Текст книги "Тортоделка. Истинный шедевр (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍43. Сейф

ГЕРМАН

Подошёл к делу с энтузиазмом. Верил в свою неотразимость и в то, что Вика не сможет долго сопротивляться, но чем дольше наблюдал за ней, тем больше начинал понимать, что дело уже не в обиде или ненависти. Отныне, супруга полностью разочарована в мужчинах и ведёт себя крайне обособлена. У неё нет желания и сил, чтобы снова быть чьей-то женщиной, супругой, любимой. И главный виновник её «болезни» – я.

Понимая это, всё больше и сильнее начинал презирать себя. Глядя на неё хотелось сделать возможное и невозможное, чтобы любимая хоть немного улыбнулась, оживилась и не была пустой субстанцией. Невольно робел под её взглядом, который больше не сиял нежностью и боготворением.

Безусловно, дико кипел внутри, когда Савва и Миша обхаживали её, но видел по девушке, что и у них не будет успеха. По крайней мере, сейчас.

Появление Виктора очень сильно обеспокоило. Мне стало страшно за неё. Раньше жена была под боком и моей защитой, но отныне я последний к кому она обратиться, поэтому вынужден стойко мириться с услугами извоза от Майорова или Дементьева. Какие из этого могут вытекать последствия, всеми силами старался не думать. Главное, что жена в некоторой безопасности и в полном порядке доберётся до дома.

Всё, что касалось супруги, являлось первой стороной моей беды, вторая касалась малыша. С горечью понимал, что меня не подпустят к нему из-за тех чудовищных слов, что сказал тогда. В её взгляде всегда читаю мою дикую фразу. Сам просил её о детях, а потом на фоне своего детского сада, не просто отказался, а попросил убить. За это Вика не только не должна меня прощать, но я и сам не позволю ей этого сделать.

В кондитерской сегодня тихо, так как погода за окном била жутким холодом и ветром. Гости забегали лишь за порцией кофе и дополнением в виде десерта или сэндвича. Таня и я, вполне, резво и профессионально выполнили заказы на торты, заполнили десертами витрину и сделали заготовки. В производстве кондитерских изделий уже почувствовал себя более раскрепощенным. Дар схватывать всё налету никуда не пропал.

Девушка моего друга отпросилась по раньше, в чём не мог ей отказать. В холодном цеху Савва так же маялся бездельем, поэтому и ему в итоге велел идти домой.

– Заведение до девяти, – нахмурился Майоров. – Ещё целых два часа.

– Посетителей нет. Работы тоже. Если вдруг придёт кто-то, я вполне способен сделать заказ. Твой рабочий день закончен, протирать впустую штаны – я тебе не позволю.

– Здесь мой шеф – Вика, а не ты, – буркнул сердито парень.

– Значит, не воруй деньги из её кармана на оплату труда, которого нет, – ударил не в бровь, а в глаз. – Или ты не настолько правильный каким всегда пытаешься казаться?

– Пошёл ты, – сердито рявкнул мужчина и, резко поднявшись, направился в раздевалку. Козёл!

Вошёл в кабинет и замер на входе. Вспомнился тот день накануне, перед нашей свадьбой, как первый раз привёл сюда Вику. На этом столе наш праздничный ранний ужин. Там на полу возле окна страстно любили друг друга. Прижимал её истомленное и счастливое тело к себе, с упоением слушая стук наших сердец.

Осел за стол, понимая, что не в состоянии держать себя на ногах. Осмотрел стопы документов, листы А4 с её аккуратным подчерком. Над буквой "т" она всегда ставит сверху чёрточку и такую же снизу у буквы "ш". Поднял глаза на магнитную доску со стикерами, бумажками и документами, закрепленными цветными магнитами. Планы, рабочий процесс, заметки, номера телефонов и "Не забыть".

Открыл ноут. Обои с нашей совместной фотографией из Франции сменились на дымчатого котёнка с синими, как у меня глазами. Упёрся кулаком в губы. Грусть и тоска накрыли тяжёлой волной, но я не должен сдаваться. Она пока всё ещё моя жена и носит под сердцем моего ребёнка, значит буду бороться за них до самого конца.

Около часа разгребал все сметы, накладные и квитанции. Нашёл несколько ошибок и поправил.

– Герман Юрьевич, – в кабинет просунула голову Азиза. – Девачки ушёл. Двери закрыт. Я помыл зал и цех.

– Да, спасибо. Ты тоже можешь идти.

– До завтра, – кивнула женщина и скрылась.

Потёр устало веки. Тоже надо бы домой. Посмотрел на дисплей телефона – десятый час. Залез в мессенджер. На контакте жены любимое лицо, замер, разглядывая озорную улыбку. Интересно, как прошёл её поход к врачу? Не сдержался и написал сообщение. Отправил. Была в сети час назад. Смотрел с минуту на экран, теша себя надеждой, что Вика появиться в сети, но ничего так и не происходило. Выдохнул и убрал телефон.

Надо закрываться. Сначала снял кассу и отключил ККМ, закрыл все ставни и главный вход, выключил свет и электроприборы. Вернулся в кабинет, убрал документы и всю выручку в сейф, закрыл. Снова бросил тоскливый взор на дисплей телефона – та же тишина. В груди скреблась кошка, но велел ей заткнуться. Надел пальто и вышел через служебный вход, поставив всё заведение на охрану.

С грустным чувством выполненного долга поехал домой. В это время в нём теперь тихо и в моей спальне никто меня не ждал. Подниматься не хотелось, потому просто упал на диван и задумчиво уставился в стену. Вернул из мыслей сигнал сообщения. Достал из кармана телефон. Вика.

"Я в кондитерской. Мне нужно с тобой поговорить. Можешь приехать? Буду ждать в кабинете."

Поднялся с дивана без раздумий. Довольно странная ночная просьба, но разве имею право ей отказать? В груди затеплилась надежда – может это тот самый разговор, которым нам обоим так нужен? Или что-то с малышом?! Двоякие чувства разрывали грудную клетку, пока ехал обратно на работу.

Вошёл со служебного. Охрана снята.

– Вика?! – позвал, идя по коридору. – Это я. Что случилось? Почему ты не дома?

Завернув в кабинет, обомлел от представшей картины.

Твою мать!

ВИКА

Новый перинатолог мне абсолютно не понравился. Всё время ухмылялся и строил глазки. На вопросы о состоянии малыша отвечал смазано, постоянно вторя: «Не беспокойтесь, мамочка!» Хотелось звякнуть органайзером для канцелярских принадлежностей прямо по его надменной моське, чтобы знал, что так «мамочкам» не отвечают.

– У вас хроническая артериальная гипертензия. Поэтому сбор анализов, УЗИ почек и проверка уровня белка в моче – строго обязательны. Вы и так в группе риска. Изжога есть? – Мотнула головой. – Боли в эпигастрии? Тяжесть внизу живота? Было уже обращение с этими жалобами…

– Было. На фоне нервного срыва.

– Сегодня проверяли давление?

– Н-нет, – глянула на него, глупо хлопая ресницами.

– Мамочка, вы не понимаете, да? – кажется, он собрался меня отчитывать. – При систоле выше ста семидесяти и диастоле ста десяти не только ваш ребёночек погибнет, но и вы вместе с ним. А при последнем плановом посещении неделю назад у вас было – сто пятьдесят на девяносто шесть. Совсем не пугает?

Испуганно смотрела на него.

– Что мне нужно делать? – требовательно посмотрела на него. Объяснять ему, что медик медику рознь, не видела смысла. Лучше останусь в его глазах безалаберной мамашей, чем натравлю на себя ещё сильнее.

– Назначу приём препаратов при чрезмерно повышенном АД. Так же в помощь вам диуретики природного плана, например, морсы из брусники и боярышника, зеленый чай, настой из одуванчиков, петрушка. Обязательно, проверка давления два раза в день. Тонометров в медтехнике полно и всех мастей. Хоть на запястье носите вместо женских побрякушек. Ведите дневник. Записываете показатели давления, так же то, что ели и какую физическую нагрузку выполняли. Взвешивайтесь. Если вес прибавляется более пятьсот грамм за сутки, бегом ко мне на приём. Отекать организму запрещено. Изменения в самочувствии тоже указывайте – тянущая боль в спине, изжога, тошнота, покалывание. Любой дискомфорт.

Слушала его, приоткрыв рот и созревая совестью. Отправил на комплексное УЗИ плода, почек и яичников. С очередью, увы, не повезло. Проторчала бог весть сколько времени и, когда вышла на улицу, застала глубокий вечер.

Миша, словно откуда-то сверху следил за мной орлиным глазом. Сняла телефонную трубку, когда от него поступил вызов.

– Тут недалеко есть местечко. Я заказал твой любимый авокадо из печи и артишоки.

– Уже почти девять, – опешила я, но предложение поесть для беременной женщины всегда беспроигрышный приём, тем более после столь долгого маринования в душном коридоре поликлиники.

– Тогда поспеши, – озорной голос мужчины. – Мне дали только час на ужин и четверть уже прошла.

– Чёрт, бегу, – захохотала и, выслушав адрес, поехала к нему.

Болтали ни о чём. Миша пообещал принести мне завтра тонометр и даже бандаж.

– Не рановато? – усомнилась.

– Нормально.

Брякнул телефон – сообщение от Геры. В груди сердце, словно накрыли чёрной тряпкой. Не стала читать послание при Мише. Убрала. Дальнейшее общение прошло с мыслями о том, что в сообщении. Может что-то на работе?

С трудом дождалась окончания ужина.

– Пора бежать иначе мою тушку пожертвуют интерну в качестве обучения в проведении калостомы.

– Хочешь, чтобы ужин у меня обратно пошёл? – озорно рассмеялась.

Проводил до машины и снова пленил мою голову.

– Завтра может тоже поужинаем? – почти прижал к дверце. Нервно сглотнула, ощущая его дыхание у лица.

– Позвони мне завтра, ладно? – старалась больше крутить головой, чтобы не смотреть на него.

Фиг вам! Поймал за подбородок и, приподняв, легонько коснулся губ, не настаивая, не вторгаясь и не посягая.

Нажала кнопку снятия сигналки с машины, разорвав интимность случая.

– Пока, – показала зубки и нащупала ручку двери.

Миша отступил, отпуская, и немного натянуто улыбался. Знаю, обижаю его, но не дала ему ещё конкретных разрешений. В конце концов, я не только до сих пор не разведена, но и беременна от мужа, пусть и бывшего. Притормози, самец!

Вырулила на трассу и наконец заглянула в сообщение.

"Как всё прошло? Я всё принял, зафиксировал и закрыл. Напиши, пожалуйста, когда будешь дома. Беспокоюсь. Буду ждать."

Хорошо, сразу же, как приеду домой.

Заехала на дворовую автопарковку. Мест почти нет. Феерично примостилась в самый уголочек. Выключила двигатель. Отстегнула ремень. Начала выходить, но вспомнила про сумочку на заднем сиденье. Перевалилась назад, чтобы забрать, но, когда вернулась едва не лишилась чувств…

Рот зажала грубая мозолистая ладонь, вбив меня головой в подголовник кресла, а в рёбра уткнулся холодный металл пистолета.

– Давно не виделись, дочур, – гнусавый голос Виктора лишил меня возможности думать, двигаться и дышать. Только страх. Дикий и животный ужас. Из ладони вырвали ключи от авто. – Давай-ка, прокатимся до твоего бизнеса, а то папка тут еле концы с концами сводит. Двигай задницу! – грубо толкнул, и я, не мешкая, пересела на пассажирское.

Виктор сел за руль и заблокировал центральный замок – ловушка захлопнулась.

– Это мне, – вырвал из рук сумочку и вытряс всё содержимое. Сотовый сунул в карман куртки. – Я тебя уже целый месяц пасу. Охрана в доме муженька не хилая конечно, но спустя недельку понял, что вы не живёте вместе. Чё так? Хорошая же кормушка была. – Сцепив зубы, молчала, стараясь не смотреть на него. Хриплый смешок. – Понятно. Докторишка лучше? Такая же шалава, как Тоська. От осинки далеко не апельсинки. Жаль, не в батю пошла.

