Текст книги "Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ)"
Автор книги: Dir Blake
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Дверь со скрипом открылась, и Дай, пройдя в комнату, аккуратно притворил её.
В кабинете было светло и просторно. Стены комнаты обклеены привычными глазу бумажными тёмно-зелёными обоями, какими обделаны дома у большинства не самых богатых дворян. На стенах было несколько картин с морскими пейзажами. Одна из них, с изображением корабля, попавшего в шторм, висела над камином, обложенным молочно-белыми камнями. Напротив него, у противоположной стены, расположилась карминовая кушетка, отделанная бархатом. У самого окна важным господином расположился письменный стол из красного дерева. На нем лежал ворох всевозможных бумаг и писем.
Дай подошел поближе, ненароком приметив большой глобус, стоявший подле стола. Он скользнул взглядом по вскрытым письмам от родственников, в частности от сестры Вильяма. Ничего интересного Дай в них не приметил, простые приветствия, но вот дальше…
Дай взял со стола очень интересную бумагу. Это было уведомление от судебных приставов. За непогашенные долги имущество виконта будет выложено на продажу.
Губы Дая невольно скривились в презрительной усмешке. Всё вдруг стало ясно как день. Ему сразу показалось странным, что в доме так мало слуг, не самое богатое убранство, довольно пустынно в плане обстановки, недорогие предметы быта, а теперь ещё это письмо. Даю захотелось смеяться от того, насколько чутьё и в этот раз его не подвело, дело казалось подозрительным с самого начала. Эта баснословная награда за возвращение Оливии…
Лилит не заплатят ни копейки: у Круфорда просто нет денег!
По-хорошему, девчонку стоило предупредить об этом, но она, кажется, отказалась от его помощи.
Дай в раздумьях покусывал щёку. Варианта было два: рассказать о листке или не рассказывать. Какой-то червячок обиды на Каштанку грыз душу. Сразу вспомнились её «шуточки» и не обдуманные действия, из-за которых он чуть серьёзно не пострадал…
Дай положил извещение на место.
Он просмотрел ещё несколько бумажек подобного рода, но «свежих» среди них не было, самое позднее письмо он уже прочитал.
В столе также обнаружился ящик. Дай подёргал ручку – закрыто.
– Кто бы сомневался, – тихо посетовал он и уперся взглядом в глобус. С ним явно было что-то не так. Какая-то головоломка? Возможно. Дай любил всевозможные головоломки, загадки и ребусы, но возиться с этой было некогда. Кто знает, надолго ли хозяин покинул особняк. Поэтому Дай приладил к замку шпильку и, присев на корточки, повернул…
Раздался щелчок, но шпилька надломилась.
– Ты хорошо мне послужила, – с легкой улыбкой сказал Дай, смотря на сломанную вещицу. Так и с людьми бывает, когда они становятся бесполезны, их благодарят за службу, а потом просто избавляются, чтоб не мешали.
Край шпильки раскалился в его пальцах и он, шипя от боли, затряс рукой. Железка врезалась в паркет. Дай растеряно вскочил на четвереньки пытаясь вытащить шпильку, но всё было бесполезно, она втесалась между досок раскалённым концом.
Дай был в отчаянии, угораздило же его использовать магию да ещё по такому пустяку. «Тот, кто тратит силы понапрасну, первый же и погибает», – как назло всплыли в голове слова чёртового Бэроса.
И почему он всё ещё плохо контролирует её! Рэйка говорила, что с возрастом всё придет, но что-то улучшений он до сих пор не видит.
Дай хотел прикоснуться к булавке и попробовать расплавить её полностью, но вдруг замер. Он услышал в коридоре шаги по скрипучим половицам, тихие, но этого было достаточно, чтобы в голове сложилась картина приближающегося к кабинету виконта.
Дай вскочил на ноги, раскрыл ящик, схватил, что под руку попалось, и сунул себе за пазуху.
Послышался звук проворачивающегося в замке ключа.
Глаза Дая забегали по комнате: вот-вот его поймают с поличным.
«Надо бежать! Бежать!» – настойчиво бились мысли.
Дверь открылась, и Вильям переступил порог. Ветер колыхал безжизненные занавески у открытого окна. Шуршали на столе бумаги.
В комнате было пусто, но Круфорда не покидало странное чувство, будто кто-то был здесь минуту назад. Он подошел к столу и цепким взглядом окинул бумаги на нем. Письма и счета (будь они неладны) были на месте. Виконт повернулся к открытому окну, хотя совершенно точно помнил, что закрывал его перед уходом, выглянул на улицу, посмотрел вниз на кусты с цветами. Там было пусто. Осмотрелся по сторонам, но и тут ничего необычного. Он подозрительно хмыкнул и плотнее закрыл ставни, мимоходом скользнул взглядом по паркету, замер на мгновение, но тут же подхватил с кушетки трость с позолоченной львиной головой, поправил на голове цилиндр и вышел, насвистывая под нос весёлую мелодию.
Дай вжался в стену, едва дыша. Он стоял на карнизе над самым окном кабинета и молился, чтобы дворянин не додумался посмотреть наверх. Он уже рассчитывал, как будет действовать в случае провала. Спрыгнет на виконта, толкнув его вовнутрь комнаты, а там вырубит, если тот, конечно, не начнет с ним драться. Но такой исход маловероятен: Круфорд не выглядел таким уж сильным, но и Дай таким не казался. Ну, вырубит он его, а что потом? Прочитать письма и, в случае причастности к Регулу, убить его? Связать? Допросить?
«Вот морока», – тихо выдохнул Дай, когда дворянин снова скрылся в комнате.
Он дождался, пока за дверью стихнут шаги, и осторожно поставил ноги на карниз окна кабинета. Конечно же, окно теперь закрыто, и надежда на комфортное возвращение в дом померкла, как уличный фонарь при первых лучах солнца. Словно слепой котёнок залезший на дерево, он цеплялся за шершавую поверхность ровных стен особняка, будто бы мог уцепиться за неё в случае потери равновесия. Высота была не очень большой, всего три этажа, но и этого было достаточно, чтобы что-нибудь сломать. Ладони Дая взмокли и стали скользкими, что усугубляло ситуацию ещё больше. Он понимал, что волнение только помешает ему, но не мог ничего с собой поделать. Дай не боялся высоты, он боялся с неё упасть.
Даймонд свесился с карниза, прицеливаясь, куда сможет понадёжнее ступить. Осталось преодолеть один этаж, и он на благоверной твёрдой земле.
Пальцы скользили по холодному металлу, норовясь упустить единственную опору. Держать свой вес одними руками оказалось непросто. Дай встревожено касался кончиками сапог близлежащей перекладины. До неё не так далеко тянуться, но Дай знал, если сейчас резко потеряет поддержку в виде рук, то запросто полетит вниз на кусты с неизвестными цветами. Но если не отпустит перекладину, то не дотянется до следующего карниза. Пальцы предательски хотели разжаться, и Дай рискнул, резко подался корпусом к стене. Ноги почувствовали под собой твердую поверхность, а юноша грудью приложился к пыльно-белой стене. От резкого соприкосновения всё туловище по инерции потянуло назад.
Дай потерял равновесие, и уже через мгновения спину обожгло тупой болью. Он рухнул на кусты с мелкими фиолетовыми цветками. В бок упирался острый сук, но одежда от него не пострадала. Чёрный сюртук как всегда защищал его, был подобен броне. Одежду для «теней» шили из особенного материала. Он мог выдержать огонь, воду и даже слабые удары клинком. Какая-то деревяшка уж точно не могла нанести ему урона. Но это касалось только открытых ран, от синяков сюртук, к сожалению, не защищал.
Дай тихо чертыхался, потирая пострадавшую спину. Он встал на ноги, отряхивая полы сюртука, оглянулся по сторонам. Не видел ли кто его «триумфального» появления и, убедившись, что кроме деревьев, кустов и тихо щебечущих птичек в саду больше никого не было, Леруш распрямил плечи и, чуть похрамывая, последовал ко входу в особняк.
Ⅴ
Из приоткрытого окна тянуло влагой. Бледные обманщицы звезды заговорщицки подмигивали с неба. Ветер что-то тревожно нашептывал шурша листьями, но Дай не мог понять его слов, услышать предостережение.
Под тихие шорохи и скрипы в соседней комнате Дай мерно стучал пальцем по столу, сам не замечая этого.
Это Лилит устроила «ревизию» в комнате пропавшей Оливии. Дай видел, как девчонка вернулась в особняк ближе к вечеру, но ничего ей не сказал. Скорее всего, Лилит подозревала, что Дай не так прост и что-то скрывает, и не спешила ему доверять. Потому и в планы свои не посвящала. Но Дай и без слов знал, что собирается сделать «неугомонная». Вернее, он и сам думал предложить такой план, если вдруг она решит попросить его помощи.
Слабый огонек керосиновой лампы тускло освещал абсолютно тёмное пространство комнаты. С каждым щелчком пальца об стол огонёк тревожно вздрагивал, боялся, что вот-вот потухнет.
Причудливые тени плясали на мрачном лице Дая то схлопываясь с исчезающим огоньком, то вкатываясь тьмой в провалы глаз и скул, заостряя тонкие черты и превращая их в звериную маску.
На столе близ лампы лежало письмо, на которое Дай смотрел застывшими глазами, полностью уйдя в размышления. Он тревожно покусывал губу, снова и снова скользя взглядом по аккуратным прописным буквам, явно написанных нежной женской рукой. Каждая буква осторожно выписана, точно по каллиграфическим канонам, которым учат всех дворянских барышень, так или иначе претендующих на хорошее образование и воспитание.
Дело начинало приобретать неожиданные повороты. Неужели кто-то из дворян поддерживает Регул? А может их совсем не единицы. Как глубоко засели сектанты в «сердце» Алнаира?
Письмо гласило:
Дорогой мистер Круфорд, из-за финансовых проблем у вас могли возникнуть некоторые затруднения с лекарствами для вашей супруги. Но не сомневайтесь, если мы продолжим наше сотрудничество, вам больше не придётся беспокоиться о таких мелочах. Жизнь дорогого вам человека стоит того риска, что вы взяли на себя.
Надеюсь на вашу благоразумность.
Р.
Что за загадочная «Р»? Кто эта женщина? Это инициалы или может: «Регул»…
Дай не мог найти ответы. Слишком много было пробелов и несостыковок в этом деле.
Лицо юноши мрачнело с каждой минутой. Он приподнял со стола два желтоватых листка с грубыми набросками. В серых линиях можно было разглядеть чертеж какого-то странного механизма, похожего на шлем с ремешками, клепками и болтами. Из железных перекладин полукруглой формы торчали лампочки и проводки. Выглядело жутко.
И дурные предчувствия Дая подтверждал второй чертеж. Это был стул с кожаными крепительными ремнями на подлокотниках и ножках, наподобие электрического.
Что же делал для Регула Круфорд? И как это связано с пропажами девушек. А Дай был уверен: эти дела связаны. Круфорд ради лекарства для жены прислуживает опаснейшей секте. Дай уже давно под них капает, но выйти хоть на одного «апостола» так и не получилось. Все их дела строжайшая тайна, покрытая мраком. Дай не один раз пытался купить информацию на черном рынке. Но расценки у них слишком высокие даже по меркам «двора», но зато подпольщики могли достать, всё, что хочешь, была бы оплата. Проблем бы не было, если бы они брали деньгами, но большинство давно берёт другую… «монету». Дай всегда поражался, как им удавалось достать самые невообразимые вещи. Однажды он стал свидетелем подозрительной сделки. Одна дама купила у подпольщика платок, странно напоминавший тот, что когда-то, как Дай думал, он потерял в замке на одном из балов. Мелочь вроде бы не значительная, он не сильно придал пропаже значение, вот только увидеть, как за нечто подобное отваливают ценность…
Он до сих пор помнит, как в тот момент его пробрал жуткий холод. Если платок здесь, значит кто-то украл его так незаметно и ловко, что Дай даже ничего не почувствовал. Если кто-то закажет его убийство на черном рынке, он также ничего не успеет осознать, прежде чем умрет? К сожалению, многие бы хотели избавиться от него, он упрятал за решётку достаточно опасных преступников, чтобы начать боятся за свою жизнь, и пока что лишь одному удалось от него ускользнуть – Шрам.
Дай очнулся, когда понял, что шорохи в соседней комнате стихли, и тишина снова окутала всё поместье.
Юноша бросил взгляд в приоткрытое окно. Глаза мигом нащупали нарушителя спокойствия в доме и его душе. Источник шума и проблем.
Тонкий силуэт в женской одежде пытался перелезть шипастый металлический забор. И у неё это удавалось с попеременными успехами: левая нога уже преодолела острые штыри, оставалось только спрыгнуть, когда длинный подол зацепился за шпиль. Дай мог представить, как слух девчонки прорезал оглушительный трески ткани, когда она полетела с забора головой вниз. Она, тихо шипя и чертыхаясь, погрозила забору кулаком и, кое-как осмотрев пострадавшую юбку, отряхнулась и дёрганой цыплячьей походкой направилась через деревья и клумбы к улице.
Дай хмыкнул, пряча улыбку.
Трепещущий огонек в закоптелой лампе погас, и комната опустилась во мрак.
Ⅵ
Беспроглядная сырая ночь. Лишь редкие фонари, тускло освещавшие улицы, выхватывали хрупкий силуэт в чёрном мешковатом плаще.
Каблуки звонко хлюпали по лужам. Коричневые брызги пачкали подол платья и голенища сапог. Эхом разносился по пустынным улицам каждый шаг.
Свет в окнах домов уже не горел, люди старались раньше ложиться спать. В такую сырую погоду хозяин и собаку на улицу не выгонит.
Лилит остановилась у узкой арки серокаменного «моста». Свет и правда едва пробивался туда. Мрак окутывал всё пространство пролёта.
Из приоткрытых губ вырывались облачка пара. Если с утра была ещё теплая погода, то по ночам становилось совсем холодно.
Лилит сжала кулаки. Ей предстояло войти в пролет под мостом. Там было темно и очень сыро после прошедшего дождя. Где-то вдали гулко билась о мостовую капля. С писком пробегали нередкие крысы. Мох и плесень густо усеивали нижние кирпичики.
Лилит было неуютно. Под мост не хотелось и носа совать, не то что идти туда добровольно.
Она ненавидела темноту. Когда наступала ночь, и она оказывалась в наглухо закрытой комнате на втором этаже ломбарда Байарда, ей казалось, что она слепла. Повсюду была тьма, кромешная тьма, она окружала её, пугала, хотелось кричать и звать на помощь. Лишённая в темноте зрения, как слепой котёнок, Лилит становилась беспомощна. Её зрение, её проклятые глаза, это все, что у неё было. Без них она была никчёмной, пугливой и бесконечно мёртвой. Именно такой бы она давно стала, потеряй зрение.
Уняв дрожь во всём теле, она сделала шаг вперёд. Ей нужно было отыскать Оливию, если она хочет получить деньги. Часы Байарда слишком важны. Это было не просто напоминание о старике, это был предмет, способный спасти ей жизнь. Отчасти.
Шаги эхом отдавались от стен, угнетающе давя на уши. В нос ударил резкий запах сырости и плесени. Лилит смотрела только вперёд, где через несколько метров заканчивался проулок, и начинал подмигивать тусклый фонарь.
За спиной раздавались приглушенные хлюпающие шаги. Это бандиты подоспели за новой жертвой. Лилит заметила их ещё на подходе к мостовой арке.
Похоже, так они и выслеживали пропавших девушек. Стояли неподалёку и следили, кто решил пройти под мостом. Если мужчина – грабили, если девушка – похищали.
Лилит сделала вид, что ничего не заметила и лишь для виду ускорила шаг. Каблуки застучали по битой мостовой. Преследователи тоже ускорились. Судя по шагам, их было только двое.
Сердце от волнения колотилось как бешеное. Она рискует, очень рискует. С одним бы она точно справилась без проблем, но вот двое…
Лилит затылком почувствовала как ней потянулась рука бандита. Девчонка судорожно выдохнула клубы пара, безумный оскал сверкнул в осколках битых стекол. Она сжала холодную рукоятку тонкого столового ножа.
Быстрый поворот и запястье бандита было скручено, а в хлипкий жилет упёрся тонкий нож. Как Лилит и надеялась, в темноте он не выглядел обычным тупым ножом для масла. Заросший щетиной бандит в выцветшем пальто опешил, отшатнулся назад, наткнувшись на плечо своего сообщника, чуть повыше ростом, но похуже комплекцией. Лилит благоразумно расценила, что второй выступал больше в роли мозгового центра, ежели боевой единицы.
– Отвечай на мои вопросы, если хочешь, чтобы твой дружок остался в целости и сохранности. И без резких движений, – предупредительно прошипела она и ощутимее надавила на нож. Мужчина недовольно рыкнул, но двинуться не решил. Худощавый поднял руки вверх в задающемся жесте.
– Не кипятись, подружка, – примирительно начал он. Лилит брезгливо поморщилась. – Давай всё решим мирно, – он улыбнулся жёлтыми зубами, но в улыбке этой не было ничего доброго. – Не нужно лишнего крово…
– Куда вы дели похищенных девушек? – нетерпеливо перебила она. – Отвечай!
Запястье заложника захрустело.
– Стой-стой! – занервничал он. – Они, они в…
– Мы ни в чем не виноваты! – перебил худой. – Мы просто выполняем приказы. Нас наняли!
– Кто? Кто нанял? – нахмурилась девчонка.
– Один богатый человек… – глаза говорившего странно заблестели.
Страх застучал в ушах. Лилит отскочила назад. И вовремя.
Нож просвистел у самого носа и со звонким лязгом напоролся на кирпичную стену.
Это заложник свободной рукой вытащил из ножен на поясе нож, пока второй отвлекал внимание бессмысленной болтовнёй.
Лилит заскрипела зубами. Её развели, как наивного ребёнка.
– Идиот! – вскричал болтун. – Не повреди лицо! Ты куда целишься! Нам порченый товар не нужен!
– Сам тогда разберись с ней! – пробасил тот, что покрепче. – Эта гадина мне чуть руку не сломала!
– Ничего нормально сделать не можешь, – пропыхтел тощий. – Вечно все делать самому.
Он вытащил из-за спины короткий кинжал потоньше и поизящнее, ловко перебросил его в руке.
Лилит пятилась к выходу, туда, где было светлее и просторнее. В таком узком пространстве против двоих у неё было мало шансов.
Она стиснула столовый прибор в руке. Сейчас этот план показался ой каким непродуманным.
Почему она не взяла что-нибудь понадежнее? У Оливии в комнате не оказалось ничего опаснее ножа для масла. А взять кинжал, лежавший в голенище сапога, она не могла, не хотела использовать его. Не для этого…
– Куда же ты собралась? – ласково промурлыкал худощавый. – Уже наскучило наше общество? Мы же вели такие светские беседы…
Громила оскалился гнилыми зубами, надвигаясь на Лилит.
– Не наскучило, – процедила она, – тошнит просто от таких, как вы.
Мужчина наискось махнул ножом. Но разрезал лишь воздух, Лилит уклонилась в сторону и, оттолкнувшись от стены, отбила атаку второго.
Громкий скрежет метала эхом прокатился по мостовому пролету.
Худощавый пораженно улыбнулся, а затем надавил всем весом на свой кинжал. Мышцы Лилит свело от напряжения, она наклонила лезвие ножа, и оружие противника соскользнуло.
Тощий подался всем телом к земле, чуть не упал. Лилит юркнула ему за спину, уходя от лап второго. Громила чуть не споткнулся о своего дружка. Но нападения не думали прекращаться. Последовали дальнейшие попытки схватить её. Лилит неустанно уворачивалась. И это могло продолжаться ещё очень долго, если бы она не споткнулась о подол своей юбки. Предательница не дала провести чистый уворот, и Лилит зацепила рука громилы.
Сильный удар приложил её виском о кирпич. Звякнула о брусчатку заколка, упавшая со скрученных в пучок волос. Темные локоны разлетелись по плечам.
В голове будто шарик лопнул. В ушах яростно звенело, она оглохла и ослепла. Лилит пошатнулась. Капли крови упали на пол. Она рассеяно провела над верхней губой и усмехнулась глядя на пальцы. Они двоились, и на чёрных перчатках было почти не разобрать, какого цвета кровь. Но девушка мимоходом отметила – алая.
Лилит крепко сжимала в руке кинжал и, придерживая нос и пошатываясь, попятилась к выходу из злосчастного переулка.
Перед глазами всё плыло. Бандитов становилось то четверо, то опять двое. Она, как слепая, размахивала перед собой ножиком, наводя его то на одного бандита, то сразу на четверых. Они неспешно наступали.
Наконец, свет озарил её тщедушную фигурку и никчёмное средство защиты. Дикие глаза метались с одного врага на другого. Кровь нещадно нашептывала ей приговор, а руки предательски дрожали.
«Заткнись! Заткнись!» – повторяла она про себя, шарахаясь то от одного бандита, то от другого. Она уже не могла различить какой настоящий, а какой мираж помутнённого рассудка.
Кровь из носа продолжала течь, впитываясь в ткань чёрных перчаток.
Лица бандитов расплылись в радостных ухмылках, но Лилит слишком поздно поняла, что их так развеселило.
Сердечко забилось как бешеное. Кровь отлила от лица, когда девчонка обернулась. В испуганных чёрных глазищах затрепетали фонарные огни.
А потом…
Удар.
Свет померк, и Лилит провались в тревожное забытьё.
====== Глава 6. Потерянный ======
Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Хадар.
Место: ???
Когда привели пополнение, неделя, по подсчетам Оливии, походила к концу. Она не могла точно сказать, сколько уже пребывала в этом мрачном сыром подвале. Приблизительно неделю, потому что Оливия насчитала семь девушек. В складское помещение увели семерых. По одной в день.
Ни ей, ни другим девушкам не было известно, что там с ними делали, но факт оставался фактом: если тебя забирали – назад ты уже не возвращался.
Некоторые девушки говорили, что тех, кого забирали, продавали в бордели в других городах или ещё куда-нибудь. Также ходил слух, что продавали их богатым иностранным вельможам. Но что-то Оливия сомневалась, что их вообще куда-то продавали.
Иногда она просыпалась среди «ночи» из-за того, что начинала слышать тихие болезненные стоны или плач, исходившие из-за складской двери. Она не была уверена в том, что слышала.
Девушка списывала всё это на разбушевавшееся от стресса воображение, но…. эта мерзкая вонь. Оливия раньше никогда не чувствовала ничего подобного. Она много помогала отцу на кухне, работала с разными продуктами, попадались и несвежие, но никогда в жизни она не чувствовала этот смердящий запах. Кислый, въедающийся в нос, он напоминал гниющее мясо или рыбу, или всё вместе.
Оливия сильно сомневалась, что на складе у бандитов была кухня.
За всё время, что она здесь просидела, «пополнение» приводили лишь один раз. Тогда она познакомилась с очередной несчастной жертвой похищения. Она была очень симпатичная брюнетка с зелеными глазами. Оливия рассудила, что она дочь какого-нибудь обедневшего дворянина, прибывшего в Хадар из далекой столицы – Гиансара. Но она так и не узнала у своей новой подруги так ли это. Неунывающую брюнетку, дарившую надежду всем остальным, что их совершенно точно отыщут, день назад увели в склад. Утром она не вернулась, зато привели новую жертву.
Девушка с перепачканным кровью кукольным личиком была без сознания, когда её бесцеремонно скинули на пол возле других «заложниц».
Дождавшись, когда охранники опять скроются за дверьми, Оливия подползла к ней поближе. Как могла, с завязанными руками, она перевернула брюнетку на спину. Той повезло меньше, руки её туго затянули верёвками за спиной.
Оливия вытащила из кармана замаранной юбки платок, начала оттирать присохшую кровь с её губ и носа. Синяя юбка и корсет на незнакомке показались Оливии странно знакомыми, у неё даже на секунду промелькнула мысль, что такие же вещи должны быть у неё в комнате, в шкафу.
Девчонка на вид её ровесница ели слышно дышала, Оливия успела испугаться, вдруг она умерла. Кожа её была ужасно холодной, а затылок и лицо – густо покрыты кровью.
Опасения её не подтвердились: брюнетка зашевелилась и сонно приоткрыла слипающиеся веки.
У краешков глаз проступили кусочки засохшей слизи красноватого цвета. Она, похоже, хотела протереть глаза, но с удивлением обнаружила связанные за спиной руки.
Оливия хихикнула, видя взъерошенную как у воробья голову девчонки, с интересом озирающуюся по сторонам. Она непонимающе уставилась на Оливию, и лицо её просветлело.
– Ты Оливия Браулиш! – воскликнула она и придвинула сверкающие чёрные глаза к растерявшейся блондинке.
– Д-да, – робко заикнулась Оливия. – М-мы знакомы?
– Нет, – бойко кивнула она. – Но я знаю твоего отца. Он ищет тебя! Подал заявление о пропаже в газету. И я пришла вытащить тебя, – прошептала она, глядя по сторонам.
Оливия растерялась от неожиданности. Отец ищет её! Значит не всё потеряно. Если её спасут, то и остальных девушек тоже можно вытащить!
Но тут её пыл подугас. Что там сказала девчонка? Она её спасительница?
Всё пропало. Её же схватили, как и других, а значит спасение отменяется. Теперь им не выбраться.
– И как ты намерена меня вытащить? – уныло пробормотала Оливия. – Ты же связана. Тебя саму надо вытаскивать.
Но девчонка не переняла пессимистичный настрой Оливии.
– Это не проблема – уверено заявила она. – Каким-то верёвкам меня не удержать.
Она заерзала, пытаясь то ли разорвать, то ли развязать свои путы, но ничего не получилось. Она, запыхавшись, ссутулилась, уперевшись лбом в согнутые колени. С минуту она просидела в таком положении без движения. Лишь тощая спина её приподнималась на вдохе.
Вдруг она резко выпрямилась и, подавшись к Оливии всем телом, уверено заявила:
– У меня есть план.
Ⅱ
Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Хадар.
Поместье Круфордов.
Тремя часами ранее.
Дай всю ночь не мог заснуть. После ухода Лилит, он всё ворочался на кровати, а тревожные мысли о девчонке так и лезли в голову. Он вслушивался в тишину, каждую минуту надеясь услышать приглушённый звук шагов по коридору или жалобный скрип забора, прогибающегося под её незначительным весом. Но ни того, ни другого он не услышал. Так и провалялся всю ночь в тревожном ожидании.
Только упали в окно первые лучи солнца, Дай вскочил на ноги и начал неустанно мерить комнату шагами.
Каштанка должна была уже вернуться. Где её только черти носят? Стоит оставить эту девчонку без присмотра, так что-то случается. Зря он отпустил её одну. А на что он надеялся? Она пусть и бойкая – но всё ещё девчонка. Куда ей одной с бандитами тягаться.
Ему стало стыдно. Он виноват, что пустил её. Стоило сразу сказать, что никакой награды ей не будет.
Дай недовольно скривил губы. Дурак. Только проблем себе прибавил. Надо было откупиться от наемника, но не брать попутчицу. Знал бы он тогда, сколько от неё будет мороки…
Даймонд накинул чёрный сюртук и вышел из комнаты.
На улице было прохладно. Серые тучи заволокли небо, и лишь тусклое пятно на востоке напоминало о том, что наступило утро. Город нехотя просыпался. Раскрывали ставни магазины, подметались сырые дорожки, на которые ветром надуло желтые листья. По улицам то и дело проходили рабочие, кутавшиеся в простые куртки. Доносился запах свежей выпечки. Пустой желудок давал о себе знать, и Дай решил, что неплохо было бы перекусить, но тут остановился возле стены одного кирпичного дома. Его внимание привлек небрежно наклеенный плакат.
Он мрачно усмехнулся, завидев знакомую надпись: «Долой короля! Долой корону!».
Бедные люди даже не догадываются, что короля в замке давно уже нет. Пять лет назад, через месяц после трагедии он пропал вместе с Бертамом Лерушем – своим другом, главой Ордена теней и опекуном Дая.
Даймонд, определенно, ненавидел их. Этих худо революционеров. Они всю жизнь ему поломали.
Дай уловил движение неподалеку от себя. Возле стены соседнего дома суетился конопатый мальчишка лет двенадцати. На рыжей головёшке – старая дырявая кепка, а на исхудалых плечах – мешковатая куртенка. В одной руке он держал тяжелую стопку пожелтевших бумаг, а на другой висело ведёрко с клеем и кисточкой с растрёпанными волосьями.
Он пытался приладить плакат на стену, когда Дай бесшумно подошел к нему.
Обернувшись, мальчишка подпрыгнул от испуга, чуть не выронив всю свою макулатуру.
– Нельзя ж так людей пугать! – заворчал он, нахмурив брови. – А если бы разрыв сердца?! – он наиграно выпучил глаза, неуклюже прижав руку к груди. – Так и умереть можно! Но я согласен уладить всё мирно за моральную компенсацию. Здоровье не железное, знаете ли.
– Пенделей тебе надавать? – насмешливо спросил Дай, скрестив руки на груди. – А то я быстро, вмиг вылечишься да людей дурить разучишься.
– Почему же сразу пенделей? – жалобно заскулил мальчишка. – Семья сорок человек, а кушать всем хочется.
– Хочешь заработать, так заслужи деньги честно, – безразлично отозвался Дай – Вчера видел девчонку в мужской одежде? Брюнетка такая с белой кожей, на аристократку похожа.
Мальчишка удивленно вытаращился на него. Узнал. Потом нахмурился, забегал глазами и сказал:
– Видел такую… кажется.
– Кажется?
– Да что-то память подводит, – уклончиво ответил он, выставив ручонку в попрошайническом жесте.
Дай вздохнул и положил серебряник в худощавую ладошку.
Глаза мальчика алчно заблестели, и он быстро спрятал монету в карман.
– Спасибо, молодой господин, за вашу щедрость… – залебезил он, отвешивая поклоны.
– Ну, – нетерпеливо перебил Дай. – Девчонка…
– Да-да-да помню её. Она ходила, расспрашивала всё про какую-то пропавшую блондинку. Всё интересовалась каким-то переулком…
– Дорогу к нему знаешь? – нахмурился Дай.
– Да, знаю вот только…
– Показывай, – властно прозвучал голос, не приемлющий отказа.
Дай внимательно вслушивался в каждый шаг. Биение собственного сердца казалось чужим. Ему мерещилось, что за ним повсюду наблюдают, следит кто-то из шпионов Совета, идет по пятам, и, выкини он что-нибудь подозрительное, о нем непременно тут же доложат.
Мальчишке передалось его беспокойство: он весь скукожился и шел, точно на казнь, осунув голову. Совсем на подходе к злополучной арке он вдруг подал голос:
– Зачем вы ищете эту девчонку? – он старался, чтобы вопрос звучал как можно более непринуждённо, но волнение и насторожённость выдавали его с головой. – Неужели она что-то сделала? Украла, может, чего… – тут его голос дрогнул, и он проглотил вставшие комом в горле слова.
Дай удивленно взглянул на него. Неужели переживает? Но на вопрос мальчика не ответил. Тот лишь тихо вздохнул.
Дойдя до места назначения, беспризорник уж хотел распрощается с Даем подобру-поздорову, но вдруг замер.
Дай не повернув головы небрежно бросил:
– Лучше прекращай расклеивать плакаты. Незаконно это, и полиции не понравится.
Мальчик покинул его в замешательстве. А через несколько кварталов выбросил бумаги в мусорный бак.
В тёмном арочном проходе под мостом было сыро и воняло гниющим мхом. Периодически по стенам пробегали черные тараканы. На позеленевшей мостовой, сверкая камушками, валялась женская заколка. Бижутерия, не сильно дорогая, у каждой леди найдётся такая. А вот рядом с ней – брызги крови. Также темные мазки пальцев были на кирпиче стены. Судя по состоянию, кровь появилась здесь совсем недавно.
Дай нахмурился. Его не радовал тот факт, что девчонка ранена.
Он в очередной раз раскрыл «зеркальце», но красная точка на подрагивающем от помех экране всё ещё показывала, что Лилит в особняке. Он же сказал ей всегда носить «оберег» с собой. Хотел привязать на «поводок», но, похоже, ничего не вышло.
Если она и забыла жучок в особняке, то только в своих вещах в комнате Оливии.