Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 83 страниц)
– Реборн, тебе семья Бовино посылочки шлет? – прямо спросила я.
– Так это и есть Реборн… – пробормотал Шоичи, вперившись взглядом в ребенка.
Судя по поплывшему взгляду, у него все-таки произошел разрыв шаблона, причем этому поспособствовала еще и бутылка пива в руке Реборна.
– Ты пришел убить его? – вскинулась Бьянки одним движением оказавшись на ногах.
– Не дави своим телом на неокрепшую психику обычного японского подростка! – я выставила ладонь перед ней, прямо в районе двух ее достоинств. – Вообще-то это из-за Реборна Ламбо порушил их дом.
– Чаос! – поздоровался репетитор, отпив из жестяной бутылки. – Семья Бовино возместит все убытки.
– Реборн! – Ламбо очнулся и заорал мне на ухо, горя желанием возмездия. – Рога Ламбо-сана могут становиться оружием! Умри же, Реборн!
Я успела заметить, как «потек» хамелеон Леон в руку Реборна, и поэтому успела выставить руку перед лицом Ламбо, когда репетитор отбил метательный рог обратно. Вовремя: острый конец вонзился мне в ладонь.
– А! Кира! – воскликнул малыш, теперь заметив, кто его нес.
– Ага, – сказала я, стягивая ребенка вниз, пока он снова не дернулся что-то творить. – Реборн! Разберись уже с семьей Ламбо! Поговори с его родителями или опекунами, это ведь наверняка обычное недоразумение. Наверное, его опекун не смог ему нормально что-то объяснить, и Ламбо неправильно все понял. И вообще, если семья Бовино возмещает все убытки, кто мне нервные клетки возместит?! Бьянки! Если уж расположилась в нашем доме со всеми удобствами, то будь добра взять на себя хотя бы обязанности по дому. Ока-сан не обязана тебя кормить! Увижу на кухне – ты знаешь! Будет военный режим!
Выдохнувшись, я заметила абсолютно круглые зеленые глаза малыша, которого я держала на руках.
– Опекуны Ламбо, скорей всего, все правильно поняли, но эта тупая корова слишком надоедливая, – ответил Реборн ровно.
– К тому же бесполезная, – поддакнула ему девушка. – Он то и дело только все рушит и всем надоедает. Особенно Реборну.
У малыша от такого слезы на глаза навернулись. Он смотрел на этих двоих взрослых, закусив губу.
– Стрелочники! – возмутилась я, и тут Ламбо заревел и достал ту самую розовую миниатюрную базуку из своих волос.
У бедного Шоичи глаза на лоб полезли, а челюсть упала где-то в недра земли.
Появившийся взрослый Ламбо был одет в простую юкату.
– Боже мой, – флегматично вымолвил он, тем не менее с интересом осмотрев присутствующих. – А я только собрался насладиться гостиничной кухней.
– Что за грохот вы опять устроили! – на веранду выскочил Тсуна. – Эй, Бьянки, что ты на себя напялила?!
Взгляды «Ядовитого скорпиона» и взрослого Ламбо встретились. Ламбо отвернулся и быстро зашагал прочь:
– Прошу меня извинить, я вас покину…
– Все нормально, я все объяснил Бьянки. Прости за то, что тогда случилось, Ламбо, – остановил его братец. Повернулся к девушке: – Видишь, через 10 лет он становится таким. Понимаешь?
– Так ты жив, Ромео, – с неприкрытой угрозой сказала Бьянки.
– Беги, Ламбо! – завопил Тсуна.
– Дура, куда в купальнике! – заорала я, когда эти двое пронеслись мимо.
– Реборн, сделай что-нибудь! Останови их! – кричал Тсуна в панике.
– Зачем? Ты же можешь остановить их сам, верно? – спокойно сказал репетитор, направив дуло пистолета в лоб братцу.
Далее я наблюдала картину, свидетелем которой вблизи никогда не была. Братец вначале, как и положено, «умер» от пули, а потом быстро вспыхнуло пламя, и одежда на нем разорвалась на клочки. Уцелело одно белье. Вместо обычного Тсуны теперь стоял, бешено выпучив глаза, Тсуна-псих, который орал во всю глотку о том, что остановит драку ценой своей жизни.
