вдавила до ста восьмидесяти по спидометру, вместе с тем выпуская слезы наружу и вылетая с просёлочной на трассу.

Ложь на лжи и с каждым разом всё жестче. Как же это достало! И хуже всего, что Герману теперь всё известно. Тот, кого так боюсь потерять, без которого умру, если исчезнет из моей жизни, отныне, знает, что взял ублюдка себе в жены. Стыд, боль и ненависть – всё, что испытываю сейчас к себе, к своему прошлому.

Боже! Лучше бы умерла в её утробе или где-нибудь в мусорном баке. Мать, по сути, сделала всё, чтобы убить мою жизнь. Она делала это день за днём, когда ненавидела меня, унижала и топтала. Всё только потому, что я – бельмо на её глазу, кара небесная, крест, который зачем-то нужно нести.

Слёзы рассеивали видимость, мысли – сосредоточенность. Лишь в долю секунды увидела приличную яму на дороге. Испугавшись, вильнула влево. Глаз выцепил из картинки бок легковушки, которая так же попыталась уйти от сумасшедшей на дороге. В ужасе крутанула руль обратно, миновав смертельное лобовое. Машина вышла из моего управления и вылетела с дороги, пробив отбойник.

Ремень сдавил грудь, лишив воздуха, подушка безопасности оглушила сознание. Всё вихрем закружилось в моём мозгу. Тело осталось в невесомости. Последнее, что увидела – вязкая струйка крови, закропившая на мои ладони.

Гера…

ГЕРМАН

Я растерялся лишь на минуту. Её не то, что пускать за руль нельзя в таком состоянии, но и в целом оставлять одну. В тихом шоке от их семейной драмы всё проспал. Потерял минуты на возврат за ключами, телефоном и курткой. Запрыгнул в свою тачку и рванул её со двора, моля бога догнать девушку. Но, доехав до основной магистрали, понял, что понятия не имею куда она могла податься. Выбрал путь в город, надеясь, что в качестве утешителя жена может направиться к своей лучшей подруге.

По телефону велел гувернантке сообщить сразу, как только Вика вернется. Следом набирал уже Тохе. Выслушав суть моего звонка, друг тут же набрал конференц-связь с Таней. Девушка, узнав о случившемся не на шутку забеспокоилась, и умоляла не ограничиваться одной версией.

Спустя час, начал доходить, что ни я и никто из общих и не общих знакомых не знают о её местоположении. В груди сжало болезненное предчувствие. Надо было лечь под колеса, вцепиться в дверцы, разбить стекла – сделать всё лишь бы она не уехала.

– Звони Серёге, – начал умолять друга. – Трясите патрульных. Дай им номер её машины…

– Я уже написал ему. Даже Владу. Она вернется, – Тоха как мог старался успокоить и меня, и Таню, которая нервно сжимала руку своего молодого человека и теряла цвет лица.

Это мне урок. Нужно было прислушаться к Вике, но откуда мне было знать, что дам приют не только отцу своей жены, но и бывшему матёрому преступнику.

– Ты сможешь добыть сведенья о том типе, моём бывшем садовнике? – серьёзно посмотрел на друга. – Мне нужно знать угрожает ли он нам. Он хоть и старикан, но вполне способен навредить Вике.

– Без проблем. Сделаю.

Время неумолимо шло. Подскакивал на каждом звонке на наши телефоны. Снимали трубку в надежде, что это вести о ней. Моей тортоделке! Запустил пальцы в шевелюру волос и с силой потянул. Я даже не переоделся, примчал сюда в домашних брюках и футболке.

Признаюсь, что мысль о Савве закралась, но дядя Паша искренне заверил, что парень на работе.

Вызов на телефон Антона вновь вселил надежду.

– Да, Влад, – я и Таня, впитывали в себя выражение лица мужчины, брови которого сурово нахмурились, и он кинул на нас обеспокоенный взор. – Понял.

Предчувствуя плохое, уже стоял на ногах готовый к действию.

– ДПС сообщила, что машина Вики вылетела с дороги в кювет и перевернулась.

Душа вылететь из тела, но я не слышу главных слов. Что с моей женой? Под рёбрами свело до боли. Немым взором задаю другу вопрос, но ответ вводит в непонимание.

– В салоне немного крови, но водителя нет…

– Что значит "нет"?! – ошеломленно уставился на него.

– Вики нет ни в машине, ни в округе, – Антон, нервничая смотрел на нас, сам не понимая суть происходящего. – Либо кто-то увёз её с места аварии, либо девушка ушла сама. Серый сейчас обзванивает ближайшие больницы. Влад на месте ДТП.

– Я еду туда, – не раздумывая объявил всем и устремился к выходу.

– Я с тобой, погоди! – крикнул друг.

– Я тоже поеду, – Татьяна вцепилась в локоть своего молодого человека.

– Нет, Танюш, – Антон ласково взял в ладони её лицо. – Тебе не стоит там быть. Поверь. Останься лучше тут. Вика может позвонить…

В это хотелось отчаянно верить. Подруга жены покорно кивнула, пуская по щекам робкие слезинки.

Через час лицезрел внедорожник своей супруги, который когда-то свёл нас. Груду металлолома уже перевернули, придав должное положение. Жуткая вмятина на капоте с остатками отбойника. Крыша прилично вдавлена во внутрь. Разбиты стёкла и изогнуты дверцы.

В желудке закрутило от ужаса и картинок, что представились. Чуть ли не кубарем спустился с дорожной насыпи к машине супруги.

– Вы кто? – рявкнул недовольно патрульный.

– Это машина моей жены, – оттолкнул служивого и заглянул в салон внедорожника.

Сдутая подушка безопасности, смазанная лужица крови на потолке и несколько капель на водительском сиденье. Глянул на ремень. Срезан.

– Она не сама ушла, – обернулся к Антону. – Ремни кем-то срезаны.

Друг, говоривший с Владом, кивнул.

– Мы сняли видеорегистраторы, – проинформировал сотрудник ДПС, более учтиво. – Возможно, там будет видно кто помог вашей жене.

– Герыч, – друг тронул меня за плечо. – Мы её найдём. Скорей всего, кто-то видел аварию и оказал ей помощь. Здесь связь плохо ловит, потому могли действовать самостоятельно.

– Кто сообщил о ДТП? – посмотрел на Влада, крепкого темноволосого сотрудника угрозыска, который был нашим хорошим одноклассником когда-то.

– Проезжавшие водители. Машина пролежала в кювете около часа, так как её плохо видно. Заметили совершенно случайно.

– Спаситель не мог сообщить об аварии, а очевидцы смогли?! – противоречивость фактов резала по сердцу. – Её мог подобрать тот, кто сбил её? Момент аварии регистратор в любом случае зафиксировал, – старался выложить в голове цепочку, игнорируя желание крыть всё благим матом и рыдать от страха за свою тортоделку.

– Я не уверен, что её машину сбили, – покачал головой Влад. – Там дальше приличная дорожная пробоина и, судя по следам протектора, авто девушки вылетело сначала на встречку, а после улетело с дороги.

– На встречке осколки зеркала и часть пластика, – ввернул патрульный. – Так же на левом крыле царапины со следами синей краски. Я думаю ваша жена всё же зацепила чью-то машину.

Я с шумом выдохнул, не представляя что думать. Если кто-то спас Вику, почему не сообщает службам об этом? На ум тут же пришло лицо нашего садовника. Её отца. Ведь он покинул дом. А если нет?! Боже! Схватился за волосы, на секунду представив, что прав.

– Найди её Влад, умоляю! – проронил я в полнейшем отчаяньи.