Текст книги "Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ)"
Автор книги: Dir Blake
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Лилит поперхнулась воздухом. Снова она за своё.
– Враки!
– Не «враки», а прописная истина, – тоном учительницы, разъясняющей непослушному ребёнку очевидные факты, сказала Эмма. – Ты знаешь того аристократа-посла-телохранителя-гриса? – обратилась она к опешившему Мике.
– Леруш? Ну, и?.. – угрюмо отозвался он.
– Это он привел к нам сегодня Лилит! Я впервые видела его так близко, – энергично затараторила она. – Такой красавчик!
– До меня доходили дурные слухи о нём, – задумчиво произнес Мика и посмотрел на Лилит. – Он ведь ничего тебе не сделал?
– Нет, – покачала головой Лилит.
– Ты слышала, что о нём говорят? – встревоженно спросила Ники, заглянув ей в глаза.
– Да, – односложно ответила Лилит, бессмысленно взглянув на девочку.
Когда Лилит узнала всё от старого пастора, то не почувствовала ничего, кроме жалости. Ни страха, ни ненависти, лишь жалость. Дай натворил дел, но узнав, в чём причина таких поступков, Лилит больше не могла его осуждать. Да и не осуждала никогда. У всех в этом мире хватает своих грехов и секретов.
Атмосфера фестиваля со своей бойкой музыкой, яркими огнями и танцами захлестнула Лилит с головой. Увлекаемая хороводом танцующих, смеющихся, радующихся жизни людей, она впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой. Спрятав в сердце тихую грусть о Дае, о проклятье и своей судьбе, Лилит позволила себе побыть обычной девочкой, уверенной в светлом завтрашнем дне.
Ⅷ
Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар,
Трущобы, квартал немёртвых
В трущобных кварталах как всегда было тихо. Обманчиво тихо.
Эта тишина была сродни затаившейся голодной собаке: стоит повернуться спиной – вцепится в глотку, и пикнуть не успеешь.
Вечный гнилостный туман полупрозрачной дымкой окутывал улицы. Запах смерти и пепла вгрызался в ноздри как червяк, скользкий, упрямый и гадкий.
Дай шёл быстро, засунув руки в карманы и вжав голову в плечи. Он старался не смотреть по сторонам, откуда-то и дело ловил на себе скользкие взгляды.
Его приметная внешность была известна как среди обычных горожан, так и в уголовных кругах. А там он наделал шума.
Он никогда бы сюда и не приходил, будь его воля, но миссия была важнее. Теперь на кону стояла не только его свобода, но и безопасность Лиама, Шеллы, Рэйки, ведь в замке объявился предатель, работающий на секту Регул. Кто-то сливает информацию и даже вооружение. Но кто же сообщил о предателях?
Дай услышал из-за угла переулка женские крики и хохот. Стараясь не смотреть в ту сторону, юноша потянул на себя дверную ручку облезлого кабака.
Подозрительно тихо и пусто было внутри. Стоило ему войти, двое пьяниц в потрёпанных одеждах, больше напоминавших лохмотья, встали со стульев и направились к выходу.
Дай затылком почувствовал их косые недобрые взгляды. Нахмурившись, он побрел вперёд.
За обширной пошарпанной стойкой протирал бокалы низкорослый коренастый человек. На нём был старый, потерявший цвет коричневый фрак. Длинная рыжая борода ровно лежала на его толстом брюшке. Зелёные глаза в обрамлении медных ресниц хитро сощурились, завидев Дая.
– Я ждал тебя, Даймонд… нет, – скрипуче поправился он. – Ищейка…
– Я тоже не рад встрече, Гектор Зиртшейн.
Торговец информацией. Жадный, бескомпромиссный торгаш, хозяин захолустного кабака, живое воплощение человеческой алчности – такие прозвища он носил.
И с ним Дай пришёл торговаться. Лучше Гектора-собирателя сплетен нет никого. Этот человек всё про всех знает, но никто так и не раскусил – откуда. Ходили слухи, якобы он непризнанный сын влиятельного аристократа и подзаборной куртизанки, и он (Гектор) унаследовал сильные магические гены от отца. Возможно, именно с их помощью он может следить за всеми и везде.
Гектор осклабился.
– Зачем же ты пришёл на этот раз? – растягивая гласные, спросил он. – Это место кишит бандитами, жаждущими поквитаться с тобой и всеми богачами. Да и ты, наверное, забыл: прошлый раз обошёлся тебе очень дорого.
Да. Дай отдал нечто дорогое ему. Этот торговец информацией не так прост. Он продает информацию не за деньги, а за вещи. Вещи, владеющие памятью. Они могут выступать в роли магических катализаторов – как камни, трость Дая или револьвер Лилит – но, в отличие от них, гораздо более редки и ценны. Они хранят самые ценные воспоминания владельца, частицы его души. Некоторые люди даже умеют в них заглядывать.
Три года назад Дай отдал такую вещь за информацию о местонахождении базы выживших после «трагедии» революционеров. И к чему это привело.
– Я помню, – процедил он. – А теперь ближе к делу. Я пришел не наше прошлое вспоминать.
Бородач усмехнулся.
– Кто предатель «замка»? – напряженно спросил Дай, внимательно всматриваясь в лицо карлика. Но выражение лица того даже не дрогнуло, такое же хитро сощуренное.
– Но-но, – Гектор покачал указательным пальцем. – Оплата вперёд.
– У меня сейчас нет того, что тебе нужно, – торопливо произнёс юноша, подковырнув ногтем деревяшку стойки. – Но я могу предложить тебе револьвер, – Дай ловким движением вытащил его из-за пояса и положил на стойку. – Это катализатор. Стреляет магическими камнями.
– Так дела не делаются, Ищейка, – вкрадчиво сказал мужчина, забегав по одежде Дая глазами. Стёклышки пенсне на его правом глазу тихо задвигались. – Ты же знаешь, мне ни к чему этот хлам. Тем более у тебя даже кобуры от него нет. Неужели украл?
– Экспроприировал, – не моргнув глазом, ответил Дай.
– У тебя кое-что есть, – сквозь неприятную улыбку прошептал Зиртшейн. – Ты меня не обманешь. Я вижу… в твоём левом кармане.
Дай автоматически сунул руку в карман и нащупал холодную дужку часов. Часы Лилит.
Испуг промелькнул в его глазах. Эти часы ей безумно дороги. Всё, что осталось от её «отца»-наёмника.
– Я не могу их отдать, – порывисто начал Дай. – Они не принадлежат мне.
– Тогда проваливай, – без улыбки отрезал Гектор. – Я благотворительностью не занимаюсь.
– Стой, – закусив губу Дай положил на стойку левую руку, сжимавшую часы. Или вещь, или жизни дорогих ему людей. – Я согласен, – через силу выдавил он.
Ему было тошно. От самого себя, от этого торгаша, от того, что Лилит доверила ему такую ценную вещь, а он не смог её сохранить.
Пока он разжимал кулак, мог успокаивать себя лишь мыслью о том, что обязательно за ними вернётся. Он не может так подло предать её! А сейчас жизни людей на кону. Лилит бы не пожалела каких-то часов ради людей, ведь так?
Часы глухо стукнулись о деревянную барную стойку. Торгаш жадно, нетерпеливо смотрел на метания Дая.
– Прости… – горько выдохнул он, отстраняя руку. Ему было противно видеть торжество Зиртшейна и он отвернулся.
Рыжебородый трепетно, боясь дышать, взял изящную вещь в руки.
– Потрясающе, – судорожно произнёс он. Глаза его горели от восторга и восхищения. – Эти воспоминания, эмоции, боль… – бормотал Гектор, точно совсем позабыл о присутствии Дая. – Завораживает… Какой же ты дурак, Ищейка! – злорадно объявил мужчина, посмотрев прямо в глаза цвета пасмурного неба. – Чтобы отдать такую ценность нужно быть либо слепцом, либо глупцом! В них так много «драгоценных» воспоминаний.
Дай страдал, но постарался нацепить холодную маску безразличия.
– А теперь информация, – глухо отозвался он.
Карлик задрожал всем телом, а потом, запрокинув голову, залился злобным раскатистым смехом. Краем глаза Дай заметил, как что-то блеснуло в темноте помещения.
– Прийти сюда было большой ошибкой… – прошипел Гектор. – Ты и правда, идиот! Здесь каждый мечтает получить твою голову на блюдечке! А больше всех платит Регул…
Рубящий удар просвистел у затылка Дая. Он успел уйти вниз, когда лязгнули скрестившиеся ножницами клинки. Два человека в чёрных плащах с капюшонами двигались виртуозно, дополняя друг друга, точно пара трюкачей. Они отличались от слабых неуклюжих сектантов, с которыми Дай столкнулся в поезде.
Эти двое были профессиональными убийцами, пришедшими за его головой.
Даймонд схватил за спинку стул и швырнул в надвигающихся «близнецов». Они легко разбежались в стороны и уже в следующее мгновение ринулись на него.
Удар клинком справа просвистел перед носом уклонившегося Дая. Удар второго убийцы, ногой слева, должен был сломать ему шею, но юноша отскочил. Они не давали ему ни секунды на раздумья.
Дай выхватил револьвер. Выстрел.
Мощный сгусток спирального потока ветра разорвал кусок плаща одного из убийц, но по телу не попал. Дай не знал, какие зарядил пули. Замялся всего на секунду и пропустил удар. Пинок отшвырнул его в заляпанное длинное окно кабака.
Осколки со звоном разлетелись. Дай проехал боком по булыжной мостовой. Сдавлено закричал. Рана на плече открылась.
– Ты обманул меня, Гектор! – гаркнул он, приподнимаясь на локте.
– Не серчай, – беззаботно отозвался торговец, поигрывая часами. – Это всё бизнес.
– Урою, – процедил Дай, нащупав дрожащими пальцами отлетевший револьвер. Он поднялся на ноги, сжал ручку револьвера двумя руками и направил дуло на воссоединившихся «близнецов».
Убийцы взмахнули руками, и из-под плащей что-то высыпалось на мостовую. Раздался короткий щелчок и тёмно-серые камушки вспыхнули. Облака дыма затопили всё пространство вокруг.
Дешёвые камни тумана.
Силуэты убийц растворились в густой серой дымке. Дай озирался на каждый померещившийся шаг. Он не мог палить впустую. Каждый выстрел тратил не только магические камни, но и его собственные жизненные силы.
Возле его уха просвистел тонкий кинжал, вспоров кожу и туман.
– Чёрт, – шикнул Дай, выстрелив в с сторону напавшего. Серая дымка скрутилась в спираль и потеряла кусок, но вскоре восстановилась.
«Промазал», – поджал губы Дай.
Всматриваясь в беспросветную мглу, он осторожно засунул револьвер за пояс.
Справа донеслись колебания.
Сейчас!
Дай схватил рукоятку трости, рванул… Убийца подпрыгнул и пинком вбил клинок обратно в ножны.
Оружие вылетело из его рук.
Внезапный колющий удар настиг раненое плечо. Дай болезненно рыкнул. Окровавленное лезвие сверкнуло в свете фонаря. Туман рассеялся.
Даймонд дернулся в сторону, оттолкнув убийцу. Он прижался спиной к стене, дрожащими пальцами стиснул рану. Кинжал остался торчать в плече. Стоит его убрать, и не пройдет минуты как он истечёт кровью. Наёмники заметили его слабое место и ударили туда.
Человек в чёрном плаще занёс руку с клинком для косого удара.
Дай тяжело дышал и, казалось, загнан в угол, но он не был намерен здесь помирать.
Юноша вскинул револьвер, рванулся на убийцу и выстрелил. Вправо.
Подстреленный в живот второй убийца непонимающе уставился перед собой, коснулся сквозной дыры в животе. Кашлянув кровью, упал навзничь.
Водяная пуля раздробила его органы, попав внутрь.
Даймонд двинул прицел на первого убийцу. Щёлкнул крючок. Мужчина взмахнул клинком и дуло со звоном отлетело в стену. Невыпущенная пуля взорвалась от удара о кирпич.
Убийца прыгнул на опешившего Дая. Наёмник повалил юношу на землю. Сломанный револьвер выскользнул из окровавленных пальцев. Лезвие кинжала стремительно летело к глотке Дая. Он перехватил мужчину за руки.
Корчась от натуги и боли, Ищейка боролся за свою жизнь. Убийца, скрежеча зубами, напирал на него всем весом, но Дай не был простым человеком. Грис, даже сильно ослабленный, кряхтя и краснея, не давал здоровому мужчине взять верх. Если он справился с Лилит, то какой-то человек ему точно неровня!
Серо-голубые глаза загорелись решительностью и жаждой убийства. Одной рукой Даймонд продолжал удерживать запаниковавшего наёмника, а второй… Обломил лезвие, торчавшее из его плеча, и воткнул остриё убийце в горло. Кровь брызнула на лицо и дымчатые волосы. Он едва успел зажмуриться.
Наёмник захрипел, забулькал и свалился набок.
Дай приподнялся тяжело дыша. Его почти лихорадило. Впервые он был так близок к смерти. Секта охотится за ним! Неужели он так сильно им насолил, что они занервничали и решили поскорее от него избавиться. Что такого он обнаружил? Адепта? Предательство? А может это всё из-за чертежей, что он умыкнул у виконта Круфорда!
Да… Он выведет их на чистую воду. Всё! Всё узнает! Они замешаны в «трагедии»! Они её убили!
Дай нервно рассмеялся, размазав пальцами по векам кровь. Он всех их уничтожит! Он монстр!
Забрав трость, Даймонд холодно посмотрел на трупы убийц в лужах крови и мимоходом подумал: как же хорошо, что он носит чёрную одежду.
Юноша с сожалением хмыкнул, глядя на испорченный револьвер, поправил сюртук и направился в разгромленный кабак.
Гектор Зиртшейн беззаботно насвистывал под нос, стоя за стойкой и перечитывая золотые монеты, которые получил за голову Ищейки. Он не сомневался, что с ним было покончено. Против профессиональных убийц даже обученного драться аристократа прикончат. В конце концов, у них было численное преимущество! У Леруша не было шансов.
– Развлекаешься, – прошептал Дай, и торговец испуганно обернулся. – Что ты так побледнел? Призрака увидел?
– Пощади, – взмолился мужчина, сцепив пальцы в замок. – Я простой торговец, падкий на деньги. Ну, кто нынче не без греха! Я всё тебе отдам, всё скажу, только сжалься!
– Говори.
– Я-я, – заикался он. – Я не-е знаю к-кто именно предатель. Н-но мне известно, что он работает на мелкую страну Спику, он обдурил сектантов и умыкнул камень прямо у них из-под носа. Это всё! – взвизгнул Гектор. – Клянусь! Пощади!
– Пощажу, – со странной улыбкой сказал Дай, и лицо Гектора просияло. Но в следующую секунду, он испуганно попятился назад.
– Нет! Нет! – лихорадочно замотал головой он. – НЕТ!
На стеклянный бар брызнула кровь.
Благодатная тишина воцарилась в кабаке. Дай навалился на стойку, почувствовав усталость и тяжесть во всем теле.
Значит, шпион проник в замок, да ещё и от Спики, самой маленькой страны-острова на планете. И он хотел умыкнуть камень. Но зачем он им сдался? Что они задумали?
Часы Лилит привычно легки в ладонь, Дай протёр большим пальцем узорную крышку и положил их в карман.
– Проваливай, – устало пробормотал он, почувствовав спиной – она пришла. Она всегда приходила, когда он оставался один. В последнее время «призрак» появлялся нечасто, ведь рядом всегда находилась Лилит. Люди вокруг отпугивали её. «Призрак» приходит только когда он особо уязвим: в тишине – когда он остается наедине со своими мыслями, своим прошлым. Поэтому Дай её ненавидел, а ещё ненавидел одиночество. Но его «специальности» не полагался напарник, а если он появлялся – Шрам быстро от него избавлялась. Чёртова психопатка желает уничтожить его и всё, что ему дорого. Она возомнила, что они похожи!
Хотя Дай уже и не был уверен в обратном. Он ни в чём не мог быть уверен.
– Исчезни уже, – процедил он, стискивая кулаки. – Не хочу тебя видеть. Оставь меня в покое! – измучено воскликнул Дай, оборачиваясь. Она не исчезла, всё так же смотрела своим пустым лицом. Её тёмные волосы парили в воздухе, точно плыли под водой, как и белый сарафан. – Да, я виноват. В тот день должен был умереть я! Зачем ты влезла? – он с надеждой всмотрелся в неё, но собственная галлюцинация, навряд ли могла знать ответ. И на что он надеялся? – Подделка, – с призрением заключил он и швырнул в неё золотые монеты, лежавшие на стойке.
Плечо прострелила боль. Дай поморщился, а призрак растворился в воздухе так же внезапно, как и появился.
Бродя в горячке по лабиринтам улиц трущоб, Дай и не заметил, как завалился в один из переулков. Он не замечал, что упал возле мусорных бачков с огрызками, мешками, коробками, которые не очищали лет сто; не замечал их зловония, какой-то гадкой жижи под сапогами.
Он весь покрылся холодным потом и тяжело дышал. Он уже не чувствовал пальцев, беспрестанно зажимавших горящую рану на плече. Кровь пропитала рубашку и рукав сюртука.
Дай стиснул зубы и выдернул из плеча остаток кинжала. Новый поток крови хлынул на размокшие бинты и одежду. Юноша сдавлено заскулил.
Ему было так больно и паршиво, что он больше не мог передвигать потяжелевшими ногами и сполз спиной по грязной кирпичной стене дома. Там, за высокими окнами, горел бледный жёлтый свет. Дай невидящими глазами смотрел на него и мечтал сейчас оказаться не здесь, в тухлой холодной подворотне среди гор мусора, а дома, в ярком тёплом замке, в своей комнате на слишком мягкой постели.
Да. Дай ненавидел Орден теней, Совет, аристократов, порядки и устои, пропитавшие Замок, но это был его дом. Единственный дом. Приходя туда, Дай снова возвращался в своё болезненное, отвратительное, но такое дорогое и любимое прошлое. И не мог перестать это делать. Ему казалось, что если он прекратит каждый раз напоминать себе о том, что произошло и что он сделал, то потеряет себя и свой смысл жить. Ведь всё, что Дай делал, он делал только с одной мыслью о ней.
И куда это его привело…
Почему он здесь? Кому это надо? Сидел бы себе припеваючи в замке. Зачем он решил докопаться до истины? Зачем влез в дела Регула? Зачем пошёл искать камень? Зачем убил революционеров?
Если бы он этого не сделал, никогда бы не стал «тенью», никогда бы не кинулся за камнем ради крохотной надежды, не служил бы Совету, не рисковал жизнью из-за секты, не искал бы глупой правды, не жаждал бы свободы….
Даймонд никогда и не задумывался о ней, пока не потерял. Он рос в замке, подобно цветку: в прекрасном саду с иллюзией утопии. Был приёмным сыном и наследником аристократа с громкой фамилией, ему готовилось светлое будущее в роскоши и комфорте. Он бы стал послом, как Бертрам Леруш, и никогда бы и не узнал, что тот был главой Ордена теней, никогда бы не почувствовал эту острую, тупую, жгучую, жестокую физическую боль и страшную, разрывающую на части, боль потерь.
Тогда он не был заложником Замка.
Настоящей птицей, рожденной в клетке, была она. Это принцесса никогда не видела мира за стенами, никогда не чувствовала ни голода, ни холода, ни боли, ни лишений, ни страха смерти, но и любви не чувствовала и страдала от этих тепличных условий больше, чем кто-либо. Это её мечтой была свобода. Она хотела жить! Хотела чувствовать!
И в какой же момент её мечта, как холера, передалась Даю? Когда он присвоил её мечту? В момент её смерти? Или ещё раньше…
А может, это было её предсмертное проклятие.
– Почему я выжил? – сипло спросил Дай неизвестно у кого. – Я должен был погибнуть в тот день. Не ты. Зачем ты спасла меня, а теперь преследуешь во снах и наяву?
Дай почувствовал, как что-то тёплое скатилось по его щеке, размывая засохшую кровь. Слёзы.
Если бы он тогда умер – ничего бы из этого не случилось. Он бы сейчас не подыхал медленно и мучительно в паршивых трущобах, не жалел бы, что выжил, не мучился бы совестью. Ведь он никогда не хотел убивать людей.
Губы его дрогнули, то ли от озноба, то ли от нервов. Он ссутулился и, задрожав всем телом, тихо, болезненно всхлипнул.
Никчемный. Он ничего не добился своей глупой местью, только хуже сделал. Никому не помог.
Трусливый. Даже сейчас боится умереть и цепляется за обрывки ускользающего сознания, бредит.
Жалкий. Больше не может, не хочет продолжать. Ему хочется домой, в тепло, в то время, когда жива была принцесса. Он так устал. Устал быть в Ордене, устал притворяться сильным, устал рисковать, устал от мук совести. Он отнял жизнь принцессы. Он отнимал жизни у ещё многих людей.
Убийство – страшнейший из грехов.
Из легких снежинок образуется тяжёлый сугроб, и точно так же из малых грехов образуется груз, тянущий вниз.
– И почему я никак не умру? – без голоса сказал Дай, уже не чувствуя боли в плече, не чувствуя пальцев рук и даже холода кирпичей мостовой, на которую упал, но чувствуя горячие слёзы, текущие по щекам, сползающие в рот и в уши. – Почему ты покинула меня? – хрипло, спросил он, обхватив себя руками за плечи. – Почему ушла так рано? Мне так больно и страшно…ничего не вижу… Неужели это конец?
Дай сжался в комочек, подтянув колени к груди, прокусил нижнюю губу и закричал срывающимся голосом так жалко и по-детски, что было мочи:
– Пожалей меня, Лиииииияяяяя!
====== Глава 11. Монстр ======
Топот грохочущим эхом разносился по пустым коридорам замка. Но частое и громкое обрывистое дыхание было единственным, что слышал мальчик. Он бежал. Бежал что есть мочи в сад к проклятущему старому дубу.
Холодный предрассветный воздух раскалял легкие. Мальчику было больно дышать. Он спотыкался на ступенях, падал, но, сдерживая слёзы, вскакивал на ноги и продолжал нестись к заднему выходу, раздирал колени и руки в кровь, но совсем не ощущал этой саднящей боли. Он чувствовал другую боль: тревожную, заставляющую сердце ёкнуть от страха не за себя, за другого…
Толкнув тяжёлые двери, он выскочил наружу. Обеспокоенные серо-голубые глаза заметались по округе, цепляясь за деревья и кусты, окутанные холодной сизой дымкой. Из приоткрытых губ вырвалось облачко пара. Холодно.
Определив нужное направление, мальчик побежал налево, туда, где деревьев становилось меньше, ведь огромный дуб высасывал из почвы все соки, и небольшие деревца там просто не выживали, а потому и вовсе перестали расти.
Приблизившись к величественному гиганту с мощным стволом и раскидистой кроной, мальчишка встал как вкопанный. То ли от привычки, то ли ужаса.
На одной из лысых веток стояла худенькая девочка с костлявыми плечиками. Порывы ветра трепали её длинные каштановые волосы и юбку белого сарафана. Одной рукой она придерживалась за трухлявую тёмную кору дуба. А взгляд был устремлен не под ноги, а на крепостную стену. Нет. Не на стену. На город, выглядывающий из-за стены своими острыми тёмными крышами и источающими густой пар трубами.
Она что-то напевала себе под нос, точно не замечала ни холодного ветра, ни на чем стоит босыми ногами.
– Лия! – испуганно крикнул мальчик, подбегая ближе.
– Ты видишь этот город, Дай, – как ни в чем не бывало спросила она, даже головой в его сторону не повела. – Такой красивый в лучах рассвета…
– Лия, спускайся, пожалуйста, – взмолился Даймонд, простирая к ней руки. – Очень опасно там стоять. Ты можешь пострадать!
– Ты же жил там, снаружи!.. – воодушевленно начала она, но мальчик её перебил.
– Лилия, – сказал он, нахмурившись. – Я не шучу. Спускайся сейчас же…
Дай осекся. Девчонка резко обернулась, пронзив его острым взглядом.
– Опасно, говоришь, – приглушённо повторила она. – Можно пострадать… так даже лучше. Всем было бы лучше, если бы я умерла! – с горькой усмешкой сказала Лия.
– Мне не будет лучше! – пронзительно закричал он, точно старался этим криком заглушить её слова, её мысли. – Я буду страдать…
Дай смущённо отвел глаза в сторону.
– Во-от как, – протянула принцесса, озорно хмыкнув. – Ну, раз я так дорога тебе, – сказала она, повернувшись к мальчишке всем корпусом. – Тогда лови!
Лилия сделала шаг в пропасть.
Даймонд сорвался с места, воздев к ней руки. С виду хрупкое тело совсем не весило как пёрышко (как у принцесс из сказок), и Дай знал это, ведь кости и органы тоже чего-то весят. Это одна из причин, по которым он не признавал сказки, считал их глупыми и нелогичными вымыслами.
По всем законам притяжения, поймав Лию на руки, Дай упал на попу, больно ударившись копчиком о землю. Он поморщился, но быстро совладал с собой.
– Дурочка, – с улыбкой зашептал он, крепко-крепко стиснув её худенькое тельце в объятьях и зарываясь носом в её волосы. – Я чуть с ума не сошёл. Зачем прыгнула, глупая. А если бы я не поймал, если бы не успел?
– Но ведь успел, – со странной улыбкой сказала она, не отвечая на объятья.
– Успел… – выдохнул Дай, прижавшись лбом к её шее. Он чувствовал, как запах дождя смешался с тёплым запахом её кожи.
Подул ветер, трава и листья тревожно зашелестели.
– Поклянись мне, – нарушила тишину принцесса, – что никогда не забудешь меня, что всегда будешь помнить и вспоминать, если нас разлучат.
Даймонд непонимающе взглянул ей в лицо. Зачем она просит об этом так внезапно. Да, она принцесса и выйдет когда-нибудь замуж, возможно даже покинет эту страну, и они больше никогда не смогут встретиться. Никогда не будут вместе. Он понимал это с самого начала, но так старательно отгонял эту мучительную мысль, сродни больной мозоли: как ни старайся о ней забыть, дотрагиваясь, всё время будет о себе напоминать. А Лия сейчас содрала эту самую мозоль.
Девочка отстранилась от него, встала на ноги. Её лицо было серьёзным, а в выжидающем взгляде сквозила печаль.
– Я клянусь, – взволновано сказал Дай, поднимаясь и кидая на неё кроткие взгляды. – Я никогда тебя не забуду.
На крепостной стене что-то сверкнуло, а затем резкий звук, похожий на хлопок, разнёсся по округе. Загрохотало. Серые куски стены с грохотом посыпались совсем близко. Земля задрожала под ногами.
Сердце Дая заколотилось как бешеное. Он испуганными глазами уставился на спокойное лицо Лии.
– Как она и сказала… – с грустной улыбкой произнесла девочка.
– Лия! – едва дыша, позвал Дай. Страшное предчувствие железной хваткой сдавило ему горло. – Ты… не говори, что!..
Земля начала проваливаться. Разлом от упавших кирпичей разрастался, приближался к ним всё быстрее. Дай почувствовал, как опора начала уходить из-под ног. Но Лилия подскочила к нему и с силой оттолкнула. Дай споткнулся о мощные корни дуба и повалился на них.
Он увидел, как Лия упала в разлом. Она что-то сказала перед этим, но Дай ничего не слышал из-за грохота, ветра, гула собственной крови в ушах. Однако он всегда хорошо читал по губам.
Ⅰ
Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар
Кровь остановилась.
Она успела пропитать всю рубашку Дая, жилет и часть сюртука, но больше не шла. Кожа вокруг раны онемела, и он почти не чувствовал боли, если не шевелил рукой.
Сгорбившийся Даймонд брел по улице, опираясь здоровой рукой об опустевшие прилавки. Он не помнил, как очнулся в переулке трущоб, окружённый мешками с мусором и как добрёл до фестиваля в центре города. Видимо, по дороге ему так никто и не попался, ведь, заметив его состояние и залитое кровью лицо, руки, грудь, кто-нибудь должен был среагировать и вызвать полицию, но Дай не встретил никаких препятствий. Никого. Точно самый крупный город Алнаира разом опустел.
Он не знал, зачем пришёл на фестиваль. Надеялся встретить людей? Получить помощь? Медицинская помощь ему точно была нужна. Но он и не подумал идти в больницу – она далеко, да и объяснять, откуда такое серьёзное ранение он не хотел. Он же людей убил.
Вернуться в замок без камня он не мог. Идти в монастырский приют ему было совестно – лучше бы сразу в трущобах помер. Он не желал добавлять им лишних проблем, не желал видеть Лилит. Лучше ему вообще больше никогда её не видеть.
Часы на часовой башне пробили полночь.
Все люди уже собрались на центральной площади и ожидают, когда начнут запускать фейерверки.
Придерживая плечо, Дай шёл по узкой тёмной улице, украшенной фонариками и гирляндами из цветов в честь праздника. Откуда-то из центра до него доносились слабые звуки весёлой музыки. Даже торговцы побросали свои лавки вместе с товаром, уверенные в защите магических сфер.
Неужели Дай так никого и не встретит, не вызовет паники, шумихи. Всем настолько на него плевать… Он уже хотел схватить с любого прилавка что под руку попадется, чтоб призвать к себе хоть кого-нибудь. Чтоб не подыхать в этой мертвой тишине в одиночку!
Но опомнился и пошёл дальше. Он не вор. А на душе хватает и того, что он убийца.
Даймонд очень удивился, когда проснулся немёртвым. Он уже распрощался с жизнью и не надеялся вновь открыть глаза в этом бренном мире. Вывод напрашивался только один: он выжил, потому что грис. Пусть и нечистокровный. Этого хватило, чтоб сильная потеря крови остановилась, а рана начала затягиваться.
Ни одна из человеческих рас не обладает такими нечеловеческими способностями как грисы. Физическая сила, выносливость, магический запас, регенерация – высокие показатели в этих областях – удел монстров или тех же Суртов. Кто же на самом деле эти грисы? Они сильнейшая раса, но сохраняют нейтралитет уже на протяжении нескольких веков. С их возможностями они могли бы с легкостью завоевать весь мир. Они же неубиваемые. Чего стоит один полукровка Дай. В отличие от других рас, эта раса консервативна: они не признают полугрисов и даже презирают, людям из других стран почти невозможно к ним попасть, ровно как и грисам невозможно покинуть свою страну. Въезд на их территорию разрешается только официальным представителям других государств и послам.
В других странах в плане смешения рас всё не так критично, чего стоит Алнаир, на котором раньше проживали сразу две расы: блэкеры и голды. Половина населения Алнаира – это смесь двух этих рас. Блэкеры имели чёрные волосы и глаза, и белую кожу; голды – светлые волосы и глаза, и загорелую кожу. Кочевники-блэкеры, по приданиям, раньше проживавшие в Лесу чудовищ, но однажды вышли «наружу» и увидели, как хорошо живут их соседи голды, и решили, что хотят жить так же. Они, будучи обученными, пусть и малочисленными, войнами легко захватили власть над сельскохозяйственниками-голдами. Но самое странное, что никто не противился им. Ходили легенды о том, что у всех блэкеров были особые чёрные глаза, способные гипнотизировать людей. Даже если и голды в глубине души хотели восстать, то просто не могли ослушаться, ведь они теперь любили блэкеров.
Но с течением лет крови двух рас смешивались, и «глаза» остались только у нынешней королевской семьи Энфилд. Последним их владельцем был пропавший король Глен. По неизвестным причинам, ему запретили оставлять потомство, но никто сильно не паниковал: считалось что «королевская метка» передается непрямым наследникам, а любым детям из рода Энфилд. По традиции, следующим на престол восходит обладатель «метки», будь он хоть женщиной, хоть мужчиной. Но ни Шелла, ни Лиам её не получили.
У Шеллы хоть глаза карие, а вот Лиам с виду вылитый голд. Поэтому его не признают королём, не уважают и ни во что не ставят.
Загремели салюты. Разноцветные икры разлетались куполом в небе и опадали на землю тысячами сверкающих капель. В такой близи зрелище завораживало. Но Дай не видел этой красоты. Он схватился за раскалывающуюся от громких выстрелов голову и думал, как бы не упасть, потеряв опору в виде руки.
Дай привалился боком к пустому прилавку и… замер.
Тонкие пальцы скользнули по его груди, залезли под сюртук и вдавились ногтями в рану на плече. Даймонд едва сдержал крик. Он часто задышал открытым ртом.
– Давно не виделись, Дай, – сладкий шёпот обжёг дыханием ухо. Лицо юноши застыло, стало белым как холст. Он узнал этот голос.
– Шрам…
– Я рада, что ты меня не забыл, – глубоко дыша, сказала она низким голосом и обвила руками его шею. – Знаешь, я тебя искала. Если бы ты не объявился в трущобах, я бы так и не узнала, что ты приехал.
Дая замутило. Ему мерещился устойчивый сладковатый запах трупной гнили всегда, когда Шрам находилась рядом. Возможно это из-за того, что он знал, сколько человек она убила, но прежде изуродовала. Он знал, это она убила его друга, Хранителя Ордена теней, Нелла.
