Текст книги "Тортоделка. Истинный шедевр (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

45. Шоколадная непристойность

ГЕРА

Я был счастлив, что Вика вернется в наш дом. Попросил Вадима нанять другое ЧОП и приставить к нам ещё своих людей. Приятель хоть и поворчал по поводу последнего, но купился на предложенный размер гонорара.

Однако, вслед за счастьем прилагалась большущая ложка дёгтя. Моя выписка состоится лишь через десяти дней, а Вику выписали уже на четвёртый. Супруга вдруг пожелала, чтобы с ней эти дни без меня пожил Миша. Точней этот засранец сам предложил ей свои услуги. Охренеть, не встать! Она что нарочно?!

– Он – мой друг, и, между прочим, спас тебе жизнь, – безынициативно буркнула жена, не видя, похоже, в данном решении ничего предосудительного. – Вдобавок, тебя больше не должно касаться кто мои гости.

– Действительно, – буркнул хмуро. – Давай, я своих подружек сюда притащу… Лику ту же. Поухаживают за мной.

Вот он испепеляющий взор.

– В этом и разница между нами, Герман. Мне можно доверять, а тебе – нет.

– Тебе-то я как раз доверяю, а ему – нет, – бросил сердито, но после выдохнул, усмиряя пыл. Умоляюще посмотрел на неё. – Вик, ну пожалуйста. Позови Таню с Тохой… Они не откажут.

– Это не твоя забота, – подытожила девушка и вышла из палаты.

Обречённо ударил головой подушку. Лишь через сутки хитростью узнал, что Михаил не живет сейчас в моём доме, хоть горделиво поддерживает байку моей упрямой супруги.

– И в какой комнате ты освоился? – буравил докторскую фигуру рентгеновским излучением.

– Гостевая на первом этаже, – мужчина мазнул таким же хмурым взглядом, пялясь в мою карту.

– Самая паршивая комната в доме, – скривился разочарованно, всем своим видом демонстрируя, как тому не повезло. – Розовые стены и забор вместо улицы за окном.

– Я люблю розовый, – Миша и не повёл бровью. – А в окно нет интереса пялиться – моё время только для Вики.

В ответ я фальшиво улыбнулся, едва не травмировав щёки. Вот медицинский хрен! В доме вообще нет комнат с розовыми обоями. Обман?!

Только у мамы смог вымолить ответ.

– Нет, он не живет у нас. В гости, да, заходит. Выпьют чаю, посидят в гостиной, и он уходит, – растеряно повела плечами родительница.

– Слава Богу!

Лицо матери осветила озорная улыбка:

– Кажется, кое-кто желает вызвать твою ревность.

– В этом я никогда ржавым не был. Вика, скорей, хочет позлить и помучить, – ворчливо пробубнил, пялясь в окно.

– Мы же женщины. Вика обижена, уязвлена и хочет отыграться. Поверь мне, гораздо хуже, когда вообще нет ничего. Принимай, терпи и мирись.

В её словах была доля правды. Неделю назад супругу ничего не волновало, касательно меня, но теперь что-то изменилось. Соберись, Герыч, нулевая планка сдвинулась. На миллиметр, но всё же.

Наступил день выписки и за мной приехал только Тоха.

– Вика на работе?

– Да. У них там снова какой-то супер-заказ. После ограбления, девочки хватаются за любого клиента, чтобы выплыть.

– Молодцы, – протянул похвально. – Что насчёт Виктора?

