Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание."

Автор книги: Constance_ice

Соавторы: Радомир Вастепелев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 71 страниц)

– Палочки спрятать, – хрипло сказал профессор Снейп, доставая, однако, свою. – Тот идиот, который посмеет сотворить хоть малейшее колдовство, будет немедленно превращен в…

Никто не стал дослушивать, все были настолько захвачены моментом, что обычные угрозы Снейпа не возымели никакого действия. Гарри видел, что Драко Малфой, шедший в безопасной близости от профессора Снейпа, засунул палочку не в карман мантии и не за пояс, а спрятал в рукаве так, чтобы при необходимости быстро её выхватить. Как ни странно, Гарри признал, что Малфой прав, и какого бы теплого приема они ни ждали, нужно быть осторожнее.

Профессор Эвергрин помедлила и вступила на мост. Она шла к встречающим её колдунам мелкими осторожными шажками. Плащ колыхался за её спиной, короткий ежик светлых волос золотисто полыхнул на солнце, когда оно вдруг осветило шпили Хогвартса и скользнуло по снегу. В воцарившейся тишине Гарри увидел, как на подъемном мосту с другой стороны возникла фигура женщины. Ровена Рэйвенкло оперлась на длинный меч и поджидала Валери. Палочки у неё в руках не было. Когда профессор Эвергрин приблизилась вплотную к одной из Основателей, Ровена со звоном вложила оружие в ножны, висевшие у неё на бедре. Золотистая коса мелькнула на плече полоской света и зашла за тучу ее тёмно-синего плаща. Бронзовые цепочки подвесок на её боевом поясе зашелестели, когда она поклонилась пришелице до самой земли.Уже давно подметив это невероятное сходство, Гарри сейчас с изумлением рассматривал обеих женщин, воочию убеждаясь в своей правоте. Обе высокие – Ровена куда выше всех женщин, которых он уже видел здесь, – светловолосые, с большими синими глазами, похожие, как близнецы. Те же удивленно разлетающиеся брови, длинные ресницы, каждый нос – с легкой горбинкой. Широкие плечи и в то же время – мягкие, женственные изгибы фигур. Одна женщина была старше другой на девятьсот лет, но казалась младше: Ровене на вид было не больше двадцати.

– Хогвартс приветствует своих потомков, – негромко сказала она по-латыни. Рука на эфесе, глаза – пожирают Валери Эвергрин. – Мы рады дать вам приют!

– Глянь, глянь, Джиллиан, наша башня еще не достроена!

– Конюшня, курятник, свинарник… Неужто они тут все своими руками делают? М-да, домовых эльфов точно ещё нет. Средневековая грязища…

– Ой, какой поросеночек!

– Ханна, прекрати сюсюкать, на нервы действует. Хм, наружные ворота крепкие. Надеюсь.

– И фонтан ещё не сделали.

– Тут хоть кто-нибудь Историю Хогвартса читал? Фонтан построили в семнадцатом веке.

– Я ни черта не понял из того, о чем они говорили!

– Языки нужно было учить получше, Невилл!

– Черт, почему внутри так холодно?!

– А картины с горным грифом нету. Видимо, не нарисовали пока.

– Не вижу шкафчика для метел на первом этаже. Как считаете, они все пользуются громоздкими штуками, вроде той, на которой прилетел Гарри? Ух и неудобная же метла!

– Слушайте, как они похожи? Не родственники ли?

– Мать честная, мерлинова пятка! Никогда не думал, что увижу Ровену Рэйвенкло! Да ещё и такой молодой и красивой!

– Слушайте, а как она может быть главой своего факультета, если ей даже тридцати нет?

– И это – мудрая Ровена Рэйвенкло? Глазки и ножки, ничего больше… Впрочем, ножки, наверное, ничего…

– Заткнись, Малфой!

– Урою, Малфой!

– Прекрати цепляться за мой рукав, Ярнли, оторвешь опушку!

– Для тебя – леди Ярнли, ублюдок!

– Соплячка!

– Мне кажется, что меня снова МакГонаголл ведёт по лестнице наверх… Сколько лет прошло!

– А где Хельга Хуффльпуфф?

Все эти разговоры – тихие, вполголоса, – перемежающиеся восторженными охами-вздохами, витали над толпой пришельцев, пока Ровена медленно вела их наверх по главной лестнице замка. Профессора Эвергрин и Снейп шли бок о бок с леди Рэйвенкло и о чём-то тихо разговаривали с ней на латыни. Поднявшись на верхнюю площадку лестницы перед Большим залом, Ровена повернулась к детям. Болтовня тотчас же стихла.

– Хогвартс счастлив, что смог дать вам пристанище, – Ровена говорила негромко, но её голос звучно разносился по всем уголкам коридора. Свет чадящих на стенах факелов играл переливами серебра и жемчуга на обруче у неё в волосах. – Хогвартс постарается помочь вам вернуться домой. Здесь всегда рады гостям, если они не несут с собой угрозы для нашего замка. Коли вы будете вести себя уважительно к обитателям замка, они тоже вас не обидят. Прошу, пройдёмте за мной в Большой зал. Там вас поприветствуют от имени хозяев замка, – Ровена подошла к дверям и с силой распахнула их.

Яркий свет сотен свечей ударил в лицо Гарри, когда следом за мисс Эвергрин и профессором Снейпом он переступил порог Большого зала. Он оглядел стены и потолок. Ничего, ну, просто ничегошеньки в них не изменилось – все те же полукруглые балки и прозрачный потолок, сквозь который виднелось быстро темнеющее мерзлое небо, освещаемое отблесками факелов на стенах и свечек, парящих под самыми звездами. И под этим безграничным звездным небом он увидел вытянутый буквой Г преподавательский стол за боковой стороной которого сидела уже знакомая ему старушка с белоснежной седой косой, уложенной вокруг головы, улыбающаяся ему радостной, но несколько смущённой улыбкой. Гарри улыбнулся ей в ответ, но тут его внимание плавно перекочевало на другой стол, большой и квадратный, за которым сидели несколько человек и с любопытством разглядывали пришельцев.

Учеников в Хогвартсе было не больше двадцати. Девушки и юноши сидели отдельно, по разные стороны стола, но не слишком далеко друг от друга. Только небольшая группка из пяти человек отодвинулась подальше, на крайний левый угол, четверо уже вполне взрослых юношей сгрудились вокруг молодой девушки в богатом зеленом платье, точно защищали её от чего-то. Гарри скользнул глазами по их лицам, но, не запомнив, начал выискивать среди учеников Хогвартса уже знакомых ему людей. Он без труда узнал высокую худую леди Эдит Фрир, разрезавшую хлеб для слепого Китто, сидящего напротив. Мальчик, не видя тех, кто вошел в зал, тем не менее, повернулся к ним своими глазами – на каждом синеватое бельмо – и прислушался к их шагам. Перемазанная чем-то зелёным физиономия Комбса и перемазанная чем-то чёрным, похожим на чернила, физиономия рябого Тео тоже были знакомы Гарри, а со своего места рядом с леди Эдит отчаянно играла глазками и теребила браслет на руке леди Шемрок.

Сорок глаз были устремлены на них, сорок глаз жадно оглядывали потомков тех, кто, возможно, сейчас сидел за этим самым столом.

Ровена быстро прошла мимо пялящихся на незнакомцев учеников к столу преподавателей и что-то шепнула Хельге. Старушка поднялась.

– Устраивайтесь, дорогие гости! – она взмахнула палочкой. – Увы, здесь несколько тесновато, и вам пока негде сесть, но мы сейчас попробуем это исправить. Три, возможно, будет достаточно, как думаете, миледи?

– Пожалуй, четыре, Хельга, – отозвалась Ровена. Ее глаза настойчиво пересчитывали вошедших в зал детей. – Да, четыре. Всё же сто пятьдесят человек…

– Как скажете, – Хельга Хуффльпуфф пробормотала какое-то заклинание, и большой квадратный стол точно расплылся в воздухе вместе со стоящей на нём едой, а потом вновь проявился. Но не один. Столов стало ровно четыре. – Прошу вас, леди и джентльмены, присаживайтесь, окажите нам честь!

За каждым столом теперь находилось по пять человек. Гарри хотел было подсесть к тем, кого уже знал, – к леди Фрир и Китто с Комбсом, которые вызывали у него больше доверия, но тут его кто-то потянул за рукав.

– Тебе зовут сэр Гарри Поттер, правильно? – на уровне плеч Гарри маячила знакомая рябая физиономия. Щербатый рот радостно улыбался. – Ух ты, какой шрам! Это от проклятия, да? А я и не знал, что ты тоже – оттуда! Садись, садись сюда, с нами! – Тео почти силой усадил Гарри рядом с собой, вцепившись в его руку. Рону и Гермионе ничего не осталось, как сесть рядом с ним. За этот же стол начали опускаться и другие гриффиндорцы. Гарри в отчаянии поискал глазами Сьюзен, но толпа их разъединила, и когда Гарри все же ухитрился разглядеть ее светлые косички, они уже находились за дальним столом рядом с леди Эдит Фрир. С другой стороны от Сьюзен сидел Джастин Финч-Флечли. Вот напасть!

– Ты должен рассказать мне всё-всё про то, что будет дальше, сэр Гарри Поттер, – без умолку трещал Тео. Зашуршали листки пергамента, и рябой мальчишка извлек на свет божий колоссальную тетрадищу, исчерканную какими-то косолапыми значками, среди которых Гарри различить смог исключительно привычные ему латинские буквы. Истрепанное перо и деревянная чернильница появились на столе так же мгновенно. – Расскажи, скоро ли кончатся дрязги между норманнскими лордами и местными танами? А что будет с этим ублюдком – королем Ги Рыжим? Вернутся ли потомки Альфреда на британский престол?

– Эй, Квинтус, ты опять? – прошипел кто-то сзади. Гарри обернулся. В лицо ему смотрела выхоленная палочка из темно-коричневого дерева. Палочка метнулась к Тео и обратно к Гарри. – Если ты, грязное отродье троллей, еще вякнешь хоть слово о государе Вильгельме, то я превращу и тебя, и твоего нового дружка в кучи лошадиного навоза!

– Это кто тут грязное отродье? – басом осведомился у вращавшего палочкой возле гарриного носа здоровенный детина, сидящий слева от Тео. – Положи палочку, сквиб безмозглый, сын брауни, или у твоего отца не останется наследников, и род Кэмпбеллов сгниет во веки веков. Впрочем, он уже и так давно сгнил! – с удовлетворением отметил здоровяк, вставая из-за стола. Рост у него был как у небольшого слона. – Продажные шкуры норманнов, макбетовы прихвостни!

– Убью, Макъюэн! – завопил остроносый и плосколицый парень по имени Кэмпбэлл.

– Не дотянешься, гадёныш! – захохотал здоровенный Макъюэн, уперев руки в бока.

– Макъюэн! – восторженно воскликнул гриффиндорский второклассник с такой же фамилией. – Вот это круто! – Гордон вцепился в клетчатый рукав однофамильца и оживленно с ним заговорил.

Кэмпбелл уже полез через стол, чтобы схватиться со своим недоброжелателем, как тут прозвенел мелодичный девичий голосок:

– Сэр Росс, не нужно пошлых сцен. Если хотите отомстить, для этого есть другие способы. Я прошу вас не драться сейчас, когда у нас гости. Это невежливо по отношению к ним.

Гарри взглянул на говорившую эти слова девушку и обомлел. Он никогда не встречал женщин, кроме вейл, конечно, которых можно было с такой уверенностью назвать прекрасными.Но эта девушка была прекрасна, и к этому слову, казалось, нельзя нечего добавить. На него смотрели огромные влажные зеленые глаза, полуприкрытые пушистыми стрелками ресниц (Парвати завистливо вздохнула где-то рядом). Длинные черные волосы, похожие на гладкий шелк, растекались по ее обнаженным плечам, мягко спускаясь по зеленому бархату низко вырезанного вышитого серебром платья. Огромный изумруд украшал её высокий и белый лоб, а пухлые алые губы были похожи на полураспустившийся бутон розы. Маленькие белые ручки были увешаны перстнями и браслетами. Ресницы взмахнули еще раз.

– Сядьте, сэр Росс, – слова были сказаны тоном приказа, голосом, привыкшим повелевать.

Плосколицый Росс Кэмпбелл что-то проворчал и сел, нервно вертя в руках палочку.

– Если еще раз оскорбишь мою семью, Макъюэн, или нашего короля Вильгельма – убью.

– Твой король – просто глупый рыжий пьяница, он ничего не умеет, кроме как охотиться, – проворчал Тео.

– Зато он – из семьи волшебников, а не мерзкий магл, как ваш Альфред!

– Но твой Вилли, кажется, сквиб, не так ли, Росс, дорогуша? – поинтересовались с другого конца стола. Гарри бросил взгляд на удивительную троицу, сидящую там. Трое абсолютно рыжих и настолько похожих друг на друга людей, несомненно, должны быть родственниками. Как Уизли. На Гарри смотрели двое совершенно идентичных парней и одна девушка, близнецы. Встрепанностью шевелюры парни напоминали Рона, а глаза девушки сверкали искорками веселья.

Росс вновь дернулся, но один из парней, сидящих рядом с ним, ухватил его за локоть и силой усадил на место.

– Маглорожденное дерьмо, – высокомерно сказал Росс напоследок.

– Оставь Эгбертов, не связывайся, они на всё способны, – тихо произнес его сосед. Рыжеволосая девушка хмыкнула и повернулась к Квинтусу.

– Тео, ты, кажется знаком с этим юношей? Представь нас, пожалуйста! – её глаза шаловливо щурились. Гарри покраснел.

– Мисс Эгберт, сэр Гарри Поттер, – наскоро провозгласил Тео, вежливо помахав руками, и впился зубами в цыплячью ножку, лежащую перед ним.

– Я – не сэр! – попробовал возразить Гарри, но его не дослушали. Братья Эгберты полезли через стол здороваться.

– Очень приятно, благородный сэ-э-эр! – шкодливо поклонился первый из близнецов. – Я – Эдмунд Эгберт, а это – мой недалекий братец Эдвин! – он толкнул брата в бок, и оба захохотали. – А на Эльвиру внимания не обращайте, она так впивается в каждого обладателя штанов в радиусе десяти футов, если он – не ученик Змееуста, что отцепиться нет никакой возможности!

Стол потонул в хохоте.

– Рон, тебе не кажется, что эти трое очень смахивают на… – Гарри толкал Рона в бок. – Эй, Рон! Да что это с тобой!

Рон не сводил взгляда с девушки в зеленом за соседним столом. Она же, словно сознавая свою красоту, грациозно откинула волосы, упавшие ей на лицо, небрежно выставив на всеобщее обозрение глубокий вырез платья с серебряной бахромой. Рон шумно сглотнул.

– Рон, что это ты там увидел? – недобро поинтересовалась Гермиона, нервно постукивая пальцами по столу.

– Н-ничего, – очнулся Рон. – Эй, Гарри, что ты только что мне говорил?

Гарри не успел ответить, потому что в этот момент из-за стола преподавателей, где сбоку от Ровены уже сидели профессор Снейп и мисс Эвергрин, поднялась Хельга Хуффльпуфф. Шум в зале стих.

– По обычаю, – смущенно сказала старушка. – Хозяева, оказывающие гостеприимство, должны сказать тост в честь своих гостей, и это право традиционно предоставляется самой благородной даме из здесь присутствующих. Баронесса Матильда фон Гриндельвальд, прошу вас!

На столах мгновенно появились кубки с вином. Гарри видел, что все оглядываются куда-то за его спину, и понял, что обладательница ужасно знакомого титула сидит где-то поблизости. Он повернулся и увидел, что из-за стола встает та самая девушка, на которую так откровенно пялился Рон.

Матильда фон Гриндельвальд!

– Прекрасные дамы и благородные господа, – пропела Матильда, поднимая кубок. – Мы счастливы приветствовать вас в Хогвартсе! Добро пожаловать!

Глава 25. Годрик Гриффиндор.

– Сарацин! – вдруг послышался испуганный девичий писк из-за другого стола.

Гарри резко отвлекся от большого пирога с потрохами и повернулся на голос. Элинор Огден трясущейся рукой показывала на Дина Томаса и отчаянно визжала. Краем глаза Гарри успел заметить, как переглянулись за учительским столом мисс Эвергрин и профессор Снейп.

Дин был не единственным, кто вызывал такую бурную реакцию. Братья Эгберты осторожно поглядывали на чернокожую Стеллу Таргет, сестры Патил, каждая – за своим столом, тоже вызвали немало перешептываний по причине своей неевропейской красоты и смуглой кожи, а третьеклассница из Рэйвенкло, Су Ли, сидела, обиженно глядя в угол: высокий белесый парень и молодой человек в хламиде, напоминающей ношеный подрясник, между которыми она сидела, отодвинулись от нее настолько, насколько было возможно в такой тесноте, и бросали на нее настороженные взгляды.

– Это же надо, – сквозь зубы процедил Симус. – Мало нам других проблем, так еще и объяснять им нужно, что Дин ни на кого не нападет и не укусит.

– Будут пялиться – укушу, – пообещал Дин и послал Элинор Огден через стол такую люксовую улыбку, что у девушки отвисла челюсть. Довольный произведенным эффектом Дин еще и помахал ей рукой. – Ну что? – поинтересовался он у сидящих рядом гриффиндорцев. – Как думаете, теперь она не будет принимать меня за тролля? – Гарри обратил внимание на то, что сидящая за одним столом с Элинор леди Эдит перехватила предостерегающий взгляд Хельги Хуффльпуфф и наклонилась к девушке.

Гермиона осторожно разглядывала лица обитателей Хогвартса и напряженно вздрагивала от каждого шороха за ее спиной, который производили слизеринцы.

– Хорошо, что Слизерина сейчас нет, – прошептала она. – Бог знает, что он выкинул бы, когда нас увидел.

– Это вы про Змееуста? – жизнерадостно поинтересовался Тео, приканчивая остатки куропатки. Было непонятно, где в нем помещается вся еда, паренек был тощий, как крылышко, которое он только что закончил обгладывать. – Только тихо говорите, – предостерег он, наклоняясь ближе к Гарри и Гермионе. – Они, – он мотнул головой в сторону слизеринского стола, где Драко Малфой как раз с придворными поклонами припадал к ручке зеленоглазой красавицы. – Все ему доносят. Высокомерные мерзавцы. Змееуст подбирает к себе в ученики только чистокровных, да еще и из самых богатых колдовских семей. Заметили: у него абы кто не учится – только детки аристократов. Возьмите этого остроносого урода Кэмпбелла, или этого труса Уоррика, или норманнского обжору де Вьепонта – все они ему платят, чтобы научиться тем же гадостям, которые он знает.

– Он учит только своих? – поинтересовался Рон, испепеляя взглядом Малфоя, подобострастно лобызавшего край платья Матильды фон Гриндельвальд.

Гермиона нахмурилась еще больше, но тут ее внимание привлек юноша, сидящий по правую руку от баронессы с такой зловеще знакомой фамилией. Он был одет не в зеленое, как все остальные ученики Слизерина, а в простую темную мантию. Юноша сверлил Гермиону угольно-черными глазами, да так, что она поежилась. Но не зная, как правильно нужно реагировать на такое внимание к ее особе, она решила на всякий случай кивнуть ему. И улыбнуться. Гарри, наблюдавший всю эту игру взглядами, отметил, что этот простой жест вежливости со стороны Гермионы вызвал бурю эмоций у молодого черноволосого волшебника. Парень, по мнению Гарри, не был похож на потенциального негодяя на побегушках у Салазара Слизерина.

– Нет, что вы, сэр, всех чистокровных и высокородных волшебников. Но не всем хочется ходить к нему. Наш Алистер говорит, что лучше сожрет свой спорран, чем добровольно явится к Змееусту на занятия. А леди Эдит, например, тоже из древнего, пусть и захудалого волшебного рода, но она никогда не ходит слушать, о чем он рассказывает, она презирает его. К тому же, геральдику она и так знает отлично, а крутить шашни со слизеринцами – на это только та зеленая змейка способна, – Тео ехидно улыбнулся. Видимо, высокородная баронесса фон Гриндельвальд не ходила у него в любимицах.

– Геральдику? – глаза Гермионы широко открылись.

– А как же! Все благородные господа должны уметь составлять себе герб, объяснять, что он значит, и читать гербы других рыцарей, – икнул Тео, допивая вино из кубка. Столь пристальное внимание к его особе настроило паренька на такой благодушный лад, что Гарри понял: раньше не каждый день Тео Квинтус ухитрялся собрать такой аншлаг.

– А тебя кто привел сюда, Тео? – спросил Гарри.

Квинтус воодушевился.

– О, он великий человек!

– Кто? – загорелись глаза у Гермионы.

– Сэр Годрик! О, это такой человек, такой!.. – от избытка чувств на глаза Тео навернулись слезы, а затем он бухнулся носом на стол и захрапел.

– Ну вот, наш писака уже наклюкался, – раздался добродушный бас, и над столом вознеслась круглая физиономия Макъюэна старшего, за которой маячили восторженные мордашки Гордона и Люка Дэниелса. Здоровенный детина, обмотанный клетчатыми тряпками, подошел к Тео Квинтусу, легко закинул его тощее тело к себе на плечо и поинтересовался у пришельцев. – Никто не хочет маленько вздремнуть? Могу показать, где будут спать мужчины.

– Разве здесь у каждого из факультетов нет своей гостиной? – несколько разочарованно поинтересовался Рон.

– Факультетов?

– Не бери в голову, – посоветовал Гарри Алистеру. Он обратил внимание на то, что многие его однокашники за гриффиндорским теперь уже столом зевают просто неприлично, и свалиться от усталости под стол им мешает не вежливость по отношению к хозяевам, а исключительно любопытство – что еще интересного они успеют узнать, пока не уснут. Но, похоже, силы у большинства были уже на исходе. Даже Клара, еще полчаса назад стрелявшая глазами во все стороны в поисках новой информации и потенциальных проказ (она тут же положила глаз на семейство Эгбертов, как на возможных сообщников), уже потихоньку подремывала, умостив голову на плече у Невилла (Северина прикорнула на другом). Невилл геройски выдерживал такой напор и уныло поглядывал на Джинни, сидевшую довольно далеко от него и увлеченную болтовней с Эльвирой Эгберт.

– Так что? – поинтересовался Алистер. – Проводить вас или нет? Сами вы не найдете…

– Проводить, – решился Гарри. – Пошли, Рон.

– А может, еще посидим немножко? – нерешительно предположил Рональд Уизли, покосившись на Матильду, но тут его взгляд был пойман, расшифрован и истолкован Гермионой Грэйнджер, Девушкой-Ходячие-Мозги, как потенциально опасный и даже преступный.

– Идите, идите! – она принялась подталкивать Рона и Гарри. Гарри еле успел ухватить со стола последний кусочек хлеба. – Завтра встретимся, и вы мне расскажете, что еще интересного вам удалось узнать!

Алистер с разрешения Ровены собрал довольно большую группу гостей и повел их по каким-то переходам наверх. Гарри и Рон вновь ощутили себя как в первом классе, но, как Гарри уже давно успел заметить, древний Хогвартс был не слишком-то похож на тот, что бы ему знаком. Лестницы располагались сплошь не там, где он привык, двигались они тоже в обратную сторону, за все время, пока они проходили по коридорам и ныряли в потайные ходы за спрятанными в стенных панелях дверями, Гарри увидел лишь одну картину, на которой двигалось изображение битвы при Гастингсе, если он правильно разобрал витиеватую надпись при скупом свете чадящего факела. Воины в доспехах, больше похожих на рыбью чешую, лихо махали мечами в плоских руках, но почему-то ограничивались лишь тем, что сбивали друг с друга круглые шлемы, похожие на горшки, и периодически опрокидывали друг друга в стилизованные зубцы морских волн, на которых плескались изображения норманнских кораблей. Привидений видно не было, ими Хогвартс явно еще не обзавелся.

Алистер Макъюэн завернул в очередной тускло освещенный коридор с бесконечными колоннами и подвел их к большой каменной чаше, заполненной водой, в которой отражались блестящие точки гнилушек, висевших под потолком коридора. Высокий шотландец осторожно нагнулся над чашей и четко произнес:

– Золотая омела!

Чаша тут же пришла в движение. Вода с журчанием ушла из нее куда-то вниз, а тяжелое каменное основание со скрипом задвигалось, скользя вправо и открывая в стене узкий проход.

– Осторожно, ступеньки скользкие! – предупредил Алистер, ловя за шиворот Тоби, поскользнувшегося на лестнице.

Гарри и Рон вслед за Алистером и остальными спустились в темный проход за чашей. Затем, почти ощупью они выбрались на площадку лестницы, располагавшейся чуть повыше, и побрели уже наверх, пока узкий лаз не вывел их к широкому коридору, увешанному гобеленами с изображениями охоты на сниджетов. В коридоре гулял сквозняк, а двери всех комнат (их всего было около двадцати) оказались распахнуты настежь. Гарри заглянул в ближайшие апартаменты и был удивлен тем как средневековый аскетизм обстановки здесь сочетается со средневековым же, своеобразным, но уютом. В каждой комнате стояло по пять-семь кроватей, покрытых вязаными одеялами и задернутых вытертыми бархатными пологами, пол был застелен звериными шкурами, а окна, на которых стекол не было и в помине, оказались при ближайшем рассмотрении защищены Согревающим заклятием. Из обстановки в той комнате, которую облюбовали гриффиндорцы-шестиклассники, Гарри обнаружил еще только большой серебряный кувшин с водой, стоящий в серебряном тазике. Один на всех. Когда же Рон устало стягивал с себя сапоги, то угодил ногой еще в один предмет первой необходимости: пузатый глиняный ночной горшок веселенького оранжево-красного гриффиндорского цвета. Одноклассники порадовались такой находке и тут же полезли под свои кровати, дабы удостовериться, что Рон – не единственный счастливый обладатель ночной вазы. Удостоверились. После того, как все по очереди умылись из кувшина и растянулись на кроватях, Гарри измученно заметил:

– Вам не кажется, что нам здесь постоянно везет, как последним… С нами за это время могло случиться все, что угодно: нас могли сожрать тролли, убить Древние Эльфы, сжечь средневековые святоши. Даже Ровена могла нас, не разобравшись, зарубить своим мечом!

– Погоди! – шепотом утешил его Невилл (Рон, Дин и Симус уже крепко спали, а Симус даже похрапывал в длинную шелковую подушку, похожую на сосиску). – Вот Слизерин приедет – полетят клочки по закоулочкам, – Невилл Лонгботтом, будучи человеком, испытавшим в жизни массу проблем, привык с опаской смотреть в будущее.

– Ну, Ровена сказала, что уже получила ответных сов с согласием – и его, и Годрика Гриффиндора, – заметил Гарри, ворочаясь в ворохе маленьких неудобных подушечек на соломенном тюфяке. – Но это странно, потому что… Невилл, как ты думаешь, какой он, Годрик Гриффиндор?

Но Невилл уже уснул, с головой завернувшись в одеяло, точь-в-точь похожее на пеструю занавеску в гостиной миссис Уизли, и оставил Гарри наедине с его собственными мыслями.

Наутро Гарри проснулся, уставился в деревянные перекрытия потолка и долго не мог вспомнить, где он, и что здесь делает. Когда, наконец, память к нему вернулась целиком и полностью, он развил бешеную деятельность: вскочил с кровати, расшвырял одеяла и маленькие бесполезные подушечки по всем углам и подбежал к окну. Вид открывался на внутренний двор Хогвартса, где по искрящемуся снегу носились воробьи, оглушительно щебеча под ярким утренним солнцем. Издалека было видно, что он явно заспался: из ворот конюшни уже выводили лошадей, под навесом мычали коровы, а неподалеку раздавались мерные удары молота о металл: местный кузнец подковывал лошадь. Стайка девушек вдалеке играла в какую-то неизвестную ему игру, похожую на горелки, и их визги доносились даже до четвертого этажа замка, из окна которого Гарри выглядывал. Все вокруг располагало к немедленной деятельности, и Гарри начал с того, что растолкал Рона.

– Куда? – заныл Рон, спросонья бросая в Гарри подушкой. – Слушай, у меня после вчерашнего ноги гудят! Мне даже во сне приснилось, что я опять на единороге еду!

– Пошли, Рон! – нетерпеливо тряс его Гарри. – Посмотрим здесь все! Неужели тебе не интересно?

– Попозже…

– Ты даже не знаешь, как там Джинни…

– Попозже… Ы-ы-ыа-у-у!..

– И Гермиона…

– Попо… Ладно, встаю, – Рон хмуро сбросил с себя одеяло.

Выходя из комнаты Гарри и Рон тут же наткнулись на Тео Квинтуса.

– Доброе утро, сэр Гарри, сэр Рональд! – радостно приветствовал их Тео. Гарри тут же заподозрил, что настырный юный книгочей дежурил под дверью уже не один час, подстерегая их. – Как вам спалось? Правда, удобные комнаты?

– О, конечно! – невнятно ответил Гарри, вспоминая, какой замечательный матрас был в его комнате в том Хогвартсе, который они оставили, кажется, уже так давно. Там не было ни единой колючей соломинки. – Все просто замечательно! А ты где живешь?

– Моя комната рядом, – пояснил Тео, нащупывая чернильницу на поясе. – Я один живу, мне разрешили с тех пор, как Эдвин, хохмач этакий, опрокинул ночной горшок на мои записи. Понадобилось штук десять заклинаний, чтобы очистить труд всей моей жизни. К тому же, один я могу работать и ночью. Сижу себе и пишу…

– Историю Ордена Феникса? – не подумавши, брякнул Гарри.

– Какого феникса? – растерялся Тео. По его обалдевшему виду было понятно, что он и слыхом не слыхивал ни о чем таком.

– Не бери в голову, – оттер его от Гарри Рон. – Слушай, Тео, почему бы тебе не показать нам здесь все? Заодно и расскажешь, откуда вы тут все взялись.

– И про ваших учителей тоже, – ввернул Гарри, умирая от нетерпения узнать подробности биографии Годрика Гриффиндора.

– Ладно, – покладисто кивнул Теофилус Квинтус. Уже с утра у него на носу виднелось чернильное пятно. – Только зайдем на кухню сначала, ладно? А то уже совсем живот подвело, я вас тут с рассвета жду, а завтрак вы проспали.

Кухню Тео находил, по всей видимости, по запаху. Аромат свежеиспеченного хлеба начал дразнить его нос еще на медленно скользящей влево лестнице второго этажа, от чего, видимо, Тео решился пробежать по ней несколько быстрее и, прыгнув, достичь перехода еще до того, как каменные перила с грохотом впечатались в стенку. Гарри не успел почувствовать, как у него тоже заныло в пустом желудке, как Тео уже отворил какую-то дверь, выпустив из нее большой клуб вкусно пахнущего мясным бульоном пара, и громко поинтересовался в нее:

– Как дела, дядюшка Лоуф? Что у нас будет на обед?

В ответ раздались несколько разъяренных воплей, затем автор снабдил их десятком очень средневековых ругательств, и в открытую дверь пулей вылетел небольшой каравай горячего хлеба. Тео ухмыльнулся и поймал хлеб на лету.

– Спасибо, мастер Лоуф! – выкрикнул он дымному чаду кухни и, удаляясь, пояснил обалдевшим Гарри и Рону. – Наш главный повар, дядюшка Лоуф, всегда прикидывается жутко вредным, но сердце у него доброе. Всегда дает что-нибудь перекусить, если ты проголодался, – он разломил дымящийся каравай и щедро оделил краюхами хлеба Гарри и Рона. – Или, если ты мешаешь ему готовить, и он хочет отвязаться!

Гарри с наслаждением вгрызался в горячий душистый хлеб и шел вслед за рябым Тео по лестнице наверх. Гарри совсем не удивился, когда они поднялись на третий этаж другой башни, и перед ними открылась массивная дверь с надписью сверху «MAGNA LIBRORUM». Гарри переглянулся с Роном. Видимо, Тео Квинтус считал библиотеку главной достопримечательностью Хогвартса.

– Знаете, какие здесь есть замечательные древние рукописи?! – говорил он, выпучив глаза и пропихивая парней вперед себя в двери. – Первое руководство по гербологии Теофраста! Мистрисс Хельга его не дает нам в руки, говорит, там полно сведений о всяких ядах. И Драконистика с рисунками самого Лизардуса Уивера! И История Атлантиса, Страны, Водами Океана Погребенной – знаете, какая эта рукопись старая?! Леди Ровена привезла ее из Кэтбери, купила у одного бродячего монаха. Она отвечает за библиотеку и часто привозит сюда много новых книг, хотя, по правде говоря, и другие господа профессора ее все время пополняют. Мистрисс Хуффльпуфф однажды прислали целый воз рукописей и старинных свитков: умер один из ее родственников и оставил их ей, он был библиотекарем самого короля Кнута и собрал кучу всяких редкостей. Сэр Годрик тоже привозит книги из своих поездок, но редко что-то нужное, в основном, разные руководства по боевой магии. А вот Змееуст тащит сюда исключительно фолианты по Черной магии, гад… Будто больше здесь и читать нечего! Здесь столько всего интересного, я клянусь, что когда-нибудь проглочу библиотеку целиком! – он так вертелся между полками, что они, и без того перегруженные старыми пергаментами, грозили упасть прямо на голову Квинтусу.