Текст книги "Клятва на крови (СИ)"
Автор книги: Елена Темная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
И все же Бильбо не мог не попытаться. Он дождался, пока гномы начнут завтрак, и взобрался на небольшой камень, обратившись к ним:
– Братья! Случилось большое несчастье! Боевой дракон, который со временем стал бы хорошей защитой для нашего королевства, пропал! Пока он еще мал и не мог далеко уйти, однако я боюсь, что Эребор лишится отличного оружия, а все мы – друга. Если дракон попадет в лапы орков, его могут натравить впоследствии на нас. Я отправляюсь искать его, чтобы вернуть домой, и обещаю награду тем, кто пойдет со мной и поможет. Кто здесь достаточно отважен, чтобы помочь мне?
Торин, слушавший эту небольшую речь, сидя у костра, спрятал улыбку в бороде. Полурослик оказался и впрямь умнее, чем выглядел на первый взгляд – это хорошо. Не сообрази он, что сказать, король был бы в нем разочарован.
То ли гномы поняли, что дело и впрямь важное, то ли просто прельстились наградой, но с Бильбо вызвались идти целых полсотни – достаточно для хорошего отряда. В их числе были и племянники узбада, которые успели проникнуться некоторой симпатией к полурослику и ничего не имели против маленького дракона.
Бильбо официальным тоном поблагодарил их. Когда они седлали пони, Торин подошел ближе и придержал для жениха стремя.
– У вас три дня, – громко сказал он, чтобы услышал не только Бильбо, но и все, его сопровождающие. – На рассвете четвертых суток мы двинемся дальше независимо от того, вернетесь вы или же нет.
***
Вечерняя трава была покрыта росой и дышала холодом, но это было нипочем дракону. Смауг тонкой алой змейкой струился сквозь жухлую траву, выгоревшую под солнцем, и принюхивался к окружающей местности.
Он провел тут уже два дня, и ему нравилось здесь. Простор, ничем не ограниченный, предполагал, что можно расправить крылья, а обилие кроликов и прочей живности в траве сулило славный обед, когда он проголодается.
Дракончик сощурился, поднимая голову и разглядывая горизонт. У него было очень острое зрение, он видел исчезающий в туманной дамке лагерь больших гномов. Они дурно пахли и пили противную горькую воду, от которой веселились и орали грубые песни. Это не нравилось любящему подремать дракону, но кусать гномов за это не хотелось, они вряд ли хороши на вкус.
А еще в лагере был маленький и теплый, который обнимал его и носил на руках, когда ящеренок не мог сам миновать преграду на пути. У маленького была сладкая кровь, придающая сил, и приятный голос, который как будто одним своим звуком чесал за ушными роговыми отростками. Смауг решил, что еще увидит маленького.
Впереди зашуршало. Метнувшись вперед, ящер ухватил зубами лапу крупной цесарки. Испуганная и раненая птица завопила, больно клюнула его в темечко и рванулась, но только увязла в крепких зубах маленького хищника еще больше. Не теряя времени, Смауг повалил ее крыльями на землю и неловко впился зубами в синеватое горлышко. На язык брызнула сладкая кровь – самая суть жизни. Дракончик переждал, пока цесарка перестанет биться, и принялся за еду. У него ужасно чесалось все тело, чешуя ссыпалась маленькими кусочками – и это отнюдь не добавляло ему хорошего настроения.
Вдалеке послышались голоса. Смауг поднял голову и быстро облизнулся, убирая кровь с чешуйчатых губ. Он слышал грубый хохот и чье-то шипение, земля чуть подрагивала под тяжелыми сапогами. Значит, орки – очень гадкие, гаже гномов, да и на вкус отвратительны. Дракончик сморщился. Судя по всему, орков там много, а он один. Разумнее будет затаиться.
Он наскоро присыпал землей остатки цесарки – живот приятно потяжелел, еды было вполне достаточно. Пригнувшись к земле, дракончик метнулся вперед. Орков не пришлось искать долго – их мерзкий запах буквально резал ноздри. Они шли по следу гномов, но, видимо, не решались подходить близко к их большому лагерю, тем более на территории клана беорнингов.
Всего этого Смауг, конечно, не знал. Он просто чуял гадкие запахи, ловил глазами отблески лунного света на оружии врагов – и улыбался, как умел, своим мыслям. У него родился один план, показавшийся ему хорошим.
Дракончик ползком подобрался еще ближе, он шел теперь параллельно с отрядом орков, прячась в траве. К счастью, степные травы очень высоки, там мог бы спрятаться не только маленький дракон, но и несколько гномов – и им не понадобилось бы нагибаться. Поэтому орки двигались медленно, костров не жгли и не разжигали факелы. Им, созданиям Тьмы, и без того было все отлично видно.
Смауг глубоко втянул ноздрями воздух. В его груди что-то жгло и побаливало, и он чувствовал, что это нужно выпустить наружу.
Драконы могут дышать огнем, это всем известно. Но мало кто изучал их жизнь и повадки достаточно долго, чтобы понять: первое огнеметание дракон совершает инстинктивно. Как человеческому ребенку нужно срыгнуть после сытного кормления, так маленький дракончик должен выдохнуть пламя, чтобы не захлебнуться им и не умереть.
И сейчас, к несчастью для орков, наступил именно такой момент.
Изначально Смауг хотел только пробраться в центр орочьей колонны и как следует покусать за лапы варгов. Те были дикими зверями и наверняка испугались бы его, создав веселую панику. Но получилось даже лучше.
Дракончик выскочил перед отрядом, оскалился и что было сил чихнул. Из самых недр его организма вырвалось пламя – недостаточно горячее, чтобы, скажем, плавить камни, но его вполне хватило, чтобы поджечь сухую траву. Огонь мгновенно разбежался в стороны, отрезав оркам путь вперед.
Варги завизжали, в панике шарахнувшись в разные стороны. Их седоки, которые огня не боялись, с руганью падали на землю и старались тоже убраться подальше. Орки дураками не были, и соваться в пламя охотников не было.
Огонь распространился очень быстро, окружив и Смауга. Но дракончику собственное пламя было нипочем, он весело катался по жарким языкам, терся об них, согреваясь, и звонко шипел. Ему очень хотелось как-то выразить свой восторг – не просто звуками, а словом, быть может, речью, как делал тот, маленький, который любит его.
Дракончик помнил слова, но у него никак не получалось так вывернуть язык. Раздвоенный кончик мешался, не давая подражать знакомой речи, и Смауг бросил эти попытки. Он танцевал в огне, как крупная и очень неуклюжая саламандра. Пламя приятно лизало облезлые бока, грея обнажившуюся кожу. Сейчас дракончик был уязвим, но, по счастью, оркам было не до того, чтобы пускать в него стрелы. Они стремились убраться подальше, пока огонь не дошел до них.
***
Фили, самый зоркий из их отряда, увидел зарево пожара первым.
– Угадайте, кто там безобразничает? – весело фыркнул он. – Кажется, мы все-таки нашли твоего дракона, Бильбо!
Хоббит облегченно вздохнул. Степные пожары, конечно, дело опасное, но их пони достаточно быстры, чтобы унести их от огня прежде, чем станет поздно. К тому же, чуть в стороне протекал один из притоков Андуина Великого, а значит, пожар не пройдет дальше за реку.
И самое главное – раз там огонь, значит, дракончик просто обязан быть в той стороне! Бильбо читал в старых книгах, что любого дракона влечет к огню и золоту, это его стихии, в которых он чувствует себя наиболее комфортно.
– Поторопимся, – попросил он. – Я боюсь, как бы малыш Смауг не попал в ловушку.
Они подтолкнули пони в бока. Два дня бесплодных поисков изрядно утомили отряд королевского жениха – хотя бы потому, что Бильбо уверял их, что Смауг не мог уйти далеко, а значит, надо искать неподалеку от лагеря. Но, к радости полурослика, гномы не роптали, а внимательно присматривались к колебаниям травы – не проползет ли искомый ящер рядом? Они действительно помогали, рассыпавшись маленькими группками по степи, и хоббит преисполнился горячей благодарности.
Когда гномы и полурослик подъехали ближе, то обнаружили несколько больше, чем рассчитывали. Напуганные огнем и дымом варги выскочили прямо на них, и пони встали на дыбы, отчаянно заржав. Бильбо вылетел из седла птичкой, и если бы Кили, перегнувшись, не поймал его за шкирку, мог бы что-то себе сломать при ударе о землю.
Орки были прирожденными бойцами, хотя чести и правил отродясь не знали. Вот и теперь, заметив отряд подгорных воинов, они перестроились и схватились за оружие. Но тут у них шансов было маловато. Гномов было гораздо меньше, но они были верхом, их пони ничуть не боялись огня, и тот не слепил гномов. И кхазад давно научились сражаться, не щадя себя.
Бильбо никогда еще не видел, чтобы молодые принцы, вроде бы знакомые ему, становились такими. Их лица искажала ярость, а губы кривились, исторгая боевые кличи. Кили схватился за лук, правя своим пони коленями. Бильбо вцепился в седло: скакать и сражаться одновременно он еще не научился и не сильно того желал. Он пригнулся ниже, высматривая, не покажется ли где-нибудь рядом его дракон. Почему-то это казалось ему куда более важным, чем сражение.
В стороне завизжал какой-то варг, и его визг оборвался коротким, хриплым бульканьем, когда один из гномов отрубил ему голову. Орки орали и ругались по-своему, мечи и стрелы гномов пробивали их кожаные доспехи, избавляя от ненужных жизней.
Не всем оркам досталась милостивая быстрая смерть. Гномы давно устали просто идти по степи и теперь развлекались вовсю. Пользуясь тем, что создания Тьмы шарахались от огня, подгорные воители хлестали их лошадиными кнутами, подрубали ноги и посылали стрелы только в ноги или в пах, чтобы орк умер не сразу. В этой битве было меньше войны, а больше забавы.
Бой был хорошим, погибло только трое из отряда, шедшего с Бильбо. Полурослик не принимал участия в общем веселье, он выбрал момент, когда пони принца поравняется с небольшим холмиком, и мешком свалился с него, предоставив Кили сражаться дальше.
Поднявшись, хоббит глянул вниз с холма – и почти сразу увидел своего дракона. Смауг резвился в огне, извивался в нем, как большая саламандра из старинных легенд. Когда полурослик, срывая голос, позвал его, не особо надеясь, что дракон услышит его за шумом боя, ящер поднял голову, а затем, ловко струясь по земле, проскользнул между ногами дерущихся и подбежал к хоббиту.
– Ты чего убежал, шалунишка этакий? – укоризненно спросил Бильбо, от избытка чувств обняв дракончика за шею. Тот вдруг вывернулся, недовольно рявкнув, и скатился с холма в самый огонь. Не успел Бильбо испугаться, как на его глазах произошло настоящее чудо.
Зрелище, надо сказать, было малоаппетитное. Смауг запыхтел, раздулся – и вдруг треснул пополам, и из-под слезшей кожи показалась крупная голова, почти втрое больше той, что была у дракона раньше.
Бильбо только рот открыл. Прежде ему, конечно же, не приходилось видеть линьку дракона – да и откуда бы? Поэтому теперь он мог только изумленно смотреть, как отброшенная шкура бесполезным ворохом падает в огонь, чтобы остаться там ненужной грудой. А подросший дракон расправил еще влажные крылья, просушивая их над пожаром. Он не просто вырос, а стал намного больше, ростом с хорошего пони.
– Ох ты, – только и мог пробормотать мистер Бэггинс. – Неудивительно, что тебе было тесно в старой чешуе, малыш! Подрос, я смотрю…
Смауг довольно оскалился. Зубы у него тоже увеличились, стали острее и куда опаснее. Он уперся сгибами крыльев в землю, изогнул шею и выдохнул довольно приличную струю пламени в сторону нескольких особенно упорно отбивающихся орков, которые потеснили двух молодых принцев. Бильбо чуть не поседел, представив вместо своих друзей два горящих факела, но обошлось. Кажется, дракон отлично видел, кого именно сжигать, и потому струя пламени прошла над головами принцев.
С участием Смауга битва закончилась в рекордные сроки. Даже раненые смеялись и перешучивались, сидя на выгоревшей земле и наблюдая, как их товарищи заливают пожар из близкой реки. Гномы потушили большинство огня – будучи прекрасными кузнецами и работая в шахтах, они отлично знали, что делать с пожаром, если таковой возникнет. Трупы орков без особых церемоний свалили в кучу, в один большой костер. То-то к утру будет славный дымящийся курган!
– Вот теперь нам точно пора уходить в леса, – заметил Фили, устало отирая пот со лба и усаживаясь около Бильбо на холмик. – Тут орков было не так много, но не стоит провоцировать на себя их главные силы раньше срока.
– А я бы еще сразился, – мечтательно протянул младший принц, приблизившись к брату. – Хорошо прогулялись! Знаешь, Бильбо, ты нас почаще вот так за своим драконом зови, глядишь, наберем много военной добычи!
Они смеялись, скаля крепкие зубы. Хоббит молча сидел, перебирая пальцами сухую землю, и смотрел, как гаснут искры пожара. Гномы, не обращая внимания на усталость и раны, добивали раненых орков. В стороне трое подгорных воинов, хохоча, гнали перед собой охромевшего в битве варга, подхлестывая его тлеющими прутьями. Волк визжал и ковылял на трех ногах, спасаясь от пламени.
– Зачем вы так… – начал было Бильбо, но Кили доверительно положил ему руку на плечо.
– Перестань, дай ребятам позабавиться! Два дня степь носом рыли, заслужили веселье! Варга не жалей, эти твари любят детей воровать и женщин рвать на клочки. Да и в бою они страшны. Одним меньше – мир лучше!
Варг упал, пополз – только после этого его наградили арбалетной стрелой в голову, добивая. Бильбо отвернулся и вздохнул. У гномов не было доброты, они даже не знали, что это такое – но противнее всего на душе было от того, что он понимал их все лучше.
Смауг, активно питавшийся на поле боя, вернулся к хозяину, устроился рядом, отпихнув потолстевшим задом принцев. Те, цокая языками, разглядывали его. Осоловевший от еды ящер даже не стал возражать, когда его трогали за новую, но уже довольно крепкую чешую.
– Красавец, – оценил Фили. – Дяде понравится. Если еще вырастет, будет отлично защищать королевство, я уверен!
Светало. Костер, в котором плавились трупы орков вместе с обмундированием и оружием, постепенно догорал, дымясь. Бильбо задумчиво посмотрел на скалящийся из огня череп – и медленно обнял руками шею своего дракончика, благо, пока еще это возможно было проделать. Тот лизнул его в щеку, складывая крылья.
– Мы с тобой взрослеем, мой хороший, – тихо сказал ему хоббит. – Скоро совсем вырастем.
Возвращались с триумфом, нагруженные трофеями и одаренные обещанным езбадом золотом. Бильбо не поскупился, прихватив с собой подаренные на свадьбу драгоценности – они ему все равно не были нужны, он к ним не привык.
Гномы перешучивались, довольные отличной битвой. Кили пересчитывал стрелы в колчане – ему все казалось, что парочку он оставил на поле боя. Фили улыбался своим мыслям и зрелищу, которое им открывалось: хоббит, уставший за ночь, ехал на своем подросшем драконе, который шествовал впереди всей кавалькады, как самая экзотическая лошадь. Из-за его приподнятых крыльев полурослик был не очень хорошо виден. Бильбо обнимал Смауга за шею, лежа на его спине, и наслаждался теплом, исходившим от дракона.
========== 19. Паучья тропа ==========
На стоянку войска отряд возвратился с триумфом. Особенный фурор произвело появление Бильбо верхом на выросшем драконе, гномы тут же сбежались смотреть на это, уже не обращая внимания, стоят ли они среди рабов или среди свободных.
Хоббит выпрямился на спине Смауга, довольно улыбаясь. Ему нравилось общее восхищение, он гордился своим драконом – так же, как Торин гордился им самим.
Узбад стоял чуть позади остальных, и на губах его играла усмешка. Когда Бильбо приблизился, оставив довольного собой дракона красоваться перед гномами, король обнял полурослика за пояс и притянул к себе, властно поцеловав.
– Я знал, что ты управишься в срок, – тихо сказал он. – Ты заслужил свои будущие косы, Бильбо из Шира, солнце моей жизни.
– Благодарю тебя, господин, – хоббит прижался щекой к его плечу, а потом отстранился, одернув чуть помявшуюся безрукавку. – Мой дракон и я готовы служить тебе, когда потребуется.
– Слишком официально, полурослик, – оборвал его король. – Твое согласие прозвучит сегодня ночью, когда мы остановимся на привал.
Бильбо так и подозревал. Он согласно кивнул и вернулся к Смаугу, который уже начал выказывать признаки неудовольствия толпой, что его окружила.
– Пойдем, мальчик, – полурослик погладил ящера по теплой чешуе на шее. – Нам с тобой не помешает поторопиться, чтобы не пришлось догонять остальных.
Впереди расстилался огромный, черный как смоль лес. Лихолесье – так его называли, и недаром. Мало где можно было встретить столько черных тварей, мерзких и коварных, наделенных зачатками разума и, разумеется, плотоядных. Жившие здесь эльфы считались темными, не такими исполненными мудрости и спокойствия, как их более благородные сородичи. Зато они отлично умели противостоять Тьме и убивать тех существ, что пытались сожрать их во время путешествий по лесу.
Говорили – Тьма пришла с Востока и медленно затапливает окрестные земли. Говорили – нет спасения. Говорили – рано или поздно все падут под ее тяжким кулаком и станут рабами. Эльфы не верили в это и защищались от исчадий мрака. Гномы тоже не верили, но на всякий случай строили в своих королевствах множество укреплений и ковали оружие. А еще завоевывали соседние земли, чтобы иметь как можно больше ресурсов на случай ужасной войны.
На подходе к лесу войско кхазад ненадолго остановилось. Проверяли подпруги пони и крепость седел, чтобы ни одна лошадка вдруг не понесла, если случится нападение. Запасались чистой водой, до отказа наливая ее в бурдюки и фляги. В Лихолесье нельзя было пить ни из одного ручья или речки, если, конечно, хочешь проснуться в том же обличье, в каком ложился спать.
Бильбо тоже проникся общей озабоченностью и налил для себя несколько фляжек, насобирал немного ранних ягод и ссыпал их в мешочек, рассчитывая потом угостить друзей и Торина.
– Привет, – к нему приблизился Бофур. Мориец в последнее время чуть отдалился, предоставив полурослика его жениху, но теперь, к радости хоббита, снова пришел поговорить. – Как ты, не боишься?
– Так я с целым войском еду, – самоуверенно отозвался тот. – Чего там бояться-то? И дракон с нами, в случае чего слопает любого, мне стоит только указать.
– Да, это удачно, – согласился переводчик. – В прошлый раз с нами такого защитника не было, пришлось своими руками отмахиваться от всех здешних монстров, аж замучились.
Бильбо опасливо глянул на опушку. Лес нависал чуть ли не над их головами, хмурый и не особенно гостеприимный. Полурослику уже меньше хотелось туда соваться, сказать по правде.
Бофур оценивающе глянул на своего езбада. Хоббит был все еще очень похож на того суетливого и трусоватого парнишку, который по ночам плакал, съежившись в шатре – но похож только внешне. Многое в нем переменилось кардинально. Короткие волосы понемногу отрастали, сейчас они доставали до плеч. Круглое лицо осунулось, на щеках выступали острые косточки скул. Круглый живот стал куда меньше, а кожа покрылась неярким загаром. Да, этот хоббит возмужал. Пожалуй, он сможет выдержать переход через Лихолесье.
– Не бойся, – ободряюще подмигнул Бофур, – Сегодня наши предсказатели видели в небе алые звезды. Это значит, что мы сумеем преодолеть этот путь.
– Вы верите в знаки? – Бильбо закрепил флягу с водой у седла и с любопытством взглянул на гнома. – Узбад рассказывал мне кое-что о вашей вере, но слишком мало. Почему бы нам не скоротать путь, рассказывая друг другу об обычаях наших народов, чтобы дорога не казалась столь мрачной?