– Пока тихо. Но я тут копнул и прогнозы неутешительные, – Антон перестроился в левый ряд. – По словам матери твоей супруги, Виктора зарезал сокамерник. Только подтверждения в виде элементарного свидетельства о смерти ей никто не давал. Было просто письмо. Скорей всего, чтобы усыпить бдительность Антонины Георгиевны. Другой источник предоставил документ о том, что Виктор добросовестно отсидел в колонии свои положенные двадцать пять лет. До момента появления в жизни Вики, нигде не был замечен, сидел тихо. Тюремный врач выдал мне справку, что у нашего бандюгана подагра и язва желудка. Его мучают сильные боли и, видимо, наш папуля стал прибегать к помощи дури, на которую, естественно, нужны деньги. Поэтому ты и Вика для него – золотая жила. И это не всё. Если Виктора поймают и ему попадётся мозговитый адвокат, то при вынесении приговора учтут: годы колонии, незаконную дочь и, признав Виктора недееспособным наркоманом, упакуют в дом престарелых с психиатрическим уклоном. А вот Вика по закону будет обязана выделять средства на его обеспечение, то есть алименты.

– Ни хрена себе! – откровенно опешил я. – Мало того, что содержать, но ещё и в дом престарелых? Да он сбежит оттуда в первый же день. Виктор опасен. А как же моё ранение, ограбление и наличие боевого оружия?! Это не в счёт?!

– Конечно в счёт и госслужащие с этим попотеют, но ранение могло быть случайным, ограбление от неадекватности старческого ума и ломки, а пистолет… Пистолета, по сути, и нет. В уликах только пуля от него.

– Зашибись! – долбанул рукой по бардачку. – То есть его могут посадить только, если он кого-нибудь грохнет? Шикарно!

Дома меня встречали мама и сестра. Одну рад видеть, вторую не очень. Элина хоть и нашла в себе совесть сказать правду о Лике, но сделала это чересчур поздно.

Узнал, где заселилась Вика – как раз в комнате для гостей, которая находилась на первом этаже и больше походила не на комнату, а кабинет. Заглянув туда, именно это и увидел: односпальная кровать, письменный стол, стеллажи заполненные энциклопедиями и поваренными книгами, цветы на подоконнике и множество милых статуэток и рамок с фотографиями. Взял в руки самую дальнюю, на которой только лицо супруги. Тоскливо прошёлся пальцами по знакомым чертам. Вакуум невышедшего из лёгких воздуха упёрся в основание глотки. Отмёл траур по потерянному счастью, но не сдержался от кражи фоторамки, сунул за пазуху – надеюсь не заметит так скоро.

На подушке обнаружил детский костюмчик. Замер, не решаясь подойти. Первая одежда моего ребёнка. Руки свело от желания взять эти крошечные вещи в ладонь. Под рёбрами сдавило от мысли, что сам снова лишил себя счастья. На глаза навернулись слёзы. Нет! Я всё исправлю, буду пытаться всё вернуть до последнего. Вобрал в лёгкие воздух, приказывая растрёпанной душе собраться, и, смахнув чёртову воду с глаз, стремительно вышел из комнаты.

В холле гостиной попалась сестра, которая сидела на диване, уставившись в одну точку. С ней давно что-то не так и виной всему не только смерть папы. Всегда знал её как самого скрытного и депрессивного члена семьи, а в данный момент, складывая воедино всё произошедшее, отчего-то понял, что главный источник её печали и задумчивости кто-то другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нет, меня это не касается. Ты всё равно предала, была в сговоре с той рыжей дрянью, помогала ей рушить мою семью и даже не дрогнула, когда Лика изобразила выкидыш.

Прошёл мимо, но наверху лестницы вдруг что-то дёрнулось. Может для того, чтобы получить прощение Вики, нужно самому научиться прощать и видеть в людях больше хорошего, чем плохого. Я слишком много наворотил своей спесью, многих оттолкнул и выгнал, не поняв. Собственную жену прогнал лишь потому что не мог простить за отца, наговорил жутких вещей, снова потому что гордыня и злость были мне советниками – и вот они плоды. Возможно, Элину гложет что-то подобное и она так же, как и я сейчас, хочет просто исправиться.

– Почему детей не взяла? – начал с простого.

– Они гуляют со своим отцом, – ответила, не глядя.

– М, – спустился вниз по лестнице и сел с ней рядом. – Раньше ты в подобные свободные минутки бегала по СПА-салонам или затаривалась новыми платьями и побрякушками.

– Нет желания, – мотнула головой.

– Или подруги больше нет? – говорить без колкостей, наверное, никогда не научусь. Кашлянул.

– Просто не хочу, – с большим нажимом повторила сестра.

Если намерен сейчас от неё чего-то добиться, лучше сразу бить в лоб. Не фигурально, конечно же.

– Элина, что происходит? Ты сама не своя в последнее время. И дело не в папе. Ты была такой и до этого.

Сестра повернула ко мне голову и смог лучше разглядеть её. Неужели, именно так наяву выглядит выражение "выплакать все глаза"?! Туманные, пустые и абсолютно бесцветные. Сеть морщин на вечно ухоженном лице стала глубже и чётче. Невольно забыл все фразы, что собирался сказать.

– Мой муж изменяет мне…

Шокировано уставился на неё.

Элина убрала взор на пол.

– Сначала, я только подозревала, но теперь… Теперь он этого даже не скрывает. Отвечает на её звонки в моём присутствии. Говорит, что едет вечером к ней…

В груди закипело. Мне очень хорошо известно, что такое предательство и как от этого чудовищно больно.

– Поэтому ты решила вскрыть обман Лики? – Мотив стал очевиден – ненависть ко всем изменникам. – Тогда разводись с ним. Ты – красивая женщина, умная и обеспеченная. За тобой любой мужчина будет волочиться. А этого кондома я за яйца на заборе подвешу, чтобы не повадно было.

– Я переживаю за детей. Как они воспримут уход отца? – жалостливо посмотрела она.

– Лучше переживай о том, как они воспримут, что папаша – блядун, а мамаша – бесхребетная курица, когда вырастут. Жестоко, прости, но правда.

Элина опустила лицо в ладони и заплакала. Выдохнул снисходительно и прижал сестру к себе, успокаивая.

– Линка, – обратился по-старому, как раньше в детстве. – Собирай-ка свои манатки, детей и переезжай сюда. А тот дом либо сдай, либо продай. Лучше продай, чтобы тому козлу не было места, куда блядей водить. Сменив обстановку, малышня и не заметит его отсутствия.

– Сюда? – шокировано посмотрела на меня, но в глазах различил огонёк. – Дети, шум, гам – они же чумные у меня!

– Здесь как раз этого и не хватает. Слишком много произошло в этом доме печального и мне бы хотелось добавить сюда радость, суету и детский гам. Всё-таки дом я покупал для этого, – укол тоски вонзился где-то в межреберье.

– А твоя жена? – сестра справедливо сомневалась. – Ей нужен отдых, да и не ладили мы никогда.

– Я обсужу с ней, но, уверен, Вика не будет против. Мама, кстати, всегда грустит по внукам. Малышня хоть займёт бабушку.

Мой позитивный настрой пробудил в сестре жизнь и девушка начала улыбаться, свет в глазах стал ярче.

– Хорошо. Спасибо, Гер. Я даже не могла представить себе такое. Ты – чудо, – Элина бросилась меня обнимать, и я не стал сопротивляться.

Когда окрыленная девушка покинула дом, неожиданно осознал, что это всё доставило мне самому неописуемую радость. Я, словно сбросил со своего плеча мешок с грузом. Сразу стало легко и радостно.

Время перевалило за девять. Нетерпеливо поглядывал на часы. Вика должна уже вернуться. Уйти на боковую не мог, пока не увижу её. Может съездить за ней? Но за руль после операции пока нельзя. Чёрт!

Оделся и вышел во двор, как будто это должно ускорить процесс её возвращения. Не только не ускорило, но и расстроило – Вика приехала в обществе Миши. С одной стороны "спасибо за извоз", с другой – чего он к ней так жмётся? Прибил бы гада!