Смотрела на пистолет, покоившийся на его коленях и нервно дышала, хватая тонны кислорода. Как звать на помощь? Огнестрельное оружие – это уже не нож и с ним шутки плохи. Лучше подчиниться и сделать всё, что он потребует. В опасности сейчас не только я, но и мой малыш.

Довёз до кондитерской, даже знал, где служебный вход. Ждал пока сниму дрожащими пальцами сигнализацию. Втолкнул в помещение, нашёл выключатель.

– Где бабки? – в затылок уткнулся пистолет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В сейфе… В кабинете, – и только сейчас меня осенило, что закрывал сегодня всё Герман. Значит ключи у него. Сердце в панике застучало. – У меня нет ключа.

– Не время героев, – рявкнул бандит и дуло пистолета сильнее вжалось в моё тело. Слёзы страха побежали по щекам.

– Они у мужа… Он сегодня всё закрывал. Это правда!

Втолкнул в кабинет, включив свет.

– Прижми жопу! – пихнул к стулу. – И не двигайся! – осмотрел сейф, а потом начал шнырять по ящикам и шкафам, выбрасывая всё на пол. Злобно отбрасывал бесполезные предметы в стороны. – Вызывай сюда муженька!

Страх за супруга погнал сильнее кровь по сосудам, отдаваясь стуком в висках.

– Не надо, Виктор, пожалуйста. В сумочке есть деньги, бери мой телефон…

Взвизгнула, когда жестокая ладонь въехала по лицу. В голове загудело, во рту ощутила металлический привкус крови. Пока приходила в себя, поняла, что бандит пытается разблокировать мой телефон.

– Код блокировки! – вновь подлетел ко мне и схватил за волосы. Застонала от боли. Пистолет смотрел в область живота. Боже…

– Восемнадцать, четыре, десять.

Отпустил, едва не свернув мне шею. Наблюдала, как тычет пальцами по дисплею.

– Надеюсь, твой благоверный не лёг баиньки и прочтёт твоё сообщение. Иначе мне придётся пойти на более кардинальные меры.

Но я знала, Гера прочтёт, потому что просил написать ему, потому ждёт моего сообщения, что я дома и всё хорошо. Прикрыла веки, окончательно смиряясь перед неизбежным.

– Виктор, умоляю. Забирай всё, что есть – телефон, деньги, машину. Я даже не заявлю на тебя… Не трогай нас… Умоляю!

– Какая отвага, – заскрипел ехидно старик. – Но это всё фуфло! Мусора обложили меня со всех сторон. Заебали. И всё из-за твоего ёбаря! Мне нужно схорониться. А для этого нужны хорошие бабосы. На хрена мне твои побрякушки? В ломбард сдавать? Нет, дочуля, только зелёные, наличка!

Покорившись суке-судьбе, обняла живот руками и мысленно начала молиться. Разбитая губа налилась тяжестью и разбухла, место от удара пылало. Отвернулась, вжимаясь в себя, и в мизерной надежде ждала, что Герман не придёт.

– Вика? – голос мужа в коридоре.

Сердце заныло и больно ударилось о рёбра. Захотелось крикнуть ему об опасности, предупредить, но ладонь преступника с силой зажала рот, едва не вдавливая кожу губ в зубы и выворачивая шею.

Я уже не видела, как Гера вошёл, но слова бандита, мне об этом сообщили:

– Без фокусов, – грозное сипение Виктора, и ощущаю дуло пистолета у плеча. – Открой-ка нам сейф, зятёк.

– Я открою… Открою… Отпусти её, ладно? Пусть она уйдёт, – шокированный, но сдержанный голос Геры.

Сердце рвалось из груди, кровь гулом стучала в висках, напряжение в ожидании выстрела доводило до тошноты.

– Условия тут Я ставлю! – резко гаркнул бандит.

Рука ушла с моего рта, и я уже свободней могла разглядеть мужа – до смерти перепуган, но смело ведёт диалог с преступником. Держит руки перед ним.

– Послушай, она здесь больше не нужна. Я тут, и отдам тебе, что ты хочешь…. Но, если она пострадает, я тебя, сволочь, из-под земли достану! Обещаю!

