Текст книги "Клятва на крови (СИ)"
Автор книги: Елена Темная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Бильбо осторожно проскользнул к дальней стене и присел там, неловко подогнув под себя ноги. Сидеть прямо на полу, пусть и устеленном толстыми теплыми шкурами, он не привык, и ноги его тут же затекли.
Не зная, чем себя занять, Бильбо принялся искоса разглядывать своего жениха. Торин ему не очень нравился – не потому, что у него была какая-то личная неприязнь, просто хоббита отталкивали его манеры, его диковатая внешность и особенно его видимая жестокость.
«Впрочем, – подумал про себя полурослик, – предложи мне кто-нибудь брак с моим сородичем, пусть даже ради мира и процветания всего Шира, я бы тоже отказался и сбежал, пока не поздно».
Дис закончила сплетать волосы брата в одну косу и что-то ему сказала, указав глазами на Бильбо. Однако узбад и в этот раз даже не глянул на него. Он ответил сестре, потом поднялся и прикоснулся к ее волосам, словно благодаря за помощь. И вышел, чуть пригнувшись, чтобы не задеть полог шатра головой. Снаружи тут же послышался его голос: узбад отдавал распоряжения.
Бофур присоединился к Дис и Бильбо спустя минуту, и хоббит был рад его видеть. Все же этот гном был не таким свирепым, как остальные, и только он один мог понимать, что будет говорить полурослик, так что Бильбо охотно подвинулся, давая ему место на шкурах рядом с собой.
– Привел? – Дис с интересом поглядела на хоббита, обращаясь к Бофуру. – Какой хороший мальчик! Правда, много моложе моего брата – должно быть, ровня моим сыновьям, если не младше… Но ничего, слабеньким он не выглядит, может, все будет в порядке.
– Жениться он не очень-то хочет, – фыркнул в усы мориец, лукаво поглядывая на Бильбо. Тот, догадавшись, что речь идет о нем, нервно завозился и шепотом возмущенно потребовал перевести ему.
– Не боится, – довольно кивнула Дис. – Делает вид, что этакий скромник, а сам уже прикинул, должно быть, как обмануть моего братца и улизнуть. Знаю такую породу, у меня муж первый таким был – да и Кили весь в него. Иди-ка сюда, малыш, – она поманила хоббита к себе. – Приоденем тебя. Помолвка состоится около полудня, так что надо прикинуть, во что тебя нарядить.
Они с Бофуром в четыре руки принялись раздевать полурослика. Тот охнул, стал отбиваться – не зло, просто выражая протест. Впрочем, Дис его тело волновало менее всего. Она успокаивающе потрепала его по волосам и отвернулась, чтобы позвать рабов.
– Принесите сундуки с одеждой, – велела она. – Надо приодеть нашего маленького жениха, чтобы он выглядел пристойно.
Бильбо почти задыхался. Рабыни и рабы, бесцеремонно окружив его, ухватили за руки и за ноги и без остановки мерили, обмеряли, одевали и снова раздевали… Процедура оказалась ужасно утомительной.
Под конец его все же оставили в покое, вернув пока что прежнюю одежду. Бедный полурослик вцепился в нее, как в последнюю привычную вещь на свете.
– Не бойся, – сказал ему Бофур, пока для хоббита готовили ванну с горячей водой. – Через несколько часов тебе придется надеть новую одежду и немного посидеть рядом с узбадом, пока будет идти помолвка. А потом… гм… тебе подарят некоторые дары, которые нужно будет принять, даже если они покажутся немного странными. Понимаешь?
– Насколько странными? – нервно уточнил Бильбо. – Мне вообще не нужны никакие подарки и украшения! Почему ваш король не выберет себе гнома, если уж ему так хочется?
– Он хочет полурослика, – пожал плечами мориец. – Я не знаю, почему выбор пал именно на тебя, но так надо, видимо. Не волнуйся, думаю, все пройдет не так плохо.
Эти слова Бильбо твердил про себя весь день. Они казались ему злой насмешкой – как же, неплохо! Трудности начались сразу, как только его переодели в новую одежду для помолвки. Гномы намерены были провести церемонию по своим обычаям. Они переняли у людей значение слова «помолвка» давным-давно, но, как это водится у их народа, обставили все по-своему.
Длинная рубашка из мягкой ткани, расшитая золотыми нитями, понравилась Бильбо – так же, как и подпоясанные широким поясом штаны. Они даже были почти его размера – наверное, шили на маленького ростом гнома.
А вот когда на его шее защелкнулось тяжелое ожерелье, а на руки стали надевать браслеты и кольца, хоббит понял, что пропал. Гномы, кажется, не делали особой разницы между мужчиной и женщиной, и оба пола у них украшали себя с одинаковым рвением. Вся эта красота сияла и поблескивала – и весила немало.
Обремененный несколькими фунтами золота и драгоценностей на теле, Бильбо вышел вслед за Бофуром и Дис из шатра. Он почти не спал этой ночью, поскольку все его мысли занимала предстоящая дикая церемония, в которой ему отвели главную роль.
Последующий обряд оказался самым большим кошмаром в жизни мирного жителя Шира. Повсюду были гномы, слышался бой барабанов, многочисленные мелодии разных инструментов сливались в один гул, бьющий по ушам.
У Бильбо ослабели ноги. Он увидел, что его ведут к невысокому помосту, на котором восседал его будущий супруг. Торин, облаченный в тяжелые меховые одежды, богато украшенные и жаркие, казался изваянием и внушал ужас полурослику. На лице его виднелись широкие алые полосы – в честь предстоящей церемонии узбад нанес на себя ритуальные узоры свежей кровью. Недлинная борода была заплетена в косу и украшена на конце яркой рубиновой бусиной.
Бильбо подвели ближе, и он с трудом вскарабкался на помост. Торин не помогал ему и не глядел на него, разговаривая со своими подданными, что стояли ближе всех к нему. Среди них хоббит заметил и Фили – юноша весело улыбался.
Жуткая церемония началась с того, что кто-то из гномов подал сигнал, протрубив в огромный горн. После этого завоеватели как с цепи сорвались: они плясали, хохотали, жрали, пили, обливаясь дорогим вином… Сегодня праздник, так отметим же счастливый день!
Бильбо кусок в горло не лез при одном взгляде на этих дикарей. Подумать только, они разрывали мясо руками, жир тек по их подбородкам и пальцам, пачкая красивые одежды; они гоготали, шумно фыркали, болтали на своем грубом языке, рыгали – и снова ели и пили.
В стороне плясали рабы, услаждая взоры своих повелителей. На глазах у Бильбо один гном поднялся, потянув к себе за руку молодого юношу-танцовщика, и тот покорно опустился перед ним на колени. Гном развязал штаны, вытащив наружу большой, налитой член, и грубо ткнул им в лицо раба. Тот склонился ниже и ритмично задвигался, плечи его вздрагивали.
Хоббит почувствовал, что ему дурно. Все эти непристойности происходили на глазах у собравшихся – но развратника только поддержали улюлюканьем и смехом. Очевидно, такое было в порядке вещей.
Затем вперед вывели нескольких связанных орков. Высокие и злобные, они рвались из пут даже теперь, но шансов у них не было. Ведущий их гном что-то прокричал, кланяясь узбаду, и развернулся, одним ударом зажатого в руке кинжала перерезая глотку первому орку. Сородичи плененного завизжали, но их вопли потонули в довольном реве толпы. Гномы приветствовали приносимую жертву слитным «Хей-я!», сотрясшим, казалось, всю землю. Музыка стала громче, кровь лилась рекой, все орки уже лежали на земле, бились в агонии.
Бильбо отвел взгляд, посмотрел на будущего супруга. Торин улыбался, глаза его светились красноватыми отблесками, как у настоящего зверя. Он поднялся, спустился к поверженным пленникам, умиравшим на земле, и опустил руку в их кровь. Зачерпнув немного, он вернулся на помост и бесцеремонно развернул к себе полурослика. Это был первый раз, когда узбад обратил на него внимание, – и он стал такой неожиданностью, что Бильбо вскрикнул.
Торин окунул в кровь два пальца и провел ими по чистому лицу Бильбо, рисуя на его щеках и лбу те же узоры, что были у него. Кровь неприятно стягивала кожу, высыхая, и пахла очень скверно.
Узбад что-то сказал – низко, глухо, как будто сами подземные духи заговорили с Бэггинсом. А потом вынул длинный, острый нож из ножен у пояса.
Хоббит простился с жизнью – уже не в первый раз за время пребывания у этих варваров. Сейчас его принесут в жертву, как тех орков!
Но Торин проделал иное. Он распахнул на груди рубаху и с силой провел по коже лезвием ножа. Потекла кровь, яркая и темная. Гномы приветствовали это действие радостным кличем. Ухватив полурослика за плечи, узбад притянул его к себе, буквально заставив уткнуться носом и губами в свой порез. Ощутив во рту вкус чужой крови, хоббит задергался, пытаясь вырваться, но сильные руки тана держали крепко. Только когда он против воли сделал несколько глотков солоноватой, неприятно-металлической жидкости, Торин отпустил его – и полурослик мешком свалился на помост, кашляя и стараясь удержать рвоту.
Со всех сторон слышались громкие, яростные вопли. Скрепление кровью союза двух сердец состоялось.
Когда Торин с насмешливой ухмылкой склонился над своим несчастным женихом и провел ножом по его груди наискосок, Бильбо понял, что узбад намерен тоже испить его крови, завершая обряд. После этого сознание наконец милосердно покинуло бедного сквайра.
========== 7. Непрошеное внимание ==========
Бильбо привели в себя, довольно-таки бесцеремонно встряхнув. Полурослик приоткрыл глаза, слабо надеясь, что все вокруг него было только кошмарным сном.
Увы, реальность оставалась все такой же жестокой: рядом столпились смеющиеся гномы, блестя зубами в улыбках. Хоббит ожидал, что наткнется на полные презрения взгляды, – но гномы смотрели понимающе. Должно быть, волнение на свадьбе не было таким уж необычным делом. Знали бы они, что хоббита трясет не от того, что его насильно женят на здоровенном грубом мужике, а от них самих!
Торин стоял чуть в стороне: хоббит снова занимал лишь ничтожную часть его внимания: узбаду куда интереснее было говорить со своими друзьями. Бильбо пугал огромный гном, стоявший рядом с предводителем этой орды, – мало того, что он выше самого короля, так еще и был бритым налысо, с пудовыми кулачищами и татуировками, как будто побывал во многих тюрьмах. Встреть такого на улице в темное время суток – и все, можно попрощаться с жизнью и заодно с кошельком.
Бильбо помогли подняться – однако это больше походило на то, как если бы его вздернули на ноги. Как ни странно, но он с каждой секундой все меньше боялся и все больше злился. Что ж такое, притащили к себе, отдают какому-то дикарю со странными вкусами, да еще и внимания уделяют не больше, чем табуретке! Наглость какая!
Вызывающе вскинув подбородок, хоббит вернулся на предназначенное для него место на помосте и сел, скрестив на груди руки. Всем своим видом он демонстрировал, что больше не произнесет ни слова, пока перед ним не извинятся.
Инициатива была хороша, что и говорить, – вот только не принесла много результатов. Узбад по-прежнему на него не смотрел, а когда сел рядом, то только бегло кивнул своим, указав на Бильбо.
Что значил этот жест, мистер Бэггинс понял, когда к его ногам стали складывать подарки. В Шире были приняты в основном небольшие сувениры в качестве даров, которые частенько кочевали из рук в руки, передариваясь много раз. Если же хоббит хотел подарить что-то побольше, то это чаще всего было полезным или съедобным. Например, хорошим тоном было вручить на свой День рождения кому-то бутыль старого, выдержанного вина.
Бильбо беспомощно огляделся, ища глазами Бофура. По счастью, мориец был тут как тут, улыбающийся и готовый помочь.
– Бофур, скажи: у всех этих гномов что, именины сегодня? – осведомился Бильбо. – Или у вас другие традиции? Вроде бы помолвка моя… А я еще опасался, что на меня обидятся за то, что я без подарков…
Гном улыбнулся.
– Эти подарки предназначены для тебя, мой езбад, – пояснил он и, заметив удивленный взгляд хоббита, добавил: – Ты теперь жених Торина, он сам помазал тебя кровью поверженного врага и дал отпить своей крови, передав свои права и жизненную силу добровольно. Торина мы зовем узбадом – властителем и полководцем, но так могут звать любого вождя клана. На самом деле он – тан всех танов, король королей, если по-вашему. Будь ты женщиной, то звался бы – атани или азбад. Но поскольку ты мужчина, то мы станем называть тебя езбад – властитель чуть более низкого ранга, чем тан или узбад.
Бильбо поймал себя на том, что слушает, открыв рот, – и, покраснев, кашлянул в кулак.
– Хм, ясно, – слабо пробормотал он. – А что насчет принцев, племянников короля… то есть тана?
– Оба носят титулы избад, – охотно отозвался Бофур. – Но ты можешь называть их принцами, если хочешь, это так же верно.
– Я запомню, – неуверенно пообещал Бильбо. – Спасибо, что рассказал.
Он вздохнул. Кажется, сбежать от этих варваров не получится – уж больно у них хорошее оружие и стража. Значит, надо попробовать прижиться тут, найти способ облегчить свою участь и поискать хоть какие-то плюсы. В конце концов он ведь не жертва, а тоже какой-никакой господин, значит, ничего очень уж дурного ему не грозит…
Впрочем, глянув на своего теперь уже жениха, Бильбо изменил мнение. Уж очень жутко тот выглядел, поднимая золотой кубок с вином и выкрикивая что-то низким, рыкающим голосом. Должно быть, здравицы говорит кому-то из своих подданных – или молитвы богам, если у этих дикарей есть боги.
Подарков была целая куча: красивая одежда (Бильбо надеялся, что она его размера), бесчисленные украшения, в том числе браслеты и перстни, поножи и наручи из золота, украшенные драгоценными камнями и сияющие так, что глазам было больно смотреть. Драгоценные шелка и даже мягкие туфли. Поначалу хоббит хотел вернуть последний подарок, но Бофур удержал его и шепнул:
– Не нужно, езбад. Путь до королевства Эребор долог и труден – ты еще не раз захочешь, чтобы дорога была мягче для твоих ног, даже если с детства привык ходить босым.
Бильбо смирился и не стал его разубеждать. Туфли были на редкость хороши: расшитые бисером, крепкие на вид. Может, потом удастся их продать, если он все же сбежит…
В свой черед к нему подошел и Бофур со своим подарком.
– Может, не так роскошно, как другие дары, но полезно, – почтительно сказал он, а сам украдкой подмигнул хоббиту, подбадривая его. В руках у морийца были книги – Бильбо успел заметить обычные буквы Всеобщего языка и испытал горячую благодарность к дарителю. Должно быть, тот собирался вручить ему какие-нибудь легенды гномов и их обычаи, переписанные знающими Всеобщий мастерами.
Дис, сестра узбада, поднесла новому шурину удобную одежду и пояс, склепанный из прочного металла. На таком удобно носить не только меч, но и флягу с водой – главное сокровище в походе, куда нужнее золота.
Двалин, родич и друг короля, вручил меч. Для гномов клинок мог бы быть простым кинжалом, но Бильбо он понравился куда больше здоровенных топоров и мечей подгорного народа. Кинжал был легкий и удобно ложился в руку. Что ж, в окружении этих варваров и правда нелишне будет вооружиться.
Хоббит благодарил, кивая в знак признательности: слов на гномьем, выражающих благодарность, он не знал.
Принцы преподнесли дары один другого нужнее: Фили подвел красивую, послушную рыженькую пони, уже оседланную – только садись и езжай! А Кили указал на двух девушек людского племени, маленьких ростом и совсем еще юных, и что-то сказал.
– Он говорит, что это рабыни, захваченные им в горном племени, – перевел Бофур. – И он дарит их тебе, езбад, чтобы они служили тебе, носили твои вещи и заботились о твоем теле.
Бильбо только головой покачал. У гномов были даже более дикие и вольные нравы, чем он мог бы подумать! Надо же, живых людей ему в собственность отдали! Девушки, впрочем, не выглядели испуганными и с любопытством присматривались к новому хозяину. Судя по смешкам со стороны гномов, все были уверены, что полурослик будет спать если не с женихом, то с рабынями. От этой мысли хоббиту стало неприятно. Неужели они считают его таким же развратником, как они сами?!
Но когда Бильбо решил, что это уже все, его ждал сюрприз. Сам узбад поднялся со своего места, и по щелчку его пальцев раб поднес красивый ларец, на крышке которого были вырезаны руны кирта. Как шепотом пояснил Бофур, неотлучно находившийся во время церемонии при своем подопечном, руны означали имя самого полурослика.
В ларце на мягкой ткани лежало большое яйцо – крупное, алого оттенка, и вместо скорлупы на нем было нечто, напоминающее чешую. Удивленный хоббит осторожно взял его в руки и взвесил на ладонях. Яйцо было тяжелым, но не настолько, чтобы его нельзя было поднять даже Бильбо. Он погладил чешуйки, чувствуя под пальцами мягкое тепло. Приятно…
Торин через Бофура соизволил пояснить, что это яйцо когда-то, несколько лет назад, нашли в северных горах, где раньше были логова драконов. Очевидно, зародыш последнего в мире дракона погиб от холода, не успев развиться, – и все же такое яйцо стоило очень дорого: на него можно было купить весь Шир, Бри и прилегающие области.
Стоимость подарка волновала Бильбо меньше всего, но ему понравилось, как тепло под пальцами ощущается чешуя – или это все же была скорлупа? Он благодарно поклонился узбаду – совсем чуть-чуть, чтобы не подставлять спину под насмешливый и почему-то кровожадный взгляд.
Церемония вручения подарков на этом закончилась – но пир продолжался: гномы продолжали есть и пить; кто-то дрался в сторонке за рабыню; возле костра в круге света один из воинов, кряхтя от удовольствия, раскачивался над стонущей женщиной; со всех сторон слышались пьяные песни и голоса, выкрикивающие то ли поздравления, то ли просто непристойности.
Узбад неожиданно подошел к хоббиту и протянул ему руку. Бильбо так изумился его внезапному вниманию, что позабыл испугаться. Он молча подал ладонь в ответ, надеясь, что все делает правильно. Краем глаза он заметил, что Бофур заботливо убрал драконье яйцо обратно в ларец, – вот и отлично, значит, с ним ничего не случится.
Торин подсадил его на пони, а сам вскочил в седло позади. Лошадка не выказала ни малейшего возмущения двойным весом – и то сказать, Бильбо был довольно легким по сравнению с узбадом, так что их двоих можно было засчитать за одного очень толстого гнома в доспехах.
Узбад тронул поводья. Пони неожиданно резвой рысью сорвалась с места, быстро перебирая крепкими ногами и унося своих всадников прочь от стана гномов. Бильбо удивленно вздохнул. Он-то думал, что его отправят в шатер узбада, а оказалось, что Торин намерен уехать подальше от собственного лагеря. Вряд ли дело было в стеснительности, решил полурослик: такой, как этот гном, не станет смущаться даже глазеющей на него толпы. Тогда что он задумал?
Хоббиту было неуютно оставаться наедине с этим страшным гномом, пусть даже тот теперь считался его женихом. Да и что такое жених – одно название! Их никто не женил, они не обменивались кольцами, не приносили клятв – а значит, по законам хоббитов, были посторонними. Бильбо не мог почувствовать себя женатым, даже если бы постарался. К тому же этот не знающий Всеобщего варвар был и вправду страшен.
Когда они отъехали на некоторое расстояние от лагеря и со стороны пирующих перестали доноситься даже обрывки криков, Торин пустил пони шагом. Он легко покачивался в седле, придерживая будущего супруга за талию. Хоббит даже немного расслабился: ему нравился медленный бег лошадки.
Но тут его спокойствие было нарушено. Торин на ходу, не останавливая лошади, запустил руку ему за пояс и стиснул бедро, бесцеремонно гладя его.
«Ну все, началось!» – Бильбо замер, как мышь под метлой. Он напрягся, даже не пытаясь скрыть этого. Сопротивляться и драться не представлялось возможным: этот дикарь только посмеется над ним, удары хоббита ему – что уколы булавки. Оставалось максимально испортить этому гаду удовольствие.
Рука узбада между тем добралась до его вялого члена. Как хоббит ни старался думать о чем-то постороннем, но попробуй тут отвлечься, когда тебя так непристойно лапают!
– Отпусти! – прошипел он, не выдержав. – Извращенец, я тебе не кукла!
Торин не мог его понять – однако все же рассмеялся, тихо, но довольно. Ему нравилось упрямство полурослика, нравилось его смущение и скрытый пока испуг.
Мозолистая рука принялась настойчиво сжимать и поглаживать мужское естество Бильбо, и он невольно охнул. С точки зрения его организма, с ним сейчас творили что-то очень приятное, но вот разуму хоббита это категорически не нравилось!
– Нет? – неожиданно промурлыкал ему в самое ухо узбад. Это было почти утверждение, он знал, что жених против.
– Ты знаешь Всеобщий? – удивился хоббит. – Так зачем притворялся?
– Нет, – повторил узбад. Пони остановился. Рука в штанах Бильбо задвигалась быстрее, жестче – и бедняга застонал от стыда. Тело возбуждалось помимо воли.
Торин вдруг потрогал его где-то за членом, как раз там, где находилось очень мягкое местечко у яичек, – и Бильбо позорно вскрикнул. Да, он был уже твердым – Боги, так быстро? Какой ужас…
И вдруг все на время прекратилось. Узбад убрал ладонь, спешился и провел пони под уздцы чуть в сторону, где густо росла трава. Затем он развернул Бильбо в седле, решительно сдернув на землю. Растерянный и все еще возбужденный полурослик почти не сопротивлялся. Он сам не знал, чего хочет больше: сбежать – или продолжить начатое.
И только когда его пригнули к земле и начали раздевать, Бильбо понял, что узбад отнюдь не намерен думать об удовольствии партнера. В предчувствии боли хоббит изловчился перевернуться. Он хотел пнуть обидчика – хотя бы так, ведь совсем уж беспомощной жертвой Бильбо не был. Но потом посмотрел на Торина – и испугался. Тот скалился, как голодный волк, и глаза его горели красным огнем, а пальцы больно, до синяков, сжимали бедра полурослика.
Он склонился над Бильбо: огромный, закрывший собой небо, пахнущий металлом, потом и кровью; дорожки алого у него на лице казались порезами, жутко раскрытыми, как несытые рты.
– Нет? – прорычал он, рванув одежду хоббита и вцепившись одной рукой в его член. Ни о какой ласке речи не шло, Бильбо стало больно, яички как будто выкручивали тисками. Он закричал, а из глаз сами собой брызнули слезы. Плакать хоббит не собирался, но обида тела, наказанного незаслуженной болью, была сильнее.
Его слезы только распалили насильника. Узбад, как будто превратившись в настоящего безумного зверя, грубо щипал его, терзал яростными поцелуями, больше похожими на укусы. Он зло прикусывал кожу на шее и груди своей жертвы, и Бильбо с ужасом думал о том, что же будет дальше.
А дальше стало только хуже. Когда он попытался вырваться и отползти, Торин поймал его одной рукой, а другой шлепнул по заднице – не как шлепают детей, а увесисто, с оттягом. И повторил эту порку несколько раз. Ладонь у него была тяжелая, и ягодицы хоббита быстро покраснели.
Он только стонал, все еще дергаясь в сильных руках. Бежать Бильбо уже не смог бы, даже если бы захотел.
Торин перевернул его на живот, заставляя встать на четвереньки. Злые удары прекратились: узбад и не бил его даже в четверть своей силы – просто наказывал за непослушание. Но хоббиту было достаточно и этого, он шипел от боли, когда жесткие руки больно стискивали покрасневшие половинки зада.
Когда толстый палец короля оказался в дырочке его ануса, Бильбо не выдержал и взметнулся, пытаясь встать. Это он сделал совершенно зря: узбад тут же ухватил его за плечо другой рукой, пригнул ниже, заставив уткнуться лицом в высокую, вкусно пахнущую траву. Палец его двигался взад и вперед – и Бильбо чувствовал, как ему в бедро упирается твердая плоть узбада.