Они вышли из машины, и некоторое время разговаривали. Вика начала отступать, чтобы уйти, но мужчина притянул её к себе и обнял, причём совсем не по-дружески, на мой взгляд. Если его губошлёпы потянутся ниже носа моей супруги, я ему точно что-нибудь вправлю. Жена упёрлась в него ладонями и мягко, но настойчиво отодвинула от себя.

Хрен тебе, козёл!

Вика прощалась, направляясь к калитке. Кажется, пора линять, а то решит, что слежу за ней. А я слежу! Прошмыгнул обратно в дом, быстренько разулся и снял куртку. Занял позицию на диване.

Вика вошла, шурша пакетами. Слышал вжик сапог и куртки. Уставшее дыхание.

– Привет, – улыбнулся ей, когда супруга прошла в гостиную.

Девушка на секунду растерялась, но потом прошла глубже.

– Ты должен отдыхать после операции, – проронила Виктория, направляясь к себе.

– В больнице хватило, – отмахнулся. – Я ждал тебя. Хотел поговорить с тобой.

– Нам не о чем говорить, – в очередной раз со смаком подчеркнула супруга и поспешила пройти к себе.

– Я не о нас! – крикнул вдогонку. Тормознула и оглянулась. – Я хотел узнать твоё мнение.

– На что?

– Я пригласил Элину с детьми переехать сюда.

Вика немного запнулась, не понимая.

– Она, вроде, – не бездомная. У них ремонт?

– Развод, – ответил коротко. Бровь девушки приподнялась в раздумьях.

– Да, ничто не вечно, – хмыкнула. – Собственно мне всё равно. Это твой дом и тебе решать. Если детский шум не будет тебя беспокоить, то ради бога, – и, пожав плечами, вновь направилась к себе.

Стало как-то горько от её сухости и безразличия. Захотелось зацепить.

– Этот дом был куплен как раз для детского шума.

Вика приостановилась и сурово посмотрела на меня.

– Да? Что ж ты тогда так яростно требовал аборта? – жестоко резанула чернотой глаз. – Или дом планировал вмещать только детей от Лики?

– Лика не была беременна!

Об этом жена, уверен, до сих пор не в курсе. Вика замерла, пару секунд переваривая информацию, а потом грубо выругалась. Усмехнулся. Что правда, то правда.

– Зато сколько крови выпила, мерзавка, – сердито прорычала девушка.

– Да, не мало, – кивнул я, смотря, как супруга задумчиво застыла. – Спокойной ночи, – захотелось уйти первым и не смотреть ей вслед. Встал и поспешил наверх.

– И тебе, – ответила машинально.

Через неделю абсолютного безделья, полез на стену и настоятельно потребовал найти мне работу. Любую! Хоть салфетки складывать или натирать посуду в кондитерской. Жена бастовала и всячески противилась моему энтузиазму, но вскоре вынудил её сдаться.

Вика усадила мою инвалидную тушку в кабинете вести счетно-вычислительные работы. Ладно, в этом я тоже профи. Просидел часа четыре за бумажной волокитой, а потом всё же решил немного размяться и пройтись. Целью было манговое пирожное, хранившееся в холодильнике специально для меня. Супруга никогда бы не смогла отказать кому-то в десерте будь то Муссолини или сам Люцифер из преисподней. Я же просто скопировал кота Шрека.

Сунул нос в цех и офигел, так и застыв с открытым ртом. Моя жена сидела за оформительным столом и вылепливала из шоколада самый натуральный мужской член. Плавно феллировала и разглаживала руками, сосредоточенно и любвеобильно склоняясь над ним и внимательно разглядывая уздечку и головку. Ни хрена себе!

От представшей картины в штанах мгновенно загорело, и я поспешил удрать, но зацепился локтем за ручку сотейника, который эпично и с грохотом полетел на пол. Долбанная посуда!

– Это всего лишь шоколадный член, – голос Вики, в котором различил усмешку.