– Сосунок решил запугать тестя? – Виктор хрипло захохотал и в ответ резко рванул меня со стула. Лапища сжала волосы, вызвав стон боли. Пистолет уткнулся в правый бок.

– Виктор, пожалуйста! Я беременна! – зачем-то решила воззвать к его совести. Дура!

– Тем более! – загоготал довольно. – Давай-ка, папаша, кончай яйца мять. Открывай, сука, гребаный сейф!

С силой вжал пистолет мне в живот. Уже не сдерживаясь, вскрикнула и зарыдала, дрожа всем телом.

– Спокойно! Я всё отдам! – Гера срывающимся голосом пытался его успокоить. – Сейчас. Я достаю ключи, – медленно вынул из-за пазухи связку, направился к сейфу и открыл.

– Скидывай в пакет! – велел преступник, указав на бумажные стопки.

Гера послушно выполнял. Наполнив пакет наличкой, протянул Виктору.

– Бери! – приказ мне. Приняла деньги, чтобы вручить бандиту, но вместо этого он начал отступать вместе со мной к выходу.

– Всё! Пусти её! – взревел муж. – Забирай всё! Забирай ёбанные деньги и уходи! – Герман следовал за нами, пока Виктор, пятясь, тащил меня за собой. – Ты взял, что хотел… Отпусти её, падла!

– Отпущу… Не ори! Где-нибудь на трассе, – прохрипел преступник.

Сердце кажется остановилось и в глазах потемнело, меня замутило и весь стресс вышел рвотой, согнув тело пополам.

Виктор не ожидавший подобного потерял бдительность и выпустил меня из рук. Следом слышу лишь шипение ненависти, мат и звуки ударов. Венчает вакханалию грохот выстрела. Мой вскрик. Чей-то быстрый побег. Собираю происходящее в кучу и вижу мужа на полу.

– Гера?!

Метнулась к нему. По животу супруга начинает стремительно расползаться багровая лужа, а мужчина судорожно глотает воздух.

– Кажется…. допрыгался… С-сука! – дёргается и спазм боли на любимом лице.

Нет, нет, нет…

44. Мудрое решение

ВИКА

Взгляд мужа гулял по потолку. Тело содрогалось в жутких конвульсиях пока я, заикаясь, излагала диспетчеру скорой характер ранения. Следом набрала Мишу и, захлебываясь слезами, рассказала о происходящем.

– Что делать?! – истерически кричу в трубку и смотрю на мужа – черты лица заострились, обезображивая судорогами адской боли, взор затуманен, невозможно бледен. Какое-то жуткое и чёртово дежавю.

Миша четко и уверенно давал указания по оказанию первой медицинской помощи. Выполняла, игнорируя боль в пояснице и головокружение.

– На скорой мой друг, Вик, – голос Дементьева в трубке пытался утешить. – Пара минут. Успеем. С Германом всё будет хорошо! Я готовлю операционную.

Сбросила вызов, уронив трубку на пол. Тело мужа билось в мелких конвульсиях и любимый взор измученный болью смотрел мимо меня. Зажимая одной рукой чудовищную рану, второй обняла за голову. Прижалась щекой к щеке. Горячие слёзы текли по лицу и таяли на его коже.

– Прошу тебя, ради нашего малыша, не смей умирать, – взмолила неистово.

Мелкая судорога владела его телом, но мужчина нашёл в себе силы и схватил меня за руку. Смотрит стекленеющим взором, на уголке рта разглядела чернеющую каплю крови.

– Люблю… тебя, – с хрипами вырвалось из его уст, болезненным холодом растекаясь в моих жилах. Он прощается?! Нет же, нет!

– И я люблю…, – уже не таясь, выпалила и поцеловала в губы. – Всегда буду любить. Живи, пожалуйста. Умоляю… Я умру без тебя!

Он улыбнулся улыбкой больше смахивающей на оскал и закатил глаза, голова вмиг отяжелела.

– Гера?! Гера! – почти взвыла и прижала бесчувственное тело к себе.

Не уходи… Забери тогда с собой. Я хочу с тобой! Слёзы и паника перевоплотились в сумрак. Дальнейшее подобно бреду.