Реборн выстрелил еще два раза, и две крошечные струйки крови говорили о том, что он целился в щеки. Лицо Тсуны раздуло до невероятных размеров. Шоичи от всего увиденного упал в обморок прямо на землю. Бьянки замерла, уставившись на братца, и впечатала ему в лицо свою отравленную кулинарию.
– Раздражаешь, – бросила она.
Развернувшись, девушка напоролась на мой взгляд. Ее веки чуть расширились. В этот момент я хотела ей как минимум хорошенько врезать, а лучше взять этот отравленный торт и запихать его ей в одно место. Слишком много всякого случилось за неполный час. Поэтому, не сразу осознав, что эти желания привели к активации пламени, я поздно поняла, что пламя опять прилило к радужкам. Отворачиваться поздно, она уже все видела.
– Раздражаешь, – повторила я ее слова и все-таки отошла, прикрыв глаза, чтобы прийти в себя.
Закинув руку Шоичи на плечо и взяв в целую руку посылку, я направилась в дом. Подростка оставила на диване, посылку поставила в углу, чтобы кто-то случайно не задел. Я отправилась в ванную смыть кровь с руки и рога Ламбо, а заодно обработать рану. Вроде бы не глубокая, но все равно надо. Видимо, действие базуки закончилось, и вскоре маленький Ламбо прибежал обратно, крутясь под ногами.
– Сильно ранило? Ламбо умеет останавливать кровь! Надо перевязать рану!
– Это не настолько серьезная рана, – спокойно ответила перевозбужденному ребенку. – Достаточно промочить ватой со спиртом, что я уже сделала. Ламбо, что я тебе говорила про оружие в доме и нападения на Реборна?
Кстати, что делать с лимонками, что я нашла в ящике? Семье Ирие это точно возвращать не надо, да и Ламбо лучше не давать. Он хоть и бросает их относительно метко, но из-за того, что они все время летят в Реборна, то отлетают в разные стороны и зачастую в самого Ламбо.
– Но Реборн меня опять игнорировал! У меня обязательно получится его ранить, и тогда он меня заметит!
– Он тебя уже замечает. Уверена, он просто делает вид, что не обращает на тебя внимания, чтобы ты начал атаковать его, – пошла я на хитрость. – А ты проучи его, делай вид, что тебе он безразличен.
– Ламбо-сан так и сделает! – мгновенно купился ребенок.
Когда мы вышли из ванной, Шоичи уже очнулся и был усажен Наной за стол с холодным соком и печеньем. Он все еще дико нервничал, как и целый и нормальный Тсуна, который не знал, как говорить с этим парнем о произошедшем во дворе. Также присутствовали и Реборн с Бьянки.
– Пф-ф-ф, – тут же громко выразил свое безразличие Ламбо и наигранно уселся за стол.
– Ты уже объяснил всем, что произошло? – спросила я Шоичи.
– Д-да, – парень держался за живот, словно он болел.
– Что с тобой? Тебе ничего не предлагала съесть Бьянки?
– Н-нет! – рыжий подросток с подозрением и испугом уставился на флегматичную девушку. – Савада-сан, я, пожалуй, пойду домой.
Он вскочил на дрожащие ноги, едва не перекинув стул.
– Прими извинения семьи Ламбо, Ирие-кун, – все так же флегматично посоветовала Бьянки.
– Хорошо! Всего доброго! – бедный перепуганный парень схватил лежащую у стены коробку и быстро вылетел на улицу прямо через веранду, не успела я и слова вставить.
– Акира-чан, мне сказали, что ты увлекаешься языками. Хочешь, я буду учить тебя вместе с Тсуной итальянскому? – неожиданно предложила Бьянки.
Мои брови непроизвольно поползли на лоб. С чего такая щедрость?
– Ой, что это? – воскликнула Нана со двора.
Все еще под впечатлением от недавних событий, я выбежала во двор, где обнаружился десяток коробок, полностью идентичных прежней.
– Благодарность семьи Бовино, – пояснил появившийся следом Реборн. – Вероятно, для восстановления нервных клеток.
Я посмотрела вниз, встретившись с его черными глазками. Репетитор смотрел чуть насмешливо.
