Текст книги "Подножка судьбы (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Отношения родителей сильно изменились. Сложно сказать, в лучшую ли сторону. Ким даже в детстве не видел их такими. Они огрызались друг с другом, стоило остаться в комнате, оттуда доносился рык или шипение. Ким поначалу часто рыпался к ним, переживая о том, как бы не подрались. Ему казалось, что раздражение выросло и достигло пика, точки кипения. И тем более странно смотрелись поцелуи вместо рукоприкладств. Они накидывались друг на друга, как изголодавшиеся без секса психи, начинали срывать одежду. Будто в них вселился дух-недоеб. Анатэ частенько можно было увидеть за приготовлением завтрака в одной рубашке отца с закатанными рукавами. А Ричард не упускал шанса прижать супруга где-нибудь и внести собственные поправки в привычный распорядок дня. Его пенсия и правда теперь оказалась фиктивной. Он был погружен в какие-то дела и каждое утро уезжал на работу. Иногда Чарльз ездил с ним и больше не сидел дома в покорном ожидании.

Майкла определили в местный садик, там он познакомился с ровесниками близнецами-альфами и скоро сколотил с ними эдакую детскую банду разбойников. Они втроем весело проводили время, добавляя воспитателям седых волос, ломая все, что можно, проказничая, устраивая каверзы другим детям и взрослым. По мнению Кима, самой забавной их выходкой было подложить на соседский порог собачье дерьмо, завернутое в упаковочную бумагу, и поджечь. Он едва сдерживал гогот, глядя, как противный альфа с мерзкой привычкой бегать в пять утра, обвесившись звенящими гирьками для нагрузки, топчет подарочек. Майки с поистине демоническим хихиканьем спрятался за спину старшего брата и оттуда строил альфе гримасы. И как в его возрасте такое пришло в голову? Вот только вечером приехал отец, и ему совсем не понравилась жалоба соседа на поведение сына.

Даже Дерек, которого Ким считал единственным соратником в ситуации с переездом, довольно быстро освоился. В Рочестере он стал посещать танцевальную студию в центре и был несказанно счастлив. Новый хореограф, мистер Уорд, не орал на него и не обзывал бездарностью, взял на соревнования уже через неделю после знакомства. Брат занял второе место с сольным танцем и был очень рад. Он и думать забыл о старой студии и друзьях, оставшихся в Нью-Йорке.

Но был и еще один фактор, вписавшийся в их жизнь и перевернувший все с ног на голову. Он появился спустя примерно две недели после их приезда. Утром они, ничего не подозревая, отправились всей семьей закупаться в местный супермаркет.

– Папа! Нам с анатэ нужно заехать и забрать мой танцевальный костюм! У меня в следующую субботу выступление в студии! Ты ведь придешь посмотреть? – Дерек повис на руке Ричарда и стал тараторить про свои танцы. Он едва познакомился с Лоренсом Уордом и уже влюбился в него. Ким пару раз заезжал за братом и отметил, что омега казался очень строгим и требовательным, но вызывал у детей привязанность.

– Не обещаю, Ди. Я приду, если получится, – отец снял с полки упаковку пива и вопросительно посмотрел на анатэ, покачав ей в воздухе. Все время с их прибытия он много работал, целыми днями пропадал где-то и приходил поздно вечером или ночью. Чем он занимался, Ким мог только догадываться.

– Но, па…

– Дерек, не спорь с отцом! – тут же одернул сына анатэ. Он жестом показал Ричарду вернуть пиво на полку. – Я у кассы видел Миллер со скидкой, возьмем его.

Дерек насупился, но больше приставать к Ричарду не стал. Тот примирительно погладил омежку по голове и разрешил взять себе что-то вкусное.

– Папа! – раздался из-за угла вопль Майкла. Он бежал в их сторону от охранника магазина. В руках мальчик держал дубинку, а весь рот у него был вымазан шоколадом.

«Да уж, далеко пойдешь, братец», – мысленно хмыкнул Ким, наблюдая за этим зрелищем. Он давно заметил, каким оторвой растет младшенький, и представлял, сколько еще нервов омежка угробит родителям.

– Майки, детка, верни то, что взял, охраннику. Это нехорошо – брать чужое, – постарался сдержанно объяснить Ричард. Он попробовал взять у сына дубинку, но не тут-то было! Тот вцепился мертвой хваткой и энергично мотал головенкой из стороны в сторону.