– Просто ты и член в совокупе на меня плохо влияют, – заикаясь, попробовал объясниться, хотя лучше бы молчал.

– Это торт для девичника, – спокойно пояснила девушка. – Честно сказать, делать подобное не в моём стиле да и не соответствует тематике нашей кондитерской, но после ограбления нам нужны заказы.

– М-мудро, – кивнул.

Вика осмотрела моё немного нервное состояние и не сдержалась от улыбки.

– Где твой профессионализм? Лучше подскажи. Иди-ка сюда.

Ты меня без ножа режешь, родная. Сглотнул и приблизился. Работа конечно идеальная. Жена пролепила буквально всё, даже вены и мелкие морщинки. Телесный цвет у основания плавно переходящий в более возбужденный и красноватый у головки. Чёрт!

– Взгляни. Как думаешь, головку, наверное, обнажить лучше, не отяжелять крайней плотью?

Да, твою ж мать! Молю, замолчи, женщина! Терпеливо разглядывал шоколадную непристойность, стараясь сформулировать ответ и сложить буквы в слова.

– Эм… думаю лучше без… этой самой… плоти… крайней, – промямлил и вспотел.

– Но у тебя, вроде, крайняя не так явна при эрекции.

– Вика, речь про шоколадный член. Мой оставь при мне, – нервно улыбнулся, ощущая, как волосы на затылке встопорщились.

– А по-твоему, я с чьей натуры леплю?! – возмутилась жена. – У меня в памяти пока только твой свеж.

Теперь даже не знал, что лучше – отругать за подобную рекламу личных сокровенностей или расцеловать за верность моему вояке. Протяжно выдохнул, проронив:

– Ах вот ты какой Герман-младший… Извини, браток, не признал.

Вика не сдержалась и от души засмеялась.

У дверей снова раздался грохот. Обернулись. Шоколадный причиндал с моей натуры смутил, видимо, и Михаила, зачем-то пожаловавшим сюда.

Где здесь лестница в ад?!

46. Собутыльники

МИША

Понимал, что всё напрасно, но не мог остановиться. Можно сказать влез в её шкуру, такую же, когда ты любишь собачьей верностью, но тебя уважительно пинают под зад, придерживая за поводок дружбы. И виноват в этом только сам.

Но, с другой стороны, я всегда появлялся на пути, когда ей было это жизненноважно, буквально. Виктории нужна защита причём от собственного мужа. Она до сих пор в опасности как от благоверного, так и от папаши, не говоря уже о других внешних врагах по типу Лики. Я буду рядом, столько сколько потребуется.

Немного опешил, увидев, как чета Беспаловых склоняется над… Членом?! Благо, искусственным. Сработал нижний рефлекс, лицезрея, как желанная девушка рассматривает и касается пальцами мужского достоинства, поглаживая и любуясь. Все мои желания сейчас красным пятном на лице. Лучше свалить, пока не заметили. Грохот. Осматриваюсь. Стопа сотейников и кастрюлек полетела на пол.

– Милая, нам, по-моему, стеллаж с посудой стоит перенести в другое место, – палец Германа ткнул в мою сторону.

Вика проигнорировала своего супруга и широко улыбнулась мне:

– Ты рановато. Привет.

– Для чего рановато? – тут же вмешался её муженек и осекся. Да, старая, добрая и святая ревность.

– Я попросила Мишу сделать доставку торта, – пояснила Вика, вернувшись к, прости Господи, члену.

– Этим должен, вроде, заниматься кондитер, – мужчина недовольно нахмурился, – который при несчастном случае сможет подправить торт.

– Знаю, – кивнула Вика, роясь в пищевых маркерах. – Но иногда у меня таких нет. Миша два раза уже отвозил торты, и всё было замечательно. Он аккуратно ездит и, я, вполне, доверяю ему.

– Я тоже мог бы отвезти, – кажется, у Германа вновь включилась конкурентоспособность.

