Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание."

Автор книги: Constance_ice

Соавторы: Радомир Вастепелев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 71 страниц)

Часть 2. В замке Снейпа.

После увиденного в волшебном зеркале Гарри не ждал от обиталища Снейпа уюта и комфорта, но что оно окажется настолько мрачным и неприветливым… Строитель замка явно был поклонником готики и Гауди, и совершенно определенно, безумцем. Только сочетание больной души и извращенной фантазии могло породить эту восьмиугольную громаду, словно роза ветров, ощетинившуюся в восемь сторон иглами-башнями, и диковинную чёрную цитадель в центре.

Внутри наблюдалось то же чудовищное смешение стилей, из-за которых замок напоминал то ли остов древнего корабля, то ли скелет фантастического чудовища. Идя по стылым коридорам под арками-рёбрами, Гарри физически чувствовал, как давит душный воздух, как изнывают от неутолимой жажды человеческого тепла стены архитектурного монстра. Постоянное ощущение, что он не более, чем пища, до которой мечтают добраться, доставало не меньше, чем холод, пропитывающий всё вокруг. Большую часть помещений замка составляли необжитые, неубранные и давно непосещаемые комнаты. Для колорита не хватало лишь привидений, но их Гарри не видел. Как, кстати, и домовых эльфов: вещи свои в утро прибытия юноша разбирал сам – комната ему досталась просторная, унылая и промозглая, как погреб. Камин в гостиной быстро и умело разжёг профессор, ранний завтрак, чай для Гарри и кофе для себя он тоже приготовил лично. Ели в молчании. Снейп выглядел утомлённым, Гарри приглядывался и принюхивался – от всего, что он успел увидеть в замке, веяло кровавых тайнами и старыми проклятиями. Слова Снейпа, допившего кофе, прозвучали, как подтверждение:

– Обживайтесь. Если я понадоблюсь, спуститесь по главной лестнице до конца, направо, еще раз направо – там моя лаборатория. Когда будете обследовать моё жилище, не пытайтесь открыть запертые комнаты – у вас это может получиться, а я не хотел бы провести рождественскую неделю, вытаскивая вас из неприятностей.

– Хорошо, профессор, – кивнул Гарри. И Снейп ушёл. А Гарри отправился бродить по лестницам, комнатам и переходам фантасмагорического замка. Как и в Хогвартсе, лестницы и проходы в стенах час от часу меняли свое расположение, что разумеется, затрудняло ориентирование. Запертых дверей и правда оказалось множество, но верный данному обещанию, гриффиндорец не пытался их открывать. Блуждание по каменным лабиринтам немного отвлекло его от мыслей о Вольдеморте, он перестал ежеминутно прислушиваться к своим ощущениям в надежде (или страхе) узнать что-нибудь ещё о судьбе и местонахождении Темного Лорда. Шрам не болел, что тоже успокаивало.

На первом этаже центральной башни Гарри обнаружил щит и доску с надписью «SnakeCliff». Змеиный утёс, вот как… Сам щит, на котором серебряный змей на чёрном фоне душил алую полуптицу-полудракона, страстно оплетая жертву тугими кольцами, напомнил Гарри об инициалах на профессорских платках. Теперь он стал обладателем целых двух – подаренного Кларой и пожертвованного профессором лично – разбирая упакованный Винки чемодан, юноша нашёл там оба платка, выстиранные и поглаженные. Надо спросить профессора, как его в самом деле зовут, подумал Гарри, скажем, за обедом. Но взгляд в окно-бойницу показал, что к обеду он опоздал – подсвеченное багровым небо было по вечернему тёмным. Увлёкшись, Гарри пробродил по замку до ужина, а Снейп, конечно, и не подумал его позвать.

Гостиную удалось найти всего за полчаса – Гарри похвалил себя за хорошую память и хорошую реакцию – с одной ну очень быстро вращающейся лестницы пришлось прыгать и шустро. Снейп жарил в камине кусок мяса на вертеле и был мрачен. За ужином – Гарри снова убедился, что профессор умеет готовить – долго царило молчание. Хозяин не спешил поинтересоваться, понравился ли гостю замок, гость энергично пережёвывал жаркое.

– Профессор, а как ваше настоящее имя, – наконец, нарушил тишину Гарри, кладя очередную кость на край тарелки – дичь оказалась хотя и вкусной, но чрезвычайно костлявой. – На ваших платках инициалы С.А.Г.С. Последнее «С» – это Слизерин, да?

– Я зря спросил? – потерянно произнёс он через минуту, не дождавшись ответа. Чёрт его знает, этого Снейпа, вдруг у него комплексы насчет генеалогии?

Но, похоже, иронически поднятая бровь профессора не подтвердила его предположения – Снейп был скорее изумлён, но не рассержен и не раздосадован.

– Вы видели обоих моих предков. Даже в двух поколениях, так что моя фамилия не должна быть для вас такой уж загадкой. А мое второе имя – Аластор, если это так вас интересует. – Снейп отпил вина из кубка, так что Гарри не видел, какое выражение приняло лицо профессора при признании, что он носит то же имя, что и самый знаменитый аврор современности.

Ошарашено глядя на собеседника, Гарри нервно потянулся за бутылкой и тоже плеснул себе в стакан вина – тёмного и терпкого. (Снейп поморщился, но не возразил). Значит, от брака Роберта и Матильды родились дети? И Снейп их потомок? Ну дела… Действительно, и сам мог догадаться.

– Выходит, Северус Аластор Гриндельвальд Слизерин?

– Нет. Последнее «С» – означает Снейп, а не Слизерин. По крайней мере у меня.

Этот невнятный ответ не вполне удовлетворил Гарри, но переспросить он не решился.

– Ужин окончен, – подчеркнул профессор, отодвигая от юноши бутылку с вином (Гарри разочарованно вздохнул). Завтра в пять обещанное занятие по зельям. Жду вас внизу, в лаборатории, постарайтесь не опаздывать. А теперь спокойной ночи.

Простыни в постели Гарри оказались накрахмаленными до такой степени, что на ощупь и на звук напоминали листовую жесть. Заснуть на них удалось с трудом, учитывая к тому же вечную мерзлоту, царящую в комнате. Сотворённый юношей плед согрел его на часок и растаял бесследно, едва он задремал. Пробуждение под аккомпанемент стука собственных зубов Гарри совсем не понравилось – под тонким одеялом он продрог до костей, и поклялся себе, что вечером не забудет притащить дров и угля, чтобы затопить камин.

После завтрака, во время которого Гарри не переставал ёжиться, Снейп показал ему библиотеку – ту самую, которую Гарри видел в зеркале Еиналеж, шкафы и кресла в ней вместо ножек имели устрашающего вида когтистые лапищи, наводившие на мысль, что по ночам мебель шляется по замку, а то и по окрестным лесам. Перед тем как профессор оставил его одного, Гарри имел глупость спросить про обед, и был вознагражден очень кислой улыбкой. По всей видимости, вчера зельевар просто позабыл давно неактуальный для него факт, что подростки – это не только идиотские ошибки и несделанные домашние задания, но также и обладатели молодого, растущего и чрезвычайно прожорливого организма, требующего обильной еды минимум три раза в день.

– Если проголодаетесь, возьмёте в кладовой хлеба и ветчины. Я буду занят и не смогу отвлечься на такие пустяки как приготовление для вас обеда, – с этими словами Снейп удалился а Гарри потянулся к книжной полке. Из ровного ряда корешков один выдавался, словно его недавно поспешно запихнули на место, юноша приметил его как только вошел и нацелился полюбопытствовать, что же читает зельевар.

«Магия цветов и деревьев», – прочёл он золочёную надпись на тиснённом белой кожи переплёте. Книга была явно новая, на последней странице красовался ярлычок известного книжного магазина, такой же, как на многих книгах из библиотеки Валери Эвергрин.

Гарри плюхнулся в вытертое кресло и обратился к стопке книг на стоящем рядом столике. Китайские или японские иероглифы с драконами и водопадами на полях. Несколько свитков с древней латынью. И самая первая книжка про магию растений – зачем она Снейпу? Недоумение его, впрочем, длилось недолго: Некромортус, вспомнил Гарри. Теперь у Снейпа есть все ингредиенты, даже асфодели, собранные руками сироты. Вдруг он сегодня поручит Гарри что-то, что поможет в изготовлении этого зелья? Хотя, нет, у них же нет крови Вольдеморта, без неё ничего не выйдет… А жаль. «Не подойдёт ли моя кровь? Мы же с ним теперь вроде связаны навек? – мелькнула шалая мысль и исчезла. Он вытянул с полки книжку перекрещенными мечами на обложке: «Полые холмы». Гарри перелистнул десяток страниц. Мерлин, Артур… знакомые имена. Отлично, вот это и почитаем.

Мэри Стюарт увлекла юношу настолько, что он опомнился, только прикончив второй том. Желудок уже настойчиво давал о себе знать. Гарри распихал книги по местам и отправился искать кладовую с пресловутыми хлебом и ветчиной. Комнатушку без окон, пропитанную запахом копченостей, он нашёл очень быстро, словно когда-то давно знал дорогу, но почему-то забыл. Размышляя над своими внезапно прорезавшимися способностями к ориентированию в чужих домах, Гарри вдруг понял, что реально изменилось после возвращения из одиннадцатого века: внутри него проснулся некий внутренний собеседник, трезвый, мудрый и немного циничный, время от времени выдававший свою оценку событий, а иногда и совет... Может, так и проявлялась их связь с Тёмным Лордом? Тогда не стоило доверять этому голосу и его советам. (Хотя интонациями загадочный комментатор больше напоминал Снейпа.)

В любом случае вопрос: опасаться ли неведомой силы, вдруг обнаружившейся внутри него, или доверять ей, стоило решить побыстрей – Гарри чувствовал, что долгие сомнения и колебания только обострят уже начавшееся раздвоение личности, и приведут его в лучшем случае в палату клиники Святого Мунго. Как говорила тогда Гвенол? «Разве ты не знаешь, маленький колдун, что когда один из вас выходит с другим на поединок, то в случае смерти соперника забирает его волшебные силы?» Примем как свершившийся факт: часть магии Вольдеморта теперь в нём, Гарри. Сможет ли он управлять этой силой или нужно опасаться, что она сама начнёт управлять им? В последнее юноша не верил. Любой дар можно употребить и ко злу и к добру, главное – желание обладателя. Когда Сьюзен переживала из-за карандашей и перьев, превращавшихся в её руках в ростки деревьев, он сказал, что когда-нибудь ей это пригодится, и вскоре они на каменном кругу создали волшебную палочку. Пришло время воспользоваться собственным советом и отнестись к передавшейся ему силе Тёмного Лорда как своеобразному новому таланту и не паниковать по этому поводу, а думать, как применить свою способность для общего блага.

Где-то рядом часы отбили три удара, вырвав юношу из раздумий. Гарри повесил на место остаток окорока и придумал, как с пользой провести оставшиеся до зелий два часа – зря, что ли, он тайком притащил с собой минимизированную школьную метлу? Свежий воздух должен проверить голову, выдуть из неё все дурацкие мысли. Чтобы не терять времени на спуск по лестнице, Гарри стартовал прямо из окна спальни.

Сверху замок казался нарисованным на снегу чёрной краской – тяжеловесный, несмотря на вычурность очертаний и готическую устремленность ввысь, он не напоминал своим видом ни домашнюю приземистость древнего Хогвартса, ни сказочную изящность современной школы волшебства. Он был похож на жилище тёмного мага, вдруг ясно понял Гарри, и без сомнения, до недавних пор им и являлся. А старая карга, увиденная им в зеркале и приходившаяся Снейпу, судя по всему, бабушкой, однозначно была злой колдуньей. Облик её сам собою всплыл в памяти Гарри при взгляде на многочисленных и безобразных горгулий, облепивших карнизы и башенные зубцы. Под стенами расстилался густейший хвойный лес, а в отдалении загорались один за другим огоньки небольшой деревушки – вечерело. Над башнями мерцала почти невидимая радужная плёнка – заклинание Ненахождаемости, предположил Гарри. Интересно, что видят путники, подходя к воротам, снежное поле или бурелом? Огибают они замок или проходят насквозь? И какие легенды ходят среди местных жителей об этом заколдованном месте?