– Вы только посмотрите на это! Маленький, а уже преступник! – пристыдил охранник. По мнению Кима, ему полагалось заткнуться и задуматься над смыслом жизни, раз его смог обокрасть четырехлетний. Как он может вообще что-то охранять?

– Майкл. Отдай, это не твое, ты не должен был брать, – чуть более твердо произнес отец. Он присел перед сыном на корточки и заглянул в глаза. Братец смотрел на него с нескрываемым вызовом и дерзостью, явно нарывался и хотел проверить грани дозволенного.

Анатэ подождал, дав Ричарду возможность самому разрулить проблему, но потом все-таки не выдержал. Он вцепился пальцами в ухо Майкла и сжал ногтями. Мальчик схватился за кисть анатэ и вскинул на него полный обиды взгляд. Но Чарльз продолжал мило улыбаться, не говоря ни слова. Майкл молча протянул дубинку охраннику, но в следующую секунду пискнул и поморщился. Чарльз сильнее сжал пальцы.

– Простите, – буркнул брат и получил, наконец, ухо назад. Он отбежал от анатэ подальше и спрятался за Кима.

– Он слопал шоколадку с кассы, – пожаловался охранник, заправляя дубинку на положенное место.

– Мы заплатим, – пообещал Ричард. Он дождался, пока посторонний уйдет, и сказал Чарльзу:

– Зачем ты так? Ему четыре года!

– Будешь учить меня воспитывать детей? – анатэ колко посмотрел на отца и вскинул бровь. Между родителями проскользнула опасная искра. Ким подумал, что это может привести к драке или к сексу. Но отец не ударит Чарльза. А тот никогда не позволит вольностей в общественном месте.

Ричард коротко рыкнул и отвернулся.

– Майкл, видишь в тележке вкусности, которые ты набрал? – обратился к сыну анатэ. Малой уже понял, к чему идет, и насупился. – Выкладывай их на свои места. Ты себя плохо вел.

Ричард едва не задохнулся от возмущения. Он совершенно не считал, что это происшествие заслуживает таких взысканий. Да и вообще старался по максимуму баловать детей, пока находился дома. Возразить он не успел. Майки уже направился к их тележке и молча стал вытаскивать оттуда покупки. Сказать, что он все возвращает по местам было бы большим преувеличением. Малой просто выбрасывал жвачки, чипсы, шоколадные батончики куда попало. Да еще и с такой моськой, словно ненавидит весь мир.

– Дома поговорим об этом, – недовольно шепнул отец и ушел вперед.

Анатэ иронично посмотрел ему вслед, как будто альфа мог сколько угодно разговоров разговаривать, а он все равно сделает по-своему. Дерек с присущей омегам подлостью стал набирать в тележку вдвое больше вкусностей, чтобы подразнить Майкла.

Ким наблюдал за этой сценой со стороны и вдруг почувствовал себя совсем чужим. Вот семейная пара и двое их детей, а он кто? Зачем он вообще здесь? Почему ему нельзя было остаться в Нью-Йорке с друзьями и Уиллом? Омега превратился в больную тему – стоило вспомнить о нем, как настроение ухудшалось, хотелось сбежать, никому ничего не сказав. Ким понимал – они приехали в закрытый район, где на каждом столбе камера видеонаблюдения, а значит, опасность не мнимая, но юношеский максимализм не позволял окончательно смириться с ситуацией.

– У тебя мысль о побеге на лбу бегущей строкой. Если не хочешь, чтобы отец и на тебя какой-нибудь датчик слежения повесил, брось об этом думать, – вырвал его из задумчивости голос анатэ.

– Вы с папой поругались, – невпопад ответил Ким. И когда это Чарльз научился читать мысли?

– Вовсе нет! – отмахнулся тот и ободряюще похлопал по плечу. – Я пойду на кассу. Возьми, что тебе нужно, и догоняй.

Майкл поплелся вместе с Кимом. По пути он стирал с лица застывший шоколад салфеткой, которую минуту назад достал из неоплаченной упаковки и вернул на полку. Ким усмехнулся. Вот ведь клептоман растет!

– Зачем ты стащил дубинку? – заговорщически спросил Ким, подмигнув малому.