Торин навалился на него, пинком раздвинув его ноги шире, и начал втискивать огромный, очень толстый пенис в тело кричащего полурослика. Бильбо слышал свои вопли словно бы со стороны, боль была адская, он боялся вновь лишиться чувств, чтобы не доставить мучителю такого удовольствия.
Торин низко, довольно прорычал что-то на своем языке – наверняка это было что-то столь же грязное, как и это соитие. Он ухватил хоббита за бедра, напористо толкаясь, пока еще мелко и неглубоко, но с каждым толчком проникая дальше. Бильбо казалось, что его сейчас разорвет. Мучительно хотелось в туалет, он скрипел зубами, плакал – и снова срывался на крик. Последние признаки возбуждения бесследно испарились.
Когда грубые пальцы вожака варваров начали снова терзать его член, хоббит расплакался в голос. Держаться не было сил, он чувствовал, что по ногам течет кровь из разодранного зада, смешиваясь с мочой. Торин посмеивался, толкаясь уже легко, входя в растраханную дырку и иногда низко ворча что-то на кхуздуле.
«Лучше бы я был самым последним рабом, чем так!» – подумал бедный полурослик. Унижение достигло высшей точки, он готов был умереть от стыда и боли.
И тут все кончилось. Узбад несколько раз вошел в него, хлюпнула кровь – а потом в истерзанные кишки Бильбо хлынули тугие капли спермы. Еще пару раз мощно толкнув бедрами, гном наконец покинул его тело – и освобожденный хоббит рухнул на траву. Где-то, буквально в нескольких милях отсюда, сородичи мистера Бэггинса лежали в своих мягких постельках и мирно спали. А он сам, растерзанный и полумертвый от страха, валялся на холодной траве и смотрел в ночное небо.
========== 8. Начало похода ==========
Долго разлеживаться ему не дали, хотя Бильбо был не прочь так и остаться в густой траве, чтобы хоть помереть спокойно в родном краю. Ниже пояса все, кажется, превратилось в одну сплошную рану, а на глазах высыхали слезы боли и злости. Этот дикарь, его якобы жених, – просто чудовище! Если раньше Бильбо думал о том, как бы поправить свое положение среди этих подземных завоевателей, то теперь ему стало абсолютно ясно: это невозможно! Торин никогда не признает, что кто-то другой расы может иметь более тонкие чувства и нуждаться в покое и заботе.
Узбад стоял рядом, не спеша приводя себя в порядок. Одевался он нарочито неторопливо – должно быть, чтобы дать растерзанному любовнику время прийти в себя. Натянул штаны, застегнул узорный пояс с крупной пряжкой, затем накинул тунику… Бильбо не реагировал, все так же глядя в небо. Он мечтал, что узбад бросит его лежать тут и уедет, а он тихонько уползет домой…
Пустые мечты! Дом перестал быть таковым, ведь соседи видели, что его отдали гномам в качестве выкупа за их жизни. Если мистер Бэггинс попытается вернуться, его тотчас же схватят, свяжут по рукам и ногам и притащат обратно в стан гномов, пока те не пришли в город с факелами и топорами. Да и в самом Хоббитоне осталось не меньше сотни этих горных варваров, они наверняка поймают беглеца даже раньше соседей.
От жалости к себе хотелось плакать, но Бильбо не стал этого делать. Он медленно приподнялся и перевернулся на бок, очень осторожно дотронувшись до своего бедра. По внутренней поверхности все еще ползли капельки крови – но хотя бы не ручеек, спасибо и на том. Кровь капала на землю, орошая траву под хоббитом, и лежать стало холодно и противно. Он растер кровь по коже, пачкая пальцы в загустевающей влаге. В темноте она казалась совсем черной.
Одевшись, узбад подошел к нему и встал рядом, скрестив руки на широкой груди. Хоббит не поднимал головы, ему неприятно было смотреть на насильника. «Уходи, – подумал он. – Оставь меня в покое, наконец!»
Но гном не ушел. Он чуть наклонился, ухватив полурослика под мышки, и легко поставил на ноги. Бильбо застонал, у него подогнулись колени. Стоять было больно, вынужденно смотреть на «жениха» – противно.
– Kâth natha marg! – довольно прорычал узбад. Бильбо чуть не застонал от его глупости.
– Да не понимаю я тебя, безумный садист! – прошипел он, слабо отмахнувшись от его рук. – Не все в мире должны знать твой язык, ясно тебе?
Торин рассмеялся. Хохот у него был низкий, раскатистый, и даже он тяжело давил на хоббита, не давая отстраниться.
Узбад протянул ему штаны и рубашку, но одеваться, будучи перепачканным в крови, Бильбо не мог и только помотал головой, стуча зубами от холода. Тогда Торин снова поднял его, ухватив за пояс. Не успел бедняга испугаться, что его опять будут насиловать, как оказался лежащим на пони поперек седла.
Бильбо уже не сопротивлялся. Ему стало все равно: пусть везет куда хочет, делает что надо, пусть даже убьет – только бы не было больше так противно и больно. Зад как будто огнем жгло, и он чувствовал, как мокро внутри от крови и спермы.
Торин пустил пони легкой рысцой: он никуда больше не спешил. Дело было сделано, можно ехать по ночной земле и наблюдать, как колышется под ветром густая трава, будто море. Волны набегают и снова уходят, чтобы через миг подняться и хлынуть дальше.
Луна изливала серебристый свет на спящий мир. Пони бежала вперед, кокетливо встряхивая пышной гривой, и вскоре за поворотом дороги замерцали огни костров и факелов.
Лагерь встретил своего узбада криками восторга. Было ощущение, что только что Торин одержал очередную победу. Пони, управляемый его рукой, пробежал вдоль палаток. Бильбо скрипел зубами, ненавидя своего нареченного. Ехать поперек седла с голым задом было еще унизительнее, чем просто быть изнасилованным! Если бы только у хоббита было оружие, он бы точно попытался убить своего женишка – даже если после этого умрет сам.
Из ближнего шатра, откинув полог, выскочил Бофур. При виде всадника он охнул, качая головой, и поспешно шагнул вперед. Торин нахмурил густые брови, но коня придержал, – и Бофур тут же быстро сказал ему несколько фраз на их родном языке, будто извиняясь за вторжение, но и настаивая на чем-то.
Диалог не продлился и минуты. Узбад передернул плечами и передал измученного жениха на руки морийцу. Тот торопливо поклонился и поспешил обратно в шатер, уложив Бильбо на теплые шкуры. Снаружи шатра слышались довольные голоса: там продолжали праздновать помолвку своего короля.
– Я не думал, что… захочу его убить, – пробормотал хоббит. В горле саднило – должно быть, слегка сел голос от крика.
Бофур поднес ему чашу с водой и укоризненно поцокал языком.
– Я пытался сказать Торину, что ты не готов, – с сожалением констатировал он. – Бильбо, прости меня. Я виноват, что не рассказал тебе раньше. Ты пей, пей, лекарь сейчас придет и осмотрит твои раны…
– Этот… – хоббит оторвался от воды и задохнулся, не в силах подобрать подходящее ругательство. – Этот гад меня изнасиловал! Он просто… просто взял свое, хотя мне было больно, варг дери! У тебя есть кинжал?
– Если бы и был, я бы тебе его не отдал, – логично рассудил мориец. – Бильбо, я понимаю, что тебе больно и плохо, но это – всего лишь испытание. Обряд, который проходит каждый из нас, будь то женщина или тот, кто будет лежать под мужчиной.
Тут явился лекарь, и хоббит замер, не решаясь уточнить, что значит «испытание». Это что, представление какое-то? Если так, то ему это принесло лишь боль и унижение.
Лекарь, старый седой гном с длинными вислыми усами и туго заплетенными косами, склонился над хоббитом, быстро осмотрел его раны и понимающе кивнул. Он достал из сумки на поясе какой-то флакончик, протер руки поданной Бофуром мокрой тряпицей – и осторожно капнул на кожу полурослика какое-то вещество.
