Текст книги "Подножка судьбы (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

На перерыве перед парными выступлениями друзья вернулись в раздевалку, наперебой рассказывая о Шоне МакКензи, ученике старшей школы Оак Хилл, и о том, как он омерзительно хорошо прыгает и какая у него крышесшибательная программа.

– Да он сто пудов омега, – недовольно буркнул Ким, слушая, за кого болела уже его собственная школа. Вот, оказывается, кому адресованы овации! Интересно, это однофамилец или родственник именитого спортсмена?

– Нет. Альфа. С чего ты взял? – Мэтт непонимающе посмотрел на рассерженного друга и убрал с лица прилипшие мокрые волосы.

– А хули вы все тогда в него так влюбились? Прям слушать противно, – уже раздраженно повысил голос Ким. Кроме них в раздевалке отирались и команды из других школ, по их шёпоту было ясно, что они тоже перетирают свои шансы перепрыгать этого Шона. Но, видимо, в это им не верилось. Всё же жаль, что Ким не увидел ни одного его прыжка, хоть бы знал, с чем имеет дело. Парни заржали и стали подтрунивать, что он боится быть смещённым на второй план. По правде говоря – так и было, но Ким не хотел признаваться даже себе в этом, а им – тем более. Ему ещё предстояло выполнить двойной прыжок с Гленом, а все эти разговоры вовсе не прибавляли уверенности. Когда объявили их пару, Ким, не стесняясь, прижал бету к стене возле лестницы.

– Одна ошибка, и ты не всплывёшь, понял, омега? – прорычал альфа прямо в лицо напуганному напарнику. Тот дёрнулся в попытке вырваться из захвата, но Ким стукнул его спиной о кафель чуть сильнее. – Ты понял, омега? – повторил он, добавляя больше рыка.

– Я понял, пусти, нас ждут уже, – слегка дрожащим голосом произнес Глен. Его поджарое тело напряглось, а карие глаза бегали из стороны в сторону, будто ища поддержки у кого-то невидимого. Ким, для того чтобы его слова были лучше усвоены, еще раз тряхнул бету и резко отпустил его, уходя к бассейну. Поднявшись на свою стойку, он несколько раз глубоко вдохнул и повернул голову к Глену. Тот тоже посмотрел на него, но в его глазах все еще читался испуг, и тогда Ким, подмигнув ему, улыбнулся, стараясь ободрить. Глен кивнул и улыбнулся тоже. Альфа легко заводился и быстро остывал – об этом в команде знали все и уже привыкли к подобным перепадам. Он рычал, дразнился, мог пихнуть, но по-настоящему дрался только с другими альфами, выбирая себе равных противников и не нападая на тех, кто заведомо слабее.

Прозвучал свисток судьи, и Ким прыгнул, мысленно прокручивая в голове то же, что крутил в воздухе, стараясь не ошибиться. Но тело само уже знало, что делать, мысли не успевали за отточенными на множестве тренировок движениями и больше мешали. Когда он оказался в воде, то понял, что Глен вошёл в неё на целую секунду позже! Невероятно! Какие же парные прыжки могут быть с таким несинхроном? Этому бете жить надоело? Кима накрыла волна ярости, и он, не выныривая, подплыл к бете. Схватив за плечи, притопил его до самого кафельного дна с большим сине-голубым рисунком смеющегося дельфина. Он встретил распахнутые ошарашенные глаза Глена и коротко махнул подбородком, как будто спрашивая: «Какого хера это было?». Бета отчаянно замотал головой, и Ким, рыкнув и выпустив тем самым стайку крупных пузырей, стукнул его спиной о дно бассейна, так же, как сделал это минуту назад перед прыжком, и поплыл к воздуху. Вынырнув, он отправился к бортику и стал ждать оценок судий. Глен отплыл к противоположному краю, на случай, если взбешённый Ронвуд снова попытается его утопить. Баллы были низкими, и Ким зло ударил кулаком о кафель бортика, от чего кожа на средней костяшке треснула. По голубоватой воде растеклось небольшое розовое облачко от его крови, быстро растворяясь. Смотреть на родителей Ким не решался, прекрасно знал, что увидит на их лицах. У отца разочарование, причём скорее уж им, чем Гленом, который запорол прыжок. А у анатэ равнодушное спокойствие, словно неудача сына его вовсе не волнует, ведь никто не умер, так чего переживать? Или же они оба будут недовольны тем, как Ким себя ведёт и что обижает бету, пытается утопить.

Глена не оказалось в раздевалке, когда Ким зашел в нее, и он, посасывая костяшку, отправился на поиски. Ронвуд был единственным, кто вполне отчётливо различал не только ароматы альф и омег, но и бет. У него вообще с запахами сложились отдельные отношения, он чувствовал, казалось, гораздо больше всех остальных и умело использовал это, как теперь, например. Ребята отговаривали, но он злобно рычал на них и отмахивался. Подхватив сумку Глена с вещами и повесив собственную на плечо, он сбежал от Смита и друзей. Шлёпая босыми ногами по коридорам школы, Ким размышлял, должен ли на самом деле проучить бету или же лучше узнать у него, что случилось и почему он запоздал. Парень нашёл напарника по команде довольно скоро, запах Глена хоть и был слабым, но Ким знал его уже слишком долго, чтобы ошибиться. Бета сидел на полу в классе физики всё ещё в плавках, обхватив колени и уткнувшись в них лицом. В таком положении он казался жалким, подавленным и пахло от него страхом и обидой.

– Что, омега, течка? Давай трахну, легче станет, может, сука, и прыгать снова научишься! – входя в класс, рыкнул Ким. Он окинул его злобным взглядом, но от увиденного сразу же стал успокаиваться. Глен чувствовал свою вину и расстроился едва ли не больше, чем сам Ким. Тогда зачем на него сердиться и рычать? Бета напуганно вскочил и попятился к партам, глядя на Кима с опаской.

– Да не ссы ты так! Глен, бля, какого хуя это было? Мы же эту грёбаную программу тысячу раз выполняли, – недоумевал парень. Он понимал – что-то случилось, не мог напарник просто так в их стандартном прыжке оплошать. Ким кинул ему сумку и устало сел на парту. Они работали в паре два месяца и делали это хорошо, сработались с первой же тренировки и показывали отличный результат. Но только не сегодня. Теперь Смит скорее всего взбесится не на шутку, так как первого места им не видать как своих ушей, повезёт, если до второго дотянут. Глен быстро переодевался, а Ким против своей воли всё же глянул ему на задницу. Он наверняка из тех бет, что встречаются с альфами, так может у него личные проблемы? Что, если какая-то неразделённая любовь или вроде того? Ким резко втянул воздух в комнате, ему захотелось убедиться, что какой-нибудь мудила не обидел Глена. Но постороннего запаха от беты не чувствовалось, словно он и вовсе был девственником. Как-то раньше Ким никогда не думал об этом и не интересовался им, как потенциальным партнёром. В силу собственных мыслей он не предполагал, что когда-то вообще притронется к бете, разве что омег совсем на планете не останется – тогда возможно. Он тоже быстро переоделся в сухое и дождался Глена, чтобы вместе пойти к ребятам. Он не хотел навести бету на мысль, будто из-за одного прыжка Ким станет ненавидеть его до конца дней. Максимум до конца месяца… или школы… тут уже недолго осталось. Ким больше не собирался идти в раздевалку, так что встретился с друзьями на площадке. Бета плёлся следом, глядя себе под ноги и размышляя о чём-то своём.

– Быстро вы, – улыбнулся Пирс. Его праведную натуру не прельщала перспектива того, что Ким будет бить Глена. И увидев, что оба целы, он остался доволен. – Короче, «тупоголовые ослы» – самый мягкий эпитет в вашу сторону от Смита. Передал вам, чтобы вы ему на глаза не попадались и в среду на тренировку не опоздали.