– Конечно, – кивнула девушка и вдруг начала рисовать маркером на головке шоколадного члена мультяшные глаза. – Но тебе пока нельзя за руль, забыл?

Я и Гера уставились на нашу тортоделку, наблюдая, как на шоколадном причиндале появляется весёлая и юморная рожица.

– Я, кажется, уже где-то это видел, – проронил, скривившись Беспалов, и девушка тихонько прыснула.

– Правильно. Только в этот раз на нём будет полицейская фуражка, и это не жираф, – Вика восхищенно разглядывала плоды своего творения.

– Жираф? – не понял я.

– Не слушай её, – Беспалов потёр лоб, слегка стушевавшись.

– Подожди немного, Миш. Я почти закончила, – попросила Вика. – Можешь выпить пока кофе. Гера, там в холодильнике манговый десерт.

– Это мой десерт, – насупился оппонент.

– Там полно. Хватит обоим. – Эти двое, словно матушка с сыночком. – Угости работника.

– Обязательно, – ехидно улыбнулся соперник.

– Только попробуй чихнуть на него или покашлять, – пригрозил я.

– Хорошая мысль.

Мы оба направились в зал, но синхронно застряли в проходе, не желая друг другу уступать – детсад, ей-богу!

– Грешно конкурировать с больными людьми, – философски изрёк мужчина.

– Согласен только с последним, – парировал я и, повернувшись к барной стойке, одарил девушку-бариста улыбкой.

Десерт этично выложенный на тарелку был очень даже вкусный. Умеренная кислинка со сливочным вкусом прекрасно гармонировали с чем-то хрустящим и воздушным внутри. Кофе так же потребил с удовольствием, когда же вернулся в цех, торт стоял уже упакованный и ждал меня.

– Вот тут договор с адресом доставки. Телефон заказчика записан здесь, – Вика ткнула в угол документа, где красным маркером обведён номер сотового. – Торт оплачен наполовину, остальную часть внесут безналом, – и сунула переносной терминал.

– Понял, – улыбнулся девушке и сильно захотел обнять и поцеловать, только режущий в лапшу взгляд Германа убавил во мне смелость. Вика не одобрит, а этот фрукт может потом и отомстить.

– Спасибо, Миш. Ты – прелесть! – чмокнула в щёку.

Да, так лучше. Краем глаза вижу, как Беспалов закатил глаза…

Устроил коробку с тортом на переднем сидение, жаль, нельзя пристегнуть ремнем безопасности. Сел за руль и повернул ключ зажигания. В эту секунду дверца со стороны пассажирского открылась и коробка с тортом вспорхнула вверх, уместившись на коленях Германа. Мужчина невозмутимо захлопнул дверь автомобиля и уставился вперёд.

– Точно, детский сад, штаны на лямках, – буркнул я.

– Рули, а не болтай. Опоздаем, – пробурчал в ответ муженёк Виктории.

Да, этот субъект невероятно упрям и тягаться с ним – себе дороже. Выдохнул и тронул машину с места.

Некоторое время мужчина молчал и пялился на дорогу. В одной из пробок, наконец, проронил:

– Я вижу, она тебе небезразлична и более того.

– И? – мазнул его хмурым взором. – Скажешь, что всё ещё твоя жена и чтобы я убрал лапы?

– Наверное, должен, – пожал плечами и горделивый вид слегка поубавился. – Я не буду скрывать, что хочу её вернуть. Да, я мечтаю всё исправить и пойду ради неё на многое, но, если она решит, что ей лучше с кем-то, например, с тобой, то не имею права держать. Только, учти, если хотя бы на один процент буду уверен, что её сердце всё так же любит меня, то я буду бороться до самого конца. Уж прости. Ты – неплохой парень, но пока мой конкурент.

Я слушал его с толикой насмешки. Смысл бороться, не понимая корня проблемы?

– Лучше исправь себя, и тогда, глядишь и бороться за неё не надо будет.