– Это весело, – улыбнулся щербатым ртом Майкл. Недавно у него имелись все передние зубы. Но занос во время быстрого бега и встреча с поручнем лестницы лишила парочки.

Ким прыснул в кулак и потрепал Майкла по черным взлохмаченным волосам. Тот недовольно сбил руку и по-детски зашипел.

По дороге домой Майкл и Дерек яростно спорили и пытались поделить длинную жевательную змею. Как и раньше в магазине, малой вцепился изо всех сил и не отпускал, а Дерек требовал не рвать его змею и хныкал. Анатэ пообещал выбросить жвачку в окно, если дети не успокоятся. Но для этого ее сперва нужно было отобрать у Майки. Ким не очень понимал, как эти двое будут уживаться в переходный возраст. Можно только надеяться, что Майкл не вздумает уводить у брата альф.

Дома их всех ждал сюрприз. Стоило Киму войти, он тут же почувствовал посторонний запах. Замерев в дверях, парень придержал Майкла за плечо. Первой мыслью было опасение, что к ним кто-то влез. Но какой идиот мог решиться? Источник запаха обнаружился в кухне.

На разделочном столе, подтянув к себе одну ногу, сидел незнакомый пацан лет пятнадцати на вид. Он смотрел кухонный навесной телевизор и ловко чистил апельсин. Перед ним стояла початая бутылка отцовского виски, а вокруг валялась кожура. Он невозмутимо обернулся и разглядывал оцепеневших Ронвудов. У него были очень миловидные, омежьи черты лица, русые волосы и большие карие глаза с длинными ресницами. Ким напрягся, опять вдохнув запах. Вроде бы и ничего странного, но от омег так не пахнет. Как будто аромат был перемешан и включал в себя явные альфьи нотки. Ким сжал губы от неприятной догадки.

– Ваня! Слезь сейчас же! Что ты делаешь здесь? – первым вышел из оцепенения отец. Он поставил сумку с покупками на стол и подошел к незваному гостю.

– Вот ты злой, альфа! Мне удобно! – запротестовал тот, не двигаясь с места.

Ким оглянулся на Чарльза, который тяжелым стальным взглядом следил за этой сценой. Если бы таким образом можно было убивать, Ким стал бы сиротой. Он недоумевал, стараясь понять, кто же это и что делает здесь, откуда отец его знает и что за странное имя – Ваня. Русский? Дерек от удивления выпустил из рук свою змею, Майкл отреагировал мгновенно, юркнув прочь из кухни, демонически хихикая.

– Эй! Это мое! Ворюга! – закричал Дерек и бросился следом за малым.

– Слез, живо! – Ричард несильно дернул пацана за руку. Тот поморщился и все же медленно спустился на пол. На нем были коротенькие джинсовые шорты с рваными краями и оранжевая майка, которая оголяла перемотанный бинтом живот с явным красным пятном на боку. Одно бедро тоже оказалось туго перевязано, отчего Киму он немного напоминал анимешного героя.

– Почему ты здесь? – рыкнул отец, встряхнув парня за плечо и отставив бутылку с виски подальше. – Ты должен был оставаться в больнице еще пару недель!

– Там скучно! И я уже выздоровел. Бок не болит почти, – заверил пацан, выговарвая слова с акцентом. – Ко мне злобный Дьявол приходил, всякие бумажки требовал, а я не знаю, что ему нужно от меня, и…

– Что здесь происходит? – вкрадчиво перебил его анатэ, слегка повысив голос и прожигая взглядом отца.

– Чарли, это Ваня, он…

– Альфа про тебя говорил! – тут же встрял пацан, не дав отцу договорить.

Он с интересом рассматривал Чарльза, а Кима оглядел мельком. Широко улыбнувшись, он попытался опять запрыгнуть на стол. Ричард не позволил, коротко рыкнув и хлопнув его по заднице. Ким не знал, как ему реагировать на происходящее. Это он сейчас с воспитательным или с сексуальным подтекстом? Последнее время он вообще с трудом улавливал смену декораций и действующих лиц. А так же ролей, которые были привычными и вдруг стали другими.

– Это Ваня. Он поживет у нас, – выпалил отец на выдохе. Было заметно – он остерегается реакции анатэ на свои слова.

