Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 83 страниц)
Будто машина, будто она ничего не понимает… будто у нее только одна цель, и ее ничто не может остановить в ее достижении.
– Успокойся! – кричу ей в лицо и без труда перехватываю вторую занесенную руку, которая разгромила всю кухню.
– Однотонный возврат! – провозглашает Реборн, неожиданно появившийся позади Киоко.
Ребенок, находясь в прыжке, замахивается и бьет молоточком размером с ладонь ее по затылку.
Тут же зажмуриваюсь, так как мне в лицо врезался какой-то мелкий предмет. Он упал с металлическим звяком на пол. Пуля…
– Киоко?! – взволнованно перехватываю заваливающуюся на пол девочку.
Реборн совершает неуловимое движение, и Нана, сидящая на полу в шоковом состоянии, тоже теряет сознание.
– Какого черта, Реборн?! – не сдерживаюсь от вопроса.
Юлить и делать вид, что ничего не видела, глупо. Тем более, что Реборн положил на пол массивную часть молотка и деревянные доски треснули от его веса, заставив мои брови ползти на лоб.
– Акира, ты слишком близка с Хранителями Тсуны. Думаю, пришло время тебе все рассказать. Но сначала надо позаботиться о Киоко и маман.
Так, вырубать он меня не собирается…
– Киоко-чан! – выкрикивает братец и тянет руки с покрывалом к девочке.
Забираю покрывало и укутываю в него Киоко. Хорошо, что она не вышла в таком состоянии на улицу. О чем думал этот Реборн?! Если бы кто-то увидел, позора не оберешься. Рехей будет рвать и метать, если узнает.
– Она будет думать, что случившееся ей лишь приснилось, – успокаивает Реборн.
– Я одену ее, но буду ждать ответов, – строго сказала я, пытаясь сохранить лицо.
Внутренне-то я уже поняла, что раскрылась. Не полностью, но очень опасно. Реборн никак не мог списать мое пламя на что-то другое. Но иначе я поступить не могла, ведь эти двое только стояли и наблюдали.
Взяв Киоко на руки, я поднялась к себе в комнату и быстро подобрала ей свою одежду, а затем спустилась так же вниз. За это время я уже прикинула, как буду объясняться. Реборн с Тсуной за это время уложили Нану на диван и ждали меня.
– Я позабочусь о Киоко, и она будет думать, что это все было сном.
Я с сомнением посмотрела вначале на Реборна, потом на девочку в своих руках. Тсуна с несчастным видом смотрел на нее. Мне же хотелось все сделать самой, чтобы удостовериться, но я понимала последствия, ведь я не могу не то что стать невидимой, но даже быть незаметной.
– Хорошо, – кивнула я.
– Ждите меня в комнате Тсуны, я скоро вернусь. И еще. Я уже вызвал тех, кто починит кухню.
Ждать пришлось не больше получаса. В дверь позвонили люди в рабочих робах и споро взялись за ремонт, заменяя мебель и уничтоженный кухонный инструмент на точно такие же аналоги. Я перенесла Нану наверх, чтобы они ей не мешали, а Тсуна послушно сидел в своей комнате.
Наконец, все собрались в небольшой квадратной комнате с брелком тунца на двери. Здесь оказалось неожиданно чисто и опрятно. Мы с братцем сели на подушки у низкого столика, Реборн вообще забрался с ногами на кровать, поглядывая на нас даже немного сверху. Задавать вопросы я не спешила, потому в ожидании сидела, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Реборн молчал. Тсуна привычно уже нервничал, бледнел и истекал потом.
– Савада Акира, ты младшая сестра будущего босса семьи Вонгола, – наконец, заговорил Реборн.
– И-и-и! – закричал братец. – Реборн, не надо рассказывать это!
– Замолчи, глупый Тсуна. Я расскажу все по порядку. Я репетитор-киллер Реборн, который воспитает из Тсуны достойного босса. То, что ты сегодня видела – сила, которая в тайне передается из поколения в поколение в семье.
– При чем Киоко к какой-то семье? – перебила я, воспользовавшись паузой.
– Скорей всего, Киоко войдет в семью в будущем.
Я едва сдержала матерные ругательства. Даже догадываюсь, КАК она войдет. Примерно то же готовит для меня мой ото-сан. Впрочем, у девочки, наверное, не все так категорично.
– Вот в будущем и проводите свои эксперименты с тайной силой, когда она даст свое согласие на это, – вместо этого припечатала я.
– Она сама выстрелила в себя особой пулей, – ухмыльнулся ребенок. – Но это не важно. Все уже закончилось. Киоко проснется у себя дома и будет думать, что это все сон.
Ага, конечно, во сне люди ходят голыми, но увы, семье Савад ты память стереть не можешь. Хотя интересно, существуют ли насильные методы заставить человека думать, что произошедшее было сном? Реборн так уверен из-за наивности Киоко или все же это подкреплено чем-то более надежным? Да еще и Нана попала под раздачу, она тоже посчитает все сном?
– Важнее то, что у тебя, как и у Тсуны, есть потенциал, – продолжил Реборн. – Он проявился, когда ты хотела защитить маман. Это значит, что ты можешь защитить себя и выжить в нашем мире.
Я удивленно уставилась на малыша:
– В смысле – выжить? Такой апокалипсис для тебя в нормальном порядке вещей?!
– Кира-чан, не волнуйся так, – попытался меня успокоить братец.
– Наш мир опасен, – проигнорировал его Реборн. – А ты, как я уже сказал, слишком близко. Меня наняли воспитать Тсуну, поэтому полноценно учить я тебя не буду. Но пару уроков дам. На этом все.
Реборн неожиданно застыл и громко засопел, будто заснул, еще и пузырь носом выдувал. Братец принял все за чистую монету.
– Он и в самом деле заснул!
Нет, скорее таким немудреным способом дал понять, что разговор окончен. А ведь не дал никаких ответов. Я еще хотела бы узнать, как минимум, почему Киоко была полностью нагая, а Тсуна разгуливал в трусах. Впрочем, можно и догадаться, что все нижнее белье братца заменили на такие же аналоги, как заменили нашу испорченную кухонную утварь. Только что-то с этой одеждой не так. Особые пули – тоже не новость. После обычной пули в лоб на ноги не встают.
Правда, я ждала вопросов, а не указаний к действиям. Поэтому вся подготовка не пригодилась. Возможно, Реборн не до конца во всем уверен или просто отложил серьезный разговор на потом, чтобы я не была к нему готова. Или же он все понял и не считает нужным еще что-то спрашивать. Если с силой понятно, то почему нет вопросов об Азазеле? Считает ерундой, не стоящей его внимания?
Интересно, где наш общий с Тсуной отец? Давненько его не было, еще с появления в городе Хибари. Похоже, он переложил проверку Гокудеры на Реборна, ведь он всегда появляется в это время на несколько дней. А может, он уже того, коньки отбросил? Ведь Емитсу всегда, хоть раз в год, да появлялся. Такие нерадостные мыслишки заставляют меня поежиться, будто от холода.
Ну что ж, посмотрим, что будет дальше, но мне надо быть теперь настороже. Если Емитсу больше нет, то вряд ли у нас есть вообще какая-то защита. Не могу сказать, позволил бы он Реборну воспитывать Тсуну. С одной стороны – он слишком нянчится с детьми, с другой – если состоит в такой организации, то должен иметь для этого жесткий характер.
– Киоко, а что тебе сегодня снилось? – спросила я, подкараулив ее на пути домой со школы.
– Странный сон, – Киоко слегка покраснела. – Я пыталась заставить твою ока-сан забрать свои слова назад о Неумехе-Тсуне. Будто я сломала стену и разгромила вашу кухню, а ты меня остановила. Кира-чан, – сказала она, напрягшись и нахмурившись, – мне показалось, что у тебя яркие-яркие глаза снова, как тогда, на берегу реки.
В подтверждение своих слов, она уставилась прямо на меня, рассматривая радужки, которые сейчас должны быть светло-карими, как у нее. Надо было срочно переводить тему.
– Вот как? – удивленно воззрилась я на нее. – Какой интересный сон. То есть, тебе нравится Тсуна настолько, что даже снится?
Мне удалось заставить ее сильно смутиться, зато она перестала так некрасиво пялиться.
– Он кажется добрым, безобидным и в то же время сильным.
– Значит, все-таки нравится?
– Кира-чан, нельзя же так прямо сказать! – возмутилась вконец раскрасневшаяся девочка. – Если ты хочешь сказать, хочу ли я с ним встречаться, то я не знаю!
– Ладно, Киоко, я поняла, – улыбнулась я, примиряюще подняв руки. – Тогда другой вопрос. Ты не могла бы расспросить Рехея о его Экстриме?
– Зачем? – не поняла она.
– Для него это почти своеобразная религия. Посвящение всего себя своему делу или вроде того. Ты никогда не видела, как он тренируется в парке? Сходи обязательно, интересное зрелище. Только не пытайся поспевать за ним, он уже слишком сильно себя нагружает… Но, думаю, он будет рад, если ты начнешь лучше понимать его.
====== Глава 23 ======
Распахиваю с ноги дверь комнаты, готовая либо снова останавливать Киоко-берсерка, либо драться с неизвестным врагом. Быстро окидываю взглядом обстановку…
Отчетливый запах дыма и гари не успевает выветриваться в открытое окно. За столом сидит потрепанный Тсуна с учебником. Оба покрыты слоем копоти. Реборн находится у каких-то странных коробочек с рычагами, уж больно смахивающих на старинные детонаторы, которые еще в мультиках рисуют или в старых черно-белых фильмах.
– Вы охренели?! – спрашиваю в основном у Реборна, пытаясь выразить взглядом все, что я в данный момент думаю про такие игры.
– Мы математику учим, – с ухмылкой парирует малыш.
– Попутно сотрясая весь дом?! Реборн, никаких больше взрывов в доме. Во-первых, он не резиновый.
– Заряды сильно ослаблены.
– Во-вторых, – продолжаю с напором, – после случая с Киоко, я категорически против всякого шума. В следующий раз, когда, подходя к дому, услышу грохот, буду вызывать полицию.
Угроза Реборна не впечатлила. А то я не знаю, что полиция в городе вся на крючке сидит не у того, так у другого.
С шумом захлопываю дверь, направляясь в свою комнату. Но тишина продолжается недолго. Вскоре из соседней комнаты доносятся крики и громкие удары. Но я терплю, я взялась за домашку. Правда, теперь мысли ни в какую не хотят сосредотачиваться на теоремах или аксиомах. По ту сторону чуть притихли, а я продолжаю возвращаться к мыслям, как же изменилась моя жизнь.
Из-за Реборна в доме я постоянно ощущаю себя, как на крючке. Стоит ему дернуть, и он порвет мне жабры.
Мой пруд выглядит мирно. После того случая с Киоко, репетитор, кажется, вовсе обо мне забыл, но я чувствую его внимание, и мне все время кажется, что он придумывает пакость.
Такеши ведет себя так, будто того разговора и не было. Встречает перед школой, приходит на обеденную перемену, все так же иногда обливает своим пламенем и много-много улыбается. Честно говоря, даже не знаю, как в таком случае мне реагировать. Понимаю, что по сути предмета ссоры и не было, я была просто зла на эту «шутку» с суицидом, ради того, чтобы свести вместе Тсуну и Такеши, которые до того почти не контактировали. Могу поверить, что он перепутал меня с Небом, как и Кея. Знаю, что игры тут серьезней нашей песочницы и сверху присматривают опасные люди, потому приказ есть приказ. Хочешь не хочешь, а выполнишь, и как можно быстрее. Наверное, поэтому я ничего не делаю, позволяя Ямамото встречать после школы и составлять компанию в обед.
В конце концов, даже через наушники я слышу с той стороны крики, взрывы и вой, которые бьют по расшатанным нервам.
Это стало последней каплей! Скоро я начну нервно прикуривать, как Гокудера! Причем, подозреваю, что тоже от динамита!
Быстро собравшись, я оставила несчастно теребимый учебник в покое и отправилась на улицу.
– Ока-сан, я ушла! – крикнула Нане, занятой чем-то на кухне.
Когда я проходила через двор к воротам, краем зрения уловила движение. Что-то крупное, ломая мелкие ветки, с громким треском упало с дерева. Я посмотрела наверх, чтобы убедиться – вероятно, это нечто вылетело из окна комнаты братца или с нашей крыши. Откуда бы оно еще взялось? У нас же тут не фруктовые деревья.
Из-за этого взыграло любопытство, потому я осторожно приблизилась.
Этим “нечто” при ближайшем осмотре оказался ребенок с огромным, давно не стриженным кудрявым афро на голове, одетый в белую с черными пятнами пижаму с пришитым сзади хвостом-кисточкой.
– Эй… – настороженно позвала я, предчувствуя недоброе. – Ты жив?
Малыш, до этого неподвижно лежавший, вдруг пошевелился и громко заорал, заставив меня подскочить на месте. Еще с этого детства не люблю детский плач, особенно такой надрывный, с завываниями, с переменой тональности и особенно с кучей соплей. Все это у меня вызывало только желание держаться подальше.
– Что это за звуки? Кто-то плачет? – на детский плач выбежала Нана. – Я думала, это Реборн-кун. Кто это, Кира-чан? Его друг?
Я не знала, на какой из вопросов отвечать. Только теперь обратила внимание, какой исцарапанный и замызганный этот ребенок, упавший с дерева. А тем временем в его невнятных завываниях отчетливо проступило имя «Реборн».
– Они подрались? Не плачь, малыш, все будет хорошо, – Нана присела на корточки перед ребенком и совершила героический поступок, а именно вытерла ему лицо своим передником.
– Кира-чан, – неожиданно обратилась ко мне Нана. – Я сейчас занята обедом и не могу надолго покинуть кухню, поэтому не могла бы ты успокоить его и помирить с Реборном? – просительно сложила она руки.
– Это… да… наверное, – я с сомнением посмотрела на вновь текущие из его носа сопли.
– Полагаюсь на тебя, – улыбнулась она и направилась обратно в дом.
Та-а-ак, что же мне делать с ним, а? Раньше я просто уходила от таких детей подальше, позволяя кому-нибудь другому заниматься этим. Сейчас, похоже, никто кроме меня не может или не хочет этого сделать. Может, он в самом деле какой-то знакомый Реборна? Не с неба же он свалился. Тогда, может, действительно будет проще отвести его к Реборну, и пусть тот сам с ним разбирается?
– Эй, а ну не реви.
– Ува-а-а!
Я справилась с самовольным подёргиванием брови и, поборов брезгливость, протянула ладонь:
– Идем со мной.
Малыш безропотно взялся за руку и, к моему облегчению, закусил губу, перестав громко орать. Он все еще всхлипывал и икал, но это уже проще пережить.
В комнате Тсуны обстановка не успела измениться. Реборн и Тсуна сидели за столом с учебниками и тетрадками. Разве что динамита больше не было видно. Но теперь, когда все было так чинно и вроде бы правильно, нечто резануло глаза.
Если Реборн такой крутой киллер, то почему он занимается такой ерундой, как помощь с уроками? Тем более с уроками первого года в средней школе. Это же ерунда полная!
– Вы знаете этого малыша? – спросила я, когда поняла, что пауза затянулась, а все смотрят на меня.
– Нет, – отрезал репетитор и мгновенно потерял всякий интерес.
– Это же я – Ламбо! – заорал ребенок.
– Тсуна, запомни эту формулу, – Реборн невозмутимо обратился к братцу.
– Эй! Я же сказал, не игнорируй меня, Реборн! Я тебя прибью, черт подери! – заорал малыш, отпустил мою руку и, достав неизвестно откуда нож, побежал с ним на аркобалено.
Реборн даже не поднялся на ноги, только рукой двинул, а ребенок выронил нож и отлетел, врезавшись головой в стену. Я не знала, как и реагировать. С одной стороны, Реборн охренел так с ребенком обращаться, от такой силы удара тот мог себе череп проломить, с другой – этот Ламбо явно ненормальный. Набрасываться на людей с ножами! Поэтому выражение лица у меня наверняка ушло недалеко от гримасы братца.
– Ой, больно, – только и сказал сползший на пол ребенок, подтверждая, что еще жив и даже относительно цел. – Наверное, споткнулся.
Он поворачивается лицом, и теперь видно, что от удара у него из носа течет кровь, а на лбу, скорей всего, нальется шишка.
– Я, Ламбо-сан, пять лет, итальянец, наемник семьи Бовино, просто споткнулся! Любимая еда: виноград и конфеты. И я, Ламбо-сан, просто споткнулся!
– Реши это с помощью этой формулы, – говорит Тсуне Реборн, а я понимаю, что репетитор на самом деле не настолько увлечен уроком, как хочет показать. Скорее, это просто отмазка.
– Умри, Реборн! – Ламбо снова с криком бросился на репетитора, на этот раз достав откуда-то розовую круглую штуку, из которой выдернул и бросил на пол кольцо.
Реборн едва заметным движением поймал маленькой ручкой эту штуку и бросил ее обратно так, что она попала в Ламбо, и их обоих вышвырнуло в окно. Прямо во дворе на уровне окна раздался взрыв… Кажется, это была граната, но почему-то розовая.
Стекла в окнах не повыбивало, хотя взрыв был в паре метров, значит, граната все-таки ослаблена. Ну да, какой придурок даст ребенку в руки настоящую гранату, когда он может случайно подорвать и себя, и всех вокруг? Правда? Ведь правда?
– Перейдем к следующему вопросу, – невозмутимо сказал Реборн.
– Реборн, ты зачем с ним так… – Тсуна тоже потрясен. – Ты ведь его знаешь, да?
– Не знаю. В любом случае, если это семья Бовино, то они очень маленькая мафиозная организация, —отзывается Реборн. – Я не связываюсь с теми, кто ниже меня по рангу.
Пока Тсуна потрясенно, даже с каким-то уважением рассматривал Реборна, я быстро рванула к двери, покинула комнату и сбежала по лестнице.
Теперь я обнаружила ребенка уже поднявшимся на четвереньки во дворе и снова ревущим. Гораздо более ревущим и более потрепанным. В жестких черных кудряшках застряли несколько листьев и веток. Небольшие рожки, наверное, заколки, сбились в стороны. И тем не менее с виду только царапины да ушибы.
– Терпение… Только терпение… – разобрала я его бормотания, и что-то ухнуло вниз, заставив меня замереть, не дойдя какой-то метр.
«Спокойствие. Только спокойствие» – я тоже повторяла такую мантру, когда просто физически была ни на что не способна и абсолютно беспомощна перед чем-либо. Даже собственное тело плохо поддавалось контролю.
– Успокойся! – рявкнула я. – Отвечай четко и ясно, что болит?
– Все-е-е-е, – провыл ребенок, закусив нижнюю губу.
– Медленно пошевели руками и ногами, – ребенок выпрямился, выполнил, и вроде бы на лице не отобразилось признаков резкой боли, а значит, и серьезных внутренних повреждений нет. – Посмотри мне в глаза. Голова кружится?
Все еще закусив губу, сдерживая вой, малыш поднял заплаканные ярко-зеленые глаза, покрасневшие, расплывающиеся от слез, и отрицательно помотал головой. Я молчала, думая, что теперь делать, а он продолжал стоять навытяжку передо мной, все так же смотря снизу-вверх, слегка дрожа при этом.
– Идем, – протянула снова ладонь, и он безропотно за нее взялся.
На этот раз я повела его в больницу. Надо было, наверное, взять его на руки и понести, все же простое падение со второго этажа даже для детей постарше, чем пятилетний Ламбо, бывает опасным, но ребенок затих и послушно переставлял ноги. Я боялась, что если что-то изменится или смягчусь, то он снова начнет кричать и заливаться слезами. С таким я уже не справлюсь, поэтому пока он может идти – пусть идет.
До больницы мы добрались довольно быстро. Я сказала, что это ребенок знакомой моей мамы, с которым я играла на детской площадке. Пришлось выдумывать, что Ламбо сбил велосипедист, слишком уж много у него ушибов для простого падения.
Мне удалось остаться, пока врач ощупывал и проверял наличие травм. Я немного побаивалась, что ребенок опять выкинет что-то такое: набросится на врача с ножом или бросит гранату в рентгеновский аппарат. Наконец, вывод врача был озвучен: никаких жизненно опасных повреждений, все царапины и синяки обработаны, ребенок снова одет, а на листке с данными написана придуманная небылица.
У меня было время подумать и вспомнить все произошедшее. Если малыш действительно из мафиозной семьи, искать его родителей в Намимори бессмысленно, как и пытаться оставить правдивые данные. Только оставила свою фамилию в строке оплаты. Придется заплатить за прием врача, но свалим это на Реборна. Потом я просто снова протянула руку Ламбо и незаметно вывела его из больницы, пока никто не задал еще неудобных вопросов.
Когда мы вышли на улицу, снова живо встал мучавший вопрос, который я задала вслух.
– Что с тобой делать?
Ребенок шмыгнул носом и не ответил, смотря на меня снизу-вверх. Его уже умыли, медсестра угостила конфетой, и он успел успокоиться, но, видимо, я воспринималась, как строгая взрослая, рядом с которой надо вести себя примерно.
– Не надо к боссу, – громко сказал он. – Ламбо-сан выполнит свое задание! – нахмурился, надулся весь.
Хотя, может, и не просто “строгая взрослая”, а почему-то принятая за члена своей семьи. Ну да, мало ли сколько там людей, вряд ли он всех знает в лицо, да и малышам взрослые кажутся другими существами. Только все равно не очень ясно, почему он принял меня за «своего». Разве что я была на кого-то похожа или вела себя так, к какому обращению он привык. Ребенок из мафиозной семьи, если верить словам Реборна, так что вряд ли с ним там мягко обращались. Он явно не один из детей, которых оберегают, а тот, кому дают в руки оружие. Впрочем, тут и так слишком много странного, взять хотя бы японскую речь у итальянского ребенка.
Ламбо как-то еще больше притих, а я попыталась сделать выражение лица попроще.
Так, как там Нана делала… Присесть на корточки, чтобы быть вровень с ним. Можно руку на голову ему положить и пригладить жесткие кудряшки. Воспитатели в саду еще голосом таким приторно-сладким говорят, но это, может быть, и не понадобится. Тем более не собираюсь корявить слова. Это ничуть не мило.
– Не бойся, к боссу я тебя не отведу. Но расскажи мне, пожалуйста, что ты там делал?
– Босс сказал Ламбо победить первоклассного наемника Реборна, – снова шмыгнул носом малыш. – Ламбо еще раз попробует! – неожиданно закричал он и рванул с места.
Среагировала я мгновенно и схватила его за плечо. Я еще не знала, чего я хочу добиться, но, определенно, отпускать этого ребенка просто так не хотела. Вырваться у него не хватило сил, и я поспешила заговорить, пока он не достал какое-то оружие.
– Постой! Не спеши, если расскажешь все мне, возможно, я помогу тебе, – я благоразумно не стала уточнять, в чем будет состоять помощь.
– Хорошо! – ребенок мгновенно расцвел в широкой улыбке.
Требовалось еще как-то наладить контакт, потому я повела его к ближайшему магазину, где купила мороженое. В ожидании, пока ребенок его съест, пошли искать, где можно присесть. Можно было бы пойти в парк, но там наверняка полно людей, поэтому я направилась сразу к берегу реки, тем более что до него было ближе.
Как я и думала, на берегу было не слишком многолюдно и удалось найти место достаточно отдаленное, чтобы никто не подслушал разговор. Сели прямо на траву, хотя я мысленно попрощалась с шортами, которые потом не отстираются.
Малыш еще лизал холодное лакомство с довольным выражением лица. Семья Бовино, значит… Наверное, Ламбо что-то не так понял. Какой идиот отправит ребенка убивать опытного, а может, и вовсе – лучшего киллера, который только выглядит, как ребенок?
– Слушай, Ламбо, а почему босс отдал тебе приказ убить Реборна? Может быть, он имел в виду другое?
– Босс сказал, что когда Ламбо сможет убить первоклассного наемника Реборна, тогда он сможет стать боссом семьи Бовино. Стать боссом семьи Бовино – моя мечта. Тогда все передо мной склонятся, – выложил все ребенок, как на духу.
Признания хочется, значит… Что ж, великие мечты – это даже хорошо. Они делают целеустремлённым и заставляют не опускать руки. Скорей всего, он просто достал своего босса слезами, криками или еще чем-то, чем обычно раздражают маленькие дети, и он сказал это в ответ на рассказ о своей мечте. Но интересно, как смог малыш с гранатой попасть в наш маленький охраняемый Намимори? Один бы он не добрался, а какую-то другую семью не пустила Вонгола. Мало ли – еще наследника шальной пулей зашибут.
– А откуда ты знаешь Реборна?
– Когда мой босс впервые взял меня в бар, Реборн сидел за стойкой. Мы много трепались, даже учитывая, что это была наша первая встреча. Пока Ламбо ел свой виноград, Реборн выдувал из своей жвачки пузыри через нос.
Мда… Похоже, беседовал только Ламбо. Реборн надеялся, что Ламбо, как любой нормальный человек, посчитает, что он спит, но, увы, у маленьких детей нестандартное мышление, и ожидать от них понятливости чуточку глупо. Он об этом забыл. В итоге, Ламбо просто не понял, что аркобалено хотел, чтобы его оставили в покое. Сколько ж он терпел его детскую болтовню в тот вечер… С другой стороны, он до сих пор игнорирует Ламбо, потому что взыграла гордыня. Разница между ними колоссальная, пусть и выглядят одинаково. Но Ламбо не может понять, что репетитор хочет показать эту разницу намеренным пренебрежением. Если же Реборн отнесется к его попыткам убийства всерьез, значит, он признает его как равного, а это будет уже не по статусу. Что бы этот малыш ни думал, игнорирование со стороны Реборна ему только на пользу идет.
Хотя еще интереснее другое: зачем было тащить пятилетнего (а то и меньше) ребенка в бар? Бар – это не кафе, там публика обычно другая, а если бар дешевый, так совсем другая. Реально, что ли, Реборна побесить? Действительно, такая возможность… хоть сама ей воспользуйся, но жалко ребенка, который от этой идеи получает только тумаки.
В итоге, имеем налицо: зацикленного на боссе ребенка мафиозной семьи, одна штука. Мафиозная семья Бовино, босс которой вызывает некоторое чувство омерзения заочно, одна штука. Реборн, которого бесит Ламбо, но он этого никогда не покажет, тоже одна штука. Что мне с ребенком делать – до сих пор неясно.
К Реборну обращаться не вариант вообще. Семью Бовино искать неизвестно где можно бесконечно. Допустим, отведу его в полицию и переложу на них ответственность, а там уж как получится. Мне не особо хочется, чтобы этот малыш с гранатами вернулся в преступную организацию, но как отвадить его от этого и не нажить себе проблем… Та еще задачка.
Положив подбородок на придвинутые колени, я только и могла, что смотреть куда-то перед собой, абсолютно не видя ни реку, ни другой берег.
– Как тебя зовут? Я – Ламбо! – привлек к себе внимание повеселевший ребенок.
– Я – Савада. Савада Акира, но лучше просто Кира. Не терплю другие сокращения имени, – ответила, чуть повернув голову.
– Где-то тут было… – Ламбо принялся рыться в нашитых на пижаму-костюм карманах. – Нет, не здесь. Нет, не то. Вот!
Я с любопытством заглянула сверху в мятый листок, который развернул перед собой ребенок. Жуткие каракули, в которых с трудом угадывается латиница. Если бы Ламбо не прочитал это вслух, я бы, наверное, и через час не поняла даже половины.
«Прикас.
Цель:
Савада Риборн
Адрес:
ХХ горот. Ххх улица»
Судя по всему, Ламбо сам записал это, чтобы не забыть. Значит, Реборна он однозначно собрался убивать, а Савада… Не, ну не может этого быть. Да ну, он же по возрасту однозначно не подходит. Но все-таки…
Наклонившись так, чтобы закрыть возможных наблюдателей, положила руку на маленькую спину и прикрыла глаза, быстро просканировав его.
– Что ты делаешь? Приятно… Ха-ха! И щекотно! – ребенок засмеялся, когда мое пламя обнаружило достаточно сильный источник в районе груди.
Центр энергии любопытно отреагировал на мое пламя. Будто заискрился, защекотал в ответ. Очень отзывчивая сила и ощущается совсем иначе, чем моя. Как и в случае с Такеши, на пламя это не похоже. Самое интересное, что источник в том же месте у меня заблокированный.
Малыш извернулся, продолжая громко смеяться, а мне что-то было не смешно. Совсем.
– Что? Что не так? – заметил перемену Ламбо и даже напрягся.
Пожалуй, следует собраться.
– Все в порядке, – постаралась улыбнуться. – Так что там с Савада?
– А так ты тоже Савада! – озарило его. – Я буду у тебя жить!
Что, реально?!
Путь домой прошел в прострации. Я пребывала в вакууме из собственных мыслей и вяло реагировала на подпрыгивающего на ходу подвижного ребенка, который дергал меня за руку и все время пытался на что-то обратить внимание. Тем не менее, «ага» и «угу» было достаточно, чтобы он не обижался. Меня даже как-то встречающиеся по пути соседи и просто знакомые не трогали. Да, будут гадать, откуда незнакомый и такой экстравагантный ребенок, но именно в этот момент мне было плевать на это. Были проблемы поважней.
Такеши сказал, что Хранители – это ближайшие защитники. Вопрос, какой защитник из пятилетнего ребенка?! Я понимаю, если разница в два года, как у Кеи и Тсуны, общий язык можно найти. Но если разница восемь лет – это слишком много. Вдобавок, двенадцать-тринадцать лет – это явно не тот возраст, когда на маленьких детей начинаешь смотреть, одновременно думая о собственных. То есть точек соприкосновения и задатков к симпатии заранее нет. Пролет по всем фронтам. Это должно быть какая-то ошибка, тогда Нана просто отведет Ламбо в участок, и все это решится само собой. Да, все решится.
Или же Реборн просто еще раз небрежно едва не убьет Ламбо, когда я приведу его домой.
– Ламбо, давай договоримся. Если ты хочешь выполнить задание и остаться у меня дома, тебе надо просто стоять рядом и ничего не делать, пока я не выясню все. Никаких криков, гранат или другого оружия, идет?
– Идет, – быстро согласился малыш.
– Тем более никаких нападений на Реборна. Ты сам сказал, что Реборн первоклассный наемник. Он гораздо взрослее тебя, и пока ты недостаточно тренирован, чтобы нападать на него.
– Неправда! Ламбо-сан сильный!
– Сильный, – кивнула я, решив не отрицать. – Но у нас есть задание, и, чтобы его выполнить, надо вести себя соответствующе. Если нападешь на Реборна, то можешь провалить другое задание. Убийство Реборна может и подождать.
Мальчишка кивнул. От такого выражения лица любая женщина или девушка растеклась бы в лужицу от милоты. Похоже, я нашла нужную линию поведения.
Боже, о чем я думаю? Этого Ламбо, скорей всего, тоже выбрали. И тем не менее всегда есть место случаю и совпадению.
Кажется, он боится Реборна, но хочет выполнить доверенные задания. Уже в таком возрасте может наступить себе на горло ради слова «надо». Или же просто не понимает, что может умереть.
Все решилось проще, чем я думала. Неизвестно, что сказал бы Реборн, но все заготовки порушила Нана, которая усадила детей за обеденный стол.
– Ничего страшного, вместе веселей, – улыбается Нана. – Я пойду занесу бумаги соседям, так что ведите себя хорошо. Тсуна-кун, Акира-чан, присмотрите за детьми.
Прямо семейная идиллия. Обеденный стол, заставленный тарелками с едой и пиалами с рисом. Тсуна уныло тыкает пищу палочками, Ламбо истекает потом, сидя рядом с Реборном, один Реборн невозмутимо ест. Ладно, надо воздать должное обеду, все-таки ока-сан старалась, но и поглядывать на этих двоих.
– Реборн! – срывается братец, не выдержав нагнетающей тишины. – Сделай что-нибудь! Он опять пришел к тебе! – Аркобалено не обратил на него ни капли внимания. – Ну, конечно же, игнорируй и меня.
– Угх, – выдыхает Ламбо и берет в руку нож. Видно, что он сильно нервничает в присутствии Реборна, а то и вовсе боится.
Удивленно отмечаю, что малыш использует нож не для еды, а метает его в Реборна! Ожидаемо Реборн отбивает его вилкой и вонзиться бы ножу прямо в кудрявую шевелюру Ламбо, но он отбивается тарелкой, выставленной на его пути. Нож падает на скатерть, туда же стекает моя порция спагетти с недоеденной отбивной, которая покатилась на пол. Но главное, что пусть краем, но отбитый нож не врезался в голову ребенку.
