Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание."

Автор книги: Constance_ice

Соавторы: Радомир Вастепелев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 71 страниц)

– Хорошо, что Валери не вышла замуж за этого… Нет, я понимаю, нехорошо так говорить, он герой, и всех нас спас, но… всё-таки, странные они какие-то, эльфы. Всё у них не по-людски. Эльфы, что с них возьмёшь?

– Нет, Рон, – возразила вдруг молчавшая до сих пор Гермиона. – Не в эльфах и не в людях дело. И Глориан поступил как раз именно по-человечески. И его запомнят. О нём напишет Теофилус, уже написал, я видела.

Гарри хотел было сказать, что именно та часть рукописи, в которой могло говориться о наследном принце Леса Теней, не сохранилась, но подумал, что теперь уже и он не знает, насколько они изменили ход событий, и сохранится ли книга Тео вообще. Ведь Белая Дама не заснула. А если Снейп заснул вместо неё, так ведь он очнулся. Словом, телега истории свернула с наезженной дорожки, а посему возвращаться в двадцатый век было куда как страшно. А ещё он подумал, что молчать и не высказывать пришедшее в голову стало уже его второй натурой. И потому не составляло никакого труда. Вслух же он сказал:

– Гермиона права. Причём тут эльфы и не эльфы? Глориан выбрал то, что ему казалось – правильным. И Годрик верно говорит, что времена меняются, а человек остаётся человеком. В данном случае Глор для меня – человек. И Гвен – человек. Хотя её жаль.

– И мне, – всхлипнула Сью, утыкаясь носом в гаррино плечо, – остаться совсем одной, это же… ей ведь даже позаботиться не о ком.

– Я надеюсь, она разыщет Добби, – почти неслышно прошептал Гарри.

Джим слушал все эти разговоры и молчал. Думал о чём-то. Гарри рассказал ему историю Гвеннол, Глориана и Валери – вкратце. Просто потому что неудобно обсуждать что-то, когда один из присутствующих не понимает, о чём речь. Что-то, видно, Джима в этой истории задело, вот он и молчал.

К Хогвартсу они подлетели, когда над горизонтом уже реял оранжевый шарф заката. При виде замка джинн встрепенулся и заявил, что в голову ему пришла грандиознейшая идея – отметить завершение долгой прогулки распиванием горячего шоколада. Рон начал отказываться, но Джинни неожиданно поддержала Джамаледдина. Девчонки отправились переодеваться, джинн – за шоколадом, а Гарри неожиданно окончательно решил разыскать Валери и рассказать ей про Гвеннол и Глориана. Навстречу ему попалась леди Фрир, она вела куда-то маленького Китто, по-матерински обняв за плечи и шепча ему на ухо что-то ласковое. Эдит сообщила Гарри, что Валери собиралась зайти поговорить со Снейпом, и юноша вначале приуныл: соваться в комнату профессора было бы как-то нелепо. По счастью он вовремя вспомнил, что Снейп до сих пор проводит ночи в лазарете, а там Гарри и так намозолил всем глаза, постоянно то забегая за Сьюзен, то помогая ей коротать вечерние дежурства. То, что он не услышал по этому поводу ни одного язвительного комментария, Гарри относил лишь к чрезвычайной слабости профессора.

Гарри осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь. В полутьме не поймешь, но похоже, Снейп крепко спит. А кроме него – ни души. Интересно, Валери уже заходила и ушла? Или он опередил её? Гарри решил немного подождать на всякий случай. Он присел на маленький стульчик за пустующей второй кроватью, в которой раньше лежал контуженный Малфой, и не в силах бороться с накатывающей дремотой, прислонился головой к резному столбику балдахина.

«Я поняла, что означают ключ и череп! И это ужасно, это же некромантия в чистом виде, я не могу допустить, чтобы Гермиона или кто-то ещё из учеников это прочёл… Профессор! Профессор, вы меня слышите? Вы спите? Я говорю о том, что я расшифровала ещё одну часть свитка…» – голос Валери звучал, как сквозь вату. Огромный череп с не менее огромным ключом, зажатым в жёлтых оскаленных зубах, закачались перед лицом Гарри. С трудом избавившись от гадкого видения, Гарри вынырнул обратно в явь и увидел, как мисс Эвергрин, входя в комнату, сильно толкнула столик, и вода в стоявшей на нём чашке расплескалась. Он что, задремал? Он согнал остатки сна и хотел было её окликнуть – пока Валери его еще не заметила. Но вдруг опекунша сделала нечто такое, после чего Гарри предпочёл остаться незамеченным и дальше.

Увидев, что Снейп действительно спит (хотя непонятно, как он не проснулся от её громкого голоса?), Валери, присев на краешек постели, склонилась над ним, словно проверяя, правда ли он не услышал её слов. Лицо её при этом оказалось так близко к лицу Снейпа, что светлый локон, вырвавшись на свободу из причёски, упал на щёку профессора зельеделия, словно солнечный луч. Глаза Снейпа оставались закрытыми, но Гарри видел то, чего не видела мисс Эвергрин – как рефлекторно вздрогнули рёбра на впалой груди. А потом две костлявых бледных руки сомкнулись на узкой спине женщины и сгребли её, так что ей ничего не оставалось, кроме как упасть ему на грудь. Руки Снейпа зарылись в волосы Валери, две головы – мужская и женская, встретились, как два притянувшихся друг к другу магнита, солнечно-золотые пряди смешались с чёрными как ночь, и расплелись вновь только когда необходимость дышать прервала этот исступлённый поцелуй…

Невольный свидетель этой сцены смущённо моргнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и не зная, куда деваться. Ускользнуть незаметно не было никаких шансов. Как вдруг картинка переменилась: Валери вздохнула и встала, а Снейп по-прежнему лежал неподвижно, как мумия Тутанхамона…

Гарри облизал пересохшие вдруг губы – что это было, наваждение? Точно, почудилось. Гарри поразился было, куда его занесло больное воображение, как вдруг сообразил, что воображение-то разыгралось вовсе и не у него! Он снова вторгся в чужие эмоции! Значит, и этот внезапный пожар в крови, который юноша тщетно пытался унять, и дрожь, сотрясавшая тело – и они, выходят, тоже принадлежат лежащему напротив Снейпу, такому с виду расслабленному. Злость на учителя, не сумевшего защитить свой разум (и вряд ли и сейчас подозревавшего, что поделился с Гарри своими гормонами) слегка умерялась лёгким восхищением железной выдержкой профессора. С другой стороны, Гарри начал сочувствовать мисс Эвергрин. Угораздило же её влюбиться в этого типа, закрывающегося от всех и вся непробиваемой стеной грубости, насмешек и холодности! Сомневаться в том, что Валери влюблена в Снейпа, больше не приходилось – ненароком Гарри уловил часть и её переживаний – там были и досада, и раздражение, некоторая доля угрызений совести и горькая, болезненная нежность – пряный, противоречивый коктейль.

Отчаянно желая стать невидимым, юноша вжался в угол ещё сильнее. Валери задумчиво налила в чашку свежей воды взамен пролитой и с нервной кривой усмешкой вышла.

Всё же со стороны Снейпа это свинство! Небольшое это удовольствие – участвовать, да ещё столь непосредственным образом, в его интимных переживаниях! Сам же учил – ментальный щит, ментальный щит, а теперь что? Сделали из Гарри какого-то маньяка-вуайериста!

Желание рассказывать мисс Эвергрин про Гвеннол пропало начисто. Интересно, знает ли Снейп, что он здесь? Не хотелось бы… Гарри теперь уже сознательно попытался услышать мысли профессора. Нет, похоже, так и не открывший глаз Снейп не заметил его присутствия. Подождав для верности несколько минут и решив по размеренному дыханию, что профессор заснул, Гарри тихо выскользнул из комнаты.

***

Он не успел дойти до спальни гриффиндорцев, как был ошарашен встретившимся Симусом.

– Клара пропала, – сообщил ему однокурсник. – Ты не видел мисс Эвергрин? Надо сообщить ей.

– Как пропала? Мы утром виделись…

– Во-во, именно что утром. А с тех пор её никто больше не видел. На обеде не была, на ужине тоже. Наверняка, отправилась на очередную рекогносцировку подземелий и заблудилась. Так ты не знаешь, где мисс Эвергрин?