– Еле до второго места дотянули в общем командном зачёте, – раздосадованно проговорил Мэтт. – По одиночным на первом месте МакКензи, ты на втором, Пирс третье…

– Не продолжай, – рыкнул Ким и махнул на него рукой, чтобы действительно заткнулся. Второе и четвёртое место – ну что может быть обиднее? Ким поморщился, сильнее сжимая лямку сумки в кулак. На его памяти это соревнование получилось одним из самых ужасных. Они так не лажали, даже когда только начинали заниматься прыжками. И как будто им назло, из школы в их сторону двигалась весёлая группа ребят, победивших в командном зачёте. Пятеро из них шли бодрым, подпрыгивающим шагом, а шестой, Шон, сидел у самого здорового, больше смахивающего на борца, чем прыгуна, прямо на плечах. Киму показалось, что именно его он видел сквозь толщу воды, но может и нет. Ведь тогда всё было искажено, а теперь уже смеркалось. Вся команда победителей выглядела очень гордо, они напевали какую-то песню, смеялись и улюлюкали, всем своим видом показывали свое превосходство. Один из них, заметив приунывших хозяев школы, решил добавить масла в огонь.

– Эй, не грустите! В следующий раз повезёт! Не надо было брать в команду омегу! – крикнул он, сверкая белоснежной улыбкой победителя. И они знали, что провал – заслуга Глена. Ким, и так держащийся из последних сил, все же не смог себя остановить. Да и не особо хотел.

– Да ладно! Ваш-то омега вам все баллы и напрыгал! – рыкнул он в ответ незнакомцу.

МакКензи среагировал на вызов мгновенно. Он спрыгнул со здоровяка и за секунду оказался на земле возле Кима. Шон был выше его на полголовы и шире в плечах. Вместо перепалки, которой ожидал Ронвуд, последовал сразу удар в челюсть. Ким отшатнулся, но устоял на ногах. Ему потребовалось немного времени, чтобы сообразить, как вести себя дальше. Он сжал кулак, хрустнув костяшками, и крепко приложился им к скуле МакКензи. Если он и победил в бассейне, то тут уж без шансов. И плевать, что противник крупнее, зато Киму поможет злость. Ребята расступились, образовав вокруг живую преграду, и обеспокоенно следили за происходящим. Никто не вмешивался, разумно избегая личного участия в мордобое на глазах у родителей и учителей. Тем временем Ким расходился всё сильнее. Грозный, почти взрослый рык врага раззадоривал его всё больше, и он кинулся к нему, нанося мощные удары в корпус и лицо. От каждого второго выпада Шон уворачивался, умудряясь болезненно отвечать. Он схватил Кима за волосы и сильно вмазал в нос, отчего тот хрустнул и Ким почувствовал острую боль и горячую кровь на подбородке и во рту. Парень жалобно взрыкнул, но не поддался слабости и ударил Шона ногой в голень.

– Мальчики! Немедленно прекратите! – раздался где-то недалеко писклявый голос какого-то омеги. Ким немного присел, пропустив кулак МакКензи над головой и торцанул его лбом в подбородок. Тот отвлёкся на секунду и дал ему возможность продолжить, свалить себя на траву и усесться на него.

– Ну уж нет, сучка! Я сам привык быть сверху, – зло зарычал он, рывком перекатившись и завалив Кима на лопатки. Он брызнул кровью из рассечённой губы и тут же ответил. Ким не чувствовал боли сейчас. В нём ключом бил адреналина и альфа-гормон. Он был готов драться и дальше, но Шона неожиданно сдёрнули с него. Взрослый альфа ухватил его за холку и встряхнул, желая привести в чувство. Ким качнулся на плечи и прыжком встал на ноги. Омега всё кричал, приказывая им разойтись и не калечить друг друга, но его никто не слушал. Даже появление взрослых не слишком волновало Кима и Шона. Вырвавшись из хватки, МакКензи опять ударил Кима в лицо, и в этот момент Ронвуду показалось, что это его запах он унюхал в раздевалке. Вот, значит, как? У него было предчувствие, что хорошо сегодняшний день не закончится, оно намекало и указывало на этого выскочку со знаменитой фамилией!

– Эй! Уймись сейчас же! – зарычал совсем рядом Ричард. Он поймал локоть Кима и болезненно дёрнул на себя. Но всё без толку, в запале Ким огрызался и на него, и на альфу, который пытался сдержать Шона, и на самого МакКензи. Он скалил зубы, морщинил нос и не видел ничего, кроме своего врага, не понимал, как ему влетит, если отец выйдет из себя. Зато, когда между дерущимися парнями вырос Чарльз, то Ким мгновенно опомнился и отпрянул.

– Рич, отвези Майки и Дерека домой, – негромко распорядился омега, полуобернувшись к супругу и царапнув избитого сына холодным взглядом.

Ричард отпустил Кима и, вдохнув напоследок запах Чарльза, молча ушёл к парковке, по пути поднимая с травы малыша Майкла и перехватывая за руку Дерека. Ким даже не заметил, как его семья оказалась здесь. Он тяжело дышал и поглядывал на Шона исподлобья, всякий раз встречаясь с ним взглядом и скалясь. Вокруг уже собралась приличная толпа, все глазели и переговаривались, обсуждая, чего это альфы взбесились. Уилл тоже был неподалёку, стоял, опершись плечом на качели и наблюдая за дракой с безразличным выражением на лице. Ким со злостью вспомнил, что проиграл в соревнованиях и теперь поцелуй омеги достанется МакКензи. От этого ещё сильнее захотелось свернуть ему шею.

– Ты в порядке? – обернулся Чарльз к Шону. Тот недоумённо кивнул, как будто забота чужого анатэ его сильно поразила. Да, такое бывало. Чарльз мог одним взглядом или словом заставить альф молчать и делать. – Извините моего сына, – Ким глухо зарычал, но, встретившись с ледяным выражением лица, быстро заткнулся. Отец Шона, как догадался Ким, ничего не ответил, прошёл мимо в сторону парковки, утаскивая за собой сына и что-то ему сердито рыча. Ронвуд злобно глянул на него в последний раз и, подхватив сумку, поплёлся за анатэ.

В машине Чарльза он ездил редко. Здесь густо пахло братьями. Повсюду валялись их игрушки, книжки, соски, бутылочки, сменная одежда и прочий хлам. Заднее сидение занимали два детских кресла, а зеркало было установлено так, чтобы Чарльз видел детей во время дороги. Ким скинул на пол сумку Дерека, с которой тот ходил в танцевальную студию, и молча сел на пассажирское место. Чарльз завёл мотор и нетерпеливым щелчком выключил радио, вырулил с парковки. Ким не знал, куда они едут, но его преследовало чувство, что анатэ окончательно вышел из себя и везёт его в колонию для несовершеннолетних.

– Мне понравилось, как ты сегодня прыгал, – вместо выговора сказал Чарльз.

– Правда? – неуверенно переспросил Ким. Он понимал, что анатэ просто начал свой разговор издалека и это куда как хуже, чем сердитый крик и оплеухи отца.

– Да. Очень. Жаль, что так получилось с Гленом, он тоже хорошо всё выполнил, но чуть запоздал, а вошёл в воду совсем без брызг.

– Угу, – хоть ему было приятно слышать похвалу, отвлечённая тема немного бесила Кима, так как он знал, что в эту машину он садится только перед очень серьёзным наказанием.

– Но напрасно ты пытался его утопить. Ты к нему потом тоже приставал? Я вас на награждении не видел.

– Награждение… позорище. Смысл там быть, если не занял первое место? – Ким никогда не выходил на вручение наград, если занимал второе или третье место, но Глен не был столь категоричен. Поэтому, поняв, что анатэ ждёт другого ответа, парень буркнул:

– Я ему сумку отнёс, он в кабинете физики сидел, тоже расстроился.

– Неудивительно – такая угроза утонуть, – хмыкнул Чарльз. Он водил совсем не так, как отец – нервно, агрессивно, никому не уступая на дороге и постоянно подрезая другие машины. Ограничения скорости для него не существовало, а правила парковки скорее бесили, чем были чем-то, что он собирался выполнять. Ким много раз слышал, как отец бурчит, что ему вечно приходится оплачивать штрафы анатэ за неправильную парковку, однажды он даже пообещал, что отнимет у него машину. На это Чарльз только рассмеялся и ответил, что будет весьма признателен, если отец начнёт самостоятельно возить повсюду своих детей и сам закупаться в магазинах. Ричард был таким забавным, словно думал, что может что-то решать и делать наперекор анатэ. Ким знал – без своего омеги отец и месяца дома с детьми и бытом не протянет.

– Анатэ! Я не собирался его топить! – возмутился парень, отвлекаясь от своих мыслей.

– Само вышло? – ехидно поинтересовался Чарльз.

– А… взбесился, вот и всё, да мы под водой пробыли всего пару секунд, у него ещё полные лёгкие были! – поняв, что ему не верят, Ким решил во всём сознаться.

– Вы просидели под водой полторы минуты, и я уж подумал, что у вас жабры появились.

– Полторы минуты – это ни о чём! – парень говорил чистую правду – время для него пролетело очень уж быстро и он не заметил, чтобы Глен начал задыхаться. Они тренировали дыхалку и побыть немного без воздуха вполне могли.

– Ты напиваешься до непотребства, притапливаешь товарища по команде, дерёшься, как остервенелый зверюга, с незнакомым парнем, а неделя ещё не кончилась. Методы отцовского воспитания на тебя не действуют, машина, похоже, тоже не нужна. Что будешь дальше делать? Банки грабить? Займёшься разбоем? – видимо, Чарльзу надоели его слабые попытки доказать свою невиновность, поэтому он перешел к сути.

– Атэ… прости… я не прав. Мог бы, конечно, свалить на то, что я альфа и это моя натура, но тебя же этим не убедишь… – попытался извиниться Ким.

– Не все альфы ведут себя, как ты, а только оборзевшие, – эта попытка была разбита о неприступные стены хладнокровия анатэ. Но Ким не жалел, что подрался с Шоном, притопил Глена и напился тогда с друзьями. Ему нравилось так жить – свободно, ничего не боясь и ни на кого не оглядываясь. Но по реакции родителей было понятно – он что-то делает неправильно. Похоже, Ким и вправду наделал много недозволенного, раз терпение Чарльза кончилось.

Они приехали в больницу, Киму кое-где перевязали, а кое-где зашили те раны, которые он получил от МакКензи. Наркоз на альф не тратили, зато травматолог, тоже альфа, всё время усмехался своим мыслям. И Кима это смешило. Огромный грозный мужик зашивает бровь пациенту и улыбается при этом, как идиот. В сухом остатке у Кима был сломан нос, который ему благополучно вернули на место, рассечена бровь и губа, а всё остальное по мелочи: синяки и ссадины.

Домой после клиники они не поехали. Врач отрапортовался Чарльзу, что на Киме все заживёт, как на собаке, и переживать не о чём. Чарльз остановился возле ворот военного колледжа. Суббота, вторая половина дня, почти вечер, но здание было пустым, если не считать трёх кадетов, одетых в форму, сидящих на лавке по ту сторону. Колледж располагался за высоким железным забором, который ограничивал общение учащихся со внешним миром и гражданскими. Ким сглотнул. Ему не понравилось, что они сюда приехали. Анатэ молча вышел из машины и опёрся на капот. Парень последовал его примеру, обошел авто и сел рядом. Чарльз закурил. Он делал это редко и только вне дома. Ким жопой чуял, что сейчас находится не в самом лучшем положении.

– Анатэ… – начал было говорить парень, но Чарльз прервал его коротким и резким взмахом руки.

– Даю время до выпускного, чтобы доказать мне, что тебя не нужно сажать за забор. Если ты продолжишь в том же духе, что и сейчас, то учиться после школы будешь здесь. Никаких прыжков, омег, пьянок, свободы. Только стройподготовка и режим. Не можешь сам себя контролировать – тогда этим займутся офицеры-воспитатели. Уверен, отец будет счастлив, если ты пойдёшь по его стопам и будешь служить, – обычно спокойный тон сейчас казался Киму холодным и даже немного угрожающим. Чарльз не планировал слушать возражения или просьбы. Он вытянул остатки табака в одну затяжку и выпустил густой дым с шипящим звуком, выкинул окурок и сел в машину, ожидая, пока его сын сделает то же самое.

До дома они ехали молча. С отцом Ким мог ругаться и спорить сколько угодно, тот всегда оставлял шанс победить, хотя бы из трепета к альфьей натуре сына. Ричард мог влепить подзатыльник или даже прописать ремня, но бросаться в крайности не было у него в привычках. Зато Чарльзу плевать – он не был отцом и не хотел искать ультиматумы, выдал сухой факт. Так или так. Выбирай.

Дома Ким молча поднялся к себе и, приняв душ, улёгся в кровать. Он не слышал, говорят ли о чём-то родители. Мелкие не спали, для этого было слишком рано, да и отец никогда не мог справиться с этой непосильной задачей сам, без анатэ. Ким думал, что если уж Чарльз пригрозил, то никто не сможет помешать ему запихнуть сына в военный колледж. Даже больше, противиться ему вообще никто и не будет. Со стороны отца все военные: дед, ани**, дядя, двоюродные братья Кима. И сам Ричард не раз заводил тему о том, не хочет ли Ким попробовать себя в военной карьере. О семье анатэ никто ничего не знал, так как Чарльз вырос в детском доме в Австралии.

Парень не был против службы в армии, он смог бы выдержать режим и тренировки. Но там у Кима на четыре долгих года – а после, если он преуспеет, то и дольше – заберут самое дорогое – свободу. Там даже общежития работают по расписанию, и никаких тебе развлечений – был хорошим мальчиком, получи увольнительную… одну… за месяц… Нет, подобная жизнь в планы Кима не входила. Они с Мэттом собирались поступить в колледж Лонг Айленда и кутить до конца учёбы. Там всегда весело, куча общин и предметы для изучения настолько разнообразны, что при желании туда могли бы поступить и Пирс с Крисом. Но… Крис, папенькин сынок, пойдёт учиться в элитный университет на юриста, а Пирс не сегодня, так завтра обрюхатит Ника, и его будущее будет совсем плачевным.

Ким перевернулся на живот и, дотянувшись до мобильника, зашел на фейсбук. Там, открыв общий диалог, созданный только для них четверых, написал:

Ким: «Я живой»

Пирс: «Сильно влетело?»

Ким: «Анатэ пригрозил, что сделает меня солдатом»

Пирс: «Не так уж и плохо, у тебя же отец военный»

Ким: «Не все хотят лизать задницы отцам подобным образом»

Пирс: «А что? Ты знаешь способ получше;)»

Мэтт: «Ты хоть в больнице был?»

Ким: «Был, сказали, жить буду»

Пирс: «Они же не знали, что ты в военку пойдёшь, а то б сжалились, убили бы сразу: D»

Мэтт: «Прикинь, ты когда уехал, папаша Глена ему по ебалу съездил!»

Крис: «Это он из-за второго места так расстроился?»

Пирс: «По мне так придурок просто. Глен вообще стоял, ничего не делал. А этот псих подлетел к нему»

Ким: «Справедливость есть»

Пирс: «Какая это нахер справедливость? Ты его папашу видел? Лось под два метра!»

Мэтт: «Ты его не очень уж защищай, а то Ник чего не того подумает»

Пирс: «Не переживай, Мэтти, я все его сообщения читаю»

Ким прикрыл глаза, представляя, как Пирс сейчас отнимает мобильник у своего парня. Все же наглый этот омежка, Ник. Больше писать он не захотел и, отбросив телефон на край кровати, достал из-под матраса журнал определённой тематики, которые можно только под матрасом держать. Открыв первые станицы, Ким забыл о соревнованиях, друзьях, родителях и военном колледже. Ему показалось, что он снова чувствует запах дурацкого МакКензи, и его образ, в плавках и капельках воды, возник перед глазами.

_____________________________________________________________________________________

*Анатэ/атэ – родитель-омега

**Ани – супруг-омега деда

_____________________________________________________________________________________

Для тех, кому не влом писать отзывы и кто не прочь поучаствовать в шлифовке работы до блеска :)

Глава достаточно объёмная и насыщенная описаниями и информацией. Пожалуйста, если вы запутались, напишите мне об этом в комментариях. И вообще о том, насколько читабельно и интересно. И за ПБ, разумеется, дополнительные баллы к карме.

Заранее спасибо!

========== 02. Гром среди ясного неба ==========

======== Вторая глава ========

========== Гром среди ясного неба ==========

В подвале одного из жилых домов в пригороде Чикаго нашли труп альфы. Беднягу связали и утопили в бассейне, а его омега, который все это и проделал, спокойно свалил в Аргентину. И его не могут найти до сих пор. Меня лично интересуют мотивы. Соседи клянутся, что убийца и его жертва были идеальной парой, так какого черта? Не смогли договориться, кому мыть посуду?

Криминальные хроники новостного журнала «Чикаго сегодня», самый непрофессиональный журналист «А».

Киму снился страшный бредовый сон. Сначала он оказался на вышке и готовился к прыжку, как вдруг осознал, что бассейн пуст, а если он оступится, то упадёт на кафельный пол и разобьётся. К его ужасу, внизу уже валялась пара тел. Из-под них растекались кровавые пятна, а кое-где переломанные кости прорывали мышцы и кожу, показываясь наружу. Он отступил от края и понял, что поднимается всё выше, земля удаляется, а на трибунах появились зрители. Они хлопали и кричали, скандировали «МакКензи». Их лица менялись, как пластилиновые. Ким с опаской оглянулся и заметил позади Шона. Тот стоял совсем близко, склонив голову набок, и рассматривал его, облизывался и мерзко цокал языком. Ким агрессивно зарычал, чтобы МакКензи не вздумал сунуться к нему, хотел продемонстрировать силу.

– Я бы не был таким смелым, щеголяя голым задом перед публикой, – хмыкнул Шон, улыбнувшись на одну сторону и указав взглядом куда-то вниз. С его красивого подкачанного тела стекали капельки воды, путаясь в светлой блядской дорожке от пупка вниз к обтягивающим плавкам.

Только теперь Ким заметил, что полностью без одежды, отступил назад от неожиданности и смущения. Выставляться на всеобщее обозрение ему совсем не нравилось. У самого края он замер, боясь сорваться, но МакКензи сделал неожиданный выпад и толкнул его в грудь.

– До новых встреч, Ронвуд, – крикнул он вслед и исчез.

Ким сгруппировался, готовясь к болезненному удару, но его не последовало. Вокруг было темно и душно, Ким не мог толком вздохнуть, словно воздух превратился в вату. Он хватался за горло, кашлял, живот сжимали болезненные спазмы. Вокруг стали мелькать лица друзей: Мэтт, Крис, Пирс. Они появлялись и исчезали каждый раз с новыми гримасами, словно что-то говорили, но Ким не слышал их голосов, не мог дотронуться. Ребята становились всё злее, и их лица темнели, до тех пор пока не исчезли совсем.

Ким остался один, ему стало холодно, а тело терзала боль. Он оказался на какой-то серой скале, совсем близко к обрыву, но без возможности выбраться. Вверху был почти вертикальный подъём, никаких выступов и ступенек – только в одну сторону уходил узенький бордюрчик. Пару раз выдохнув и глянув в пропасть, Ким решил, что должен попробовать добраться по нему до площадки побольше, откуда уже сумеет спастись. Он ступал аккуратно, прижавшись спиной и затылком к холодному камню и стараясь унять бешеное сердце. То норовило вырваться из груди или утянуть вперёд, а значит и вниз. До заветного спасения оставалось всего ничего, как вдруг камни под пяткой Кима разъехались и покатились по скале, а он – следом. Ким цеплялся руками, стараясь ухватиться за что-то и не упасть, но ничего не выходило, равновесие было потеряно и его неуклонно влекло вниз.

Падение было коротким. Ким проснулся на полу в своей комнате и ошарашено огляделся. Он ожидал увидеть всё тот же каньон, но никак не синий ковёр и густой слой пыли под кроватью вперемешку с каким-то хламом.

– Вот бля! – с досадой рыкнул Ким и встал. Он вскинул руку к голове и поморщился. Та раскалывалась и словно пульсировала изнутри. Это и боль в животе – последствия драки, которые вчера казались совсем незначительными. Ким искренне надеялся, что МакКензи сейчас не лучше, а даже хуже, чем ему. Он отправился в смежную с его комнатой ванну и сунул голову под холодную воду, стараясь отогнать ночные иллюзии и дурацкие мысли.

Мимо дома прогромыхал грузовичок старика Ролли. Тот, как всегда в воскресенье, отправился в церковь, прихватив всю многочисленную семейку. Если Ким хочет успеть на пробежку с друзьями, то должен поторопиться. Он наскоро умылся и почистил зубы супер-ядрёной ментоловой пастой. Казалось, что она на самом деле убивает все микробы во рту, а Ким чувствует предсмертную боль каждого из них. Зато после, ещё часа три, дыханием можно было замораживать предметы, как в рекламе. Он выудил из шкафа спортивные штаны и надел белую футболку, отыскал в куче вываленных вчера из сумки вещей наушники, а на кровати – мобильник. Кроссовки для бега анатэ собирался вчера постирать, так что они, скорее всего, в прачечной, там же можно взять свежие носки.

Ким прислушался к тому, как было тихо в доме. В такое время мелкие и родители обычно уже не спали, так что, может быть, они попросту уехали куда-то, пока он дрых, и теперь никто не будет читать ему нотации по поводу вчерашнего. По крайней мере, не сейчас.

– Далеко собрался? – окрикнул его с кухни голос отца. По интонации было ясно – Ричард не слишком доволен. Ким поджал губы и, быстро запихав шнурки в кроссовки, отправился к нему.

– Бегать с ребятами.

Ричард готовил тесто для оладьев не слишком умело, измазавшись мукой, и выглядел при этом скорее забавно, чем грозно. Но Ким знал, что у отца быстрый разгон от домашнего котика до злобного демона, и не хотел испытывать судьбу. Вчера после драки с МакКензи они не виделись, а факт того, что Ким жёстко накосячил, был неоспорим.

– Я так понял, что анатэ посадил тебя под домашний арест. Разве нет? – выгнул бровь Ричард. Он тщательно размешал получившуюся жижу и отправился к плите, не обращая внимания на сына.

– Значит, мне нельзя пойти на пробежку? – тускло спросил Ким, закусив губу и рассматривая свои кроссовки. После того как Чарльз их почистил, они выглядели не то, что лучше, а вовсе новыми.

– Он повёз Дерека на утреннюю тренировку, – пальцы отца подцепили подбородок Кима, вынуждая посмотреть на него. – Вернись до одиннадцати. Или мне придётся сказать, что ты сбежал, а перед этим угрожал мне ружьём.

– Хорошо! Спасибо, пап, – просиял Ким. Дерек увлекался танцами, и его сумасшедший тренер заставлял заниматься без выходных. Брату очень нравилась хореография и выступления в разных городах, примерно так же, как Киму прыжки в воду. Субботняя тренировка длилась с девяти до одиннадцати, потом они наверняка заедут в магазин и ещё какое-то время потратят на дорогу. Но всё же лучше перестраховаться и быть дома, как и велел отец.

– И я, между прочим, сержусь на тебя, – словно о чём-то вспомнив, сообщил Ричард, опять отворачиваясь и налив первую порцию теста на раскалённую сковороду.

– Сильно?

– Терпимо, – Ричард вовсе не злился, скорее для порядка хмурился и изображал строгость просто в угоду анатэ.

Ким хмыкнул и поторопился на улицу. От его дома до парка, где они с друзьями бегали, было рукой подать, и парень медленно побежал туда, настраивая музыку на мобильнике по пути. Мэтт жил в доме напротив, и обычно они встречались, но сегодня Ким припозднился, так что ждать друга нет смысла. На бегу он быстро написал сообщение Уиллу, пожелал ему доброго утра и спросил, когда они могут встретиться. Омега сообщения прочёл, но ничего не ответил.

Пирс и Мэтт разминались и о чём-то переговаривались под деревом встреч. Там они все вчетвером после одной из пьяных вечеринок вырезали свои имена и теперь всегда дожидались друг друга или делали уроки, а иногда оставляли посылки в мощных корнях.

– Здорово! – крикнул им Ким, и, подбежав, похлопал по плечам. Он чутко различил от Пирса запах Ника. Значит, он и его омежка опять баловались ночью, изобретая новые способы доставить друг другу удовольствие и не нарушить закон при этом. – А Крис где?