Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 83 страниц)
В ходе быстрых обысков подчиненные Хибари достают несколько свернутых рулонов формата А3 и передают их сразу же главе. Так как меня он поставил в зоне досягаемости тонфа и у стены, чтобы сбежать легко не могла, то я вижу, что первым ему на глаза попался постер с Кусакабе. Мужественный заместитель главы дисциплинарного комитета изображен обнаженным по пояс. Мускулистое загорелое тело поблескивает от пота. У пупка дорожка из волос, а в зубах зажата любимая травинка. Угловатый раздвоенный подбородок поднят вверх. Решительный взгляд направлен вдаль, как и положено.
Настоящий Кусакабе вздрагивает и громко сглатывает от взгляда своего главы, брошенного на него. Кёя сворачивает небольшую стопку рулонов обратно, не смотря на остальные, видимо, пожалел свое ранимое сознание, не иначе. А потом подсовывает край рулона во все еще горящие обрывки с крайне зверским выражением лица. У меня невольно вырывается горестный вздох, отчего в глазах Кёи начинают плясать злобные, но очень самодовольные черти.
Ага, это ты еще не знаешь про дополнительные тайники вне стен школы. Надеюсь, и не узнаешь. Кетсуми с жаром согласилась хранить большую часть у себя дома, правда, я не хочу знать, что она делала вечерами…
– Еще? – спрашивает Кея требовательно, бросая конец рулона в горшок, где разожгли огонь.
– Куда уж еще? И так на месяц вперед весь материал сжег, – печально отвечаю.
– Еще? – более требовательно повторяет Хибари, медленно и тягуче приближаясь ко мне.
– Ну, если ты еще хочешь, то мы, конечно, можем сделать. Подберем лучшие позы для фотографирования, – едва успеваю договорить, как приходится отпрыгнуть в сторону, уходя от удара тонфа, а затем сразу же подныриваю ему под руку.
Больше не медля, срываюсь с места и мчусь к выходу. Ребята в гакуране расступаются, зная, к чему все идет. Кёя выбегает за мной следом почти в упор, едва успеваю пригнуться, уклоняясь от удара тонфа, который не видела зрительно, но почувствовала.
Через двадцать минут бега по любимой школе, наконец, удается от него оторваться и спрятаться в комнате инвентаря для уборки помещений.
– Смотрю, весело проводишь время, Кира, – хмыкает детский голос, заставляя искать его обладателя.
Неожиданно одно из ведер крутится вокруг своей оси, пока на поверхности стенки не показывается лицо Реборна. Мастер маскировки, блин.
– Угу, только немного опасно для здоровья. Реборн, ты же наемник, верно?
– Да.
– Можно тебя нанять фотографом? – ухмыляюсь.
– Мои услуги дорого стоят, – отрезает он. – Тебе будет проще самой пробраться в мужские душевые.
– Да, боюсь, Хибари мне тогда вообще крылья по перышку пообрывает, – кисло отвечаю.
– А ты отвлеки его, – с хитринкой предлагает Реборн. – Когда в следующий раз пойдете на свидание.
– Не-а, он все сразу поймет и меня там же под деревом и закопает. А мне что, много надо? Только фон в форме плиточки, как в душевой, – улыбаюсь, шутя, хотя ему об этом знать не обязательно. Пусть думает, что у меня горячий интерес, а не просто одно из развлечений. – Ну, пара там в некоторых местах побольше, чтобы оставить место фантазии. Цензуру, конечно, соблюдать надо, с несовершеннолетними массами же работаем.
– У меня идея получше. Тебя заинтересует. Предлагаю спор, – вновь ухмыляется этот прохиндей. – Тсуна, Гокудера и Ямамото сейчас должны найти в одном из деревьев вокруг школы секретную вещь. На все про все у них полчаса. Если сможешь их остановить и не дать найти его или найдешь первой до истечения этого времени, то я сделаю фотографии тебя и Хибари на свидании.
– По рукам! – быстро соглашаюсь, не скрывая оскала.
– Хорошо, – он также не скрывает веселья. – Для честности результатов я буду постоянно находиться рядом с тобой. Можешь взять меня на руки. Поспеши, они уже начали.
Сомневаюсь, но думать мне некогда. Если Реборн спланировал очередное бредовое испытание, то без разрушений не обойдется. Опять лишнее беспокойство для парней из дисциплинарного комитета.
Прижав Реборна впереди перед собой, спешу во двор. Уже почти добежав, слышу первые взрывы. Тянет и выругаться, и оскалиться в предвкушении, ведь я уже знаю, как разобраться с этим.
У выхода едва не врезаюсь в перекрывшее проход оцепление дисциплинарного комитета у двери.
– Пропустите! – требую, задрав голову вверх. Разница в росте сказывается.
Моя лихая улыбка вызывает недоумение на их лицах, но они меня узнают и расступаются, а я проскакиваю скорее между ними.
Фух, прорываться не пришлось. Не знаю, кому именно из двух человек сказать спасибо, но, кажется, комитет предупрежден.
Достаю мобильник и быстро перелистываю телефонную книгу. Реборн с интересом пытается заглянуть на экран.
– Алло, – доносится с той стороны.
– Бьянки, привет! Давно не виделись! – радостно обращаюсь, будто к старой подруге. – Ты далеко от средней Намимори? А то тут Реборн хотел чего-то перекусить, а я за пределы школы выйти не могу…
– Реборн… – протягивает девушка совсем другим, сладким, даже томным голоском.
– Да, Реборн, – подтверждаю, отмечая, что малыш в руках помалкивает. – Ты скоро сможешь прийти? А то если долго, то я сама как-нибудь…
– Семь минут! – резко отвечает и вешает трубку.
Прячу телефон в карман, так как я как раз увидела троих ребят, занимающихся странным занятием, а именно обыскиванием деревьев. Правда, динамит Гокудеры уже варварски повалил несколько стволов.
– Джудайме! – привлекает внимание Тсуны вышеназванный.
– Имото! – воскликивает братец.
Ямамото непонимающе смотрит на меня с сомнением во взгляде и поднятыми домиком бровями.
– У вас есть ровно семь минут. Затем Акира использует свое секретное оружие, – подгоняет парней Реборн. – Забыл сказать, Кира. Парни наверняка захотят тебя задержать и не дать найти тайник первой.
– Я справлюсь с этим, Джудайме! – итальянец рвется в бой первым.
– Гокудера-кун, постой! – кричит его обожаемый босс, но тот его не слышит.
Заранее бегу в сторону, видя, что он достал свой динамит. Земля позади взрывается, покрывая меня мелкой пылью. Небольшая ударная волна бьет в спину. От непривычки, сбиваюсь с шага, едва не пропахав носом землю, но быстро восстанавливаю равновесие и бегу дальше от уже других горящих шашек. Если бы бросить Реборна, было бы чуточку легче. Даже пламя толком не использовать!
– Имото! – вопит Тсуна, а Гокудера догоняет, не давая мне уйти из зоны поражения его оружия. – П-прости!
Легко и без какого-либо труда уклоняюсь от расставившего руки в стороны братца. Гокудера нагнал много дыма, оттого я не сразу заметила Тсуну, но он был так любезен, что предупредил меня.
– Тебе лучше воспользоваться шансом, который дал тебе твой подчиненный, и найти тайник первым, Тсуна, – спокойно говорит Реборн.
Продолжаю убегать от летящего динамита. Довольно сложно без практики и опыта отследить сразу столько летящих предметов. Тем более что они могут в любой момент взорваться. Тем более если выбираешь путь, чтобы динамит летел подальше от стен здания. Тем более если эта скотина продолжает разбрасываться кучами динамита, не смотря по сторонам!
– Ламбо-сан поможет Кире! Ламбо-сан думает, что это и есть тренировка или серьезная опасность! – выглядит так, будто появившийся малыш в пятнистом костюме оправдывается, но мне кажется, он вообще плохо понимает смысл всего происходящего.
Зато малыш начинает бросать свои лимонки в Гокудеру. Итальянец отвлекается на них, чтобы успеть отклониться, а потому меньше бросает динамита в меня, но лимонки Ламбо вместе с динамитом Гокудеры подняли еще больше дыма и пыли.
– Поймал! – громко оповещает Такеши, положивший мне руку на плечо сзади.
Я бы могла легко вырваться, но зачем? Мне же и надо достоверно проиграть. Ямамото обхватил меня длинными руками, прижимая к себе и отпрыгнул в сторону, уклоняясь от динамитной шашки.
– Эй, Гокудера, я поймал Киру! Перестань!
Итальянец чертыхается, но я уже заметила тренькнувший звоночком велосипед и его владелицу в шлеме. Она останавливается ровно у нас с Ямамото, который поднялся на ноги, продолжая меня удерживать.
– Вот, Реборн, – улыбаясь, девушка протянула небольшой пакетик с выпирающими боками Аркобалено, которого я все еще прижимала рукой к животу.
– Гха-а-а! – Гокудера мгновенно скручивается и падает на колени, схватившись за живот. – Сестра!
– Ямамото, отпусти меня, пожалуйста, – заглядываю Такеши в глаза, и он растерянно разжимает руки.
– Ой, Гокудера-кун, – подбегаю к итальянцу с заботливой интонацией. – Ты плохо себя чувствуешь? Это твоя сестра? Может ее позвать помочь тебе? Бьянки-и-и!
– Нет! Только не это! – едва выдавил из себя позеленевший лицом итальянец.
– Что? – Бьянки подходит с искренним беспокойством. – Что случилось? Ты ранен?
Парень молча наклонился лицом к земле и не поднимал головы, мелко дрожа всем телом.
– Гокудера, ты почему даже не взглянешь на свою сестру? – любопытствую, положив руку ему на шею. Ставлю Реборна на землю и уже двумя руками поднимаю его лицо, держа за щеки. – Посмотри-ка, твоя сестра очень беспокоится о тебе!
Бьянки действительно выглядит обеспокоенной, но стоило только итальянцу взглянуть на нее…
– Монстр!.. – выдавил из себя стонущий от боли в желудке подрывник, закатывая глаза.
Ешкин кот! От такого вообще изо рта пена может пойти?
– О! Он все-таки потерял сознание, – спокойно констатирует Бьянки. – Я позабочусь о нем.
Девушка уносит брата, перехватив его за пояс, а Реборн обьявляет:
– Гокудера выбыл с тренировки. Продолжаем. Тот, кто найдет тайник первым – побеждает.
Так как теперь отсутствует самый горячий парень, никто более не спешит начинать бой. Тсуна с Такеши побежали к деревьям, осматривая их на предмет поисков. Один Ламбо остался с непониманием на лице и двумя лимонками в руках.
– Ламбо, можно уже спрятать гранаты.
– Кира! – воскликивает ребенок, начиная широко улыбаться. – Я победил Глопудеру и защитил тебя!
– Хорошая работа. Спасибо за помощь, – не могу сдержать улыбки. Также я отметила, что малыш вполне неплохо бросает гранаты, довольно точно, что в его возрасте похвально. Но это же гранаты… Даже не знаю, как и что сказать, вроде бы он бросал их далеко от меня, значит, за мою безопасность ругать глупо, а вроде бы все равно опасная штука, которая детям не игрушка.
– Ламбо, хочешь помочь мне в поисках? Реборн, это ведь будет честно, если и с моей стороны будет двое?
– Честно, – кивнул Реборн, следующий за мной по пятам.
– Класс! Ламбо обязательно найдет его! – с искренней радостью подпрыгивает ребенок и мчится к братцу с Ямамото.
Ладно, пусть все, что хотела я уже сделала, но надо хотя бы изобразить интерес к поискам и награде, которую обещал Реборн. Хибари бы и на милю не подпустил к себе Кетсуми с фотоаппаратом, а она не умеет быть достаточно незаметной, но и без этих фото я проживу. Если подумать, кажется, Реборн думает, что я влюблена в Кёю, это был бы самый очевидный вариант. Я только поддерживаю это предположение, точнее, я сама его подала для виду. Так что это фото мне как бы «очень надо», чтобы любоваться на любимого.
Не спеша, без нервов осматриваю деревья, которые, судя по пути следования парней, они уже обыскали. Потому я очень удивлена, когда с вроде бы ровно-коричневой ветки внизу спрыгивает зеленый лист и, оказавшись наверху моей ладони, обращается зеленым хамелеоном. Очень знакомым, кстати…
– Это Леон, мой помощник. Он и был целью поисков, – громко объявляет Аркобалено, а хамелеон меняет цвет на ярко-оранжевый.
Чую подставу. Даже если бы не запоздалое предупреждение предчувствия, подставу видно невооруженным глазом.
– О нет, мы проиграли! – в панике братец хватается за свою густую шевелюру.
Бейсболист смеется, почесывая затылок. Ламбо подбегает посмотреть и с любопытством рассматривает животное.
– Кира получит свою награду позже, – ухмыляется Реборн.
– Почему это имото ты предлагаешь награду, а нам только наказание?! – возмущается Тсуна, обвиняюще тыча пальцем в малыша.
– Замолкни, Глупый Тсуна. Вас ждет длинная пробежка вокруг школы! Десять кругов, пока я буду в вас стрелять!
Реборн немедленно подтверждает свои слова.
– Кья-я-я! – вопит братец, срываясь с места и начиная бежать, вжав голову в плечи.
– Идем, Тсуна! – смеется привычным смехом Ямамото, последовав его примеру. – Эти пули такие правдоподобные!
Братец снова что-то вопит, но я уже не слышу. Хамелеон спрыгнул с руки на шляпу Реборна, который погнался следом за мальчишками. Не похоже, чтобы парням приходилось уклоняться, малыш просто стреляет в землю рядом с ними. Не думаю, что он плохой стрелок, поэтому это специально.
– Эй, Кира, – дергает меня Ламбо за рукав, – а пошли поедим мороженого.
Окидываю взглядом здание и замечаю приметную фигуру в черной школьной форме, выглядывающую в одно из окон. Наверняка Хибари было приятно посмотреть на представление, но он может жутко разозлиться за повреждения земли, деревьев и клумб. Так что надо делать ноги.
– Хорошо, пошли. Надо отпраздновать нашу победу.
Что же до подставы… Долго думать не надо: у меня пламя, когда выходит за пределы тела, оранжевого цвета, как и у Тсуны, кстати. Нас даже перепутали. Возможно, Реборн думал, что у меня другой тип силы, как у Такеши, Рехея или Кеи. Атрибут оранжевого пламени называют Небом. Судя по тому, как говорят об этом Небе, выделяя его среди других атрибутов, ничего хорошего это не несет. Даже Реборн, по взгляду было видно, серьезно задумался об этом. Надеюсь, отстраненность никак не повлияет на его меткость, и Тсуна с Такеши не пострадают.
– Ты с ума сошел?! – закричала я, ощутив, как зашевелились волосы у виска.
– Просто уклоняйся, – ответил Кея, слегка нахмурившись от нецензурной тирады в моем исполнении.
Где это видано, а? Схватил меня за руку в школьном коридоре, привел в спортзал и начал бросать бейсбольные мячи! Они и так тяжелые, а в его руках это смертельное оружие! Стоит только послушать, с каким звуком встречаются мячи со стеной!
Через тридцать минут у меня сбилось дыхание, но, слава всем богам, ни один мяч я не пропустила, благодаря своей прекрасно развитой чуйке. Пламя по сложившейся привычке я не использовала и выкручивалась своими силами.
– Все? – переводя сбившееся дыхание поинтересовалась я, увидев, что он прекратил.
– Достаточно на сегодня. Жду после уроков на крыше.
Этот гад после всего этого развернулся и ушел!
После уроков я стояла на месте встречи и сердито сверлила взглядом Хибари. Он еще игнорирует меня! Делает вид, что ничего такого не произошло и он уже занят медитацией.
– Кея… – вкрадчиво позвала я. – Если ты мне не дашь внятного объяснения, то я развернусь и уйду.
– Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать, – холодно ответил он.
Репетитора рядом не чувствую, но он может засесть где-нибудь и не использовать пламя. Но вряд ли Хибари не может говорить, скорее просто не хочет.
– Кея, я не понимаю твоих претензий. В последнее время я вообще перестаю понимать мотивы твоих поступков.
Хибари, несомненно, ненормальный, если сравнивать с другими подростками, но даже для него все эти выбрыки – нонсенс. Вот раньше было понятно его мировоззрение – «я д’Артаньян», и ладно бы один раз ни с того ни с сего перемена настроения.
Мой голос звучит серьезно, и вроде бы он понял, что подобное я просто так не оставлю.
– Ты меня разозлила, – не скрывает он своего раздражения. – Совсем бесполезна, как остальные травоядные. Ты позоришь меня.
Приподнимаю брови в безмолвном вопросе.
– ”Бесполезна” – это в каком смысле?
– Сегодняшнее наказание будем повторять минимум неделю, – отрезал он, проигнорировав мой вопрос.
Хотя почему “проигнорировав”? Возможно, это и есть ответ на вопрос, что его так разозлило. Он в меня просто бросал мячи по разной траектории и с разной скоростью. Признаю, мне было сложно, но вскоре я смогла привыкнуть и адаптироваться, как всегда. Ощущения похожи на… на то, как я бегала от динамитов Гокудеры, прилетавших со всех сторон, с одной точки. Так его злит, что мне может принести неудобства подрывник? В смысле, итальянец меня едва не достал, а ведь я на уровне с Хибари.
– Ладно, – широко улыбнулась, ощущая, как слетает давящая аура серьезности, и это отражается в голосе. – Не могу же я отвергнуть твою заботу?
В следующий момент мне пришлось пригнуться и присесть, уклоняясь от медленного для меня замаха тонфа.
– Эй, эй! – замахала я руками. – Мы же пришли не для этого!
Реборн снова ничего не делал, по крайней мере, такого, что я могла бы заметить. Возможно, он просто держит связь с начальством и ждет указаний. Я склоняюсь именно к такому выводу, потому ощущаю себя на пороховой бочке, шнур от которой медленно тлеет. Возможно, он сам по себе потухнет, но рассчитывать на это слишком беспечно. Я не могу слезть с этой бочки, как не могу и сбежать из города. От мафии не убежишь, тем более с моими сегодняшними возможностями. Если бы было, что противопоставить, то шанс бы появился.
С другой стороны, возможно, в бочке внизу не порох, и все не взлетит к чертям. Так что я еще немного подожду. Совсем немного. Но рюкзак с вещами первой необходимости уже собран.
Хорошо бы не остаться одной, но кто мог бы поддержать меня в этом? Семья сразу не вариант. Нана женщина домашняя, она не выдержит всего этого, как и Тсуна. Братца, если на него уже действительно есть планы, тоже так просто не отпустят. Да и Реборн не даст мне забрать его с собой.
Хибари… Кея не убегает от опасности, но он вполне способен наплевать на все договоренности и сделать так, как хочется. Только изъявит ли он желание, когда вся его семья давит? Да еще и ради чего?
С Рехеем мы знакомы давно. Я не знаю, что у него за ситуация, давят ли на него родители или мафия, и если да, то чем, в таком случае. Мы просто продолжаем общаться и встречаться в дикой части парка. Уже нет спаррингов с использованием пламени, но физическая нагрузка с помешанным на тренировках боксером происходит бодрее.
Такеши… Я уже знаю, в пользу чего он сделает выбор. Хотя… у меня есть некоторые необоснованные сомнения. Мне кажется, все происходящее гложет его не меньше, чем меня. Я как-то проходила мимо суши-бара Ямамото и, поддавшись наитию, зашла внутрь. Просто проверить обстановку, увидеть его отца. Сделала заказ у старшего Ямамото, который был в тот день очень собран и сосредоточен.
– Такеши на тренировке? – полюбопытствовала я в ходе пустой болтовни.
– Да, в додзе, – кивнул отец Ямамото, подняв на меня странный взгляд и добавил: – Последние недели он вместо бейсбольной биты, вечером берется за синай.
Я уставилась на мужчину, пытаясь понять, к чему он клонит. Определенно от меня ждали какой-то реакции. Но я не знала, что сказать, потому растянула губы в улыбке и попросила:
– Заверните суши с собой, пожалуйста.
В том сериале, что смотрит Нана и подсмотрела я, в семье тоже были двое детей: старший мальчик и его младшая сестра. Сравнивая эту японскую девочку и себя, могу сделать вывод: в стремлении походить на обычную японскую школьницу я свернула куда-то не туда. Хотя, может, виной тому допустимые отклонения, с которыми я не могла смириться, и мои взгляды на жизнь, в которых редко мелькало слово «мило». Ну и конечно, склад разума у меня вышел совсем иной. Иногда смотришь и хочется спросить: «У нее задержки в развитии?»
Тем не менее, при прослеживании ее поведения у меня возникла мысль, как, не привлекая внимания, подобраться к братцу и проверить его источники. Я ведь не могу просто подойти к нему и положить руку. У нас как-то так сложилось, что телесный контакт исключительно пинательный. В большей степени это моя вина, но ничего не поделаешь. Иногда ему действительно требуется живительный пинок.
Все просто. Я повторю действия этой девочки и так же «мило» брошусь ему на шею. Осталась самая малость: отрепетировать счастливое выражение лица.
Затягивать с этим я не стала. Убедившись, что Реборн пьет на кухне кофе, я поднялась наверх в комнату Тсуны. Получив разрешение войти, я застала братца снова за компьютерной игрой.
– Братик! – радостно пискнула я тонким голосом.
Тсуна посмотрел на меня расширившимися глазами и, бросив джойстик, с криком по тараканьи отполз к стене.
Я на всякий случай оглянулась, убедившись, что за моей спиной никто страшный не стоит.
– Ты чего? – уже нормальным голосом спросила, рассматривая бледного-бледного братца.
– Что с тобой? Ты что-то задумала? – спросил он испуганным голосом.
– С чего ты это взял? – вопросительно подняла брови. – Так ведь ведут себя младшие сестры, верно?
– Ты никогда так не делаешь! – завопил он.
Мда, а ведь действительно. Тсуна ведь за эти годы также успел изучить меня вдоль и поперёк. Требовалось срочно выкручиваться.
– Ладно, я просто посмотрела, как вела себя сестра с братом по телевизору, – призналась. – На самом деле я пришла сказать, что ты должен погладить свою школьную форму.
– Я не умею, – проныл тут же он.
– Шевелись! Солнце еще высоко.
– А что это значит? – не понял он.
– Значит, что, возможно, я найду, чем еще тебя занять или же просто передам эту почетную обязанность твоему репетитору.
Тсуна тут же вылетел из комнаты. Правда, это его не спасло. Реборн решил вернуться и проверить братца, а застав такое занятие, придумал затеять капитальное мытье полов. Братец бегал с тряпкой по всему дому, то и дело отскакивая в сторону или ойкая, когда хамелеон, превратившийся в хлыст, доставал его. Реборн был очень доволен выдумкой и называл это тренировкой.
– Тренировкой чего? – приподняла я бровь на это заявление.
– Умения выполнять дело, невзирая на обстоятельства, – самодовольно заявил репетитор.
– Тебе не кажется, что развлечение и тренировка различаются? – осторожно поинтересовалась.
Аркобалено хмыкнул, смерив меня странным взглядом, и снова накинулся на Тсуну.
Я забралась с ногами на стол, чтобы меня не трогало их занятие. Хорошо, что Ламбо отправился на прогулку с Наной.
Когда еще Тсуна гладил рубашку, а я контролировала процесс и давала ЦУ, мне удалось ненавязчиво прикоснуться, направляя его руку… Источники Тсуны находились в непонятном состоянии. Вроде бы они все еще блокировались, но заслонку сильно покорежило, и теперь в образовавшиеся трещины периодически выскакивало пламя, будто пассажир из тонущего корабля. Даже не знаю, что и думать. У меня пламя в обычном состоянии источает легкое тепло и размеренно горит, если я его притушу, то останется только слабое тепло, будто от сверкающих углей. Такого нет и не было никогда. Мои источники освобождались от пут постепенно.
– Эй, Хибари! Ты здесь? – спрашиваю, толкая дверь.
Наверное, никто больше не осмеливается так зайти в кабинет главы дисциплинарного комитета. Самоубийц в школе нет. От такого уничижительного взгляда серых глаз у адекватных людей срабатывает инстинкт самосохранения. Вообще-то я тоже себя причисляю к здравомыслящим субъектам, но сегодня меня посетила идея, которая вызвала просто бурю эмоций. А Хибари сам в последнее время более груб, чем обычно.
– Ой, простите, я вам помешала, – сказала, заметив Кусакабе. – Вы продолжайте, продолжайте, я подожду.
Направляюсь к шкафчику, где на подносе стоит аккуратный керамический чайничек и чашки. Так, вначале надо закипятить воду. Включаю электрочайник, а сама, игнорируя жажду убийства в спину, пытаюсь вспомнить, где Кёя хранит чай. О, точно! Вот в этом шкафчике. Он вообще-то любитель чистого чая без примесей, но еще и заморачивается насчет традиционной заварки. Поэтому у него тут куча зеленого порошка, керамическая чаша и даже бамбуковая мешалка. Хотя есть немного любимого мной листового, разнообразие он также вроде бы жалует. Я же любитель чего попроще и побыстрее.
– Выйди, – коротко бросает негромкий голос, вот только обычно после этого голоса никто не перечит.
Тетсу, судя по всему, совершает поклон и быстро удаляется за дверь.
– Умереть хочешь, Савада? – вкрадчиво интересуется Хибари, остановившись позади меня.
– У меня появилась отличная идея, которая тебе понравится! – говорю в полуобороте, чтобы он видел мое воодушевленное лицо и предвкушающую улыбку. – Я не могу больше ждать ни секунды.
– Отойди, – требует раздраженно.
Отступаю в сторону, пропуская его к любимой чайной утвари. Наверное, я где-то что-то сделала не по правилам. М-м-м, может кипяток слишком горячий? Тут не угадаешь.
Закончив с заваркой, Кёя уничижительным взглядом указал мне на диван у столика. Через пять минут он уже более спокоен, неспешно напившись любимого напитка, и кивает нетерпеливо ерзающей мне.
– Уже второй день летних каникул, а ты все еще просиживаешь штаны в школе! Это возмутительно! Ладно-ладно, не сердись, это предисловие. Так вот, летом, как ты знаешь, обычные школьники, ради удовольствия не избивающие других школьников, собираются с друзьями или семьей в поездки. Будем только ты, я и еще шесть человек, включая брата и сестру Сасагав. Мой братец, как всегда, завалил все тесты и остается на дополнительные занятия летом.
Ямамото, кстати, тоже в последний момент провалил все тесты. Обычно он перед экзаменом активизируется и просит девочек из класса о помощи, как сделал в этом году Рехей. Он парень умный и быстро догоняет программу, которую частично пропускает из-за бейсбольных тренировок. С Рехеем сложнее, но тот и в этом случае создает себе адскую тренировку, только умственную. С потом и болью, говорит, запоминает все быстрее. Такой вот у него способ.
– И что с того? – Кёя холодно смотрит на меня безразличным взглядом.
– Ну да, ну да, любимая Намимори без хозяина. Вай! Не размахивай тонфами, свой же сервиз побьешь. Кусакабе сможет присмотреть за школой, а мои ребята присмотрят за городом. К тому же поездка всего на неделю, мы не будем делать объявление, что гроза Намимори отбыл в дикую местность.
– Я не собираюсь никуда ехать, – твердо повторяет он.
– Погоди с выводами, я еще не закончила. Мне нравится Намимори, поэтому мои ребята будут очень стараться и, я думаю, согласятся сотрудничать с комитетом, пусть и временно. А суть в том, что если Тсуна остается в городе, то и Реборн тоже. В последнее время из-за него я не могу проводить толковых тренировок своей силы, даже с тобой размяться как следует не получается. Эта поездка в храм у черта на куличках. Там практически ничего нет, зато есть гора, как у нас, и куча ущелий.
Во взгляде Хибари появляется легкий интерес, но он тут же мрачнеет и все равно отказывается:
– Я не оставлю Намимори на этих травоядных.
– Я помню, что у тебя приказ, – серьезно киваю. – На случай, если Гокудера снова начнет разбрасываться динамитом, у меня есть телефон его сестры, – хитро прищуриваюсь. – Реборн в основном бездельничает, но если он на эту неделю что-то запланирует – повторяю, Бьянки, Тетсу и мои парни со всем справятся. Если появятся якудза, за неделю они ничего не успеют сделать. В поездке я собираюсь использовать силу на полную. Возможно, в таком случае тебе удастся ее почувствовать.
– То есть ты до этого не использовала при мне всю свою силу? – уточняет, прищурившись.
– Нет, конечно, – ухмыляюсь в ответ.
На его лице появляется самодовольная ухмылка, а по глазам, которые одни дают понять, что чувствует этот деланно скупой на мимику и движения человек, вижу: он согласен.
Вещей с собой я могла взять немного: сменная одежда, белье, немного еды в дорогу. В общем, чтобы получился рюкзачок. Зная, что Реборн может влезть в комнату и более тщательно ее обшарить, я поддалась паранойе и через Шоичи – парня, который сделал мне почту и модернизировал наушники, передала Коичи на хранение конверт с тем листом, где я подробно описала свои приключения по спасению незнакомого парня. Все было описано на русском, поэтому просто так обычному японцу не прочитать. Хотя Коичи не из тех, кто будет совать свой нос, если сказано, что нельзя. Мне же главное, чтобы этот лист не попал в руки кому-то вроде Реборна, который очень возможно знает этот язык.
На удивление больше всего воспротивился отъезду Ламбо. Попробовал было закатить истерику. Кричал, показательно выл, пытаясь разжалобить, просил и требовал, а когда все это не помогло, попытался остановить с помощью оружия.
От прилетевшей гранаты я смогла отбежать. Пострадали лишь стены и мебель. Я медленно повернулась к ребенку и выпрямилась. Намерения были далеки от добрых, и словесно выразить их цензурно не получилось бы при всем желании. Наверно, сообразив все это по моему лицу, теленок перепугался и побежал со всех ног прочь. Погоняться за ним пришлось изрядно. Только я подумала, какой же он быстрый и ловкий, как Ламбо наступил на собственный хвост и упал. Сказал «больно», поднялся и уставился на меня круглыми зелеными глазами со страхом. А меня разом попустило.
Ребенок расквасил нос об пол так, что потекла кровь, но не плакал.
Подозрительно шмыгать носом он начал, когда я достала из вазочки конфеты и мы сели разворачивать их на веранде. Я пыталась не занудствовать в своей самопальной лекции о технике безопасности.
– Ну вот скажи, разве стоят раны того, чтобы я осталась дома?
– Нет, – меня проняло от его взгляда, но все же я держала лицо. – Ламбо-сан не хочет тут оставаться.
Я замерла.
– Если не будешь показываться Реборну на глаза слишком часто, то и трогать он тебя не будет. Ока-сан тебя любит, она всегда тебя чем-то вкусным угощает.
– Я хочу с тобой, – Ламбо закусил губу, но не сдержал слезы.
Тем не менее он не заорал, а зажмурился, отвернувшись, и достал откуда-то трубу, очень похожую на уменьшенную копию базуки. Впрочем, думала я о том, откуда он ее достал, недолго, так как малыш направил ее на себя и дернул за веревку, привязанную к курку.
Все заволокло уже знакомым серо-розовым дымом… Это, видимо, та базука десятилетия, о которой Ламбо мне тогда рассказал. Но все же лучше убедиться, малыш мог и перепутать.
– Ламбо? – позвала я, разгоняя руками дым.
Руку остановили, слабо обхватив запястье. Через пару секунд я смогла разглядеть пятнадцатилетнего зеленоглазого парня. Волосы взрослого Ламбо стали меньше крутиться. Один глаз он держал закрытым. Лицо флегматичностью могло посоперничать с Бьянки.
– Акира… сан, – выдохнул он, чуть расширив один глаз. Он быстро справился с удивлением и отвел глаза, осматривая двор. – Похоже, маленький я снова использовал базуку. Десять лет назад я появился в вашем доме, да?
– Верно, – ответила, испытывая странные чувства.
– Маленький я уже рассказал, что человек, в которого выстрелили десятилетней базукой, на пять минут меняется с собой из десятилетнего будущего?
Рассказал. Тогда я подумала, что тот взрослый парень мне сказал правду. Если когда-нибудь изобрели обратное перемещение во времени, то я поменялась местами сама с собой. Получалось, что моя взрослая версия спустилась в подземелья, вырубила охрану, разорвала цепь, стягивающую стальную тюрьму, и все это за пять минут… Звучит фантастически.
