Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 83 страниц)
– Я вернулась, Киоко! – оповестила я, разувшись на пороге. – Ты уже приступила к ужину?
– Да, Кира-чан, – ответила мне девочка с кухни.
– Хорошо, тогда я переоденусь и умоюсь, а затем приду.
Когда со всем было покончено, я взялась помогать нарезать овощи, пока Киоко следила за плитой.
– Кира-чан, а какие сны тебе снятся? – полюбопытствовала она, помешивая лопаткой мясо.
– Обычно я их не запоминаю.
– Да? А ты веришь в вещие сны?
– Нет, мне кажется, это ерунда.
– Я вздремнула часок, когда вчера пришла, и мне снился странный сон с участием твоего брата. Во сне я познакомилась с девочкой, а сегодня увидела ее в городе, и, похоже, она тоже меня узнала. Представляешь, ей снился такой же сон, как и мне. Так странно. Может быть, это означает, что судьба сама свела нас таким образом?
– Вряд ли. Не бывает так, чтобы людям снились одинаковые сны. Скорей всего, вы уже были знакомы раньше. Постой, – встрепенулась я, замерев с ножом. – Ты сказала, что там был мой брат? Во сне.
– Да. Я встретила Тсуну-куна в кондитерской. Он там был с девочкой по имени Хару, а потом малыш предложил всем вместе поесть пирожных у вас дома.
– И что было потом? – с замиранием спросила я.
– Ну, это все-таки был сон, – улыбнулась Киоко, ссыпав на сковороду порезанные овощи. – Мы сидели за столом с мальчиком, которого Тсуна-кун звал Ламбо, как и маленького Ламбо-куна. Нас угостила пельменем И-пин, а потом мы с Хару-тян оказались голыми и пошли в кондитерскую за добавкой пирожных. Странный сон, правда? – засмеялась она.
– То есть – голыми? – сглотнув, уточнила я. – Прямо по улице?
– Ага. Но с нами был Тсуна-кун, и он набросил на нас одеяла.
Я выдохнула.
– Что с тобой, Кира-чан? – обернулась Киоко. – Ты слишком бледная. Плохо себя чувствуешь?
– Киоко… пожалуйста, я очень тебя прошу, не ходи ко мне домой больше никогда.
– Что? – на ее лице отразилось потрясение. – Кира-чан…
– Это не потому, что я как-то обижена на тебя. Знаю, как это прозвучало, но это ради твоей безопасности. У меня дома появилось много странных личностей, и я подозреваю, что все это было отнюдь не сном. Поэтому, ради твоей же безопасности, держись от моего дома, репетитора Тсуны, сестры Гокудеры или еще кого-то не знакомого ранее как можно дальше.
– Как «не сон»? – с весьма глуповатым выражением лица переспросила она.
Глаза девочки ничего не выражали, и я на всякий случай отодвинула нож, лежащий на столешнице, подальше.
– Странная шутка, Кира-чан, – неестественно засмеялась она. – Ты же знаешь, что я не понимаю шуток.
Я отложила лопатку в сторону и продолжила смотреть на нее, ожидая, когда она поверит в то, что я серьезна.
– Но как же… – медленно протянула она. – Мы ведь сьели с Хару-тян все, что было на прилавке, и никакого счета не пришло. Все было так странно, будто и не я вовсе это была. Я просто наблюдала.
– Увы, Киоко, для того, кто это сделал, не составит большого труда оплатить даже большой счет.
– Кира-чан, зачем нам добавили наркотики в пельмени? – возмущенно вскинулась она, но я заметила, как Киоко начало потряхивать, поэтому положила ей обе руки на плечи и усадила на стул.
А И-пин, вполне возможно, с секретом. Мало ли что она там на китайском щебечет, может, проклятья на нас насылает, а понимает ее один Реборн, который и делает вольный перевод. Она еще маленький ребенок, также возможно, что ее просто используют.
– Это были не наркотики, Киоко.
«Но вряд ли безопаснее их» – мысленно добавила.
– Видишь ли, репетитор Тсуны имеет очень специфические понятия о развлечениях и мало переживает на счет окружающих. Но все же у него есть честь, и следы он хорошо заметает. Тем не менее, я не могу допустить повторения подобных случаев, – твердо заверила я.
Киоко сидела внешне спокойно. Только уставилась в пол и, кажется, даже не моргала, а может, и не видела ничего перед собой вовсе.
– Кира-чан, когда мы с Хару-тян ходили в моем сне в кондитерскую, у нее на лбу горел желтый огонек. А когда братик дрался с Тсуной-куном на ринге, у него тоже был такой огонек. С братиком тоже произошло что-то нехорошее? – подняла она на меня обеспокоенный взгляд.
Обескураженная ее беспокойством за брата, которое было куда выше опасений за себя, я не сразу нашлась с ответом и потому не смогла связать слова, как следует.
– Рехей… У него есть Экстрим.
– Что это за Экстрим, Кира-чан?! – накинулась на меня девочка, резко подскочив на ноги и придвинувшись вплотную, засыпала торопливыми словами: – Расскажи мне всю правду, пожалуйста! Ты ведь знаешь все, Кира-чан! Что это за особое состояние, о котором ты говорила? Братик тоже куда-то идет, думая, что это сон?
– Успокойся, – вновь схватила я ее за плечи и заговорила медленно: – За Рехея не переживай, я присматриваю, чтобы с ним ничего не случилось, ты же знаешь. Я могу тебе все рассказать, но ты должна решить, хочешь ли ты это знать. Пойми, есть знания, владеть которыми может быть небезопасно. Я надеялась, что подобного не повторится.
– Так это тоже был не сон?! – прикрыла она удивленно открывшийся рот руками, и пояснила: – Когда я поломала вам стол и холодильник, а потом твоя мама… – Выражение ее лица стало испуганным и виноватым одновременно. – Прости, Кира-чан, я не хотела! Я думала, что это просто сон! Ведь я не могу даже вмятину оставить на дверце холодильника, не то что стену проломить! И ты меня как-то остановила.
– Не совсем я, но верно.
– Ламбо-сан хочет есть! – так не вовремя влетели на кухню два ребенка. – Конфет и винограда!
– Скоро уже все будет готово, – сказала я, бросив на них короткий взгляд.
Киоко все еще выглядела нехорошо.
– Кира, поиграй со мной! – вцепился в ногу теленок.
– Но если я буду играть с тобой, то Киоко придется готовить все одной, – ответила я. – Друзьям ведь надо помогать. Ты можешь помочь мне. Хочешь?
– Но это скучно! – надулся малыш.
– Почему ты так думаешь? На самом деле это очень весело. Я покажу. Только сходите помойте руки.
– Хорошо, – пискнула Ипин с сильным акцентом.
Следом за ней поплелся Ламбо. Когда дети покинули кухню, я вновь посмотрела на Киоко, плечи которой так и продолжала сжимать.
– Давай ты все это переваришь, хорошо обдумаешь, и после ужина, если захочешь, мы об этом поговорим, – сделала предложение.
Киоко просто кивнула, потом посмотрела на плиту и тут же бросилась за готовку, о которой забыла. Это хорошо помогло ей отвлечься.
– Как бы мясо не пригорело, – причитала она.
Я приготовила инструменты для детей и поддержала Киоко, убивающуюся по, возможно, немного подпорченной пище:
– Как бы плохо ни сварились макароны, их всегда можно исправить по-флотски. Если в еде есть мясо, то всем уже все равно.
– Откуда такие кулинарные советы, Кира-чан?
– Зарубежная кухня очень изобретательна, – усмехнулась в ответ.
Киоко поддержала мою идею для детей, устроив из готовки настоящее шоу с пафосными представлениями обычных продуктов и торжественными позами. О том разговоре я больше не заикнулась и после ужина села в гостиной за книгой. Дети носились во дворе. Киоко поднялась к себе. Во время готовки и ужина она держала на лице улыбку, но вряд ли она все просто выбросила из головы. Сейчас в своей комнате, которую она делит со мной, Киоко может побыть одна. А когда она будет готова, то спустится и задаст мне вопросы. Возможно, она решит, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Возможно, это будет правильней всего.
Мне кажется, факт того, что Реборн выстрелил в Киоко и Хару особыми пулями, позволяет сделать некоторые предположения. Например, раз Тсуна влюблен в Киоко, то вероятно, что он захочет стать ее парнем. Тогда предположение проверить ее пулей не лишено смысла, ведь под пулей человек исполняет самое искреннее в данный момент желание. Хару вроде бы испытывает какие-то чувства к Тсуне, потому что довольно часто ошивается неподалеку. Так что Реборн, возможно, проверил девочек одновременно на наличие пламени и на искренность побуждений. А то мало ли, шпион какой-то затесался возле охраняемой цели.
Я могла бы ничего не рассказывать Киоко. Вполне могла. Могла также оправдать себя, что просто не оказалась рядом, чтобы помочь. В конце концов, ничего действительно страшного не произошло. Реборн отменил действие пули, когда возникла угроза жизни Наны, Тсуна накинул на девочек одеяла, и никто не увидел позора… Но, черт, у меня зубы каждый раз скрипят, когда я думаю об этом. Меня просто выбешивает, что кто-то специально создает такие условия и подвергает опасности… сестру моего друга, вот! С Хару мы не так хорошо знакомы, но я также не желаю ей проходить через такое. Еще я не могу отделаться от мысли, что невмешательство – это половина вины.
Я отвлеклась на тихие звуки шагов. Киоко спускалась по лестнице. А я давно уже просто пялюсь на страницу книги. Молчу, хотя и очень хочется спросить, как она.
Киоко без спешки присаживается рядышком на диван, складывает руки на подоле легкого домашнего платьица.
– Расскажи мне все, Кира-чан, – поворачивается ко мне. – Я должна знать.
В глазах непривычная для нее решимость. Почему-то именно в этот момент чувствуется, что они с Рехеем родственники.
И я рассказала. Не все, только в общих чертах, но то же самое, что и Рехею. Для этого мне не пришлось извращаться, она просто внимательно слушала, не перебивая. Рассказала про Реборна и почему он приехал в город, про особые пули, которые носят название «пули предсмертного желания», про пламя, которое живет внутри нее и ее брата, про тщетность возможных попыток сбежать от всего этого. Картина вырисовывалась совсем безвыходная, я это и сама понимала, поэтому попыталась закончить иначе.
– Если ты будешь держаться в стороне от всего, то сможешь жить обычной жизнью. За Рехеем я присмотрю, как всегда. Он и сам отлично держит дистанцию, уделяя много времени тренировкам, так что тебе не нужно за него переживать.
– Я хочу доверить все тебе, Кира-чан. Ты всегда так уверена. Но я так не могу, я хочу чем-то помочь братику, тебе и Тсуне-куну.
У нее появился такой взгляд, что я поняла: она все еще корит себя за беспомощность.
– Если будет опасность, используй шокер, а потом обязательно звони мне, – сказала я, напоминая о том карманном шокере, который я вручила ей еще год назад, когда она плакала из-за побитого Рехея. – Если хочешь помочь, главное – не наворотить лишнего. Оставь действовать силой нам, есть другие способы быть полезной. У вас с Рехеем одинаковое пламя, и у него способность излечивать раны. Я видела, что это пламя использовалось в весьма эффективных мазях. Эффект излечения существенно увеличивался. Научись пользоваться своей силой, только, Ками прошу, не повторяй за Рехеем его тренировки.
Задерживаться надолго в гостях я не стала и вскоре вернулась домой. В родном гнездышке стало чуть спокойнее. Реборн, видимо, наконец удовлетворился издевательствами, то есть, конечно, проверками для Тсуны, и теперь жизнь стала чуточку размеренней. Ну, настолько, насколько она может быть спокойной в доме с двумя пятилетними детьми, наглым репетитором и отравительницей. По крайней мере, Нану они оберегали не в пример лучше. Когда, например, Нану обокрали на рынке, всех это очень возмутило.
– Акира, – окликнул меня Реборн тем же вечером, зайдя в мою комнату без стука. – Как насчет завтра устроить свидание с Хибари?
– Что? – от ошарашенности вырвалось у меня прежде, чем я успела об этом подумать.
– Мы будем охранять маман от грабителей, было бы неплохо, если бы Хибари оказался поблизости и позаботился о них.
Хах, хитрый засранец. Возьми и вытащи Кею на оживленную улицу, да легче Винни Пуха через кроличью нору протянуть. Не удивлюсь, если он уже успел попросить его о чем-то подобном, но Кея через свои принципы и желания не переступил.
– Хм, – задумчиво протянула я. – Реборн, ты же понимаешь, что это практически невозможно. Что мне за это будет?
– Я приму заказ на фотографии.
– Да не, этого добра у меня уже хватает.
Ага, те, прошлые, у меня хранятся. Может, когда-нибудь пригодятся подколоть Хибари.
– Любые фотографии, Акира, – невозмутимо выдал репетитор. – Даже в тех местах, где не так просто пробраться.
– Для тебя это что – как вызов? – усмехнулась я. – Все равно откажусь. Мне этого не надо, Кея если найдет, то точно загрызет до смерти. Боюсь представить объем перевоспитательной работы. Но если хочешь, то можем сделать услугу за услугу. Пока что я не знаю, что с тебя взять, поэтому, когда я что-то попрошу, ты это выполнишь. Идет?
Малыш посмотрел на меня своими черными глазками, видимо, прикидывая, что мне может понадобиться за услуга, и согласился:
– Идет.
– Если ты не прекратишь тыкать в меня тонфа, я могу не то подумать, – спокойно сообщила я, сделав осторожный глоток из чашки, игнорируя стальную дубинку у виска. – Не нервничай, скоро они поиздеваются над грабителями, и ты сможешь с ними поиграть.
– Я, по-твоему, неизбалованный ребенок, чтобы играть с уже помятыми игрушками? – Кея окинул меня пронзительным ледяным взглядом.
– Разве это не интересная игра, прикинуться нормальными людьми и выпить кружечку чая в кафе? – ответила я, сохраняя невозмутимость, и отправила в рот еще один кусочек торта.
– Раздражает, – бросил, отвернувшись.
Конечно, мне пришлось объяснить, зачем ему выбираться в столь оживленное место в утро выходного дня. Уговаривать его пришлось недолго, даже спаррингами подслащивать пилюлю оказалось не надо. Про грабителей он уже был наслышан, но его парни из дисциплинарного комитета их до сих пор не обнаружили. Ну, не так давно они в нашем городе появились, еще не знают, что тут и как. Кстати, парней в гакуранах я уже пару раз замечала на улице, они же и пашут вместо нас.
«Утопающая в зелени Намимори.
Не большая и не маленькая, средняя – самая лучшая»
Хибари невозмутимо достал телефон и выслушал собеседника.
Гимн нашей средней школы? Серьезно?! Какой нормальный человек поставит себе на рингтон это?
Видимо, Кее на этот раз очень понравилось мое выражение лица. Думала, опять фыркать или злобно зыркать будет, а он ухмыльнулся и поднялся из-за стола, введя меня в еще большее недоумение.
– Нам пора, – небрежно бросил несколько купюр на стол и прошел к выходу мимо официантки, испуганно прижавшей к себе поднос.
– Спасибо, – улыбнулась я нервному менеджеру, отметив, что Кея покрыл всю сумму.
Забавная реакция. Немного стыдно, но все же приятно, что с появлением Хибари в кафе резко убавилось народу.
На мой взгляд, на торговой улице не так уж много людей. По крайней мере, толкучки нет, хотя перед Кеей, идущим впереди, все и так расступаются. Не мне жаловаться. О, а вот и вся честная компания. Детишки разводят Нану на вкусности, Реборн на кофе, а Бьянки просто за компанию.
– Хи-хибари-сан! – завопил братец, заметив нас.
– О, Кея-кун, верно? – приветливо улыбнулась Нана. – Рада снова тебя увидеть.
Хибари с невозмутимым лицом кивнул.
– Ой, Кира-чан, вы гуляете? Идем, идем, – она приобняла детей за плечи и подтолкнула в сторону. – Мы пришли за продуктами, но вам не обязательно к нам присоединяться.
Хибари свел брови.
– Наша встреча окончена, мне пора, – бросил Кея и стремительным шагом удалился дальше по улице.
Я улыбнулась и помахала ему ручкой в спину, не сомневаясь, что ребята из дисциплинарного комитета запомнили лица грабителей, и теперь он ушел проконтролировать расправу.
– Имото, ты заставляешь меня бояться за тебя, – пробормотал подошедший ближе Тсуна.
– Да ладно. Подумаешь, на свидание его вытащила. Мне нравятся сильные парни.
Я не выдержала и засмеялась от выражения лица братца.
– Молодец, Тсуна. Теперь твои подчиненные со всем справятся, – влез Реборн, заставив посмотреть под ноги.
– Хи-и-и?! – завопил громко братец. – Но я же ничего такого не сделал! Погоди, что значит “мои подчиненные”?!
Реборн сделал то, что обычно делал в таких ситуациях, когда ему задавали неудобные вопросы – сделал вид, что заснул.
– Значит, это твоя просьба? – уточнил Реборн.
– Ага. Ты ведь помнишь, что за тобой должок?
– Мы с Шамалом давно знакомы. Он знает мои привычки.
– А ты знаешь его привычки. Тебе не будет сложно находить его и каждый раз обламывать с женщинами. Ну так что? Берешься?
– Не больше недели, – коротко ответил малыш, поправив шляпу. – Я не могу оставить Тсуну надолго.
– Сойдет, – согласилась я, уже не скрывая пакостливой улыбки.
– Шамал-сан, – обратилась я, спустя неделю заглянув в школьный медкабинет.
– Акира-чан! – натянул доктор вечную улыбку. – Рад тебя видеть? Что-то болит? Нужен осмотр!
– Нет, я пришла справиться о вашем здоровье, – я села на предложенную табуретку и расправила юбку. – Как прошла неделя, Шамал-сан?
– Так это ты подкупила Реборна? – он убавил в дурашливом тоне, но все еще вел себя непринужденно. – Интересно, чем?
– Это наши с ним дела. Вопрос в другом, продолжать надо или вы поняли?
– Что именно, Акира-чан?
– Что если будете продолжать в том же духе и приставать к школьницам, я буду останавливать вас. Не подумайте, я не приказываю вам, чем заниматься в свободное время. Также понимаю, что плевали вы на законность своих действий. Но если вы не будете трогать школьниц, я могу показать вам одно место в городе, – хитро улыбнулась.
После школы я поехала в центр, где встретилась с Шамалом. Он тут же начал меня раздражать тем, что вел себя, как на свидании. Но я терпела и повела его в один ничем не примечательный магазинчик. Когда дверь за нами закрылась, Шамал оцепенел.
– Возможно, вы слышали, насколько изобретательны японцы в некоторых аспектах, – нейтральным тихим голосом заговорила я. – К счастью, это единственный магазин подобного рода, который чудом избежал внимания Хибари.
– Гхм, – прокашлялся Шамал. – Кира-чан, а откуда ты знаешь о таком месте?
– Я живу в этом городе, – пожала плечами, – и много общаюсь с парнями.
Что из себя представляла эта лавка? По моему скромному мнению, нечто среднее между сексшопом и магазином для отаку. Сюда с оглядкой, но все же допускались подростки. Тут было много всякой ерунды, начиная от коврика для мышки с изображением женщины и мягкой подушкой под руку, заканчивая большими подушками для обнимания, опять же с цветным принтом.
– Владелец магазина мой знакомый, – опять же шепотом пояснила.
Не совсем мой, а Мураками, но не суть.
– Если вы будете благоразумны…
Оставив Шамала с горящим взглядом осматривать полки и прилавок, я отправилась по своим делам.
Очень быстро тот магазинчик стал делать дополнительные заказы с других городов, а Шамал вел себя в школе, как приличный молодой учитель… Жаль, пришла другая беда. Когда доктор перестал дурачиться и приставать к школьницам, они сами начали в него влюбляться и преследовать. Возможно, доктор не зря себя так по-идиотски вел?
Глядя на то, какая длинная очередь стала образовываться у его медпункта… да и вообще, какие, оказывается, школьницы бывают изобретательные. Нет уж, пусть Шамал обратно из себя дурачка строит.
Вскоре мне представился шанс поймать спящего Ламбо и использовать его базуку, когда никого, кроме Наны, больше не было дома. В сознании малыш очень трепетно и жадно к ней относился, как к подарку от босса, потому пришлось пойти таким путем.
– Ну, а теперь рассказывай, – сказала я, присаживаясь на стул.
Дело было в комнате, которую выделили Ламбо.
Взрослый Бовино как-то сразу замялся, пришлось его поторопить, чтобы не тянул время.
– Мне уже известно, что со мной через десять лет что-то произошло. Можешь ли ты рассказать мне подробности?
– Кира-сан…
У нас оставалось даже меньше пяти минут, но это показалось мне вечностью. Почему? Потому что я ненавижу, когда льют слезы, мне их в жизни хватило. Больше этого я ненавижу только, когда рыдают прямо у меня на коленях. А взрослый Ламбо именно так и делал.
Он сел прямо на пол, положил голову мне на колени и начал захлебываться. Хоть все можно было сказать в двух словах, он очень много говорил о том, что моей взрослой версии очень не хватает и всем без меня плохо. Мне сложно было это воспринимать, поэтому я просто дала выговориться.
А суть в том, что Шоичи взял его с собой в помощники из-за того, что Ламбо много раз путешествовал во времени. После каких-то событий в будущем, они решили изменить его. Доигрались до того, что перепробовали несколько вариантов развития событий. Взрослый Шоичи передавал своей младшей версии записки. Шоичи должен был начать выполнять указания с них через пять лет. Для взрослого Шоичи все поменялось, он мог вернуться и снова изменить ЦУ. В итоге, что бы я ни делала, даже был вариант, что я поплыла по течению, сжав зубы, но конец все равно не меняется. Будто какая-то аксиома, то я умираю в результате случайности при нападении врагов, то вроде бы обычный взрыв газа, то, раскачавшись до предела, через десять лет пропадаю, как и сказал Шоичи.
Когда взрослый Ламбо исчез, заменившись маленьким пятилетним спящим малышом, я переложила его на кровать и осела прямо на пол. Что-то в этой жизни явно пошло не так.
– Вот, Савада-сан, – жутко нервничающий Шоичи протянул мне конверт с подписью «Саваде Акире».
Я с опаской развернула его и от нетерпения быстро прошлась по тексту. Второй раз прочла уже медленней и внимательней.
«Савада-сан, знаю, что, возможно, вас не будет рядом во время обмена местами меня-будущего и нынешнего Ирие Шоичи, поэтому передаю вам все письмом и, надеюсь, вы его уничтожите сразу, как прочтете. Будущее не меняется, что бы я ни делал. Я планирую пойти на отчаянные шаги и вскоре сотру сам себе память, поэтому я из вашего времени не буду ничего помнить ни о Ламбо, ни о базуке, частично забуду и о вас. Прошу, доверьтесь мне. Вскоре мы снова встретимся, если у меня все получится, как надо».
– Савада-сан, мне уже пора! Я опоздаю в свою школу.
– Конечно, беги. Прости, я зачиталась. Спасибо!
Убегающий рыжик помахал рукой и ответил нервной улыбкой.
Как ни посмотри, теперь понимаю чувства взрослого Шоичи. Как-то я думала, что изменить будущее в мое нынешнее время будет несложно. Ну, десять лет, как-никак. Шоичи из нынешнего времени сказал, что использовал почти все заряды из базуки и рассказал о том, что видел в будущем. Вначале он учился в университете, но так как сейчас он мечтал о карьере музыканта, то так же, как и я, решил изменить будущее. Второй раз он оказался в захудалой забегаловке перед диллерами, требовавшими возврата долга. Карьеры музыканта у него так и не вышло. Шоичи вновь попытался вернуться в престижный университет, но оказался в горячей точке. Как его туда занесло – загадка, но, видимо, это все будущий Шоичи. Ну, или я.
Вскоре заряды базуки закончатся, и Шоичи больше не будет помнить обо мне… Хотя, возможно, все будет, как прежде, и он просто будет подрабатывать на Мураками. Наверное, мне не следует вмешивать его в свои дела.
Блин, что ж делать-то? Сжечь письмо и просто ждать непонятно чего? Ну, блин, сколько ждать-то?
– Стой, – вместе с приказным тоном в солнечное сплетение уперлась тонфа.
Продолжая думать обо всем этом, я пошла в школу, как обычно. Зазевалась. Плохо. Хибари может воспользоваться моей невнимательностью.
– Да? – приподнимаю вопросительно брови.
– Ты опоздала, звонок на первый урок был пять минут назад.
А я-то думаю, почему поток школьников был такой скудный. Наверное, я не обратила внимание, потому что перед воротами и так полно народу: отдельной кучкой парни из дисциплинарного комитета в гакуранах, и рядком стоят такие же опоздавшие. Точно, зазевалась, обычно я в таких редких случаях предпочитаю через забор перепрыгивать, как и многие опоздавшие. Другое дело, что там тоже ловят, но шанс, как говорится, есть.
– Прости, – я миролюбиво подняла руки, привычно улыбнувшись. – Может, не будешь тыкать в меня тонфа? Это не только неприятно, но и вызывает пошлые ассоциации.
Хибари, к моему удивлению, на подначку не попался, как обычно, и продолжал сверлить мое лицо взглядом.
– Буду ждать после школы. Если снова опоздаешь, забью до смерти, – спокойно сообщил, убрав оружие в крепления.
Кажется, все остальные, как и я, провожали взглядами главу дисциплинарного комитета, который просто развернулся, направившись в школу.
– Кусакабе, – коротко бросил он.
– Иду! – парень сорвался с места и быстро нагнал Кею, удаляющегося стремительным шагом.
– Акира-чан, может, ну их, а? – поинтересовался Фуюки. – Пару разочков, чтоб показать, кто тут главный? Мы все равно с ними постоянно деремся.
Смотрю я на это и удивляюсь… Как до такой жизни докатилась?
Мы с Фуюки стояли перед самой настоящей толпой крепко сбитых парней. Троих человек удерживали пятеро крепких ребят. Все тяжело дышащие, потрепанные после драки, у некоторых кровь на лице или костяшках пальцев.
– Передайте Хибари, что у меня есть свои защитники, если он вдруг забыл, – обратилась к бандитам в гакуранах. – Хватит с них, Фуюки. Отпускай.
– Как скажете, – пожал тот плечами. – Поняли? Пошли вон, пока мы не передумали! – Фуюки замахнулся, ударив кулаком под дых одному из людей Хибари. – Это подарочек на память.
Парень закашлялся, но не упал, его удержали за руки. Провожали их со свистом и выкриками.
Как я поняла, Хибари не объяснял своим комитетовцам, кто я. В то же время, о его интересе ко мне не знает только ленивый. И все заинтересованные в курсе, что банда Азазеля постоянно в терках с комитетом. Пустили слух, будто чтобы насолить Хибари, меня взяли под защиту. Из-за личной симпатии двух лидеров, ага.
– Чего это он своих на слежку за вами отправлять стал, Савада-сан? – поинтересовался Фуюки, решив меня немного проводить.
– Да черт его знает, что ему в голову взбрело, – пожала плечами, а сама подумала, не из-за Шоичи ли это?
– Может, опять нападать начнет? Я на всякий случай к вам своих ребят приставлю. Если что, мы их быстро отвадим и предупредим, если Жаворонок приблизится.
– А знаешь… Приставь. Только пусть на расстоянии идут, и чтоб я больше этого не видела.
Слежка мне определенно не нужна. И преследователи не нужны. Вообще никакие, ни ребята Кеи, ни те странные люди, которые преследуют ради самого преследования. Пусть уж лучше относительно свои будут.
– Будет сделано.
Мое задумчивое состояние заметил Рехей. Он очень точно охарактеризовал его, как появившиеся в моей жизни проблемы. Он также своеобразно оказал поддержку. Энергичный Рехей заражал своим энтузиазмом, но этого хватало ненадолго. Как только спадал адреналин, тревожность возвращалась вновь.
– Как дела? – просто спросил Ямамото, загородив мне солнце своей тенью.
Я прогуливала на крыше. Нет, не на той, которую забрал в личное пользование Кея, этого еще не хватало. Он сам же меня оттуда и выбросит, если увидит в неположенное время. Просто захотелось взять небольшую паузу.
– Отлично, – ответила, щурясь на свет.
Он избавил мои глаза от напряжения, плюхнувшись рядом, спиной к стене. Ямамото все также ошивался вокруг Тсуны с Гокудерой, не желая тому уступать звание «правой руки». Это… даже чуточку раздражало по не совсем ясным причинам.
– Эй, Кира, – позвал он снова. – Может, зайдешь как-нибудь в наш суши-бар? Рехея тоже можно позвать. И остальных, – предложил, как бы невзначай прикоснувшись плечом.
Меня тут же укутала размеренная, неспешная сила, которая раскачивала меня, словно на морских волнах. Такеши что-то там еще говорил, всякую ерунду, о которой можно говорить особо не задумываясь. Достаточно было кивать время от времени или вставлять небольшой комментарий. И мне было так спокойно-спокойно, что ничто не казалось настолько важным, чтобы срочно бежать и делать.
====== Глава 29 ======
Хоть я все еще числилась в клубе бокса, ко мне подошли толпой девушки из кружка легкой атлетики и очень просили выступить от их имени на межшкольных соревнованиях. Одна из их лучших бегуний подвернула на днях ногу, и им срочно нужна была сильная замена, чтобы выиграть соревнования. Поэтому мне подсовывали коробку конфет и собственноручно испеченный домашний пирог, а не просто взяли замену. Победу они хотели получить любой ценой. Ну, а мне не жалко.
Вечером я бросила майку, которую я обычно надеваю под низ, просто так на стул. Я не боялась, что она помнется, ведь под одеждой ее и так не видно. Но утром, когда я попыталась ее выпрямить, то перепутала и вывернула наизнанку. И замерла.
Майка уже изрядно поизносилась, на шве в паре мест даже нитки разошлись, и мне пришлось ее несколько месяцев назад аккуратно подшить. Так вот, более нового шва не было. Совсем. Ровный ряд нитки. Это не моя одежда. Только как давно ее заменили, пока я не заметила? А главное, зачем?
В назначенный день я собралась к воротам школы Мидори, где и проходили соревнования. Меня сопровождал Масато, который еще и пытался выступить моральной поддержкой. По пути мы напоролись на каких-то подростков ненадежного вида, и как всегда в таких ситуациях за решение конфликта взялся Масато. Обычно достаточно было козырнуть членством в Альянсе, но иногда ему приходилось помахать кулаками. К счастью, редко и не в этот раз.
До назначенного времени было еще полчаса, которые я потратила на осмотр школы Мидори. Эта школа считалась более престижной, чем наша муниципальная, но особой разницы я не заметила. Возможно, разница в клубах. Мне удалось зайти в клубное помещение девочек, стрелявших из лука. Такого кружка не было в нашей школе. Я заинтересовалась и покрутилась у них. Стрельба называлась кюдо и воспринималась, как полумистическое действо. Для выстрела надо было надеть специальную одежду и защиту: перчатки и нагрудник. Из-за Ито, которая преследовала меня, мне разрешили переодеться в форму, подобрали комплект по размеру и даже показали, что к чему.
Первые пять выстрелов показали, что у меня отсутствует глазомер. Или же руки не из плечей. Это оказалось неприятным сюрпризом, так как я продолжала рассчитывать изобрести атаку пламенем наподобие Серо. Но что будет с этой идеей, если я даже в мишень попасть не могу? Это нешуточно испортило мне настроение.
К счастью, вмешалась Ито, и мне предложили приходить на занятия. Три раза в неделю я могла зайти к ним в школу и потренироваться в стрельбе, насколько хватит сил. Тетива, как оказалось, натягивалась непросто. Для этого требовалась физическая сила, а я и не заметила, используя немного пламени.
Соревнования по плану были довольно разнообразными, но тем не менее проблем доставить не должны. Не буду даже пламя использовать, моих обычных параметров достаточно.
Когда я бежала в эстафете, услышала знакомые подбадривающие голоса. Оказалось, Нана, Тсуна, а с ними и все наши нахлебники пришли поддержать меня. Вот только отчего-то меня это не радует, совсем не радует.
– Кира-чан, у тебя отличные результаты, как и ожидалось! – Мегуми появилась неожиданно после окончания эстафеты.