– Он твой любовник? – сам от себя не ожидая, спросил Ким.

– Ким, что за чушь? – сразу же мотнул головой отец. Он выглядел немного обескураженным от такого предположения.

– Значит, внебрачный ребенок? – продолжал перебирать варианты Ким.

– Нет! – рыкнул отец.

– Да! – радостно выкрикнул пацан, улыбаясь.

– Заткнись! – одернул его Ричард, замахнувшись и остановив руку в паре сантиметров от его лица.

– Не надо делать мне «злую руку», альфа, – обидчиво буркнул Ваня.

– Ронвуд! – зашипел анатэ.

– Нет. Не мой внебрачный ребенок! Просто наглый пацан. Ему нужно перекантоваться, – объяснил отец.

– В моем доме? Ты в своем уме? Пусть выметается к черту! Только чужих отродков мне не хватало! – вспылил Чарльз. Ким сделал шажок в сторону, подальше. Он знал, что анатэ не слишком любит чужих детей. Омега явно заводился.

– Он останется на время, – твердо произнес отец. Ким переводил взгляд с него на Чарльза и думал – вот теперь они точно подерутся.

Анатэ глубоко вдохнул и звучно выдохнул сквозь сцепленные зубы. Он больше ничего не сказал, развернулся и ушел, хлопнув кухонной дверью.

– Я ему не понравился? – невинно спросил у Ричарда пацан.

– Ты никому не нравишься, – с досадой отмахнулся отец, глядя вслед супругу. – Уйди! Видеть тебя не могу.

– Вот ты злой, альфа!

– И не попадайся Чарли на глаза, – добавил Ричард. – Если жить хочешь.

Ваня хмыкнул в ответ и зашагал из кухни, прихватив очищенный апельсин с собой. Он задержался рядом с Кимом, принюхался и хитро улыбнулся своим мыслям, но сразу же скрылся. Ким забеспокоился. Неужели пацан смог почувствовать, что он гамма?

Они с отцом остались вдвоем. Ким нерешительно приблизился к нему, не зная, что говорить, спрашивать и вообще, как себя вести. Отец устало облокотился на столешницу и потер переносицу двумя пальцами. У Кима вертелась тысяча вопросов и претензий. Ричард выглядел таким подавленным, что первый порыв высказать ему все, что пришло в голову, быстро прошел.

– Папа, ты в порядке? – спросил он, положив руку отцу на здоровое плечо. Он не хотел добить его своими капризами. В кухне было хорошо слышно, как анатэ топает на втором этаже, хлопая дверьми.

– Устал, Кими. Буду в норме, когда высплюсь, – ответил Ричард, рассерженно глядя на апельсиновые корки. – Надеюсь, он там не вещи собирает…

– Ты же все равно его не отпустишь, – пожал плечами Ким. – Кто этот Ваня? Зачем он нам?

– Долго объяснять, – признал отец. Он достал из шкафа стакан и плеснул виски из полупустой бутылки. – У меня нет сейчас сил придумывать отмазку.

– Но он правда тебе не сын? – тихо уточнил Ким. Его это по настоящему волновало. Он ревновал родителей к родным братьям, и получить такой подарочек совсем не хотелось.

– Правда, – кивнул отец, отпив несколько глотков. В ближайшее время ему была гарантирована война на всех фронтах.

****

После появления русского прошло больше двух месяцев, и в семье сохранялось напряжение. Особенно между родителями. Когда Ваня притащился, они ссорились и кричали друг на друга всю ночь. В итоге анатэ вышвырнул отца из их спальни со словами о том, что пока русский останется у них, Ричард к нему не прикоснется. С тех пор отец ночевал в гостиной на диване. Пацан в свою очередь чувствовал себя, как дома. Его не смущало, что он влез в их расшатанную жизнь, где и без него было сложно. Он не планировал никуда съезжать и занял гостевую комнату. Ким не понимал, как можно быть настолько наглым, приходить и садиться со всеми за стол и влезать в разговоры, тем более, что они совсем не клеились. Отец, чтобы не злить лишний раз Чарльза, был с Ваней подчеркнуто холоден и строг. Но анатэ все равно не мог смириться с присутствием Ивана Багрова в их доме. Дерек держался на стороне анатэ и старался не разговаривать с их задержавшимся гостем. Только Майкл хорошо относился к Ване, играл с ним, болтал, дружил больше, чем с Дереком. Они были похожи. Своей гиперактивностью, позитивом и противостоянием с Чарльзом.

Ким показал средний палец камере напротив комнаты и зашел к себе. До переезда в колледж осталось три недели. У него каждый день чесались руки, чтобы собрать вещи. Ким был погружен в свои мысли и оторопел, увидев на кровати русского. Тот лежал, закинув ноги на спинку, и листал какой-то журнал. Ему хватило совести разуться и не лезть на постель в обуви, но реакцию Кима это все равно не смягчило. Присутствие Вани раздражало его, влияло, как красная тряпка на быка.

– Проваливай отсюда! – буркнул Ким, отбрасывая на пол сумку. Он не собирался терпеть мелкого узурпатора в своей комнате. День не задался с самого утра – в тот момент, когда ему на телефон пришло напоминание, что у Уилла сегодня день рождения. На душе было погано. Он хотел бы позвонить или хотя бы написать омеге. Но понимал – это жалко и бессмысленно. У него не поднималась рука удалить их совместные фото, но и смотреть их он больше не мог.

– Мне кажется, нужно исправить твое сексуальное воздержание, а то злобным становишься, – усмехнулся Ваня. Он закрыл журнал и продемонстрировал Киму обложку. Это был PlayAlfa, последний выпуск, который лежал у Кима под матрасом.

Ким сузил глаза и рассерженно зарычал. Русский переходит все границы! Теперь он решил рыться в его комнате и личных вещах! Пора навешать ему лещей, чтобы не забывал свое место и не борзел. Он шагнул к кровати и хотел схватить Ваню за руку и встряхнуть.

– Ой, ой! Уймись! – засмеялся Ваня. – Не такой ты и страшный, – он перекатился набок и сел.

Короткие джинсовые шортики вроде тех, которые надевали омежки из порно-журнала, и просторная морковная майка на узких лямках с огромными проемами в подмышках выглядели провокационно и… соблазнительно. Ким заметил у русского на левом бедре довольно-таки неприятный шрам. Еще один был на животе.

– Хочу татухой перекрыть, как думаешь? – проследив за его взглядом, сообщил Ваня.

Ким осмотрел его и подумал, что с сексуальным голоданием можно решить вопрос куда быстрее, чем подозревает Ваня. Фигурка у русского что надо, и личико смазливое. А шортики так и вовсе наталкивали на всякие пошлые мыслишки. Может, он этого и хочет?

– Проваливай из моей комнаты и не копайся в моих вещах, – недовольно сказал Ким. Он почувствовал, что возбуждается, а трахать Ваню не хотел из принципа. К тому же он еще совсем ребенок, от него пахло по-детски, будто никогда не было течек.

– Не нужно грубить. Я думал, мы с тобой подружимся.

– С хера ли? – буркнул Ким. Он уже чувствовал, что сейчас Ваня выкинет какую-то гадость. Он постоянно все портил, с первого дня, как появился в их жизни.

– Нас ведь не так много. Гаммы должны помогать друг другу, – лукаво заявил русский. Он уселся на письменный стол Кима и поставил ногу на крутящийся стул.

Ким рыкнул и быстро приблизился к нему. Схватил рукой за шею и сжал пальцы. Другой он прихватил Ваню между ног. Чертов приживалка! Он обо всем знал! Значит почувствовал запах Кима, да и он сам не ошибся – Ваня не омега.

– Заткнись! Не неси чушь, дрянь! – тихо рыкнул Ким, опасаясь, что этот разговор кто-то может услышать. Сейчас и анатэ, и отец дома. А стоит прознать братьям – новость разнесется по всей улице.

– Эй, полегче, орел! Я ведь могу рассказать Ричарду. Вот он обрадуется, когда поймет, что его единственный сын-альфа – на самом деле гамма! – Ваня накрыл рукой ладонь Кима у себя между ног и чувствительно ущипнул, как будто предупреждая, что лучше бы ему убрать ее.

– Ты ничего не расскажешь!

Ваня усмехнулся, не дожидаясь дальнейших угроз от Кима, ударил его ногой в голень, потом вцепился в ключицу, а другой рукой ловко скинул захват Кима со своей шеи. Ким не ожидал от Вани подобной прыти, в мгновение ока он оказался спиной на полу. Ваня уселся сверху и торжествующе улыбнулся.

– Не расскажу, конечно, Ким. Мы ведь друзья.

Ким недоуменно смотрел на Ваню и поражался, какой он ловкий, наглый и неунывающий. Живет в чужом доме с посторонними людьми, никто его не любит, а он все равно улыбается. Вот бы и Киму стать таким оптимистом!

– Как ты решаешь, быть омегой или альфой? – спросил он, ссаживая Ваню с себя. Злость ушла. Он втянул запах русского, убеждаясь, у него имеются постоянные альфьи нотки в аромате. Удивительно! Он и не думал, что когда-нибудь встретит другого гамму.

– Мы ведь подружимся, правда? – засмеялся Ваня.

Ким усмехнулся и кивнул. Может быть, общение с ним совсем не лишнее – Ким больше узнает об универсальном поле и у него появится в чужом городе друг. Хотя с таким другом, как Багров, и врагов не надо. Когда Ким вспомнил о врагах, то в мыслях мелькнуло лицо МакКензи, и живот неприятно сжался.

========== 13. Глоток старой жизни ==========

========== Тринадцатая глава ==========

========== Глоток старой жизни ==========

Ким нырнул в будку уличного телефонного автомата и прикрыл за собой дверь. Со временем, лучше узнав от Вани чем занимался его отец, он освоил элементарные азы конспирации и научился обходить запрет на общение с прошлой жизнью. Как ни прискорбно, это касалось только одного человека, без которого невозможно было сохранить другую, более важную тайну.

– Привет, Дени, – первым заговорил Ким, прислонившись к стеклянной стенке плечом и присматривая за Ваней, стоящим в очереди к тележке с быстрой едой. Тот напялил обтягивающие донельзя лосины с натуральным изображением оголенных мышц и бывшую футболку Ричарда. Он сам же порезал ее горизонтальными полосами на спине. У русского имелась неискоренимая мания – таскать одежду отца и анатэ Кима, портить ее и присваивать.

– Ронвуд? – сонный голос омеги прозвучал тихо. Послышалось кряхтение. – Не говори мне, что все таблетки закончились! Это сильный препара…

– Хоут, не продолжай, – резко одернул привычные возмущения Ким. За полтора года, прожитых в Миннесоте, Ким выучил их наизусть. – Я отправлю Ваню. Когда удобно?

– Если срочно, то придется ему ехать в Миннеаполис. Я пробуду здесь до конца месяца.

– Серьезно? А Мэтт с тобой? – Ким почувствовал учащенное биение сердца. Покинуть штат он не мог, будучи под неусыпным контролем людей отца и с серьгой-передатчиком. Ее носили и братья Кима, и анатэ. Обо всех его передвижениях становилось известно, как и о состоянии. Пьян, счастлив, взволнован, напуган – ничего нельзя было утаить. До тех пор пока Ваня каким-то образом не сломал серьгу. Теперь она передавала все эмоции очень приблизительно, а маршрут показывала и вовсе заданный нужными параметрами. Тем не менее, выезжать из штата – опасно и сопряжено с риском быть и вовсе запертым. Ким не помнил, как выглядят друзья, их омеги… Уилл. За таблетками мотался Ваня. Но если сейчас Хоут в Миннесоте, то Ким может встретиться с ним. – Я могу приехать. Диктуй адрес.

– Сам? Ну хорошо. И нет – Мэтт дома.

– Ладно, – Кима захватило трепетное волнение. Он радовался возможности увидеть Дени и поговорить с ним. Жаль, Беиза не будет, но это лишит необходимости придумывать ложь для него. А Дени никогда не расспрашивал насчет неожиданного отъезда Ронвудов из города.

Коротко глянув на большие вокзальные часы, Ким пересек улицу и ухватил Ваню за локоть. Тот расплачивался за пару хот-догов и пепси. Русский недовольно шикнул и попытался пихнуть Кима ногой в привычной дерзкой манере.

– Чего ты меня дергаешь, варвар! – возмутился он, едва не упав на асфальт и потеряв равновесие. Недавно Ваня покрасил волосы в черный цвет, заявив, что так он сильнее похож на Ронвудов. Крупные кудри обрамляли миловидное лицо со вздернутым носом и придавали Ване кукольности. И это особенно контрастировало с его вызывающей, совсем не доброй одеждой.

– Я еду в Миннеаполис прямо сейчас, – сказал ему Ким, усаживаясь на скамейку и забирая свою порцию еды. – Там Дени, встречусь с ним. А ты прикроешь меня в колледже.

– Я опять должен сидеть на твоих дурацких лекциях? – фыркнул Ваня, откусив хот-дог и выговаривая слова с трудом. Его произношение и так со временем не становилось лучше, а уж во время еды и вовсе ничего не разберешь. – С тобой поеду!

– Нет, – качнул головой Ким. Компания Вани всегда ему приятна, за полтора года они сдружились и хранили множество тайн друг друга. Русский помогал Киму незаметно переживать течки без вреда для учебы и подозрений со стороны родителей. Благодаря таблеткам Дени, Чака приходилось вызывать лишь дважды, но оба раза были неожиданными и болезненными. Еще неделю после Ким валялся с температурой и судорогами внизу живота. Воспоминания об этом заставили его поморщиться. – Я смотаюсь туда и обратно. Вернусь вечером.

– Тогда привези мне что-нибудь вкусненького, ночью пожевать, – выдвинул ультиматум Ваня. Этот получеловек-полумонстр мог есть в любых количествах, когда угодно и максимально вредную еду, не поправляясь ни на унцию. Взрослея, он только сильнее хорошел, теряя детские черты.

– Не веди себя как мой омега, – отмахнулся от него Ким, запив пепси последний кусочек, и осмотрелся по сторонам. – Где ты оставил машину?

– Хочешь сказать, я должен отдать тебе свою тачку и добираться в колледж на метро? – недовольно поморщился Ваня, облизнув по очереди все пальцы, вымазанные в горчичном соусе.

– В Миннеаполис метро не ходит. Немного пострадаешь. Уверен, с таким внешним видом ты не заскучаешь, – подколол Ким, отбирая ключи от машины. Для него оставалось загадкой, как русскому удается везде и все успевать. Он был занозой в заднице, и анатэ долго не мог смириться с его существованием. Но после все само собой наладилось. Чарльз еще уверял, что ненавидит приживалку, но следил, во сколько Ваня приходит домой и что ест.

****

Осмотревшись на первом этаже торгового центра, Ким стал искать указатель, чтобы сообразить, где находится нужное кафе. Вокруг царила суматоха, оживленная толпа передвигалась туда-сюда, а надоедливая музыка долбила в барабанные перепонки. Ким понятия не имел, как работать в подобном месте, где через полчаса начинала ныть голова.

– Ким! – радостный вопль Дени неожиданно раздался у самого уха. Омега уже повис у него на шее.

Хотя они и общались все полтора года, но только по телефону. Увидеться лично – другое! Можно рассмотреть, как Дени изменился, повзрослел и… как сильно выдвинулся вперед у него живот. Ким понятия не имел о том, что Хоут в положении, причем так капитально.

– Дени, привет! Рад… видеть! – обескураженно выговорил Ким. Сперва сжав омегу в объятьях, теперь он отпустил его и с большой бережностью погладил круглое пузо. Джинсовый комбез для беременных делал облик Дени милым и трогательным. – Ты умеешь делать сюрпризы, – хмыкнул он.

– Хм, это? Ну да, тридцатая неделя, – кивнул Дени. – Пойдем, нам на второй.

– Дени! Ну кто там? Омега или альфа? Как назовете? – завалил вопросами Ким. Он неожиданно осознал – пока он заперт в изоляции от прошлой жизни, его друзья времени зря не теряют. – Ты больше не Хоут, да?

– Мы поженились тихо, никого почти не звали, – слегка робко ответил Дени, усаживаясь на ярко-красный пластиковый стул и откинувшись на спинку. Из-за беременности он выглядел немного уставшим, но вместе с тем очень взрослым. – Только когда узнали о ребенке. Родится альфа, но имя мы пока не выбрали.

– Обалдеть, конечно, новости! – выдохнул Ким. – Мэтт рад?

– Теперь уже да, – усмехнулся Дени. Он осмотрелся и достал из сумки пару оранжевых баночек без этикетки. – Ким, прошу тебя, не увлекайся. Это плохо скажется на твоем здоровье, – попросил он, передав подавители Киму.