– Я думаю, она у себя в комнате, – крикнул Гарри, придавая себе ракетное ускорение. «Карта мародёров, – стучало в голове. – Как я мог забыть, я ведь собирался посмотреть её!»

Добравшись до комнаты он судорожно вытащил сверток с мантией и картой из тайничка под подоконником. Ни Джим, ни девчонки ещё не появились, не было ни Рона, ни Невилла, ни Дина.

– Я клянусь, что замышляю шалость, и только шалость… – сбиваясь от волнения, выговорил Гарри, взмахивая палочкой. (Палочку подобрала на поле Гермиона после исчезновения Вольдеморта).

Всё обстояло гораздо хуже, чем ожидалось.

Нет, Клару Гарри увидел сразу – две маленьких точки с подписями «Леди Ярнли-младшая» и «Северина». Они двигались с юга на север по коридору, находящемуся, судя по карте, глубоко под Хогвартсом. Коридор перед ними разветвился. Клара свернула направо. Вскоре ей предстоял новый выбор, уже из трёх коридоров. Левый из них заканчивался лестницей, которая вела наверх. Обратно. Но она выбрала средний и по другой лестнице спустилась на средний ярус лабиринта. Лабиринта? Да. Это был самый настоящий лабиринт. Трёхуровневый. Запутанный. Будь у Клары карта, ей не составило бы труда выбраться оттуда. Но у неё не было карты. А судя по тому, как медленно и неровно двигалась точка на карте, у неё с утра не было также ни воды, ни пищи… А самое плохое – одним ярусом ниже девочку поджидала точка со страшной надписью «Василиск».

Хлопнула дверь.

– Рон, скажи мисс Эвергрин… – начал Гарри, оборачиваясь.

Но за его спиной стояла Гермиона. Уже заглянувшая через его плечо в карту и оценившая ситуацию.

– Я предупрежу Рона. Беги, попробуй остановить Клару! Оставляй нам по пути знаки! – Гермиона кинулась к столу – Гарри показалось, что она схватила перо и бумагу.

Ближайший вход в тайные слизеринские переходы находился тут же, в комнате, – Гарри сдёрнул потёртый балдахин кровати, жалобно заскрипели деревянные перекладины…

– Ради Мерлина, пусть она дождётся Рона, а не пишет ему записки! – шептал он, спускаясь по крутой лесенке, мантия-невидимка перекинута через руку, палочка в руке светится бледным пламенем. Палочка, побывавшая в руках Вольдеморта. До сих пор она его не подводила.

– «Ариаднус», – оставляя светящиеся указатели на стенах для Рона, Гарри чувствовал себя в самом деле Тесеем, отправившимся в логово Минотавра спасать прекрасную пленницу. Вот только к самой «пленнице» (чего? своих глупых детских амбиций?) он сейчас ничего, кроме досады и тревоги, не испытывал. Говорили же ей… Предупреждали! Зачем полезла? А ведь возьми мы её с собой сегодня, ничего бы не случилось… И ведь мы сами были такие же когда-то: полезли раскрывать тайну трёхголового пса. Потом в Запретный лес – к Арагогу в пасть. И в потайную комнату… В потайную комнату Слизерина… Теперь всё ясно: вот откуда василиск! Это его присутствие почуял Гарри за маленькой дверцей на Тёмной мельнице… Вот он, тайный козырь Слизерина, джокер в рукаве, припасённый на случай победы барона – василиска маг запустил в замок именно той ночью, когда Гарри подслушал их ночной разговор! А барона уверял, что пробирался в замок за свитком Ллуда!

Быстрые шаги за спиной. Так и есть, Гермиона – не дождалась Рона и отправилась вслед за Гарри.

– Возьми… это зеркало, – Гермиона задыхалась от быстрого бега. – На василиска же нельзя смотреть прямо…

«А ведь верно… А я-то… отправился на василиска с голыми руками. Идиот… И как назло, это случилось именно сейчас, когда и Ассал, и Эскалибур покоятся на дне озера … или где они там теперь», – Гарри, решив, что неволшебное оружие им тоже не помешает, вырвал из металлической скобы на стене потухший факел. – «Тяжёлый. Ладно, сойдёт за дубинку. Надеюсь, Рон захватит какое-нибудь оружие».