Чьи-то руки сзади отодрали от раненного и увели в сторону. Голова дико кружилась, забирая сознание. Под нос сунули что-то едкое и отрезвляющее. Лёгкие шлепки по щекам. Всеми силами пыталась вернуться в настоящее, но общее состояние не даёт управлять собой.

– Живой… Пока живой. Много крови, – мужской голос рядом и говорит не со мной. – Девушка?! Вы слышите?! – вновь шлепки по щекам. – Мих, она – не адекват. Да. Вика?! Вика! Какая группа крови вашего мужа? Чёрт!

Кровь. Это важно. Они должны знать. Билось в мозгу, но язык не хочет слушаться. Нужно ответить! Аккуратно придерживая за талию, меня вывели на улицу, посадили в карету скорой. Тут же рядом погрузили мужа. Во рту супруга консоль с искусственной вентиляцией, дренажная трубка сбоку, паутина катетеров пленила родное тело.

– Гера, – автоматически потянулась к нему, но мне не позволили.

– Мих, девушка не в себе, – в тумане сознания разглядела фельдшера, который плечом прижимал телефон к уху. – Да, пытаюсь! Возможно. Хрен знает. Нет, печень не задета… Нет, и не брюшная аорта. Возможно, полая вена…

– Вторая, – смогла наконец проронить я.

– Погоди… Что Вы сказали? Вторая?! – кричит мне в лицо.

– Да. Вторая положительная.

– Вторая положительная! Мих, закажи в лаборатории. Да. Мы уже почти тут.

Реанимобиль въехал на территорию больницы. Ослепляющий свет мигалок. Меня ведут следом за набирающей скорость каталкой с раненным.

– Гера… – ноги, заплетаясь, сами шли за супругом.

– Стоять… Нельзя туда, – всё тот же голос.

Мужа стремительно увозили от меня, а я тщетно пыталась его догнать.

– Вика! Господи! – ещё один знакомый голос сбоку, и в размытой картине увидела лицо Миши. Подхватил. Поцелуи на висках и щеках. – Цела… Слава Богу! Лёха, веди её в приёмный.

– Гера?! – начала снова рыдать, понимая, что не получаю ответов на вопросы, которые не могу сформулировать. – Гера…

– Вика. Это я, Миша. Взгляни на меня… Я всё сделаю. Он будет жить. Все обойдётся. Обещаю. Он не умрёт. Я не позволю… Лёх, дай ей успокоительного. Она беременна, второй месяц. Усыпи, если надо. Ей нельзя нервничать.

– Нет, – тут же воспротивилась.

Нельзя спать. Если муж умрёт, а меня не будет рядом? Нет!

– Понял, – крепкие руки насильно повели куда-то и усадили.

– Гера… Миша? – в глазах не могу остановить танец картин. В висках стучит, а дыхание перекрывает.

– У неё давление шкалит, – всё тот же чужой голос. – Магнезию давай! Ещё выкинет нам… Вика, успокойтесь. Ваш муж в надёжных руках. Слышите?! А вот о ребёнке стоит подумать. Ложитесь! – телу придали горизонтальное положение.

Ребёнок…

В ягодицу, что-то вонзили и жар волнами потёк по мышцам и сосудам. Следом укол на сгибе локтя.

– Всё. Тшш. Отдыхайте.

Мужская ладонь легла на плечо, и я начала проваливаться в небытие…

Открыла глаза от мягкого поглаживания по руке.

– Гера?! – но передо мной сидела мама.

В палату проникал солнечный свет. Уже новый день?

– Доченька, – красные веки женщины поблёскивали от слёз. – Слава Богу, он не причинил тебе вред. Ирод! Я убью этого подонка…

– Гера?! – резко вскочила. – Что с моим мужем?!

– Он ещё в реанимации. Миша прооперировал его. Состояние тяжёлое, но стабильное. Лариса Игоревна с ним.

– Я хочу увидеть его, – не успокоюсь, пока не удостоверюсь сама.

– Вика, о нём позаботятся врачи, а ты должна позаботиться о своём ребёнке. Ты была вчера на пике.

Откинулась на подушку и нежно погладила живот, словно извиняясь перед малышом за то, что вновь подвергла его к такому стрессу.

Близко. Этот человек был слишком близок к тому, чтобы убить. Он почти это сделал.

В палате появился Антон.

– Привет, – как-то виновато улыбнулся.

– Виктора нашли? – в моём состоянии тяжело воспринимать что-то другое.

– Нет, прости, – сокрушенно качнул головой. – Скользкий слизняк. Ему удалось скрыться.

– Эта сволочь всегда была хуже таракана, – процедила мама. – Он знает все ходы наперёд.

– Не спорю, – кивнул мужчина. – Но он уже не молод, а до этого угрозыск не объявлял на него охоту. Вика, – посмотрел на меня, – я понимаю, между тобой и Германом размолвка, и вы на пороге развода, но… Гера просил тебя вернуться в ваш дом. В этот раз, думаю, твой муж прав. Там вы в большей безопасности. Вадим обеспечит дополнительную охрану. Вика, Герыч едва не погиб, твоя беременность на волоске. Не время для гордости. Ты можешь съехать сразу же, как ситуация наладиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Смотрела на мужчину исподлобья, понимая его правоту.

– Я могу увидеть Германа? – мне не хотелось давать ответ сейчас и тем более другу супруга.

– Не знаю. Скоро Миша к тебе подойдёт. Лучше спроси у него. Сама как? Танька там с ума сходит.

– Почему она тогда не здесь? – удивилась я.

– Я ей не позволил, если честно. Ты проспала всё утро, и Тане тут пока было делать нечего. Зато она кондитерскую, точней кабинет, приводит в порядок после следственной группы. Погром там Виктор устроил жуткий, не говоря уже о реках крови.

Картинки жуткой ночи тут же всплыли в голове, заставив содрогнуться. Антон вдруг приблизился и одобрительно приобнял за плечи.

– Виктор обвиняется теперь не только в разбойном нападении, но и в покушении на убийство. СК с него не слезет. Если он ещё раз сунется к вам – его тут же снимут.

– Спасибо, – поблагодарила мужчину, хоть и слабо верила в его слова.

Мужчина ушёл, пообещав вернуться с Таней. Спустя полчаса в палате появился Миша. Подлетел ко мне и поцеловал в губы. Поспешила отстраниться.

– Как Герман? – это первое, что меня пока волновало.

– Он потерял много крови, но мы успели. Показатели улучшаются. Была небольшая температура, но при данном характере ранения – это норма.

– Я бы хотела его увидеть.

– Прости, но тебе пока нельзя. Картина там не из приятных, а зная твоё положение, пустить к нему не имею права.

– Миша, пожалуйста. Я с ума сойду…

– Вика, нет! – смотрит сурово. – Твоя задача сейчас заботиться о себе и ребенке, а о Германе позабочусь я. С ним его родные. Я сообщу тебе, когда Гера придёт в себя, а пока отдыхай.

– Спасибо, Миша, – вмешалась мама. – Я побуду с ней.

Дементьев кивнул, я же отвернулась к окну. Миша, видимо, не в курсе, что я не всегда бываю тихой и послушной. К вечеру ко мне пришли Таня и Лариса Игоревна.

– Как он? – свекровь не солжёт, но… преувеличит. Начались слёзы.

– Он такой бледный там… И эта трубка ещё во рту. Врачи говорят, что так надо. Мой бедный мальчик. Столько всего на его голову. Если он умрёт, я точно не выдержу. Сначала Юра, теперь он…

– Лариса Игоревна, – настойчиво оборвала женщину подруга. – Мы с вами, кажется, договаривались. Хотите Вику до сумасшествия довести? С Германом всё хорошо. Его прооперировал замечательный хирург, а сейчас нужно дать его организму восстановиться. Это время!

Свекровь зажала рот, вдохнув через ноздри, и согласно закивала.

Я понимала переживания женщины, всё же это её сын, потому просто протянула к ней руки и обняла.

– Миша сказал, что Гера выжил благодаря тебе, – проронила она.

– Скорей, едва не погиб из-за меня, – хмуро поправила её.

– Полиция найдёт этого подонка, – Таня снова была моим главным оптимистом.

Мама со свекровью вышли выпить кофе, а я решила узнать мнение подруги насчёт слов Антона. Они явно обсуждали это, и врать мне Татьяна не станет.

– Я согласна с Антоном. Поверь, сама до сих пор злюсь на Германа за то, что он сделал и, безусловно, на твоей стороне, но после произошедшего вчера, думаю, это единственная разумная мысль. Для преступника зажатому со всех сторон вы – главный источник для наживы.

Да, они оба правы, но им не понять каково мне снова вернуться туда. Место, которое долгое время считала своим домом за одну неделю сломало мою жизнь, убило веру в любовь и выпотрошило душу, размазав остатки по полу.

Разговор с Мишей расстроил окончательно.

– Ты можешь переехать в мою квартиру. – Гром среди ясного неба, а точнее то предложение, которое всегда опасалась от него услышать. – Виктор не знает обо мне…

– Знает, – прервала я. – И сказал, что я – шалава. – Губы мужчины вытянулись в тонкую линию. Эта фраза оскорбила и его. Стало совестно. – Миш, в моей жизни сейчас не та ситуация, в которой могу найти время и силы для новых отношений. Заметь, молчу о том, что до сих пор замужем и беременна. Мне сейчас нужен друг и только.

– Я – друг…

– Друзья так не целуют, – покачала головой. – Прости, я сама виновата. Мне нужно было остановить тебя в самый первый раз, но, как всегда, думала о себе. Решила, что ты поможешь мне забыть мужа. Воскресишь меня…

– Не говори, пожалуйста, больше ничего. Виноват сам, – лицо стало стальным. – Я по-прежнему твой друг и поддержу любое твоё решение, – он развернулся и направился к выходу, но приостановился. – Но… Пока есть надежда, я намерен ждать.

Эти слова ранили больше всего, так как осознала, что вновь потеряла друга, хоть он и обещает быть рядом.

Врачи снова накачали седативными, погрузив в насильственный сон. Новое утро стало лучше предыдущего. Лариса Игоревна сообщила, что ночью Гера пришёл в себя. Разрешение посетить мужа получила только ближе к вечеру.

Гера лежал в паутине проводков и катетеров белее мела, синяки под глазами чернели как глазницы демона. Капельница монотонно доставляла в его тело лекарство и физрастворы. Увидев меня, супруг растянулся в счастливой улыбке.

– Привет, – улыбнулась в ответ и неуверенно взяла за руку. – Ты напугал меня, – голос слезливо дрогнул.

– Поначалу не было страшно. Думал о вас, – его ладонь выскользнула из моей и коснулась живота. Тепло обожгло каждую клеточку моей сущности. Впервые не отступила, позволила тронуть запретное. – А потом струхнул. Не герой.

– Неправда. Ты – герой, – положила руку на ладонь сверху. – Виктор опасен, но ты вступил с ним в неравный бой. Не испугался. Спасибо…

– Потому что люблю тебя, – вновь эти глаза. Боже…

– Знаю, – опустила голову, решаясь произнести то, что должна. – Герман, то, что случилось – ужасно, и твой поступок, бесспорно, достойный, но… Это ничего не меняет.

Взгляд Германа потускнел. Молчаливый смиренный кивок.

– Я делал это не для того, чтобы вернуть тебя, – заключил мою ладонь снова в свою, – а потому что должен был. И сделаю это столько раз, сколько, не дай бог, потребуется. Ты – моя жена и навсегда ей останешься, независимо от того разведемся мы или нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты всегда понимал свои ошибки только тогда, когда стало поздно, – покачала головой, горько усмехнувшись, наклонилась к нему и поцеловала в щёку.

Незаметно вдохнула знакомый и любимый запах своего глупого и жестоко мужчины, по которому всегда и безумно буду скучать.

– Выздоравливай.

Выскользнула из его хватки и отступила. Прошла к дверям, но остановилась и решительно проронила:

– Мой переезд в твой дом обсудим позже, но это лишь временное явление. Как только Виктор будет пойман, я съеду. Да. И мама переедет вместе со мной.

– Это… Это мудрое решение, – учащенно закивал. В глазах прочла тихую радость от моей новости.

– Как знать, – пожала плечами и вышла из реанимационного бокса.