Герман хмыкнул и отвернулся к окну.

Спустя полчаса, мы подъехали к месту доставки. Вечер подходил к восьми. Мужчина расстегнул ремень безопасности и вышел с ношей на улицу. Ну нет! Поспешил за ним следом.

– Вика доверила торт мне, – настойчиво шёл рядом.

– Это пока и мой бизнес. Я сам доставлю торт заказчику, – мужчина стремительно двигался к нужному подъезду.

Размечтался. Дёрнул его за плечо. Гера, ожидавший моё вмешательство, увернулся, но тут, увы, запнулся за часть пандуса на лестнице. Коробка в его руке подпрыгнула и порхнула вверх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я отчаянно вытянул ладони и поймал труды нашей тортоделки.

– Вот же чёрт! – округлив до предела глаза, посмотрел на меня Беспалов.

– Кажется дело – дрянь? – неуверенно смотрел на короб.

– Лучше сначала проверим, – предложил Герман.

– Согласен, – и поспешили обратно к машине. Поставив коробку на капот, аккуратно вскрыли.

– Твою мать, – загробно протянул оппонент.

– Кажется раньше это было яичко, – скривился я, рассматривая телесную лепёшку.

– Да, но теперь это даже не омлет, – выдохнул Беспалов, потирая затылок в раздумьях. – Это фиаско, скальпель!

– Ты назвал меня скальпелем? – пренебрежительно приподнял одну бровь.

– А что клизмой звать? – развёл мужчина руками. – Лучше заткнись и подумай, как исправить.

– Я – скальпель, – усмехнулся. – Кастрация на одно яйцо. Чик, и готово!

– Живодёр, – фыркнул Гера.

Ещё пару минут посмотрев на шоколадный член, муж Вики взялся за основание ствола и осторожно потянул причиндал из торта. Аккуратно отсоединил мошонку.

– Подержи-ка его.

Всучил член мне в руку, а сам начал зачищать убитые яйца. Затем и вовсе смял в одну общую массу и начал мять в руках как пластилин. Ауч!

– Решил возродить мошонку? – смешливо посмотрел на Беспалова

– Лучше, чем кастрация, – подмигнул мне.

– Да ты – Гудини!

Герман тщательно размял шоколад. Из-за синего крема, попавшего на шоколадную массу телесный цвет начал превращаться в болезненно серый. Недопрофи разделил изделие на два одинаковых куска и начал скатывать в шарики. После аккуратно разместил на прежней поверхности торта и подсоединил сам член.

– Что-то они чересчур идеальны и эффект синих яиц стал более наглядным. Молчу о том, что они блестят как-то не натурально, – скептически заметил я.

– Главное, есть.

Действительно, но решил издевку оставить при себе.

В квартире заказчика ждал шквал пьяных женских лиц. Увидев наши персоны, дамы отчего-то решили, что мы – часть программы. Пока Герман принимал оплату у заказчика, меня уже утягивали в женское веселье. Напарник с боем вырвал мою персону из хищных женских коготков, сам чудом минуя разгорячённых девиц. Уже стоя в лифте, мы от души рассмеялись.

– Думаю, Вике о травме члена и пьяных дамах знать не стоит, – выдавил из себя Герман, продолжая смеяться.

– Пожалуй, соглашусь.

В кондитерскую приехали спустя ещё час. Савва выравнивал ярусы на трёхъярусный торт, а Вика лепила куколку на торт для десятилетней именинницы.

– Всё хорошо? – спросила Вика, не отрываясь от работы. Две настольные лампы светили чётко на фигурку.

– Да, всё отлично, – ответили хором.

Девушка обернулась на нас и оценивающе осмотрела.

– Тогда, может, ответите – почему наш член был с синюшными яйцами, которые блестели, как начищенный тазик?

Я замялся, но услышав дальнейшее возжелал срочно вымыть руки.

– Я просто поправил твои недочеты, родная, – хитро мурлыкнул Беспалов.