И они побежали дальше, заглядывая в карту и переругиваясь – Гарри требовал, чтобы девушка вернулась, а она ни в какую не соглашалась.

Пытаясь отдышаться после бега вниз по лестнице и в очередной раз справляясь с картой относительно дороги, Гарри вздрогнул – точки «Василиск» и «леди Ярнли…» разделяли всего два поворота лабиринта. Скорее!

Свет наверху. С лестницы почти кубарем скатился Рон, не сумел затормозить и с грохотом и скрежетом приземлился несколькими ступеньками ниже.

– Гарри, я думал, вас не догоню… О чёрт! Тут что-то железное, я локтём так саданулся… латы какие-то… Тьфу, пакость! – выругавшись, Рон выкарабкался из обрушенной им на пол груды древних доспехов. – Показалось, что там внутри – скелет… Нет, пустые латы… Наверное, Слизерин их тут для устрашения поставил.

Поблагодарив неизвестного обладателя доспехов за взятые напрокат ржавый меч и иззубренное копьё, которым завладел Рон, гриффиндорская троица ринулась дальше – спасать не в меру любознательную герцогиню, которая в этот момент, ничего не подозревая, двигалась навстречу смертельной опасности.

– Не успеем, – отчаянно шептала Гермиона, не отстававшая от Гарри – быстрей, быстрей!

– Гарри, тут опять развилка, куда нам? – выкрикнул опередивший их Рон.

И тут из стены, как нельзя более не ко времени, появился Джамаледдин.

– Что вы делаете здесь, в этой затхлой обители нетопырей и прочих гадов, о, мои юные друзья, когда я жду вас с горячим шоколадом и превосходным арабским кофе? Я тут долго раздумывал над твоим замечанием о выборе, Малик-бей, и хочу поделиться соображениями, пришедшими мне на ум…

– Джим, некогда, – взмолился Гарри, заглядывая в творение Мародёров. – О Мерлин, она совсем рядом с ним… Джим, я не имею права велеть тебе, но я – тебя – прошу: помоги нам! Спаси Клару – навстречу ей ползёт василиск. Она не должна его увидеть!

– Василиск? Король Змей? Гигантская змея, которую боятся пауки? – деловито уточнил джинн.

– Джамаледдин, миленький, – поддержала Гермиона. – Ты же можешь, ты же такой… могущественный!

Рон тем временем бросился вперёд сломя голову. Гарри видел, что тот уже не успевает спасти Клару, зато имеет все шансы самому встретить «Короля Змей» лицом к лицу.

Не дожидаясь ответа джинна, Гарри кинулся следом: он обязан остановить хотя бы Рона. Василиск был совсем близко – в ушах звучало его тихое, свистящее «Сейчассс, сейчассс».

– Рон! Стой! – заорал Гарри, одним глазом следя за передвижением трёх точек: василиск неумолимо двигался навстречу Кларе, которую в свою очередь нагонял Рон. Все трое должны были вот-вот встретиться.

Вот он Рон – у того самого, последнего поворота, за которым виден свет. Тонкий Кларин голосок:

– Кто здесь?

Оставались считанные секунды. Гарри поймал Рона за плечо и крикнул:

– Клара! КЛАРА!!! Закрой глаза! Впереди василиск!

И не надеясь на её благоразумие, послал за угол заклинание, гасящее свет, испускаемый палочкой Клары.

– «Нокс»!

Гарри не учёл одного – свет за углом погас, но заклинание, срикошетив от каменной стены, вернулось обратно и погасило их с Роном палочки также.

В полной темноте шипение василиска приближалось, делаясь всё более зловещим. Змея ползла прямо к ним. Не сговариваясь, Рон и Гарри отпрянули от середины коридора и прижались к стенам. Когда шелест чешуи по камню и мерзкий свистящий звук раздались у самых ног, оба ударили. Гарри – мечом, Рон – копьём.

Попал Рон: меч Гарри, встретив пустоту, высек искру из каменной кладки, и тут же по ногам как плетью хлестнуло – это бесновался пригвождённый к полу василиск, колотя хвостом по стенам, и разъярённо шипя что-то невразумительное. Гарри ещё раз наугад ударил мечом, василиск опять метнулся, копьё хрустнуло и сломалось. Освободившаяся змея зашелестела прочь.

