Текст книги "Подножка судьбы (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

На мобильный пришло сообщение – тренер звал на награждение. Сколько же он просидел в раздевалке? Ким с трудом поднялся, морщась и взрыкивая под нос. Он попытался взбодриться: побрызгал на лицо водой, сменил плавки на спортивный костюм с эмблемой колледжа и, подумав немного, выпил две последние таблетки «аспирина».

– Ронвуд, поздравляю! Ты молодчина! – похвалил тренер, когда Ким вышел к бассейну. Все уже суетились и строились к торжественному награждению.

На Кима накинулись члены команды, он заметил, что Ваня на трибунах светится от радости. Ничего не понимая, Ким перевел взгляд на табло и увидел свое имя в первой строчке – он стал национальным чемпионом! Ким заулыбался и довольно заурчал. Он, конечно, хотел победить, но не думал, что получится. Его переполняли восторг и радость, проблемы шагнули на задний план, вытесняемые отличными новостями. Захотелось позвонить домой и рассказать. Но он решил дождаться, пока получит медаль, и тогда отправить родителям фотку.

То, что МакКензи занял второе место, внесло некий диссонанс. Победить его было приятно и желанно еще со школы, но находиться так близко во время награждения не хотелось и казалось крайне опасным. Ким собрал себя в кучу, чтобы не сбежать до вручения медалей. Когда назвали его имя, он, как положено, сначала подошел к парню, занявшему третье место, пожал руку и поздравил. А потом к МакКензи. Тот, щеголяя своей коронной усмешкой, ничуть не расстроился поражению и, похоже, был даже рад видеть Ронвуда.

– Поздравляю, Ронвуд, – первым сказал Шон, протянув ладонь для рукопожатия. – Допрыгался ты все-таки до национального чемпиона.

– И я, – сухо буркнул в ответ Ким, избегая прикосновений МакКензи и сразу же занимая место на пьедестале. Он понимал, что ведет себя, как идиот, и подобное совсем не вежливо. Из-за МакКензи опять сводило живот и могла начаться течка. Нужно поскорее убраться подальше от него и его запаха.

****

Ким все же решил перебороть себя и не поддаваться панике, а пообщаться с Пирсом, которого столько времени не видел. Прихватив с собой Ваню, он направился в ближайший к аквацентру бар. Здесь было полно народу, но Киму, как национальному чемпиону, уступили место и угостили выпивкой их компанию. Пирс с хитрой улыбочкой присмотрелся к Ване.

– Что у тебя не отнять, Ронвуд, так это отменный вкус на омежек, – одобрительно выдал Пирс.

– Да я вообще красавчик, – со смешком отмахнулся Ким, отпив пару глотков пива из высокого запотевшего бокала. – Рассказывай все! Что с Ники? – потребовал он. Как и в случае с Дени, ему не терпелось узнать, как поживают друзья и что у них нового. В конце концов, видеть перед собой Пирса – одно из главных мечтаний Кима. Жаль, с ним нет Криса и Мэтта, но не все сразу.

– Ник – молодцом. В колледже на первом курсе. За рисование всерьез взялся, сейчас кое-какие работы выставлять стал, – Пирс открыл в телефоне фотографии с картинами омеги и протянул Киму.

– Ам-м, а что это? – удивленно спросил тот, хмурясь и разглядывая малевания. Он даже повертел аппарат в руках, убеждаясь, не держит ли картинку вверх ногами.

– Абстракция, дубина! – засмеялся Ваня, толкнув его локтем под ребра и прикурив.

– Ну вот, у меня такая же реакция! Я нихера не понимаю, что он вообще рисует, – поддержал Кима Пирс. – Но знаешь, есть ценители, которые отваливают нешуточные деньги. Эта, например, ушла с молотка за три тысячи.

– Ты серьезно? – округлил глаза Ким, внимательнее всматриваясь в экран. Может быть, он ничего не понимал в искусстве, но ни за что не заплатил бы столько денег за это!

– А вот мрачная, – Ваня отнял мобильник и принялся пролистывать картины, а затем продемонстрировал Киму «нечто» в темных тонах.

– Мистер Тейлор умер два месяца назад, – с тоской и горечью в голосе пояснил Пирс. – Ник написал ее вскоре после похорон.

– Эх, жалко…– поморщился Ким, вспоминая отца Ника, чьи ужастики он и ребята с таким удовольствием читали в школе. Наверное, омежке сейчас несладко – Грэг был хорошим и любящим отцом. Но ни для кого не секрет, что он болел раком. – Как Ник?

– Отошел в последнее время. До этого плакал постоянно и такую чернуху ляпал, – вздохнул Пирс. Ким знал, что раз они истинные, друг чутко чувствовал переживания и душевную боль своего омеги. – Мэтт и Дени поженились! У них лялька родился! – решил сменить тему Пирс, переключившись на позитивную новость.

– Да? Альфа, небось? Скорострелы чертовы! – сразу же спросил Ким. Когда он видел Дени, тот был уже с большим животом и передвигался, кряхтя.

– Да! Кеннет Беиз, – торжественно проговорил Пирс, показывая фото младенца. Ким сперва широко заулыбался, но после ощутил странное чувство под ложечкой, когда обратил внимание на цвет глаз карапуза. Ясно-голубые, каких не было ни у Дени, ни у Мэтта… зато точно такого оттенка, как у Криса Нильсона. Он передал мобильник Ване, чтобы посмотрел. – Представляешь себе рожу Мэтта, когда он узнал, что станет отцом? – не обращая внимания на дрогнувшие уголки губ друга, продолжил Пирс.

– Я представляю себе рожу Глена, когда он узнал, что Дени скоро родит, – усмехнулся Ким, намекая, что близнец-бета всегда завидовал в этом вопросе брату. Он отпил пива и подумал, что вот сейчас, несмотря на неприятное известие об отце Ника и странное нахлынувшее подозрение, он счастлив. У него появилась отличная возможность разузнать о друзьях, от которых Ким так поспешно тогда уехал и долгое время не имел с ними никакой связи.

– Крис и Глен…

– Да я уж понял! – перебил Пирса Ким. Он бы удивился, если бы эти двое остались не вместе. Когда он видел их в последний раз, Крис так ревностно поглядывал в сторону беты, что все становилось и дураку понятно. – Они поженились?

– Нет, и не поженятся. Мистер Нильсон против категорически. Криса всех средств к существованию лишил – денег, машины, из дома выгнал. Сказал, расстанешься с бетой – милости просим. Они живут в университетском общежитии, учатся на юридическом и подрабатывают. Представляешь себе Криса в роли офисного клерка? – засмеялся Пирс.

– Лучше бы в порнухе снимался или одиноким омежкам помогал. Денег больше, и сексуальный голод утолить можно, – прикинул Ким.

– Со знанием дела говоришь, – пошутил Ваня.

Он до сих пор рассматривал фотки на телефоне у Пирса и уже давно залез туда, куда ему не разрешали. Ким выхватил мобильник и вернул другу. Тот мгновенно покраснел, увидев, какие снимки засветил русский.

– А Уилл? – вдруг спросил Ким.

Пирс поднял взгляд, а потом быстро посмотрел в лицо Ване. Как тот отнесется, если они станут говорить о бывшем омеге Кима?

– Ну, он в медицинский поступил. На репродуктивного врача, – осторожно ответил он.

– Вы общаетесь? У него как на личном?

– Ник и Дени дружат с ним. Альфа есть, по-моему. Я точно не знаю, – Пирс многозначительно указал взглядом на Ваню, будто хотел сказать: «ты думаешь, о ком говоришь при нем?»

– Пирс, Ваня не мой омега, – засмеялся Ким. Он сообразил, что друг принял их с русским за влюбленных. Глядя на их поведение, легко можно подумать, будто они пара.

– А вон еще один твой друг, – Ваня кивнул на входную дверь бара. Там появился МакКензи в сопровождении Мэла Томпсона, и теперь они оба оглядывались в поисках свободного места.

«Сука, история повторяется!» – раздраженно подумал Ким. Он вспомнил, как они шумной компанией играли в бутылочку и вот точно так же пришел Шон. Сердце забилось с бешеной скоростью, ладони вспотели. Ким нервно сжал ими низ футболки.

Он ощутил, как на этот раз стремительно стал меняться его запах, приобретая все больше омежьих ноток. Он опасливо покосился на Пирса, который еще ничего не заметил, и на МакКензи. Уж он наверняка почувствует своего истинного.

– Ки-им, прости! Я не знал, что начнется сегодня, – жалобно проскулил Ваня, первым сообразив, как выкручиваться из ситуации. Он схватил Ронвуда и многозначительно сунул его ладонь себе между ног.

– А у тебя таблеток нет? – спросил Ким. Он был несказанно благодарен Ване за находчивость. И за то, что он в принципе здесь и может прикинуться, будто это его течный запах.

– Не-ет, Ким, пожалуйста, пойдем куда-нибудь, – умоляюще простонал русский. Он заелозил на своем месте и нетерпеливо хныкнул.

Несколько альф за соседними столиками обернулись. Они унюхали стремительно распространяющийся дурман, и по их лицам читалось – если Ким не поможет милашке, то любой готов его в этом сменить. МакКензи и Томсон подошли к столику и синхронно вдохнули манящий аромат. Кима мелко тряхнуло от ужаса. Сейчас все узнают правду! Ваня протяжно скульнул и прильнул к Киму, перелез на колени, сокращая расстояние и перемешивая тем самым запахи.

– Ну идите уже! – благосклонно разрешил Пирс. Смотреть, как омежка мнется, становилось жалко. Хотя это рушило теорию, что он и Ким просто друзья.

– Прости, рад был тебя увидеть. Пока! – Ким подхватил Ваню на руки и, собрав последние силы, стал пробиваться к выходу. Живот сводило от боли, в висках стучало. Мельком он увидел стальной и бешеный взгляд МакКензи. Он тоже почувствовал запах! На его челюстях заиграли желваки, на лбу выступила венка. Мэл заметил реакцию друга на омегу и твердо схватил за предплечье. Что бы там ни было между ним и Ронвудом, омежка ясно дал понять, с кем хочет уйти. Не стоит устраивать здесь средневековые бои за право течки.

Выбегая на улицу, Ким услышал яростный рык МакКензи. От него захотелось опустить Ваню на землю и ползти назад к Шону, чтобы он его трахнул. Можно прямо там, в баре. Следом раздалось раскатистое предупреждающее рычание Томсона и Пирса. Они не позволят МакКензи преследовать Кима и Ваню, а значит, есть еще шанс, что тайна сегодня не раскроется.

__________________________________________________________________________

Для всех, кто терпеливо ждал МакКензи – немного Шона. Совсем чуть-чуть)

Запасайтесь корвалолом и носовыми платками перед следующей главой.

========== 15. Переулок судьбы ==========

========== Пятнадцатая глава ==========

========== Переулок судьбы ==========

ВНИМАНИЕ!

Не для слабонервных (таких, как я) и беременных!

В главе будет мрачно и много жести. Рекомендую запастись валерьянкой.

Не говорите потом, что я вас не предупреждала!

_____________________________________________________________________________________

Выбежав из бара, Ким с трудом мог отдышаться. Перед глазами все плыло и темнело, казалось, он вот-вот потеряет сознание. МакКензи остался далеко позади, а его запах настойчиво терзал чуткие рецепторы гаммы. Ким затравленно оглядывался, боясь преследования. Вдруг Шону вздумается пойти следом? Нужно юркнуть в арку, спрятаться от посторонних глаз. Он потянул Ваню в ближайший темный переулок. Там непотребно воняло, стояла парочка уже переполненных мусорных баков. В одном из них кто-то шуршал – бродячий кот или голодная крыса. Но все это сейчас неважно. Ким заскулил и опустился на колени, схватившись за живот. Он вздрагивал от каждого болезненного спазма и скулил сквозь сцепленные зубы.

Ким внутренне негодовал. Чертовы таблетки не помогли! Почему? Он выпил их в раздевалке, и течка отступила. Почему глупый организм сильно и молниеносно реагирует на присутствие МакКензи? Неужели разум – не указ в таких вопросах? Ведь Ким не хотел этой истинности! Изо всех сил боролся и бежал от нее!

– Мне нужны подавители, – простонал Ким, крепче прижимая руки к животу, словно это могло хоть сколько-нибудь помочь. Боль разливалась по венам раскаленной лавой, в горле пересохло, казалось, что легкие заполнены песком. Такой мощной реакции еще никогда не было. Наверняка из-за ноток гона в запахе МакКензи.

Ваня торопливо полез в рюкзак Кима, подсвечивая себе мобильником и стараясь отыскать в его недрах таблетки. Он спешно вытаскивал сменку Кима, плавки, наушники от телефона. Об асфальт со звоном ударилась золотая медаль чемпиона.

– Ким, но аспирина нет, – жалобно проговорил Ваня, болтая в руке опустевшую желтую баночку с фальшивой наклейкой.

– А у тебя с собой? – недоверчиво спросил Ким. Он ярко представлял наркоманскую ломку, наверное, она именно так и проходит. На коже выступил пот, крупные капли скатывались по вискам и шее. Он наклонился и прижал лоб к коленям.

– Нет, – покачал головой русский, с тревогой глядя на страдания друга и нервно кусая губы. – Ты ведь не говорил, что твои заканчиваются!

– Купи мне еще! – жалко и слабо рыкнул Ким, опять разгибаясь. Не в силах найти хоть сколько-то удобную позу, он откинулся на мусорный бак.

– Погоди. Нужно глянуть по карте, где ближайшая аптека, – дрожащим голосом сказал Ваня, копаясь в своем телефоне.

Раньше русский не присутствовал во время приступов, и нынешнее состояние Кима пугало его, вводило в растерянность. Лицо гаммы покрылось капельками пота, стало серым, цвета асфальта, а вокруг рта отливало зеленцой, в глазах проступили кровоизлияния, он трясся. Каждый спазм можно было легко увидеть со стороны. По телу будто проходил электрический ток. Ваня поморщился и потянулся, чтобы погладить Кима, желая хоть немного утешить.

– Убери! – тут же взвился Ким и дернул плечом. – Найди подавители, анатэ твоего за щеку! Мне больно! Я сейчас сдохну!

Ваня вскочил на ноги и приблизил картинку на своем телефоне. Он скинул собственный рюкзак и отыскал в нем длинную конвалюту, достал одну таблетку и, подумав мгновение, разломил ее пополам.

– Вот. Это LSU, снимет боль, но мозги будут как в тумане, – объяснил он и положил половинку прямо в рот Киму. Тот так клацнул зубами, что Ваня с трудом успел отдернуть пальцы. – Я быстро сбегаю, – пообещал он.

Удаляющиеся шаги Вани отдавались в ушах Кима, как удар по барабанным перепонкам. Он не проглотил, а разжевал наркотик, чтобы тот скорее всосался в кровь и подействовал. Ким понятия не имел, откуда у Ваньки LSU – мощнейший обезболивающий препарат, который в качестве побочного эффекта лишает возможности мыслить трезво и ясно. По степени опасности он был приравнен к NZT, но Кима это мало волновало сейчас. Как и то, зачем в принципе LSU нужен Ване. Лишь бы помогло и боль прошла!

Спазм затихал, и скоро Ким смог немного отдышаться. Острый приступ сменялся почти полным спокойствием, а потом накатывал снова с большей силой. За короткую передышку можно было глотнуть алкоголя, доползти до кровати или позвонить Чаку. Но это дома, а здесь, в поганом переулке, Ким нащупал в своей сумке пачку сигарет и прикурил.

«Гребаный МакКензи! Живем ведь в разных штатах! Ну почему вместо него не приехали Крис и Мэтт? Он же кабан, куда ему прыжками заниматься?» – подумал Ким. И напрасно. Стоило вспомнить спортивное и мощное тело Шона в одних плавках, и низ живота стало многозначительно тянуть болезненным желанием и нетерпением.

Тихо всхлипывая и сжимая кулак в самом болезненном месте, Ким нашел в контактах скрытый номер и набрал его. Нужно успеть поговорить с Чаком до начала нового приступа. Он звонил долго, пока гудки не сбрасывались автоматически. Эту процедуру он повторил трижды, все сильнее распаляясь и едва не плача от бессилия и отчаяния – Чак не отвечал. Ким зарычал и хотел в сердцах швырнуть телефон в стену. Но вовремя опомнился. Номер ебаря он не знал наизусть, а больше просить о помощи некого. Но где бы ни был сейчас «помощничек», уши у него горели адским огнем, потому что Ким ругался безбожно. Он не успел выкурить вторую сигарету полностью, боль снова стала выкручивать внутренности, и Ким согнулся, почти касаясь лбом грязного, захарканного асфальта, закиданного бычками, жвачками, шприцами и прочей дрянью. Кажется, LSU было слишком мало…

Мобильник заиграл, и Ким выхватил его из кармана, желая поскорее ответить, если перезванивал Чак, но осекся. Это мелодия Чарльза. Ким досадливо подумал о том, как же анатэ не вовремя! Наверняка он получил фотку Кима и хочет поздравить с победой. Но сейчас говорить с ним попросту невозможно. Он скульнул и вернул телефон в карман. Чтобы немного отвлечься от судорог в животе, Ким закусил ладонь между большим пальцем и остальными. Через пару минут заиграла мелодия Ричарда, и ее Ким также проигнорировал. Он знал – лучше ему без Чака не станет, нужно набраться терпения и экономить энергию и не растрачивать на переживания. Ваня потом как-нибудь прикроет. Кстати, где его черти носят так долго? Киму казалось – прошла уже целая вечность, а на самом деле – не больше пятнадцати минут.

В следующую передышку он опять набрал Чака, и тот наконец-то ответил.

– Кто же еще будет так доебывать, если не ты! – недовольно буркнул альфа, что-то жуя. На заднем фоне у него слышались оживленные разговоры и смех.

– Ты можешь приехать ко мне в Питтсбург? – сразу же спросил Ким. В их отношениях не было места вежливости.

– Не получится, Ронвуд. Я на отдыхе в Сан-Франциско. Мы ж недавно встречались? – удивился он, своим идиотским отпуском убив в Киме последнюю надежду. – Хочешь, телефон знакомого скину? Он въедет в тему, – предложил Чак.

– Нахуй! – рыкнул Ким и на этот раз смачно, сильно швырнул мобильник в стену.

Из глаз полились слезы боли и бессилия. Он понятия не имел, что теперь делать. Идея переспать с незнакомым альфой не казалась Киму удачной, и предложение Чака звучало слишком уж жалостливо, чтобы принять его. В голову закралась безумная мысль – вернуться к МакКензи. Это он виноват, что Ким в таком состоянии, пусть расхлебывает! Из задницы начала выделяться смазка. Как всегда она запаздывала и реагировала только на воспоминания о Шоне. Жаль, нельзя проверить, будет ли Ким течь, если не станет думать о МакКензи совсем. Потому что в такие моменты лишь о нем и были все мысли, в основном, о его члене, разумеется. Или пальцах.

В переулке послышались шаги. Ким вскинул голову в надежде, что пришел Ваня с таблетками.

– Кто у нас здесь? – раздался низкий альфий голос.

Кима тряхнуло от ужаса. Он начал глотать ртом воздух, сердце затравленно забилось. Если вернулся постоянный обитатель закоулка, то Киму сейчас не поздоровится – от него разит омежьим запахом, сопротивляться он не сможет. Перед глазами пролетела жуткая картина того, что с ним могут сделать уличные отбросы.

– Ох, у кого-то течка не вовремя началась, – с фальшивой жалостью произнес другой, тут же пакостно хмыкнув.

– Но мы не оставим омежку в беде, правда? – хохотнул третий.

Ким вздрогнул, как от удара кнута. Он перекатился набок и попытался отползти в дальний угол. Лица альф расплывались, фигуры были нечеткими, Ким с трудом мог решить, день сейчас или ночь, сколько он пробыл один. Он порезал обо что-то ладонь и слабо зашипел, упираясь спиной в мусорный бак. Отступать некуда. Он сжал в пальцах небольшой осколок стекла, о который поранился, планируя защищаться во что бы то ни стало. Новый спазм вызвал стон боли.

– Куда же ты, сладенький? – рядом с Кимом присел альфа с узким лицом и крючковатым носом, изо рта у него воняло не хуже, чем из мусорки, и Ким непроизвольно поморщился.

– Какой-то он крупноватый для омеги, – недоуменно заметил второй – низкорослый, с густой порослью на руках и лице – волосатик.

Ким набрался сил и зарычал, приподнимая верхнюю губу и сморщив нос. Да уж, будь у него выбор – лучше бы он оказался с МакКензи, чем в переулке с этими тремя!

– Мужики, похоже, это гамма! Вы ебали когда-нибудь гамму? – весело спросил вонючка. Он схватил Кима за волосы и крепко приложил в челюсть, сразу же дезориентируя.

Ким запаниковал, пихнул вонючего ногой в живот и снова рыкнул. Его холодными липкими щупальцами охватывал страх перед тем, что они могут сделать. Он хорошо понимал и представлял себе это. А его физическое бессилие играло ублюдкам на руку. На него накинулся волосатый, пытаясь заломить и перевернуть лицом вниз, но Ким извернулся и полоснул его осколком по мерзкой роже. В глаз попала капелька крови, и мир окрасился красным. Он рвано, тяжело дышал и судорожно придумывал, как улизнуть отсюда. Раненый альфа заорал и прижал руку к щеке.

– Ах ты тварь!

Кима ударил ногой в низ живота последний альфа – моложе двоих других, бритый наголо и с татуровкой на лысине. Ким вскрикнул и зажмурился – перед глазами заплясали цветные пятна. Ему показалось, что внутри что-то резко взорвалось. Боль отразилась в кончиках пальцев. А потом заболели и сами пальцы, когда тяжелый сапог лысого с силой принялся топтать кисть Кима, сжимающую осколок. Рука хрустнула в нескольких местах и отозвалась острой болью, стекло впилось в ладонь и глубоко прорезало ее.

– Ну сейчас я тебя проучу, сучка, – мстительно пообещал волосатый. Ким повредил его не так уж и сильно, только кожу немного рассек.

Теперь они накинулись все вместе и начали пинать Кима, не беспокоясь о честности своих ударов. Особенно лысый отчего-то норовил попасть в самые болезненные точки. Он еще и еще наступил на сломанную кисть и зарядил с размаху ногой в скулу. Ким старался закрыться от жестокого избиения, прикрывал лицо и голову, подтянул ноги к животу. Он мечтал подгадать момент и попытаться сбежать. Так же, как полчаса назад Ким хотел уйти с оживленной улицы, теперь он рвался туда вернуться. Пусть никто не заступится, но эти подонки побоятся продолжить у всех на глазах.

– Держите-ка его! – приказал вонючий. Он стал расстегивать свои брюки, намереваясь приступить первым.

Волосатый опустился на колени и на слабое сопротивление с отвратительным смешком ударил кулаком в лицо. Ким скульнул, нос съехал в сторону. Лысый рванул спортивные штаны Кима, те где-то треснули и слетели. Они неплохо отделали его, и все тело выламывало болью, спазмы внизу живота требовали опять скрутиться в позу эмбриона, но ему этого не позволяли, крепко удерживая, и от малоприятных ощущений Ким вскрикивал.

Он был бы рад сейчас появлению родителей… или МакКензи с Томсоном и Пирсом. Кого угодно, кто спугнул бы этих троих и избавил его от группового изнасилования в грязном переулке. Он всхлипнул и попытался ударить лысого в лицо, отчаянно брыкаясь и стараясь вырваться. Тот словно ждал этого – перехватил и вывернул ногу до хруста. Похоже, отсюда Ким не выберется. Скорее всего, эти трое его сначала оттрахают всласть, а потом убьют. Он зажмурился, внутри все колыхалось от страха и боли. Живот сводило спазмами, каждый раз сильнее, чем в предыдущий. Ким до крови закусил губу.

Волосатый крепко прижал его руки коленями к асфальту и задрал футболку. В многострадальную кисть впился еще один осколок стекла. Альфа выкрутил ему сосок, Ким закричал, но тут же получил за это сапогом в лицо. Он не сомневался, что уже неузнаваем. В рот попадала собственная кровь из носа и разбитых губ. Казалось, ее так много, что он начинает захлебываться.

– Заткнись, тварь! Дался бы по-хорошему, остался б доволен! А теперь мы тебя как следует накажем! – пообещал лысый.

Вонючий возбужденно смотрел на Кима и надрачивал свой член, уговаривая его перейти в более стойкое состояние. Лысый вытащил из мусорного бака тряпку, которая воняла протухшей рыбой и заткнул ей Киму рот. К горлу мгновенно подступила тошнота. Ким замотал головой, по лицу размазывались слезы и кровь.

– Долго тебя ждать? Давай я первый, смотри, сученочка уже заждался, глянь-ка, как замокрился, – лысый по-хозяйски ощупал Кима между ног. Смял яйца и задел ногтем узел, отчего тот сжался. Насильник мерзко усмехнулся и просунул в Кима сразу три пальца.

Ким замычал и выгнулся от боли. Тут же его пронзила новая судорога, и он ударился затылком о землю. Чак никогда не нежничал с ним, по крайней мере Ким так думал, пока не встретился с этими тремя. Он в ужасе распахнул глаза, осознавая, что происходит. Дерганья и мычания были бессмысленны – его держали крепко.

– Может, я ему в рот присуну? – спросил волосатый.

– Откусит, – рыкнул лысый. Он быстро и грубо трахал Кима, намеренно карябая простату. Пальцы легко скользили по смазке, которая обильно выделялась из-за встречи с МакКензи.

Ким вытолкнул языком изо рта тряпку и громко, сердито и угрожающе зарычал, оскалившись и приоткрыв рот. Такой рык услышат все, кто будет поблизости. Но к сожалению, он даст им повод свалить подальше, а не поспешить на помощь. Насильники замерли на секунду. Ким ударил лысого в ухо здоровой ногой, и тот откатился в сторону. Вонючий отступил на пару шагов, натягивая штаны. После такого рыка у него уж точно не встанет. Зато лысый разозлился сильнее. Он вмазал Киму между ног и, пользуясь тем, что волосатый держит руки, сломал несколько ребер. Вонючий решил оказывать лишь пассивное содействие и снова сунул Киму тряпку в рот, а потом навалился на здоровую ногу. Все, больше никакого шанса на спасение нет!

Лысый быстро высвободил член и резко толкнулся внутрь. Ким замычал от боли – он почувствовал, что порвался. Кисть адски пульсировала, вывернутая нога ныла, из-за переломанных ребер дышалось тяжело. Ублюдок трахал его с такой злостью, как будто пытался убить хреном. Он хрипел сквозь сжатые оскаленные зубы и придушивал Кима одной рукой.

Ким давился слезами и вонючей тряпкой. От каждого толчка желание поскорее сдохнуть становилось более четким и определенным. Почему бы им не трахнуть труп? Ведь наверняка даже не заметят. Зато Кима смерть избавит от боли, унижения и безысходности. Все останется на кого-то другого, а Ким будет свободен. На него накатило отчаяние и бессилие, они взяли верх над волей. Почему это дерьмо случилось с ним?

Альфы были так заняты своей жертвой, что не заметили появившегося Ваню. Он постоял несколько секунд в оцепенении. К действиям его побудил мучительный стон Кима и похабный смешок одного из ублюдков.

В переулке послышался резкий щелчок раскладного ножа, и русский с яростным остервенением накинулся на насильника. Лезвие по рукоятку вошло в спину лысого. Ким успел заметить, с каким садистским блеском в глазах Ваня разрезал тому трапециевидную мышцу вдоль, до самой шеи. Вонючка, державший ногу Кима, отшатнулся в ужасе, но спастись у него не было ни единого шанса. Смелым и твердым движением Ваня вскинул руку с окровавленным ножом и пощекотал ему мозги через глазницу. Труп задергался и с глухим ударом упал на землю. Все происходило так быстро и внезапно, что распаленные весельем подонки даже не успевали реагировать. Последний волосатый урод, который навалился коленями на кисти Кима, истошно заорал и отпрянул. Чтобы заткнуть волосатого, Ваня полоснул ножом по его горлу, почти до кости.

Ким хрипел и поскуливал на земле. Освободившись, он отполз в сторону и избавился от тряпки. Его сильно вырвало, и теперь он содрогался от рыданий, не в силах совладать со своими эмоциями. Кима в буквальном и переносном смысле сломала эта ситуация, и даже взбешенный Ваня пугал сейчас, казался врагом.

– Ким, подожди, все нормально, – подбежал к нему Ваня. Он спрятал нож за спину.

– Ты… убил их, – рвано выдохнул Ким, ужасаясь этому. Он знал – Ваня не прост. Но не думал, что настолько.

– Да, прирезал к хуям, – подтвердил русский. Он оттолкнул ногой труп волосатого подальше от Кима и присел перед ним на корточки. – При нашем знакомстве с Альфой, он спас меня в такой же ситуации, – прошептал он, стараясь успокоить Кима.

Ким глотал ртом воздух и трясся, но голос Вани и неподвижность насильников немного отрезвляли. Все тело ломило болью. Секс, каким бы он ни был, снял течное напряжение на время.

– Нам нужно уходить отсюда, Ким. Соберись, ладно? – уговаривал Ваня. Он вскочил, спрятал нож в свой рюкзак, запачкав его кровью. Подобрал штаны Кима, вернулся к нему.

Ким мотнул головой в ответ на вопрос Вани. Он находился в какой-то прострации, все казалось нереальным, к горлу опять подступала рвота. Ким не хотел никуда идти, его ломало, мысли путались, мир кружился перед глазами и летел в темноту. Ему хотелось умереть – это стало бы самым логичным завершением дня.

– Ким, пожалуйста. Ты рычал, они орали, кто-то мог вызвать полицию! Пожалуйста, возьми себя в руки! Если нас загребут, придется звонить Альфе, чтобы он нас выручал!

Упоминание Ричарда немного привело в чувство. Нет, Ким не хотел, чтобы отец когда-нибудь узнал об этом инциденте. Он должен замести следы и спрятать все признаки своего позора. Ким рыкнул себе под нос и, закусив нижнюю губу, потянулся к штанам, глотая слезы. Они были грязными, с кровавыми пятнами. Одна рука совершенно не слушалась, и Ким не противился помощи Вани. Вдвоем, с горем пополам они просунули в штанину раненую ногу и потом вторую. Ким поморщился, каждое движение отражалось острой, мучительной болью.

Ваня высыпал на ладонь четыре таблетки из нового тюбика, за которым и отлучался, и еще две из своей конвалюты – обезболивающее.

– Ким, прости! Это я виноват! Я идиот, оставил тебя одного, – с сильным акцентом, что выдавало его волнение, проговорил русский. – Нужно было давно все рассказать Альфе!

Ким с трудом разжевал таблетки. Он не сразу понял смысл сказанной фразы. Только когда Ваня сунул руку в карман и, пачкая экран кровью, выбрал номер Ричарда.

– Не смей! – с придыханием рыкнул Ким. Он попытался отобрать телефон у Вани, но тот быстро отвел его в сторону. – Ваня, нет! Не звони им! Не звони, пожалуйста!

– Ким, что остается? Ты же избитый, переломы, там порвалось все, течка! Что мы будем делать вдвоем? – запаниковал русский, осматриваясь в переулке и морщась от вида трех трупов.

Киму было наплевать. Если бы он умер здесь, даже тогда Ваня не должен говорить родителям о случившемся! Но раз живой, а подонки – нет, тем более. Он сжал зубы до скрежета и на весу прокрутил травмированной ногой в голеностопе. Острая боль показала, что это плохая идея. С кистью еще хуже – она превратилась в месиво, на которое страшно смотреть. Как и на Кима целиком, очевидно.

– Вань, найди через интернет подпольную клинику, поедем туда, – сквозь сцепленные зубы проговорил он.

– Поедем? – удивился Ваня, хотя и мгновенно принялся за дело.

– Ты убил троих. Не сможешь угнать машину?

– Ты придурок, Ронвуд? Ты понимаешь, что нас точно найдут?

– Подбери мой телефон вон из того угла, – Ким постарался на время перестать себя жалеть и придумать выход. Таблетки начали действовать и, сняв часть боли, дали возможность пораскинуть мозгами. Он потом будет лелеять свое горе и посыпать голову пеплом, а сейчас главное – свалить отсюда.

Ваня быстро подобрал разбитый мобильник и осмотрел переулок. Не валяется ли здесь еще что-то, что может натолкнуть полицейских на их след? Он прижимал к уху телефон и заговорил, когда там ответили.

– Нам нужна помощь. Изнасилование.

Ваня без труда угнал ближайшую машину, хотя и предупредил, что после этого придется полить ее бензином и сжечь дотла. Ким улегся на заднее сидение и закрыл глаза, кусая разбитые губы и всхлипывая. Он был рад, что с ним оказался Ваня и что он – не простой омега, а гамма-психопат, бывший дельтовец, который с такой легкостью прирезал троих человек и не бросил его в этом переулке умирать. Тело дико ныло, особенно тревожила рука и судороги внизу живота.