Текст книги "Клятва на крови (СИ)"
Автор книги: Елена Темная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Он пошел к своему шатру. Двалин, глядя вслед узбаду, окликнул с любопытством:
– Торин! Ты так и не ответил, как тебе мальчишка? Дис интересовалась, да и мне охота узнать.
– Честно? – король остановился и пожал плечами. – Скучновато. Не люблю я девственников, они меня либо боятся, либо угодничают. Впрочем, назад я его не отошлю: может, потом будет время его поучить чему-нибудь…
Бильбо так и заснул с кинжалом в обнимку – и, должно быть, только чудом умудрился ничего себе не отрезать, пока ворочался в шкурах. Бофур, который утром пришел, чтобы разбудить его, только головой покачал.
– Ты подвергаешь свою жизнь опасности, езбад, – укоризненно отметил он. – Торин будет недоволен, если узнает об этом.
– Как будто ему есть дело до меня и моей жизни! – хоббит убрал кинжал обратно в ножны и потер лицо, пытаясь проснуться. Он задремал лишь с рассветом, так что проспал только пару часов и теперь желал вернуться к прерванному отдыху.
Увы, войско уже выдвигалось – и досыпать можно было только в седле. Бильбо сбегал к ручейку, умылся и с удивлением обнаружил, что успел проголодаться. Организм хотел жить и упорно требовал свое, невзирая на обстоятельства.
Торин ходил среди своих воинов, поторапливая их, – большой и темный, как мрачный ворон. Волосы его были распущены, и хоббит вдруг подумал, что узбад гномов и правда похож на большую черную птицу, что каркает на дереве, предвещая несчастье. Эта мысль была даже отчасти забавной, и Бильбо почувствовал, что ему уже не так страшно.
В этот день они проехали немного большее расстояние. Поскольку с войском двигалось несколько телег, везущих провизию и женщин-рабынь, приходилось немного придерживать пони. Это устраивало полурослика, которому и без того было тяжело сидеть в седле.
Кожу он стер в кровь еще в первый день и теперь старался устроиться на подвижной спине лошади так, чтобы не соприкасаться с ней горящими бедрами. Получалось так себе.
– Может, сесть боком? – отчаявшись, вздохнул он.
– Не советую, мой езбад, ты можешь сползти под брюхо лошади. Эта пони неплохо вышколена, но она может случайно наступить на тебя, а это довольно больно, – Бофур говорил вроде бы серьезно, но в глазах его искрился смех. – Потерпи. Пройдет пара недель – и ты окрепнешь. Впервые быть в походе всегда тяжко, потом будет попроще. Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь, пока мы едем? Узбад велел научить тебя нашему языку, но я не знаю, можешь ли ты запоминать что-то на ходу.
– Если это поможет отвлечься, я готов хоть поэмы наизусть учить, – простонал хоббит. – У меня все чешется, и ноги огнем горят! Как сказать на кхуздуле, что я ненавижу вашего узбада?
– Kereh menu, – машинально перевел Бофур. – Только не советую тебе этого говорить. Торин, может, не слишком-то ласков с тобой, но он со всеми такой. Разве что с сестрой более мягок и с племянниками – ну так они его родня, единственные, кто остался.
– Kereh menu, – со вкусом повторил Бильбо, даже ненадолго забыв про боль в ногах. – Мне нравится. Я запомню это слово. А если, наоборот, люблю? Как сказать?
– Если просто симпатичен, то можешь сказать «meres menu» – так говорят родичи и близкие друзья, а если жить не можешь – то «lananabukhs menu», – мориец оглянулся на ехавших за ними солдат и чему-то усмехнулся. – Только последняя форма слова уже почти устарела. Мы нечасто признаемся в любви, Бильбо, только если связь столь крепка, что ее не разорвать.
– А ты признавался? – хоббит вдруг заинтересовался и перестал ерзать, весь обратившись в слух. За шумом посторонних разговоров на чужом языке и топаньем копыт пони было трудно разобрать вестрон.
Бофур помолчал, а потом медленно кивнул.
– Да. Один раз. Когда-то давно я был женат, маленький езбад, но мою жену убили, так что теперь я вроде как не у дел. Спасибо узбаду, что взял меня в свою свиту переводчиком.