Меж тем на землю спустились сумерки. Ветер начал посвистывать в каминных трубах, завьюжило и по двору закружили маленькие снежные смерчи. Гарри решил, что пора возвращаться. Не найдя сразу в ряду узких стрельчатых проемов свой, он спикировал на маленький балкончик, который рассматривал сегодня утром из окна спальни. На углу кованой решётки сидела особенно отвратительная горгулья. Гарри вытащил из-под себя метлу и хлопнул каменную пакость по лбу. Она пялилась на него обледеневшими неживыми глазами, и юноше стало не по себе. Круглые совиные глаза смотрели спесиво и угрожающе, в скрюченных пальцах горгулья сжимала какой-то округлый предмет – из-за потёков льда невозможно было понять, что это, но Гарри почему-то захотелось отнять у твари её добычу. Он еще раз пнул статую метлой и толкнул балконную дверь: пальцы так замёрзли, что возвращаться домой через окно не хотелось. «Алоомора». В ответ в руку с палочкой словно вонзились тысячи иголок: дверь не просто не хотела открываться, она предупреждала, что продолжать не стоит. За стеклом слегка качнулись тёмно-лиловые шторы. Магия. «И очень опасная магия», – предупредил внутренний голос. «Молчи, – велел Гарри, – я ещё не решил, верить тебе или нет. Может, ты Вольдеморт». «Может и так, – согласился голос. – Но я бы на твоём месте туда не ходил. Кстати, у Вольдеморта был очень развит инстинкт самосохранения». Тёмный Лорд действительно отличался редкой живучестью, с этим трудно было не согласиться. Гарри оглянулся на горгулью – та по-прежнему ухмылялась, но юноша мог поклясться: мерзкий рот изгибался иначе, чем минуту назад! «Что, не по зубам тебе местные запоры?» – говорил её вид. Поразмыслив, Гарри решил оставить всё, как есть – уж больно неприятным холодком сквозило от окна, задёрнутого лиловым бархатом. Юноша оседлал метлу и пролетев несколько метров, нырнул в приоткрытую створку. Поскользнувшись на обледенелом подоконнике, он спрыгнул на пол, поспешно запихнул метлу поглубже под кровать, рассудив, что Снейпу совсем не обязательно знать о его спортивных развлечениях, и взглянул на часы. Вовремя вернулся, уже без пяти пять.

Следуя профессорским указаниям, Гарри добрался до лаборатории и обнаружил, что обещанное занятие скорее всего не состоится по техническим причинам: из подземелья валил густой удушливый дым, от которого моментально заболела голова. Из сизых клубов дыма вылетел разъярённый кашляющий Снейп, заклинанием запечатал проход к источнику зловония и взмахом руки показал, что надо убираться отсюда.

– Что это было? – борясь с удушьем, прохрипел Гарри, когда они добрались до гостиной.

– Последствия неудачного опыта, – гнусаво отрезал Снейп. – Урок перенесём на завтра. – Взмахнув палочкой, профессор сотворил кувшин молока, налил стакан и протянул Гарри с приказом: – Пейте. Это смягчит последствия отравления.

– А вы? – заупрямился юноша. – Вы дышали дымом дольше!

Снейп взглянул на него так, будто сожалел, что наглый гриффиндорец не отравился насмерть, но налил молока и себе. С отвращением выпил. Гарри последовал его примеру. Молоко оказалось вкусным…

Поднявшись к себе после ужина, юноша первым делом попытался разжечь камин, но дрова ни в какую не желали разгораться, чернели, обугливались и гасли, а едкий дым, вместо того, чтобы уходить в мрачное жерло камина, расползался по комнате, глаза слезились. «Инфламос…» Не выходит. Как Снейпу удаётся обходиться одними спичками? Гарри вспомнил заклятье Пяти Стихий, фантастический туман всех оттенков красного цвета, рождение феникса. Ведь его начало – огонь, а он даже какие-то дрова поджечь не может, тоже мне, повелитель стихии огня… После Мира Теней с заклинаниями у него и впрямь не всегда ладилось, несмотря на заверения преподавателей, что это вот-вот пройдёт. Хотя алкогольный напиток в Хогсмите вышел совсем не дурно... «Повелитель бутылок, вот ты кто, – ехидно сказал внутренний голос. – Бездарность, сквиб!» – поддержал его Гарри, тщетно стараясь разозлиться. Как ему удалось вызвать целый столб пламени тогда, на уроке трансфигурации? Представить, что ли, снова ужин при свечах со Сьюзен? «Инфламос!» Не помогло. Гарри уже совсем решил плюнуть на эту затею, когда из-за спины раздалось:

– Не стоит стараться. Эта труба почти доверху забита сажей, а верх её треснул. Тяги никакой. Все ваши усилия – лишь напрасная трата сил, – профессор швырнул ему на постель меховое одеяло.

Гарри опустил палочку, но так и остался сидеть на корточках у каминной решётки. Освещенные лишь жидким светом свечи двое мужчин молчали, не глядя друг на друга. Между ними холодным зябким облаком клубилось одиночество и неприкаянность. Юношу вдруг поразило ощущение, подспудно копившееся уже два дня: Снейп в своем родном гнезде чувствовал себя не лучше его: если и не незваным гостем, то не более, чем временным жильцом.

– Почему вы заботитесь обо мне? – вдруг вырвалось у него.

– Потому что больше некому. Все остальные заняты более важными вещами…

– … чем присмотр за мальчиком-который-связан-с-сами-знаете-кем, – понимающе закончил Гарри и высказал наболевшее, – к тому же одним ударом убиты два зайца: убрать подальше одного изгоя под благородным предлогом надзора за другим…

– Вы сегодня на удивление проницательны, Поттер. Это вам не свойственно, – бледное лицо передёрнула злая гримаса. – Может быть, Вольдеморт реально засел в вас?

– Не шутите так!

– И не думал шутить, – буркнул Снейп, собираясь уйти. – Кстати, ваша «заячья» метафора неудачна, я предпочитаю других тварей.

– Всё равно, – упрямо возразил Гарри, – даже если директор приказал вам приглядывать за мной, вы могли остаться со мной в Хогвартсе! Почему вы пригласили меня домой, готовите завтраки и укрываете пледами?

– Потому что… – голос Снейпа упал так, что юноша почти не разбирал слов, – бывают просьбы, на которые невозможно ответить отказом…

Оба помолчали, потом Гарри так же тихо сказал:

– Вас попросил не Дамблдор.

– Прочли у меня в голове?

– Нет… Не сердитесь. Просто догадался. Это мисс Эвергрин попросила вас, так ведь?

Снейп неожиданно развернулся и вышел, и этот ответ был красноречивее любых слов.

Дверь со скрежетом затворилась, и одновременно Гарри почудилось, что плечо стиснули острые когти феникса. Внутри что-то перевернулось, плеснуло горячей волной и рванулось наружу. «Инфламос», – выскочило у Гарри. В трубу взметнулся огненный смерч, дрова схватились, как облитые смолой, пламя грозно и радостно загудело, а на пол полетели искры.

– А вы, профессор, говорите, труба треснула, – ошеломлённо пробормотал Гарри. Посидел, бездумно глядя в огонь, который пометавшись, задышал, наконец, мерно и ровно, а потом достал перо, бумагу и сел писать письмо тетушке Сьюзен. Дремавшая на подоконнике Хедвиг открыла один глаз, догадавшись, что ей предстоит работа. Сегодня утром она прилетела с короткой запиской от директора, где тот сообщал, что через неделю состоится собрание Ордена Феникса, в сокращенном составе, как выразился директор,, в связи с чем Снейпа и Гарри должны были вернуться на день раньше окончания каникул.

Ночью ему снилось, что он борется с горгульей, пытаясь вырвать из острых когтей загадочный предмет, а злобная тварь шипит и норовит вцепиться ему в глаза.

***

– Задание очень простое, на его выполнение вполне хватило бы и двадцати минут, но я даю вам сорок. Когда я вернусь, зелье должно быть готово. Все необходимое на столе, вам осталось лишь неукоснительно следовать рецепту.

Подождав, пока в коридоре стихнут шаги профессора, Гарри развернул свиток с рецептом.

Коготь рогатого дракона-альбиноса растолочь, смешать с порошком лунного камня и 3 каплями драконьей слюны, залить с вытяжкой из синих водорослей (3:1 сушеные Alcatea Lumis: вода Мертвого моря , выдержать 36 часов при температуре 40оС), смесь прокипятить 2 минуты, полученную взвесь осторожно смешать с соком беладонны. Образовавшийся красный раствор оставить в холодном месте на полчаса. Отфильтровать выпавший осадок цвета киновари, промыть спиртом, высушить на воздухе.

«Ничего себе: простое задание, – возмутился про себя Гарри. – И о каких двадцати минутах речь, если вот тут прямым текстом написано: оставить в холодном месте на полчаса? Ладно, моя задача неукоснительно следовать, а не рассуждать. Начнём, пожалуй».

С первой стадией проблем не возникло – несколько уверенных движений пестиком, и Гарри высыпал содержимое ступки в огнеупорный тигель, добавил голубоватый стеклянистый порошок и три капли драконьей слюны, нашёл на столе склянку с готовым настоем водорослей и по стеклянной палочке стал приливать к бурой смеси изумрудно-зеленую опалесцирующую жидкость. В тигле началось бурное кипение. Сколько там? Гарри засёк время и заглянул в рецепт. Ага, две минуты. Как только он закончил добавление вытяжки, кипение прекратилось. Всё как доктор прописал. Теперь сок беладонны. Влить его тоже в тигель? Почему-то Гарри решил поступить наоборот – отмерил нужное количество сока в мерную склянку и по капле принялся добавлять к нему горячую мутную жижу. Перед тем как раствориться, капля с хищным шипением подскакивала аж до кромки стакана, а потом превращалась в маленькую кровавую кляксу. Гарри порадовался, что послушался внутреннего голоса – если бы он сделал, как собирался вначале, всё зелье выплеснулось бы фонтаном на пол. Ясное дело, Снейп не был бы в восторге: коготь дракона-альбиноса – наверное, редкий ингредиент, а про водоросли Alcatea Lumis Гарри вообще услышал впервые. Ну вот, красный раствор готов. Горячий, зараза. На холод его… Гарри поставил склянку в поддон с приготовленным профессором колотым льдом и взглянул на часы. Полчаса. Хотя можно и больше, главное, чтобы осадок выпал полностью. Пора бы и профессору возвращаться.

Он вернулся к столу и увидел валяющуюся на полу бумажку. Поднял. На коротком куске пергамента еще один список ингредиентов. Подробный до рвоты и примитивный до ужаса – успокаивающее зелье, они проходили его на четвёртом курсе. И на углу стола аккуратно приготовленная кучка составляющих и горка посуды. Гарри похолодел. Снейп явно наметил для него именно этот давно знакомый, незатейливый рецепт, а он по ошибке схватил другой свиток! Описанный в нём сложный эксперимент профессор наверняка планировал провести сам, а Гарри извёл подчистую весь коготь дракона … Что же он натворил!

Испугаться окончательно Гарри не успел – дверь распахнулась и в лабораторию ворвался профессор.

– Где? – прошипел он, едва увидев опустевший стол. – Где приготовленные мной снадобья? Куда вы их дели?

Гарри молча мотнул головой в сторону остужавшейся во льду склянки. Снейп кинулся к ней, как коршун, поднял, пристально рассматривая на свет, долго молчал. Потом бросил:

– Подойдите. Сюда. Быстро, я сказал.

Гарри подошёл, в руки ему ткнулась склянка. Гарри послушно поднес её к глазам, как делал сам профессор и чуть не ахнул: удивительной красоты игольчатые кристаллы кроваво-красного цвета, медленно кружась, оседали на дно.

– Потрясающе, – тихо промолвил Снейп. – Лучше даже мне не сделать. Очень чистый продукт.

Гарри лихорадочно размышлял над происшедшим, а профессор, непривычно задумчивый, продолжал встряхивать колбу, загадочно переливающуюся оттенками заката. Одна из версий показалась Гарри вполне правдоподобной.

– Профессор, – медленно протянул он. – Скажите… А Вольдеморт был хорошим зельеваром?

– Нет. Ничуть. Почему вы спрашиваете? – поднял бровь профессор, но по его глазам Гарри понял, что мысли у них идут одним путём.

– Меня никогда не интересовало зельеделие, – честно признался юноша. – Но сегодня… Моя рука сама тянулась к нужному предмету, ни разу не дрогнула, отсчитывая капли, и я точно знал, в каком порядке следует смешивать составляющие части. Словно я много раз уже делал нечто подобное… Раньше со мной так бывало только в квиддиче, сэр, – извиняющимся тоном прибавил Гарри. – Да, ещё: помните то последнее зелье, опохмеляющее, ведь я варил его, вообще ничего не соображая ( признаться в этом оказалось почему-то совсем нетрудно), и тем не менее, – продолжил Гарри, – зелье получилось правильное, помогло сразу. Кстати, я тогда забыл сказать вам спасибо…

Едва кивнув в ответ на высказанную благодарность, Снейп глубоко задумался, теребя пальцами свои волосы. Забывшись, закусил сальную прядь зубами, потом опомнился и взглянул на терпеливо ждущего Гарри:

– Знаете, Поттер, а ведь нельзя исключать возможности, что вы вместе с магией Тёмного Лорда унаследовали и часть моих способностей. В результате цепной реакции, так сказать. Если помните, незадолго до своей гибели Вольдеморт убил меня, – профессора передёрнуло от этого воспоминания, – а он вполне мог позариться именно на мой талант алхимика, таковой встречается достаточно редко. Думаю, это была одна из главных причин, по которой он так долго терпел меня.

Час от часу не легче. Гарри нервно взъерошил рукой чёлку, отведя взгляд от Снейпа. Бред. Жуть. Мало ему мыслечтения? Просто вундеркинд какой-то, Мальчик-мастер-на-все-руки. В придачу к чёрной магии Вольдеморта еще и дар зельеварения от Снейпа… Не слишком ли много для одного Гарри Поттера? Не разорвут ли его новые способности на мелкие части? Вдруг Гарри осознал, что гораздо больше праздного вопроса о совместимости его талантов его гложет необъяснимое любопытство совсем иного рода. Неужели Снейп прав, и в нём проснулся алхимик? Уступив неодолимому порыву, он спросил:

– А что за зелье я готовил?

– Вам действительно интересно? – испытующе осведомился Снейп. Гарри уверенно кивнул.

– Хорошо. Вы имеете право знать. – Снейп снова потряс колбу и направился вместе с ней в угол подземелья, сделав Гарри знак следовать за собой. Пока игольчатые кристаллы, немного похожие на перья феникса, фильтровались, Снейп говорил, а Гарри смотрел и слушал.

– Как вы знаете, амулеты Ордена Феникса способны поглощать и отражать непростительные заклятья. Как они это делают, всегда было загадкой, поскольку тайна создания медальонов терялась в прошлом. Предполагалось, что изначально амулеты были гораздо более сильными артефактами со многими необычными и полезными свойствами, например, в хрониках Ордена имеются свидетельства о том, что раньше с их помощью члены ордена могли поддерживать связь друг с другом. Для этого они использовали некий загадочный состав. Те два медальона, которые у вас и у меня, сохранили первоначальные свойства, за прошедшие века утраченные остальными имеющимися амулетами, и я хочу воспользоваться редкой возможностью изучить их. Активирующее зелье по найденным мной обрывочным записям должно, как и сами амулеты, соединять силу пяти стихий. Я уже несколько месяцев пробовал разные варианты, на последний эксперимент, в котором и вы приняли участие, я возлагаю особенные надежды. Огонь – коготь и слюна дракона, земля – минеральный порошок, вода – из Мёртвого моря, дерево – беладонна и водоросли. Осталось добавить металл: им будет ртуть, – профессор снял с полки маленький тяжёлый пузырёк.

– Вы хотите попробовать узнать что-то о судьбе остальных! – воскликнул Гарри. Зельевар не отвечая, высыпал блестящие кристаллы в чашку и откупорил склянку, в глазах его горел никогда раньше не виденный Гарри фанатичный огонёк.

Сверкающая, как зеркало, жидкость растворила кровавые иглы.

Нервно качнув чёрными лохмами, профессор сдёрнул с шеи цепочку с амулетом. Гарри поспешно достал свой медальон: вдруг он узнает что-нибудь про Валери и Сью? Внимательно проследил, как Снейп осторожно погружает амулеты в полученный состав, а затем аккуратно вытаскивает обратно. Ни одной капли не осело на гладкой поверхности, но сам цвет золота немного изменился – из светло-жёлтого стал оранжевым, как бывает при большом содержании меди.

– Что теперь? – шёпотом спросил Гарри, вешая кругляш с фениксом обратно на шею и прислушиваясь к себе. Никаких необычных ощущений не возникло. Снейп пожал плечами:

– Будем ждать. Неизвестно, угадал ли я с рецептом, неизвестно, правдив ли слух о свойстве амулетов связываться друг с другом, и наконец, даже если это правда, маловероятно, что они способны действовать в Мире Теней. – Глаза его потухли.

– Вы тоже ничего не чувствуете?

Отрицательный ответ.

– А сколько было неудачных опытов? – упорствовал разочарованный Гарри.

– Около двух сотен, – с неохотой признался Снейп.

У Гарри глаза вылезли на лоб – две сотни за прошедшие пару месяцев! – выходит, с самого возвращения профессор только тем и занимался, что проводил эксперименты, подбирая правильный рецепт, и все ради призрачной надежды узнать хоть что-то о судьбе Валери!

До самого вечера амулет никак себя не проявил, и Гарри лег спать в окончательной уверенности, что двести первый опыт постигла судьба предыдущих.

***

Серые занавеси колыхались прямо перед лицом, неприятно влажно касаясь кожи. Вдруг мимо проскакало нечто мелкое, пушистое, помахало чёрным хвостом… Заметалось неподалёку, вернулось, засуетилось, кося глазками-бусинками. Северина – белка Клары. А вот и сама Клара, непривычно тихая, слегка испуганная, шарящая в тумане руками … Северина прыгнула ей в руки, и Клара прижала зверушку к груди. Губы шевелятся, но что говорит, не слышно. Это же Мир Теней! Здесь возможно только мысленное общение! Он вслушался в кларины мысли: теперь ясно – погнавшись за сбежавшей любимицей, она заблудилась среди туманных полотнищ. Стражи, словно пауки, заткали все пространство паутиной тоски и страха, чтобы неопытные путники оставались здесь навсегда, отдавая жар своих душ и сердец для пропитания бесплотных теней… Не отдам Клару! Внутри вскипела непонятно откуда взявшаяся сила, и паутинные драпировки мгновенно вспыхнули, объятые пламенем его гнева, они сгорали, не оставляя ни следа. Он не позволит смерти и тлену забрать то, что не принадлежит им! Получите, твари! Темнота расползлась, уступая поле битвы свету. Алый круг рос и ширился, захватывая все новое пространство – наконец, показался край лестницы! Обрадованная Клара ринулась к беломраморным ступеням….

Ночь. Холод. Жестяное шуршание. Кровь струилась по подбородку, в темноте пятная пододеяльник.

Гарри слепо ощупал лицо, пальцами вытер сырость под носом. Пальцы испачканы тёмным: и правда, кровь, однако. Амулет на груди был тёплым и слабо светился. Это сон? Или явь? Он правда был там, в мире Теней, он помог Кларе? Но он же хотел увидеть Сью! Засыпая, он думал о ней, и ещё о Роне и Гермионе, а во сне была только Клара. Значит ли это, что с остальными все в порядке, и никто их них в помощи не нуждается? Даже мисс Валери? Может, Снейп что-то узнал про неё? Гарри дёрнулся с мыслью дойти до профессора, но потом решил, что тот вряд ли правильно расценит его ночное вторжение. Гарри поворочался и снова откинулся на жёсткую подушку. Веки упали, и сон забрал его, на это раз милосердно лишив видений.

Утренний Снейп выглядел просто ужасно – опухшая бледная физиономия, словно професор всю ночь пил, не просыхая, под глазами мешки. Есть зельевар не стал. Гарри вяло ковырял ложкой в тарелке – после короткого обмена репликами у него также испортился аппетит: