Текст книги "Клятва на крови (СИ)"
Автор книги: Елена Темная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Торин доволен твоими успехами, но считает, что ты можешь добиться большего. Тебе следует обучаться кхуздулу с моей помощью и чаще общаться с остальными, чтобы быстро все запомнить. Только вот… понимаешь, узбад велел посвятить тебя в наши обычаи, а некоторые из них довольно жестоки по вашим меркам.
– Боишься, что я стану считать вас еще большими дикарями, чем раньше? – проницательно сощурился хоббит. – Вряд ли это возможно. Не бойся, Бофур. Я не юная барышня, чтобы падать в обморок от одних рассказов о том, как вы приносите жертвы своим богам. Я не люблю насилие, это верно, но, коль скоро дорога домой теперь заказана, буду привыкать к жизни среди вашего народа. Тем более что тут есть такие славные гномы, как ты, – значит, не все так безнадежно, да?
– А из тебя со временем получится отличный политик, езбад, – тихо признал мориец. – Что ж, раз ты не против, мы продолжим наши уроки сегодня же.
Бильбо подошел к делу ответственно. Гномы по-прежнему вызывали у него неприязнь, но узнать о них побольше точно было не лишним. Он с интересом слушал рассказы друга, перемежающиеся запоминанием новых слов и фраз.
Армия покинула Бри и двинулась дальше по просторам Дикого края. Во время марша гномы по большей части либо молчали, либо обменивались короткими наблюдениями об увиденном. Глотать дорожную пыль охотников было мало.
Время от времени кто-нибудь затягивал песню, звонкую, как удары молота о наковальню, – или, наоборот, тяжелую и протяжную, звучащую так, словно она шла из-под земли.
Бильбо слушал и запоминал слова, невольно стараясь распознать знакомые. У него всегда были способности к языкам – например, те книги на синдарине, что попадали к нему в руки, он мог читать вполне сносно. Кхуздул был языком куда более тяжелым для изучения, но все же дело постепенно продвигалось.
Вскоре Бофур начал рассказывать ему об обычаях гномов. Многие из их поступков действительно поражали своей жестокостью, порой неоправданной.
– …и когда мы вошли в тот городок, узбад приказал казнить семью лорда, что так долго ему сопротивлялся. Его младший сын был еще ребенком, но ему тоже отрубили голову. Торин сказал, что оставлять за спиной врага, даже маленького, может только дурак. Мертвые уже никому не навредят – а в Чертогах рядом с отцом мальчику будет лучше, чем сиротой здесь.
– Неприятная история, – вздохнул Бильбо. – Но она лучше той, где ты рассказывал о том, как Торин казнил вожака орков. Он правда распорол ему живот и заставил измерять шагами собственные кишки?
– Боюсь, что да, – кивнул тот. – Почти вся наша военная добыча так или иначе замешана на крови. Когда-то мы были относительно мирным народом и больше занимались торговлей и изготовлением драгоценностей, но мир изменился. Если не ударишь первым, тебе вцепятся в глотку. Я видел много разных городов, езбад, и везде было одно и то же.
Ночью, стоило хоббиту уснуть, ему приснилась казнь, которую Торин велел применить к одному из преступников, что осмелился предать узбада. То, что передававший сведения врагам шпион был одним из расы гномов, не остановило короля. Он приказал снять с осужденного рубаху и лично переломил ему грудину таким сильным ударом, что сломанные ребра проткнули кожу и высунулись из спины. Торин назвал это «крыльями орла» – название прижилось.
Гномы вообще знали очень много способов допроса, пыток и казней. Однако это было только одной стороной их жизни. Спустя неделю похода Бильбо впервые услышал, как великий вождь играет на арфе.
Тем вечером гномы остановились возле края большого болота. Вдалеке виднелась возвышенность с полуразрушенной башней – Бофур говорил, что она называется Заветрь.
Хоббит как раз читал одну из подаренных другом книг, где излагались самые древние гномьи легенды. Он уже одолел сотворение народа кхазад и основные верования, теперь предстояло заучить наизусть все деяния Дурина Бессмертного, основателя рода его жениха.
И вдруг легкий ветерок донес до ушей полурослика дивные звуки. Струны арфы пели и плакали, оживляя вечер, и гномы оставляли на время свои дела, с улыбкой прислушиваясь к чудесным звукам. А затем к звучанию арфы прибавился и голос, поющий медленную, грустную песню.
Бильбо слушал очень внимательно, даже отложил книгу. Из палатки он не выходил, но явно понял, кто так прекрасно играет и поет. Бофур понимающе ухмылялся: он и сам неплохо играл на флейте, да и голос у него был красивый, так что оценить порыв узбада он мог в полной мере.
Когда голос Торина стих, Бильбо, будто очнувшись, неопределенно помотал головой.
– Ишь ты! – уважительно протянул он. – Слушай, Бофур, у меня к тебе будет одна очень большая просьба. Ты ведь мой учитель в том, что касается гномьего языка, ну и защитник заодно, так?
– А что, на тебя нападают неграмотные клопы? – хмыкнул мориец. – Не вижу иных причин, по которым тебе может понадобиться учитель и охранник.
– Я хочу, чтобы ты меня научил, как защититься от Торина, – пояснил хоббит. – Нет, не подумай, что я собираюсь причинить вред вашему королю, – торопливо добавил он, увидев, как помрачнел гном. – Просто хочу, чтобы он не делал мне каждый раз больно. Я еще не так хорошо знаю ваш язык, чтобы объяснить ему, что мне не нравится грубость. И мне надо, чтобы ты рассказал, как доставить ему удовольствие и сделать так, чтобы понравилось нам обоим.
– О, вот как, – протянул мориец, как-то странно поглядывая на хоббита. – Бильбо, мне не хотелось бы обучать тебя любовной науке. Узбад просил меня о том же некоторое время назад, как ни странно, но я не уверен в том, что смогу сдержаться. Ты славный парень, и я не стану отрицать, что хотел бы принести тебе радость – ну и сам не отказался бы ее получить. Но ты принадлежишь королю, и я не хочу думать о тебе.
– Мне приятно, что ты так заботишься о сохранении моей добродетели, – засмеялся полурослик. – Не бойся ничего. Мы ограничимся обучением, и друга ты не потеряешь. Ты ведь знаешь, что нужно таким, как вы, гномы. Научи меня! Я буду благодарен.
Бофур улыбнулся. Хоббит даже забыл про чтение, хотя обычно ему нравилось письменное слово. Он в волнении поднялся на колени и выжидательно стиснул руками край покрывала, которое прикрывало его ноги.
– Хорошо, мой езбад, – согласился мориец. – Только подожди, пока все заснут. Такие вещи не одобряются у нас, даже если происходят с дозволения узбада.
Они молча ждали, мориец аккуратно чистил оружие, а Бильбо сидел, подтянув колени к подбородку и глядя на мечущиеся за пологом палатки тени. Наконец снаружи все стихло. Торин мог прийти в эту ночь и пожелать его, поэтому они выждали для надежности еще час, – но, видно, у узбада были более важные дела или же ему просто прискучил боящийся боли жених.
– Ну что ж, если ты еще не передумал, давай попробуем, – предложил Бофур. Судя по его лицу, морийца тоже одолевали сомнения.
Но все они рассеялись, когда Бильбо осторожно присел рядом с ним.
– Не раздевайся, езбад, не надо, – остановил его руки гном. – Садись здесь, ближе, и слушай меня. Удовольствие может быть разным, но если ты не хочешь остаться всего лишь еще одним рабом в постели узбада, то нужно стать исключением, единственным для него.
– И что для этого нужно? – заинтересовался хоббит. У него загорелись глаза, ему явно стало интересно.
– Любовь, мой господин, – просто объяснил мориец. – Покажи, что он не безразличен тебе. Когда ты пытался его убить, то проявил интерес и внимание, пусть даже такое, – помнишь, чем все это кончилось? Ты говорил, что испытал нечто сродни удовлетворению. Представь, как будет хорошо вам в любви.
– Но ведь он-то меня не любит, – горько усмехнулся полурослик. – Если б любил, не причинял бы боль.
– И все же он выбрал именно тебя, – Бофур коснулся его щеки, медленно провел пальцем по гладкой коже. – Не гнома, не какого-нибудь раба-человека и даже не эльфа, а тебя. Значит, это неспроста. Любовь начинается с взгляда, мой езбад, и с поцелуя.
Он наклонился вперед, поглаживая кончиками пальцев заостренные уши полурослика. Бильбо замер, впитывая ощущения. Тревога почти прошла, ей на смену пришел покой и комфорт. Надежность… тепло… Бофур не выказывал враждебности, он не переворачивал его на живот и не причинял боли.
– Видишь? – прошептал он. – Тебе нравится ласка, так ответь тем же. Узбад не знает, чего ты хочешь, – как же он поймет, что тебе плохо с ним?
Бильбо прикрыл глаза. Губы морийца были в каком-то дюйме от его собственных, но поцелуй запаздывал. Вместо этого гном бережно гладил его плечи, потом спустился к груди, провел руками по животу… Бильбо охватила истома, он ощутил нарастающее желание и прерывисто вздохнул.
– Я запомню, – пробормотал он. Мориец был совсем близко, его теплое дыхание горячило кожу. Первое прикосновение губ вышло осторожным, будто они спрашивали друг друга, можно ли, – а потом Бильбо, уже не стесняясь, сел на колени к другу, пропуская между губ его язык.
– Научи, – бормотал он, пока крепкие руки морийца удерживали его бедра и направляли движения, – научи меня!
– Торин хочет, чтобы ты любил его, езбад, даже если делает вид, что это не так, – Бофур дышал тяжело, выговаривая слова в промежутках между поцелуями. – Дай ему любовь, как даешь ее мне сейчас… Сделай его своим, веди его к удовольствию, чтобы он думал только о тебе одном!
– Да, – простонал Бильбо, хватаясь за его плечи и потираясь о твердый живот. – Я понял… Сделать… моим!
Они целовались исступленно, задыхаясь, чувствуя одинаковый голод – не друг по другу, а просто по ласкам и любви, пусть даже такой, временной.
– Не бойся пробовать, господин, – шепнул Бофур, чуть приспуская штаны хоббита и коснувшись его отвердевшей плоти. – Нет неправильной любви, если она настоящая.
Бильбо улыбнулся. А потом освободил из одежды член гнома и сжал его в руке. Они обнялись, прижавшись друг к другу, и двигались в такт, отдавая другому всю печаль и поддерживая своим теплом.
Бофур вздрогнул, касаясь губами уха хоббита, лаская его так нежно и настойчиво, что Бильбо почти изнемогал под этими прикосновениями. Гном излился первым, благодарно погладив спину друга руками, а потом уложил дергающегося полурослика спиной на шкуры, взяв в рот кончик его члена и лаская отяжелевшие яички.
– Запомнил? – уточнил он, когда хоббит забился под ним, а затем обмяк, тяжко вздыхая.
– Про любовь – да, – хмыкнул Бильбо, лукаво глянув на него. – Спасибо тебе. Я попробую сделать так, чтобы Торину было хорошо со мной.
========== 13. Королевский подарок ==========
Кили подбросил на ладони тонкое золотое колечко и снова надел его на палец. Других развлечений на марше было маловато, и принц скрашивал дорогу как мог, пока его дядя с неприступным видом ехал впереди колонны, а брат следовал за ним шаг в шаг. Юноша покосился в сторону подлеска, где деревья делались менее густыми и в просветах между ними блестела лента реки. Там, за широким потоком, лежала тайная долина Ривенделл – место обитания эльфов. Вот где Кили давно хотелось побывать! Ходили слухи о дивной красоте эльфиек, однако на памяти молодого принца дядя не водил свой хирд в земли Перворожденных.
Кили мечтательно представил, как он стал бы ухаживать за эльфийкой. Наверное, они все такие хрупкие и нежные, в длинных платьях и непременно с белой, гладкой кожей…
– Судя по твоей дурацкой улыбке, ты опять мечтаешь о девчонках, – Фили придержал пони и шутливо толкнул брата в плечо, вырывая из мира грез. – Ох, Ки, когда ты наконец повзрослеешь? Я ведь уже не так часто втягиваю тебя во всякие проказы, а ты все равно думаешь, что все сойдет тебе с рук! Кто подсунул змею хоббиту?
– Я, – не стал отнекиваться принц. – Но ты бы видел, как он ее уминал? Как будто я пирог принес! Даже не поморщился ни разу – вот что самое удивительное! Ладно мы, гномы, и не такое едали, но я думал, этот парень в обморок хлопнется. Помнишь, как он упал, когда дядя его крови отпил?
– Привыкает, наверное, – пожал плечами Фили. – Жаль, что пока по-нашему не говорит. Маме он вроде по нраву, она говорит, что все идет как надо. Ей виднее, конечно…
Принцы переговаривались между собой: понижать голос не было нужды, за шумом копыт их никто не слушал. Солнце было у самой линии горизонта, а это значило, что вскоре Торин объявит привал. Продолжать путь в темноте узбад считал неправильным. Гномы неплохо видели в ночной тьме, но идти дальше, когда вокруг могут рыскать враги, а пони нуждаются в отдыхе, – чистое безумие. Даже целая армия может подвергнуться нападению: все-таки их тут всего около трех тысяч, а это не так много, большинство воинов остались в Эреборе на случай нападения.
В ночной тьме гномы остановились у реки, разбивая лагерь. Все без исключения повеселели: днем на горизонте показались Туманные горы, а вид этих огромных седых пиков всегда придает бодрости и сил народу кхазад. Пусть даже там, среди эти лощин и возвышенностей, лежит давно потерянное королевство Мория, о котором гномы печалятся вечно.
Узбад стоял под деревом, свесившим свои широкие лапы над водой, и неспешно курил. Он не торопился идти спать: сегодня была слишком теплая и приятная ночь для этого. Торин поднял голову, глядя сквозь листву на небо, где мерцали редкие звезды, закрываемые облаками. Хорошо… Рядом, правда, находится скрытая долина эльфов, но те не решатся напасть на большой отряд – тем более что гномы не пойдут к ним с жаждой войны. Впервые за всю свою почти двухсотлетнюю жизнь Торин наслаждался минутами мира и покоя.
Чье-то движение привлекло его внимание. Он повернул голову и присмотрелся, проницая взглядом быстро сгущающиеся сумерки.
Бофур. Товарищ, не раз доказывавший свою полезность, славный воин и благородный гном, который не на шутку привязался к своему подопечному, будущему супругу узбада. Должно быть, он и впрямь учит его кхуздулу – кажется, в последние несколько дней полурослик уже не так растерянно взирает на происходящее вокруг него. Может, стал понимать хоть что-то?
Торин подумал, что Бофур совсем недавно касался его жениха, и вздохнул. Он сам предложил морийцу помогать парнишке слегка расслабиться, уж больно тот был напуган каждый раз, когда речь заходила о близости. Странно, чего боится? Он, Торин, не зверь какой-нибудь все-таки… Да, не многие любовники могли вынести его страсть, но никто еще не остался недовольным – кроме этого мальчишки. Непонятный, странный, непохожий ни на одного гнома – и странно привлекающий этой тайной. Не красавец, пожалуй, но притягательный, на его лицо трудно не смотреть.
Поймав себя на мысли о Бильбо, узбад усмехнулся. Раз вспомнил – значит, пора навестить суженого. Может, после нескольких ночей без узбада он станет сговорчивее…
Из шатра сестры доносились длинные стоны – не слишком громкие, но явственные. Торин одобрительно улыбнулся: друг явно не терял времени и расслаблялся с супругой, как только мог. Во всяком случае, Дис днем выглядела вполне довольной. Жаль, что его жених не так смел и боится даже двинуться, а если его потрогать, сразу начинает ежиться и сопротивляться!
Возле палатки полурослика горел небольшой костер. Бофур сидел у огня, палкой отгребая золу, – стерег покой маленького господина, верный служака… Торин кивнул ему.
– Он ждет тебя, мой узбад, – сообщил мориец, почему-то хитро улыбнувшись. – Бильбо знает, что сегодня ты придешь.
– Хорошо, – кивнул Торин. – Иди, сегодня ты можешь провести ночь, как вздумается. Через час я позову тебя, этого времени нам хватит…
– Нет, узбад, – гном поднялся и отряхнул штаны. – Я не думаю, что понадоблюсь тебе или маленькому господину этой ночью – и, быть может, утром.
Король вскинул брови. Даже так? Должно быть, Бофур рассказал хоббиту что-то весьма интересное – или даже показал, если, конечно, этот кролик решился оторвать взгляд от земли. Полурослик был явно трусоват – единственный всплеск его храбрости, кажется, пришелся на убийство змеи. Да и то, на взгляд Торина, это была лишь случайность.
Он откинул полог шатра и вошел внутрь, окунувшись из ночной прохлады в теплую, душноватую полутьму. Здесь горели свечи, в углу исходила тоненькой струйкой дыма маленькая курильница, и по шатру плыл приятный аромат благовоний. Сам хоббит сидел возле низенького походного столика, на котором стоял ларец с драконьим яйцом. Бильбо осторожно поглаживал яйцо кончиками пальцев и рассматривал его со всех сторон, будто искал какие-то дефекты. Зря старался: Торин в свое время тщательно изучил поверхность яйца, на нем не было ни сколов, ни трещин. Стал бы он дарить жениху негодный дар! Камень был красивый и дорогой – и в нем точно не было никакого дракона, в этом узбад уверился. За столько лет яйцо ни разу даже не шелохнулось.
При виде жениха Бильбо оставил свое занятие и приподнялся. Он был завернут в покрывало, наброшенное на плечи, и при его движении оно плавно скользнуло вниз. Торин удивленно вскинул брови. Хоббит был раздет – и без покрывала остался совсем нагим и каким-то уязвимым на вид.
– Thanu men… à tangor zur tajid*, – тихо сказал он. Речь была очень правильной, хоть и с акцентом, – признак того, что полурослик совсем недавно выучил эту фразу. В этом тоже было что-то уязвимое и даже забавное.
– Vemu, ezbadu men**, – неспешно ответил Торин, осматривая его. Он пришел не разговаривать, но, если хоббиту так легче, – пусть говорит. Интересно, скольким словам успел научить его морийский рудокоп и сколько сложных языковых конструкций запомнил этот полурослик?
– Peleg khelen menu, Thanu***, – старательно попросил Бильбо, слегка коверкая произношение. Это уже было более чем интересно, и Торин кивнул, с иронией глядя на него. Решил поиграть в послушного жениха, что ли?
Хоббит подошел к нему, положил на плечи небольшие ладони с тонкими пальцами – ощущение было неожиданно приятным. Потом поднял голову, посмотрел в глаза королю и осторожно расстегнул застежку плаща у его горла.
Торин с любопытством наблюдал за его стараниями. Полурослик бережно снял с него плащ, только что не складывая одежду в отдельную стопочку, и принялся за доспехи. Тут ему опыта явно не хватало, так что Торин, сжалившись, отстранил его руки и разоблачился сам. Когда он снял рубашку, Бильбо подошел к нему и коснулся кончиками пальцев его груди, потрогал грубоватую загорелую кожу – и вдруг погладил ее. Король замер, недоверчиво глядя на вдруг осмелевшего жениха. Раньше тот не был таким любопытным и предпочитал вообще поменьше смотреть в сторону узбада, а тут вдруг расхрабрился.
Перехватив его руку, Торин хотел было привычно перевернуть его на живот и сделать свое дело, но Бильбо с неожиданной ловкостью вывернулся и покачал головой.
– Сядь, – он почти приказывал, и если бы в голосе хоббита было чуть побольше твердости, то Торин мог бы поклясться, что это и впрямь повеление. Вскинув брови, узбад опустился на мягкие шкуры. Начал хоббит хорошо, но хватит ли у него смелости пойти и дальше?
Как выяснилось, хватило. Бильбо подошел ближе, присел возле короля и первым потянулся к его губам. Вот это стало воистину сюрпризом. Торин не помнил, когда в последний раз целовал кого-нибудь, как любовника, – должно быть, такое бывало только пару раз за всю его долгую жизнь. Он не уделял поцелуям достаточно внимания, считая, что это лишь необязательная часть перед основным актом страсти. Как же он ошибался!
Бильбо коснулся его нижней губы своими, почти невесомо, но в следующий миг уже более настойчиво. Узбад невольно подался ближе к нему, и Бильбо тут же скользнул языком в его приоткрывшийся рот.
Это было приятно – да что там, просто отлично! Торин ощутил, что в его теле появляется знакомая истома желания, тем более сильная, чем крепче и глубже становился поцелуй. Бильбо не отстранялся и не боялся его, хотя в нем все еще чувствовалось напряжение.
Когда поцелуй прервался и оба любовника перевели дыхание, оказалось, что хоббит успел пересесть на колени узбада и обнял его за плечи.
«Вот проныра! – с веселым восхищением подумал Торин. – И что же ты будешь делать дальше, сын Запада? Не отступишь ли, если я чуть крепче приласкаю тебя?»
Он положил руки на округлый зад полурослика, но тот не вздрогнул, только улыбнулся и шутливо погрозил пальцем – мол, какой ты нетерпеливый, господин! Он снова поцеловал короля, но на сей раз касание губ длилось только миг, а потом хоббит спустился к плечам узбада, лизнул ключицу, погладил пальцами темную поросль волос на его груди… За поглаживанием следовали поцелуи, и Торин невольно расслабился, позволяя жениху изучать себя.
Бильбо чуть подтолкнул его, прося опуститься на шкуры спиной, и лег сверху. Он сунулся носом под мышку гнома, поцеловал там, вернулся к груди и облизал напрягшийся небольшой сосок. Ласки его были ненавязчивыми, но такими неспешными, что Торину невольно захотелось ускорить процесс. Однако он знал, что так делать нельзя, и позволил Бильбо поступать так, как тот посчитает нужным.
А хоббит между тем ликовал. Этот жуткий гном действительно оказался не так уж страшен! Полурослик вспоминал его песню – и это придавало ему смелости. В конце концов, если Торин станет впоследствии его супругом, значит, им предстоит спать вместе еще много ночей. Надо привыкать к нему. Бофур помог хоббиту осознать, что гномы не так уж и отличаются от него самого по части получения удовольствия. Может, если сделать этому варвару приятно, он будет менее жесток к нему?
Бильбо осторожно пробовал новую для себя науку, целовал большое тело Торина и гладил его, проверяя, понравится ли это узбаду. Тот молчал, но хоббит чувствовал на себе его одобрительный взгляд и продолжал свою деятельность. Ему и самому нравилось вот так безнаказанно трогать того, кто, по рассказам очевидцев, был таким страшным убийцей и сильным воином. Это как играть со смертью, зная, что тебе ничего не грозит, – почти возбуждает.
Торин пах терпким табаком, потом и пылью, а еще немного металлом. Бильбо раньше, наверное, морщился бы, но сейчас он намерен был доказать, что не боится своего жениха. И, пожалуй, эти смелые ласки нравились и ему самому. Он провел ногтями по крепкой коже на животе узбада – и с радостным удивлением увидел, как тот вздрогнул от удовольствия. Торин уже улыбался: ему нравилось происходящее, нравилась их медленная игра.
Бильбо склонился над его промежностью, собираясь с духом, поцеловал жилистое бедро. Он видел приподнятый толстый член, что покачивался перед его лицом, когда король шевелился, – и мысленно удивлялся, как это он, такой огромный, не разорвал его напополам буквально, а только причинил боль?
Хоббит на пробу погладил пальцем округлую головку. На ощупь та ничем не отличалась от его собственного пениса, и Бильбо осмелел. Он припомнил, как делал для него Бофур, и решительно накрыл губами член узбада.
Торин довольно и низко простонал. Эрекция его становилась сильнее с каждой секундой, и он довольно бесцеремонно положил ладонь на затылок хоббита, заставляя его взять член глубже. Бильбо чуть не подавился и возмущенно дернулся, сбрасывая давящую руку.
– Нет, – раздельно и четко произнес он, поднимая голову. Это слово Торин знал – но согласится ли он, примет ли отказ?
Узбад пару секунд смотрел на полурослика, потом кивнул.
– Нет, – повторил он. И положил его руки на свой затвердевший член, выразительно двинув бедрами. Мол, потрогай, раз сосать не можешь.
Бильбо благодарно кивнул. Он целовал упругую головку и двигал ладонями по жесткому стволу, припоминая, как это делал мориец. Собственный жалкий опыт мастурбации тут помочь не мог, Бильбо делал это не слишком часто и без особых затей, а Торин явно был ценителем удовольствий.
Как ни странно, у него получалось, узбад прикрыл глаза от удовольствия и принялся ритмично двигаться, имитируя половой акт в его ладонях. Бильбо лизнул ствол от основания к головке и спустился ниже, лаская губами мошонку. Король хрипло пробормотал что-то явно одобрительное, его толчки стали резче, но он все еще сдерживался.
Хоббит усмехнулся. «Интересно, гордец, а как тебе понравится вот это?»
Он сполз на шкуры окончательно и нетерпеливо толкнул ноги Торина, заставляя его раздвинуть их шире. Удивленный узбад подчинился, и язык полурослика коснулся тугой сжатой дырочки его зада. Бильбо помнил, как приятно было, когда Бофур проталкивал в него палец, и намеревался проделать это с женихом.
Торин слишком поздно понял его коварный замысел. Распаленный собственным удовольствием, он опомнился, только когда стало слишком поздно. Средний палец хоббита скользнул внутрь его ануса.
«Такой горячий и тесный!» – Бильбо восторженно охнул. Король дернулся, намереваясь оттолкнуть его, но полурослик посмотрел так умоляюще, что Торин замер в нерешительности.
– Не… причинить… вред, – с трудом подобрав слова, сказал на кхуздуле Бильбо. И двинул пальцем, нащупывая то самое местечко, о котором говорил его друг. Он нашел его очень скоро и сполна насладился удивленным криком короля, который принялся куда яростнее толкаться в его руку. Торин явно никогда ни под кого не ложился, и такая стимуляция была ему внове.
«Нам предстоит учиться вместе», – приободрившись, подумал Бильбо. Он еще немного поласкал тугую тесноту внутри жениха и решительно отпустил его покрасневший, тугой член.
– Хочу… – попросил он, выразительным жестом показав то, чего еще не мог передать словами. Торин тут же исполнил его желание. Хоббиту и самому уже стало жарко, а член затвердел. Он постарался расслабиться: не зря же весь вечер растягивал себя в предчувствии ночи с Торином…
На сей раз боли почти не было. Гном прижался к нему, навалился сверху – но теперь Бильбо лежал лицом вверх и видел его глаза. И поразился тому исступленному удовольствию, которое исказило лицо Торина, когда тот вошел в него.
Узбад трахал его яростно, сильно, как будто желал пронзить насквозь, и громко стонал, выдавая наслаждение. Бильбо подался к нему, ухватившись руками за его плечи, и впитывал каждый толчок. Ноги его вздрагивали от каждого вторжения, и хоббит вскрикивал – то ли от неожиданного удовольствия, то ли от новизны ощущений.
Торин уже не замирал ни на миг, он брал его, неотрывно глядя в глаза, дергая на себя, драл нещадно, самозабвенно и яростно. И Бильбо вдруг почувствовал, как ноет собственный член, требуя немедленного прикосновения. Он вцепился в него, быстро дроча, запрокинув голову и подставляя светлое горло под жадные укусы и поцелуи узбада.
В миг оргазма, когда перед закрытыми глазами распадались искорки света, Бильбо услышал, как Торин выдохнул его имя.
Это была победа. Хоббит медленно приходил в себя, все еще чувствуя, что жених лежит на нем, тяжело придавливая к шкурам и не спеша вынимать член. Бильбо показалось, что в миг оргазма он слышал какой-то стук, – но, может, это было просто воображение?
Торин, тяжко дыша, обнимал его – и вдруг, вскрикнув, буквально вскочил на ноги. Бильбо охнул от того, как резко жених покинул его тело, морщась, приподнялся – и впервые в жизни ощутил, как сам собой открывается рот.
На полу перед ними, сердито и недовольно возясь, лежало нечто, напоминающее наполовину сложенный зонтик, только темно-алого цвета. Оно сопело и попискивало, а вокруг валялись обломки треснувшей скорлупы.
Комментарий к 13. Королевский подарок
* (кхузд.) – Мой король… Доброй ночи.
** (кхузд.) – Приветствую, мой лорд.
*** (кхузд.) – Дозволь раздеть тебя, король.
Арты, по которым писалась глава:
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/4/DoGJclYayU_9330038_16519764.jpg
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/8/FqCasa2IOo_4496304_16519768.jpg
http://i11.pixs.ru/storage/7/6/9/YtqlU2SkuF_8540202_16519769.jpg
========== 14. Новые заботы ==========
У Торина было много любовников. Фактически почти в каждом захваченном городе он выбирал себе жертву, которая разделит с ним ложе на одну или две ночи. Порой эти жертвы пытались его прикончить, и это развлекало короля. Ради интереса он позволял им подойти близко, почти коснуться себя – а потом наносил свой удар. Покусившиеся на его жизнь обычно погибали быстро и почти безболезненно: узбад не был излишне жестоким.
Бильбо отличался от остальных. Поначалу он вел себя так же, как другие напуганные мальчики, не скрывая боли и отвращения, даже сделал слабую попытку убить ненавистного любовника, пусть даже та заведомо провалилась. Торин не обращал на него особого внимания до этих пор.
Бэггинсу удалось удивить его, на самом деле удалось. Он был совсем другим, непохожим на гномов, – и он первым сделал шаг к примирению. Привыкшему к агрессии гному это было внове. Ко всему прочему, Бильбо действительно постарался доставить ему удовольствие – и это тоже получилось. Входя в его тело, Торин испытал приятное чувство обладания. И то, что хоббит больше не кричал и не вырывался, а обнимал и льнул к нему, тоже было приятно.
Торин разглядывал лежащего под ним парня, тяжело дышащего и прикрывающего глаза – уже не от того, что не хотелось видеть своего будущего супруга. Да, Бофуру и впрямь удалось кое-чему научить королевского жениха…
Тут надо отметить, что Торин нисколько не ревновал. Бильбо был его собственностью, это верно, и все же запирать его в клетку или укутывать в покрывало от чужих глаз Торин не собирался. В древности существовали обычаи, согласно которым жена узбада или его первый наложник могли в равной степени принадлежать его ближайшим соратникам – так же, как большинство его имущества и конь. Так что не было ничего необычного в том, что занятой король попросил друга позаботиться о его женихе.
И все же теперь, видя успехи хоббита всего после нескольких уроков, Торин подумал, что был бы не прочь научить его кое-чему и сам.
Он легко толкался в тело расслабленного полурослика, исторгая у него тихие стоны и продляя собственное удовольствие. И вдруг почувствовал чуть ниже поясницы острую боль.
Это было так неожиданно и неприятно, что Торин вскрикнул и отстранился, откатившись в сторону и почти сразу поднимаясь на ноги. Мысленно он успел выругать себя за то, что не положил рядом со своей рукой меч, – да и кого было опасаться, казалось бы, когда вокруг шатра полно его ребят?
Угроза, осмелившаяся покуситься на важную королевскую часть тела, недовольно шипела на полу, скаля короткие клыки, еще совсем крохотные, но уже очень и очень острые, как малюсенькие иголочки. Размером создание было не больше хоббичьей руки, но выглядело очень сердитым, хоть и малость помятым. На крупной голове, украшенной зачатками рожек, виднелись прилипшие обломки скорлупы.
– Ой, – вырвалось у Бильбо. В другое время король, наверное, посмеялся бы над тем, как забавно выглядел изумленный хоббит, но сейчас ему было попросту не до того.
Дракон! Яйцо, когда-то найденное его племянниками в северных горах, оказалось жизнеспособным и даже умудрилось развиться во вполне сформировавшуюся особь. Вот дрянь!
