Текст книги "Первозданная (СИ)"
Автор книги: De Ojos Verdes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Вспоминая этот эпизод, непроизвольно сжимаю челюсть.
И продолжаю, наблюдая возникшее изумление в ее взоре:
– Зачем? Ты ведь ненароком могла подпитать его воспаленную фантазию…
– Тор! – перебивает возмущенно. – Я не садилась… Я никогда не садилась в его машину! Только в день похищения… О чем ты говоришь?!
Я озадаченно хмурюсь, восстанавливая в памяти события того вечера.
– Я же видел… Цветы под фонарем, как ты берешь их, он открывает тебе дверь…
– Да. Он открыл дверь, я положила букет на пассажирское сидение и ушла.
Твою мать! Хорош, ничего не скажешь!
Выпускаю воздух через сжатые зубы, виновато потирая лоб. Зато, какое облегчение – знать, что она не собиралась мне мстить таким способом.
– Мое упущение. Исправлюсь.
Замолкаем. Странное чувство усталости разрастается и давит на нервы.
Сатэ медленно сползает, и я ловлю ее, устраивая на своих коленях. И от этого действия становится как-то тепло и уютно, словно я вернулся в дом, где меня ждали.
– Считаешь, мы сможем? – в ее голосе явное сомнение, и от этого коробит.
– Почему нет?
– Тор, – фиксирует мои щеки своими горячими ладонями, вызывая неимоверные импульсы. – Ты же не веришь в долгосрочность отношений. Может, не стоит затевать…
– О чем ты говоришь, женщина? – перебиваю, пытаясь отвлечься от близости ее тела. – Ты до сих пор не поняла, что меня конкретно припечатало? Разве предлагал бы я тебе такое, не будь уверен в своих намерениях? Что, поклясться на мизинчиках?
Но мой веселый настрой ее не пробивает. Зеленые глаза серьезны и сосредоточены. Я понимаю, что это слишком важно для нее. Она должна высказаться.
– Я не хочу, чтобы ты подвергал себя каким-то ненужным пыткам, если это противоречит твоим понятиям. Мне это не нужно. Я тебя люблю таким. Но я не готова и никогда не буду готова делить жизнь с человеком, который страдает из-за решения быть моногамным. И делать из этого какой-то сверхъестественный поступок. Для меня это – норма. Раствориться в любимом, радоваться, ссориться, мириться, иногда кричать, бить посуду, хлопать дверью… Но непременно, понимаешь, непременно возвращаться к очагу, засыпать в обнимку, обсуждать проблему, искать компромисс.
– Для меня тоже теперь это и есть норма, – тихо вставляю, целуя ее в макушку. – Продолжай.
– Меня напрягает эта моральная нищета. Что сейчас ценят в мужчинах? Деньги, статус, грубость, доминирование, животные повадки? А в женщинах? Внешнюю оболочку, сексуальность, примитивность? И что? Какое будущее ждет такую пару?.. – прерывается на миг. – У тебя был идентичный образ мышления, Тор. И ты честно признавался, что другим не станешь. Мне это не подходит. Я хочу порядочности. А это и преданность. Умение быть преданным. Не предавать. Мне будет лучше, если мы поставим точку. В том случае, когда в тебе нет уверенности. Потому что я со своей стороны даю все гарантии. Да и наше будущее – это уже сейчас, видишь? А мы даже нормально разговаривать не умеем.
– А чем мы заняты? – опешил я. – Мы же учимся. У нас полноценный диалог.
– Это-то меня и настораживает.
Я не сдержался и прыснул со смеху, несмотря на эпичность момента. Сатэ ударила меня по груди, обижаясь на неподобающую реакцию. Я поймал ее за запястье и привлек к себе.
– Дело в том, кобра, – улыбаюсь, хотя собираюсь произнести решающие слова, – что нам обоим надоело воевать. Мы доросли до равноправного союза. Я во многом был весьма и весьма не прав, причинил тебе достаточно боли, но, поверь, я сполна за это поплатился в эти последние месяцы. Просто поверь…
На последней фразе улыбка исчезает. Нам понадобится время, чтобы забыть этот кошмар. Сатэ отстраняется и смотрит на меня с тоской, созвучной той, что плещется сейчас в моем взгляде – уверен.
– Наверное, это и есть наш путь. И мы должны были пройти его именно так, чтобы понять, как дороги друг другу. Ведь, действительно, все могло быть хуже…
– Считаешь, нам еще повезло? – грустно шепчет Сатэ.
– Не то слово. Тебе со мной – уж точно. Так и скажи, что с самого начала раздевалась в вашей каморке с таким расчетом…
– Извращенец! – наигранно оскорбляется, сощурив глаза. – Это ты зависал за моей спиной, не подавая признаков жизни…
– Как я мог устоять? Нокаутировала запрещенным приемом…
Падаю ничком, увлекая ее за собой. Она устраивается на мне сверху и подпирает подбородок ладонью, уткнувшись локтем в мою диафрагму. Я любуюсь, как вздрагивают длинные ресницы, пока бестия окидывает меня каким-то подозрительным взглядом.
– Что ты задумала, языкастая?
– Вот думаю, может, отдать тебя в руки Элеоноры Эдуардовны в воспитательных целях?..
– Чего-о-о? – практически запел, ошалев от этого заявления.
Сатэ рассмеялась и откинула назад волосы.
– А ты думал, только тебе есть, за что меня наказать? Я тебе многое припомню…
– А я на это и рассчитываю…
Резко падает на меня, врезаясь в ребра и выбивая воздух из легких. И обнимает за шею, примостившись носом к ее основанию.
– Кажется, я ждал этого вечность. Какая неординарная история у нас получилась, правда?
– Угу, – мычит это чудо.
– Мы будем продолжать совершать ошибки, исправлять их и учиться слышать друг друга. По-другому у нас не получится. Но теперь мы умнее, да?
– Конечно, – охотно соглашается. – У тебя появились седые волосы на висках. Ты обязан быть мудрым.
Ну что с нее взять? Кобра, как она есть.
– Теперь, когда мы сдались на милость друг другу, я могу озвучить первое наказание? – протягиваю, ожидая отпора.
– Ну, попробуй, – настороженно.
– Свадьба в начале марта.
Сатэ застыла и проворно отстранилась, приняв сидячее положение, но уже рядом со мной, а не на мне.
– Да ты шутишь. Через три недели?
Киваю, демонстрируя всю серьезность намерений. Испытующе всматривается в мои глаза, но терпит поражение, осознав, что я не уступлю. И неожиданно тянется к карману своих джинсов. Я застываю, когда в ее ладони появляется то самое кольцо…
– Хотя бы надень его мне, что ли?.. – предлагает несколько смущенно.
Я резво вскакиваю, опираясь на колени. Забираю украшение и…с еще большим трепетом, чем в первый раз, заявляю на нее свои права. Затем наклоняюсь и целую безымянный палец.
– Моя кобра. Моя Сатэ. Первозданная, неповторимая, единственная.
– Я тебя очень люблю, Адонц, – срывается ее голос.
Смыкаемся в объятиях, наслаждаясь обоюдной капитуляцией. Я счастлив, что Сатэ вернулась к жизни, ко мне. И готов нести эту ответственность. Искренне готов.
– У меня только одна просьба, – мы все еще сидели на ковре, глядя в сгущающиеся сумерки. – Пусть Марина держится подальше от организации твоего девичника. Не хочу забирать вас из борделей города…
Хихиканье Сатэ постепенно превращается в звонкий смех, на что я довольно улыбаюсь. Никогда бы не подумал, что для меня будет настолько важно счастье другого человека. Ради этой девушки я готов на всё. Без преувеличения.
– Какой ты обломщик. А я только настроилась, – она вдруг осекается, – ты сменил кровать?!
Перевожу взгляд на предмет, вызвавший ее удивление. И хищно скалюсь.
– Всё ради тебя, душа моя, присмотрись к изголовью. Теперь не надо будет срывать доски со стены. Можешь смело привязывать меня к этим стойкам и придаваться самому отчаянному разврату…
Несколько секунд осуждающе качает головой, но потом не выдерживает и снова взрывается исступленным хохотом.
– Заманчивое предложение.
– Да, подумай над ним.
– И подумаю, Адонц. Еще пожалеешь…
– О, мне нравится твой многообещающий тон.
– Так ты все же извращенец… – наигранный испуг.
– Зато весь в твоем распоряжении.
– Да. Это главное. Зато мой…
И я доказал это последовавшим поцелуем.
А потом у нас появились миллионы таких доказательств…
Эпилог
«В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто такое, что необходимо мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… это ты целиком». Джейми Макгвайр «Мое прекрасное несчастье»
Затаиваю дыхание в ожидании результата, хотя и так знаю, какой он будет…
В тот самый момент, когда на тесте появляется вторая полоска, дверь ванной неожиданно раскрывается, в проеме показывается Тор, и наши взгляды встречаются и зависают в зеркале. Он приближается ко мне и притягивает к груди, которая взволнованно поднимается и опускается.
– Давай договоримся, что это будет последний заход?..
Его формулировка заставляет улыбнуться.
– Как ты понял? Я же не делилась своими подозрениями.
– Являясь фанатом твоего тела, я подмечаю его изменения тут же. В начале своих беременностей ты всегда на короткий период возвращаешься к прежним формам, – удивляет своим откровением. – Это меня не может не радовать… Но…
Слышу тревожные нотки в голосе моего мужчины, зная, о чем он думает. Очень хочется разрядить обстановку, чтобы рассеять эти мрачные мысли.
– Вот тебе и вечер ностальгии с танцами живота. Может, и их отменим заодно? И подвязки со змеями… Чтобы наверняка не иметь таких последствий спустя несколько недель?
– Эй, – получаю болезненный щипок, – ты посягаешь на святое!
Смеемся, почти соприкасаясь губами.
– Каждый раз это настолько волнительно, словно впервые. Представляешь, еще один малыш?.. – шепчу в восторге.
– Если обещаешь хорошо вести себя, я, может, и смогу расслабиться, в полной мере наслаждаясь этим состоянием в ожидании чуда…
Торгом морщится, явно вспоминая все мои пребывания в больницах на сохранении. Да, без сложностей и угроз выкидыша не обошлось. Последние роды – вообще, будто игра на выживание. Но я готова пройти этот путь еще раз…
– У нас будут проблемы с Робертом. Он и так смотрит на меня с ненавистью, – протягивает муж со смешинками во взгляде. – Ты работаешь всего полгода после четырех лет декрета. Арзуманян повесится, когда мы сообщим ему…
– Это он от зависти. У него-то всего один. Луиза до сих пор перекрещивается, стоит кому-то задать вопрос о втором ребенке…
– Считаешь, он всю жизнь мечтал быть многодетным отцом, как я?..
– Угу…
Опускаю голову ему на плечо.
– Обними меня, Адонц.
Тор тут же выполняет просьбу, стискивая так, что чувствую нехватку кислорода.
– Все будет хорошо, слышишь? – успокаиваю его. – В конце концов, это даже нечестно. Все трое наших детей – твои копии. Должна же я родить себе маленькую Сатэ? Уверена, это будет девочка с моими глазами.
Тихо посмеивается, ослабляя хватку.
– Уговорила, – предвкушающе.
Внезапный грохот заставляет обоих вздрогнуть. Со стоном одновременно поворачиваемся к двери, и я мысленно считаю до трех… Она распахивается, врезаясь в стену, и на пороге появляются сорванцы, двое из которых – старший сын и дочь – неизменно пытаются поколотить друг друга в борьбе за статус лидера. Младший сын Арам, часто-часто хлопая ресницами, наблюдает за ними, до сих пор не понимая, чью сторону принять, ведь Тина подкармливает его запрещенными конфетами, а Ваган – катает на велосипеде. Сложный выбор. Он забавный и пока еще лепечет что-то бессвязное в свои полтора года. В отличие от тех двоих, что схлестнулись в битве титанов и орут:
– Мама! Папа!
– Она сломала стул!
– Это он меня толкнул!..
Переглядываемся с Тором, и я уже по одному взгляду знаю, что он сейчас скажет:
– Я этих-то тайно мечтаю сдать в детдом. А ты радуешься четвертому…
– Изверг. Успокаивай своих отпрысков. Они носят твою фамилию!
Отскакиваю с изощренным удовлетворением, поднимая младшего на руки. Уже хочу покинуть место преступления, но меня останавливают зловещие слова мужа:
– А, знаешь, я передумал. Пусть родится девочка. Назову ее Сатэ. Хотя бы эта будет Сатэ Адонц…
– Я тебе не позволю, – клятвенно обещаю, пусть и с замиранием сердца.
– Запомни этот день…
И я запомнила.
Спустя восемь месяцев на свет появилась Адонц Сатеник Торгомовна. Смешная, зеленоглазая, капризная. Пожалуй, самая капризная из всех наших детей. Тина была в восторге, считая, что теперь у нее есть персональная живая кукла. Ваган был серьезен и мрачен, на его лбу явственно читалась надпись «Еще один?!». Он и так не в восторге от двух предыдущих. И только Арамчик никак не реагировал на это грандиозное событие, его жизнь протекала своим чередом – сладости, катание на велосипеде, всеобщее обожание. Он пока не понимал, что младшая сестра вскоре станет ему конкурентом.
– Спасибо тебе, – моей щеки касаются теплые пальцы, затем шею опаляет горячее дыхание.
Палата опустела, генофонд был эвакуирован грозным приказом главы семейства в лице Элеоноры Эдуардовны. Я иногда называю ее бабушкой, но мне кажется, ей больше подходит официальное обращение – слишком уж она статная.
– Тебе спасибо, – шепчу в ответ и целую ладонь мужа.
Безбожное притяжение не угасает. Мы пьем и не пьянеем, сами удивляясь, как так получается. Я и не рассчитывала на такое счастье. Какое бы доверие между нами ни возникло, где-то в глубине души первое время я опасалась, что в любой момент идиллия может закончиться. Слишком много боли было пережито, а это не проходит бесследно. Но Тор сумел рассеять все сомнения. Трепет, нежность и отдача, с которыми он ко мне относится, дали свои плоды. Я распустила внутренних демонов, навсегда закрыв им дорогу обратно. Выбрала жить по полной, смеяться во весь голос, любить без страха, плыть по течению, а не против.
И когда смотрю в глаза нашим детям, понимаю, что мы справились.
– Иди домой, Тор, – настаиваю, замечая, как он зевает. – Выспись хорошенько, пока разбойников у нас конфисковали, и там стоит тишина. Чует мое сердце, это маленькое чудо гарантирует нам бессонные ночи в стиле хардкор.
С бесконечной любовью целую лоб дочери. Она тихо посапывает у меня на руках, и я не спешу ее укладывать. Знаю, что эти ощущения испытываю последний раз – Тор не допустит еще одной беременности, и так с трудом пережил эти дни. Да и сама я не захочу, четверо – самое то.
– Без тебя я все равно не сплю, кобра. Никто не шипит рядом… – поддразнивает он меня.
– Плохи твои дела, Адонц, – цокаю с мнимым сожалением. – Теперь обычным шипением я не обойдусь. Пора пускать в ход зубки. Я ведь со вчерашнего вечера официально многодетная мать!
Хмыкает снисходительно, мол, что за детские угрозы.
– Ты разговариваешь с опытным заклинателем змей. Не забывайся…
– Змей?! – кидаю возмущенно. – С каких пор у тебя такой богатый опыт?
– С тех самых, как у нас появилось потомство. Может, внешне они и моя копия, но вот несносным характером пошли в тебя, – продолжает поддразнивать.
– Тор, – зову обманчиво мягко, – пригнись на секунду.
И когда опускает ко мне голову, впиваюсь в его нижнюю губу смачным укусом. Но никак не ожидаю, что получу сдачу… Отзеркалив мое действие, он самодовольно улыбается.
Ну и как тут устоишь? Я продолжаю растворяться в голубизне его глаз. Мне нравится тонуть в них. Ведь он всегда страхует.
– Кажется, ты наговариваешь на нашу дочь. Она крепко спит, – наклоняется к крохотному личику, – да, Сат?
На мгновение прикрываю веки. Ну вот, началось…
– Ненавижу тебя, Адонц!
– Принимается, Адамян…
Конец
notes
Примечания
1
Лицо, рассматривающее жалобы, связанные с закупками – это орган, осуществляющий беспристрастное и независимое изучение, который не заинтересован в результатах конкретного процесса закупок и при исполнении своих обязанностей и прав защищен от внешнего воздействия.
2
mulberry – система электронного управления, используемая в ряде государственных учреждений РА.
3
Токсин ботулизма – сильнейший органический яд.
4
Дудукист – музыкант, играющий на дудуке – муз. духовом язычковом инструменте.
5
Короваи – папуасское племя.
6
Гарни – языческий храм в Армении, построенный в I в. н. э.
7
Adele “Hello”