– Ока-сан, а у нас где-то есть рецепты блюд с добавлением вина?
====== Глава 26 ======
«Босс мафии или же Крестный отец – человек, стоящий во главе криминальной организации. У него есть власть, по движению одной руки он может призвать к делу сотни преданных людей, ради „семьи“ готовых рискнуть даже своими жизнями. Он – всеми уважаемый человек. Ему поклоняются. Дети трущоб видят в нём героя.»
От подобного чтива хотелось либо закатить глаза, либо закрыть их ладонью. Вопрос «что за хрень я читаю» риторический.
Конечно, я согласилась на предложение Бьянки. Видимо, она хотела так наладить отношения или извиниться. Похоже, она смогла почувствовать пламя и несущую от меня угрозу, хотя, может быть, точнее будет выразить – жажду убийства. Я бы все равно ничего не могла сделать ей, девушка сама обученный наемник, еще и Реборн рядом, а так хоть какая-то польза. Пришлось пойти навстречу.
Так что меня пригласили на уроки итальянского, а заодно согласились подтянуть по английскому разговорному. Тсуна, хоть и начал раньше меня изучать родной язык Бьянки, но все еще туго тормозил. Я же из-за уже имеющегося опыта в изучении языков, в том числе из-за ступенчатого осмысленного подхода к японскому, быстро вырвалась вперед. Пока братец читал текст под бдительным надзором двух репетиторов, готовых дать ему по морде за любой промах, я полистала книги, которые мне вручили «для общего образования», посматривая за процессом «воспитания». Бьянки взяла пример с Реборна и ведет себя с Тсуной так же, часто жестоко подшучивая с серьезным лицом. Ко мне же отношение немного поменялось. Сейчас я раздумывала, обманывают ли меня мои ощущения или она действительно стала меня побаиваться? Хотя нет, побаиваться – громко сказано, но некую настороженность и каплю уважения я определенно смогла идентифицировать по одним лишь действиям и движениям.
Придержала коней сейчас, не позволяет себе такое же снисходительно-безразличное отношение, как ранее. Расслабляться, конечно же, рано. Бьянки – обученный мафиози, она владеет своими эмоциями и к тому же неглупа. А рядом – Реборн, который, возможно, приложил маленькую ручонку к идее привлечения меня к занятиям по итальянскому языку.
Без сомнений, меня решили познакомить с миром мафии. Почему? Возможно, хотят уже вскоре выпустить туда, а может быть, просто дают понять, что к чему. Так что теперь у меня должны возникнуть закономерные вопросы.
– Так значит, Тсуна наследник мафиозной семьи? – спросила я, подняв голову от книги.
– Нет! Нет, все не так! – запаниковал братец, замахав руками.
– Именно, – ответил Реборн, пнув маленькой детской ножкой Тсуну так, что тот согнулся пополам.
– Но я не хочу им становиться… – полузадушено простонал братец.
– Так тебя прислали, чтобы заставить его захотеть или все же сделать?
Реборн на меня посмотрел с хитрой ухмылкой. Судя по реакции Бьянки, я задала правильный вопрос, и вряд ли на него ответят прямо. Реборн, как я заметила, либо говорит прямо, либо молчит и игнорирует.
– Допустим, хотя все равно слабо верится, – кивнула я, скрестив руки на груди. – Мне кажется, вы все равно что-то напутали, но если все так, то я-то причем?
– У тебя есть потенциал.
– Мне кажется, ты уже это говорил, Реборн. Что-то новое я услышу?
– Семья Вонгола набрала свою силу благодаря Пламени Предсмертной Воли. Проще говоря, наследники семьи обладают этой выдающейся силой. Тебе надо быть готовой к тому, что тебя ждет.
– Что ее ждет?! – завопил братец, задав интересующий меня вопрос.
– Мир опасен. Ты должен уметь защитить свою младшую сестру, Тсуна. Она также обладает редкой силой, которая может заинтересовать врагов семьи, и ее захотят похитить.
– Похитить? – прищурившись, переспросила я, пытаясь распознать на привычном покерфейсе Реборна его эмоции. – Зачем?
– Причины могут быть разные, – уклончиво ответил Реборн. – Все, что тебе надо знать – это то, что твоя внутренняя сила опасна для тебя в первую очередь. Бьянки научит тебя некоторым полезным вещам, как, например, заметить врагов или определить яд в пище.
– Хорошо, Реборн, – кивнула девушка.
Двое репетиторов вернулись к Тсуне, всучив ему в руки выроненный учебник. Видимо, мне сказали все, что хотели, и, как всегда, уходили от прямого ответа. Информации дали не больше и не меньше, ровно ту порцию, что, по их мнению, необходима… или же просто разрешена. Пора сделать выводы.
Один – мне сказали, что мое пламя заметили, но, судя по всему считают, что я не умею им пользоваться и не понимаю, что это. Логично, так бы я сама подумала в первую очередь, видя перед собой кучу примеров. Про Азазеля, теперь я убедилась, они не уверены или списали на случай. Все-таки сработали предосторожности. Они более непристрастные наблюдатели, чем Емитсу, поэтому не поверят, что это мог сделать Тсуна, разве что в пьяном угаре. Ну или от действия пули Реборна.
Хибари навел порядок в городе, поэтому они, наверное, особо и не вникали, что тут за фрукты водятся. Разве что отец их предупредил о «силушке богатырской», с которой Тсуна всех тогда победил. Теперь мне, главное, не появляться, как Азазель, потому что вряд ли я в таком случае ускользну от их внимания, только дам лишние подтверждения.
Два – мою силу заметили и мне подали как опасность, от которой невозможно избавиться. Даже не заикнулись о том, что можно ее использовать или попытаться управлять. Как и эта книжка – это создание ложного образа. В книге накачивают всякой чушью, видимо, чтобы убедить читателя, то есть Тсуну, в том, что мафия – это круто, и быть ее боссом тоже очень круто. Хорошо, что он еще упорствует, пусть как всегда не делом, а лишь на словах. Даже так, его неуверенное сопротивление выиграет нам время, прежде чем его с головой опустят в это болото.
Три – Бьянки обучит меня не боевым навыкам для самозащиты, а, скорее, определению опасности, чтобы спрятаться за чужую спину. В принципе, тоже полезно, так что отказываться нет смысла.
– Доброе утро, Тетсу, – поздоровалась я, пребывая в хорошем расположении духа в первый учебный день после каникул.
– Доброе утро, Савада-сан, – кивнул вместе со своей трубой из волос Кусакабе.
Иду себе дальше в одиночестве. Ощущается какой-то душевный подъем, что ли? Для меня средняя Намимори стала не просто школой. Здесь действительно весело, даже несмотря на хаос, который приносит Реборн.
За весь день я пересеклась со всеми знакомыми и друзьями. Такеши, как всегда, пришел со своим легким необидным юмором, Коичи пожелал хорошего дня и легкой учебы, Киоко с Ханой пришли на обед, Хибари хмурой тучей сидел в стороне, не смотря в сторону нашего трио. А вот Рехей…
– Я пригласил твоего старшего брата в боксерский клуб. Придешь посмотреть на наш спарринг после уроков?
Рехей, спокойно сообщающий такие вещи – это уже заставило бы насторожиться, а уж суть сказанного… Сомневаюсь, что Рехей знает больше Ямамото. Он же простой, как болт без гайки, и вряд ли даже подозревает, куда его собираются втянуть. У него своеобразное восприятие информации.
Ах, родной боксерский клуб на первом этаже в самом дальнем уголке школы… Помнится, все клубы, которые оказывались по соседству, каждый год жаловались и пытались переехать подальше от шумных криков капитана боксерского клуба. Это было еще до того, как мы с грозой средней школы поладили.
За час до назначенного времени меня остановил парень в гакуране и настойчиво просил следовать за ним. Лицо у него было хорошо знакомое, даже предположу, что он третий человек в дисциплинарном комитете и, получается, помощник Кусакабе, но привел он меня к кабинету главы.
– Что-то случилось? – настороженно поинтересовалась я у Кеи, сидящего за столом.
– Знаешь, что последует за неподчинение?
Я не поняла, с чего такие заявления и за что зашел разговор, но начало уже напрягло.
– Что? – недоуменно переспросила.
– Смерть.
Я с прищуром исследовала его лицо. Хотелось попросить повторить. Возможно, я ослышалась.
– Если я откажусь, а я откажусь, – продолжил говорить Хибари. – Нарушу обещание клана, навлеку позор на наше имя, который смывается единственным образом.
Я медленно подошла к креслу и плюхнулась туда, пытаясь переварить сказанное. С Кеей не бывает просто. Это такая завуалированная просьба о помощи? Но я ведь сама предложила сотрудничество, значит, это – предупреждение? Так сказать, чтобы я знала, с чем придется столкнуться.
Хотя стоп, отказаться от места Хранителя Тсуны, меня же это не касается по сути.
– Значит, не отказывайся, – предложила, вновь повернувшись к нему лицом.
– Я не собираюсь принимать это, – отчеканил он, едва разомкнув губы. – Чтобы пойти против решения клана, я должен обладать куда большей силой, чем владею на данный момент. Я буду выжидать, пока меня не рискнут заставить подчиниться. Но я не о себе.
Мои брови удивленно приподнялись.
– Если ты все еще хочешь вмешаться в проверку Сасагавы, то подумай, что его ждет в случае прямого отказа.
Кулаки сжались непроизвольно. Некстати вспомнился девиз Реборна: «Сделай или умри», – и Тсуна тут же бежал делать под дулом пистолета.
Я мало что знаю о родителях Рехея и Киоко, даже никогда в лицо не видела, хотя и ночевала у Сасагав пару раз. Все, что мне известно: их родители часто в длительных отъездах. Что они из себя представляют, – сказать сложно, но вряд ли они окажутся белыми и пушистыми. Не после знакомства с отцом Хибари и отцом Ямамото. Хотя как раз Ямамото Тсуеши выглядит хорошим отцом, такой грудью ляжет, но сыну плохо не сделает. Возможно, кому-то дали кнута, а кому-то пряника. Такеши же говорил про хорошее престижное место «хранителя».
Но все же на проверку Рехея я пойду посмотреть, ведь неясно, какой случай у него. Вмешиваться не буду, разве что будет что-то совсем не совместимое с жизнью. Меня не радует, что привлекают человека, ставшего мне очень близким, но пока что явной угрозы для него не вижу… Поэтому чувствую себя эгоцентричной сволочью, потому что хочу оставить все как есть. Не хочу лишаться друга. Это похоже на то, когда твой друг находит другую компанию, и постепенно ваши интересы потом расходятся, и вы все меньше и меньше встречаетесь. Нет, давать Рехея куда-то ввязывать не хочу, потому эмоции и бьются о логические доводы, а в результате я чувствую себя отвратительно, как после того разговора с Такеши.
Я с силой зажмурилась, положив лицо на сомкнутые в замок ладони. Попыталась отстраниться от эмоций, отодвинуть все в дальний ящик, ведь сейчас передо мной Хибари, который не зря завел разговор.
– Кея, я ведь вроде бы ясно дала понять, что хочу сотрудничать с тобой. После встречи с твоей семьей я хорошо осознаю свои силы и понимаю, что это не игра. Но все равно не собираюсь отступать, так что, если потребуется, я стану рядом с тобой. Мой отец тоже не подарок, и у него есть свое начальство, с которым я рано или поздно столкнусь, если продолжу в том же духе. Так что если ты… скажем, за год не изменишь своего решения, наблюдая за моим братом, то ты всегда можешь присоединиться ко мне. Обещать могу разве что большие проблемы, – кривовато усмехнулась под конец, наблюдая за его реакцией.
Конечно, было бы проще, если бы Кея был покладистей и присоединился к так называемым хранителям Тсуны хотя бы формально, но я знаю, что он не бросает слов на ветер. Ведь так и сгинет когда-нибудь, так что я попытаюсь не дать ему этого сделать.
Серые глаза смотрели остро, пристально. Даже меня пробрало белое мраморное лицо. Молчание затягивалось, и ко мне пришла запоздалая мысль, что Хибари не только не любит толпы, но как-то обмолвился, что ненавидит с кем-то объединяться, потому что это означает постоянно оглядываться на кого-то. А еще я только что предложила свою помощь человеку, который считает любую помощь унизительной для себя. Внутри от этих мыслей натянулась струна. Пошлет. Как пить дать, пошлет далеко и надолго с такими бесперспективными и проблемными предложениями. Еще и тонфа добавит.
Подбородок чуть двинулся вниз. Мне почудился кивок, и пока я размышляла над этим, он заговорил, откинув все сомнения:
– Согласен на такие условия.
Я замерла, опасаясь даже шевелиться. Ушла вся в слух, прокручивая в голове только что услышанные слова.
– Я подожду один год, – снова сказал Хибари.
Покинула кабинет главы дисциплинарного комитета я ошеломленная. Я практически ничего не видела перед собой, и мне было сложно на чем-то сосредоточиться, поэтому просто остановилась где-то и оперлась спиной о ближайшую стену.
Только что мне дали стопроцентные гарантии сотрудничества.
Как я уже говорила, Кея слов на ветер не бросает, и в сказанном можно быть уверенным на все сто. Раньше я еще могла допустить мысль, что он создаст какую-то подставу, сольет информацию обо мне, если до сих пор этого не сделал, а теперь… Полноценный союзник. Обученный, с сильным пламенем. Проблемой с мозгами и управлением силой, но это уже частности. Все исправимо, надо только хорошенько за все взяться, и у меня будет человек, которому можно полностью доверять. Поделиться соображениями, рассказать о запечатанной силе, о добром старичке-Дамблдоре, и он поймет, полезет со мной в эту петлю. Найдем еще союзников или подчиненных, сами станем сильней, разберемся с его кланом. Этот момент и станет точкой явного противостояния Вонголе и клану Хибари. Возможно, даже удастся столкнуть эти две организации.
Планы воистину наполеоновские, но, к счастью, небыстрые. У нас есть еще время. Как минимум год, но должно быть больше. Посмотрим, как будут развиваться события, тут даже с Реборном не знаешь, что будет завтра. Тем более существует шанс, что репетитор, наученный использовать пламя, за год все-таки решит прокачать Тсуну и освободит его пламя своими пулями. Тогда братец, у которого есть учитель, может даже обогнать меня-самоучку. Но этот срок и дан, чтобы развеять все сомнения и возможные сожаления Хибари.
Я забыла о времени, поэтому в раздевалке переодеваться пришлось в спешке. Не хотелось быть в неудобной одежде или дать повод меня куда-то увести. Я – член боксерского клуба и имею право заниматься в общем зале, вот и все.
– Кира-чан! Ты как раз вовремя! Посмотри, к нам зашел экстремальный мастер муай-тай из Таиланда! – поприветствовал меня воодушевленный Рехей, когда я зашла в зал, где раздавались непрерывные звуки ударов боксерских перчаток. – Это мастер Паопао, – он указал большим пальцем на Реборна, забравшегося на столбик ринга.
Репетитор сегодня обрядился в просторные шорты, надел небольшие боксерские перчатки, нацепил бородку и напялил шапку в форме головы слона. Возможно, я бы еще засомневалась в увиденном, если бы не эти волосы, стилизованные под закрученные спиралью бакенбарды. Только у Реборна я видела такое.
– Я пришел понаблюдать за подрастающим поколением будущих боксеров, – невозмутимо выдал репетитор с легкой улыбкой, которую в его случае можно назвать шкодливой.
– И каким же образом мастеру муай-тай стали интересны школьные боксеры? – скептически приподняла бровь, намекая на паршивую легенду.
– Мне интересны боевые навыки. Без разницы, какой стиль используется. Может быть, вы продемонстрируете мне свои умения? Ты ведь тоже член боксерского клуба школы.
– Хорошая идея! – обрадовался друг. – Так и сделаем!
Всего через минуту я замерла в привычной стойке на ринге. Устраивать спарринг не хотелось, потому я решительно намеревалась уклоняться и быстро слить бой с одного удара. К тому же, я не видела способа, как остудить пыл Рехея, подпрыгивающего на месте напротив. Он – капитан боксерского клуба, а я даже к тренировке не приступила, чтобы симулировать травму сразу же.
– Начали! – скомандовал Реборн.
Рехей все еще пружинил на ногах, немного сменяя местоположение. Пожалуй, только в спарринге он мог собраться и сосредоточиться для атаки, не выплескивая свою энергию. Первый выпад, видимо, пробный, я с легкостью пригнулась, пропуская его над головой. От второго сделала шаг в сторону, также использовав разницу в росте и пригнувшись.
Парни из боксерского клуба бросали свои занятия и понемногу начинали стекаться к рингу. Могу их понять, ведь считалось, что я лишь формальный член клуба и попала сюда по знакомству за компанию с Рехеем. По общему мнению, благодаря другу я также стала вторым членом клуба, фактически серым кардиналом, который разбирался с бюрократией, дисциплинарным комитетом и организацией поездок на соревнования. Я пинала грушу, прыгала со всеми на скакалке, но на ринг в этом зале никогда не выходила.
От серии быстрых атак я успешно ушла в сторону, свернула у канатов, чтобы он не смог меня зажать, и снова разорвала дистанцию. Слишком медленной была эта версия «экстремального натиска». Медленней не то, что в спарринге подальше от людей или с Хибари, а медленней даже обычной его скорости в этом зале против обычных людей.
– Сасагава-семпай, кажется, сдерживается для Акиры-чан, – подтвердил мои наблюдения мальчишеский голос за пределами ринга.
Рехей тоже услышал подобные комментарии и как всегда громогласно проревел:
– Конечно! Она же девочка! Я не могу ударить ее во всю силу!
Знакомая песня, я ее уже слышала… лет шесть назад в последний раз. Я постепенно приводила его к мысли, что могу противостоять его силе, постепенно он и сам признал это, так что мне больше не пришлось идти на уловки. А теперь… Рехей точно что-то задумал. Из-за Реборна, без сомнений!
После короткой серии таких же атак, мы замерли друг напротив друга, пружиня на мягкой поверхности ринга.
– Кира-чан, ты всегда заботилась обо мне, – Рехей решил сделать паузу для разговора. – Я знаю, что не слишком силен головой. Ты всегда помогала мне сделать правильный выбор или останавливала, когда я делал что-то совсем небезопасное. Я тоже хотел помочь тебе, сделать то, в чем я силен, но ты всегда справлялась со всеми проблемами сама. Я не хочу отвечать тебе на это так. Мне не стоит драться с твоим братом?
Я даже остановилась и замерла на месте. Начинать этот разговор прямо тут, перед Реборном… Это в стиле Рехея. Но скрываться и хитрить не для него, поэтому так и должно быть. Репетитор греет уши, но не прозвучало никаких тайн.
– Нет, все в порядке. Бокс делает из мальчиков мужчин, я буду рада, если ты сможешь ему помочь.
– Я знал, что ты так скажешь! Ты абсолютно права! – взревел повеселевший Рехей, вызвав у меня слабую улыбку.
Он разжал кулаки и протянул руку в перчатке, которую я сжала своей перчаткой. Глядя в его привычно-решительное лицо, постоянно нахмуренные брови и устремленный вперед непоколебимый взгляд, я поняла, что с Рехеем не будет так, как с Такеши или Кеей. Никаких «я перепутал», только мой друг, который доверяет мне без каких-либо сомнений.
– Очень трогательно, – вклинился на этой короткой высокой ноте репетитор. – Тсуна уже стоит за дверью. Если его не пригласить, он так и не зайдет.
– Понял! – воскликнул Рехей. – Останешься посмотреть на испытательный бой, Кира-чан?
– Да, пожалуй, – кивнула, покидая ринг следом за ним.
Все-таки Рехей не настолько недалекий, каким его считают. Да, он может сглупить, но, думаю, сейчас он только делает вид, что верит в маскарад мастера муай-тай. Он с серьезным лицом представил Тсуне Реборна, как мастера Паопао. У братца была более выразительная реакция на этот карнавал.
Реборна Рехей не может не знать, я сама лично перекинулась с ним об этом парой слов, пусть мы избегали говорить конкретно о происходящем. Наверняка, сейчас будет проверка для боксера, и он должен ее пройти. А позже я обязательно выясню, какой подход выбрали для моего друга.
Репетитор еще и команду поддержки пригласил: Ямамото, Гокудеру и Киоко, которые дружно стеклись следом за Тсуной. И все с серьезным видом воспринимали мастера Паопао. Господи, идиотизм… Один Тсуна, похоже, ничего не понимает. Хотя нет, Реборна он узнал, но не может понять, почему остальные не видят этого. Пытались ли ребята таким образом ему что-то сказать? Если да, то он все равно слишком погружен в панику от предстоящего спарринга, чтобы заметить.
Иригая с Нэндо стоят отдельно от этой группы с настороженно-скучающим видом. Похоже, уже оба в боксерском клубе. Они и репетитора узнали, и меня заметили. Я не стала идти к ним и присоединилась к Киоко.
Прозвенел гонг, собравшаяся команда болельщиков выкрикивала подбадривающие слова. Удар Рехея с первой попытки заставляет Тсуну упасть на ринг. Вставать обратно под боксерские перчатки Сасагавы и не собирается.
Хм, знакомый щелчок пистолета… Так и есть, Реборн уже приготовился. Что делать?! Если Тсуна озвереет и нападет на Рехея, результат неизвестен! После всех своих адских тренировок и после атак Хибари боксер уже готов сразиться с любым противником, даже с ужасающей силой. Кулаки у него и так пудовые, а с применением пламени – так вообще камни рушат. Тсуна в бешеном режиме может поспорить с этим, но недолго – до того, как закончится эффект пули. И тогда все решит один критический удар.
Мои мысли споткнулись об реальность. Тсуна закрыл лоб руками, и Реборн перевел пистолет на Рехея. Боксер замертво падает с тонкой красной струйкой крови на лбу. Мысль, что репетитору незачем убивать Рехея, в данный момент показалась наивной и неправдоподобной. Ноги сразу же стали каменными. В течении этого долгого мгновенья я выпала из реальности, и если бы на меня напали даже самым примитивным способом, я не смогла бы уклониться.
– А-а-а-а! – вопит в ужасе Тсуна. – Ты выстрелил в него пулей предсмертного желания?!
Реборн, который выставил себя судьей, спокойно пояснил, едва скрывая веселье:
– Если выстрелить в вас обоих, то будет честно, ведь так?
Внутри наливается силой пламя. Чувствую непреодолимое желание почесать кулаки об этого внешне ребенка. Это бы непременно произошло, если бы Рехей не пошевелился и не уперся рукой в пол, чтобы встать. Во лбу горит желтый огонек. На лице тень, серьезные серые глаза устремлены на братца, который в страхе пятится по полу на край ринга.
Если Рехею снесет крышу, придется спасать уже Тсуну.
– Что такое, Савада? Ты можешь встать? – неожиданно спокойно спрашивает Рехей, протягивая перчатку.
– Что?
– Если можешь, то мы продолжим! – оскалился боксер, привычно решительно нахмурив брови.
Ощущаю чужое прикосновение. Это Киоко схватила меня за руку и прижалась, не отрывая испуганного взгляда от ринга.
– Кира-чан, – прошептала она едва слышно, но продолжения не последовало.
Мне кажется или она действительно смотрит прямо на горящий огонек на лбу Рехея? Она действительно видит его. Что на самом деле знает Киоко?
А Гокудера и Такеши тоже замерли, сосредоточившись на поединке.
– Сасагава Рехей удивителен, правда?
Кажется, Реборн тоже немного удивлен. Хотя, судя по довольному лицу, его устраивает такой результат. Скорей всего, пуля не имеет эффекта, если пользователь пламени уже опытный. Либо же виноваты заблокированные источники, так как Киоко тоже была внешне спокойна и с таким же нейтральным выражением лица громила нашу кухню.
Вторая пуля за сегодня выстрелила в Тсуну.
– Даже ценой своей жизни я отклоню предложение о вступлении в боксерский клуб!!! – проревел обезумевший Тсуна.
Черт, как же на него это похоже. Не вступать никуда, не делать ничего, даже не пытаться. Ему смелости не хватало даже попытаться отказать Рехею в своем нормальном состоянии. У него все равно ничего бы не получилось, Рехея не остановить, Кусакабе, страдавший почти месяц, верный тому пример, но главное, что он даже не пытается в обычном состоянии. Это шулерство, использовать пулю вместо того, чтобы самостоятельно разобраться с проблемой.