– Я никогда не превышаю! – заспорил Ким. Он опустил уточнение о том, что перед течкой всегда увеличивает дозу вдвое. Спрятав таблетки в рюкзак, он собирался как следует расспросить Дени. Ким соскучился по нему, хотел узнать больше о друзьях и, конечно, Уилле. Омега никак не шел из головы. Ване удалось переключить внимание на себя, однако этого было мало.

– Ого! – раздался голос поблизости. Очень ухоженный светловолосый омега борзо улыбнулся, заметив Кима с Дени, и проговорил в трубку:

– А что бы ты сделал, дорогой мой Хамельтон, если бы увидел того кобеля, который разбил сердце нашему Уилли? Я лично планирую отрезать яйца и повесить у нас в гостиной, как трофей.

Ким покосился на Дени, быстро сообразив, кто перед ним. Меньше всего он ожидал встретить анатэ Уилла. Он много раз видел его на фотографиях, а также мистера Хамельтона, у которого омежка унаследовал рыжину, и старшего брата Уилла. Но лично им так и не пришлось пообщаться. Да и подача себя у взрослого омеги оказалась весьма экстравагантная. Он все еще красил глаза и ногти темно-фиолетовым, носил на мобильнике брелок в виде черепа и не производил впечатления серьезного и ответственного человека.

– Хейли, заказать тебе выпить? – невозмутимо спросил Дени, перечислив официанту свои пожелания.

– Да, виски со льдом, – решил омега. Он уселся на кресло рядом с Дени, закинув одну ногу на другую, и пошарил по карманам в поисках сигарет. Диалог с мужем он небрежно оборвал, сказав, что любит его и перезвонит, как убьет Кима и закопает труп.

– В два часа дня? – выгнул бровь Дени, но кивнул официанту. – И… кофе.

Ким был в неком оцепенении, не зная, как себя вести с анатэ Уилла. Теперь мысли переметнулись к омеге и вертелись в голове. Он хотел бы спросить о нем, но чувствовал – это плохая идея. Он рассматривал Хейли, выискивая похожие с Уиллом черты.

– Ну? Что-то ты притих, парень, – спросил Хейли. Он заметил грязь на своем высоком сапоге и, взяв салфетку, принялся яростно тереть пятнышко. – Как живется на новом месте?

– Эм… нормально, – пожал плечами Ким. Он беспомощно покосился на Дени. – А что вы тут делаете вместе? Вы же вместе?

– Вот привез пузатого на осмотр. Уилл вроде как впрягся за него, – рассказал Хейли. – Пиздец, до чего я дожил. За чужими детьми и то присматриваю, – он закатил глаза и раскурил ментоловую сигарету.

– Как… поживает Уилл? – спросил Ким, не вполне уверенный, что о него не потушат бычок. Если Чарльз шокировал всех своей подчеркнутой холодностью и вежливостью, то Хейли был крайне вызывающим.

– Учится на репродуктолога, – пожал плечами Хейли. – Лил по тебе слезки, но я убедил, что ты – не последний у него альфа, – он зубасто и угрожающе улыбнулся.

– Мне жаль, как все сложилось, – искренне признался Ким. Его чувства неприятно резанул факт, что омега переживал из-за их расставания.

– Ой, парень, разошлись, так разошлись. Дело молодое, – отмахнулся Хейли. – Это Брайан включает альфу и лезет защищать честь нашего сына… – тут он подмигнул так, что стало понятно – он катит бочку на супруга лишь из вредности. – А я вполне тебя понимаю. У меня один сын тоже в Тете и мотается по миру.

– Тоже? – выгнул бровь Ким. Он припомнил фото старшего брата Уилла, и тот не очень-то походил на служивого омегу. Он выглядел романтичным, с милой улыбкой – не в пример дерзкому оскалу Уилла – и длинной косой.

– Угум, – никаких пояснений Хейли давать не собирался и залпом прикончил виски. – Пузатик, мне кажется, у тебя скоро прием, – поторопил он Дени.

– Через полчаса, – кивнул Дени. – Жаль, не можем подольше поболтать, Ким, – надул губы он. Но и сам Ронвуд почувствовал – никакого общения в присутствии анатэ Уилла у них не получится. – Увидимся еще раз? Мы уезжаем в конце недели.