– Хочешь сказать, что у тебя блестящие синие яйца? Молчу уже об идеальной геометрической фигуре шара.

– Я что час назад держал в руках твой член? – безнадёжно посмотрел на соперника.

– Только его копию, – уточнил Гера.

– Это мало утешает.

– Да ладно тебе. Ты же медик! – парировал мужчина.

– Вы испортили торт! – прервала нашу перепалку Вика, повысив голос.

– Ну не лучшую его часть, – ввернул виновато Беспалов.

– Чтоб я ещё вам доверилась? Нет уж, спасибо.

– Пожалуйста, – хором уронили мы.

– Не расстраивайся, Вик. Они там все вдрызг были, а заказчица приняла торт и полностью оплатила, – жалобно смотрел на сердитую девушку.

– Оплатила, потому что думала, что вы входите в стоимость, – теперь Вика озорно сощурила глаза.

– Это он – звезда, – предатель тут же указал на меня. – Клянусь, Вик, еле отбил!

– Зато я хотя бы не ронял торт…

– Ладно, – Виктория устало подняла ладони вверх. – Ясно всё с вами. Думаю, вы мне сегодня больше не понадобитесь.

– Давай, я отвезу… – открыл я рот, но девушка прервала, качнув уверенно головой:

– Нет необходимости. Савва обещал подвести. – И я, и Беспалов бросили на рыжего парня в причудливом фартуке ревнивый взор. – На сегодня ваша помощь больше не понадобится. Можете отдыхать.

– Пока, – кивнул покорно и направился вслед за таким же угрюмым Германом.

– Савва, вообще палец о палец не ударил, – возмутился вслух, идя к выходу.

– Добро пожаловать в мой клуб, – горько улыбнулся Герман и хлопнул по плечу.

Чёрт, связался на свою голову с этим охламоном.

– Может по пивку? – выйдя на улицу, вдруг тоскливо предложил он.

Задумался – Вика отказала, и вечер теперь убит. Что ж можно добить его до конца в обществе самовлюбленного мажора Беспалова.

Барами и пивнушками обременять себя не стали. Просто купили в магазине по паку баночного пенного и осели на скамейке в моём дворе.

– Знаешь, я перестаю верить в то, что Вика простит меня, – проронил подвыпивший Герман. – Потому что сам этого сделать не могу. Мне хоть и больно от того, что творится вокруг нас, но я был бы спокоен, если бы ты остался с ней. Ты – неплохой парень…. Не такое дерьмо, как я.

Смотрел на него пьяными, но понимающими глазами.

– Ты – не дерьмо. Ты – дурак, которым бабы вертят, как хотят, – жестоко констатировал факт и отпил из горла.

– А, ну вот… Мне сразу полегчало, – усмехнулся мужчина, икнув.

– Ты рисковал собой ради неё, – продолжил я, причиняя душевную боль уже самому себе. – Я бы тоже не дрогнул, но это пока лишь теория. Ты её герой, муж, отец ребёнка, которого она любила, любит и… Чёрт его знает! – смешок. – В то же время, прости, ты – дебил, предатель и жестокий ублюдок, что причинил ей боль. Но Вика всё равно тебя любит, за что был бы не против поправить ей немного мозги. Твоя задача включить наконец голову и дать ей то, что она заслуживает. А при таком количестве косяков вообще обязан лезть из кожи вон…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мих, – прервал мой монолог собутыльник. – Ты явно мне всё больше нравишься, – и потрепал по плечу.

– Уволь от симпатий, – скривился смешливо и сбросил с себя его тяжёлую лапищу. – Я уже сегодня держал твоё достоинство в руках.

– Липовое, – поправил он.

– Слава Богу!

И мы снова рассмеялись, продолжая тупо болтать ни о чём и распивать пиво. Ночевать собутыльника оставил у себя на диване. Не домой же выпинывать эту пьяную скотину!