– Я не знал, – виновато вздохнул Бильбо. – Прости, пожалуйста. Мне очень жаль.
Разговор увял сам собой. Хоббит загрустил и стал оглядываться по сторонам, запоминая эти края, что были еще близко к его родным местам. Эребор был для него далеким и не очень-то желанным местом, куда его везли против воли. Он уже не в первый раз думал о том, как мало ценил свою норку, пока та принадлежала ему. Теперь-то туда наверняка въедет довольная таким раскладом Лобелия…
А вокруг тем временем раскинулись мрачноватые, но очень живописные места. Густой лес, выросший на границах Дикого края и Тролльего нагорья, славился обилием дичи и широкими кронами деревьев, что закрывали даже солнце в пасмурный день. В одиночку Бильбо ни за что не сунулся бы сюда, да и со всеми этими гномами он не чувствовал себя надежно. Все-таки они были пока чужим ему народом, какой им резон защищать постороннего от возможной опасности?
Впрочем, лесные звери, кажется, не очень-то горели желанием связываться с целым войском закованных в тяжелые кольчуги подгорных воителей. Один мягкий и сочный хоббит явно не стоил таких жертв. Именно поэтому охотниками тут были гномы – а не наоборот.
Торин с несколькими другими кхуздами ненадолго покинул отряд, отправившись в чащу. Вернулись они довольными, с богатой добычей: стрелять из луков гномы умели, может, не так хорошо, как эльфы, но тоже весьма метко.
Торин и Двалин приволокли самую ценную добычу – здоровенного, толстого кабана, отъевшегося на желудях. Еще трое гномов загнали оленя, а принцы настреляли в четыре руки всякой мелочи вроде птиц, белок и одного зайца.
Когда над лесом совсем стемнело, остановились на ночлег. Бильбо оставил свою лошадку на попечение рабынь. Он еще не знал, как обращаться со своим новым имуществом. Проклятье, да у него в жизни не было рабов – и приказывать им что-то было совестно, сказать по правде.
Хоббит отошел к кустам и осмотрелся, укрывшись за разлапистыми ветками. Гномы рубили низко растущие ветви и деревца потоньше, складывали костры, хохотали, что-то обсуждали… Бильбо вдруг охватил неожиданный для теплого летнего вечера озноб. Что-то не так!
Он прислушался – но различил только голоса своих спутников. Лес притих, затаился, неодобрительно взирая на чужаков тысячами пар глаз. Лесу не нравилось, что в него пришли только затем, чтобы вырубать.
Бильбо стало страшно. Он поскорее закончил свои дела и быстро оправил штаны, выбираясь из кустов. Ему захотелось побыстрее миновать эти места, чтобы не чувствовать, будто за ним кто-то следит неотрывно и недобро. Его соотечественники говорили, что в этом лесу крепко спит некое зло и лучше его не будить во избежание всяческих бед.
Тихонько пробравшись к поставленной для него палатке, хоббит скользнул внутрь и поспешил забраться под одеяло. Впервые тяжело пахнущие шкуры казались ему почти родными, поскольку спасали от внешнего мира.
Ему удалось расслабиться и почти задремать, когда снаружи послышались шаги. Вздрогнув, Бильбо приподнялся на ложе, тревожно вглядываясь в озаренную далекими бликами костра темноту. В палатку вошла черная тень, высокая и молчаливая. Ах да, дражайший будущий супруг, чтоб ему пусто было…
Бильбо сделал вид, что спит. Ему не хотелось сейчас противиться попыткам насилия, для этого вокруг было слишком жутко. Руки полурослика нащупали рядом с собой, в складках шкур, подаренный кинжал, который Бильбо теперь держал при себе постоянно. Он осторожно потянул его из ножен кончиками пальцев.
Король уселся рядом, зазвенела пряжка расстегиваемого ремня. Хоббит ровно дышал, ему уже почти удалось вытащить клинок наружу. Он мысленно ругал себя, что не сделал этого заранее. Наверняка этот востроглазый бандит что-то заметит!
Торин лег позади него, без особых церемоний ухватив за плечи. Широкая ладонь легла на промежность вздрогнувшего полурослика, стиснув небольшой член.
«Сейчас или никогда!» – Бильбо вроде бы в сонной истоме завозился, прижавшись спиной к гному, и накрыл ладонью его руку. Торин что-то прошептал, продолжая настойчиво теребить его плоть. Должно быть, намеревался немного возбудить свою жертву, чтобы было легче его потом брать, – но Бильбо не собирался этого выяснять. Он выждал еще пару секунд, сделав вид, что подается навстречу ласке, а потом вскинулся с кинжалом в руках. Он убьет его, убьет сейчас же!
Торин мгновенно повернулся, уходя от неловкого удара одним движением, таким же быстрым, как у настоящего зверя, – и рука хоббита с зажатым в ней клинком прошла под его плечом. Кинжал воткнулся в землю, и Бильбо, холодея от ужаса, услышал громкое шипение.
Кажется, для узбада это тоже стало сюрпризом. Он оттолкнул полурослика, который уже в страхе выпустил кинжал, и зажег свечу.
На земле, куда воткнулся кинжал, корчилась крупная змея. Она уже частично заползла на шкуры и, если бы ее длинное тело не пригвоздил клинок, могла бы запустить ядовитые зубы в тело обнаженного узбада.
Торин наклонился, выдернув кинжал, и одним ударом довершил дело, отрубив змее голову. А потом, подняв брови, взглянул на Бильбо. В его взгляде было явное удивление.
– Kereh menu, – тут же выпалил тот, вскинув руку в отвращающем жесте, чтобы Торин и не думал приближаться.
Узбад засмеялся: ему явно понравилась воинственность такого небольшого существа. Он все же поймал дергающегося и старающегося его побольнее стукнуть полурослика и уложил на шкуры.
– Bafikhs, kabin*, – успокаивающе проворчал он. Отчаявшегося хоббита перевернули на живот, и назойливая ладонь вернулась к своим ласкам, как будто ничего и не произошло. Бильбо уткнулся в шкуры лицом, сдерживая злой крик. Чтоб его, этого озабоченного!
Рука двигалась очень целеустремленно, трогая вдруг окрепший пенис, и полурослик обиженно застонал. Боги, этот варвар настолько не принимает его всерьез, что продолжил свое дело даже после попытки убить!
На сей раз Торин почему-то не спешил брать его, а лежал сверху, упираясь в задницу твердым членом, и неспешно теребил вставшее мужское достоинство жениха. Бильбо протестующе дергался, но освободиться не представлялось возможным.
Желание усиливалось, тело заныло, требуя более сильной ласки, чем простое поглаживание. Бильбо, почти сдаваясь, двинул бедрами, попытавшись толкнуться в кулак терзающего его дикаря. Торин убрал руку, приподнял его задницу повыше и неглубоко вошел, расчетливо толкнувшись внутрь.
Хоббита опалило жаром. Проникновение все еще было болезненным, но теперь к нему прибавилось что-то новое, не такое уж неприятное. Сдавшись окончательно, он полез рукой под свой живот, неуверенно стиснув ноющий член.
Торин поддерживал его руками лишь до тех пор, пока не кончил сам. А потом поднялся, оставив растерянного, распаленного до предела жениха в одиночестве. Бильбо чуть не заорал от ярости. Так вот какое наказание последовало за попытку убить узбада!
Чувствуя, как пылают от унижения щеки, он перевернулся на бок, быстро теребя умоляющий об облегчении член. Торин уже ушел, так что никто не видел, как он дрожал, изливая семя и немигающим взором глядя на валявшийся в стороне от него кинжал, испачканный змеиной кровью. Труп змеи уже куда-то делся.
– Я его спас, – простонал хоббит, когда все закончилось. – Подумать только, я спас этого дикаря и садиста! Хотел ужалить сам – а вышло, что избавил от жала…
Он обиженно посмотрел на кинжал, как будто это он был виноват во всем.
– Жало, – пробормотал мистер Бэггинс. – Уверен, теперь эту штуку так и будут называть!
Той ночью он опять не смог уснуть, боясь новых хищников и чутко вслушиваясь в темноту. А наутро ему подали на завтрак зажаренную тушку убитой змеи.