Гарри перевёл дыхание и услышал, как невидимый Рон сделал то же самое. Шипение василиска совсем стихло, когда появилась Гермиона, а вместе с ней и свет.

– Что случилось? – дрожащим голосом спросила девушка. Бледный и встрёпанный Рон молчал, уставившись на следы крови и слизи на полу.

– Мы ранили этого гада, – Гарри заглянул в карту: змея удалялась с впечатляющей скоростью. А потом похолодел: точка с надписью «Леди Ярнли-младшая…» исчезла…

Пока они с Роном набирались мужества заглянуть за угол, Гарри успел вспомнить и несчастную плаксу Миртл, и представить, что скажет им Валери Эвергрин.

Пустой коридор. Палочка Клары на полу. И никаких следов её самой и Северины.

– Неужели мы опоздали? – бессильно спросил Гарри. Ответом ему стал звон и грохот, разнесшийся по всему подземелью – Рон в бессильной ярости ударил обломком копья по каменной стене.

– За что?! – орал он, вновь и вновь втыкая ржавый наконечник в безвинную каменную кладку. – Почему? Почему теперь, когда уже всё закончилось? Проклятый Слизерин! – искры и осколки камня летели во все стороны, каменное крошево сыпалось на щёки и за шиворот.

– Рон… погоди. Я нигде не читала, чтобы жертвы василиска растворялись в воздухе, – робко сказала Гермиона. – Куда подевалась Клара?

– Она тут, мои юные друзья! – торжествующе провозгласил голос Джима. И он выступил на сцену, ликующий, как победитель конкурса «мистер Вселенная». – Я вытащил её прямо из-под носа Короля змей! – объявил джинн, жестом фокусника выдёргивая Клару из-за своей спины.

От испытанного облегчения у Гарри чуть колени не подогнулись. Он был готов расцеловать и непослушную девчонку и её хвастливого спасителя.

До Клары, похоже, только сейчас дошло, что она подвергалась реальной опасности.

– Значит, василиск был на самом деле? – ошарашено спросила она Гермиону. – А я грешным делом решила, что этот вначале от большого ума руки распустил, а теперь лапшу мне на уши навешивает…

– Она мне хотела оплеуху отвесить, – пожаловался «этот». – Ну женщины пошли! Никакой благодарности!

– Какая она тебе женщина, эта пигалица! – не выдержала Гермиона, но двенадцатилетней Кларе новый статус явно пришёлся по вкусу, и она, скорчив Гарри неописуемую рожу, исполнила его недавнее желание: повесилась джинну на шею и звонко чмокнула в нос. И Гарри впервые увидел, как его любвеобильный друг краснеет до самых корней волос, вернее, до самой сверкающей лысины.

Глава 43. Мир Теней и свиток Ллуда.

Стук в дверь оторвал его от раздумий, и ещё только идя открывать, он уже точно знал – это она. Её приближение он всегда узнавал безошибочно. Не по звуку шагов – стремительных, летящих; не по запаху духов, которые она не меняла уже лет пять (горьковато-свежий аромат лимонных рощ на краю моря) – нет, каким-то шестым чувством он всегда знал – это идет она. Мыслечтение было тут ни при чём – прочесть её мысли ему почти никогда не удавалось, так что давешний попрек был возмутительно далёк от истины. Он бы хотел, но… В её присутствии его всегда охватывало отвратительное волнение, он презирал и ненавидел себя за него, но справиться с ним было выше его сил.

– Вы не спите, профессор? К Вам можно?

Как будто действительно верила, что этой ночью хоть один из них сможет уснуть…

– Нет, я не сплю, – сухо сказал он вслух, – и ко мне можно. Входите.

Войдя, она остановилась, явно ожидая приглашения присесть куда-нибудь. Так и не дождавшись, огляделась в поисках стула или кресла, но не найдя в зоне ближайшей видимости ни того ни другого, нервно переступила с ноги на ногу и заговорила, так и оставшись стоять:

– Я хотела еще раз обсудить проблему с… со стражами. Вы уверены, что они ничего не сделают детям?

– Уверен. Если сами дети поведут себя правильно, и не спровоцируют … стражей на агрессию…

– Что вы имеете в виду? – прервала она раздражённо. – Да выйдите же из тени, я вас почти не вижу! Я не люблю разговаривать, не видя лица собеседника, и вы это отлично знаете!

Он знал. И тем не менее не пошевелился. В густой тени, отбрасываемой выступом стены, ему было очень удобно наблюдать за быстрой сменой эмоций на её лице, и, оставаясь невидимым, спокойно встречаться взглядом с её синими глазами, в данный момент полными разгорающегося гнева и от этого еще более яркими.

– Я имею в виду ваших гриффиндорцев, – потянув паузу насколько возможно, наконец, ответил он. – Если они не устроят никакой самодеятельности, не применят никакой идиотской магии, и не полезут туда, где им абсолютно нечего делать, думаю, всё пройдёт нормально. – На самом деле он абсолютно не был в этом уверен, но не видел смысла обсуждать неизвестно что, чего к тому же все равно нельзя предотвратить по причине полной непредсказуемости.

Она неожиданно взмахнула палочкой и зажгла свечи в большом подсвечнике по правую руку. В результате сего неожиданного демарша жёлтые огоньки, вспыхнув, осветили его лицо, так что он едва успел убрать взгляд, прикованный к её глазам. Проглотив «гриффиндорцев» – удивительно! – она продолжила на редкость мягко:

– Я волнуюсь. Парвати, Лаванда и Блез – эти девочки, ученицы сестёр Штальберг – вы же знаете, способность к предвидению и прорицаниям всегда связана с очень подвижной и неустойчивой нервной системой. Как бы ощущения при прохождении портала не оказались чересчур болезненными для их психики…

То, что она упомянула ученицу его факультета, было приятно, но он ждал, когда прозвучит ещё одно имя. И, разумеется, дождался.

– Гарри тоже меня беспокоит. Эта его загадочная связь с Вольдемортом… И слова Вивиан… Я опасаюсь какой-нибудь ловушки со стороны Вольдеморта, вернее, я почти уверена, что-то в таком роде непременно случится, и конечно, первой его мишенью окажется Гарри.

Поскольку она простила ему выпад относительно гриффиндорцев, он счёл необходимым сдержать резкие слова, рвавшиеся с уст всякий раз, когда она приплетала к разговору Поттера. Тем более, что угроза для мальчишки в самом деле существовала, нельзя было не принимать этого во внимание. Задумавшись над проблемой Поттера, он на секунду отвлекся от того, что она говорила, и вдруг…

– … а второй, кто меня беспокоит в связи с Вольдемортом, это вы, профессор. Очевидно, что как его бывший соратник и раскрытый шпион, вы тоже под угрозой, и потому должны быть особенно внимательны, тем более, после вашего чудесного воскрешения из мёртвых…

Лишённый возможности спрятаться в тень, он медленно прикрыл веки, чтобы не выдать себя. Беспокойство, звучащее в её голосе, казалось искренним. Казалось? Чёрт… Чёрт!

– Северус, вы что – уснули? – слова прозвучали немножко резко, видимо, чтобы скомпенсировать неофициальное начало.

– Не переживайте за меня, – ответил он тихо, намеренно избегая какого-либо обращения. – Как вы сами заметили, я уже побывал там. Всё знакомо… Пройду по царству Аида проторённой дорожкой, – голос, однако, дрогнул. Предатель… Конечно, она заметила. Неуверенно потеребила кружево на синем шёлковом рукаве. – Знаете, я ужасно замерзла. Я вижу, у вас там камин горит… можно я погреюсь?

От изумления он даже не сразу нашел, что ответить – так это было на неё непохоже – и тон, и сам вопрос, просто судорожно кивнул, но она, не дожидаясь ответа, уже направилась вглубь комнаты, где в очаге весело и жарко потрескивали дубовые дрова.

– «Осторожно, там ступенька», – хотел сказать он, но не сказал, просто стоял и смотрел, как она идёт, шелестя платьем. Теперь без тени сомнений было ясно – она пришла к нему для того, чтобы сказать именно эти слова… О том, что волнуется за него... Щемящее чувство поднималось в груди медленной тягучей волной, он так давно не испытывал ничего подобного, что не сразу сообразил, что это, пока оно не затопило его полностью – томительно-радостное предчувствие чего-то, что должно было вот-вот случиться. С ними обоими. Чего-то невероятного. Оглушительного.

Слова про ступеньку так и не были сказаны. А потом она оступилась на этой самой ступеньке и упала.

Несколько мгновений он стоял истуканом и смотрел, как она морщится от боли, шипя сквозь зубы что-то нечленораздельное, потом понял, что дело обстоит серьёзно, и кинулся к ней. Тролли и гоблины – она не возражала, чтобы он взял её на руки и донёс до кровати! Её дыхание щекотало ему шею, струящийся шёлк проминался под пальцами, и навстречу теплу её тела кровь прихлынула к сердцу, и к рукам, и к лицу – надеюсь, в полумраке ей этого не видно…

– О, Мерлин, как больно! Ну сделайте же что-нибудь, Северус! У меня перелом, да? – не стесняясь, она завернула подол и принялась сама ощупывать лодыжку. – Проклятая ступенька! А вы молчали, словно не знали о ней! – Пряча лицо, он коснулся пальцами её ноги – нет, перелома нет, но подвывих наблюдается. Достал палочку. Она продолжала ругаться, искоса наблюдая за его манипуляциями.

– Что вы собираетесь делать? Признаться, не слишком доверяю вам, как врачу.

В этом послышался намёк на прошлое, и он стиснул зубы:

– Вначале наложу обезболивающее заклятие, чтобы вы перестали шипеть, потом займусь собственно травмой.

– Это совершенно неправильно! Во-первых, с обезболивающим заклятьем я ещё часа два не смогу ходить, нога потеряет чувствительность, во-вторых, я точно знаю, такие простые вывихи следует лечить на живую, они лучше заживают…

– Если так, могу сходить к мадам Хуфльпуфф за зельем, – сказал он с досадой. – И откуда же столь глубокие медицинские познания?

– Глориан говорил, что он не раз лечил людей и животных…

Имя прозвучало, как пощёчина.

– Ах, ну да, Глориан, с его пресловутой эльфийской гуманностью… Не знаю про животных, может быть, в мантикорах и их переломах ваш гуманный недомерок понимает лучше моего, но в отношении людей…

– Я наслышана о ваших подвигах в отношении людей, – оборвала она. Лёд или раскалённое железо? Пожалуй, и то и другое в одном флаконе – с человеческим голосом это возможно… – И не смейте говорить про Глориана! Он … он герой! Он нас всех спас! Если бы не он, неизвестно, что сделали бы с Хогвартсом эти твари! И уберите, наконец, от меня свои руки!

Вот всё и кончилось, не начавшись. Выпрямившись, он смотрел, как она бинтует оторванной оборкой платья свою лодыжку – не слишком профессионально, но вполне умело – ну конечно, авроров и этому учат, как он мог забыть… Выслушивал упрёки. Разумеется, он – злопамятная безжалостная скотина. Разумеется, он нарочно не сказал ей про ступеньку. Разумеется, только первоначальным шоком могла быть вызвана идея довериться такому костоправу, как он. Молчал в ответ, думая, что надо же было быть таким дураком и вообразить себе бог знает что насчёт её прихода. И не мог понять – что сейчас в нем сильнее – жгучее, болезненное разочарование или облегчение, что всё осталось по-старому. Слишком большие перемены – это, пожалуй, всё-таки чересчур для него. Слишком поздно.

***

– Гарри, вставай, – веки просто катастрофически не желали разлепляться. – Ну, просыпайся же!

– Вот дрыхнет, мне аж завидно… Эй, нам всем пора в лапы к Снейпу! Нам предстоит на себе испытать очередное зелье его личного изготовления…

– Ну хорошо, что хоть не невиллововского, – Гарри наконец открыл глаза и сфокусировался на стоящих над ним полуодетым Симусе и Роне, сонно путающемся в рукавах рубашки.

– Сто пятьдесят подопытных кроликов сегодня отправятся в мир Теней, – зловещим голосом Трелони бубнил Симус.

– Сто пятьдесят три, – зевая, поправил Гарри. – Считая самого профессора, мисс Валери и Северину. И прекратите болтать, – не слушая, что там дальше бормочет Симус, он потянулся за штанами. Нежелание Гарри говорить и слушать было вполне естественным – странно, что и язык и уши у него не отсохли и не отвалились ещё вчера – столько времени было проведено за разговорами. И неудивительно: чем ближе становился день расставания с прошлым, тем больше росло всеобщее напряжение, а в последний день оно достигло высшей точки, Хогвартс гудел как переполненный пчелиный улей. Стремясь выплеснуть накопившиеся страх, тревогу, нервное ожидание, ученики перемещались по самым немыслимым траекториям, говорили, не слушая друг друга… На балюстраде Джинни обнималась с Эльвирой, обе были залиты слезами.

У Гарри состоялся серьёзный разговор с Роном, едва расставшись с приятелем, он сразу налетел на Годрика, затащившего юношу к себе прощаться. В процессе прощания к ним присоединился Джим с бутылкой коньяка, решивший пока остаться в Средневековье, но клятвенно заверивший Гарри, что обязательно навестит его «в самое ближайшее время» (видимо, имелась в виду ближайшая тысяча лет). В результате слегка наклюкавшийся Гарри оставил Основателя и джинна продолжать прощальный сабантуй вдвоём, и тут же был отловлен насупленным Джастином Финч-Флетчли и вынужден был полчаса его выслушивать. Вырвавшись от Джастина, недовольный и смущённый Гарри прямиком угодил в объятья Валери, собравшейся с ним серьёзно побеседовать. В промежутках поболтал с Парвати и с Невиллом, и под самый вечер пришел черед Гермионы. Информация, обрушенная на Гарри девушкой, была настолько пугающей, что волнение, вызванное разговором с Финч-Флетчли, тут же отступило на десятый план.

– Ты уверена? Ты не путаешь? – десятый раз переспрашивал Гарри, словно не знал с первого курса, что Гермиона органически не может ничего перепутать или выдать непроверенные сведения. – Но ведь это же… А что профессор… и мисс Эвергрин?

– Тсс, – Гермиона жестом оборвала готовый выплеснуться фонтан гарриного красноречия.

– И Снейп и Валери отлично понимают, какое оружие попало к нам в руки. Мне пришлось дать им обещание, что я никому не расскажу о том, что знаю. Думаю, они оба страшно жалеют, что не успели отлучить меня от расшифровки свитка вовремя. Когда я пришла к мисс Валери с разгадкой этого раздела, я сразу поняла по её растерянному виду – она уже сама всё знает. Мисс Эвергрин сразу взяла с меня слово молчать, но я вытребовала разрешение рассказать об этом тебе, Рону и Джинни…

– Что толку в том, что мы будем знать о принципиальной возможности? Ведь сделать это можно, только если знать точное заклинание? Ты знаешь его, Гермиона?

Девушка покачала головой:

– Я видела его, но выучить не успела, я же не знала, что меня больше не подпустят к свитку. Наверное, оно и к лучшему, это же чёрная магия чистой воды. У меня нет никакого желания её применять, и не представляю, кому, кроме тёмных магов, такое знание может понадобиться. Разве что в мире Теней что-то пойдёт совсем не так, и стражи нападут на нас… Мисс Эвергрин считает это маловероятным, но профессор Снейп думает, что совсем сбрасывать такую возможность со счетов не стоит.

Гарри был в этом абсолютно согласен с профессором. После своих жутких снов, после видения Парвати, он вовсе не был уверен, что проход через вращающийся замок или как его там, окажется простым и лёгким. Совсем даже наоборот, чутьё подсказывало ему, что на пути их ждут неприятные сюрпризы. Хорошо, что есть оружие, способное защитить их. И чтобы там не говорила Валери, но она тоже боится, Гарри помнил, в каком взвинченном состоянии была опекунша во время их разговора, и сколько раз она повторила: «Гарри, пожалуйста, будь осторожен. Обещай, что будешь держаться поближе ко мне». «Если это будет возможно», – мрачно подумал Гарри, и в этот момент на плечо к нему спикировал феникс. Вцепился острыми когтями в рубашку и требовательно ущипнул за ухо. Тяжёлое предчувствие отступило: Гарри стал усердно чесать шейку пернатому любителю удовольствий, а Гермиона, полюбовавшись огненно-золотыми переливами на крыльях птицы, спросила: