Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 83 страниц)
– Не думай, что я настолько глуп, – фыркнул он, но кулаки на старой потёртой обивке с силой сжались. – Сама не вздумай вмешиваться. Всё будет напрасно, если ты сейчас себя выдашь.
Он попытался быстро подняться с дивана, но это получилось с трудом. Покачнувшись, он отошёл несколько шагов и замер тенью у одной из стен, неотрывно смотря оттуда на сцену, куда был переставлен диван. Взгляд Хибари оставался замутнённым, что неудивительно с его ранами.
Рокудо раскинул руки на опустевшей мебели и жестом пригласил присоединиться. Секунды ожидания растягивались в бесконечность, как свисающая капля, которая никак не может упасть. Я плюхнулась на диван, помассировав переносицу.
– И что потом? – спросила предельно тихо.
– Что именно? – не понял Рокудо, к которому я обращалась.
Пришлось объяснить, сохраняя всё тот же уровень шума:
– Что потом, когда придут Вендиче? Ты понимаешь, что не выиграешь? И я сейчас не только про предстоящий бой. Хотя, о чем я? Конечно, понимаешь. Но что будешь делать?
– Стану хранителем, конечно, – хмыкнул он, довольно зажмурившись.
Очевидно, наслаждается своей смекалкой. Как я и думала, у него есть какой-то план. Но затем, без лишних вопросов с моей стороны, Рокудо продолжил:
– Как ты догадалась, здесь присутствует загвоздка. Меня не так легко поймать, – его голос снова звучал мягко и даже чуточку шкодливо. – Вонгола выкупила мою жизнь и поставила свои условия, но я не хранитель. Если им нужен хранитель для Десятого, я им его найду.
Меня заинтриговали слова Мукуро, но я чувствовала, что спрашивать об этом бессмысленно. Большие планы не разглашают посторонним. Уже хорошо, что этот парень любит похвастаться своей изворотливостью и смекалкой. Интересно, сколько Вонгола отдала за него? Как бы это противно ни звучало, но у Рокудо точно была своя цена.
– А что если я смогу выкупить твою свободу? – осторожно предположила я. – Что ты будешь делать тогда?
Я хотела услышать, что он, как минимум, отправится своей дорогой со своими друзьями.
– У тебя ничего не выйдет. По крайней мере, если ты не босс такой организации, как Вонгола.
– Но что, если? – прервала я разноглазого, продолжив спокойнее: – Что, если так или иначе у меня получится? Ты оставишь в покое Тсуну и где-нибудь осядешь?
– Ты понимаешь, что даже если у тебя каким-то чудом это выйдет, Вонгола станет твоим врагом, – в голосе Рокудо исчез любой намек на насмешку. – Мафия не любит, когда у нее отбирают принадлежащее ей. Мне даже сложно представить, как Вонгола договорилась с Вендикаре. Вендиче сами по себе и тяжело идут на любые контакты. Твоя попытка договориться с Вендикаре провалится, а Вонгола станет врагом тебе и твоим людям.
– Если я, конечно, ее не возглавлю, – продолжила я, прекрасно понимая, к чему он ведет. – Но тогда я стану врагом тебе. Забудь про Вонголу и ответь, если у меня так или иначе получится освободить тебя и твоих друзей, ты оставишь в покое Тсуну?
Итак, это второй вариант, который даст мне гарантии того, что Рокудо не будет пытаться открыто убить моего брата или ударить в спину. Конечно, пройдет много времени, прежде чем у меня что-то получится, если вообще получится, но, если Мукуро согласится, это даст мне необходимое спокойствие.
– Так или иначе, – повторил за мной разноглазый, – сегодня я его уже не убью.
Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, будто читая мысли – настолько всё было ясно и понятно. Мукуро мне не верит на слово, но дает гарантию, что сегодня опрометчивого поступка не совершит. Это уже шаг навстречу.
– Как сказали твои хранители, – продолжил он, – не делай глупостей и сиди спокойно. Я знаю, что самостоятельно смогу выкупить свободу Кена и Чикусы у Вонголы, но если ты сегодня провалишься, то свое предложение не выполнишь. А теперь… – ухмыльнулся он, – подыграй мне.
Его шепот затих на выдохе. В проеме двери показались люди. Конрад. Рёхей. Тсуна. Бьянки. Реборн. Сердце остановилось, ухнув куда-то в район пяток, вернулось и застучало, как сумасшедшее.
Братец пребывал в растерянности и никак не мог понять, что к чему. Он вообще думал, что Рокудо заложник. Очевидно, разноглазый его уже успел обвести вокруг пальца. Потрясающе. Сколько Мукуро мог урвать времени? Минуту или меньше?
Совесть слегка кольнула, когда Тсуна стал взволнованно спрашивать о Фууте и обо мне. Разноглазый по-хозяйски приобнял меня за плечо, поэтому беспокойство братца было мне понятно. А вот Хибари оставался до поры до времени забытым и незамеченным.
– Лучше бы с девочкой было всё в порядке, – неожиданно для меня заявил Реборн голосом, в котором сквозила угроза.
– Ку-фу-фу, не волнуйся, я ничего не сделал Акире-чан. Хотя она такая прелесть.
На мой взгляд, это был довольно вызывающий жест – провести тыльной стороной пальцев по моей щеке. Судя по щелчку предохранителя и вдруг звякнувшей тонфа, думаю, Мукуро только что намекнули на своеволие «не по плану». Только от этого лицо Рокудо стало ещё более довольным, а репетитор поочередно переводил взгляд на этих двоих, которые совершенно не умеют подыгрывать.
Рёхей не мог понять, что происходит, и возмущался на повышенных тонах:
– Кто он такой, Кира-чан? Эй, Хибари, и ты позволяешь ему такое творить!
– Я хочу забить его до смерти, – ответил ему Кёя с каменным выражением лица.
– Х-хибари-сан! – Кёя был замечен Тсуной, который дернулся при шевелении сбоку. – Страшный одноглазый!
Я едва не засмеялась с прозвища Конрада, зато сам рыжий фыркнул при этом продолжая смело приближаться в нашу сторону, и остановился за диваном. При желании он может приставить пистолет к голове Мукуро, но сам Рокудо тоже это понимает. Видимо, Конрад не особо доверял разноглазому и предпочёл самостоятельно взять всё под контроль. Этим с гармоничностью хромающего медведя Конрад мог повлиять на всю игру. Реборн-то уж точно сложил два и два. Черт подери, с самого начала всё сразу рушится! Они не могут быть спокойны, пока не уверены или не держат всё под контролем!
– Забудь про Хибари и рыжего, Тсуна, – скомандовал репетитор. – Они слишком изранены и не смогут тебе ничем помочь.
Данный намек и выделенная интонацией фраза вместе с перезаряженным пистолетом говорили о том, что при поломке спектакля виновник будет застрелен на месте.
– Ты ведь говорил, что не будешь вмешиваться, – заметил Тсуна.
– В твой бой с Рокудо Мукуро я не имею права вмешаться. Это должен будешь сделать ты и только ты. А вот остановить… хм, слишком израненных я должен.
– Как ты можешь?! – беспомощно заныл братец, и готова поклясться, у него выступили слезы. – Разве ты не помогал мне всегда?! Не отказывай мне сейчас, Реборн! Достань пулю или что-то ещё, ты ведь можешь! Как я должен с ним сражаться сам?!
Реборн молча достал из пиджака свернутую плеть и протянул братцу. Тсуна уставился на него квадратными глазами:
– И что я должен с ней делать?
– Дино ведь учил тебя драться кнутом, – утвердительно произнес Реборн. – Пришло время продемонстрировать свои навыки.
Видя, что Тсуна не спешит что-то делать, репетитор продолжил:
– Твоя сестра у него в плену. Фуута может быть ранен. Ямамото уже пострадал от Ланчии. Сам Ланчия был под его контролем. Гокудера остался задерживать ещё одного врага и тебе помочь не сможет. Старший брат Киоко был ранен и слезы Киоко тоже были зря? Разве ты не хочешь, чтобы всё это прекратилось?
Братец нерешительно принял протянутое оружие. Затем поднял глаза и спросил со всей серьезностью:
– Если я дам его Хибари-сану, он победит Рокудо Мукуро?
За что тут же получил по лицу с ноги. Раздраженный Реборн – это нечто.
– За что? – возмутился Тсуна. – Он ведь сможет победить его! И вообще всех спасти.
– Я же сказал, Хибари не в состоянии сделать это. Пока ты медлишь, время идет, и твоя сестра…
Звук выстрела заставил вздрогнуть. Кёя шага сделать не успел, как пистолет оказался в руках Реборна молниеносно, и деревянные щепки взлетели вверх у ног Хибари.
– Как я уже сказал, Тсуне не нужна помощь, – повторил Реборн.
Изначальный план, составленный сверху, расползался, как тесто. Я видела – аркобалено хватался со всех сторон, пытаясь склеить всё, как было, но это уже бесполезно.
Тсуна обхватил себя руками. Я видела, что он дрожит. Даже мой брат чувствовал, что что-то тут не так. Даже скорее видел, что люди, стоящие перед ним, объединились.
Реборн вздохнул как-то слишком обреченно для всегда бодрого репетитора.
– Ответь всего на один вопрос, Акира. Почему именно он? Ты не знаешь, на что он способен, или это только для спора?
Все молчали и не двигались, ожидая моего ответа. А я сидела и думала, как можно коротко ответить на ту вереницу всего произошедшего за последние пару часов.
– Имото, о чем говорит Реборн? – спросил Тсуна. – Почему этот парень, который твой телохранитель, тебя не защищает? Почему Хибари-сан ничего не делает?
Тсуна начал задавать вопросы. Это хорошо. Но не тому он их задает, не тому. Это и понятно, я, в отличие от некоторых, отвечаю, а не говорю «кто знает». Возможно, часть ответов я сегодня смогу ему дать.
Что тут можно ответить? Почему Рокудо сейчас на моей стороне? «Потому что ваша сторона использует грязные методы»? Я понимаю, что это делает не Реборн, но он принял сторону. Каков бы ни был ответ, моя игра окончена. Он меня сдаст сегодня же.
– Почему? – повторила, якобы задумавшись. – Ты спрашиваешь почему именно тот парень, гарантий надежности которого нет, зато есть очень много крови? Потому что он мне понравился, – улыбнулась я, смотря на Реборна, и приподняла вопросительно брови: – Должны быть ещё какие-то причины?
Аркобалено молчал и не двигался. Думаю, понимал, что слова слишком самоуверенны и отдают издевкой. Но достал, и уже давно. О чем он думал – не знаю, поэтому я решила, что могу ответить Тсуне.
– Ответ на все вопросы, мой глупый старший братик, в том, что помрешь ты скоро с такими подчиненными. Я их, можно сказать, отгоняю. Босс из тебя не выйдет. Что бы там ни говорил Реборн, он не готовит тебя на эту роль.
– А чем я, по-твоему, год занимаюсь? – повысив голос, резко спросил репетитор.
– Делаешь мясо, – не сдержалась и всё-таки зло процедила сквозь зубы.
Бьянки не знала куда себя девать. Она явно ощущала себя лишней, потому отступила пару шагов назад. Реборн смотрел холодно. Поджал свои детские губы, но молчал.
– Что это значит? – братец оставался в непонимании.
– Помнишь тех парней, которых мы встретили по дороге? – ответил ему репетитор. – Они все лидеры Альянса и уже не первый год находятся в подчинении у Азазеля, – Тсуна вздрогнул, видимо, только сейчас сообразив, кого увидел по пути. – Говорят, он демон во плоти и даже Хибари Кёя смирился с его существованием.
– Я-а-а, – голос у братца дал задних, – я слышал о нем. Неужто ты хочешь сказать, что этот страшный парень где-то здесь и вместе с Рокудо Мукуро нападал на школьников?!
– Нападения были не только на дисциплинарный комитет, – отверг эту идею Реборн. – Азазель не мог остаться в стороне. Когда Хибари проиграл здесь, Азазель пришел сюда за ним и смог договориться с главой нападавших, Рокудо Мукуро.
Очевидно, аркобалено лишь строил предположения, но они были верны и найти доказательства при желании не составит труда. Если кому-то в верхах Вонголы вообще нужны доказательства.
– Он сидит прямо здесь, на диване. Тот, кто главенствует в одной из двух самых влиятельных банд в городе.
На диване кроме Рокудо, естественно, сидела одна я. Тсуна уставился на меня непонимающим взглядом, будто где-то у меня под боком прячется кто-то ещё. Да, кто-то страшный, рогатый и извергающий пламя изо рта.
– Ты же говорил, что Рокудо Мукуро недавно сбежал из тюрьмы, – Тсуна уловил несоответствие. – Как он мог быть столько лет в Намимори?
– Это не он, – предельно ясно ответил репетитор. – Смотри ещё.
– Но там же только имото, – высказал он очевидное.
– Дурак, – коротко бросил Реборн, одновременно ударив его по затылку. – Она и есть Азазель. Решай теперь, кому верить.
– Ничего не понимаю! – громко воскликнул братец, схватившись руками за волосы.
– А что тут понимать? – поинтересовалась я. – Просто дай Рокудо Мукуро то, что ему нужно, и сегодня всё закончится.
Конечно, я сильно сомневаюсь, что у Тсуны выйдет вытащить разноглазого из его передряги. У братца нет сейчас никакой власти. Но если Тсуна поймет и будет осуществлена хотя бы попытка, ещё одна копейка упадет в копилку безопасности Тсуны и моего спокойствия. А уж я прослежу, чтобы требования Рокудо не перешли грань.
Вон, даже Мукуро напряжен и внимательно наблюдает. Тсуна это может сделать, он всё-таки не злой человек и не особо сильный. Он поймет и, может, согласится на легкий путь. Только одно слово.
– Но ведь он столько зла сделал! – тут же воскликнул Тсуна. – Гокудера-кун, Ямамото, старший брат и много других пострадали от его рук! Я не могу простить его.
Черт, он не может понять. Не зная множества факторов, братец видит только то, что лежит на поверхности.
– Он ведь, наверное, хочет убить и меня! – взволнованно продолжал Тсуна. – Реборн, скажи, он что-то сделал с имото, что она так говорит?!
Аркобалено поднял глаза на братца, и от моих глаз не укрылась его ухмылка. Победная ухмылка.
– Кто знает…
Он не врет, но ничего и не говорит.
– Тогда я спасу ее!
Я закрыла ладонью глаза и выдохнула обреченно:
– Это не в моих силах.
Тсуна с громким криком побежал на Рокудо, разматывая на ходу кнут. У Мукуро в руках появился посох без наконечника-трезубца, он скользящим движением поднялся с дивана, спрыгнул со сцены и взмахнул несколько раз своим оружием, нанеся сразу несколько ударов. Братец недоуменно замер, сделав пару шагов, а потом уже пришло осознание полученных ран, и он закричал от боли. Даже бойцовые навыки Реборн не смог ему привить. По крайней мере, они, эти навыки, не настолько велики, как у Мукуро или Кеи.
Рокудо, видимо, хотел показать силу и засмеялся:
– Знаешь, я мог тебя сейчас убить.
Я почувствовала, как кончики губ предательски дрогнули вверх. Рокудо не убьет братца, хотя данная мысль в его голове явно ранее промелькнула. Мукуро хочет жить, и я не могу его за это винить. Поэтому он не решится на пусть и красивое, но всё же самоубийство. Даже если братец сейчас поступит по-своему.
– Но это было бы слишком просто, давай поиграем немного. Ты говорил «Фуута». Он здесь. Хочешь его увидеть?
По улыбке разноглазого было ясно видно, что где-то зарыт подвох, но когда Фуута открыл дверь и зашел, Тсуна бросился в его сторону, радуясь тому, что мальчик невредим. Когда Фуута ударил навершием трезубца Бьянки в живот и нацелился на братца, это не стало неожиданностью. Он мог бы всадить трезубец и в Тсуну, если бы подождал ещё немного и позволил тому себя обнять. Мукуро мог бы прямо сейчас лишить Тсуну жизни.
Фуута был мне почти безразличен… но он реально единственный ребенок в доме, который не раздражал и не отнимал и так малое количество свободного времени ещё и на себя. Я должна принять это тяжелое решение. Возможно, это не станет единственным разом, когда мне приходится так поступать, но немного утешает уверенность, что Тсуна не тот человек, который может убить, и Рокудо до сих пор не приказал мальчику навредить себе.
Тсуна, видимо, понятия не имел, как ему со всем справиться и, главное, выжить, но всё же уклонился, обогнав Фууту, и помчался на Мукуро. Зря он подставил спину, потому что подконтрольный мальчик преследовал его. Было бы гораздо проще поймать навершие трезубца руками и связать Фууту хлыстом, но братец, видимо, думал иначе. Или вообще не думал.
Разноглазый расслаблено наблюдал за всем этим, вернувшись к дивану и не прекращая поглаживать меня по волосам, как домашнюю зверушку за просмотром фильма. Тсуна взмахнул кнутом… врезал сам себе по лицу, запутался ногами в хлысте и упал, выронив ручку. Лицо у него при этом стало настолько по-детски обиженное, что Мукуро на это представление засмеялся.
– Он всё-таки мой брат, – пропыхтела возмущенно я.
– Может, забудешь об этом и просто насладишься комедией? – предложил с улыбкой тот.
– А в конце будет смешно? – нахмурилась я.
– Трагикомедией, – поправился Рокудо, признавая мою правоту. – Воспринимай всё, как спектакль. Поверь так же, как убеждала меня – хороший конец вполне возможен.
Разноглазый уже не шутил. Глаза серьезные.
– Оя, – повернулся он к пространству перед сценой так как Фуута кричал, схватившись за голову. – Он освободился от моего контроля, – пояснил Мукуро. – Жаль, было интересно посмотреть, что могло бы быть дальше.
– Как ты мог это сделать с невинным Фуутой?! – Закричал на него Тсуна. – Он тебе не игрушка, Рокудо Мукуро!
– Игрушки… – ухмыляясь повторил Мукуро, наблюдая за ним внимательным острым взглядом. – Почему нет? Людьми не так сложно управлять, как ты думаешь.
– Черт тебя побери! – закипел Тсуна и продолжил бежать на него уже без оружия. – Ты ублюдок!
– Ты правда думаешь, что одолеешь меня голыми руками? – спросил Рокудо, вновь поднимаясь на ноги.
Напоследок он обхватил одной ладонью мое лицо, заставив смотреть ему в глаза, а второй – сжал мою ладонь.
– Подожди немного, Акира-чан, я скоро вернусь, – сказал он и, улыбнувшись, развернулся, отойдя на край сцены.
Пока шел медленный бой вперемешку с болтологией, где Рокудо объяснял назначение каждого своего навыка, я не рискнула разжать ладонь и посмотреть, что же он такое вложил в нее.
Мукуро играл, и это было видно. Он не спешил, хотя мог бы уже быстро закончить бой. Он снова выдвигал удобную ему версию с переключателем навыков наперед, чтобы оставить козырь в рукаве, но и этого хватило, чтобы впечатлить даже Реборна. Когда внимание аркобалено было захвачено, я рискнула заглянуть…
Патрон. Самый обычный патрон. Судя по размеру – подойдет для пистолета. Но зачем он дал его мне? У меня с собой и огнестрела-то нет.
Ответная реплика разноглазого о том, что монстр – это проклятый младенец аркобалено, уязвили уже самого Реборна. Я с удивлением отметила, что репетитор промолчал, и незаметно спрятала пулю в карман штанов.
То, с какой скоростью шел бой сейчас, несравнимо со скоростью боя между мной и Мукуро. Рокудо останавливался поболтать, сыпал двусмысленностями, подначивал, подшучивал, даже рассказывал про свои навыки от скуки. Должна признать, хоть я и понимала, что это всё всерьез воспринимать не следует, я с интересом заслушалась. Красиво же – пути перерождения. Звучит-то как! На сцене «я захвачу твое тело» я даже прониклась важностью и пошлостью момента.
А уж момент, когда вдруг что-то ярко-зеленое выскочило из-за спины Реборна, подлетело почти до потолка и зависло там, выстрелив во все стороны отростками, которые напоминали паутину… Реборн что-то говорил про то, что это Леон, который сменил форму, чтобы создать оружие для ученика аркобалено.
У меня на мгновение даже появилось предположение, что репетитор подыгрывает в нашем юмористическом спектакле, но затем…
Прежде всего скажу, что ни на мгновенье в это объяснение не поверила. Кисло глядя на светящийся в воздухе непонятный шар, который по словам Реборна был его питомцем, я пробормотала:
– Кажется, я слышу звуки рояля…
Отзвуки рояля в моих ушах сменились на целый орган, когда это «оружие» упало прямо на лицо Тсуны, запрокинувшего голову.
– Шерстяные перчатки?! – ошалело заорал он, рассматривая в руках белые вязаные варежки с красной цифрой «27».
Варежки со связывающей их резинкой… Кто-то явно поржал. А вот то, что из варежек выпала пуля, когда Тсуна попытался их надеть – это уже не странно. Реборн сразу же отобрал ее и зарядил в пистолет. Он раньше вроде бы говорил что-то про то, что больше не осталось особых пуль. У Мукуро, видимо, тоже в голове играла музыкальная труппа абсурдности, потому что он хохотал, как ненормальный, давая Тсуне кучу времени на то, чтобы предпринять хоть что-то.
Братец продолжал психовать:
– И как я должен ими драться? Разве это похоже на оружие или Энчио?! Как нам поможет усиление циркуляции крови в моих руках?!
– Кто знает? – Реборн оставался невозмутим. – Просто надень их.
Реборн выстрелил новой пулей сразу же, как варежки были надеты, и вместе с этим Тсуна упал, а когда поднялся… Во лбу горело знакомое оранжевое пламя, но не как в прошлые разы, а более нормально, не брызгая во все стороны и не дергаясь. Это отражалось в его глазах, которые не были бешенными, как после обычного выстрела. Спокойствие и некоторая обреченность – вот что я там видела. Это было странно, ведь когда я использую пламя, я испытываю прилив силы и уверенности, которые могут мне выйти боком.
Но когда Тсуна поднялся на ноги, я поняла, что растрата пламени всё ещё чудовищна. Пламя буквально испарялось, истощая его резерв. Такими темпами ему будет очень-очень плохо. Когда-то я ради интереса использовала пламя до полного опустошения сил… и едва не померла. Может, и нет, но я четыре часа потом провалялась в состоянии амебки, и повезло, что меня никто не нашел. Каким-то образом пламя было связано со здоровьем.
Братец перехватил рукой оружие Рокудо, и от него во все стороны подалось не видимое обычным глазом пламя. Тсуна даже смог различать иллюзии Рокудо, он точно знал, где настоящий и, видимо, тоже чувствовал его пламя. Я почему-то совсем не удивилась, когда вязаные варежки превратились в совершенно другие кожаные перчатки важного черного цвета с массивной даже на вид бляшкой со знаком «Х» на тыльной стороне ладони. По краю и пальцам они были оббиты чем-то, отдаленно напоминающим металл.
Нет, Реборн мне всё-таки совсем не нравится. «Кто знает», а на деле знает много больше. На какое-то мгновение раньше мне, может, и показалось, что с ним можно иметь дело, если совсем худо будет. Сейчас – нет. Я точно не хочу ему давать столько власти над собой.
– Без пятого номера, пожалуйста, – педантично попросила я.
– Оя, как жаль, – огорченно протянул Мукуро, – Хотя нет. Показалось. Приберегу это у себя.
– Что это с ним? Он какой-то ненормальный, – пробормотал Конрад со странным выражением лица.
– А мне нравится, – улыбнулась я.
– Это потому, что вы оба ненормальные, – вынес свой безжалостный вердикт Кёя, хотя, как по мне, он тоже далек от понятия нормальности.
– Всё для зрителей, – шутовски поклонился в нашу сторону Рокудо.
Он остановился на четвертом пути, использовав ауру боя. Мне больше не надо было наблюдать, разве что чтобы оценить использование Тсуной пламени. Как бы смешно это ни звучало, он напитывал пламенем перчатки и мог перемещаться быстрыми рывками, как и я. Только для этого ему нужны были накопители силы в виде перчаток, а я подобные накопители тренировалась создавать непосредственно в теле. Конечно, чтобы отказаться от подобных аксессуаров, мне пришлось потратить несколько лет.
Против быстрого и маневренного противника, который запросто мог оказаться за спиной, у Мукуро было немного шансов. И всё же они были. Он слишком явно поддавался. От удара разноглазый остался лежать и драматически вещать:
– Убей меня! – приподняв голову, сказал он с печальной улыбкой. – Если я буду пойман мафией, я предпочел бы умереть.
Я закрыла лицо руками, чтобы не было видно выражения лица. Превратить всю эту печальную ситуацию в фарс – это надо уметь. А Тсуна всё принял за чистую монету и отвернулся:
– Я не могу этого сделать.
– Как опрометчиво. Знаешь, я бы мог тебя ударить в спину, – задумчиво изрек Рокудо. – И я это сделаю, будь уверен. Да, сделаю, – кивнул он сам себе. – Потому что это слишком жалко – потерять путь, который буквально только что нашел.
– Не понимаю, о чем ты, – ответил Тсуна, всё-таки послушав голос разума и повернувшись лицом к врагу. – Просто сдайся, всё уже закончилось.
– Как я понял, всё зависит от тебя, аркобалено, – повернул голову Рокудо в сторону Реборна, продолжая при этом лежать на полу. – Ты всё разрушишь, если проронишь хоть слово о девочке, что сидит вон там. А она мне кое-что пообещала.
– Я этого не сделаю по собственным причинам, – ответил репетитор.
Рокудо на это только хмыкнул и уже расслабленно растянулся на порушенном дракой полу. С расслабленной улыбкой он протянул:
– Я проиграл сегодня, но победа будет за мной. Запомни это, Савада Тсунаеши.
Пламя на лбу братца уменьшалось, пока вовсе не рассеялось и не исчезло. Тут же, через секунду, Тсуна обхватил себя руками и заорал, как от неимоверной боли:
– Мое тело! Все мышцы сводит!
Тсуна бился на полу от боли, пока не потерял сознание. Аркобалено спокойно наблюдал за этим, а потом произнес, показывая, где собака зарыта:
– Режим пули упрека сильно злоупотребляет телом, нагрузка на организм потом оборачивается болью. Медицинская группа скоро прибудет. У нас первоклассные врачи. Они позаботятся о всех раненых.
Интересно, медицинская группа прямо из Италии добираться будет, и ждать ее не меньше, чем через время перелета, или всё же медики уже тут, где-то рядом с Вендиче?
Как я и думала, Реборн отлично знаком с побочным эффектом усиленной пули. Да и вообще, кто поверит в то, что хамелеон создал вещи? Леон просто принес уже изготовленные кем-то предметы. Это просто физически невозможно создать сразу металл и кожу, не говоря уже про то, чтобы придать им определенную форму. Что уж говорить о символике Вонголы, хамелеон-то и читать не умеет, чтобы выгравировать такое.
– Можешь мне довериться, Акира, никто не узнает, что сегодня на самом деле произошло.
Лишних ушей тут уже не было. Бьянки до сих пор не пришла в себя, видимо, слишком много крови потеряла. Фуута лежал без сознания. Разве что Рёхей, который переместился в сторону Кёи, донимал того расспросами, на что Хибари сердито хмурился и требовал отстать по-хорошему. Но и эти двое притихли.
– Почему ты вдруг так резко переменил свое решение? – с подозрением уточнила я.
– Так делал первый Вонгола – принимал всех, кто ему понравится. Я думаю, ты справишься с ролью босса Вонголы. Возможно, просто ещё не пришло время.
– Если ты так на самом деле думаешь, то почему сохранишь всё в тайне? – мне всё ещё не верилось.
– Я же сказал, я на твоей стороне. Ты будешь продолжать бороться. Думаю, так и должно быть, чтобы раскрыть весь твой потенциал.
– Почему? – не могла я успокоиться.
– Если ты однажды признаешь очевидное и заберешь титул, – обратился ко мне Реборн, – мой контракт будет прерван. Но я все равно к тому моменту получу то, ради чего его брал.
Кто такой Реборн? Всего лишь киллер, пусть и лучший. Прислушается ли к его слову верхушка Вонголы? Сильно сомневаюсь. Даже если бы целью всей моей жизни было стать боссом Вонголы, я ещё слишком мала и неопытна, чтобы действительно руководить огромной организацией. Я стану марионеткой в чужих руках. Ничуть не лучше, чем та судьба, которую мне готовят. От его «помощи» мне ни тепло, ни холодно, разве что он сделает мне одолжение и не будет вмешиваться. А ведь именно это, похоже, аркобалено и собирается сделать. То есть – ничего. Ни помогать, ни мешать.
Вытянуть из репетитора больше вряд ли было возможно. По крайней мере, не сейчас, он и так сказал довольно много, как для себя.
– Как ты сказал, возможно, просто ещё не пришло время, – сказала я. – Мы продолжим, будто ни в чем не бывало?
– Как хочешь.
Мы оба замолчали, меряясь взглядами. Затем Реборн перевел внимание на Рокудо, и в тот же момент я нахмурилась, ощутив приближение той страшной силы.
– Стой на месте. Я их вызвал. Они заберут заключенных и уйдут.
Я опустила глаза вниз, на Реборна, который наставил на меня пистолет. Щелкнул другой предохранитель на пистолете.
– Не наставляй на босса оружие, – произнес с вызовом Конрад, который явно осмелел после этого разговора, ведь в прошлый раз он всерьез опасался Реборна.
Одновременно с этим дверь бесшумно распахнулась, впуская загадочные высокие фигуры в теплых черных плащах и английских цилиндрах. Их лиц было не разглядеть за белыми бинтами, даже шею закрывали белые платки. Зазвенели цепи, и на шее прикрывшего глаза Мукуро застегнулся массивный стальной ошейник, поводок от которого держал один из тюремщиков. Двое других тащили за собой на таких же поводках Кена и Чикусу.
Рыжий глазами наблюдал за тюремщиками и, судя по его лицу, он готов был помереть от страха на месте. Репетитор тоже следил за действиями Вендиче, но оружие и не думал убрать. Тем не менее, Конрад с Реборном продолжали так стоять, пока Вендиче перемещались к двери и совсем не исчезли из поля моей чувствительности к пламени.
– Они ушли, Реборн, – сказала я с нажимом.
Два быстрых выстрела разорвали тишину. Рыжий припал к полу, выставив при этом руки. Он сжал зубы от боли. На его ноге я заметила кровавое пятно, стремительно расползавшееся по штанине выше колена. Реборн чуть сместился, очевидно, выстрел Конрада прошел в молоко.
– Это за то, что направил на меня оружие. Я ведь предупреждал, – сказал Реборн.
Рыжий с ненавистью смотрел на репетитора исподлобья одним глазом, упрямо сжимал губы и крепко, до синяков, схватил меня за щиколотку. Только боли я почти не чувствовала на фоне закипающей крови. Ощущения, словно вместо крови движется раскалённая лава, и воздух вдруг разом потяжелел.
Помещение быстро затапливало другое пламя. Вытесняя мое, оно будто говорило: «остановись».
Я обернулась назад, взглянув на Хибари, тело которого светилось аурой фиолетового пламени. Он тоже готов был совершенно слететь с катушек. От состояния берсеркера его отделяло совсем немного. Даже Рёхей, который явно не понимал, за что тут ведется война, поднял перебинтованные кулаки.
Я выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Не хочу становиться спусковым крючком. Ответственность на мне. Сорвется Хибари – я не смогу остановить его клан. Конрада убьют. Что будет с Сасагавами, сложно представить, но явно ничего хорошего.
Снова взглянув в маленькие черные глазки на кукольном теле аркобалено, я поняла, что он может вполне меня шантажировать, и от этого к горлу подкатывала ощутимая волна тошнотворной злости. Он посмел напомнить рыжему, кто тут главный. Показать, что он всего лишь охрана и кто может указывать ему, что делать. Посмей он сейчас выстрелить в Кёю, ему бы это удалось без последствий. Он знает, клан Хибари может сделать даже хуже, стоит Реборну только намек дать, что Кёя нарушил приказ.
– Я выстрелю ещё раз, если ты не уберешь оружие, – предупредил репетитор.
Конрад выронил пистолет, признавая, что Реборн будет быстрее. Рыжий был настолько бледным, что стекавшие капли пота было отчетливо видно на его лице. Но тут сразу же повалила толпа народу в белых халатах, которая волочила по полу тележки для раненых.
– Медицинская группа прибыла, – повторил невозмутимо Реборн. – Всем раненым будет оказана квалифицированная помощь.