Комментарий к 10. Жало
*(кхузд.) Тише, маленький.
========== 11. Странные обычаи ==========
Дис как раз укладывала спать своих сыновей, когда пришел ее брат.
Процесс укладывания сводился для принцессы гномов к тому, что она запрещала великовозрастным шалопаям подолгу рассиживаться в компании хмельного пива и послушных рабынь.
– Домой вернемся – делайте, что хотите! – категорично заявила она. – А завтра нам всем предстоит долгая дорога, и я не хочу, чтобы ваш гогот был слышен среди ночи.
У молодых гномов принято слушаться матушку, ибо женщина – это существо святое и мудрое, особенно та, что породила тебя. Так что оба принца, вздыхая, попрощались со своими временными подружками и направились на боковую – или хотя бы сделали вид, да и это было уже неплохо. Наверняка среди ночи убегут разведывать лес и искать, с кем бы сразиться, – но это уж как водится.
Принцесса вернулась к себе в палатку и не спеша сняла украшения, складывая их в маленький ларчик. Молодая рабыня стояла подле госпожи, ожидая, когда можно будет убрать ларец и переодеть принцессу ко сну.
Торин зашел в палатку, знаком отослав рабыню, и положил на столик перед сестрой мертвую змею.
– Ну зачем же так прямолинейно, милый? – улыбнулась женщина. – Я вовсе не так ядовита.
– Ты тут ни при чем, – невольно повеселел узбад. – Эта тварь заползла в палатку к моему мальчишке и едва не укусила меня. Как тебе это нравится?
– Мне это совсем не нравится, – Дис приподняла змею кончиками пальцев и задумчиво осмотрела. – Впрочем, мы ведь находимся в опасной близости от старых курганов, так что тебе повезло, что на твой монарший зад покусилась лишь обычная змея, а не что-то похуже. Хочешь, чтобы я ее пожарила? Змеиное мясо весьма приятно на вкус, как мне кажется.
– Непременно, – Торин оставил тушку прямо на столике, где она смотрелась как экзотическое ожерелье. Правда, обычно ожерелья не истекают полупрозрачной кровью. – У тебя блюда получаются по-настоящему вкусными, даже из змей. Завтра мы уйдем из этого леса, сестрица. А в Бри нас ждет небольшой пир по случаю… гм, на самом деле, я думаю, просто нужно дать парням расслабиться.
– Умница, – Дис похлопала его по руке. – Кстати, как там твои отношения с этим милым юношей – Бильбо, верно? Он перестал тебя бояться?
– Думаю, да, – усмехнулся узбад. – Только что он пытался меня прикончить, причем при помощи того кинжала, который ему вручил Двалин. Неплохое начало, как считаешь?
– О, – Дис просияла. – Это просто чудесно! Ты ему небезразличен, милый, можешь не сомневаться! Мы с моим первым мужем тоже с этого начинали. Помнишь, он чуть меня не пристукнул на празднике, когда я отказала ему в постельных утехах при всем народе?
Торин рассмеялся. Если бы его сейчас видел хоббит, то немало удивился бы: узбад казался совсем другим, помолодевшим и почти счастливым, от его угрюмого молчания не осталось и следа. Впрочем, так вести себя Торин мог только в присутствии родных.
Огромный дракон с ало-золотой чешуей наклоняется над ним. Сияющие глаза пронзают плоть проницательным взглядом, и Бильбо чувствует, что все его мысли, как на ладони, оказались перед этим существом.
Дракон открывает пасть, полную длинных, острых зубов, и хоббит хочет убежать или хотя бы закрыть глаза, чтобы не видеть глубокую глотку, алую и раскаленную, как жерло огромного вулкана. Но он не может сдвинуться с места, и дракон беспрепятственно глотает его.
Бильбо, извиваясь, скользит по мягкому, очень горячему языку, потом попадает в горло… Как больно, будто кожа плавится! Он смотрит вверх и видит над собой зубы, красные от его же крови…
Бильбо вскрикнул и проснулся, испуганно поднявшись на мохнатой шкуре. Подумать только, он все-таки уснул под утро, измучившись неприятными переживаниями, – и увидел, должно быть, самый мерзкий кошмар за всю свою жизнь.
Хоббит поднялся, отирая проступивший пот и слыша голоса гномов за полотнищем палатки. Кажется, уже утро, вскоре войско поедет дальше, – и, если он не хочет быть выдернутым из постели, подобно морковке с грядки, стоит поторопиться.
Но чувствовал он себя не так уж скверно, стоит признать, – и это очень его удивило. На теле все еще оставались синяки, царапины и поджившие укусы от первой странной ночи с женихом, но они уже не так болели. Как будто сон в этом колдовском лесу, пусть и мучительный, пошел хоббиту на пользу.
Когда Бильбо выбрался из палатки и умылся, его ждал сюрприз. К нему подбежал Кили, чем-то довольный и хитро улыбающийся. В руках принц держал широкую глиняную тарелку, на которой покоилась обложенная травами тушка змеи.
Бильбо почувствовал, что к горлу подступил комок. Неужели этот мерзкий узбад приказывает ему съесть убитую накануне тварь? Но она такая здоровенная, он не одолеет…
Кили улыбался, протягивая ему тарелку, дружелюбно подмигивал и всем видом выражал приглашение к трапезе. Делать было нечего, и Бильбо взял у него тарелку. Значит, Торин решил поиздеваться над ним еще и так? Что ж, отлично! Пусть трусит и идет на попятный какой-нибудь Шерстолап, а он, Бильбо Бэггинс, выдержит все это!
– Ana tajid, – поблагодарил он, припомнив урок Бофура. Кили радостно кивнул, что-то быстро сказав, но Бильбо его речи уже не понял, он пока знал лишь несколько слов на кхуздуле. Впрочем, его ждала змея – это было важнее. Осторожно ухватив поджаренную тушку, Бильбо поднес ко рту хвост.
«Думай о том, ради чего это все делается, – подсказал он своему желудку, скрутившемуся в узел. – Это как одна большая кишка, не более того. Ты ведь готовил много всяких странных блюд – бараньи мозги, например, на тот праздник, что устраивала Лобелия…»
Воспоминание об эпизоде, после которого его больше не приглашали к Саквиль-Бэггинсам, помогло Бильбо слегка развеселиться и отвлечься. Змея, как ни странно, оказалась довольно сносной на вкус, и он умял ее за милую душу, тем более что есть и впрямь хотелось.
И только когда он доел, Кили, стоявший с удивленным выражением лица, хлопнул себя по коленям и что-то восхищенно сказал.
– Ах ты поросенок! Ну как так можно? – Бофур, который как раз направлялся к Бильбо, заметил проделку принца и тут же на правах старого друга отвесил ему легкий подзатыльник.
– Что, неужели я оставил Торина без завтрака? – хмыкнул Бильбо, который по интонации переводчика примерно понял, что эта трапеза была рассчитана на то, что новичок испугается и откажется есть. – Пусть ловит свою змею и ее кушает, а эта – моя!
К нему вдруг вернулось хорошее настроение. Приятно было видеть удивленное лицо Кили и веселье в глазах Бофура. Бильбо сам взобрался на свою пони и взялся за поводья. Пусть он и был меньше всех гномов ростом, но это не помешало ему, гордо выпрямившись, проехать мимо них и перебраться в голову колонны, пустив Миртл бежать рядом с конем Торина. Узбад никак не прокомментировал появление своего жениха возле себя, но глянул без неприязни. Бильбо внутренне чуть расслабился. Он опасался, что Торин затаит на него злобу за ночное покушение, но тот, кажется, отнесся к этому поступку даже с одобрением. Странный народ все-таки эти гномы!
Ехать во главе колонны было куда удобнее. Вся пыль, поднятая копытами пони, оседала позади, а перед хоббитом были бескрайние просторы леса, ничем не скрытые и уже не такие страшные, как ночью.
Когда они подъехали к узкой, но довольно глубокой речушке, Бильбо, дремавший в седле, встрепенулся. Ему представился шанс как следует отмыться, а то он уже несколько дней чувствовал на себе дорожную грязь и неприятно похотливые прикосновения узбада.
Хоббит вскинул руку, ничуть не сомневаясь, что его проигнорируют, – но попытка не пытка.
– Стойте! Остановитесь!
Гномы не знали Всеобщего, но интонация хоббита была вполне ясна. Как ни удивительно, но они и впрямь придержали коней. Полурослик спешился, бросил поводья Миртл подъехавшему Бофуру и распорядился:
– Присмотри за ней пока что. Я иду мыться – и советовал бы всем поступить так же. Вы как хотите, а я ценю аккуратность и чистоту. А в нашем отряде уже ехать невозможно, надо повязку на нос надевать.
Выпалив такую отповедь, он с гордым видом направился к реке. Позади слышались удивленные возгласы и даже смех, но Бильбо не собирался отступать от своего намерения. Конечно, существовал риск, что войско просто поедет дальше и бросит его, но чистое тело стоило того.
Двалин поравнялся с узбадом и прошептал ему:
– Ты что, действительно намерен подождать, пока этот наглец вымоется?
– Нет, – спокойно отозвался король. – Я намерен последовать его примеру. Чужак или нет, но он спас мне жизнь, друг мой. И он имеет право на свои причуды, особенно такие безобидные. Пойдем, ополоснемся. Да и кони будут благодарны за мытье.
Лошадок завели в реку ниже по течению, чтобы пыль с них не мешала купанию всадников. Рабы ждали на берегу, пока помоются господа, держа наготове чистые полотенца. Бильбо стоило немалых нервов раздеться на виду у всего войска – но он вспомнил, что его голую задницу тут уже только ленивый не рассмотрел, значит, можно было не стесняться.
К его изумлению, многие рабыни перешептывались, глядя на него, – причем с явным одобрением. Странно, он никогда не был таким здоровенным и крепко сложенным, как те же гномы, – так с чего бы девушки так смущались его присутствия? Может, им просто надоели грузные и волосатые тела кхазад…
Бильбо с удовольствием поплескался в потоке, стоя недалеко от берега и не жалея мыльного корня. Каким счастьем было ополоснуть волосы от дорожной грязи и взглянуть на мир как бы другими глазами!
Мытье задержало войско почти на полдня, но, поскольку они были уже в нескольких лигах от Бри, это не было слишком уж страшно. Когда рабы позаботились о конях и наскоро ополоснулись сами, путь был продолжен. Гномы, повеселевшие, с явным одобрением перешептывались, поглядывая в голову колонны, где ехал их езбад.
В сумерках, когда на небе зажглись первые звезды, они достигли Бри. Поселение людей было довольно большим и являлось важной торговой точкой здесь, на западе Средиземья, – именно по этой причине гномы не стали рушить его или жечь огнем, а относительно мирно заняли, договорившись с местным головой о выплате дани и совместной торговле. По меркам кхазад, они поступили очень великодушно.
По большей части войско расположилось за пределами поселения, поскольку всех гномов таверны Бри не вместили бы, даже если б выгнали остальных постояльцев. Подгорные воители разбили привычные походные палатки и тут же совершили несколько набегов на окрестные фермы – в относительно мирных целях, взяли только еду и кое-какие ценности. Мирный поход – это, конечно, хорошо, но есть-то хотелось, поскольку неблагодарное брюхо старого добра не помнит и требует кормления каждый день. Так что окрестные фермеры сочли за благо сразу отдать требуемые припасы, не доводя гномов до гнева.
Когда над Бри совсем стемнело, гости устроили праздник. По распоряжению узбада большая часть войска собралась на главной площади городка. Запылали яркие костры, над ними жарились большие мясные туши, добытые гномами в лесу, послышались первые звуки барабанов и флейт.
Бильбо хотел поспать, пока представился случай. Он неимоверно соскучился по теплой постели, проклиная про себя колючие ветки, что вечно находились среди расстеленных на земле шкур. Но как можно было спать, слыша, что снаружи стоит такой гам и шум?
– Проклятые неугомонные гномы! – простонал хоббит, накрывая голову подушкой. Он был в таверне «Гарцующий Пони» – лучшем заведении в этом городке. Здесь и впрямь было неплохо, постель была чистой, а ужин, принесенный трактирщиком, – отменно вкусным. И все было бы замечательно, если бы не дикари, бушевавшие за окнами.
Устав от попыток задремать, Бильбо плюнул на это неблагодарное дело и поднялся. Одевшись, он ласково погладил лежавшее на кровати возле него драконье яйцо.
– Я скоро вернусь, – зачем-то пообещал он. Разговаривать с этим яйцом вошло у него в привычку, уж больно оно было теплое и почти живое.
Он спустился вниз – и тут же попал в настоящий вихрь праздника. Гномы плясали вокруг костра, хохотали, на ходу сталкивали боками пузатые кружки с пивом и скорее орали, чем пели песни. Время от времени они хлопали в ладоши и кричали «Хей!» Пожалуй, оправданием такого поведения могло послужить то, что сегодня им запретили убивать мирных жителей и друг друга, а развлекаться на празднике все же как-то надо.
– В честь чего веселье? – поинтересовался Бильбо у Бофура, не без труда вытащив его из танцующей толпы. – Особенный день, когда никто не умер?
– И это тоже, – Бофур явно был навеселе. Он ухватил хоббита за руку и поволок за собой танцевать. – Мы празднуем свершившуюся помолвку – ну и хороший поход заодно. Пока ведь все идет довольно удачно. А главный повод – вчерашнее спасение узбада!
Хоббита приветствовали громкими радостными криками. Не успел Бильбо опомниться, как его закружили в ярком, громогласном и веселом хороводе, перед глазами все замелькало. Он оказался лицом к лицу с узбадом – тот сверкнул глазами, вновь полыхнувшими алым свечением, как у разъяренного кота, и подхватил его одной рукой, без малейших усилий вздернув наверх, в воздух. Вскрикнувший от неожиданности полурослик оказался над толпой, гномы поднимали кружки, приветствуя его. И Бильбо вдруг подумал, что это не так уж плохо.
А потом Торин опустил его на землю и куда-то исчез – наверное, отправился праздновать со своими близкими и друзьями. Бильбо со всех сторон хлопали по плечам, совали еду и кружки с пивом. Он уже забыл о том, что собирался лечь спать. Яркое пламя костров, песни и дикие, необузданные танцы захватили его, и полурослик отплясывал со всеми. Тут не требовалось умение танцевать, каждый прыгал и веселился, как умел. Краем глаза Бильбо поймал испуганный взгляд какого-то местного жителя – и рассмеялся. Хмель туманил его разум, и хоббит понимал, что внушать другим страх и опасение – это не так уж ужасно и отвратительно.
В какой-то момент его выдернули из хоровода.
– Пойдем, езбад, тебе не помешает отдохнуть, – Бофур улыбался, подталкивая его к таверне. Но Бильбо заупрямился.
– Не хочу отдыхать! – заявил он. – Хочу танцевать, хочу петь! Я вас тут всех научу хорошим песням, чтобы вы не были такими дик-карями!
Он икнул и потер глаза, порываясь вернуться к танцующим. Гном вздохнул и со всей возможной вежливостью поднял его, перекинув через плечо. Бильбо почти задремал, оказавшись избавленным от необходимости идти своими ногами, и пробудился, только когда Бофур положил его на кровать в таверне.
– Постой, останься! – полурослик, совершенно пьяный, ухватил переводчика за рукав. – Приляг рядом. Этот Торин… Он сегодня не придет, я не хочу, чтобы он приходил, мне с ним больно. А ты мой друг, ты будешь спать тут, чтобы он меня не трогал, да?
– Если ты так хочешь, – вздохнул гном и прилег рядом на кровать. – Ты еще так юн, мой бедный езбад…
Бильбо счастливо улыбнулся – и тут же провалился в сон, подкатившись под бок Бофура спиной и обхватив руками драконье яйцо, которое почему-то немного потемнело и стало очень теплым. Той ночью кошмары полурослика не мучили.
========== 12. Познание нового ==========
Бофур накануне слегка перепил. Тут, пожалуй, стоит отметить, что для того, чтобы хорошенько напоить гнома, требуется немало кружек самого крепкого пива: подгорный народ очень стоек к воздействиям любого спиртного. Так что в ночь праздника личный переводчик узбада действительно одолел немало выпивки.
Не было ничего удивительного в том, что с утра его настигла расплата за веселье.
– О-хо-хо, – пробормотал мориец, слегка пошевелившись. Ощущение было такое, словно часть головы вот-вот отделится от тела и плюхнется на пол. – Что, уже утро? Проклятье, почему так ярко светит солнце?
Он все же разлепил ресницы и заморгал, соображая, где находится. На взгляд бывшего шахтера, вчера неплохо погуляли, раз уж даже воспоминания слегка стерлись.
Слева послышался очень жалобный стон. Кажется, ночью гном спал не один. Он приободрился: сейчас можно будет попросить немного вина…
Впрочем, откинув одеяло, Бофур обнаружил там не юную рабыню или, на худой конец, кого-нибудь из приятелей по походу, а всего лишь очень несчастного страдающего хоббита.
– Ого! Ты чего это, дружок? – он озабоченно потрогал пылающий лоб полурослика. – Простудился, что ли? Как некстати, Торин вряд ли станет задерживаться тут ради тебя одного!
Он все же сумел подняться и добрался до двери, чтобы кликнуть рабов и приказать им принести вина и позвать лекаря. Но тут дверь приоткрылась сама.
На пороге стоял Торин, с интересом взглянувший на то, что происходило в комнате.
– Как продвигается соблазнение моего жениха? – поинтересовался он, как-то непонятно усмехаясь. – Вижу, он явно утомлен?
– Ему плохо, – виновато вздохнул мориец. – Прости, узбад, недоглядел я за ним, бедняга заболел. У него лоб горячий и губы вон как обметало…
Торин подошел к постели и быстро окинул взглядом съежившегося полурослика. Тот лежал, обнимая подаренное яйцо и прижимаясь к нему как к родному. Когда узбад попытался разжать его руки, чтобы отобрать яйцо, Бильбо перевернулся, обнимая свое сокровище руками и ногами.
– Непохоже на болезнь, – бросил король, выпрямившись. – Он ведь вчера много пил, не так ли? Что ж, я пришлю к вам его рабынь, пусть позаботятся о господине. К полудню мы должны быть уже в пути – никак не позже! Задерживаться здесь я не хочу, иначе местные жители поднимут бунт. Сражаться с людьми мне хочется меньше всего. И еще, Бофур, у меня будет к тебе одна важная просьба…
Он тихо объяснил свое требование. Мориец вздохнул.
– Да я стараюсь, узбад. Только он вырос в другом народе, и мы ему кажемся малость… ну, диковатыми. Я уверен, что, если ему такое предложить, бедняга точно сбежит.
– Не думаю, – на лице короля не читалось никаких эмоций. – Ты ему нравишься, он не будет против обучения. Главное, помни, зачем ты это делаешь.
Он ушел, действительно прислав к хоббиту и Бофуру рабынь с вином и легкими закусками.
Бильбо запах еды быстро привел в себя: хоббит все же оставался хоббитом в любых условиях, даже оторванный от дома. Приподнявшись, он удивленно посмотрел на согревавшее его своим теплом яйцо и потер лицо руками.
– Ощущение, будто я съел коровью лепешку, – пожаловался он. – Дайте воды!
– Вода не поможет, езбад, – мориец со знанием дела протянул ему бокал. – Возьми. Вино разбавленное, так что ты не захмелеешь опять, а вот от головной боли поможет. Я уже полечился, теперь твоя очередь.
Выпив и немного полежав, устало отдуваясь, Бильбо признал, что жизнь налаживается. Комната перестала качаться перед глазами, а каждое слово друга больше не ввинчивалось в мозг подобно раскаленной игле.
– О, да, так лучше, – протянул мистер Бэггинс, осторожно опуская ноги на пол и уговаривая себя встать. – Это что же, я вчера заснул прямо тут, с тобой в обнимку? Ой, стыд-то какой! Надеюсь, я тебя не сильно беспокоил во сне? А то я ворочаюсь…
– Ничуть, – улыбнулся гном. – Я сам спал, как бревно. Хм, Бильбо, мне нужно поговорить с тобой.
Дождавшись, пока друг приведет себя в порядок, мориец подвинул к нему блюдо с фруктами и сообщил:
