Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 83 страниц)
– Она прелестная девочка, – разулыбался тот, включив дурачка. – Прямо как мама в ее возрасте. Но Хару тоже милая. Ты популярен у девочек.
– О чем ты говоришь?! – вскипел братец на попытку уйти от разговора. – Мне нужно много чего у тебя спросить и тебе рассказать!
– Да, уверен, тебе тоже… – протянул Емитсу, а затем изобразил быстрый поклон: – Прости, но мне некогда.
Папаня неожиданно быстро подошел ко мне, продолжавшей греть уши, нагло забрал из рук спящего Ламбо и всучил в руки растерявшемуся Тсуне, который чудом того удержал.
– Я очень извиняюсь, но позаботься об этом мальчике, пока ты здесь. И поздравляю с победой! Папочка пока не может вернуться домой, у него дела, поэтому будь хорошим мальчиком! – с улыбкой замахал он рукой, уже повернувшись, чтобы уйти.
– Эй, не поступай так! – отчаянно крикнул ему вслед Тсуна. – Не убегай!
Папаня проигнорировал его, вместо этого пристав ко мне:
– Кира-чан… – начал было он, но я быстро сориентировалась.
– Прости, то-сан, но мне некогда! Нужно помочь Рехею обработать раны! – и я побежала догонять ушедших вперед парней.
– Она снова сделала это, – услышала я хмык Реборна и замедлилась. – Ты не понял? Она просто издевается над тобой в отместку. На самом деле, она очень похожа на тебя.
Что ответил на это Емитсу, мне было не суждено услышать, так как они заметили, что я практически стою на месте. Поэтому я поспешила действительно догнать остальных.
– Кстати, Кира-чан, где ты была? – заметил мое возвращение Рехей. – Я думал, ты придешь раньше.
– Встретилась с одним кретином, – тут же помрачнела я, пристроившись рядом.
– Кретином? – с непониманием переспросил Ямамото.
– Это с Хибари что ли? – со знанием дела переспросил Гокудера, явно находящийся в хорошем расположении духа.
– Нет, – мотнул головой Рехей. – Хибари – осел. Я – дурак, а Ямамото – идиот. Значит, это кто-то новый?
И с интересом на меня уставился. Опешив от его логической цепочки, построенной исключительно на моих редких эмоциональных высказываниях, я уклончиво ответила:
– Вроде того. Только Кее ни слова о том, что я так говорю.
– Боишься, – ухмыльнулся Гокудера.
– Нет, он просто не любит, когда я так выражаюсь… и пытается отучить.
Рехей улыбнулся, увидев выражение моего лица. Затем неожиданно закинул правую руку мне на плечо, заставив пошатнуться, и выдал довольно:
– Кира-чан, я победил!
На что я не могла не ответить улыбкой:
– Ага. Я горжусь тобой.
Такой момент прервался обычным телефонным вызовом. Хм, начинаю подумывать поставить на мелодию что-то пафосное, вроде гимна школы, как у Хибари. Посмотрев на дисплей, я выдохнула:
– Зря его вспомнили, – нажала на прием и приложила к уху. – Слушаю.
– Где мой байк? – сходу мрачно вопросил меня замогильный голос.
– А что сразу я? – тут же возмутилась я, отойдя от толпы чуть в сторону. – Как будто кто-то другой не мог выкатить твой байк из гаража!
– Ни у кого другого столько борзости нет, – припечатал Кея. – Мстишь, зверек?
– За что? – фыркнула я. – За то, что ты ведешь себя, как осел? Так я уже привыкла.
– За такие слова я забью тебя до смерти, – пообещал он довольно спокойно.
– К счастью, технологии еще не позволяют сделать этого по телефону, – флегматично пожала я плечами, хоть он этого и не мог видеть. – А в ближайшее время я с тобой встречаться не собираюсь. Кстати, байк угнал Мукуро.
Передав ему адрес дома рядом со школой, у забора которого мы оставили его мотоцикл, не дожидаясь еще угроз, я быстро сбросила вызов и вновь присоединилась к толпе, начавшей уже расходиться.
Гокудера и Ямамото свернули к себе, Хана продолжала идти следом за Киоко, а я намеревалась проследить, чтобы Рехей добрался до больницы. Слава богу, тревожный пакет с вещами первой необходимости, который я еще днем спрятала под забором школы, не пригодился.
Меня все еще слегка потряхивало, а сердце колотилось в груди. Зрелище, когда человек, которого ты знаешь и который тебе дорог, стоит перед лицом опасности весь избитый и израненный, не может оставить спокойным и равнодушным. Наверное, я еще пожалею, что в таком лихом состоянии так разговаривала с Кеей, но не сейчас.
Рехей вел себя как обычно, улыбался и был очень бодр. Хана придержала меня за руку, когда Киоко хотела пройти следом за Рехеем в приемную врача.
– Кира, ты знаешь, что это там было? Это все очень подозрительно знаешь ли… – прошипела она тихо, но уверенно. – Если вы ввязались в какую-то передрягу со взрослыми странными людьми, то вам лучше все прекратить.
Я не смогла сразу найти ответа, чтобы объяснить происходящее хоть как-то и успокоить ее, как вышел врач и попросил нас присесть на скамейку в просторном и пустынном зале перед приемной.
Бросив взгляд на огромную пальму в кадке, сажусь рядом с Ханой и Киоко, которую все-таки не пустили к Рехею. Людей тут не много, только один мужчина и женщина. Мужчина читает газету, и я скашиваю туда глаза, ища какую-то идею или подсказку на вопрос, что же мне сказать Хане. Да и имитация занятости может потянуть время.
Я не знаю, какого дьявола Емитсу привел девочек в школу поздно ночью. Это явно было сделано с идеей придания Рехею мотивации, хоть и запоздало. Больше бокса, Рехей предан только сестре. Она – его слабое место. Ради Киоко Рехей готов вывернуться наизнанку. Как опьяненный солдат он будет сражаться на всю, не взирая ни на что. Киоко это понимает, потому и смотрит несчастным взглядом на сложенные замком ладони так, будто готова расплакаться. Она наивная, но не дура, чтобы не понимать этого. Тем более она знает про мафию и видела раны брата. Черт, почему Емитсу свалил?! Он сам должен был это разгребать!
– В эти дни часто снятся кошмары и безумные сны, разве не так? – вдруг спрашивает мужчина, сидящий на соседней мягкой скамейке, и я обращаю внимание, что он читает сонник. – Хотя знаки в ночных видениях зачастую толкуются совершенно обратно.
Он поднял свои светлые, будто белые, глаза… и я пропала. Осознала себя уже дома, лежащей в пижаме на своей кровати. В памяти какие-то обрывки, за которые сложно ухватиться, будто за ускользающим после пробуждения сном. Я ощущала сильную сонливость, и только неправильность воспоминаний удерживала меня в полусне. Ведь перед тем, как поспешить на бой хранителей Солнца, я встретилась с боссом Варии, а не готовилась ко сну. Этот диссонанс вводил в недоумение. В конце концов, я перестала понимать, что из этого было сном, а что явью. На самом ли деле я встретилась с Занзасом или это тоже был сон, каким казался все больше расплывающийся поединок хранителей?
Непонятно откуда взявшаяся ладонь накрыла мой лоб. Распахнув глаза, я встретилась взглядом с Мукуро, на лице которого расплылась извечная змеиная улыбка. В голове чуть прояснилось. Сонливость отпускала.
– Я знал, что это произойдет, – как всегда мягко сказал он. – Любые ошибки скроет Туман, он же и развеет его.
Он лежал на боку справа и вскоре я поняла, что после нашего забега у него должно быть мало сил. Но сказать по этому поводу я ничего не сказала. Без него, что бы было со мной…
Мы некоторое время лежали молча. В голове все больше прояснялось, поэтому я не спешила прогонять разноглазого с моей кровати.
– Это так Емитсу решил вопрос с вовлечением гражданских? – тихо спросила я потолок. Ответ мне не требовался.
– Любимая младшая дочь не должна видеть крови, в которой постоянно ходит мафия, – с тихим смешком ответил Мукуро.
– Ты поможешь Киоко и Хане?
– А надо?
Этот вопрос заставил меня задуматься. Мне не понравился данный ход в мою сторону, но, может, девочкам будет так только лучше? Они не должны были видеть этого боя, не должны были знать про мафию, вообще просто там не должны были быть. Но они там УЖЕ были. Вария их видела и судьи тоже, а значит, они уже вовлечены. Конрад говорил, что гражданским мафия предпочитает не вредить, если этого можно избежать, и не вовлекать в свои дела. Если они ничего не знают, то могут жить своей жизнью. Но Киоко – сестра Рехея. Она, благодаря родителям, как и он, там уже с рождения. Я ей уже достаточно рассказала, поэтому, как бы то ни было, я не хотела ей врать, ведь правда в любом случае всплывет. Иногда неведение спасает, но не тогда, когда ты замешан во всем, как минимум по колено, и множество твоих знакомых связаны с мафией. Хана слишком умна и прозорлива, чтобы рано или поздно выпытать у Киоко что-то, но она может предпочесть сделать вид, что ничего не знает.
– Можешь сделать так, чтобы эти воспоминания к ним вернулись, если они этого сильно захотят? – спросила, повернув голову вновь в сторону иллюзиониста.
– Не пожалеешь об этом потом? – шепотом поинтересовался разноглазый.
– Они пока что не часть мафии, но Киоко уже где-то на периферии. Мы с Ханой похожи. Она не удержится и начнет вникать. – Подумав, добавила: – Пусть хотя бы у них будет нормальное детство.
Мы еще немного полежали в тишине и, когда я поняла, что уходить Рокудо никуда не собирается, то сказала:
– Один раз случайность, я ничего не сказала, второй раз совпадение, если третий раз ты залезешь ко мне в кровать, я могу не то подумать.
– Только подумать? – с наигранной обидой произнес этот прохвост.
Я была уверена, что все эти его заигрывания – наносное. Пыль в глаза. Он внимательно следил, что и как я делаю, как говорю, как при этом меняется выражение лица. Может быть, Кея прав, и он просто хочет показаться с хорошей стороны, но вряд ли это чтобы усыпить бдительность. Это тоже не конечная цель.
– Я бы сейчас очень хотела поспать, – сказала я. – В одиночестве.
– Вот так всегда, – горестно вздохнул он, поднимаясь на ноги. – Как что-то сделать, так я первый.
– Иди уже, прохвост, ты и так сегодня замотался, – улыбнулась я, сев на кровати. Подумав, добавила: – Спасибо.
Он обернулся, чтобы бросить на меня непонятный взгляд, но так ничего и не сказал, быстро перекинув себя через подоконник.
====== Глава 49 ======
Когда Мукуро ушел, я еще минут десять подождала и поднялась с кровати. Было еще одно дело.
С Ламбо было что-то не то, но раньше шел бой и было не до этого, а потом, под воздействием другого Тумана, я лишь отметила данную мысль и тут же забыла о ней. Следовало переговорить кое с кем по поводу этого.
Тсуна принес его домой и уложил в кровать, хотя малыш от перемещения даже не проснулся, чего за ним сроду не водилось. У Ламбо была реакция то ли чутко спящего ребенка, то ли маленького мафиози, но даже от осторожного поглаживания по волосам он мог быстро проснуться. А тут я его дергала, он и бровью не шевельнул, Емитсу его дергал – ноль внимания.
Прямо в пижаме я пошла убедиться, что Ламбо действительно спит. Реборн был тоже тут как тут, будто ждал меня у гостевой комнаты, переоборудованной под детскую. Убедившись, что измученный и потерянный Тсуна пошел в ванную, буркнув мне «спокойной ночи», я мрачно поинтересовалась:
– Реборн, что ты с ним сделал? Ламбо иногда ведет себя странно, но сегодня он вообще растекался на руках. Поэтому не смей мне врать, что ни при чем.
Реборн на это только ухмыльнулся.
– Не волнуйся, я просто дал ему кое-что. Сама знаешь, ему не следовало кое-чего видеть и вообще шуметь, – я почувствовала, как вспыхнуло во мне раздражение. Заметив это, аркобалено предложил: – Забудем об этом, и я молчу о твоем госте, который помог тебе прояснить память.
Я нахмурилась и напряглась, но все же согласно кивнула. Пусть ложки нашлись, но неприятный осадок остался. Я запомню это и Ламбо больше Реборну не доверю. Хотя это хороший знак, что он не сдал визит Мукуро Емитсу. Только почему-то не нравятся мне эти хорошие знаки… Знать бы, что все это значит.
Я почесала Ламбо пятку, чтобы удостовериться, что он действительно спит, тот только заворочался, дернул ногой и снова заснул, так и не открыв глаз. Реборн сказал мне еще пару слов о предстоящем бое Грозы и покинул комнату, а я решила ненадолго остаться. Завтра ночью бой Грозы, а я до сих пор не придумала, что мне сделать, чтобы Ламбо не заставили на него выходить.
Сон ушел с концами, дрожащие, как струны, нервы не дадут мне даже задремать. В конце концов, я поднялась на ноги, постаравшись не разбудить спящих детей, и вернулась к себе, сев за письменный стол. Возможно, я смогу увидеть выход, если выложу свои беспорядочные мысли на бумагу.
Что мне известно? Ламбо должен сражаться. Даже если его выбрали с заделом на будущее, где его отзывчивый источник удастся развить, сражаться приходится уже сейчас. Проще всего было бы объявить его проигрыш еще до начала боя. Ламбо не выиграть против взрослого офицера Варии, а так хотя бы можно будет избежать ненужных побоев. Но Тсуна не может отказаться, он хочет, но просто духу не хватает. Братец не понимает, что лидерство со своей стороны держит он и просто не осознает, что у кого и есть шанс все решить другим путем, так именно у него. Он просто не успел прочувствовать свою силу и не понимает власти, которая оказалась в его руках. Ни держать ее, ни ею пользоваться он не умеет. Ему сказали, что Ламбо должен сражаться, он и послушал. Если же он не продемонстрирует решительности действий, а будет мямлить, его никто слушать не станет. Так что надеяться на такого лидера не стоит.
Реборн мне сказал не вмешиваться в поединок Грозы, так как это бесполезно. Думаю, то же самое он сказал Тсуне.
Бьюсь об заклад, братец просто в глубоком ауте от ужаса и свалившихся проблем. Если добавить ему еще и ответственность за то, что он сделать не в силах, так вообще свалится от такого. А уж перевернуть ситуацию, выкрутить ее как-то, чтобы добиться желаемого – даже для меня та еще задачка.
Метания Тсуны займут время, которого и так мало, а может, просто Реборну судьба Ламбо до лампочки, вот он ничего и не делает. Тут не знаю даже, что больше сыграло.
Реборн сказал, что гроза Варии, – Леви-а-Тан – безжалостен к любому, будь это хоть женщина или ребенок. Отказ для него мало что значит, Леви-а-Тан будет считать ребенка личным врагом. Но все опять упирается в нерешительного Тсуну. Не выглядит он достаточно грозно, чтобы сдержать этого быка. Тсуна не только должен сказать веское слово, но и подтвердить его силой. Слишком много несвойственного ему он должен сделать.
Кроме того, Реборну плевать на Ламбо, он всегда это демонстрирует. Хоть он и признает, что того выбрали, но это не меняет его личного отношения. Мне кажется, ему даже без разницы, убьют Ламбо или нет. Может быть, он даже строит какие-то планы на замену теленка. Хотя бы того же рыжего пропихнуть. В его человеколюбие как-то не верится.
Семья Бовино тоже не появится. Во-первых, они уже сплавили Ламбо под ответственность Вонголы, во-вторых, им тоже нет дела до того, где и как влипнет этот малыш. Тем более, по словам Реборна, они маленькая организация, и с Варии потом даже компенсацию стрясти побоятся.
Черт, ситуация и вправду печальная, и все же есть несколько «но». Ламбо учили обращаться с оружием, надо вернуть ему гранаты и дать наставительную лекцию. Только будет ли от этого толк против Грозы Варии, которого даже мой удар не свалил, не то что ослабленные гранаты. Но у Ламбо всегда с собой базука, а значит, у взрослой версии Ламбо будет пять минут, чтобы обезвредить противника. Если не успеет, то это точно конец. Сможет ли Тсуна вмешаться?.. Честно говоря, у меня нет твердой уверенности.
Вздохнув, я пришла к выводу, что другого выхода нет. Я вернулась в детскую, забрала оттуда никак на это не отреагировавшего Ламбо, а затем поднялась на чердак, отыскав ящик со снарядами детской базуки. В самом деле, это была просто труба с пусковым механизмом для снарядов, а вот из чего сделаны они – до сих пор большая загадка.
Дальше все просто. Положить Ламбо на пол и бросить рядом с ним этот шарик, размером с бейсбольный мяч. Профит. Передо мной шестнадцатилетний Ламбо в пятнистой пижаме.
– Как чувствовал, что что-то подобное произойдет, – зевнул он.
– Помнишь, когда происходили бои за кольца Вонголы с Варией? – сразу же спросила я.
Ламбо лениво почесал голову и признался:
– Неделю назад, когда я поменялся местами с маленьким мной, то нашел записку и кольцо. «Сразись вместо маленького себя или оба умрете», потрясающе оптимистично, – флегматично протянул. – Но вообще, мне рассказывали об этом Конфликте Колец. Без подробностей, но я все равно тебе не смог бы их поведать, ведь тогда все может закончиться по-другому.
– То есть все закончилось хорошо? – уточнила я, удостоившись тяжелого взгляда.
– Кира-сан, а если я сейчас скажу «хорошо», и это изменит твои даже самые незначительные действия, которые привели к тому, что все закончилось хорошо?
Я вынуждена была признать это за аргумент.
– Но ты сможешь завтра ночью выйти на бой? – осмотрела я его на предмет травм.
– Теоретически, – кивнул парень. – Как я понимаю, Леви-а-Тан мой противник. Он жив в моем времени, а значит, убить я его не могу, только остановить. Мне с ним раньше не приходилось сражаться, но я слышал, что он очень силен, поэтому и остановить его тоже не могу обещать.
– Я с ним пересеклась и могу сказать только, что он очень крепкий и достаточно быстрый, – задумалась я. – За моей скоростью он успевал следить, но он неповоротливый.
– Акира-сан, – очень жалостливо протянул взрослый Ламбо, состроив глаза котенка, – скажи мне, зачем я вообще должен с ним сражаться? Это ведь не мой бой. Почему я должен рисковать своей жизнью?
– Почему это не твой? – не поняла я. – Завтра должен сражаться именно Ламбо, а так как тебе в этом времени шесть лет, то ты должен все взять в свои руки, а не бросать на него.
– Это не моя Семья, – резко сказал он без тени улыбки. – Я не должен за нее сражаться.
– Да, это не Бовино, но они тебя отдали под опеку Вонголы, – нахмурилась я.
– То, что меня отдали, говорит только о том, что меня отдали, прости за тавтологию, – доверительно поведал мне взрослый Ламбо все так же серьезно. – Семья должна заботиться о своих младших членах, которые пока что не могут постоять за себя. То, что маленького меня послали на бой Грозы, говорит о том, что это не моя Семья.
Я помрачнела и скисла. Даже я не могу предотвратить это со своими текущими правами и возможностями. У меня нет даже права голоса в данном случае, ведь это не со шпаной какой-то дело иметь. Вероятность, что это получится у Тсуны – чуть выше нуля. А всем остальным, у кого есть хоть какая-то власть и сила, просто нет дела. Черт!
Ламбо посидел еще немного, а затем, убедившись, что сказать мне больше нечего, поднялся на ноги, и бросив на меня ничего не выражающий взгляд, вышел в коридор. Я осталась сидеть на месте, можно сказать, меня только что опустили в лужу. Взрослый Ламбо, кажется, предан семье Бовино и в будущем вряд ли остался лоялен Вонголе. Предатель оказался там, где не ждали.
– Ламбо из десятилетнего будущего? – через минуту услышала я ошарашенный голос Тсуны с лестницы, благодаря приоткрытой двери. – Что ты тут делаешь?!
– Уже полночь, не мог бы ты говорить тише, – флегматично отозвался Ламбо. –Молодой Вонгола, это вообще-то не я инициатор своих путешествий во времени. Точнее я, но маленький я.
– Кхм… – стушевался братец. – Ты говоришь совершенно иначе, чем в пять лет и глядя на тебя, я каждый раз думаю, какими долгими могут быть десять лет. Эй, точно! Ты должен сражаться завтра! – осенило братца.
– Опять двадцать пять, – вздохнул Ламбо. – Не хочу я завтра сражаться, так и передай своему отцу. Он у меня уже в печенках сидит, неделю зудит! – обычно флегматичные интонации в его голосе сменились на раздраженные. – Сами как-то, сами. Не буду я вмешиваться в ваши сражения, поэтому не смейте в меня стрелять из базуки.
– Блин, ты через десять лет заботишься только о себе! – возмутился Тсуна. – Даже о себе же маленьком не думаешь.
– За себя маленького, будь уверен, я думаю, – нормальным тоном, без капли лени, сказал Ламбо. – Но, заруби себе на носу, я ваши проблемы решать не буду.
– Но тогда почему босс Бовино позволил тебе сражаться? – взволнованно спросил Тсуна. – Маленькому Ламбо всего пять! Его же убьют!
– Он не мог мне запретить сражаться, потому что он уже не… – сказал Ламбо и тут же поменялся местами с маленьким Ламбо, о чем подсказал мне хлопок.
Тсуна постоял еще немного на лестнице, видимо, переваривая услышанное, а потом тяжко вздохнул и куда-то пошел.
«Уже не мой босс», да? Что-то он меня вконец запутал, либо же я что-то не поняла. Мне сказал, что за Вонголу сражаться не хочет, а Тсуне – что не хочет сражаться за семью Бовино. Открестился от ответственности, закрыл глаза на опасность своей жизни и свалил! Причем сказал, чтобы базуку не смели использовать. Вызвано ли это его желанием или последствиями в будущем – черт его знает.
Я спустилась вниз и подождала Тсуну, который зашел в детскую, чтобы уложить Ламбо в кровать.
– Имото, что ты тут делаешь? – удивился братец. – Уже поздно, пора спать.
– Идем, – поманила его за собой.
Стараясь не шуметь, я привела его на кухню. Здесь меньше вероятность, что мы сможем кого-то разбудить.
– Зачем ты привела меня сюда? – спросил братец, не увидев на кухне ничего нового.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказала, оперевшись о кухонный стол, и скрестила руки на груди. – Ты должен остановить завтрашний бой еще до его начала.
– Но как? Реборн сказал, что это бесполезно. Отказ для Леви-а-Тана ничего не значит, а я еще не закончил свои тренировки.
– Потом успеешь закончить, – отрезала я. – Действовать нужно уже сейчас, и лучше тебе набраться сил и смелости.
– Где, по-твоему, их взять? – с сарказмом развел Тсуна руками, как бы показывая, что вокруг они не валяются.
– Да уж возьми где-нибудь! – вскипела во мне сдерживаемая злость. – Ты просто должен это сделать, понимаешь?! Объяви о белом флаге еще в самом начале. Отдай им кольцо Грозы, если потребуется, но ребенка на поле не выпускай.
– Конечно, это ведь так легко, – пробурчал братец. – Ты вообще видела этого Леви-а-Тана? Он страшнее войны.
– Да хоть из кожи вон вылези, но открой рот еще до начала боя.
– Имото, ты ведь не знаешь о базуке? – осенило Тсуну. – Не переживай, Ламбо не будет сражаться, вместо него выйдет взрослый Ламбо. Они поменяются местами.
– Он же тебе сказал, что не будет сражаться, – перебила я его, пока он не начал мне рассказывать о том, что такое базука. – Пойми, ты назначен боссом. Только ты можешь остановить этот бой. Ты отвечаешь за всех членов команды и только ты можешь это сделать. Ни Гокудера, ни Ямамото, ни Реборн, ни Емитсу, только ты. Последние двое вообще не имеют права и слова сказать, чтобы заступиться, потому что это даст Варии возможность объявить нечестную игру с твоей стороны и с их. Минимум на вас наложат штраф, максимум – вся задумка с упорядоченными боями один на один будет забыта и начнет бойня. Пойми, все хранители сражаются за тебя, даже если не хотели этого, но свои жизни они уже поставили на кон.
– Но ведь это не мои хранители, – нашел к чему привязаться братец. – Реборн сказал, что они твои, и ты убедила их участвовать. Ты могла бы и Конрад-сана заставить подменить Ламбо.
– Во-первых, не все, – фыркнула я. – Во-вторых, они смогли стать на твою сторону в этих боях потому, что не объявили открыто о своем отказе. В отличие от рыжего.
– А не легче ли было тебе занять мое место? – нахмурился Тсуна. – Большая часть хранителей у тебя есть, и врать бы ничего не пришлось. К Ламбо ты сильно привязалась и, раз так хочешь остановить Леви-а-Тана, то можешь попробовать.
– Я не могу, – ответила сразу.
– Это потому что ты тоже боишься! – указал он мне на данный факт. – Потому что понимаешь, что это не так-то просто. Поэтому лучше заставить это сделать меня!
Черт, как ему объяснить, что да, я боюсь ответственности. Но эта ответственность связана с тем, что, даже если я остановлю Леви-а-Тана, в случае его несогласия на формальную победу, то потом мне просто могут промыть мозги. При этом еще остается шанс, что та часть хранителей, которая с этим не смирится, будет убрана следом. Сам Тсуна останется без людей. А рассказывать сейчас Тсуне о методах Вонголы и о Нане – это ввести его в полное обреченности уныние и оставить в одиночестве без чьей-либо поддержки. Ему вообще уже не для чего будет просто встать с кровати. Это просто могила для нас всех.
– Я не могу этого сделать, потому что выбрали боссом тебя, – честно ответила, но была тут же перебита.
– Но ведь Реборн сказал, что у тебя почти столько же прав стать боссом Вонголы, как и у меня! Только ты более подготовлена. Так не лучше ли тебе выйти сразиться с Занзасом?
– Мне просто не позволят, – отрезала я. – Поверь, я и так сделаю все, что могу, чтобы все остались живы, но чего не могу сделать, того не могу.
– Но почему? – снова спросил Тсуна, решивший во чтобы то ни стало узнать ответ. – Чтобы тебе что-то не позволили сделать? Ты меня обманываешь, – с сомнением нахмурился.
– Ты просто ничего не знаешь и знать не хочешь, – прикрыла я глаза, ощущая, как подымается от раздражения и собственной беспомощности огонь внутри. – Все ответы я нашла сама, и они просто рассыпаны вокруг, но ты ничем не интересуешься. Ты принимаешь все, как данность. Как только ты начнешь задаваться вопросами, то все сам поймешь. Все проходящие поединки – это не РПГ в команде и не файтинг. Сражаются реальные люди. Нельзя думать только о боевых возможностях, здесь все гораздо шире.
– Я так не думаю! – возмутился братец наглой клевете. – Я считал, что Гокудера, Ямамото и все остальные просто мои друзья!
– Да не было у тебя друзей с самого начала! – не выдержала я, накричав на него.
Тарелка, разбившаяся о пол, заставила нас двоих резко перевести взгляды на нее и на Реборна, который, видимо, скинул ее с сушилки.
– Достаточно, – холодно сказал он. – Акира, сходи проветрись на улице.
– С чего это я должна… – начала было я.
– Завтра с утра пойдешь в школу, иначе я сообщу куда надо, что ты который день ее не посещаешь, – отрезал аркобалено, сверля меня своими черными глазками, и я поняла, что это угроза.
Не о руководстве школы он говорил, совсем не о руководстве…
– А ты, Тсуна, иди спать. Завтра рано утром тренировка, – добавил Реборн, закончив мериться со мной взглядами.
– Но ведь… – начал было братец.
– Я сказал – иди спать, – наставил на него пистолет аркобалено, и Тсуна испуганно отпрянул, подняв руки.
Он спиной попятился в сторону выхода, не рискуя приближаться к маленькому киллеру. Видимо, Реборн не в первый раз его запугивает, только не выстрелит, по крайней мере, обычной пулей.
– Тсуна, – позвала я. – Если ты завтра не прекратишь бой и Ламбо будет ранен, я клянусь, что набью тебе рожу еще до твоего поединка.
– Еще хоть слово, и я сам тебя ударю, – предупредил все тем же холодным тоном Реборн. – Иди.
Делать нечего, мне оставалось только накинуть ветровку и хлопнуть дверью. Да, если честно, мне просто самой не хотелось там оставаться.
Ходить по пустынным улицам, кипя от злости, мне быстро надоело. Хотя пешая прогулка немного охладила эмоции, но мысли, их вызывавшие, никуда не делись. Мне уже не хотелось громить и сжигать все вокруг, поэтому я пошла на детскую площадку и села на качели. Сколько бы я ни раскачивалась, сонливость и не думала приходить. Усталость – да, а сон будто обо мне забыл.
В пижаме и в домашних тапочках, в которых я так неосмотрительно выбежала, было не слишком-то уютно в октябре месяце. Но возвращаться домой не было никакого желания, пусть там уже все наверняка спят. Идти к Сасагавам не вариант: Рехей, может быть, остался в больнице, а Киоко наверняка с ним. К Хибари? Пф… Нет, он пустит посреди ночи, но пока что я предпочла бы с ним не встречаться. Ямамото? В последнее время мы не так уж часто общаемся, да и что скажет его отец, который возлагает на меня большие надежды, когда я приду в одной пижаме и скажу: «Пустите переночевать». Пойти к Конраду? Нет уж, у него всего одна маленькая комнатка. Если там будет кто-то еще, ни один из нас не сможет выспаться. Заявиться к кому-то из лидеров Альянса? Можно, конечно, воспользоваться положением… Но у меня же есть база!
Несмотря на позднее время, у бывшего здания кинотеатра, обрисованного по внешней стене оранжевым драконом, кипела жизнь. У входа ошивалась небольшая компания молодых людей – это сторожа. Изнутри доносилась попсовая музыка, и в окнах горел свет. Жаль, у меня с собой маски или шарфа нет, поэтому придется пробираться незамеченной.
С помощью короткого импульса пламени я подбросила себя к окнам третьего этажа и ухватилась за выступ. Увы, ни одно из окон не оказалось открытым, и мне пришлось разбить стекло. Чтобы не поранить руку, я позволила оранжевому пламени появиться наружу, а затем быстро забралась внутрь, пока никто не заметил.
На третьем этаже должны быть лично мои апартаменты. На втором несколько комнат принадлежали лидерам Альянса.
Мои комнаты были довольно просторными, но обставлены стандартно. Их всего две: спальня и кабинет. Еще две пока что неопределимы. Зачем мне тут кабинет, когда я им не пользуюсь – вообще не очень ясно, но Мураками сказал – пригодится, и пока что частенько сам там рассиживается. Новое обновление кабинета – сейф, – привело меня в состояние диссонанса.
Но с присутствием нового металлического обитателя я быстро смирилась и села за пустой стол. Осмотрев ящики, достала несколько листов бумаги и ручку. Я должна найти выход, а не надеяться на кого-то другого.
Мысли скакали от одного угла к другому, все последствия так цеплялись друг за друга, что идеального выхода просто не было. С Рехеем было гораздо проще. Конечно, мне пришлось потрудиться. Тогда я тоже долго сидела вечером, размышляя над развитием поединка хранителей Солнца, и нашла выход, как хотя бы немного облегчить ситуацию со стороны своего друга. Только и надо было, что расписать возможное развитие боя, перевести его в простую, понятную и знакомую для Рехея систему, чтобы он смог все запомнить. Что касается бокса, он запоминал все сравнительно легко и быстро. Даже мог вспомнить, кто, когда и где выиграл пояс. Так что он принял за факт, что бой надо сократить до трех раундов – необходимый минимум. Два раунда для разведки, и один – чтобы быстро закончить бой. Если бы все затянулось, Рехей бы не выстоял против такого соперника.
Конечно, я не рассчитывала, что все пройдет легко и гладко, поэтому и хотела присутствовать лично, чтобы сориентировать его, если Рехей вдруг растеряется. Все-таки противник тяжелее, старше и опытнее. С другой стороны, победа или поражение не важны – а вот за полученный опыт Луссурию следовало поблагодарить. Его признание Рехея в конце – неожиданный, но приятный бонус.
С Ламбо ситуация совсем другая. Он не боец вообще. Конрада я вывести не имею права. Взрослый Ламбо упрямится, но другого выхода нет, и его таки вызовут на бой, а затем у него другого выхода не будет, кроме как сражаться. Любимая тактика Вонголы, чтоб ее. И все же я не хотела вмешивать взрослого Ламбо. Путешествия во времени и так опасная штука, а такое серьезное вмешательство в действительно серьезные и важные события могут обернуться чем угодно. Если шестнадцатилетний Ламбо подкован в этом вопросе, то он мог размышлять так же. Понимаю, почему он был раздражен, его тоже колбасило от такой ответственности.
