Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 83 страниц)
Спросите, почему я стою и спокойно за этим наблюдаю?
Потому что я успела к самому началу и видела, как малыш в костюме, сидящий на подоконнике первого этажа, одним выстрелом перебил два шнура от динамитных шашек, и они не взорвались прямо перед Тсуной. Вот тогда у меня сердце в пятки ушло. Разумом понимаю: не даст Реборн Тсуне так глупо умереть.
Вот братец не заметил, как бежать стало некуда, Гокудера его зажал к стене здания… Сердце испугано ухнуло, но в следующее мгновение едва уловимое движение малыша в черном костюме… и Тсуна падает, будто сраженный пулей в лоб. Он почти сразу поднимается обратно, одежда на нем разрывается на клочки, во лбу между бровей бешено вскидывается оранжевый огонь, безумно вытаращенные глаза окидывают все вокруг, и он орет не своим голосом:
– Реборн! Я загашу фитили своим предсмертным желанием!
Воистину, псих, теперь понимаю, почему народ его начал побаиваться. А пламя выглядит еще более пугающим. Такой расход, такая вспышка! Плещется дико и неровно, отражаясь в беспокойном поведении Тсуны. Он быстро выдохнется такими темпами, эффективность ужасная, у Кеи и то получше. И все же это пламя. Пламя, как и у меня. И мне даже немного радостно за него, но в то же время я чувствую, что это неправильно. Не так должна высвобождаться сила, не так.
Видя, как Тсуна носится туда-сюда и тушит руками фитили упавших шашек, Гокудера увеличивает количество динамита. Потом удваивает. Потом утраивает так, что у него в руках уже буквально гора динамита, которая, по закону жанра, конечно же валится у него из рук от одного движения. Тсуна мечется вокруг него с бешеной скоростью, продолжая тушить фитили… и успевает. Как только он заканчивает, пламя во лбу тут же гаснет. Я не ощущаю больше силы от него.
Совершенно неожиданно, вопреки всякой логике, владелец динамита падает на колени и склоняет голову, восторженно восхищаясь десятым боссом семьи и клянясь ему в верности.
– Приказывай мне, что угодно! – громко заявляет Гокудера весело-счастливым голосом, будто добился цели всей своей жизни, не меньше.
Тсуна отнекивается, но Гокудера напирает. Даже запугивает так, что братец не может отказаться. Странно, даже меня так не уговаривали.
– Понравилось зрелище? – спокойно интересуется Хибари, стоящий рядом со мной, но в холодном бесстрастном, вроде бы, тоне явно можно разобрать искорки ярости.
Я перевела взгляд на Кёю, мысленно отмечая потемневшие глаза. Он заранее вызвал меня сюда, на эту крышу, как только ему доложили его помощники о том, что Иригаю с Нендо кто-то запер в туалете. Не нужно было долго гадать, что Реборн что-то задумал. Это у него такие прямые и дурацкие методы.
Когда только начали раздаваться звуки взрывов, Кёя приказал по телефону перекрыть все выходы на задний двор. Члены комитета споро заняли позиции, и пусть, что урок только начался: кто-то из подростков мог попытаться прогулять или просто выйти по заданию учителя. Если бы начались более массовые разрушения и динамит порушил бы стену здания, дисциплинарный комитет немедленно начал эвакуацию. А нам с Хибари пришлось бы срочно покинуть наблюдательную площадку, позволявшую нам оставаться незамеченными. Впрочем, я более чем уверена в том, что мое тело достаточно крепкое и выдержит, а Кёя выкрутится. Но дело-то не только в нас.
Могли пострадать обычные ученики, мирно сидящие в своих классах, могли быть ранены члены дисциплинарного комитета. Только Тсуне Реборн бы не дал погибнуть. Уже не дал, выстрелив этой странной пулей. Очевидно, что эта пуля высвободила запечатанное пламя Тсуны, вот только что-то тут не так. То ли побочный эффект такой, то ли еще что, но Тсуна вообще не контролирует свою силу. Она буквально разлетается, как из лопнувшего воздушного шара. Что у него с мозгами творится – вообще загадка. Так что не буду рисковать и пытаться открыть остальные источники этим читерским способом. Плата за это может быть еще хуже, чем я думаю. Что делать с Тсуной – даже не знаю. Остановить Реборна вряд ли смогу, а найти другой способ… я даже не могу предположить, как это сделать.
– Ты никак не можешь вмешаться? – деланно спокойно уточняю.
– Нет.
– Ясно, – разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.
Теперь я понимаю, зачем он меня позвал… Что ж, я не против.
Оказавшись во дворе всего через пару минут, я вижу, как Гокудера взрывает штук пять динамитных шашек вокруг троих хулиганов. После этого они лежат потрепанные на земле, но вроде бы стонут, а значит, живы. Отделались лишь ожогами неизвестной степени.
– Ты еще кто? Ты с ними?! – кричит на меня этот дурак.
– Нет, Гокудера-кун! Постой! Это моя младшая сестра! – машет руками перепуганный Тсуна.
– Сестра Джудайме! – воскликивает парень, удивленно выпучив на меня глаза. Озлобленное выражение лица мгновенно испарилось. – Прошу прощения! Приятно познакомиться с сестрой Джудайме!
Я спокойно улыбаюсь, продолжая подходить ближе. Прохожу мимо Реборна, старательно сдерживая пламя, которое наверняка покажется в глазах… и врезаю правый хук этому идиоту!
Итальянец отлетает всего на метр, но удар все равно вышел достаточно болезненным. Я не использовала пламя, но за все эти годы удар у меня поставлен что надо.
– Имото, ты что делаешь?! – спрашивает паникующий братец, но ничего не делает. – Зачем ты его ударила?
– За глупость. Этому приему меня научил мой друг боксер, – холодно смотрю ему в глаза не скрывая угрозы. – За использование таких штук тебя, как минимум, исключат из школы.
– Они угрожали Джудайме! – оправдываясь, закричал Гокудера.
– Поэтому надо их убить? – прищурилась, уже не обращая внимания на вопли братца. Понимаю теперь Реборна, тот их сотню раз на день слышит, а Тсуна с его появлением стал еще беспокойнее. – Они обычные люди, даже ничем не вооруженные. А ты в стенах школы, изволь соблюдать правила.
– Какая разница?! – горячий итальянец вскочил на ноги и остановился прямо передо мной, крича в лицо.
Следующей фразой он подавился, потому что мое колено врезалось ему в живот. Право голоса ему тут не давали.
– Впрочем, даже так, ты мог разрушить здание и навредить себе и всем окружающим. Такие взрывные штуки надо использовать с умом и чувством самосохранения. Если у тебя нет ни того, ни другого, то выбрось их и исчезни с глаз.
Гокудера молчит, проглатывая обиду, но глаза искрят от злобы. Тсуна все еще что-то пытается сгладить, но все так же на него никто из присутствующих не обращает внимания. Разворачиваюсь и ухожу, слыша отчетливый хмык от Реборна. Правда, не расслабляюсь, подспудно ожидая, что в спину мне полетит динамит.
К счастью, этого не происходит. Вряд ли виной тому выдержка итальянца, скорее, присутствие Реборна и Тсуны, но я на это и рассчитывала, подходя сейчас, а не потом.
Да, по логике вещей, я должна была прочитать лекцию о том, что носить столько взрывчатых веществ запрещено и опасно, что пытаться навредить или тем более убить кого-нибудь неправильно… Но к черту все. Я разговаривала на его языке, и мне важнее, чтобы он меня понял, чем удержание маски примерной школьницы.
– Йо, Кира! – неожиданно окликают меня в коридоре. – А что это за грохот был?
Несмотря на то, что сейчас все еще идет урок, Ямамото идет по коридору и улыбается, как ни в чем не бывало.
– Фейерверки, – коротко ответила.
– Фейерверки, значит, – снова улыбнулся он, закинув руку мне на плечо и обливая своим пламенем. – Ты тоже решила воспользоваться моментом и прогулять? Идем тогда к автомату с едой.
Сила Такеши воспринималась так, будто тебя облили ушатом воды умеренной теплоты. Она будто смывала вместе с собой все лишнее, все тревоги и тяжелые мысли. Немного напрягал тот факт, что она успокаивает настолько, что я могу стать апатичной или вовсе заснуть, но в который раз убеждаюсь в пользе, которую из нее можно извлечь. Поэтому, не особо раздумывая, я согласилась.
В следующий раз спортивная площадка вздыбилась от сразу нескольких десятков взрывов. Ученики повысыпали к окнам, даже не думая о том, что взрывной волной может повыбивать стекла.
– Что б тебя, – прорычала я сквозь зубы, заметив на поле знакомую фигуру итальянца.
На этот раз это явно экспромт, потому что в прошлый раз Гокудера взрывал динамит на закрытом участке, куда не выходят окна из классов.
Подходить к спортивной площадке сейчас опасно для обычного человека. Если бы я усилила тело пламенем на максимум, то наверняка бы прошла без последствий, но… Площадка хотя бы на некотором расстоянии от стен школы.
На поле вылетела фигура в одних трусах, широко раскинув конечности. Заминка, он замахивается рукой, на которой коротко вспыхивают красные точки будто брызнувшей крови, даже непонятно что это такое. Рука опускается… Площадка снова во взрывающихся динамитных шашках и Тсуна исчезает в дыму. В следующее мгновение землю ощутимо тряхнуло, как от землетрясения.
– Всем немедленно отойти от окон! – закричал парень в гакуране, влетевший в класс.
По коридору промчалось несколько мощных подростков в такой же черной форме. Что ж, хорошо, что от дисциплинарного комитета есть толк, не то, что от меня…
Я бы, думаю, успела выпрыгнуть в окно и долететь до любого угла школы, если бы ее стены все же задело. Мои тренировки с пламенем дошли до такого результата, что Серо превратилось в обратное, а именно технику быстрого перемещения. С управлением полета уже лучше, но все еще нужно больше тренировок, а с этим в последнее время вообще туго. Боязно из-за Реборна.
Гокудеру, конечно, за разрушенную площадку не исключат, да и дисциплинарный комитет за него не возьмется, но пойду-ка я встречу этих героев у входа в здание. Меня ведь ничего не сдерживает… Почти ничего.
Сегодня Рехей собрал свой боксерский клуб и выгнал всех на пробежку. Пусть я состою в боксерском клубе, но со всеми не побежала. Мое тело проигрывает сразу по всем параметрам старшим мальчишкам, если же я использую пламя, то это будет выглядеть странно. Впрочем, даже в пассивном состоянии, пламя влияет на показатели. У меня где-то еще сохранились результаты экспериментов из детского сада.
После, несомненно, экстремальной пробежки они вернутся в школу, обратно в клубное помещение, где продолжат тренироваться. Тогда можно и присоединиться. Домой все равно возвращаться не хочется. Впрочем, сидеть в ожидании в четырех стенах тоже не улыбалось, поэтому я прогуливалась по территории школы.
Многие клубы также приступили к своим делам. Бейсбольный клуб, как всегда, собрался на площадке, огороженной сеткой. Я так и не удосужилась вникнуть в правила игры, но почему они бегают по полю смогла понять. Там сто двадцать семь правил, как хвастался Такеши. Причем имеется куча хитростей, а реагировать на них требуется очень быстро.
Ямамото в самом деле хорош. Первогодка, а признан даже клубными семпаями. Я чувствую, как используется пламя, но пламя без навыков – ничто. Такеши, видно невооруженным глазом, больше полагается именно на навыки, и ему действительно нравится сам процесс.
– Что тебя связывает с Ямамото Такеши, Акира?
За своими наблюдениями я расслабилась и заметила приближение Реборна, только когда он подал голос и остановился рядом с тем местом, где я присела. Думаю, спрашивать, как такого малыша пропустили на территорию школы, бессмысленно.
– Реборн… Ты иностранец и, наверное, не будешь против, если я буду звать тебя так. На “–чан” ты обидишься, а “–кун” или “–сан” сказать язык не хочет поворачиваться, – репетитор в своем привычном официальном костюме и шляпе с желтой лентой оставался с покерфейсом, как всегда. – Если ты такой взрослый, как говоришь, Реборн, то, должно быть, сам все понимаешь лучше меня. Ответишь мне? – вопросительно поднимаю брови.
– Все зависит от того, что ты сама чувствуешь.
Красиво ушел от ответа.
– Девушке моего возраста сложно разобраться в себе и своих чувствах, – почесала я затылок с намеренно растерянным видом. – Такеши просто оказался в нужный момент рядом и помог мне. Я думаю, он хороший человек.
– Ты в этом сомневаешься?
Слишком внимательный. Не хочу врать, обычно это можно заметить при достаточном уровне наблюдательности. Даже из такой недоговорки этот малыш выловил суть.
– Нет. Его любят все, кто с ним знаком. Насколько я могу видеть, с отцом прекрасные отношения, характер у него легкий, и он пользуется популярностью среди одноклассников, а показатели в спорте впечатляющие. Вдобавок он обладает завидным упорством.
– Но?
Реборн поднял внимательные, цепляющие все мелочи глаза.
– Он мой друг, и этим все сказано, – улыбаюсь отрепетированной улыбкой, прикрыв глаза.
На самом деле многие тихо ему завидуют и перешептываются за спиной. Он весь в бейсболе, будто хочет забыться. У него нет настоящих друзей, одни приятели. Считает ли он нас с Рехеем друзьями или просто очередными людьми для общения, – еще вопрос. Не говоря уже о некой подоплеке, о которой мне настойчиво твердит паранойя. Хочется верить, что все это не игра, но я даже не знаю, как мне в этом убедиться.
А с недавних пор я начала обращать внимание еще на один аспект. Такой простой и с виду понятный парень нравился людям, в том числе и девушкам. Несколько дней наблюдения подтвердили то, что многие девушки подбрасывают ему любовные письма или прямо признаются в чувствах. Он никого не отвергает, да, строит дурачка, но на свидания ходит. Так что любовный интерес ко мне можно исключить.
Стоило мне отвлечься на радостные крики с поля «хоум-ран!», как Реборн исчез, оставив небольшой след пламени.
Не понимаю! Ничего не понимаю! Снова творится какая-то чертовщина! Ямамото Такеши, тот, кто ко всему относится с легкостью, с кого все стекает, как вода… Собрался прыгать с крыши. Множество школьников побежало на это тупо посмотреть, не веря прибежавшему глашатаю.
На крыше все было именно так, как и говорили. Такеши стоял за перегородкой с той стороны, у самого края, а на крыше собралась толпа.
Что могло его так опечалить, что он собрался покончить с собой?! Проблемы в семье? Не может быть, я на выходных проходила мимо их суши-бара, там было все в порядке. К тому же отец его любит. Я вижу, что у него гипс на руке. Откуда? Кто-то избил? Нет, никаких синяков не вижу. Народ что-то говорит про то, что его карьера бейсбола из-за перелома закончена, но это же бред! Месяц пройдет, и он сможет все наверстать. На мое возражение мне ответили, что бейсболист так сам сказал.
– Такеши! – позвала, выйдя из собравшейся толпы школьников.
Парень у края крыши за загородкой повернул лицо и моргнул. Что-то там отразилось в глазах, но я не успела понять, что.
– Не подходи, Кира, – спокойно сказал он, смотря на меня тем самым серьезным взглядом.
Такеши отвернулся от меня и стоял, чего-то ожидая. Где дисциплинарный комитет, когда он так нужен?! Да не может быть, чтобы они не вмешались. Кёя для них царь и бог, а он такие события с толпами не любит. Тем более он не любит, когда что-то или кто-то нарушает привычный порядок и спокойствие. Значит…
Когда с толпы вывалился Тсуна, кричащий «Погоди! Не надо!» и оглядывающийся назад, я сжала зубы.
– Тсуна! – воскликнул Ямамото мгновенно его замечая. – Если ты пришел остановить меня, то бесполезно. Ты должен понять мои чувства.
Правильно. Хотел бы покончить с собой, уже бы это сделал, а не ждал пока все сбегутся и не объяснял бы никому, что все из-за оконченной карьеры в бейсболе. Нагрузка на школьников действительно сильная и нередки случаи самоубийств из-за того, что они отчаиваются в своих силах. Легко поверить в то, что популярного и успешного Ямамото остановила неудача, усугубленная повреждением. Если бы не одно «но» – Тсуна. То, что братец в данный момент находится здесь и пытается своей речью извиниться за совет, который вроде как дал вчера – это явно происки Реборна. Вообще, Тсуна прямо в точку говорит о том, что умирать просто так – глупость, и про себя, который «никогда не старается» – тоже все верно. Хорошо, что он это признает, но плохо, что ничего с этим не делает. А вот про окончившуюся карьеру – ерунда. Одна травма, даже если это перелом руки, карьеру не заканчивает. Спорт постоянно сопровождают травмы, все закончить может только то, что не заживет до конца: голова, хребет, сложный перелом, когда все собирают по кусочкам. Я бы еще добавила про отца, у которого есть только Такеши.
Ямамото посмотрел поверх головы низкорослого Тсуны и встретился со мной серьезным взглядом. Тсуна, до этого что-то еще говоривший, развернулся и сорвался с места, чтобы сбежать, крикнув:
– До скорого!
Ямамото будто очнулся и схватил братца за воротник:
– Постой, Тсуна!
Братец, слишком сильно дернутый назад, завалился на ограду, которая быстро сломалась. Оба парня полетели вниз с криком. Я рванула к краю, как и многие другие школьники. Где-то еще на полпути почувствовала сильную вспышку высвободившегося пламени Тсуны, а добежав, увидела, как снова в одном исподнем братец словил Такеши на руки. Перевернулся в воздухе, и теперь спиной на землю упадет Тсуна. Я сама чуть было не прыгнула следом, хотя и понимала, что усиленный пламенем Тсуна не получит серьезных повреждений.
С моего угла было не разглядеть, что там конкретно произошло, но парни вдруг отпружинили от земли, как от батута. Народ, убедившись, что все целы, стал расходиться, посчитав это каким-то розыгрышем.
– Кажется, это была шутка Ямамото-куна, ведь так, Кира-чан? – спросила меня Киоко, которая тоже подбежала к ограде.
– В каждой шутке, есть доля правды, – пробормотала я, рассматривая порушенную ограду.
Большой кусок будто вырвали. Допустим, в то, что сталь столбиков совсем проржавела, можно поверить. Хотя они довольно прочные и сантиметров пять на сторону квадрата. Но чтоб так идеально ровно разорвалась металлическая сетка… Нет уж. От сильного толчка снесло бы гораздо больше, в крайнем случае, вся сетка бы погнулась, потянув за собой соседние столбики.
– Что ты имеешь в виду, Кира-чан? – чуть нахмурившаяся Киоко вглядывалась в мое напряженное лицо.
– Идем на урок. Раз все закончилось, права прогуливать у нас больше нет.
– Да… Но ведь Ямамото-кун твой и братика друг, Кира-чан, а Тсуна-кун твой брат. Ты не пойдешь вниз к ним?
– Нет. Они не ранены, а с остальным дисциплинарный комитет разберется. Идем, Киоко.
Я прикрыла глаза, так как ощущала самую настоящую ярость, которой поддавалось пламя. Мне хотелось его самолично придушить за такие шутки!
Зачем? Зачем так надо мной издеваться? Зачем это глупое выступление на крыше? Ради чего? Чтобы привлечь внимание Тсуны?! А прыжок этот был обязателен? И разве оно того стоит?
Бывают такие случаи, после которых все просто не может остаться прежним. Есть события, пережив которые вместе, люди просто не могут не проникнуться к друг другу симпатией. Это объединяет. Это использовали?
Я не совсем понимаю, что происходит, ясно, что все стекается к одному и скоро Рехей в это тоже влипнет. Или Хибари. Хотя нет, Кёя будет держать оборону до последнего, он-то уж точно не сдастся, чего бы это ему не стоило.
«Но, если придет приказ…» – поправила себя мысленно. – «Кёя сожмет зубы и будет всячески демонстрировать свое неудовольствие, но это все».
– Кира… – позвал Ямамото странным тоном, догоняя меня на пути со школы.
Сегодня я задержалась с Хибари. Нет, сегодня не тренировка. Он просто усадил меня за свой стол и стоял над душой грозовой тучей, контролируя заполнение мною отчета, который я обязана отдать за прошлый фестиваль. Не самые приятные ощущения, скажу я вам. Причем с присутствием Хибари процесс только замедлялся. Он постоянно сверлил взглядом, а взгляд у него не из легких. Но раз уж я действительно затянула со сдачей работы, то пришлось наверстать. Покинула школу я слегка раздраженная и уставшая.
Ямамото ждал, чтобы поговорить?
– Да? – спрашиваю нейтрально.
Такеши напрягается от моего взгляда, хотя я уверена, что пламя под контролем.
– Прости, если напугал. Не знаю, что на меня нашло… – засмеялся, взъерошив волосы.
Такеши запнулся, напоровшись на мой взгляд. Врезать бы ему со всей силы да кулаком, но ведь так и убить могу!
– Либо ты говоришь все, как есть на самом деле, либо я не знаю, что я с тобой сделаю.
Если он не расскажет, то веры ему не будет вовсе.
– Давай сходим куда-нибудь поговорить наедине? – спрашивает с привычной беззаботной улыбкой. Взгляд вновь серьезен. – Мне есть, что рассказать.
Как бы мне ни хотелось позлиться и отомстить ему за сегодняшнее представление на крыше, но предложение не может не заинтересовать, поэтому прочь обиды.
– Хорошо.
Он меня привел в кафе и сделал заказ на кусочек торта и чашку чая для меня и еще один чай для себя. Молодая официантка-старшеклассница посчитала, что мы парочка и все время мило улыбалась, завистливо поглядывая в сторону Такеши. Что сказать: высокий, красивый, загорелый, хорошо сложенный, с обаятельной улыбкой.
Несмотря на всю его популярность, ни один из той толпы так и не понял ничего. Никто, даже члены бейсбольного клуба, не подошел в попытке остановить якобы собравшегося прыгать парня.
Ямамото помалкивал до тех пор, пока не принесли заказ. А еще обильно источал пламя. Надеется потянуть время и задобрить меня? Да щас! Я кипела от гнева раньше, но от его пламени злость стала холодной, а разум только больше прояснился.
– К делу, – попросила я многообещающе, пытаясь и дальше сопротивляться успокаивающему воздействию.
– Тебе не понравился торт? Тогда может другой закажем? – весело улыбался бейсболист.
– Такеши… – с тихой угрозой.
– Ладно, ладно, – наконец, он меняет выражение лица на серьезное, но рассматривает столешницу. – Отец рассказал мне, что я выбран в хранители для Савады Тсунаеши.
– Хранители?
– Да, – кивнул, взглянув на меня.
– Что значит выбран в хранители? – приподняла я бровь.
– Это такое звание для помощников и защитников. Это все, что я знаю. Я все еще многого не понимаю, но это, кажется, хорошее место. Отбор был строгий, выбирали только самых лучших с большим потенциалом. Тсуна выбран на место следующего босса большой влиятельной семьи, но… – он замолчал на мгновенье, и продолжил: – Ему подобрали хранителей, как и многим боссам до него. Все договоренности сложены давным-давно, только я об этом не знал. Прости, как дурак, в самом деле!
Он коротко засмеялся, а затем замолчал надолго, видимо, ожидая, что я скажу на все это. Наверное, была моя очередь… Но я молчала.
Он обошел стороной все про атрибуты, выдал информацию понятным образом. Ага, работа такая.
Я осторожно подбирала слова. Надо узнать как можно больше и разобраться, не выдав своего знания.
– Ты говоришь, что договоренности о назначении тебя на место хранителя составлены давно. Тебя хотят видеть на этом месте и… предложили придумать что-то, чтобы привлечь внимание Тсуны?
– В идеале, я давно должен был сам обратить на него внимание, не зная всего этого, – засмеялся Такеши, видя, что я показываю признаков агрессии и намерения убивать. – Но так как я не обратил, даже наоборот, все напутал, то пришлось принимать решительные меры, чтобы меня заметили. Знаю, я дурак, но ведь все было под контролем, и со мной ничего не случилось.
Ямамото громко захохотал с беззаботным выражением лица. Такой Такеши, вроде бы, был близким и понятным. Да вот все равно, внутри холодела глыба льда от его силы. Меня таким не провести.
– Понимаю, – кивнула, как можно мягче улыбнувшись. – Идею Реборн подал или это твоя инициатива?
Ямамото изобразил целую гамму эмоций, прежде чем смог взять себя в руки, и даже перестал улыбаться.
– Ты знаешь о нем? – спросил спустя долгую паузу, явно ощущая себя не в своей тарелке.
– Конечно, он ведь живет у меня дома, и не в его характере играть в молчанку, верно? Так что про наследование я в курсе. Повторяю вопрос.
– Ну, он со мной побеседовал и помог составить план, – теперь невооруженным взглядом стало видно, что такие вопросы заставляют его нервничать. Никогда не видела его таким. – Так что все было под контролем. Такая интересная игра была, никогда в таком не участвовал прежде, ха-ха! Было интересно, – бейсболист вновь засмеялся, скрывая волнение.
– А Тсуну ты перепутал, видимо, со мной? – добила я спокойно заданным вопросом.
Ямамото молчал. Смотрел слегка потерянно, видимо, не зная, что тут можно сказать. Для меня это было все равно, что подтверждение.
– Почему же ты решил мне тогда помочь? – задала я вопрос, чтобы подтолкнуть его к этой теме. – Ведь не врожденный альтруизм виноват?
– Все не так! – выпалил он, подняв на меня уже решительные глаза. Только брови виновато чуть поднялись у переносицы. – Я ведь не знал, что должен стать хранителем.
– Тогда, может, и не знал, – легко согласилась я. – А сегодня ты все знал. И решил «подружиться» с наследником влиятельной организации. Поздравляю, Ямамото, у тебя все получилось.
Закончила чуть более мрачно, чем хотела, но в этот момент подумалось, что увижу дома братца, который будет радостно подпрыгивать от сегодняшних событий. Тем не менее, я продолжила:
– Я все понимаю, Такеши. И зачем ты это делаешь, и почему. Только передо мной не надо притворяться, я это не ценю. Раз уж мы это, наконец, выяснили, то, наверное, надо попрощаться, – в подтверждение своих слов я сделала последний глоток чая и поднялась из-за стола.
Что же, я знала это, знала, что семья Ямамото необычная, и я рада, что Такеши мне рассказал, пусть только часть. Жаль, что сделал это поздно, но пусть. Чего-то такого я изначально подспудно ожидала. Он не стал юлить и делать непонимающий вид, это ему в плюс.
Кажется, официантка посчитала, что меня только что бросили.
– Кира-чан… – останавливает меня Такеши.
Я остановилась, вопросительно подняв брови, но продолжения не последовало. Нет, больше нового я не услышу.
– Серьезно, Такеши. Эти игры утомляют. У тебя есть цель, ведь так? Поступай, как сам знаешь, конечно, но надеюсь, больше таких спектаклей я не увижу.
Когда я выходила на улицу, заметила странно-серьезный взгляд болотного цвета глаз Ямамото.
Настоящий Ямамото – вот он, с серьезным внимательным взглядом. В такие моменты, он, кажется, принимает серьезные решения. Когда он улыбается – это тот же самый Такеши, только уже решивший все и просто следующий своему плану. К счастью, он еще не обладает нужной выдержкой, чтобы поддерживать маску всегда, когда необходимо. Впрочем, его отец, Ямамото Тсуеши, тоже не может сразу собраться после неожиданного вопроса. А маска – это тоже его часть.
Пусть я не хотела об этом задумываться, но наследником могу быть и я. У меня есть сила. Возможно, огромную роль играет половой признак? Хотя, какую он может играть роль, когда есть пламя, сводящее на нет все ранее принятые стандарты силы. В таком случае, играет роль старшинство. Но бороться за этот титул, когда тут столько всего творится, не хочу.
Хочу ли я объявить об этом? Нет, определённо нет. Мне не нравится, как все это организовывается. Никто толком ничего не обьясняет, Реборн только дрессирует Тсуну, тренировками это назвать сложно, лезет во всю личную жизнь, игнорирует Иригая с Нэндо и, вот, недавно привел Гокудеру. Вишенка на торте – организация самоубийства Ямамото, но это уже частности. При этом город выступает игровой площадкой. От пуль, которыми стреляет Реборн, Тсуна слетает с резьбы и, похоже, у него не остается никаких ограничений, никакого разума, только одна цель. В итоге пока что отделались малым. Мочида всего лишь без волос на голове, зато жив. Могу представить, что с ним было бы, ударь его Тсуна пальцем с той же силой, что я крошу камень. Школа после динамита итальянца цела, дисциплинарный комитет только землю потом долго ровнял. Ямамото все-таки упал с крыши, но Тсуна в этом безумном состоянии его поймал. А Такеши идет на поводу у чужих правил. Не имею права его в этом обвинять, пусть и не одобряю. Нет, тут мое мнение совершенно ни на что не влияет. Что Хибари, что Ямамото не могут отказаться. Да и ради чего? Меня? Говорите, я тоже, по логике вещей, ничем не уступаю Тсуне? Ха, не смешите. Одно дело – что я могу, а другое – надо ли оно мне.
Как и сказал бейсболист, тут уже все согласовано заранее, мне баламутить воду чревато. В моем нынешнем положении, да и в положении Тсуны, мало возможностей. Да и, по сути, почему я должна возмущаться? Я на Такеши бирку не цепляла, клеймо не ставила, так что просто не имею никакого права. Ну да, начала считать его своим другом, привязалась, так он сам к этому упорно шел. Я ведь знала, что мне это потом аукнется.
Так что я не буду кричать, возмущаться или даже просто спрашивать, почему так. Тем более, это ведь мой братец, а не какой-то левый парень. Вряд ли кто-то отдаст приказ Ямамото предать, поэтому тут даже волноваться не о чем. Такеши сильный и умеет пользоваться силой, надо радоваться, что такой будет защищать Тсуну.
Я, как обычно, возвращалась домой одна. В последнее время это стало нормой. Фуюки в старшей школе, Коичи я сама запретила привлекать внимание, Рехей, как часто бывает, пропадает на тренировках, Ямамото – и так ясно… Но я ведь не жалуюсь, я музыку слушаю.
Неожиданно у дома ощущаю чужое пламя. Добежав до входных дверей, слышу грохот. Когда вбегаю на кухню, вижу Киоко, абсолютно нагую. Она будто не замечает этого и размеренно, словно трактор, приближается к Нане, испуганно замершей с тарелками в руках. Нет никаких сомнений, что сила Киоко похожа на Рехееву. Ее странное состояние объясняется горящим во лбу огоньком, а сила – разлитой в воздухе аурой пламени. Тот грохот, что я слышала – это проломленная дырка в стене ровно по человеческому силуэту. Через нее еще шокированный Тсуна выглядывает с глазами размером с блюдце.
– Тетушка, то, что вы сказали ранее, непростительно, – Киоко положила ладони на стол так, что он треснул. – Прошу забрать свои слова обратно, несмотря ни на что, – стол разломился надвое. – Я зла! – удар кулаком по холодильнику оставил чудовищную вмятину в покореженном металле. – Вы вешаете ярлыки, не разбираясь, правда это или нет! – снова удар, и раздается звон разбитой посуды. Нана с испуганным криком бросается прочь от этого монстра. Я в ступоре смотрю на преобразившуюся нагую девочку.
– Не могу поверить, что ее так разозлило предположение быть моей девушкой! – отвлекает шокированный голос Тсуны.
– Конечно же, – тонкий детский голосок Реборна.
– Не позволю убежать! – Киоко вновь привлекает внимание, схватив закричавшую от ужаса Нану за перевязи фартука.
Этого я уже вытерпеть не могу! Киоко тянет руку схватить то ли за шею, то ли за воротник Наны. Ступор пропадает. Перехватываю руку, ощущая привычное ощущение легкости и силы в теле.
– Остановись, Киоко!
– Она должна забрать свои слова обратно! – повторяет девочка, не изменяя выражения лица.
