Текст книги "Клятва на крови (СИ)"
Автор книги: Елена Темная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Бедный Бильбо заорал, взвившись так, словно и не помирал секунду назад. Жжение многократно усилилось, задницу как будто тисками терзали.
– Полежи смирно, – попросил его Бофур. – Оин должен выгнать грязь из раны, а это всегда немного больно. Бильбо, ты ведь не знал, что после помолвки жених всегда везет… э-э-э… супруга в открытое поле и там, гм, владеет им?
– Знаешь, если бы я успел прочесть те книги, что ты мне дарил, то, может, и знал бы, – выдохнул хоббит. Боль стала стихать, когда старый гном осторожно помазал кожу на расцарапанных бедрах какой-то прохладной, приятно пахнущей мазью. Касаться разодранного ануса он не стал, молча протянул полурослику баночку, выразительным жестом указав, что следует делать.
Бильбо уже понял, что этому дикому народу неведомо само понятие стеснения или личного пространства. Он тяжело вздохнул и повернулся лицом к морийцу, набирая в ладонь холодную мазь.
– Это наш обряд, – объяснял между тем Бофур. – Он сохранился еще с давних времен и порой бывает действительно довольно жестоким. Узбад не учитывал, что ты не гном, потому и перестарался. Мне жаль, что так вышло.
– А везти меня после всего этого на показ толпе – тоже часть обряда? – Бильбо постарался вложить в эти слова как можно больше яда. – Чтобы все глазели и смеялись, так?
– У нас нет… как это… уединения полного, – гном запнулся, подбирая слова. – Все должны своими глазами узреть благую кровь, что запятнала бедра избранника или избранницы узбада, – и это не позор, а величайшая радость для нашего народа. Торин подтвердил, что принимает тебя, и сорвал покров чистоты, напитав землю священной сутью жизни. Тебя теперь будут чтить и считать своим.
Бильбо даже забыл о том, что собирался помазать трещины на коже. Он так изумился этой трактовке случившегося, что забыл на миг, как дышать.
– Ловко, – протянул он медленно. – Вот как вы повернули эту… это… то, что случилось! Я, значит, теперь официально наложник этого гада! Что ж, отлично. Можешь передать ему, что если он еще раз сунет в меня что-нибудь, то может с ним навеки распрощаться, что бы это ни было. Одного раза мне хватило. И что, варг побери, значит фраза: «Kâth natha marg»?
– О-о! – Бофур заулыбался. – Узбад сказал тебе ее? Это значит, что все прошло очень хорошо. Ты понравился Торину, он доволен тобой, ты выдержал испытание. Супруг узбада должен быть крепок, чтобы быть с ним и на ложе, и в битве, и в мирной жизни.
– Ой, перестань, – устало бросил хоббит и кивком поблагодарил невозмутимого старика-лекаря. – Я не хочу вести беседы о будущем, я просто хочу, чтобы у меня зажила задница, – и еще хочу убраться отсюда, но этого сделать, кажется, нельзя.
– Боюсь, что так, – мориец поставил перед ним блюдо с вареным мясом, щедро приправленным вкусно пахнущей травой. Хоббит поджал губы.
– Что ж, тогда хотя бы вели, чтобы мне приготовили ванну – если тут знают, что это такое. Я до сих пор как будто чувствую его прикосновения, гадость!
Как оказалось, гномы знали, что такое ванная. Рабыни, которых подарил полурослику принц Кили, быстро наполнили для маленького господина большую бадью и помогли ему туда перебраться. Бофур на время его оставил, сославшись на важные дела (наверняка пошел с докладом к Торину, с неприязнью решил про себя хоббит). Так что мыться Бильбо никто не мешал. Он забрался в бадью, отослав прочь улыбающихся рабынь: видеть вокруг себя довольные лица было попросту противно. А потом принялся с остервенением тереть себя мочалкой, как будто хотел стереть кожу, которой касались руки насильника.
Мазь давно впиталась, забрав с собой боль, – но осталось чувство унижения и горькой обиды. Что бы там ни говорил Бофур, Бильбо все равно чувствовал себя использованной вещью, которую поимели и выбросили. Если бы он мог быстро двигаться, то все же попытался бы бежать. Но сейчас было уже поздно: за пределами шатра сотни гномов – и тихий хоббичий шаг ему не поможет.
Собравшись с духом, Бильбо отложил жесткую мочалку и осторожно опустил руку в воду, дотронувшись до пострадавшего ануса. Крови уже не было, но вода все равно стала розовой от тех застывших потеков, что он смыл с себя. Бильбо сидел в бадье, цепляясь за бортик, и старательно оттирал кровь и грязь со своего тела. Он чувствовал, как напряжен, и пытался перестать так трястись.
На поверхности воды появились всплывшие белесые капельки. Прикусив губу, хоббит слегка напрягся, избавляясь от остатков семени насильника. Ему стало чуть лучше – но ведь вскоре это может повториться… И что теперь, каждый раз дрожать и плакать?
Он не знал, что делать, – вот что было самым худшим. Если бы Бильбо спросил у своей покойной матушки, она ответила бы, что очень гордится тем, как мужественно ее сын ведет себя. Бильбо больше не плакал, не кричал и не пытался забиться в угол. Он даже мог соображать – и знал, что акт насилия повторится в будущем.
Так пока ничего и не решив, полурослик выбрался из бадьи и велел рабам унести ее. Две девушки, что должны были ему прислуживать, явились сами, немало смутив не успевшего одеться хоббита. Бильбо был воспитан в традициях джентльмена – и ему было стыдно показываться на глаза девушкам неодетым.
Впрочем, их ничуть не волновали детали его тела. Рабыни принесли полотенце, и пока одна бережно вытирала господина, вторая присела у его ног, очень аккуратно причесывая шерстку на них щеточкой.
Бильбо даже растерялся. После того кошмара, что ему пришлось пережить, такая забота была весьма трогательна. Смущенно поблагодарив девушек, он попросил их принести одежду. Те подали ему длинную рубашку и штаны, что на щиколотках нужно было перехватывать веревочками. Хоббит досадливо покачал головой. Он совсем забыл, что его одежда теперь почти непригодна для носки, – а значит, придется надеть то, что есть.
Как ни странно, новый наряд подошел ему. Бильбо задумчиво поглядел на себя в зеркало, что услужливо поднесли ему рабыни. Ох, кто бы мог подумать, что обычный полурослик из Шира, пусть и довольно состоятельный, обзаведется рабынями и станет вроде как будущим супругом короля гномов? Да, честно говоря, он с радостью обошелся бы без такой сомнительной чести!
– И что ему стоило взять Лобелию или ее муженька, на худой конец? – проворчал он, имея в виду насильника-жениха. – От скольких проблем избавил бы Хоббитон, ему бы все в ножки кланялись…
Бильбо с удивлением обнаружил, что еще способен шутить, – значит, дела шли чуть лучше, чем ему показалось сперва.
«Сидеть в углу и шарахаться от каждой тени этому гаду на радость? Ну уж нет! Хочет себе королеву – значит, получит. Плохо ты знаешь Бэггинса…»
Он не переставал ворчать себе под нос, устраиваясь на шкурах. Надо было поспать остаток ночи, восстановить силы. Как мало надо для счастья – не болит ничего, и уже хорошо!
С первыми лучами солнца лагерь гномов снялся с места. Бильбо проснулся от шума и ржания коней. По привычке, оставшейся с домашнего проживания в Шире, он попытался закутаться в одеяло, но обнаружил, что лежит в шатре, – и с неудовольствием припомнил все, что произошло накануне.
К его удивлению, зад уже не болел – да и тело лишь слегка ломило. Подивившись чудодейственным гномьим мазям, хоббит очень осторожно поднялся и пару раз присел, помахав руками. И разминка утренняя, и проверка, не вернется ли боль. Не вернулась.
Бофур заглянул в его шатер, когда хоббит уже заканчивал одеваться.
– Проснулся? Молодец, – обрадовался мориец. – Собирайся поскорей, мы уже уходим отсюда. Узбад нас обратно к Эребору поведет. Мы с этим завоевательным походом дома уже лет десять не были!
– Да нечего мне особо собирать-то, – Бильбо криво улыбнулся. – Меня взяли в чем есть – теперь вот, пока свою одежду не постираю, буду по-вашему наряжен.
– А, так узбад велел к тебе домой наведаться, мы тебе собрали, что было! – мориец подмигнул. – Вещи твои тебя дожидаются, вечером на привале разберешь, пока что госпожа Дис о них позаботится. Ты как, здоров? В седле сидеть сможешь? А то если в повозке поедешь… ну, это не очень хорошо для мужчины.
– Смогу, – стиснув зубы, кивнул хоббит. – И даже не упаду, не надейтесь. Так что я почти в порядке, не считая того, что в этих шкурах, кроме меня, явно кто-то живет, и он довольно кусачий.
Он завязал шнурки на непривычно широкой рубахе, оправил пояс – и вздохнул. Кажется, придется привыкать ко многим вещам…
Бофур протянул ему подаренное накануне узбадом окаменелое драконье яйцо. Бильбо осторожно взял его в руки и погладил, как будто уже грея.
– Я повезу его с собой, – решил он. – Принеси, пожалуйста, какую-нибудь шкатулку и побольше мягкой ткани, чтобы оно не повредилось.
Когда его просьба была исполнена, Бильбо, держа в руках драгоценную ношу, выбрался из шатра. Рабы уже свернули почти все места ночлега. Хоббит сощурился на яркое солнце, поднимающееся над горизонтом, и глянул из-под руки в сторону оставшегося позади дома. Если в его норке уже побывали искавшие «вещи для него» гномы, то возвращаться туда бесполезно, явно все уже разгромлено.
Он молча прошел к пони, которого держал под уздцы молодой мальчик-раб, и взобрался в седло, стараясь не морщиться от неуютного тянущего предчувствия боли между ногами. Торин со своими ближайшими товарищами уже нетерпеливо гарцевал чуть в стороне: им явно не терпелось отправиться в путь.
Бильбо, намеренно не глядя в их сторону, тронул пятками пони, и тот послушно пошел вперед. Мимо узбада полурослик проехал очень равнодушно и гордо – а то, что потом у него возникли трудности с управлением лошадкой, можно было списать на обычные походные неурядицы.
========== 9. Через холмы и лес ==========
Весть о том, что гномы теперь являются новыми хозяевами Шира, разнеслась быстро. В этом тихом краю вообще крайне скоро узнавали обо всем, что имело хоть малейшее значение для местных жителей – от урожая тыкв до цен на сливы. Что уж говорить о такой новости, как пришествие завоевателей из-за далеких гор!
Но стоило полуросликам по-настоящему заволноваться о собственной судьбе, как пришла другая весть: гномы никого не тронут! Воины, которые сметали на своем пути любое непокорное поселение, осмелившееся бросить им вызов, взяли только одного пленника и уже собирались покинуть земли Хоббитании. Удивительно, что и говорить!
Имя Бильбо Бэггинса быстро разнеслось по округе и было теперь у всех на устах. Ему сочувствовали, но им и гордились. Сам он решился на такой шаг или нет – дело десятое. А вот что благодаря этому парню все остальные будут жить спокойно – это хорошо.
Вот такие разговоры и стали причиной того, что Бильбо готовы были встречать как героя.
– У него матушка из Туков, между прочим! – припоминали старики. – А они народ хоть и шебутной, а все же с давних времен защитниками были!
Оставшиеся в Шире гномы, впрочем, повели себя очень разумно. Они не выгоняли местных жителей из их домов, не пытались разорять огороды или приставать к женщинам. Просто собрались всей своей сотней и заявились к мэру с требованием предоставить им жилье и работу. Отказывать им, конечно, никто не посмел: не только потому, что отказать тому, кто поигрывает пальцами на рукояти топора в половину твоего роста, вообще трудно. Гномы все-таки славились как отличные мастера. Так что дело сладилось, и обе стороны остались относительно довольны друг другом.
А в это же самое время большой отряд подгорных жителей, прихвативших с собой одного полурослика, удалялся от Хоббитона на довольно приличной для неопытного в верховой езде пленника скорости.
В первый же день Бильбо понял, что управлять собственным пони он может только в том случае, если придется ехать по прямой. А здесь, в холмистой местности, предстояло объезжать множество ручьев и тропинок.
Полурослик был отчаянно благодарен своей покладистой пони за то, что та не пыталась показывать норов и сбрасывать неумелого наездника. Подарок принца Фили резво бежал по дороге, изредка встряхивая гривой. Кажется, лошадка хоббиту попалась весьма кокетливая.
В первые несколько часов хоббит тренировался только держаться в седле так, чтобы не свалиться кульком под копыта пони на потеху грубым спутникам. На его счастье, рядом ехал Бофур, который помогал советом и подсказывал, как именно лучше сидеть на коне.
– Гномы ездят на пони и на горных баранах, – рассказывал он, отвлекая полурослика от утомительного покачивания в седле. – Мы любим верховую езду почти так же, как долгие пешие походы. Иногда в горах невозможно провести лошадей, чтобы те не переломали ноги. Помню, как-то раз мы задержались возле одного селения. Небольшой городок, но в нем жили достойные и храбрые люди. Они долго сопротивлялись нам, целых три дня.
Бильбо хмыкнул, никак не комментируя названный срок. В свое время он читал книги о приключениях. Их, конечно же, не назовешь трактатами о военном искусстве, но все же хоббит помнил, что там говорилось об осаде. Она могла длиться месяцами, а тут каких-то три дня… Должно быть, гномы не зря такого высокого мнения о собственном войске.
– Так вот, – продолжил Бофур, – для того, чтобы окружить их селение, нам надо было преодолеть глубокую расселину. Высота там был преизрядная, смею тебя уверить, и даже некоторых из наших опасались ступать на хлипкий мостик под стрелами осажденных. У Торина заупрямился пони, ни в какую не хотел идти вперед. И тогда узбад просто поднял его на плечи и перенес через мост сам.
– Да ладно! – Бильбо сощурился, выискивая в лице собеседника признаки лжи. – Лошади ведь очень тяжелые, да там еще и стрелы были, как ты говоришь…
– А ты у Торина спроси, каково ему было тащить эту упрямую скотинку через пропасть, – засмеялся мориец. – Только вот так оно и было, я своими глазами видел. Торина не зря считают вожаком, он у нас самый сильный и смелый из всех – ну и право наследования, конечно, никто не отменял…
Хоббит задумчиво кивнул. Все эти рассказы звучали просто прекрасно – до тех пор, пока взгляд не падал на едущего впереди узбада. В такие моменты полурослик сразу же вспоминал, что тот проделал с ним, и в душе снова закипала злость.
Они ехали все вперед и вперед, не останавливаясь на привал, и Бильбо почувствовал, что у него начинает сильно ныть все тело. Он украдкой огляделся, прикидывая, нельзя ли отъехать ненадолго и передохнуть, и наткнулся взглядом на большого рыжего гнома, который направил пони в сторону. На глазах у всех воин спокойно развязал штаны и, чуть наклонившись в седле, принялся справлять нужду. Бильбо стало неприятно, однако, к его удивлению, никто из окружающих его кхазад даже не глянул на товарища, занимавшегося таким постыдным делом. Видимо, для народа, который проводил в походах долгие сутки, это было вполне привычно.
Но Бильбо-то так не умел! Помаявшись немного, он осмелился обратиться к Бофуру со своей проблемой. Внизу живота уже было горячо и тяжко, так что стесняться стало ни к чему.
– Можем отъехать немного, – согласился гном. – Только потом придется догонять остальных. Ты не против?
– Не против, – вздохнул хоббит. – Постараюсь побыстрее.
Они остановили пони у невысокого кустарничка. К удивлению Бильбо, тут уже были королевские племянники. Юноши срывали с кустов листья, складывая их в маленькие холщовые мешочки.
– Должно быть, Дис попросила их набрать трав для отвара, – предположил Бофур в ответ на тихий вопрос полурослика. – Наша принцесса знает толк в знахарстве, с ней и Оин иногда советуется.
Заметив вылезающего из-за кустика хоббита, принцы заулыбались и сказали что-то на своем языке. Бильбо пожалел, что они не говорят на вестроне, – так ему было бы легче понять, не смеются ли над ним опять. Впрочем, перевод-то был не особо нужен: зная этих парней, можно было утверждать, что они не скажут ничего лестного для него.
– Как раз вовремя травки собрали, – хихикнул Кили. – Никак у нашего нового друга живот прихватило?
Фили заметил, что хоббит рассерженно косится в их сторону, и подмигнул ему. Чужак был забавным. Он выделялся среди широкоплечих и загорелых гномов с их грубой кожей и крупными конечностями, как белый ворон среди черных собратьев. Ну, или как кролик среди волков, что куда точнее. И все же он был не обидчив и с благодарностью принимал любую помощь, судя по всему, – это принцам нравилось. В сущности, они не были злы по своей натуре и даже не отказались бы подружиться с этим пареньком – вот только языковый барьер стоял между ними непреодолимой стеной.
Бильбо же решил не обращать внимания на возможные шуточки за своей спиной. Привыкать к этим дикарям надо было постепенно – и лучше на расстоянии, хотя одного его пока не оставляли ни разу. Рядом постоянно был Бофур, будто дружелюбный страж, а если не он, то кто-то другой из гномов. Чуть в стороне же часто находился сам узбад. Он вроде и не глядел в сторону жениха, и все равно Бильбо чувствовал на себе чужое внимание.
Единственным, от кого точно не стоило ожидать подвоха, было драконье яйцо. Теплое и жесткое, оно мирно лежало в шкатулке на мягкой ткани, и Бильбо взял его с собой, поставив на луку седла впереди, чтобы придерживать яйцо коленями. Ноги ужасно затекали, но бросить драгоценный подарок он просто не мог. Хоббиту казалось, что яйцо живое: оно ведь так пульсировало и даже грело его сквозь ткань штанов… Оно даже немного помогало утихомирить тянущую боль в животе и ногах, возникшую от тряски.
Несколько минут хоббит стоял на одном месте, разминая затекшие мышцы и пытаясь не думать о том, что эти сумасшедшие гномы могут, должно быть, вовсе не слезать со своих седел сутками. Но тяни время или нет, а ехать дальше все равно придется. Они уже миновали много лиг и сейчас приближались к переправе через Брендивин. Перейди мост – и окажешься на самой границе с Диким краем, в местах, где Бильбо никогда в жизни не был…
Собравшись с духом, он подождал, пока Бофур любезно придержит его пони под уздцы, и начал карабкаться в седло. Хоть перед ним стояла всего-то маленькая лошадка, бедному полурослику казалось, что он влезает на огромную скалу. И смешки принцев за спиной отнюдь не придавали ему уверенности в своих силах.
Кили, который не мог смотреть на мучения ближнего, не усугубив их, кивнул брату. Эти двое понимали друг друга и без слов – вот и сейчас, шагнув вперед, они подхватили вскрикнувшего хоббита под руки и усадили на пони, а затем увесисто хлопнули лошадку по крупу.
– Пошла!
Впоследствии, когда мистера Бэггинса спрашивали, какая опасность на пути к Эребору была для него самой первой, он сразу же отвечал, что это были принцы с их идеей пустить его лошадку в галоп.
Пони, которую так неожиданно попытались подогнать, тоненько заржала и встала на дыбы. Это произошло так неожиданно, что хоббит успел только с воплем вцепиться в поводья и прижаться к шее лошади, чтобы не упасть.
А потом пони опустилась на все четыре копыта и помчалась вперед. Ни Бофур, ни испугавшиеся последствий собственной каверзы братья ничего не успели поделать: лошадка, резво перебирая ногами, понесла хоббита прочь от кустов в поле. Он пытался натянуть поводья, но обнаружил, что уздечки вспугнутая лошадь уже не слушается. Оставалось только зажмуриться и ждать, когда животное его скинет. Остатков самообладания у хоббита хватило только на то, чтобы прижать к себе шкатулку с яйцом дракона.
Он успел уже в очередной раз проститься с жизнью – в последнее время это случалось все чаще, – и тут лошадь встала, недовольно захрипев и напоследок подкинув крупом, так что бедняга полурослик все же сполз с нее. По крайней мере, он ничего не сломал – это уже можно было считать удачей.
Когда Бильбо, отплевываясь от травы, поднялся, осторожно придерживая чудом спасенную шкатулку, он увидел, что перед его пони уже стоит Торин. Узбад поглаживал лошадь по шее и укоризненно говорил что-то. Сейчас, при свете дня, он не выглядел таким жутким, да и глаза его не светились алым светом. Хоббит замер, не решаясь подойти к своей пони, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Торин обернулся и бросил ему поводья, снисходительно усмехаясь.
– Rasup menu? – спросил он и, не дожидаясь ответа от растерявшегося полурослика, бесцеремонно ухватил его за плечи, повертев туда-сюда. Видимо, результат осмотра его удовлетворил, так как узбад оставил жениха в покое и отошел, громко позвав Бофура.
«Ну и что это было?» – спросил у самого себя Бильбо. При падении он не пострадал, только оцарапал колени и ладонь о траву – но, поскольку у него и так болело все тело от верховой езды, это можно было не считать за травму.
Он похлопал по боку успокоившуюся лошадку и скормил ей найденную накануне в залежах прихваченных гномами вещей морковку.
– Назову тебя Миртл, – решил он. – Так звали одну мою кузину, она тоже была ужасно непредсказуемой и упрямой девчонкой.
Пони не возражала. Бильбо медленно, со всеми предосторожностями взобрался на нее и взял поводья. На сей раз лошадка, которой, видно, надоело бегать, привезла его обратно к отряду быстрым шагом. Это как нельзя больше устраивало полурослика.
Вернувшись, он обнаружил, что принцы, посмеиваясь, почесывают поясницы – должно быть, именно по этим местам досталось зачинщикам рукояткой дядиной плети. Методы наказания у гномов были просты и эффективны, а суд узбад вершил на месте, сразу же.
Вечером, когда войско остановилось на ночлег прямо посреди поля, Бильбо представился еще один случай убедиться, с какой скоростью гномы разбивают ночлег. Воины занимались расседлыванием лошадей и их стреноживанием, в то время как рабы быстро ставили палатки и шатры и разводили костры. Вскоре над огнем аппетитно шкворчали мясные тушки.
Хоббиту не хотелось мяса. Он забрался в шатер, приготовленный для него, и растянулся на мягких шкурах. Сейчас его не волновало даже то, насколько чистыми они были, он слишком устал для этого.
В знак извинения за свою шалость Фили и Кили сами принесли хоббиту поесть. К сожалению, поболтать они пока с ним не могли, так что пришлось ограничиться простыми кивками. Бильбо поел и пристроился на ночлег. Он искренне надеялся, что этой ночью ему удастся выспаться.
Ему успел присниться какой-то сон, сумбурный и не запомнившийся, как вдруг кто-то довольно грубо встряхнул его. Приподнявшись и не сразу сообразив, где он, Бильбо сощурился в темноте.
К нему снова вернулся страх. Конечно же, это был Торин, который отнюдь не стал благороднее и вежливее оттого, что днем спас ему жизнь. Узбад обхватил его за плечи, притягивая к себе.
– Нет! – зашипел Бильбо, отчаянно задергавшись. – Прекрати сейчас же, гад такой! Я не хочу, ясно тебе? Нет, нет – и нет!
Конечно же, все его сопротивление было бессмысленным. Торин положил руки ему на шею, поглаживая ключицы, и хоббиту живо представилось, как эти толстые пальцы сомкнутся теснее… а потом еще немного теснее… Теперь-то легко верилось, что этот гном пронес на своих плечах пони по мосту!
Полурослик готов был зарычать от злости, но поделать ничего не мог. Узбад снова заставил его встать на четвереньки и сдернул с хоббита штаны, изучая открывшийся ему вид.
– Хватит смотреть! – чуть не заорал Бильбо. – Что там интересного, я устроен так же, как ты, только меньше, и ты этим пользуешься, подлец!
«Я ему отомщу, – думал он, пока жадная рука трогала его зад, проталкивая палец в саднящий анус. – Дождусь удобного момента – и прикончу его, пока он будет спать!»
Ехидный внутренний голос ответил ему, что для этого король гномов уже должен быть мертв, иначе такому горе-вояке, как хоббит, не светит успеха.
Узбад оседлал его, как собака влезает на суку. Большой, очень толстый член снова проникал во внутренности, больно раздражая кожу. Такой острой боли, как в первый раз, по счастью, не было, но Бильбо не испытывал ничего, кроме неудобства. Торин был тяжелым, очень большим и пах диким зверем. Хоббит уткнулся лицом в шкуры и терпел, чувствуя, как все сзади будто занимается пламенем.
Торин входил глубоко, размашисто, иногда почти вытаскивая член полностью, а потом снова загоняя его чуть ли не до основания. Потом он чуть приподнялся, вздернув жениха одной рукой повыше, и с новой силой набросился на него, уже не отстраняясь, быстро раскачивая бедрами.
В шатре было темно, Бильбо сам попросил не зажигать жаровенку с углями. Хоббит закрыл глаза, вслушиваясь в хлюпающие влажные звуки, с которыми его трахал этот варвар. Кажется, по ноге опять текла кровь – но это уже было не важно. Немного подождать – и все…
Узбад снова улегся на него, опустив руку под тело полурослика, и пощупал его вялый член. Разумеется, ни о какой эрекции речи не шло, Бильбо не ощущал ничего, кроме тупой боли и раздражения. Торин глухо засмеялся ему в ухо, на миг остановившись, и развернул хоббита на спину, уложив на шкуры. Ноги Бильбо оказались подхвачены одной сильной рукой под коленями и подняты наверх, так что он никак не смог бы сопротивляться.
Торин наклонился над ним, почти ласково погладил его живот, а когда обнадеженный окончанием пытки хоббит расслабился, неожиданно надавил кончиками пальцев на низ его живота, как раз туда, где находился мочевой пузырь. Бильбо охнул и стиснул зубы. Кажется, этому гаду понравилось, как смешно он писается во время секса.
Понаблюдав за ним с минуту, узбад снова повторил надавливание и полюбовался тем, как дрожит и дергается пенис полурослика в попытке вытерпеть. Приподняв его одним пальцем, Торин потеребил дырочку уретры ногтем, раздражая ее.
Больше терпеть не было ни сил, ни возможности. Бильбо отвернулся, чтобы не видеть, как станет орошать жидкостью пальцы довольного собой насильника. А тот снова засмеялся, скаля зубы, и прижал свой член к окровавленному заду паренька. На сей раз он не стал входить полностью, только сунул в дырочку головку члена – и застонал, прикрывая глаза. Семя его мощной струей хлынуло в тело полурослика.
Почти сразу после этого Торин поднялся и оставил маленького жениха лежать в одиночестве. Бильбо только и мог, что выругаться. Он свернул и убрал в угол изгаженную своими выделениями шкуру и улегся снова. Оставалось только одно средство, чтобы отомстить за свое унижение. Завтра, если Торин попытается прийти к нему снова, он его убьет.
========== 10. Жало ==========
Уснуть никак не получалось. Бильбо полежал некоторое время, строя планы страшной мести своему садисту-жениху. Они были совершенно не осуществимы, но не становились от этого менее сладкими. Прежде мистер Бэггинс ни к кому не чувствовал такой ненависти. Хоть Торин и спас его накануне от смерти под копытами испуганной лошади, но наверняка это было скорее заботой о своем имуществе, которое больше устраивало узбада в рабочем состоянии.
Самым же неприятным было ощущение оскорбления. Торин смотрел на него как на вещь, которая изредка приносит удовольствие, но в основном – еще бесполезнее поклажи. Это выводило из себя сильнее, чем любая физическая боль.
«Из-за этого варвара я больше не могу считать себя мужчиной, – с грустью думал он. – Конечно, я не такой здоровенный, как какой-нибудь орк, значит, можно пользоваться, когда между ног зачешется! Ну ничего, я ему еще покажу!»
Когда Бильбо жил в Бэг-Энде, он как-то не задумывался об отношениях: ни с противоположным полом, ни, Эру обереги, с собственным. И у него сложилось впечатление, что не сильно-то много он и потерял от этого.
Вздыхая, хоббит поднялся. Все равно поспать у него не получится – значит, надо навести порядок. Он же со стыда сгорит, если утром рабы найдут в его вещах испачканные одеяла!
Однако сперва надо было позаботиться о себе. Старик Оин, мудрый совершенно по-житейски, оставил ему склянку с той мазью, что так чудесно заживляла ссадины, укусы и трещины, которыми награждал его дражайший женишок. Ею стоило воспользоваться.
– Один ты меня радуешь, дружок! – проворчал полурослик, морщась и вытирая кровь с бедер. Он глянул на спокойно лежащее в открытой шкатулке яйцо, которое по-прежнему не подавало никаких признаков жизни – да и с чего бы?
Против воли хоббит подумал о том, сколько же огромных и чудесных стран таится там, за пределами Шира. И вскоре он волей-неволей вынужден будет увидеть их своими глазами!
Жизнь среди гномов могла бы со временем стать вполне сносной, если бы не этот его… суженый, тьфу ты! Нет, узбада надо прикончить, а после этого его уже никто не изнасилует, он сбежит лесами…
Вытащив из ножен подаренный Двалином клинок, Бильбо принялся решительно упражняться в борьбе с воображаемым противником. Двигаться быстро было больно, но ведь на его стороне будет внезапность, а это дорогого стоит!
Торин вздохнул, переворачиваясь на живот, и потянулся за трубкой. Сегодня он спал на вольном ночном воздухе, оставив палатки коротать время пустыми. Когда еще представится возможность полежать вот так, ничего не опасаясь и не хватаясь поминутно за меч?
Двалин нашел его спустя некоторое время, усевшись рядом и усмехаясь.
– Ну что, наскучил тебе твой новый раб? Или ты ему хочешь права воина дать? Так он даже в седле не держится и меч ни разу в руки не брал, хлюпик. Среди рабов ему и место, чтоб не убили ненароком. Что молчишь?
– Тебя слушаю, сын Фундина, – нараспев промурлыкал вождь. – Внимаю твоим речам, чтобы узнать, о чем ты думаешь. Я хочу, чтобы по старому обычаю дорога до Эребора стала дорогой мира. Мы не станем завоевывать новые города и возьмемся за оружие, только если нам будет грозить опасность. Это будет подарок узбада своему избраннику.
– Заботишься? – фыркнул татуированный гном. – Зря. Я видел, что мальчишка трусит, он при виде тебя только что штаны не мочит. А еще Бофур говорил, что этот поросенок нас всех ненавидит. Как будто его тут бьют и не кормят, как у орков каких! Какого балрога ему еще надо, а?
Узбад не ответил. Он смотрел вдаль, на темную линию леса и гаснущие над ним звезды. Потом выпустил из трубки несколько колечек ароматного дыма, тут же окрасившихся в разные цвета, как по волшебству.
– Трусливые кролики, все до единого, – он кивнул на оставшийся позади Хоббитон, – но табак у них хорош. А еще вроде бы в этих местах есть серебряные жилы. Надо послать весточку нашим, чтобы порылись. Инструменты они с собой везли, а чего не хватит – на месте выкуют.
– Все надеешься митрил откопать? – неодобрительно покачал головой старый воин. – Нет, Торин, Морию не вернуть. Сначала там балрог этот вылез, чтоб его Моргот трахнул трижды без смазки, а потом орки эти… Откуда эти уроды только берутся?! А теперь все залы наверняка обвалились, хрена лысого мы там найдем.
– Я и не предлагал делать крюк, – узбад встал, выбивая пепел из трубки на землю. – Светает. Пора поднимать ребят, чтобы к вечеру добраться до Бри. Хотя нет, сегодня еще не успеем, с нами рабы и кое-кто из женщин, да и пони загонять не годится.
