Текст книги "Пламя моей души (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 83 страниц)
Будь у него борода, я сказала бы, что это Дамблдор, который только оставил ребенка у Дурслей, где он вырастет именно таким, каким надо, и не будет задаваться. Будь у него курительная трубка, я бы сказала, что это Сарутоби Хирузен, который опекает Наруто, и мальчишка считает его почти родным. Скажем так, во всех историях это были самые противоречивые персонажи. Они делали вид, что ничего не видят и не знают, пока это было им нужно и выгодно. В таких ситуациях я признавала за ними великолепный разум, способность просчитывать и предугадывать всё наперёд, я их уважала, но безоговорочно доверять бы ни за что не стала и при возможности не имела с ними никаких дел. Чуть зазеваешься – мигом окажешься в какой-то комбинации. Я готова была признать, что просто боюсь этого.
Именно это я увидела в этом старике. Он, как и Дамблдор, одевался по-щегольски – в шорты и цветастую гавайку, в глазах плясали хитрые, но бесконечно добрые искорки. Телосложение имел тоже совсем не внушающее, скорее, безобидный сухопарый старичок.
Емитсу, как часто бывало, вечером расслабился с бутылочкой саке. Так как старик уехал, он сидел дома в майке и трусах, потихоньку напиваясь. Отец, которого подкармливала мать, подбросил мимолетной фразой мне повод для размышлений:
– Ха-ха, скоро от женихов отбоя не будет, она же вылитая я! И миленькая, как ты. Но ничего, Тсуна станет настоящим мужиком! Он, как старший брат, будет защищать её от всех злодеев.
Мать, Нана Савада, всегда была простой и недалекой. Она не видела абсолютно никаких странностей, стоило дать ей какое-то глупое объяснение, чем и пользовался загадочный отец, явно нагло врущий о работе шахтером. Впрочем, иногда у меня закрадывались мысли, что так искренне прикидываться дурочкой невозможно, но никаких опровержений я пока что не наблюдала. Господи! Она была такой наивной, что её могли запросто облапошить на рынке! К счастью, проблем с деньгами не было, суммы, присылаемые Емитсу, наверное, воистину астрономические. Ну и слава Ками, что в Намимори есть торговые центры, где цены фиксированы.
Братец – полная моя противоположность, как по полу, так и по характеру. Внешне мы тоже не особо были похожи. Лицом я походила на отца, он – на мать. Цвет волос у меня был даже светлее, чем у Емитсу, а у Тсуны почти как у Наны. Зато у Тсуны шевелюра стоячая и густая, как у отца, а у меня – тонкие, совсем не пышные волосы.
После того злополучного дня что-то точно в нём изменилось. Причём не в лучшую сторону. Он стал очень неуклюжим, то есть выходя за пределы нормы: мог запросто наступить на свою же ногу, запутаться в ногах, сбить что-то на пути, в конце концов, даже упасть с лестницы. Как будто он потерял ориентацию в пространстве или два разных человека брались за руль управления. У меня, как всегда, были подозрения… Но я не уверена, связана ли затуманенность сознания, которую я тогда почувствовала, с изменившимся поведением или всё дело в явно полном запечатывании.
Нана вычитала где-то, как исправить врождённую неуклюжесть, а когда занятия дома не помогли, стала водить его куда-то.
Когда Тсуне стукнуло четыре года, встал вопрос, отдавать ли его в садик. Узнала я об этом сама, когда заинтересовалась кучей брошюрок и визиток, внезапно заполонивших дом. Тут-то и встала передо мной дилемма.
С одной стороны, мне постоянно скучно, и оттого всё свободное время я трачу на весьма вяло идущее обучение. С другой – в детском саду вряд ли можно будет заняться чем-то интересным. Но если я не буду выбираться из дома чаще, я, скорей всего, свихнусь в четырех стенах. Решающим аргументом стало то, что в детском саду я смогу притереться с детьми и влиться в школьный коллектив будет легче.
Так я думала… Конечно, мне придётся подождать ещё один год.
Уговорить всё ещё сомневающуюся Нану, которая тряслась над детьми под гнётом материнского инстинкта, не составило особых усилий, надо было лишь долго капать на мозги – она такой напор не выдерживала.
И вот, пришёл мой черёд выбраться в большой мир.
Всё началось вполне терпимо. Надев на нас белые футболки с эмблемой садика на спине, оранжевые шорты и такие же оранжевые панамки, Нана взяла за руки меня и Тсуну и отвела в садик, передав в руки других взрослых.
Первый день прошёл вполне сносно. Нас разделили на маленькие группы по шесть человек и дали каждой группе своё обозначение. Я попала в группу имени вишни. Через время, как я знала, нас перемешают, и эмблема тоже изменится.
Настало время познакомиться с группой. Воспитательница, назначенная присматривать за «Вишнями», представила нас остальным, а затем попросила назваться всем. И тут нас познакомили с распорядком дня: вначале игры в помещении, затем час на урок с перерывами, прогулка на улице, обед и сон, после чего опять игры.
В процессе, как я потом поняла, многие группы выгуливали вместе.
Следуя расписанию, нас оставили в помещении и выдали огромную коробку игрушек. Дети послушно взялись играть, а я застыла столбом. Картина, представшая перед взором, заставила меня осознать всю глубину… Один мальчик, Кента, ковырялся в носу и елозил игрушкой – жертвой абстракции – по полу, второй ползал, словно не научившийся ходить, при этом катая машинку: по полу, по всем поверхностям, по одногодкам. Две девочки уже раздирали огромную яркую куклу, которую обнаружили в коробке. От недостатка словарного запаса, не иначе, они ограничивались грозными «у» и «моё». В завершение одна девочка дергала меня за футболку:
– Эй, эй, поиграй со мной в мячик. Эй, эй!
Кажется, мой глаз не перестал дёргаться, даже когда я перекинула пустую коробку и забралась под неё. Мне требовалось срочное успокоение. Слава всем богам, что с утра некоторое время было потрачено на знакомство, поэтому я быстро дождалась обеда.
После обеда в той же комнате игр расстелили футоны и предложили нам на них спать. Не такие уж толстые матрасы – это ещё ничего. Вот обеденный сон – это проблема! Я уже как с полгода не спала днем. Организм перестал требовать этого слишком сильно. Но я нашла выход. Я баловалась со своей силой, концентрируя её в разных областях тела. Это можно назвать тренировкой, ведь я уже успела заметить прогресс. А ещё, пока остальные дули в обе дырки, я собиралась с силами, чтобы пережить остаток дня.
Уже спустя пару дней я достигла единения с вселенной. Причём даже без чтения эзотерики.
Мне всего лишь надо было забраться куда повыше или подальше от остальных и наблюдать за играми детишек, как подобает взрослому – снисходительно. Когда я всё переоценила для себя, стало проще на всё смотреть. Состояние внутреннего равновесия позволяло сохранить психическое состояние в норме. Боюсь, в ином случае у меня бы быстро шарики за ролики поехали.
Единственной проблемой оказался Тсуна, с группой которого нас частенько объединяли. А он у нас слишком домашний и привязанный к своим мальчик. Выручила воспитательница, которая как раз умела справляться с такими проблемами, но иногда я всё же вынуждена была спускаться до обычных смертных… то есть детишек и изображать бурное участие в играх. Это утомляло зверски, но увы, японское общество требовало объединения с окружающей группой и познания духа коллективизма. Эх, не стать мне, видимо, Королём Шаманов…
Абстрагироваться от происходящего было хорошей идеей. Тараканы, правда, не поддержали: они-то предлагали устроить мини-апокалипсис и даже возглавить его. А теперь они маялись от скуки. Правда, недолго. В садике были полки с учебной литературой. На коротких уроках воспитатель пыталась в игровой форме нас с ними познакомить. С одной из этих простеньких книжек я и засиживалась в уголке.
Через пару месяцев группы перемешали, и группу детишек на год старше вместе с Тсуной объединяли теперь с другими ребятами во время прогулок. Я вздохнула спокойнее: теперь ни у кого нет права меня отвлекать.
В целом книжки эти, конечно, не для моего склада ума, но здесь есть необходимая информация для прокачки языка. У меня и так его уровень выше, чем у одногодок, но уж равняться на них я не собираюсь.
В новой группе была другая воспитательница, и её всерьёз взволновала моя отстраненность от коллектива. Это было проблемой, а мне лишние проблемы были не нужны.
– Кира-чан, почему ты не играешь с другими?
Я чуть сменила угол, чтобы выглянуть из-за воспитательницы и осмотреть примитивные организмы, занятые бессмысленными занятиями.
– Я занята, – вернулась в обратное положение.
– Но ведь всё время рассматривать картинки скучно!
Я окинула её взглядом, прикидывая, чем можно её убедить, и стала перечислять:
– Сегодня я съехала с горки, перелезла по лестнице и просидела в песочнице полчаса. С игрушками мне не так интересно играть. К тому же я не картинки рассматриваю, а читаю.
– О, так давай сегодня перед тем, как все будут ложиться спать, ты почитаешь нам всем?
Бли-и-ин. Ну ладно, медленно, но я уже могу прочесть простенькие предложения. Сказки тут не совсем и сказки, а скорее перечисление похождений персонажа, состоящее из коротких предложений.
Эта неожиданная идея оказалась хорошей практикой. Теперь я не только заучивала иероглифы и их произношение, но и повторяла всё вслух, что в свою очередь повышало запоминаемость.
– Эй ты, я хочу покататься на качелях.
Я подняла взгляд и, продолжая раскачиваться, посмотрела на говорившего. Двое моих новых одногруппников, кажется, Деичи и Иоши.
– Отстань, – коротко бросила я.
– Эй, я хочу покататься! – повторил Деичи ещё более настойчиво.
– И что с того?
– Дай мне покататься!
Блин, это, похоже, «хотелкин».
– Отвали.
– Слезь!
– А то что? – с интересом приподняла я бровь.
– А то… а то я твою книжку порву!
Я хмыкнула и… спрыгнула с качелей. Такие финты я проворачивала с остальными детьми ещё в далёком настоящем детстве. А вот здесь это не было так распространено и даже строго запрещалось.
Мальчишки уставились на меня круглыми глазами, а я подошла на расстояние вытянутой руки к «хотелкину» и по совместительству самому драчливому и спокойно констатировала:
– В нос дам.
– Не дашь, – подключился к интеллектуальной беседе его друг. – Ты девчонка и ни с кем не дружишь!
– Мне нет необходимости.
Когда Даичи ухватился за книгу в моих руках, я, не стесняясь, пнула его по ноге и забрала её обратно. В ответ Иоши толкнул меня в плечо так, что я едва не упала. Обычно дети, которых задирали мальчишки, заливались слезами, но тут рыдать никто не собирался. Я в ответ замахнулась книжкой по лицу. Получилась этакая увесистая пощёчина. Не тратя больше времени, я отправилась к лестнице, где собиралась найти тихое местечко…
Дрались дети в саду частенько, хотя это и драками назвать сложно. Силёнок мало, ловкости и контроля тела почти нет, я уже молчу про работу головой.
На драку, к счастью, никто не наябедничал, иначе тут бы началось такое!... Хотя Нана довольно спокойная, проблем бы всё равно не было.
Заняв свои любимые качели, словно Наруто, я в кои-то веки оторвалась от книги и дала глазам отдохнуть. В данный момент я могла наблюдать не только за своей группой. Но самое интересное творилось как раз перед моим носом: рыжую девочку из другой группы, Киоко, притесняли мои недавние знакомцы. Киоко самая скромная и тихая в группе, мямля, конечно, но в таком возрасте простительно.
– Что происходит? – полюбопытствовала я, подойдя к ним из-за спины.
Они синхронно обернулись на голос.
– Акира, иди на качели.
Я внимательно посмотрела в наивно-глуповатые глазки, отчего Даичи замялся.
– Даичи, Иоши, можете идти на качели, я уже не хочу кататься.
– Я тоже не хочу!
– А ты пойдёшь, – с нажимом произнесла я. – Понял?
В таком возрасте дети легко поддаются давлению, что я иногда практиковала. В таких вот случаях.
– А вот и пойду!
Я с усмешкой проследила, как они удаляются в указанном направлении.
– С-спасибо, Акира-чан, – сказала тихо рыжеволосая девочка и попыталась изобразить поклон.
– Всегда пожалуйста.
Этот случай я забыла быстро. Ровно до того момента, пока через ограду через несколько дней не перелез сероволосый мальчик постарше и не понёсся в мою сторону. Он схватил меня за плечи и проорал прямо в лицо:
– Это ведь ты?! Это ты?
– Что – я? – уточнила, прикидывая, куда бить, если что.
– Это ты подруга моей сестры Киоко? Ты её защищаешь, пока меня нет рядом?
– Э-э-э.
– Ни-сан! – рыжеволосая девочка оказалась возле мальчишки. – Отпусти Акиру-чан, ты её пугаешь!
– Точно!
– Ничего он меня не пугает, – проворчала в свою очередь я.
– Ладно, я пошёл! Спасибо! – он так же быстро унёсся обратно на свою площадку.
Я сама не заметила, как создала себе удобоваримую атмосферу в текущей группе. А ведь всего лишь приструнила двоих задир. Когда группа в очередной раз через время сменилась, я вновь прибегла к той же тактике. Уж очень удобно было, когда тебя лишний раз не достают. А надо всего лишь создать немного пугающий образ.
Вскоре воспитательница показала нам фильм про «типичную Японию», где простенько рассказывали сказки о драконах, каком-то великом правителе и самураях. После чего выплыла неожиданная подлянка, называвшаяся – детский спектакль. В принципе, ничего такого не требовалось, но на роль дайме взяли именно меня. Я даже догадалась почему. Новая воспитательница быстро заметила, как детишки вокруг меня быстро становятся послушными и тихими.
Даичи и Иоши назначили драконами, Киоко – женой дайме, Масато – самураем и ещё одну девочку нарядили в пастуха, которого и будут гонять драконы. Всё бы ничего. Я ожидала всего от двух задир, в конце концов, даже от Киоко с её энергичным братцем, но не мальчишку, преследующего меня по пятам! Он ещё и над душой стоял!
– Масато, почему ты ходишь за мной?
– Я самурай и защищаю дайме, – вскинув горделиво подбородок, пояснили мне.
– От кого?
– От врагов?
– А где враги?
– Э-э-э. Везде!
Я вздохнула.
– Дайме сам справится со всем. Ему не нужен постоянный присмотр самурая. Иди защищай жену дайме.
Благополучно сплавив надоеду, я вернулась к записи иероглифов на песке.
Рановато я расслабилась. Даже после коротенького недоразумения, называемого спектаклем, надоеда не успокоился. Я как могла выкручивалась, но он продолжал воображать себя самураем. Даже палку-меч где-то постоянно добывал. Для этого ему необходим был объект защиты, который я как могла перекладывала, но этот проклятый знак возвращался обратно ко мне! Вот так, видимо, и сворачивают мозги.
В конце концов, на носу было очередное перемешивание, и я просто подождала его… Но Масато оказался вновь в моей группе. К тому же тут впервые произошло то, что я так долго подспудно ожидала.
– Отойди, глазастая! У тебя странные глаза!
– А у тебя странные уши.
– У меня нормальные уши!
– Как для гоблина. Мне виднее.
Мальчишка в обиде замахнулся, и я легко шагнула в сторону. Не успела я ответить, как Масато набросился и повалил Козеши. Разнимали воспитатели, но мальчишки знатно помутузили друг друга. Масато на следующий день вернулся на пост с сияющим лицом и таким же фингалом.
– Спасибо, – кивнула я, и он расцвёл.
Не знаю, что крутится в этой наивной головушке, но я, кажется, нашла, на кого можно спихнуть некоторую работёнку, а то взрослые более остро реагируют на дерущуюся девчонку, чем на мальчишку. Как будто я не должна уметь за себя постоять, в самом деле!
====== Глава 4 ======
Прошло чуть больше года в детском саду. Емитсу решил вновь вознаградить нас своим приездом. Последовала обычная программа приключений, но, слава Ками, мне удалось по большей части её избежать. Зато я с удивлением узнала, что отец записал Тсуну на дзюдо. Я не удивилась, что, как только отец уехал, Тсуна со слезами и истериками убедил Нану, что ему не надо ходить на дзюдо. Нана качала головой, сетовала, что этого хотел отец и месяц занятий уже оплачен. А я возьми и согласись походить некоторое время. Я слышала, что некоторые мальчишки в садике уже записаны в спортивные секции, поэтому справедливо опасалась возмездия.
Из-за начавшихся занятий дзюдо мне понадобилась утренняя зарядка. Состояние мышц и тела неважнецкое, и из-за этого я получала много синяков и ссадин на тренировках.
Утром я встала пораньше, выбралась из дома и направилась по мысленно составленному маршруту пробежки по кварталу, когда меня окликнули:
– Эй! А я тебя знаю! Ты подруга Киоко!
Это был старший брат Киоко. Как я знала от его сестры, он на год старше её, а так как ей шесть, то Рёхею уже семь, и он поступил в этом году в начальную школу. Это был маленький крепкий мальчишка с серым коротким ёжиком волос, упрямым незамутнённым взглядом и вечно широко открытыми глазами.
Не знаю, с чего он решил, будто мы с ней лучшие подруги. Мы с ней, конечно, часто пересекались в детском саду и во дворе, и из-за какого-никакого знакомства приходилось общаться.
– Ты тоже на пробежку?
– Да.
– Отлично! – он засветился лицом и предложил: – Давай со мной наперегонки.
– Я ещё разминаюсь.
– А как ты проводишь разминку? Что за упражнения?
Отвязаться от него оказалось не так уж просто. В итоге всю зарядку мы проделали вместе и потом ещё и пробежали наперегонки. Мне даже понравилось. Он подкинул несколько идей для разминки, которую делал сам, и бежать было гораздо полезнее и легче, когда равняешься на чей-то лучший результат.
Вернувшись с зарядки домой, я услышала, как Нана взялась за завтрак, и поскорей проскользнула на второй этаж к моей двери, где висела табличка «Комната Акиры». Её повесила Нана, когда всё же смогла переступить через свои материнские инстинкты и дать мне собственное помещение. Конечно, она могла вломиться сюда и всё ещё убирала комнату сама, но это был уже прогресс.
Мои опасения сбылись через неделю. Я невовремя зашла и застала Нану в коридоре с корзиной белья. Она меня тоже сразу увидела:
– Акира-чан, где ты была? – спросила она, оправившись от шока.
– Зарядку делала, – ответила я, разуваясь как ни в чём не бывало и сохраняя невозмутимость. – Тут, вокруг дома.
– Ты выходила на улицу одна?
Чёрт, тональность заставляет насторожиться. Тело всё ещё маленькое, и Нана не отпускает детей одних на улицу.
– Ненадолго, чтобы было пространство для пробежки. Но я далеко от забора не отходила.
Сотня метров – это же совсем немного, правда?
– Ладно, я пошла в душ.
– Постой-ка! Почему ты ничего не сказала мне? – возмутилась Нана. – А если что-нибудь бы случилось?
– Ещё слишком рано, и на улице никого нет. К тому же я знаю, что с незнакомыми людьми нельзя разговаривать и ничего у них нельзя брать, – объяснила я, как маленькому ребёнку, что привело её в некоторый диссонанс. – В этом нет ничего особенного, все дети, что ходят со мной на дзюдо, так делают.
– А, ну тогда ладно.
Последнее всё же подействовало, и Нана, вопреки, скажем так, здравому смыслу, мне поверила, как свято верила в то, что отец работает шахтёром. Конечно, остальных детей я на этот счёт не расспрашивала.
Год оговоренных занятий дзюдо подходил к концу, когда приехал Емитсу. Услышав, что я занимаюсь спортом, он попенял Тсуне на этот факт в духе: «Ты же старший брат, это ты должен становиться сильнее и защищать сестренку», но быстро сдулся и принялся тискать обоих детей. На этом мои занятия свернули. Хотя, видя результаты тренировок, я хотела их продолжить, но никто мне права голоса не дал. Емитсу с Наной уведомили за обедом, что меня записали на гимнастику. За-ши-бись.
Хорошая растяжка – это, безусловно, полезно. За год занятий дзюдо мне её как раз поставили. Но благодаря большей физической нагрузке я всё ещё могла постоять за себя, когда меня начинали доставать другие дети. Причём теперь я знала, куда и как можно безопасно ударить. Кроме того, на утренних и вечерних соревнованиях с Рёхеем, так, собственно, и продолжавшихся иногда, я отмечала, что гораздо меньше уступаю мальчишке, который на два года старше. Скорей всего, я его так и не догоню, но и тот прогресс, что я вижу, уже хорош. А заведомо более сильный соперник только раззадоривает.
Ещё я не могла не отметить изменения другого характера…
В детском саду пошла новая волна «женитьб». Мне кажется, в ней виноваты взрослые, которые, словно свахи, примеряли детей друг к другу, особенно выделяя миленьких. Дети последовали их примеру и сами выбирали себе пару. Выбирали тоже самых красивых и хорошо одетых, и я не думала, что такое произойдет…
– Акира, давай поженимся!
Чёртов Масато, который всё ещё ошивался неподалёку. Видимо, он считал, что нас можно назвать близкими друзьями.
– Нет.
– Почему?
– Мне это не интересно.
– Но мы ведь вместе отжимаемся и приседаем!
Это он имел в виду мои эксперименты для сравнительного анализа. Я организовала подобное, так как мне нужен был подопытный. Масато был где-то моего возраста и не выделялся особыми физическими данными, хотя определенно был не самым слабым, так что я заставляла его делать упражнения. Я считала, сколько он выдержит, а затем сравнивала со своими показателями.
Дело в том, что Пламя за прошедшие годы как-то подросло, что ли. Попытки повлиять на него не совсем прошли даром, и оно куда лучше слушалось. Когда я поняла, что оно стало гуще и сильнее, то заподозрила влияние на тело. Это бы объясняло то, почему я могу выдержать долгую пробежку с Рёхеем.
Масато долго ещё не успокаивался, пока не переключился на другую девочку.
После того, как Нана забрала меня из детского сада, я переоделась и отправилась на прогулку. Слава всем богам, Нана видела своими глазами, что некоторых моих одногодок отправляют на детскую площадку в одиночку. Но на детскую площадку я приходила редко, для поддержания легенды, а то вдруг Нана с кем-то из мам переговорит.
Мне же там не нравилось, поэтому я отправлялась гулять по округе.
Иногда Нана подвязывала мне в пару Тсуну, который сам боялся идти, но, к счастью, не сегодня.
У меня скопилась мелочь, которую Нана давала на сладкое. Я хоть и люблю сладкое, но его можно поесть и дома, а эти деньги я копила на русско-японский и японско-русский словарь. Это должно существенно ускорить и облегчить изучение такого непростого языка.
Намимори вроде бы не совсем большой город, но и не совсем захолустье. Здесь есть и несколько мелких заводов, и несколько школ, даже есть речка, протекающая прямо через город. Летом сюда сбегаются детишки. Тут и пологий склон есть, где можно обсохнуть. Всё для людей.
Чтобы добраться до книжного магазина, где я уже присмотрела небольшой словарь по нормальной цене, мне как раз надо было пройти вдоль этой речки.
Слух уловил какие-то звуки. Похоже, кто-то затеял драку, и при этом ещё кто-то завывал тоненьким голосом. Вскоре я заметила людей на пологом склоне. Прищурилась. Нет, детей.
Картинка мне совсем не понравилась.
Теперь я поняла, что визг издавала плачущая Киоко. Её держал за руку незнакомый мальчик лет девяти-десяти, и двое, видимо, его друзей в такой же форме били ногами кого-то на траве.
– Эй! А ну стоять! Я взрослых позову! – крикнула я, подбегая ближе, чтобы меня заметили.
– Ты ещё кто такой? – самый крупный из мальчишек повернул ко мне набычившееся лицо. – Беги отсюда, мелочь!
– Эй! Тут драка! Помогите! – закричала я ещё громче вместо ответа.
– Чёрт! – выругался он и обратился к другу, который избивал кого-то ногами. – Рюске, поймай его!
Названный Рюске быстро побежал в мою сторону. Убегать было бессмысленно – у него ноги и длиннее, и сильнее. К тому же, если я права, то тот, кого избивают, всё-таки мой знакомый.
Я скользнула в сторону, когда ничего не подозревающий Рюске протянул свои ручонки, и подставила подножку. Мальчишка упал, проехавшись по зелёной траве. Я же отошла от него, разрывая дистанцию. Боль в ноге прошла довольно быстро.
Убегать я не собиралась, даже была твёрдо уверена в большой вероятности своей победы, несмотря на превосходство противника. Эта уверенность строилась не только на посещённых занятиях дзюдо, но и ещё кое на чём…
Поднявшийся на ноги Рюске попытался снова наброситься на меня. На этот раз он наклонился и расставил руки. Пламя внутри действовало послушно и четко, как часы. Правая нога опустилась на затылок нападавшего, и он быстро упал лицом вниз. Слабо застонав, он свернулся калачиком, обхватив пальцами нос, из которого текла кровь.
На всякий случай я вновь отошла подальше, чтобы он не смог сразу же дотянуться, и оценивающе окинула взглядом отдавшего приказ. Тот недоуменно смотрел на друга, видимо, не веря, что такое возможно.
– Ты прикалываешься, что ли, Рюске?! – наконец, выродил он.
– Не думаю, – ответила я, видя, что мальчик продолжает лелеять свое лицо. – Возможно, я сломала ему нос.
– Кира-чан! —воскликнула Киоко, узнав меня. – Ни-сан! Ни-сан!
– Прости, но эти двое мои знакомые, и я не могу уйти просто так, – сказала я здоровяку.
– Я не хочу избивать мелочь, но ты напрашиваешься. Не уйдёшь – тебе достанется!
Вместо ответа я приняла стойку. Пламя послушно сконцентрировалось в руках и ногах, сформировав небольшие подставные центры. Центр в правой щиколотке за время разговора успел почти восстановиться, удар можно будет повторить, хотя он и не будет столь же сильным.
– Оцуро, держи ту девчонку, – сказал он своему целому другу. – Я с этим быстро разберусь.
Отрешившись от очередных выкриков своего имени Киоко, я сконцентрировалась на противнике. Большой и сильный, но неловкий. Я прекрасно вижу его движения. Несётся прямо, словно боров. Вот он протянул правую руку вперёд, хочет толкнуть в плечо. Для моего тела это всё равно что удар. Небольшой шаг влево, чтобы погасить инерцию, хватаюсь обеими руками за его правую руку и использую его же скорость и массу – дёргаю руку вперед. От падения даже пыль из-под травы поднялась. На этот раз я не собираюсь терять время, я потратила и так слишком много сил. Бью левой ногой ему в плечо, и этот удар почти заставил его перевернуться на бок. Он схватился за плечо, вскрикнув от боли. Может, вывих, а если перелом – мне без разницы. Рёхей вообще не шевелится.
– Чё-ё-ёрт! – провыл лежащий громила.
Теперь я вновь разорвала дистанцию и заговорила:
– Нападёшь ещё раз – сломаю руку.
Блефовала, конечно, что поделать. Если он прямо сейчас нападёт, у меня не будет достаточно сил, чтобы провести хоть какую-то атаку.
– Ты ещё кто? – закричал он и встал на одно колено, придерживая рукой пострадавшее плечо. – Откуда ты взялся?!
– Я тебя тоже не знаю, и что с того? – пожала плечами. – Повторю, это мои знакомые, а мне не нравится, когда моих знакомых бьют.
– Тебя ведь Кира зовут? Сколько тебе лет? – продолжал он спрашивать на мою удачу.
– Сколько лет? Пожалуй, я пожалею твою гордость и не скажу. Может, сам представишься?
– Фуюки. Ямада Фуюки. Слушай, мелочь, они тебе друзья?
– Да, наверное, так можно сказать, – покосилась я в ту сторону. – Так что мне не очень нравится, что твой друг держит Киоко.
– Зачем тебе такие друзья? – усмехнулся он. – Мне почти одиннадцать. Мы гораздо сильнее этого Рёхея, с нами выгодней дружить.
– Видишь ли, в чём дело, Фуюки, – протянула я, будто бы задумчиво, а на деле подбирая слова. – Вы, конечно, парни постарше и гораздо сильней, но вы держите Киоко, которая не может постоять за себя, в качестве заложника, так ведь? Это характеризует вас не с лучшей стороны, но лучше бы это было так, потому что иначе вы ещё и девочку младшего возраста хотели избить, а то и что похуже, – зловеще закончила я. – А это уже серьёзное нарушение. Теперь, если с Киоко что-нибудь случится, моей обязанностью будет сообщить в полицию о тебе и твоих друзьях. Киоко всё подтвердит.
– Чтоб тебя, – сквозь зубы выругался Фуюки. – Кира-чан, а ты ведь сейчас не пойдёшь в полицию?
– Не, – помотала отрицательно головой. – Если вы сейчас сбежите, то полицейские не успеют вас поймать на месте.
– Рюске, Оцуро! Идёмте, мы уже всё равно сделали, что хотели! Этот Рёхей слишком наглый малец. Я показал ему, кто тут есть кто, Кира-чан. Думаю, мы ещё увидимся.
Посчитав себя победителем, он ушёл с ухмылкой, а я, проследив за их спинами, пока они не пропали из виду, подошла к Киоко, сидящей на коленях возле брата. Она его тормошила, но тот в ответ лишь что-то мычал. Теперь, вблизи, я увидела, что у лежащего на животе Рёхея на голове кровь. Чёрт, а ведь он на два года младше их.
– Киоко, – отвлекла я плачущую девочку, – всё будет хорошо.
Она посмотрела на меня, и её глаза расширились.
– К-кира-чан, у тебя г-глаза… – пролепетала она.
Я отвернулась, вздохнула несколько раз и вновь посмотрела ей в лицо.
Судя по реакции, теперь всё в порядке.
– Киоко, послушай внимательно. У меня нет телефона, поэтому тебе надо найти ближайшего взрослого и попросить позвонить в больницу. Сможешь?
Девочка закивала.
– Иди, только далеко не уходи. Я подожду здесь.
Ей семь, и пусть она не в самом хорошем нервном состоянии, но лучше пусть займется чем-то и отвлечётся. Она же тут в исступлении тормошила брата, которого, может, и шевелить нельзя вовсе.
Когда заливающаяся слезами Киоко убежала, оказалось, что Рёхей открыл глаза.
– Спасибо, Кира. Я не смог её защитить… – едва слышно проговорил он. – Но я… Я больше никогда…
Что он хотел сказать, осталось неясно, так как теперь он точно потерял сознание.
====== Глава 5 ======
Происшествие закончилось хорошо. Киоко оказалась невредима. Разве что психическая травма: её держали как заложницу и давили ею на брата. Но не мне с этим разбираться. Рёхея положили в больницу с легким сотрясением, но рану вдоль его виска пришлось зашивать, отчего остался шрам. Полиция спрашивала о случившемся как раз из-за серьёзной травмы. Рёхею пришлось признаться, что его побили старшие ребята, так как плачущая Киоко уже сказала об этом. Но имён он не назвал, объяснив это мальчишескими правилами и гордостью. Я же в свою очередь тоже скрыла степень своего участия. В отчётах полиции я стала громко звать на помощь и меня не смогли догнать.
Что-то мне подсказывало… Возможно, просто паранойя. Но даже так, пусть лучше я буду оставаться обычной девочкой, не прославившейся на всю округу.
Так как мы с Рёхеем были знакомы ещё до этого, то по всем правилам приличия я могла зайти его проведать в больнице. Несмотря на случившееся, он всё так же пылал энергией и энтузиазмом. Притушить её могло лишь чувство вины перед сестрой, но и то ненадолго.
– В следующий раз, запомни, – наставительно подняла я указательный палец. – Если бьют ногами, то главное защищать голову и внутренние органы.
– Я больше никогда не проиграю! – возмущённо вскричал Рёхей, попытавшись вскочить.
Пришлось надавить ему на плечо, чтобы он этого не сделал и плюхнулся обратно на подушки. Тем не менее, поджимать обидчиво губы и упрямо хмурить брови он не перестал.
– Я не сомневаюсь в твоих силах. В конце концов, я сама видела, на что ты способен. Но всё же, Рёхей, противников может оказаться слишком много, и сбежать не всегда возможно.
