Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 83 страниц)
Доползаю в ванную комнату и быстро привожу себя в порядок, а затем перемещаюсь в гостиную, где уже ждет низкий столик и чайник с чаем. Переодетый в домашнюю юкату, Хибари разливает чай по чашкам и придвигает одну в мою сторону. Когда я присаживаюсь на подушку, ушибы по всему телу дают о себе знать и заставляют поморщиться от боли.
Интересно, Кея понимает, что он обскакал меня и снова может делать все, что ему вздумается, как раньше? Да, он наверняка тренировался, много-много тренировался, чтобы почувствовать и научиться использовать пламя более осознанно, хотя бы на рефлексах. Но если он еще этого не понял, то как скоро мне ждать тех же поражающих воображение наглых и самонадеянных поступков? Ох, черт, боюсь представить, что он может сотворить. Что он сделает? Задавит силой? Попробует заставить подчиняться? Снова изобьет толпу народа, чтобы я пришла? Эти попытки ни к чему хорошему не приведут.
– Ты использовала те мази? – возвращает меня в реальность привычно-холодный голос.
– Да, – смотрю на него непонимающе.
– Подождешь с двадцать минут и используешь еще раз, если продолжит болеть.
Черт, надо держать мимику под контролем. Он принял мои мысленные передергивания за физические неудобства. Хотя вряд ли мне удастся скрыть эмоции. Не от такого, как Хибари.
– Или дело в чем-то другом?
Так! Какого черта он научился настолько хорошо понимать чужую мимику?! Хотя может, он всегда умел, а в последние полгода просто изучил меня слишком хорошо.
– Как всегда, беспокоюсь о всякой ерунде, – беспечно отзываюсь.
Возможно, пока что Кея не осознал, что лучше стал управлять своим пламенем, но он уже должен был почувствовать это. Просто должен. А значит, вскоре начнет испытывать меня на прочность.
– О Сасагавах? – предположил он.
– А что с ними? – я заподозрила неладное, тут же сосредоточив свое внимание.
– Родители Сасагав приехали в город, – Кея выдержал паузу, будто специально, невозмутимо при этом наблюдая за напрягшейся мной, но продолжения не последовало.
Напроситься в гости к Сасагавам не составило труда. В назначенное время я звонила в звонок частного дома с пирогом на тарелке. Прийти в гости с чем-то требовали правила приличия, и далее я их безукоризненно соблюдала. Благо, Хибари совсем недавно старательно освежал их в моей памяти.
Как подобает девушке я вела себя скромно и голоса не повышала, не ругалась, помогала Киоко на кухне.
Отец Рехея оказался настоящим здоровяком. Он был такой же громкий, но более спокойный. Не такой порывистый, как Рехей. Мать оказалась образцом типичной домохозяйки с фартуком, только не маленькая и щупленькая, а высокая и крепкая. По японским правилам приличия, она должна была сидеть тихо в тени мужа. Так и было, но почему-то создавалось впечатление, что ей скучно и безразлично происходящее.
От ванильности и вежливости зубы сводило. Поэтому, когда я покинула их гостеприимный дом, я была вымотана больше, чем после долгой тренировки. Мне всегда казалось, что так не может быть. Это выглядело наигранно, как в рекламе. Данная аналогия все два часа, что я у них гостила, не отпускала меня. Я будто на площадке для съемок просидела. Ага, серия называется «Ужин образцовой семьи».
Мне задавали вопросы, дружелюбно шутили, Рехей и Киоко улыбались, как и их родители. Вопросы не переваливали за рамки приличия и были до того стандартны, что абсолютно ничем не настораживали. Разве что отец семейства выдал шуточный намек, спросив, кто за кем бегает: я за Рехеем или он за мной. А потом: «Ты присмотри за ним, Акира-чан, сын такой бестолковый» и тоже шутливо. А затем начали расспрашивать о хозяйственности. Меня расхваливали за навыки, хотя, по сути, я лишь помогала, и у той же Киоко их было гораздо больше, но мать Киоко, которая контролировала процесс уборки стола, сравнивая нас, явно хвалила меня, одновременно принижая умения дочери. За этим было неприятно наблюдать.
Нет, многие родители имеют привычку сравнивать своих детей с другими и корить их за что-то. Но в том-то и дело, что родители Сасагав не знали своих детей. Успехи отличницы Киоко полностью игнорировались на фоне того, что я перескочила пару классов. Бокс, который был всем для Рехея, его отцом воспринимался все еще как недолгое увлечение. Он спрашивал об успехах сына настолько снисходительно, что хотелось закричать: «Да ты спроси, сколько он соревнований выиграл! Узнай, сколько он всего выбил для своего клуба. Рехей в него душу вложил!». Отец моего друга увидел один кубок и, взвесив на руке, стал делать предположения о материале. Да, черт подери, это лишь золотое покрытие! И то, скорее позолоченное, но таких кубков в школе еще штук пять, а медалей не счесть!
Вывод напрашивался сам собой – родители Рехея считают того идиотом или умственно отсталым. Раньше я как-то не придавала особого значения его учебе, по возможности я подтягивала его, да и он всегда сам горел желанием что-то делать, поэтому изо всех сил старался подтянуть свои оценки. А те, между прочим, держатся на уровне оценок Тсуны, то есть очень часто не ниже тридцати баллов из ста. Несмотря на все усилия, Рехей не мог подняться выше пятидесяти баллов. Я думала, его спасают только спортивные достижения. В конце концов, у каждого свой склад ума. Киоко, например, всегда зубрила, потому держалась в отличниках. Правда, из-за учебы у нее оставалось мало времени на все остальное.
Сейчас же я прихожу к выводу, что родители Сасагав просто не прилагали должных усилий и не делают этого до сих пор, считая, что “вырастут как-то сами”, или же просто забили огромный болт.
Наблюдается какая-то непонятная мне беспечность и безразличие к детям. Будто на них уже поставили крест, как на несостоятельных. В самом ли деле их можно назвать родителями? Я сейчас не про кровное родство, хотя его тоже можно поставить под вопрос, но играться с тестами ДНК нет смысла.
– Так как, Кира-чан, мои родители хорошие люди или плохие? – спросил меня Рехей.
Он провожал меня домой, но был тих и собран, что уже настораживало и заставляло гадать, что же за мысли крутятся в его голове. У меня тоже появилось много поводов для раздумий. Например, вопрос Рехея выдавал его сомнения и недоверие к собственным родителям.
– Что ты сам думаешь? – ответив вопросом на вопрос, я ушла от ответа.
Рехей помолчал, а потом заговорил, глядя перед собой:
– Киоко обмолвилась, что мама ей что-то сказала такое… как мне отец про мастера Паопао. Она не рассказала ничего больше. Не хочет, чтобы я волновался. Я же не совсем дурак, чтобы не понять, – прозвучало несколько обиженно. – Но я не понял, при чем тут Киоко. Ты же сказала, что на роль подчиненного для главы мафии выбрали меня.
Я замялась с ответом и тут же пожалела об этом, так как, увидев мою реакцию, Рехей тут же заволновался и схватил меня за плечи:
– Кира-чан, это что-то опасное?! Нужно немедленно что-то делать!
– Нет-нет-нет, – замахала я руками, клацая челюстью, так как меня при этом непрерывно встряхивали. – Это не опасно и не требует немедленных действий.
– Тогда что делать?! – взволнованно, а потому громко заорал он мне в лицо. – Надо же ее как-то защитить от этого!
Смотря в глаза Рехею мне вспомнилось лицо его сестры. То же беспокойство,та же отчаянная решимость защитить родного человека… пожалуй, брат и сестра Сасагавы были очень близки друг другу. Причем оба не разговаривали друг с другом откровенно, чтобы не заставлять беспокоиться о себе. Вместо этого они разговаривают со мной.
Поэтому я решила после отъезда родителей Сасагав свести их вместе и заставить поговорить начистоту. Скрываясь друг от друга и разводя тайны, в данном случае, они лишь больше заставляют друг друга волноваться и взваливают все на себя.
– Вот так. Осторожно, смотри, чтобы не соскочило, – тихонько говорила я, внимательно смотря вместе с Ламбо на прыгающую зеленую искру в его руке.
Искра была гораздо мощнее и напоминала маленького шипящего ежика. Теленок пыхтел от натуги, чтобы выжать его из себя, но шарик, пусть и был мал по размеру, все равно впечатлял мощностью. Зеленый цвет стал светлее, и это наводило на мысли о повышении напряжения.
Ребенок мне не ответил, сосредоточившись на своем необычном пламени. Я взяла в руки прищепки прибора и аккуратно подсунула их в зеленоватого «ежа». Стрелки за стеклом скакнули и задрожали, показывая почти 260 вольт. Хорошо, что я выбрала вольтметр побольше, чем ток, который протекает в обычной розетке… и надела резиновые перчатки.
Я убрала прищепки и зеленое электричество тут же исчезло.
– Кира, ты видела? – воскликнул ребенок. – Ламбо-сан сделал красивую штуку! Что показала стрелка?
Изначально, я пояснила Ламбо, что это за прибор и сказала, что он поможет определить, насколько Ламбо сильный. Я думала, тут вольт двадцать будет всего, но больше двухсот двадцати – это уже серьезно.
– Много. Стрелка поднялась аж вот сюда, – указала я на настоящее значение. – Ты сильный, только знаешь ли ты, что бестолково используемая сила причиняет только вред?
– Знаю, знаю! – воодушевился малыш. – Это как с гранатами, да? Оружие нельзя использовать дома и играя с друзьями.
У Ламбо был до того взрослый вид, что это даже выглядело смешно. Все же хорошо, что я изначально не поскупилась на слова и подзатыльники.
– Именно. Это – оружие. Играть с ним нельзя, – на всякий случай как можно строже предупредила. – Но если оно у тебя уже есть, надо знать, как с ним обращаться, чтобы ненароком не натворить беды и не сделать кому-то больно.
– Я буду учиться, – серьезно и уверенно заявил Ламбо, – и стану самым-самым сильным. Я Ламбо из семьи Бовино, и у меня новое оружие! Вот босс удивится! – засияли у него глаза.
Я аж дернулась, услышав подобное. Требовалось срочно чем-то перебить его мысль похвастаться своей семье.
– А с новым оружием управляться умеешь? – спросила я.
Ламбо посмотрел на меня растерянно.
– Ты же наемник. Мафиози, так? – ребенок уверенно кивнул. – Тогда надо сначала научиться его использовать, иначе ты можешь облажаться в самый неподходящий момент.
– Ламбо-сан не облажается, – надулся малыш. – Ламбо-сан удивит их всех, и они все будут смотреть, раскрыв рты от зависти! Потому что Ламбо-сан сильный и умный! Они все будут меня восхвалять!
Я взъерошила непослушные черные кудри, не сдержав улыбки. Наверное, все же чуть печальной.
– Будут. Обязательно будут.
Ламбо позвала Нана, и он убежал к ней, попросив поиграть с ним и Ипин во дворе чуть позже. На сегодняшний вечер у меня планов не было, поэтому можно и уделить им немного времени.
Этот ребенок до того… ребенок. Верит, что, когда он станет взрослым и сильным, его полюбят в собственной семье. Буквально все говорило о том, что Ламбо там никому не нужен. Ни единого письма я не видела, никто ни разу не пришел. Только иногда посылки приходили, но последнее время все реже и реже. Ламбо перестал часто использовать оружие, и оно складировалось в заначке на чердаке. И сам Ламбо ни разу не упомянул кого-то из семьи Бовино, кроме, собственно, босса, а мамой он называет мою мать.
– Черт, главное, как дядя Бен после таких слов не закончить, – пробормотала, взъерошив двумя руками волосы.
Поздний вечер вступил в свои права в Намимори. Небольшой город вымирал с закатом солнца. Оживление наблюдалось лишь у пивных да ночных кафе, но этих сроду не было в спальном районе, поэтому на улицах было очень тихо и пустынно. В самый раз, чтобы освежиться и упорядочить мысли.
Осознание, что я сдаю назад, пришло неожиданно, хотя началось оно отнюдь не сегодня. В самом деле, я даже не думала об этом и не замечала, что уже долгое время стою на месте. Сама же говорила Фуюки не останавливаться в своем развитии, иначе останешься позади. Я… Я просто не заметила, как это произошло. Все поглотила повседневность, и даже Реборн в нее отлично вписался. Вначале я приостановила тренировки из-за страха, что меня раскроют. Теперь я стала меньше бояться, но… Замерла на месте я еще до прихода аркобалено.
Надо думать, что с этим делать и как быть. Кея всегда был сильнее меня в части боевых умений, Рехей, мне все еще так кажется, сильнее меня физически. По крайней мере камни с два своих роста он щелкает также легко, как орехи. Но раз так, то почему Конрад говорил, что Небо сильнее остальных атрибутов? Где эта сила, я спрашиваю? Я уже выжала со своих возможностей все, что можно! Перешла к нюансам и даже начала проводить рискованные опыты.
Из пучины мыслей меня вырвали резко. Я услышала отчетливые звуки ударов. Опыт убеждал, что это звуки драки. Поддавшись собственному любопытству, я направилась к месту событий, желая выяснить кто затеял драку на моей территории.
Прямо под ярким светом фонаря наблюдалась интереснейшая картина, которую скрывали заборы домов. Дралась незнакомая мне лично группа парней. Все не младше пятнадцати лет точно, а то и совершеннолетние. Меня не заметили. Слишком увлеклись процессом, да и я замерла в тени бетонного забора и дерева за ним. По выкрикам сомнительного содержания, я догадалась, что некоторые ребята из ребят Фуюки. Полюбовавшись на данную картину минут пять, я собралась уходить, когда одна из сторон одержала победу, напоследок пиная другую сторону ногами. Но замерла вполоборота.
– Нет никакого Азазеля! – упрямо и громко крикнул один из лежачих парней. – Это всего лишь страшилка! Не думайте, что мы боимся Ямады!
– Азазель существует! – горячо ответил ему кто-то. – Недавно он показался, и многие его видели! Кон лично его видел. Скажи, Кон!
– Точно! – подтвердили ему. – У него ярко-оранжевые глаза, как и говорят. И от него действительно исходит аура силы. Но Азазель-сама не любит показываться, поэтому с вами разберемся мы с Ямадой-саном!
– Передайте своему боссу, что Альянс и Азазель-сама вскоре полностью захватят город, – вернулся первый голос, полный энергии.
– Обломится! – ответили ему из проигравшей стороны. – Об Дисциплинарный комитет и обломится!
– Что ты сказал?!
– Постой! – одернули вспыльчивого парня. – Там кто-то есть. Эй, ты!
Ох, черт, последние слова явно предназначены мне. Хорошо, что у меня кофта с капюшоном, но ни шарфа, ни воротника на мне нет. Либо натянуть капюшон и скрыться, либо строить дурочку. Оба варианта ничего, но разыгрывать безобидную и беспомощную школьницу мне не нравится, так что… Я быстро накинула и низко натянула капюшон, и позволила пламени показаться в глазах настолько сильно, чтобы было видно даже через цветные линзы.
Но так как я стояла вполоборота, мои маневры не заметили. Наглая толпа из победившей стороны приближалась. Если подойдут близко, придется делать оленьи глаза. Оценив тень, в которой я стояла, я развернулась к ним лицом и подняла чуть голову, тут же отвернувшись в сторону. Шаги приближающихся замерли, не отдаваясь больше шорохом подошв по асфальту.
– Т-ты кто? – выдохнул, на мой взгляд глуповато, какой-то парень.
Я решила не отвечать, развернулась и удалилась оттуда в среднем темпе, чтобы это не выглядело побегом. Затем я на всякий случай перепрыгнула забор, и не зря: с той стороны тут же промчались тяжело дышащие буйволы, которые явно очнулись и начали меня искать.
Со своей просьбой я обратилась к Кее. На мой взгляд, он умел разбираться в разнообразном оружии получше меня. Я попросила его помочь мне подобрать что-то лучше кастетов, годных лишь для уличной драки. По сути, в моих руках кастеты были даже не оружием, а этаким небольшим щитом, защитой для рук от стальных дубинок Хибари.
Кея отнесся к этому со всей серьезностью и несколько вечеров подряд мы только то и делали, что перебирали оружие и проверяли их совместимость. Ножи и клинки мы отбросили сразу же после того, как я едва не отрезала себе ногу. В ход пошли посохи, с которыми я чувствовала себя однорукой и одноногой, всмысле не ощущала привычной маневренности, но забегая наперед, скажу, что это был пусть не идеальный, но самый удобный для меня вариант из всех. Затем Кея предложил совсем уж дикие варианты, и к некоторым я даже опасалась прикасаться. Чего стоил только серп, прикрепленный к цепи, на другом конце которой висел приличный грузик. Не спорю, оружие интересное, но… слишком для меня сложное. Кея пытался меня научить управляться даже с таким. Как оказалось, у Хибари еще полно талантов и он знал, как каждое из оружий не только держать, но и как им сражаться. Увы, руки у меня были из одного места, что я и озвучила, на что получила несильный удар тонфа по затылку и замечание:
– Не ругайся.
Вот как можно избивать до смерти людей и при этом очень строго воспринимать малейшее ругательство из моих уст? Каюсь, набралась у парней с уличных банд и иногда проскальзывает, но очень редко. Зачем надо меня за это каждый раз бить?
====== Глава 34 ======
– Какие тут миленькие кохаи! – воскликнул парень, положив руку мне на голову. – В каком ты классе?
– В третьем, – чуть мрачновато обвожу их взглядом.
– Да не может быть! – широко улыбается, видимо, второклассник.
Поправляю сумку, старательно повторяя про себя: «Не бить никого во дворе школы. Не бить никого во дворе школы».
– Доброе утро, Савада-сан! Вам надоедают? – откуда-то появляется незнакомый парень в гакуране. Осмотрев парней, он хмурится: – Только перевелись, а уже устраиваете беспорядки? Такая дисциплина в школе Юмей?
Трое второклассников уставились на недружелюбно настроенного парня круглыми глазами. Потом посмотрели на меня. Один из них тыкнул пальцем, будто задавая безмолвный вопрос остальным.
– Простите, если мы вам надоедали, – синхронно поклонились и деревянной походкой исчезли в толпе.
Вначале провожаю их чуть удивленно, а затем окидываю оставшегося парня быстрым взглядом с начищенных туфлей до фирменной прически. О, помню! Он тот парень, который во время цветения сакуры попал под раздачу. Это я сейчас уже понимаю, что он тогда рядом со мной спрятался, чтобы на злого Главу не попасть. К слову, и поведение этих новеньких странное. Что-то там Мураками все-таки творит в школе Юмей. Надо будет аккуратно и без шума разобраться.
Теперь я вспомнила, что перед тем, как меня окружило это трио переведенных учеников, я хотела найти свою фамилию на стенде и узнать, в каком я классе в этом учебном году.
– Хибари и Кусакабе ведь были третьеклассниками. Кто теперь возглавляет Дисциплинарный комитет?
– Так они же и возглавляют, – моргнул парень, смотря на меня сверху вниз из-за ставшей привычной разницы в росте. – Дисциплинарный комитет средней и старшей школы Намимори объединены в один. Кабинеты остались прежними.
Парень смотрит на меня с ожиданием. Вздыхаю. Рехей на церемонии выпуска толкнул со сцены горячую речь, а потом вспомнил, что он не выпускник. Хибари должен был оставить среднюю школу, но просто объединил среднюю и старшую, хотя по сути он никогда учеником не был. Чудят оба без баяна.
– Ясно. Еще один вопрос: что это за люди? – указываю большим пальцем в сторону странной выделяющейся компании, которая подбрасывает одного парня, действительно смахивающего на школьника.
– Особые распоряжения.
Этот школьник – просто потрясающий, в худшем смысле этого слова. Волосы стоят торчком, явно было использовано много геля. Стандартная школьная форма не просто находится в беспорядке – на нее нашили разнообразные финтифлюшки, которые точно запрещены по уставу школы. Про остальную компанию я вообще молчу. Там будто кто-то специально надругался над общественными правилами.
– Эй! Эй! Савада-чан! Мы в одном классе. Это точно судьба.
С содроганием поворачиваюсь и облегченно выдыхаю. Он приближается не ко мне, а к Тсуне. Все более чем ясно, но пойду схожу к Кее. Спрошу все-таки, что он знает о нем.
– Конечно, десятый лидер Вонголы.
– ЧТО?! – вопль Тсуны слышали все, даже те, кто не прислушивался к их разговору.
– Я восьмой преемник семьи Томасо на место лидера, Найто Лонгчемп. Рад встрече! – с этими словами чудак стал радостно трясти руку Тсуны.
Какой-то он больно наигранный. Либо очень хитропопый, либо в самом деле дурак. Причем гиперактивый дурак. И компания у него явно соответствующая. Первый – толстяк ростом по пояс, принес с собой в школу гитару и огромные наушники, хотя подобные вещи запрещены. Второй – длинный, худой и прямой, как швабра, мужик около сорока лет. Третий… третья…накинула школьный пиджак на пышное белое платье с оборками, а на голову надела цветочный чепчик. Я уже молчу про его… ее волосы, накрученные и зафиксированные лаком. Челка закрывает ей глаза, но я почему-то испытываю некоторые сомнения по поводу пола этого человека. Понимаю, что фигуры бывают разные, но в нашем возрасте, при умении и доле фантазии, можно умело замаскироваться, тут же сразу куча мелких деталей цепляет взгляд, начиная от пышного воротника платья, закрывающего шею, заканчивая положением ног.
Если бы не его осведомленность о Вонголе, я бы подумала, что у этого Лонгчемпа синдром восьмиклассника. Впрочем, так подумали многие. Его треп никто не воспринимал всерьез, а на деле это оказывалась всамделишная правда. Но даже не это самое интересное.
Фамилия Лонгчемп показалась мне знакомой, но где я уже ее слышала, вспоминала несколько часов. Пока не увидела безделушку, висящую на шее Найто. Фирменная безделушка стоила бешеные деньги, за которые можно было полностью обновить клубную комнату. Французский бренд, специализирующийся на производстве мужских, женских аксессуаров и багажа класса люкс. Я не слишком интересовалась подобными вещами, но как-то слышала об этом. Вероятно, по телевизору.
– Семья Томасо владелец бренда, – растянул губы в улыбке Кея, когда я поделилась с ним своим открытием. – У многих семей мафии есть законный бизнес.
Я почесала пальцем щеку, внезапно сраженная догадкой.
– Ты с них деньгами ущерб взял?
– Немалыми, – кивнул он довольно. – Но они не должны наглеть.
Вскоре Реборн ошарашил меня предложением:
– Хочешь увидеть, как работает мафия?
– Что ты задумал? – сразу же спросила я.
– Мы идем сейчас же к вражеской штаб-квартире семьи Томасо. Это военный поход, ты сможешь наблюдать, что из себя представляет и чем грозит мафиозная семья.
В процессе оказалось, что мы – это Реборн, Тсуна, Гокудера и Ямамото, Хару, Ламбо и И-пин.
– Я просто хочу увидеть своего будущего мужа во время работы. Я на правильном пути, – пояснила Хару с улыбкой и направилась следом за парнями.
– Ками, эта девочка умственно отсталая, – пробормотала я едва слышно, сообразив, что пока я остановилась в шоке, все ушли вперед.
Дом семьи Томасо представлял собой дорогой особняк в старинном японском стиле. Он, так же, как и дом Хибари, был окружен высоким забором и имел просторный внутренний дворик. Из-за этой ассоциации мне тут же перехотелось во всем этом участвовать даже краем. Свежи были воспоминания о настоящих хозяевах такого дома. Я бы сделала ноги сама, но увы, тут были дети и Хару, которых силой всех не так-то просто утащить, а отговорить и вовсе за гранью фантастики. Поэтому я пошла с ними, надеясь хотя бы разрулить ситуацию, ведь я, считай, единственный взрослый в этой компании… Разве что кроме Реборна.
– Хорошо, для начала нужно все разведать, – сказал репетитор, остановившись у ворот. – Обычно такие простые вещи выполняют шестерки, – и он без предупреждения с силой пнул Ламбо так, что тот перелетел через двухметровый забор.
Прежде чем кто-либо сообразил, что только что произошло, с той стороны кто-то наткнулся на ребенка. Ламбо принялся орать, строя из себя смелого, и, судя по звукам, его пытались поймать. У меня никак не выходило из головы произошедшее. Язык просто прилип к небу. Но репетитор не дурак. Он бы не отправил Ламбо на верную смерть? Это бы шокировало всех точно. Да и так, дети стояли с раскрытыми ртами, не в силах подобрать слов произошедшему.
– Он был пойман, потом пукнул, и его начали бить, – прокомментировал доносившиеся звуки Реборн.
Ворота со скрипом открылись и за ними показалась огромная толпа высоких разнообразных, но одинаково шкафообразных мужчин в деловых костюмах. Судя по взглядам, они пришли разбираться. Мужик в центре держал под мышкой вырывающегося и орущего Ламбо. Обе стороны ощутимо напряглись. Я вышла вперед, подойдя к тому мужику, что держал малыша:
– А теперь без резких движений отдайте ребенка, – ровным тоном потребовала я, смотря ему в глаза.
Гокудера уже достал свой динамит, когда Реборн попросил его подождать, и все мужики в костюмах дружно ни с того ни с сего попадали на землю. Я едва успела схватить Ламбо на руки. Попадали странно, один схватился за сердце и закатил глаза, другой просто плюхнулся лицом вниз, но тренированным глазом я опознала человека, умеющего правильно падать. Видимо, нас, а скорее Реборна, опознали, и решили разыграть заранее обговоренный спектакль. Хорошо хоть Ламбо не придавили. Ребенок тут же вырвался из моих рук и спрыгнул на землю, с любопытством рассматривая мужиков. Видимо, даже он не понимал их странного поведения.
Лонгчемп выбежал на дорожку, чтобы нас поприветствовать.
– Ох, а кто эти люди? – полюбопытствовал Тсуна.
– Это мои подчиненные. У нас сегодня был небольшой внутренний конфликт, – он смущенно почесал затылок.
Судя по двору, это не «небольшой внутренний конфликт», а настоящая баталия. Из огромных камней, как из укрытий, стреляли из автоматов по тем, кто находился непосредственно у особняка, а те в свою очередь отстреливались и бросали гранаты. Один мужик привлек внимание тем, как полетел вниз головой, перекувыркнулся на земле и скрылся из виду.
– Ну а теперь мы… будем веселиться, – дал команду Реборн.
– Ок, – показал ему большой палец Лонгчемп, светясь широкой улыбкой.
К счастью, репетитор не потянул нас участвовать в «забавах» семьи Томасо. Мы спокойно, пусть и быстрым шагом, прошли непосредственно внутрь. Нас не задело осколками, гранаты будто взяли перерыв, взрываясь как можно дальше от дорожки, а пули продолжали тарахтеть. Мне не особо нравилось идти по такому полигону для тренировок, так что детей я держала за руки. Они, к счастью, понимали что-то и сами не рвались сбегать. Увести бы их отсюда, да остальных я оставить не могу. Я косилась на Хару, но та просто осматривала все вокруг, не выказывая признаков паники или истерики.
Когда мы шли по коридору, из открытой двери одной из комнат послышался звук удара и донесся гневный голос:
– Сколько мне еще повторять, чтобы ты понял?! Си-минор звучит вот так. Повторишь? Если нет, я отправлю тебя обратно на родину!
Тсуна и Хару сунули свои любопытные носы туда. Я тоже успела увидеть карлика с гитарой и какого-то парня, который хныкал, стоя на коленях на полу:
– Пожалуйста, не отправляйте меня обратно.
Не успел кто-либо что-то сказать, как Найто закрыл дверь и с вечным выражением восторга на лице пояснил:
– Кажется, у Лунги, наконец, появился друг. Он стал более открытым.
Я бы назвала это иначе, но промолчала, лишь посмотрев на Лонгчемпа. Этот парень не так прост, как кажется.
Комната Найто представляла собой что-то среднее между свалкой и кладовой. В том смысле что весь мусор был растасован по коробкам и пакетам. В комнате стоял противный запашок неопределимого происхождения. Я поняла, что меня это все начинает утомлять, и присела прямо на одну из коробок, надеясь, что это все поскорей закончится.
– Ох, младшая сестра Савады-чан, ты нашла мою коллекцию использованных батареек! – воскликнул Лонгчемп, вытянув коробку прямо из-под меня.
Плюхнувшись на пол, я снова вздохнула и решила не обращать внимание на происходящее. Потому что происходящее начинало выводить из себя, и чем дальше, тем больше росло желание плюнуть на все и сотворить что-нибудь. Но я ведь не Хибари, чтобы так действовать. Я понимаю, что этот выход самый простой. Лонгчемп, кажется, настроен дружелюбно. У него не все получается, его дом не настолько «обычный», как того он хотел бы. Видно, что парень старается понравиться Тсуне.
И учения эти, скорей всего, не очень вовремя, но Найто делает вид, что так и надо. Он не грустит, не хватается за голову, не заходится в отчаянии... Интересно, зачем ему дружба с Вонголой? Нужно решить проблемы или избежать оных с помощью влиятельных друзей?
Хорошо, я понаблюдаю еще немного. Дети принялись бегать по хламу в чужой комнате, Гокудера что-то подозрительно возился с коробками, Найто веселился, демонстрируя свои «коллекции». Ямамото обратил внимание на плакат какой-то девушки-идола – единственный нормальный элемент обстановки.
Все не переступало тонкой грани нормы до того, как Реборн не решил, что пришло время разрушить чужую базу. Он достал пару автоматов и магазин патронов к ним, повесил на себя. Так и знала, что у него та же одежда с расширенными карманами. На его призыв откликнулся Гокудера. Мнение репетитора он, видимо, уважал больше слова моего братца, который вошел в состояние паники, пытаясь остановить Реборна.
– А-а-а! Это плохо! – схватился за голову растерявшийся и сбросивший свою обычную маску Лонгчемп.
– Разве я не предупреждал?! – заорал его шпала-подчиненный.
– Мы должны бежать, Савада! – быстро нашелся Лонгчемп.
– Почему ты хочешь бежать с врагом?! – вышел из себя его подчиненный.
Реборн принялся палить вверх, Гокудера – разбрасывать динамит. Шум стоял, как на стройке. Оставив своего подчиненного, Найто схватил Тсуну за руку и потащил за собой на выход. Следом побежала Хару. Ямамото задержался немного вместе со мной, чтобы взять на руки И-пин. Ламбо подхватила я.
Бегущие впереди почему-то замерли в достаточно просторном коридоре, будто врезались в стенку. Впереди стояла та самая девушка или парень в белом платье.
– Пантера! Почему у тебя оружие?! – закричал Лонгчемп, замахав руками. – Ты что, правда хочешь убить Саваду? Ты не можешь!
Ничего не сказав, Пантера взмахнул палочками, на которых крепились небольшие четырехлистные ветряки. Стальные ветряки врезались в стену возле лица отодвинувшего голову в сторону Найто.
– Испугался? – спросил с улыбкой Лонгчемп у братца. – Она всегда так непредсказуема, когда промахивается.
Пантера не промахивался. Отнюдь. Он четко бросал стальные ветряки в Найто. Кажется, это уже всерьез. К счастью, Лонгчемп ловко уклонялся, и стальные ветряки все еще не вспороли его кожу. Стоило мне это представить в красках, как я опустила глаза на Ламбо в своих руках, с любопытством и полным вниманием следившим за человеком в белом платье.
– Такеши, возьми, пожалуйста, Ламбо с собой, – попросила я у удивленно посмотревшего на меня парня, – и поспешите к выходу.
– Д-да, хорошо, – кажется, он что-то понял и так и поступил.
Следом за Ямамото в обратную сторону побежали и остальные. Пантера продолжал бросать свои ножи Лонгчемпу вслед. Остался только швабра-подчиненный, который, кажется, не заметил, что я еще тут.