– Неплохая идея, мой езбад, – согласился мориец. Со всех сторон звучали отрывистые команды, гномы забирались в седла и один за другим въезжали под своды черного леса. Бофур и Бильбо последовали за ними, держась чуть позади большинства. Торин на правах короля ехал впереди, как обычно, но друзьям хотелось поговорить, и потому полурослик на сей раз не присоединился к жениху.
Дракончик, который пока еще не умел подниматься в воздух на собственных крыльях, довольно резво продвигался между деревьев, опираясь на массивные лапы и сгибы крыльев – получалось у него неплохо, и Бильбо перестал беспокоиться, что малыш отстанет.
Когда толстые стволы сомкнулись над их головами, все сразу почувствовали духоту. Бильбо, который с интересом смотрел по сторонам, поморщился. Здесь было далеко не так привольно и хорошо, как в степи у Великой реки Андуин. Даже на опушке стволы были искорежены какой-то злой магией, а вдали, в самой глуби леса, по словам Бофура, было просто невозможно находиться.
Мориец ехал на своем пони рядом с хоббитом, держа одну руку на рукояти меча, и негромко рассказывал:
– Наш народ верит в разные приметы. Мы смотрим под землю и на звезды, в текущую воду и пламя костров, чтобы узреть грядущее и прошлое. Когда мы достигнем Эребора, езбад, ты увидишь, что у нас есть огромные библиотеки, где хранятся разные свитки с летописями прошедших веков. У гномов очень долгая память, мы не оставляем за завесой забвения то, чего забывать не следует. Когда-то давно, по легенде, великих Праотцев моего народа сотворили из твердого камня, вывели на поверхность. И первое, что они увидели, кроме лика нашего бога – это кузницу. Мы любим металлы и драгоценности, любим ковать изделия, которых нет даже у эльфов. Когда-нибудь узбад пойдет войной на эльфийские земли и станет после победы Королем Королей.
– А обязательно проделывать это путем войны? – уточнил Бильбо, поморщившись. – Я имею в виду, почему бы нам не сотрудничать с другими народами и не иметь над ними власть торговую? Мне кажется, это было бы куда лучше.
– В тот день, когда ты поймешь ценность военной победы, езбад, – Бофур лукаво улыбнулся, – только тогда ты станешь по-настоящему одним из нас. Хотя признаюсь, что твоя мысль о власти торговли мне нравится. Но я – не узбад и решать не могу.
Теоретические рассуждения помогали отвлечься от долгой дороги. В лесу было душно и пахло прелыми растениями, что гнили в низинах, никем не убираемые. Порой на пути встречались овраги и обрывы, тропа петляла, обходя кустарник и периодически теряясь под упавшими стволами деревьев или густой травой.
«А как могло бы быть замечательно, если бы тут пролег большой торговый путь! – тоскливо рассуждал по себя Бильбо. – Не было бы нужды рисковать пони, тут могли бы ездить большие телеги, везущие товары, а в случае чего проходило бы куда большее войско в ряд…»
Сам того не замечая, он рассуждал не как сторонний наблюдатель, а как непосредственный участник событий. Бильбо ничего не мог поделать: его влекло к гномам, он оценил суровую красоту этого народа и полюбил их песни и грубоватые шутки.
Вечером, когда войско остановилось на ночлег, хоббит передал свою пони в руки рабынь, которые должны были ее расседлать, и направился к месту ночевки. Шатры здесь не разбивали, и потому в этот раз Бильбо стал свидетелем фрагмента разговора между Торином и его другом Двалином.
– Паршивое местечко, – плюнул старый воин, усаживаясь к небольшому костерку поближе и вытянув ноги в тяжелых сапогах. – Торин, ты ж понимаешь, что такое большое войско, как наше, не пройдет незамеченным? Здешние твари достаточно безрассудны, чтобы забыть о том, чем кончилось наше прошлое столкновение, и напасть вновь. Да и эльфы наверняка не потерпят нашего присутствия. Не усилить ли оборону?
– Эльфы тебя заботить не должны, – отозвался король, щурясь на пламя. Глаза его мерцали, как у сытого кота. – Если им что-то не по нраву, я в любой момент могу объявить окончание нашего мирного договора. Надеюсь, память у Трандуила длиннее, чем у паразитов из его леса, и он помнит, как кланялся мне в ноги, заключая мир.
Узбад повернул голову и улыбнулся, заметив тихонько стоявшего вблизи полурослика.
– Солнце моей жизни ходит бесшумно, как сама тень. Садись возле меня, житель славного Шира, и скажи, что ты думаешь об опасениях моего друга.
Бильбо кашлянул, опасливо опустившись на траву. Та была неприятно влажной, и он поморщился, умащиваясь и вертясь под снисходительным взглядом короля.
– Я тоже считаю, что наше войско слишком большое, чтобы подвергнуться реальной опасности, – сказал он наконец. – Но Двалин прав, мой повелитель: здесь могут водиться опасные твари, оборона не бывает излишней. Лучше потом смеяться над своими страхами, чем хвататься за голову при нападении, которого ты не ждешь.
– Неплохо сказано, – отметил Торин. – Хорошо, Двалин, скажи, чтобы этой ночью выставили вдвое больший караул. И пусть ребята наденут доспехи.
Воин удалился, бросив на хоббита одобрительный взгляд, отдающий легким удивлением. Наверное, не ожидал от него такой рассудительности.
– Ну вот, мы одни, thak menu, – Торин притянул полурослика к себе и заставил прижаться спиной к своему животу, забираясь ладонью к нему под безрукавку и гладя светлую грудь. – Быть может, ты хочешь, чтобы я еще что-то рассказал тебе?
– Сказок с меня довольно, господин, – выдохнул хоббит, закрывая глаза и невольно вздрагивая от нескромных ласк. – Лучше я расскажу тебе, как поймал своего дракона.
Он говорил почти шепотом, потому что в этом лесу каждое слово разносилось эхом, неприятно поглощаемое тишиной где-то под деревьями. Бильбо это казалось какой-то черной магией, и он жался к Торину – так, на всякий случай. А узбад, естественно, не возражал.
Пока Бильбо рассказывал, гном распустил завязки на его штанах и засунул ладонь глубже в складки ткани, обхватив пальцами твердеющее естество жениха.
– И тогда я понял, что… ах-х… – Бильбо сбился, потеряв нить рассказа. Торин двигал рукой настойчиво, крепко, но не настолько, чтобы приблизить развязку изнывающего от невольного желания партнера. – Перестань, я не могу говорить так…
– А ты постарайся, – мурлыкнул ему в ухо узбад, медленно поднявшись поцелуями по шее хоббита к затылку и снова спустившись к обнаженному плечу. Бильбо ощутил чувствительный укус и охнул от легкой боли и возбуждения. – Говоришь, он сжег орков?
Мистер Бэггинс говорить уже не мог, дыхание сбилось, хотелось только двигаться быстрее, чтобы закончить сладкую пытку. Торин усадил его к себе на колени, по-прежнему не позволяя повернуться лицом к лицу, и терся о его зад промежностью, дразня полурослика, распаляя его желание.
– Перестань, – из последних сил попросил Бильбо. – Мы сидим почти… ох! Почти на виду, на нас смотрят…
– Ну и что? – жарко вздохнул король, прижимаясь к его спине возбужденным членом. – Пусть смотрят, охранникам это понравится, уверяю тебя.
Собственно, насколько это нравится некоторым наблюдателям, хоббит видел. Те, что стояли на страже, свое дело знали, не реагируя на доносившиеся до них стоны королевского жениха, зато у соседнего угасающего костерка Бильбо приметил парочку воинов, которые откровенно дрочили, глядя на происходящее и сально ухмыляясь.
Неожиданно мысль о том, что они занимаются сексом фактически на виду у всех, показалась Бильбо возбуждающей. Действительно, почему бы и нет? В хирде нет уединения, здесь все – как один. Он вывернулся из рук узбада, развернулся к нему лицом и опустился на крупный, влажный от смазки член, ухватившись за плечи Торина.
Король немного помог ему, приподнимая за бедра и вторгаясь все глубже с каждым толчком, пока полурослик не почувствовал, что его распирает изнутри. Опираясь на любовника, он покачивался над ним взад-вперед, быстро двигая задом и зажмурившись. Длинный стон Торина стал ему наградой за старания. Узбад вдруг поднялся, удерживая хоббита на весу, и размашисто стал толкаться внутрь его тела. Мокрые шлепки кожи о кожу разносились в ночной тишине, и стыд придавал остроты их действиям. Бильбо повернул голову, дотянулся до рта короля и обхватил его нижнюю губу своими, чувствуя напряжение узбада. Торин был близок к финалу.
Еще несколько резких движений, от которых удовольствие становилось почти болезненным – и в анус полурослика извергся фонтанчик спермы. Бильбо из последних сил держался за мокрые от пота плечи гнома, дрожа от желания кончить самому.
Торин медленно вышел из него, перехватил поудобнее и поднял испугавшегося хоббита выше, положив его ноги к себе на плечи и взяв в рот изнывающий член. Простонав, мистер Бэггинс излился, толкаясь в рот узбада и хватаясь за его руки.
– Опусти меня, – выдохнул он, все еще содрогаясь от небывалого наслаждения. – Я боюсь высоты.
– Неужели? – узбад насмешливо покачал его на руках, как ребенка. – А ты стал полегче в последнее время, мой красивый. Может, мне так и нести тебя на руках через лес к Горе?
– Лучше довези на плечах, – хихикнул хоббит, – буду всем говорить, что у меня новый пони.
Он утвердился на земле и осторожно поцеловал короля в губы – правда, Торину пришлось наклониться, чтобы хоббит достал до его рта. Бильбо целовал гнома, чувствуя вкус собственного семени, и медленно оторвался от его губ, слизнув тонкую белую нить слюны. Некоторое время они стояли молча, и неловкое молчание нарастало. Каждый думал о том, что надо бы сказать что-то важное, но ни один не знал, что именно.
Дракончик, который наблюдал издалека, из темноты, за игрой своего покровителя и его самца, лениво зевнул. До чего глупы эти двуногие! У них обоих изменился запах, этот гном уже пропитался маленьким покровителем дракона насквозь, но до сих пор не говорит ему об этом. Да, тяжело быть таким несовершенным и не уметь чуять запахи так легко, как он, дракон!
Смауг прикрыл глаза, задремав. В темноте было очень приятно лежать, не видя раздражающе мельтешащих гномов. После линьки дракончик стал меньше нуждаться в непременном присутствии полурослика, и это ему нравилось.
Посреди ночи Смауг проснулся от подозрительного шороха. Подняв крупную голову, дракон сощурился, вглядываясь во тьму.
С дерева, под которым лежал король гномов, спускался большой паук – раз в десять громаднее, чем самые крупные тарантулы. Будь Торин один в той стороне, дракон продолжил бы спать, но в объятиях короля спал маленький покровитель, ни о чем не подозревающий.
Мгновенно приподнявшись, дракон метнулся под разлапистое дерево, разинув пасть. Послышался предупреждающий крик часового, но остановить дракона уже никто не смог бы. Острые зубы сомкнулись на брюхе черного как смоль паука, который полз по плечу короля гномов. Паук лопнул, густая слизь и внутренности залили всю морду дракона, который глухо взревел от отвращения.
Бильбо, проснувшись, испуганно подскочил, бросившись к Смаугу.
– Что, что, мой хороший, что с тобой?
Ящер сплюнул останки паука и брезгливо замотал головой, требуя, чтобы его помыли или вытерли. Облизывать такую гадость он не собирался.
Но Бильбо, увы, было не до того, чтобы вытирать в очередной раз отличившегося дракона или нахваливать его. Паук успел совершить свое подлое дело и ужалил узбада в грудь, ближе к плечу. Торин лежал без движения, не отзываясь на голос хоббита, а когда подбежали остальные гномы и принесли факелы, то все увидели, что под кожей узбада медленно разливается синюшно-алое пятно яда.
