Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 83 страниц)
Комментарий к Глава 39 У нас тут очень-очень добрый Азазель от Saiko Z – https://vk.com/wall461373898_2
И Ми-ми-ми. Мегуми! от Heifei Mao https://aminoapps.com/c/creativecenterrus/page/blog/eshche-odna-zarisovochka-dlia-fanfika-plamia-moei-dushi/E8RJ_r2CPux8wDBPwpYapVZeLPvbDboaQ7
Минутка Рокудо Мукуро. Это он – http://samlib.ru/img/d/dnewnaja_s/plamjamoejdushi/2ft-67nedr4.jpg
А это тоже он http://samlib.ru/img/d/dnewnaja_s/plamjamoejdushi/2q7zr3tvtlk.jpg
====== Глава 40 ======
Комментарий к Глава 40 Забавный кроссовер http://aminoapps.com/p/79anw4 (подскажите кто-нибудь Канде, как этим пользоваться XD)
Если вы уже заметили, тут появилась бета, которая работает над исправлением опечаток. Герой невидимого фронта неустанно бдит.
С наступающим всех!
Пробуждение было неприятным. Мне снились кошмары, в которых лежало изломанное тело Мукуро, оно сменялось на израненного Кёю, а потом на Ламбо, в котором после взрывов узнаваемым оставался только пятнистый костюм да кудряшки, слипшиеся от крови. Затем появлялся Рёхей, лицо которого заплыло от кровоподтёков, и просил меня объяснить, что происходит, после него почему-то Ямамото, который говорил, что у него всё хорошо, но из груди у него торчал трезубец. Будто того мало, у ног стоял на одном колене Конрад, тело которого прошила пулеметная очередь, а он продолжал держать меня за руку и шептать, повторяясь: «Босс…босс…», будто я могла что-то сделать и чем-то ему помочь. За его спиной были другие люди, лица которых я не могла разглядеть. Самые разные люди, которые от меня чего-то хотели и преследовали, несмотря на раны и крики боли товарищей.
Открыв глаза, я ещё долго лежала в кровати, рассматривая потолок. На душе было как-то неспокойно и горько. Виной тому не только ночной сон, который плавно перетек в дневной, вследствие чего за окном солнце в самом зените.
Всё закончилось… Но Тсуна мне не поверил тогда. Отверг всё услышанное, даже забыл про слова Реборна об Азазеле и мои слова про репетитора не оценил по достоинству. Хотя на самом деле забыл ли? Вряд ли. Он будет долго собираться с мыслями, но всё-таки задаст мне вопрос позже. Я его знаю. А пока что я не собираюсь ничего делать. Если братцу всё разжевывать и в рот засовывать, не позволяя самому думать, он так никогда и не повзрослеет. Мукуро вернется, как и обещал и, очень вероятно, братец набьет на нем ещё не одну шишку.
Тем вечером всё закончилось довольно быстро. Раненые были закреплены на лежанках (некоторые насильно) и укачены в больницу. На моём теле были максимум ушибы, которые ускоренно заживали под остатками пламени Киоко.
Солнце уже зашло, окрашивая всё вокруг в серые тона. Я сидела на ребристых ступеньках у старого кинотеатра в парке Кокуё. Реборн стоял в паре метров справа, смотря в ту же сторону, вслед собирающимся медикам. Я чувствовала, что он что-то скажет, потому просто устало ждала, внутренне не желая ничего слышать.
– Это было опрометчиво. Идти сюда, – сказал он. – Я думал, ты заметила слежку и после этого не рискнешь сюда сунуться.
– А смысл скрывать, если ты всё знал? – флегматично поинтересовалась, скосив на него глаза.
Кёю было не остановить, я с самого начала это поняла, поэтому вызвалась идти за ним следом. Возможно, возьми он меня с собой изначально, а не выруби у себя в кабинете, то я бы остановила Рокудо и Хибари не был бы избит. Тогда бы я скинула всю ответственность за победу над ним на невредимого Кёю. Все бы поверили. План бы это искорёжило, но, думаю, не настолько сильно, чтобы Реборн не смог выкрутиться, и спектакль был бы сыгран лишь с небольшими поправками. Тогда бы никаких проблем бы не возникло… кроме вопросов у Реборна, на которые я вполне тогда могла не отвечать.
А вот если бы я наплевала на всё и не пошла… Ведь знала же, что это очередное испытание от аркобалено. Но новоявленная банда оказалась опасной, и я пошла, понимая, что что-то всё-таки случилось, если даже безучастный ко всему источник силы дал сигнал. И всё же, возможно, так было бы лучше. Кёю бы освободили из плена, он бы проникся, и отношения между ним и Тсуной стали отличаться от Тузика и грелки. Разве не этого я изначально хотела?
А может быть, не так. Я бы позже рассказала про эту подставу с сакурой, да Кёя бы сам догадался рано или поздно, не дурак же, в самом деле. Тогда бы всё его естество засопротивлялось сильнее. Он бы стал ненавидеть не только Тсуну, а всех. Буквально всех, даже тех, кто не имел к этому происшествию с сакурой-курой или парком Кокуё никакого отношения, но так или иначе связан с этой историей. Его обида и гнев ничуть бы не уменьшались с каждым прожитым годом. Месть холодная, а Кёя умеет терпеть, хотя и не любит это делать.
Тсуна забудет об этом скоро. Да он вообще вряд ли обратил на это должное внимание и очень удивился бы, когда Хибари, как и хотел, освободившись от надзора своего клана, пришел и реально забил братца до смерти. Потому что раны, оставленные Кёе, очень глубокие, и меня это тоже сильно беспокоит. Он не такой эмоциональный, как многие, он – молчит, и это самое опасное.
– Мы ведь решили всё, что ещё? – выдохнула, не дождавшись от репетитора продолжения, и надеясь, что это всё.
– По-хорошему, я должен пойти сейчас в больницу и написать там отчет, – я заледенела от его слов, которые даже не звучали как угроза. Очевидно, заметив мою реакцию, он продолжил: – Я сказал, что никто не узнает о том, что сегодня произошло, и это так. Но факты, которые наблюдал не один я, и всё то, что произошло за пределами кинотеатра, не скрыть. Если с твоим Альтер-эго что-то ещё связано, скажи мне об этом сейчас. Потому что я должен всё отразить в отчете.
Мне хотелось придушить, пристрелить и утопить его. Потому что с его прибытием всё полетело наперекосяк. Потому что из-за него всё это происходит. Потому что от него веет опасностью, и я с этим пока что не могу справиться. Потому что мои глаза меня обманывают. Передо мной не беспомощный коротышка с забавным хамелеоном.
– Ничего такого, – выдавила из себя я, наконец. – Единственное событие, где Азазель ярко засиял, ты знаешь. Тогда, когда похитили Тсуну, чтобы выманить меня.
Про клан Хибари я решила не говорить. Отец Кёи не слышал ничего про Азазеля, лишь встретился лично, но если услышит – узнает. Будет мне это чем-то грозить? Возможно. Но история Азазеля не должна так далеко уйти, по крайней мере, пока я в Намимори. А потом… Потом посмотрим, кто кого.
– Тогда я сопоставлю факты, – безразлично заключил аркобалено, с чего-то ожидая моей реакции на свои действия.
– Нельзя как-то обойти Азазеля стороной? Пришел и ушел, дело с концом, – нахмурилась я, решив всё-таки попробовать убедить его не делать мне лишних проблем. – Моё Альтер-эго, как ты выразился, сейчас редко появляется. Парни занимаются всеми делами самостоятельно. Мне это перестало быть интересным уже давно.
– Стало быть, тебе стало скучно? – хмыкнул репетитор, как мне показалось, насмешливо и снисходительно.
– Да, скучно, – не стала отрицать. – После появления Кёи даже поддерживать порядок в городе перестало быть столь интересным и необходимым.
А ещё он мне стал отличным спарринг-партнером. Настолько отличным, что я не знала, куда от этих спаррингов деться. Но Реборну этого знать необязательно.
– Я должен дать достоверную подтвержденную информацию. На тебя указывают слишком много фактов. Я сам сделал всё, чтобы раскрыть Азазеля, и оставил немало следов.
Вздохнув, я попыталась успокоиться. Нахождение аркобалено в радиусе видимости сейчас просто выводило из себя. Реборн этого не мог не заметить, но игнорировал это.
Значит, Азазель не мог пропасть с радаров, да?.. Понятно, что Реборн и до этого строчил отчеты, так что пытаться скрыть личность Азазеля – вариант на дурака. Таковых в мафии нет. Хм, как отреагирует отец (при условии, что он ещё жив) на то, что его умница-дочка, принцесса-в-сорочке, собрала банду бандитов и успешно держит половину города? При том, что вторую половину держит в ежовых рукавицах Хибари и мы с ним до сих пор не перегрызлись. Так, а вот выход на Кёю уже опасен, так как при более наблюдательной слежке раскопают и реальное положение с «хранителями».
– Мы же с Кёей как бы встречаемся… – протянула я и была тут же перебита.
– Я уже сообщил, что это не так. Эти чувства односторонние и в любой момент могут у тебя пройти.
– Значит так, – слегка раздраженно начала, тут же выдохнула и сделала тон намеренно флегматичным. – Цвет моих глаз не секрет, просто я слишком давно ношу линзы. Моя банда – это те четверо. Они хотели объединиться с Рокудо Мукуро против Хибари, но проиграли и вынуждены были уйти, поджав хвосты. Этого достаточно?
– Уверена? – уточнил Реборн с пониманием и спросил, будто желая удостовериться в том, что я действительно понимаю последствия: – Что будет с ними за то, что они использовали и бросили сестру Десятого Вонголы?
– Ничего. Максимум, их разгонят по другим городам. Но это вряд ли.
– Слишком мелко для Вонголы убирать их, – хмыкнул аркобалено, самостоятельно продолжив мою идею: – В планы Рокудо Мукуро это не входило, и он взял в плен кровь Вонголы, чтобы выманить Тсуну.
Он замолчал ненадолго, ожидая очередных гениальных идей. Не знаю, чего он ждал. Что я ему на коленке распишу крутой план и по ходу дела посвящу его во все свои дела? Что совершу какое-то чудо?
– Неплохо, – вынес вердикт Реборн после паузы. – Ты сможешь отвести подозрения от себя и своей семьи с минимальными потерями. Ещё одно, – я перевела на него взгляд, в ожидании продолжения, – разберись с Хибари, иначе это придется сделать мне.
Хм, это угроза? Не похоже, пусть и звучит не очень.
– Облако очень своевольно и не терпит надзора, но что-то не так, – пояснил свою мысль аркобалено. – Будет проще, если ты разберешься с этим, чем буду вникать я. Лучше сделай это до того, как начались проблемы.
– Знаю, – просто кивнула.
– Увидимся позже, – кивнул он, придержав козырек шляпы, и спрыгнул со ступеней, рысью направившись догонять медиков.
Настроение после того было паршивым настолько, что я отправилась на прогулку по городу и даже сорвала злость на нескольких попавшихся хулиганах. Их легко отличить от обычных школьников или совершеннолетних, только недавно закончивших школу. Только это была плохая идея, так как я плохо соизмеряла силу на тот момент, поэтому прогулка закончилась быстро.
Затем я пришла на базу Азазеля. Предупредила лидеров Альянса о надвигающихся проблемах, но в подробности произошедшего не вникала. Ребята были уставшие и побитые. Они со стойкостью приняли новости… но, кажется, это никого не остановило. Мне обещали докладывать обо всех происшествиях и собираться на базе. Хотя… может быть, мне не посмели возразить, потому что я была без цветных линз, и прогулка по городу утихомирила меня совсем немного?
– Кира-чан, я сделала бенто для Тсу-куна. Отнесешь его в больницу? Я потом к нему схожу, после обеда, – сказала Нана за завтраком.
– Хорошо. Ты не видела Реборна?
Репетитора я не видела с тех пор, как вчера поздно вечером пробралась домой. Правда, я сразу завалилась спать и не знаю, заходил ли он.
– Нет. Думаю, он отправился куда-то по своим делам.
Нана, как я узнала, думала, что Тсуна с остальными стал жертвой банды, которая устраивала налеты, но полиция со всем разобралась. Я так понимаю, ей позвонили из больницы, и, как ни странно, она не сорвалась в полночь дежурить под палатой сына, а спокойно собралась его проведать утром. Хотя… может, и сорвалась. Я ведь сразу заснула.
Я хотела купить фруктов, но Нана привлекла меня к приготовлению бенто для Хибари, когда узнала, что Кёя тоже в больнице. Лучше бы я молчала, ведь Нана считала, что между нами что-то есть.
В середине процесса на кухню спустился проснувшийся Ламбо. Пришлось на время переложить готовку на Нану, а самой быстро набросать ему что-то на завтрак. Хотя самое удивительное меня ждало позже.
– Бо-о-о-осс! Бо-о-осс!
Я замерла, думая, что мне послышалось. Но, посмотрев на Нану и Ламбо, поняла, что они тоже это слышали. Он ведь должен быть в больнице!
Выбежав на улицу прямо в носках, я увидела Конрада у ворот, который стоял на костылях и, увидев меня, оскалился.
– Доброе утро, босс!
Он так делал каждое утро после того, как я разрешила ходить со мной. Приходил пораньше, ждал, пока я выйду, и провожал по пути в школу. Видимо, пулевое ранение ноги для него не было достаточным оправданием для смены привычек.
Рыжий вдруг зажал один костыль локтем и замахал рукой:
– Босс, а нож тебе зачем?
Я успокоилась и опустила кухонный инструмент, который едва не превратился в предмет, проходящий по делу убийства.
– Тебя что, уже отпустили? – спросила, открывая калитку.
– Неа, я сбежал. Они уже хотели перевести меня на домашнее лечение, я просто не стал ждать, – снова замахал он рукой.
Я ему ни капли не поверила. Сбежал, как пить дать.
– Кира-чан, это твой друг? – донесся мне в спину голос Наны, которая вышла на крыльцо.
– Да, помнишь, мы его встретили на отдыхе? – обернулась я. – Он решил переехать к нам в город.
– Он страшный! – сказал Ламбо и выбежал во двор, загородив меня по коленки. – Не подходи, у Ламбо-сана есть оружие! Ламбо-сан элитный киллер!
Конрад скептически смотрел на ребенка, который всё-таки достал свои гранаты.
– Ламбо, я же сказала: он – друг. Убери их. А ты, – посмотрела я на рыжего, – заходи, раз пришел. Тебе вредно много стоять.
Оставив Конрада на диване в гостиной, мы с Наной вернулись на кухню. Меня немного беспокоило то, что Ламбо продолжал крутиться вокруг рыжего, но я надеялась на благоразумие Конрада, которое тот иногда демонстрировал. Нана тем временем пыталась меня расспросить о новом знакомом.
Рыжий потом попытался отобрать у меня сумки с бенто, а затем и с фруктами, но тут уж я встала ежом. Конрад вел себя вызывающе, как обычно, с первого взгляда, не давая поводов беспокоиться о том, как произошедшее повлияло на него.
Черт! Второй раз в него стреляют, а я ощущаю себя настолько беспомощной, что аж зубы сводит! Он словно живое напоминание. Приходится напоминать себе, что вина не на нем.
Говорить об этом не хотелось. Рыжему, видимо, тоже, и он делал вид, что ничего не произошло. А это почти правда.
Когда мы добрались до больницы я насильно передала рыжего на руки врачам (те угрожали его привязать ремнями к койке, если он не прекратит вырываться, что я поддержала), а сама пошла раздавать подарки, как Дед Мороз.
Первым я посетила братца, Рёхея, Такеши и Гокудеру, которые лежали в одной палате. Не зря я на подрывника ещё взяла фруктов, было бы не очень удобно. Да и Тсуна бы поделился с ним. Сам братец ничего не сказал, видимо, решив просто забыть про слова Реборна обо мне. А может быть, не знал, как реагировать. С Рёхеем беседу пришлось отложить до его выздоровления, так как этого явно не следовало делать при всех, но боксер был энергичен, как всегда. Не было видно, чтобы его как-то тревожило произошедшее и увиденное. Не знаю, что там ему сказал рыжий, но с виду ничего не поменялось. Я смогла облегченно выдохнуть, ведь переживала, что такое отразится на нем. Мне было жаль, что Рёхею пришлось в этом всем поучаствовать из-за меня.
С виду же и вправду всё в порядке. Пустые несерьёзные разговоры, ругающиеся между собой парни, Ямамото, который с шутками их подначивает, и Тсуна, который безрезультатно пытается всех разнять.
Потом я зашла к Бьянки, которая пугала своих соседок по палате. У нее я не задержалась надолго. У нас было не так уж много общих тем для разговора, да и само моё посещение было лишь данью вежливости.
Фууту я увидела в коридоре, выглядывающего из-за дверей палаты. Заметив меня, он спрятался обратно.
Зайдя внутрь, поставила пакет с фруктами на тумбочку, отметив, что в палате все остальные койки пустые. Придвинула стул к кровати, на которой сидел мальчик, поджав к себе коленки.
– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти из-за нас.
– Я думал, ты будешь злиться, – сказал, выглядывая из-за коленок, будто мог за ними спрятаться. – Рокудо Мукуро поймал меня и забрал рейтинги. Я отказался говорить что-либо про Десятого Вонголу. Я знал, что рано или поздно такое произойдет. На меня ведь многие охотятся. Ты тоже знала, что я принесу проблемы.
Голос его был глух, так как говорил мальчик, закрыв рот рукавом больничной пижамы. Даже проспав кучу времени, Фуута всё ещё выглядел изможденным.
– Я не была уверена, что ты действительно на нашей стороне. Зато теперь я знаю, что на тебя можно положиться.
– Ты меня ненавидишь, – упрямо зажмурился. – Ведь благодаря мне всё это и произошло.
– Тсуна же сказал, что ты не виноват, – спокойно пожала плечами в противовес всё более взволнованному тону Фууты.
Это правда. Фуута лишь маленький винтик в механизме, который был запущен в парке Кокуё. Мукуро надо было дать информацию и не только напрямую, иначе вся подноготная бы вылезла наружу. Я не знаю, давались ли мальчику какие-то приказы, но, в любом случае, его просто разыграли в этой партии.
– А ты что скажешь? – осторожно поинтересовался Фуута, внимательно следя за моим лицом.
– Я скажу то же самое, – так же спокойно произнесла, хотя, вероятно, следовало представить, как в данном случае повел бы себя тот же братец, и проявить в эмоциях поддержку.
– В общем-то, я тоже виновата, что сразу не вытащила тебя оттуда. Не сделала этого, хотя могла. Ты должен меня понять. Иногда вещи просто должны произойти. После них обязательно что-то изменится.
Мы снова помолчали. Понимаю, что я не сильна в подобных разговорах. Вероятно, тут не требовалось глубокого смысла, проще было просто сказать: «Я тебя ни в чём не виню». Но я по-другому не могла.
– Я теперь не Рейтинговый Фуута, – сказал мальчик. – Я теперь могу жить, как все. Тсуна-ни не откажет, и я смогу остаться.
«Хитрец» – невольно усмехнулась, понимая, что неглупый человек растет.
– Как ни странно, Акира-не на первом месте среди мафиози, которым можно доверять, – продолжил Фуута, подняв на меня глаза. – Поэтому я хочу доверить тебе секрет. Я Рейтинговый мальчик только для Вонголы, для остальных мои способности пропали. Но что, если Тсуна-ни спросит? Я должен соврать боссу? Я нарушу закон.
Я вновь усмехнулась. Как же вовремя я попала к нему. Фуута ещё колеблется, он напуган, он не знает, что ему делать в подобной нестандартной ситуации. Тсуна как бы его босс, ведь его отправили к нему на присмотр. Тсуна должен быть для него на первом месте. Но Тсуне он должен будет соврать, как и всем остальным, ведь реальная власть не в руках четырнадцатилетнего братца.
– Тсуна не спросит, – уверенно произнесла. – Он узнает через много лет, а потом всё равно простит.
– А ты? Ты ведь его консильери.
Я едва не засмеялась. Первый помощник, самое близкое доверенное лицо босса семьи, к мнению которого босс прислушается, уж это я знала.
Но я не засмеялась, а через секунду мелькнула мысль, что у меня была мысль стать Серым Кардиналом. Один из вариантов. По крайней мере, самый лучший для сегодняшнего дня. Если мне удастся доказать, что я чего-то стою, то это уже большая победа… А потом уже можно замахнуться дальше. Я получу опыт, смогу разобраться в структуре, помогу братцу не подохнуть в первое время – везде плюсы.
– За верность я всегда тебя прикрою.
– Тогда можно я буду звать тебя Кира-анеки? – буквально расцвел Фуута.
Ну вот, серьёзные разговоры закончились, и началась детская болтовня.
– Быстро же ты пришел в себя, – возмутилась я, а потом всё же позволила эту детскую прихоть: – Можно.
– А забрать твой замок в «Героях»?
– Вот это уже слишком, – фыркнула.
– Второй по характеристикам? – не унимался он.
Кивнула, отрывая от сердца нежно взращенное.
– Я даже научу тебя обыгрывать Тсуну на приставке, – важно пообещала.
Мальчик широко заулыбался. Я улыбнулась в ответ, взъерошив ему волосы.
Палату Хибари я оставила напоследок. Конечно, у него было индивидуальное помещение без раздражающих соседей и две подушки, на которых он лежал полусидя. Как я знала, Шамал передал лекарство против собственноручно изобретенной болезни, и Хибари теперь мог снова любоваться сакурой. Жаль только, это всё равно не будет так, как прежде.
Кёя молча провожал меня взглядом, пока я подошла к кровати и придвинула табуретку.
– Ну, – вздохнула я, – что-то озвучивать мне нет смысла, ты и сам всё про себя знаешь. Карточку я твою побоялась открыть, мне хватило оценить ее толщину. Я тебе бенто принесла.
Хибари вроде бы даже как-то расслабился. Совсем немного. Только повисшая в воздухе угнетающая недоговоренность и не думала исчезать. Это странно.
– Киоко уже делает новые мази, думаю, она сможет зайти к тебе вечером после школы.
– Нет необходимости. Вонгола направила людей, обладающих необходимыми навыками и знаниями. Они быстро поставят всех на ноги. Ориентировочно, через две-три недели я уже смогу выйти отсюда.
Как всегда, холодно. Даже слишком. И смотрит мимо меня.
– Знаю, что ты хочешь взыскать с меня наказание за тот мой некрасивый поступок. Когда выйдешь отсюда, сможешь спокойно его на меня наложить, я сопротивляться не буду.
– Не будешь? – переспросил, резко переведя взгляд мне в лицо, и с подозрением уставился.
– Не буду, – кивнула. – Понимаю, заслужила, но по-другому поступить я не могла. По крайней мере, ты жив и скоро встанешь на ноги.
Я смотрела в эти серые глаза и понимала, что совершенное мной – холодный расчет, не более. Настолько холодный, что эмоциям там не место. Всё просто: если Хибари умрет – я лишусь сильной поддержки. Я сделала всё, чтобы этого не допустить. Если придется за это отхватить в ответ, то это небольшая цена. Только почему он выглядит удивленным?
Кёя не спешил замахиваться и просто смотрел, думая о чём-то своем. Даже без агрессии, что вдвойне странно.
– Что не так? – вздохнула я обреченно. – Ты хотел меня чем-то ударить там, а теперь ведешь себя как ни в чём не бывало.
– Нам не о чем говорить. Я провалился, – едва слышно произнес, резко повернув лицо к открытому окну.
Прошло минуты две, а я так и не поняла, о чём он и куда он там упал, потому просто вопросительно подняла брови и попросила:
– Уточни, пожалуйста.
– Я проиграл, – его губы, кажется, едва шевелились. – Я оказался недостоин. Слишком слаб. Тебе нравится, когда я это повторяю?
В его голосе проявились незнакомые мне ранее интонации. Похоже на то, будто он выдавливает всё из себя с болью, вырывает эти слова, сцепив зубы. И вместе с тем с вызовом – будто желает, чтобы я сейчас начала тыкать в рану солью.
Это что… прощание? Он думает, что я сейчас, встав в пафосную позу, скажу, что я ошиблась, выбрав его, он недостоин быть в союзе со мной, и уйду, хлопнув дверью?
В горле ощутимо пересохло. Его лицо оставалось таким же каменным, как и раньше. Думая, что так всё закончится, он всё прошедшее время был рядом в Кокуё.
– Слушай, Кёя, – выдохнула я, сообразив, что к чему. – Я, конечно, не в восторге от того, что ты долбанул меня головой, но, впрочем, ничего нового. И я уже вернула тот должок, и ты тоже. Запомни, ты – сильное Облако. Моё Облако, – признала, внутренне сжавшись от предчувствия того, как он на это может отреагировать, и всё равно продолжила: – Этот проигрыш не убедит меня в обратном. Вся ситуация там была спланирована, и я знала об этом, но не смогла предугадать случившегося. Провал тут только мой.
Кёя так долго молчал и сидел не двигаясь, что я уже успела раз десять помереть в ожидании удара. Его пальцы сжались, скомкав одеяло. Он повернулся очень медленно. Резко схватил за воротник рубашки. Потянул чуть на себя, заставив наклониться. Приблизился, что я почувствовала его учащенное дыхание ухом, а затем, когда я была готова к чему угодно, произнес тихо, но четко:
– Ты пыталась меня остановить. Стань сильнее, чтобы в следующий раз сделать это наверняка. Потому что моё обещание в силе, Савада.
Я, находившаяся до этого на грани инфаркта, почувствовала, как источник на затылке вновь пришел в норму, засияв куда сильнее.
Всё-таки всё взаимосвязано. Причина, по которой источник на затылке притих, не в физическом состоянии Хибари. Самой сложно поверить, но со всех сторон сильный, трудолюбивый и настойчивый Кёя считал себя недостаточно идеальным.
Как же я раньше не поняла? У Кёи, как и у всех, было слабое место. Как ни странно, этим уязвимым местом, тем, что его задевает, оказалась собственная неидеальность и недостижимость идеала, которую он приравнивал к слабости. Его шпыняли за слабость в собственной семье едва ли не с рождения. Поэтому малейший намек – и он будет рвать зубами.
В конце концов, он поставил себе за жизненную цель стать самым лучшим, болезненно и агрессивно реагируя на неудачи.
Господи, на что я только что подписалась? И на что я хочу подписаться вновь?
– Хочу, чтобы ты знал, Кёя, я ценю умение настоять на своем, несмотря на мнение окружающих. В следующий раз прав можешь оказаться ты, поэтому мне и нужен человек, который не даст мне слишком зазнаваться.
– Хорошо, я возьму на себя эту обязанность, – выдохнул он странным тоном, тем самым заставив меня напрячься.
Я не сдержала вскрика! Скорее от неожиданности, но и от боли тоже. Он укусил меня! Прямо в мягкую часть между плечом и шеей! Что это! Мать вашу! Было!
Хибари всё-таки выпрямился, сев ровно.
– Зачем? – спросила, поджав губы.
Не столько больно (хотя это тоже), сколько обидно. Кёя явно перегнул палку с этим. Ладно, он меня гоняет в хвост и в гриву, когда я косячу или ленюсь, но такой его выбор мне не нравится.
– Хорошо, что ты решил что-то поменять и перестать меня пытаться побить до синяков, но это не лучшее решение, – выдохнула, приложив руку к укусу и с недовольством отметив выступившие капли теплой крови.
Хибари смотрел теперь с досадой. Кажется, сам уже понял, что это не то. И этот косяк точно его.
В открытое окно залетела щебечущая желтая птичка. Она села на кровать Хибари и, совершенно не боясь людей, запрыгала по одеялу, пока Кёя не погладил ее пальцем.
– Когда ты только успел? – спросила, узнав принадлежность желтого комка перьев к Птичнику.
– Мне нечем было заняться, – самодовольно ухмыльнулся он и, дождавшись, когда птичка запрыгнет к нему на палец, поднес его ближе ко мне. – Нравится?
– Я предпочитаю зверюшек покрупнее, – пожала плечами, поднимаясь на ноги, и бросила: – Мне нужно обработать рану.
Фуута вскоре отправился в младшую школу. Да, прямо посреди учебного года. Но раньше ему это было недоступно из-за постоянной погони мафии за его способностями. Хотя сам мальчик был в восторге, конечно, сразу же начались проблемы. Скромный, тихий мальчик, который никогда не общался с одногодками и по привычке предпочитал оставаться незамеченным, стал объектом издевательств и насмешек.
Спустя неделю, вернувшийся домой вместе с Тсуной, Реборн погнал братца разобраться с обидчиками члена своей семьи. На следующий день учитель младшей школы позвонил домой и попросил всё-таки явиться родителей или опекунов Фууты в школу. Тсуну он таковым отказался считать, но братец и тянул максимум на старшего брата.
– Я не хочу больше туда идти! – заныл Тсуна. – Это навевает мне плохие воспоминания. Кира, сходи ты. Твоя очередь!
И мне, в общем, пришлось идти выслушивать все претензии. Не Нану же просить, в самом деле, она и так возится с кучей детей и проживальцев в доме каждый день. В учительской удивились, когда вместо взрослого появилась девочка, которая на вид ничем не отличалась от шестиклассников младшей школы. На самом деле я и по годам недалеко ушла. Попытались выставить, но я твердо стояла на своем, требуя прояснить ситуацию.
Оказалось, Фуута банально подрался. Ну, как подрался. Просто потолкали мальчишки друг друга, и Фуута порвал другому мальчику ранец. Это мне объяснили учительница и мамаша какого-то мальчишки, которая пришла сюда же, в учительскую, требовать компенсации. По ее словам, Фуута напал на ее сына и избил его, в доказательство она приводила синяки и ссадины. Но кто-кто, а Фуута был самым спокойным и благонадежным из детей в нашем доме. Был бы на его месте Ламбо, который тоже вскоре должен пойти в школу, я бы поверила.
– Давайте пойдем посмотрим, что там за раны, и выслушаем самих мальчиков, – предложила я.
Дама хотела было снова начать на меня орать, но учителя в учительской приняли предложение, и одна, как я поняла, их классный руководитель, проводила нас. Хорошо, а то у меня от этой мамочки мигрень начинается.
В это время у детей был урок на свежем воздухе. Они сидели под тенью деревьев у школы и рисовали. Точнее, пытались. Потому что я издалека услышала знакомые крики и увидела одного рыжего.
– Вот так ему надо было, понял?! Кулак крепче сжимай! И вообще, если прижмут толпой, лучше в кулаке что-то зажми! Без разницы, камень, ключи, да что угодно! Я тебе покажу, куда бить, чтоб наверняка.
Две женщины поспешили к месту событий и накинулись на рыжего, спрашивая, кто он такой и что он делает с бедными детьми.
– А ты, что ли, мамаша этого щенка?! – рявкнул рыжий и женщины разом присмирели, прекратив галдеж. – В следующий раз, я сам его выпорю, если не можешь воспитать!
– Да что ты себе позволяешь?! – рискнула эта дама возразить. – Я подам в суд на школу! Мой старший сын состоит в дисциплинарном комитете!
Видимо, эта угроза должна была всех впечатлить, но рыжий был не впечатлительным малым. Зато учительница пискнула и испуганно сжалась.
– Да мне плевать! – заорал на нее рыжий сверху.
– Пожалуйста, успокойтесь и покиньте школу, – неуверенно попросила его классная руководительница, которая оказалась зажата меж двух огней.
– Да черта с два! Из-за вас боссу пришлось идти сюда!
Будто участников в этом балагане было до этого момента мало, дама зачастила:
– Кента-кун! Кента-кун!
К нам быстрым шагом приближался высокий статный парень с характерной прической и одеждой, который сошел бы за ученика старшей школы. Хотя, наверное, он им и был.
Что сказать, дисциплинарный комитет стал угрозой даже больше, чем суд и полиция вместе взятые.
Ее младший давно уже стоял за мамой, а Фуута вообще где-то спрятался, как всегда, незаметно. Пора было прекращать цирк.
Рядом не было чего-то тяжелого или метательного, только моя сумка с тетрадками и учебниками. Ею рыжий и получил несильно по голове. После наложения швов его вскоре прекратили лечить пламенем, поэтому он долго выздоравливал, но Киоко помогла ему быстрей залечить рану, и теперь за мои пострадавшие ушные перепонки он мог получать снова.
– Не шуми.
– Ей, б-босс, – выдохнул рыжий возмущенно, но уже гораздо тише.
Тут-то меня узнал и старший сын, который тоже обладал далеко не тихим и тонким голоском:
