Текст книги "От перемены мест слагаемых (СИ)"

Автор книги: Чук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Ну и традиции у этих хоббитов! Торин, не скрываясь, довольно улыбнулся – грудь переполняло щемящим чувством нежности и бурлящей, искрящейся радостью: вызов принят! Он докажет Бильбо, что достоин хоббитской страсти, и когда она это поймет, то, наконец, заплетет ему ухаживательную косичку.

***

Отряд прибыл в назначенное Бардом место в предрассветный час, как и было оговорено. Шли гуськом, небольшими шагами, стараясь не делать резких движений. И все равно спрятанное под одеждой оружие тихонько позвякивало, выдавая свое присутствие. Чтобы Бард ничего не заметил, Бильбо, семенившая впереди отряда направилась прямо к нему и отрапортовав, что дети накормлены, вымыты и уложены спать, принялась рассыпаться в благодарностях за помощь, которую оказал им Бард, снова и снова повторяя, что благодаря этой неоценимой помощи, она, Бильбо, теперь сможет добраться до своей дорогой тетушки. Пока Взломщица трещала без умолку, гномы шустро забрались в лодку и успели спрятаться среди рыбацких сетей, а бедняга-Бард, выслушивающий очередную хвалебную оду розам тетушки Мириам, не услышал ни позвякивания оружия, ни того, как Ори, споткнувшись, выронил из-под плаща топорик.

Но, хотя Бильбо и болтала, как заведенная, стараясь отвлечь Барда, именно она первая услышала голоса приближающихся стражников. Когда двое подвыпивших караульных, нетвердо ступая, вышли на пристань, там никого не было, лишь лодки мерно покачивались на волнах. А едва стража удалилась, как одна из лодок медленно отчалила и неслышно заскользила по каналу к воротам, закрывающим путь из города.

– Сидите тихо, – предупредил Бард гномов. – Охрана на воротах скорее всего захочет обыскать лодку. Я попытаюсь как-нибудь их отвлечь.

– Советую завести с ними разговор о пире, который устроил Бургомистр для эльфов, – подала голос Бильбо.

– Зачем? – удивился Бард.

– Затем, что сегодня это самая обсуждаемая тема в городе, и каждый захочет высказать свое мнение, даже стражники на воротах, – откликнулась Бильбо. – А еще почаще соглашайся с тем, что они будут тебе говорить, – добавила она.

– Ладно, – ответил Бард, хотя явно сомневался в полезности советов хоббитянки.

У ворот они оказались минут через десять. Как и предполагал Бард, караульные, окликнув его, выразили желание осмотреть содержимое лодки.

– Это что там у тебя? – спросил один из них, забираясь на борт.

– Сети. Может повезет и поймаю несколько рыбин к обеду, – ответил Бард, не уточняя, что такими рваными сетями разве что озерную тину наловить можно.

– Не время для рыбалки-то, – подозрительно проговорил второй караульный.

– Не время, – ответил Бард. – Да я, видать, аппетит нагулял, пока на пир Бургомистров любовался.

– И не говори, – подал голос тот караульный, что забрался в лодку, – вот ведь удумал наш градоначальник такой пир закатить!

– Эльфов удивить собирался, говорю тебе, – ответил ему второй.

– Да разве ж их удивишь! – опять подал голос первый, и по этому обмену репликами Бард понял, что Бильбо была права: стражники уже обсуждали эту тему раньше, а теперь с подачи Барда с удовольствием снова к ней вернулись.

– Да только не удивит он их. Куда ему! – насмешливо фыркнул второй.

– А уж как выпендрился-то! Я ведь тоже глянуть на это чудо ходил, перед тем, как на пост сегодня заступить, в жизни таких закусок не видел! – не унимался первый.

– Но эльфы-то, наверняка, и похлеще пробовали, – решил, наконец, воспользоваться советом Бильбо Бард, соглашаясь с возмущающимися стражниками.

– И не говори! – закивал тот, что залез в лодку для обыска. – Им же не одна сотня лет – они чего только не повидали на своем веку.

– Зря наш Бургомистр старался, – подхватил оставшийся на берегу.

– Ну, бывай, приятель, – караульный дружески хлопнул Барда по плечу и принялся выбираться из лодки, так и не проведя обыск, – удачно тебе порыбачить.

Уже отплыв от ворот на приличное расстояние, Бард не удержался и спросил у Бильбо, как она узнала, что ему нужно говорить, чтобы избежать обыска, да еще и расстаться с вредными и дотошными караульными практически по-приятельски.

– Просто маленькая женская хитрость, – улыбнулась Бильбо: не рассказывать же Барду, что Развлекательный Курс Старого Тука, помимо прочего, с детства прививает необходимое для любого шпиона умение буквально парой фраз завоевывать доверие и расположение собеседника.

Гномы повыбирались из своего укрытия и, стараясь не слишком греметь оружием, столпились на носу лодки, с благоговением глядя на выплывающую из утреннего тумана Одинокую гору, величественно возвышающуюся на фоне розовеющего от первых солнечных лучей неба. Бильбо примостилась рядом с Торином и тоже с благоговением рассматривала Эребор. Он, конечно, не вызывал у нее тех чувств, от которых у гномов постарше на глаза наворачивались слезы, но хоббитянка не могла не восхититься величием и мощью горы, подпирающей своей заснеженной вершиной позолоченное восходом небо.

========== Глава девятнадцатая, или Пустошь и глушь ==========

Бард высадил всю Компанию на дальнем берегу Долгого озера, уже на пустоши, с некоторым сочувствием вглядываясь в лица приятных, в общем-то, гномов, которым предстояло пересекать это гиблое место. Отдельного пристального внимания удостоилась маленькая хоббитянка, в данный момент такими сияющими глазами глядящая на Восток, будто оттуда вот-вот должна была выйти её разлюбезная тётушка с охапкой легендарных роз. Барда передернуло, но он постарался замаскировать это движение под обычное вздрагивание в рассветном зябком тумане. Ещё одну лекцию о тётушке Мириам славный лучник боялся не пережить.

Однако глядя на деловито проверяющих припасы гномов, Бард не мог не спросить:

– Вы уверены, что вам туда? – в голосе, несмотря на все старание, сквозил скептицизм. – Места эти оставлены с тех пор, как тут поселился… – Бард понизил голос и непроизвольно оглянулся на небосклон, вжимая голову в плечи, – дракон. И я не слышал ни о каких одиноких хоббитянках…

Бильбо уже открыла рот, чтобы, видимо, обрисовать особые приметы совершенно необычной одинокой хоббитянки, но Бард поспешно продолжил, примирительно выставляя перед собой ладони, чтобы девушка не обиделась:

– Даже о хоббитянках, которые выращивают совершенно восхитительные розы, неизменно берущие первые призы на деревенских ярмарках, да и по всей Восточной чети!

Бильбо, собиравшаяся повторить легенду ещё разок, утвердительно и удовлетворенно качнула головой, приятно удивившись отличной памяти человека и его хорошим манерам. Нет, определенно, мучить его напоследок она не будет.

Инициативу перехватил Балин, потом в разговор вступил “Трари”, и Барду пришлось смириться с тем, что их маршрут несколько… кружной.

Бард ещё раз обвел их всех взглядом, кивнул Компании с идеальной осанкой и оттолкнулся багром от ближайших камней. Лодка уходила в отступающий от берега туман, а когда скрылась совсем, Двалин дал остальным отмашку, и гномы с большим облегчением вытащили оружие на свет. Осанка у Компании стала обыкновенной, но Бард уплывал и не видел, что небывалая торжественность момента объяснялась очень просто.

После расчехления оружия двигаться стало гораздо легче и Компания, несколько приободрившись, обмениваясь беззлобными подколами, выдвинулась в сторону Одинокой горы – прямо на восток. Пересекать Пустошь оказалось на редкость унылым занятием, хотя гномов и хоббитянку радовала ощутимо приблизившаяся цель их большого перехода: Эребор надвигался, пусть дракон по-прежнему оставался внутри и представлял немалую опасность. Впрочем, судя по тому, что слой пепла на Пустоши был ровным, а небо – чистым, да и сама гора не изрыгала дым, Смауг спал, так что какое-никакое пространство для маневра у Торина с Компанией всё же имелось.

Бильбо, разумеется, волновал вопрос о том, как они, коллективом в тринадцать гномов и одну хоббитянку (пусть и разведчицу), собираются забарывать одного огнедышащего дракона. Хотя численный перевес был на их стороне, а мисс Бэггинс никогда не видела живых драконов, её преследовало ощущение, будто одним численным перевесом тут дело не решить.

Масла в огонь подливали драматичные вздохи Балина, стоило ей лишь попытаться завести разговор о Смауге, многозначительные паузы, хоровое пение и реалистичные воспоминания с такими подробностями, после которых хоббитянке казалось, словно она присутствовала там лично, однако разговоры эти были о разнообразных подвигах и лишениях, которые терпели гномы в изгнании, либо наоборот – о богатстве и славе Седьмого Великого королевства гномов, но не о драконе. Ещё довольно часто такие разговоры неожиданно выруливали на фигуру Торина, причем случалось такое именно в те моменты, когда сам Торин куда-нибудь отлучался – в разведку, умыться, полюбоваться закатом – а потом приходил, весь такой с развевающимися волосами и задумчивым взором, и разговор не менее резко возвращался на более общие темы.

Страннее всего было то, что против подобных разговоров разведчица ничего не имела – Бильбо поразмышляла и пришла к выводу, что хотя общение проходит не по делу, но интерес она все равно не теряет. Балин рассказывал захватывающе, с душой, реалии гномьей жизни звучали очень детально и разбирались по ходу… Но главный интерес – Бильбо была с собой честна – скрывался в подробностях жизни одного отдельно взятого гномьего короля.

Например, Бильбо узнала, что Торин может подковать коня за рекордное среди всех кузнецов время – он даже как-то выиграл конкурс. В другой ситуации Бильбо вряд ли обратила бы внимание на столь малоинтересную вещь, как рассказ о том, кто и насколько быстро подковывает лошадей. Нет, разумеется, Бильбо по давно уже приобретенной привычке запоминала такие нюансы на всякий случай, но подобная информация никогда прежде не казалась ей интересной.

Теперь же все изменилось. Это было нечто новенькое для Бильбо. Ведь за время своей, пусть и не слишком долгой, по мнению тех же гномов, пятидесятилетней жизни, а также довольно бурной разведовательно-шпионской карьеры, Бильбо довелось повстречать немало интересных на первый взгляд личностей среди множества народов Средиземья. И, разумеется, в горячем девичьем сердце не могло не вспыхнуть чувство влюбленности. Случалось, конечно. И не раз. Да вот только все ее прежние влюбленности как-то слишком быстро заканчивались просто потому, что кавалеры, при ближайшем рассмотрении и длительном общении, оказывались скучными и предсказуемыми. Правда где-то в глубине души Бильбо подозревала, что дело, скорее, в ней самой – в том, что неудержимая любовь к приключениям мешает ей обрести семейное счастье. Но разве можно быть счастливой с тем, кто не волнует душу и не заставляет сердце припустить вскачь при одном только звуке своего голоса? И Бильбо решила ждать того единственного, с кем у нее все будет по-другому.

Так вот с Торином все как раз и было по-другому: чем дальше, тем больше он казался Бильбо интересным и непредсказуемым, и когда она уже думала, что раскусила его, гномий король вдруг делал нечто совершенно неожиданное, как, например, то свидание при луне. А ведь Взломщица была уверена, что Торин, как и полагается гному, станет ждать, когда Бильбо сама проявит инициативу. Бильбо, разумеется, инициативу проявить собиралась. Причем не откладывая дело в долгий ящик. Но Торин ее опередил, чем неимоверно удивил и восхитил мисс Бэггинс. И эти непредсказуемость и способность раз за разом удивлять неудержимо манили и притягивали Бильбо.

После состоявшегося в Эсгароте, на причале, под покровом тайны настоящего свидания (самого лучшего свидания из тех, которые вообще были в её жизни), Бильбо в своих чувствах окончательно разобралась: Торин был ей нужен, весь и живой. Ничего против подгорный король, кажется, не имел, и хотя реагировал на намеки Бильбо несомненно горячо, однако не то чтобы очень бурно.

С тех пор как они ступили на выжженную землю пустоши, хоббитянка не упускала случая разложить на ночлег свой спальник поближе к Торину, чтобы во сне совершенно случайно подкатываться под уютный и тёплый бок Дубощита. Фили и Кили только стреляли глазами в сторону Взломщицы, фыркали и устраивались с другого дядиного бока: ночи на Пустоши были ещё холоднее, чем в Эсгароте, поэтому и спать укладывались по возможности ближе. Теперь серьезным ежедневным испытанием воли для Бильбо стал подъём по утрам для разминки и зарядки: покидать объятия Торина совершенно не хотелось.

В бодрствующем же виде король вел себя так, будто ждал ещё чего-то со стороны Бильбо, будто поцелуй на причале, намеки в доме Барда и оружейной можно было истолковать недостаточно ясно! Однако сердиться на Торина у мисс Бэггинс не получалось, и она продолжала намекать, постепенно сокращая дистанцию.

Впрочем, попыток разъяснить для себя удивительное поведение гномьего короля Бильбо тоже не оставляла.

***

– Мистер Балин, – звонкий голосок, раздавшийся позади, изрядно огорошил старого гнома: шагов он не заметил, впрочем, это же была их разведчица, тут никто бы не заметил. Как показала жизнь – даже эльфы. А хоббитянка тем временем продолжала: – Мистер Балин, я тут краем уха слышала, что согласно вашим традициям, брак гнома обязательно должен одобрить старший в роду, но что делают, если старших в роду не осталось?

Балин окинул Бильбо проницательным взором, и Взломщица, видимо, решила пойти на попятный:

– Это я так, для общего развития спрашиваю, ну, вы понимаете, чтобы не было больше никаких недоразумений в дальнейшей работе…

Балин покивал, подождал, пока хоббитянка поверит, что он согласился принять такое объяснение, а потом, лукаво улыбаясь и прихватив девушку за локоток на правах старика и старшего почти родственника жениха, тихонько сказал:

– Узбадам одобрение старших родственников не нужно, – Бильбо зарделась, опустила и тут же вскинула глаза, – особенно узбадам, которые сто пятьдесят лет правят своим народом в тяжкие годы изгнания. Таким узбадам, милая барышня, нужно только согласие будущей супруги, данное от чистого сердца.

Мисс Бэггинс посерьезнела, а Балин продолжил:

– И если такой узбад, милая барышня, ходит по лагерю, напевая давно позабытые мелодии своей беззаботной юности, выглядит счастливым и помолодевшим, то даже чей-то запрет уже не сыграет никакой роли, – Балин хитро улыбнулся, прищурился и добавил для верности: – Совершенно никакой!

Поблизости послышался голос Торина, Бильбо неосознанно повернулась в ту сторону и, вероятно, прикидывала, что мог слышать сын Трайна, Балин улыбнулся ещё хитрее и произнёс уже в полный голос:

– Надеюсь, я помог вам, милая барышня, ну а вы помогли старику на ногах устоять, – отпустил её локоток до того, как Фили или Кили сообразили, что держался Балин как родственник, за внутреннюю сторону локтя, а не как немощный попутчик – за плечо.

Балина беспокоило только одно: Бильбо на Торина так по-особенному сейчас смотрит, что понятно, мешать ей миловаться с узбадом не стоит, может быть, она даже разрешит пожать себе руку или заплести, наконец, ухаживательную косичку!

После быстрого обмена взглядами с Двалином, Фили с Кили были обеспечены отвлечением по самые уши: тренировка с младшим Фундином требовала исключительного внимания и реакции, тут не до сердечных дел, пусть и дядиных. Следующий взгляд Балин адресовал Дори, после чего Ори был невероятно занят детальной прорисовкой карты – молодые гномы обезврежены, а те, кто постарше, мешать не будут.

Но, разумеется, молодежь не собиралась так легко сдаваться. Чем еще заниматься, когда дни на пролет идешь через пустошь, и вокруг нет ничего, кроме булыжников, да и те сплошь и рядом одинаковые блекло-серые, пустые, без мельчайших вкраплений даже самой простенькой слюды, так что гномам среди этого царства камней было нисколечко не интересно. А тут вдруг такое событие: дядька жениться собрался! И принцы, и любопытный Ори, ясное дело, не могли остаться в стороне. Молодежь развернула бурную деятельность по выслеживанию и наблюдению за Торином и Бильбо. Первым делом, проходя мимо дяди или разведчицы, принцы бросали быстрые вороватые взгляды на голову каждому из них: а ну как косички заплетены? Но нет, те отчего-то не спешили, хотя ухаживания явно шли полным ходом. Загадка. А что может быть занятнее, чем разгадывание загадок?

Мисс Бэггинс задумчиво глядела на темное ночное небо, усыпанное россыпью звезд, и думала о сложившейся ситуации. Разговаривать о Торине, конечно, было интересно. Еще интереснее было разговаривать с самим Торином. Но после того единственного и самого лучшего свидания в Озерном городе просто разговоров для Бильбо уже было мало. Разумеется, разведчица не на минуту не забывала о драконе и о своем долге, но ведь до Эребора еще много дней пути, а вокруг лишь камни – скучный и однообразный пейзаж. Да и заняться-то все равно нечем. Так почему бы не употребить выпавшее на их долю свободное время с толком: например организовать еще одно свидание с Торином. А потом еще одно. И, возможно, еще несколько. Тем более что, судя по взглядам, которые бросает на нее король, он явно не против, а даже наоборот горячо поддержит такую инициативу.

Но Бильбо даже не догадывалась, насколько на самом деле был «не против» Торин. С той самой ночи, что они провели на пристани при полной луне, с того самого первого поцелуя из мыслей Торина навсегда исчезли какие-либо сомнения насчет того, хочет ли он связать свою жизнь с Бильбо – хочет! И даже тени этих самых сомнений больше не осталось. Поэтому Торин не стал дожидаться, когда Бильбо сделает первый шаг и пригласит его на свидание. Раз уж он решил ухаживать за своей Взломщицей по хоббичьим традициям, то и инициативу тоже должен проявить сам. Так что Бильбо оказалась приятно удивлена, когда, в один из вечеров, Торин ненавязчиво поинтересовался, не желает ли очаровательная мисс составить ему компанию дабы немного прогуляться и полюбоваться видами. Разумеется, Бильбо тут же согласилась, потому что рядом с Торином она готова была любоваться любыми видами. Даже видами бесплодной пустоши – вполне возможно, она найдет голые серые камни прелестными и даже милыми. Особенно если Торин будет вот так держать ее за руку и чуть поглаживать большим пальцем ее ладонь. Вечерняя прогулка обещала быть очень интересной.

К большой досаде Фили и Кили, Двалин выбрал скучный и совершенно ненасыщенный событиями переход через пустошь для того, чтобы возобновить тренировки. Именно из-за них принцы и не смогли в первый раз последовать за Торином, когда он на пару часов отошел с места стоянки вслед за Бильбо.

– Свидание у них! Точно тебе говорю! – заговорщицки шепнул Фили, улучив момент между тренировочными поединками с Двалином.

Кили чуть ужом на месте не крутился от желания броситься следом за дядей и узнать страшную тайну его отношений с Бильбо. Ведь Кили был совершенно уверен, что есть какая-то тайна. Не может не быть! Слишком уж странно они себя ведут. Однако просто так ослушаться Двалина и сбежать он не мог, а надежда на то, что можно послать вслед скрывшейся в вечерних сумерках парочке Ори умерла на корню, потому что молодой летописец сидел у костра и, высунув кончик языка от натуги, старательно прорисовывал карту местности под чутким наблюдением Дори, который, что называется, стоял у него над душой и что-то вещал о важности и неоценимом вкладе в историю подгорного народа. Кили, разумеется, историей своего народа гордился и был очень рад вписать в нее новые страницы, повествующие о героическом походе к Эребору, участником которого он был, но все же было ужасно жаль, что не вышло проследить за дядей в тот ответственный момент, когда Торин с Бильбо, наконец, остались наедине. Фили полностью разделял его чувства, и, судя по сожалеющим взглядам Ори, тот переживал не меньше.

Однако, гномы не зря славятся упорством. Молодежь и не подумала раскисать. Весь следующий день с Торина и Бильбо не спускали глаз, но днем между ними ничего интересного не происходило, а после ужина ни Торин, ни Бильбо никуда не пошли и остались вместе со всеми у костра. На следующий день, пока отряд сосредоточенно шел вперед, принцы и Ори попеременно ошивались поблизости от Торина и старались не упустить ни одного тайного знака или многозначительного взгляда, которыми тот просто обязан был обмениваться с Бильбо. А после ужина, едва заметив, что Торин и Бильбо снова собираются отправиться на свидание, сразу же навострили лыжи следом. Но отправиться за ними и выяснить, что же все-таки происходит, опять не получилось. Двалин, которому в отсутствие узбада, видимо, нечем было заняться, вновь привлек принцев к тренировке, проигнорировав и прервав все зарождающиеся протесты на корню. Дори снова пенял Ори, что тот уделяет мало времени описанию похода, тем более теперь, когда отряд уже почти достиг Эребора.

Когда Торин и Бильбо вернулись, и гномы начали укладываться спать, умаявшиеся после тренировки принцы и Ори, едва вырвавшийся из-под чрезмерно навязчивой опеки Дори, поняли, что так просто выведать тайны Торина и Бильбо им не удастся – нужен план. План в общих чертах придумали на следующий день после завтрака, а к ужину уже успели обсудить все детали и нюансы. Оставалось только привести его в исполнение, а для этого нужно было дождаться, пока Торин и Бильбо вновь соберутся пойти на свидание. Но, как назло, следующие два дня они каждый раз оставались после ужина в лагере.

Само собой, бегать на свидания каждый вечер было нельзя: все же они не на развлекательной прогулке, и Торин не мог забыть о своем долге. Поэтому следующие два-три дня они с Бильбо не ходили гулять. И если Торин поначалу и переживал, что Бильбо такое положение вещей расстроит, то быстро понял, что это не так. Мисс Бэггинс не расстраивалась по пустякам, наоборот, она предпочитала действовать. Долгие, обжигающе-нежные взгляды или, наоборот, быстрые и шаловливые из-под ресниц, легкое, едва заметное прикосновение руки к руке, когда они идут рядом, заговорщицкая улыбка и снова совершенно невинное выражение лица – сердце Торина то припускало вскачь, то замирало от восторга. О да, его хоббитянка, определенно, умела интриговать и заинтересовывать. Наблюдая за ней, Торин млел от мысли, что все эти маленькие знаки внимания предназначены ему одному, и только он их видит и понимает. Это ощущалось так, словно у них с Бильбо был какой-то свой секрет, и свой особый способ общения, свой мир, понятный лишь им двоим. Такое положение вещей Торину очень нравилось, и все сильнее хотелось прикоснуться к Бильбо по-настоящему: обнять, прижать к себе, почувствовать ее теплые ладошки на своих щеках, поцеловать и вдохнуть запах медовых кудрей. Торин нагуливал аппетит двое суток. На большее его не хватило – вечером третьего дня он снова пригласил Бильбо на свидание.

Потомственная разведчица из Шира всегда отличалась неуемной энергией и никогда не искала легких путей. Она понимала, что королевский долг не велит Торину прохлаждаться на свиданиях вечерами на пролет – все же миссия у них более чем серьезная, но это вовсе не означало, что они должны совсем уж перестать проявлять друг к другу интерес. Так что Бильбо взялась за дело серьезно: в ход пошли томные взгляды и легкие прикосновения, многозначительная стрельба глазами и загадочные улыбки. Бильбо даже нравилось это общение на расстоянии, особенно потому, что Торин живо включился в игру и явно получал от нее ничуть не меньше удовольствия. Одна тайна на двоих – что может быть интереснее и заманчивей для разведчицы! Разумеется, спустя пару дней Бильбо благосклонно приняла предложение Торина немного прогуляться, потому что тайна-тайной, но мисс Бэггинс поймала себя на том, что все же соскучилась по его прикосновениям и поцелуям.

Терпение никогда не было сильной стороной импульсивного и непоседливого Кили. Но тут он просто проявил чудеса выдержки – за все время ни поведением, ни единым взглядом не выдав дядьке, который знал его, как облупленного, их маленький заговор. Однако, едва стало понятно, что Торин и Бильбо снова собираются улизнуть на свидание, как молодежь сразу же активизировалась. Первым делом, Кили и Ори разыграли небольшой спектакль: якобы Ори попросил Кили научить его стрелять из лука. Естественно остальные гномы не могли остаться в стороне и приняли живейшее участие в “тренировке”, помогая советами и активно высказывая свое мнение. В это время Фили тихой сапой стащил из рюкзака Дори его запасы лекарственной ромашки и подбросил их в рюкзак Нори. Тем временем Кили и Ори, получив отмашку Фили, закончили свой учебный поединок и Кили, изобразив легкую усталость, картинно вздохнул и мечтательно изрек, как бы хорошо было сейчас насладиться чаем с ромашкой.

Дори был с ним абсолютно согласен, но, отправившись к своему рюкзаку за запасами травок, обнаружил, что ромашка исчезла. Пока он перетряхивал содержимое своего рюкзака в попытке обнаружить пропажу, Ори успел перехватить Двалина и, вежливо поинтересовался у него, не может ли прославленный воин понатаскать скромного летописца в искусстве владения мечом, а то лучник из него вряд ли получится. Двалин был вовсе не прочь помочь молодому гному в таком ответственном деле, как искусство ведения ближнего боя. Едва здоровяк собрался позвать Фили и Кили, чтобы поставить их с Ори для спарринга, дабы можно было на наглядном примере все разъяснять и показывать, как выяснилось, что принцев и след простыл.

Полученные когда-то для охоты знания и умения незаметно приближаться к добыче пригодились юным шпионам в полной мере. Они осторожно и беззвучно крались, соблюдая безопасную дистанцию, периодически прячась за валунами. Торин и Бильбо их не замечали – спокойно шли, держась за руки между больших серых валунов, и тихонько о чем-то переговаривались. Кили все норовил подобраться поближе и подслушать, о чем же таком они там говорят. Один раз он едва не попался, но в последний момент все же успел затаиться. Дождавшись, когда Торин и Бильбо повернут за очередной большой валун, Фили и Кили дружно направились следом, но тут их ждал сюрприз: ни Торина, ни Бильбо нигде не было. Рассредоточившись, принцы шустро обыскали территорию, но безрезультатно – дядя и разведчица словно исчезли. Плюнув на осторожность, Фили забрался на самый высокий валун и принялся обозревать окрестности.

Вокруг простиралась Пустошь Смауга – серая и бесплодная, щедро усыпанная большими и маленькими валунами да осколками скал. Правее за небольшой насыпью плясали отблески костра, и иногда раздавались веселые гномьи песни. Во всех стальных направлениях не было видно ни одной живой души. Торин и Бильбо пропали. Осознав это, оба принца бегом бросились назад в лагерь, чтобы поднять тревогу. И, как оказалось, зря. Едва запыхавшиеся принцы изложили суть проблемы, как поняли, что никто почему-то не удивлен и не напуган, к тому же с легкой улыбкой смотрят куда-то им за спину. Обернувшись, неудавшиеся шпионы обнаружили Торина собственной персоной и с любопытством глядящую на них Бильбо.

– Мы просто не могли их не заметить! Их нигде не было! Не было! Они исчезли! – возмущался Кили чуть позже, сидя в компании Фили и Ори.

– Как это исчезли? – недоумевал летописец. – Так не бывает.

– Мы с Кили все вокруг обыскали и осмотрели, – качал головой Фили. – Они шли, потом завернули за очередной валун и как будто растворились в воздухе.

– А что если они вас заметили и специально прятались? – сделал предположение Ори.

– Да негде там было прятаться, – с явным сомнением в голосе протянул Кили. – Если одна Бильбо еще и могла как-то укрыться, то вдвоем с дядей – вряд ли.

– Придется проследить за ними еще раз, – подытожил Фили.

Мало того, что ухаживательная косичка не была заплетена, а сам процесс ухаживания был нетипичным для гномов, так еще эти прятки во время свиданий! Придумать более странные отношения было даже трудно, но Торин почему-то совершенно не возражал против такого положения вещей. Ему безумно нравилось все, что происходило между ним и Бильбо и, положа руку на сердце, он бы не хотел ничего менять. Разве можно было отказаться от того головокружительного поцелуя под полной луной или от понимающих улыбок и жарких, словно доменная печь, взглядов, которыми они с Бильбо обменивались сидя близко-близко под маскировочной шалью, пока совсем рядом рыскали его неугомонные племянники в тщетной попытке обнаружить их с Бильбо укрытие. На какое-то время Торин чувствовал себя совершенно по-мальчишески беззаботным и счастливым. Пусть кому-то эти свидания и покажутся чем-то совершенно неправильным, но Торин других не хотел.

На следующий вечер, едва заметив, что Торин и Бильбо обменялись долгим взглядом и легкой улыбкой, молодежь дружно заявила, что сегодня был долгий день, все устали и надо бы лечь пораньше, после чего так же дружно отошли в сторону от остальных, разложились на ночлег и с головой укрылись одеялами. Конечно, если бы пятнадцать минут спустя тот же Двалин догадался приподнять угол одного из одеял, он нашел бы там кучку камней, призванную изобразить силуэт спящего. А в это время молодежь уже снова кралась вслед за Торином и Бильбо, которые, как и в первый раз, снова шли за ручку и снова исчезли, едва завернув за большой валун. Фили, Кили и Ори облазили и обыскали всю округу – результат нулевой.

– Исчезли! Как и в прошлый раз! – страшным шепотом выдал Кили.

– Но должно ведь быть какое-то объяснение, – качал головой Ори.

– Это все шпионские штучки Бильбо, – догадался Фили. – Гендальф ведь говорил, что хоббиты могут передвигаться совершенно бесшумно и еще много чего такого…

– Думаешь? А вдруг они могут исчезать? – перебил Кили.

– Или хорошо прятаться, – продолжил Фили.

– Или маскироваться, – добавил Ори.

– А как же Торин? – покачал головой Кили. – Думаешь, она и его тоже того… замаскировала?

– Все может быть, – философски кивнул Фили.

Молодежь тихонько вернулась на стоянку и забралась на свои спальные места, не привлекая внимания остальных членов отряда – среди которых, кстати, не было Бильбо и Торина. Они появились двумя часами позже и, как отметил Кили, выглядели очень довольными.

Молодые гномы были неугомонны и упорно продолжали попытки выследить Торина и Бильбо. Чем неимоверно веселили Бильбо, заметившую слежку в первый же день, едва они с Торином отошли от места стоянки. Но маскировочная эльфийская шаль так ни разу и не подвела: едва они с Торином заворачивали за большой валун, дающий возможность буквально на минуту скрыться с глаз назойливых шпионов, Бильбо тут же набрасывала эльфийский подарок на себя и Торина. Мгновение спустя Фили, Кили и Ори пробегали мимо них, не подозревая, кто скрывается совсем рядом под видом очередного валуна. Это было даже забавно: романтика свидания под легким налетом шпионской игры – Бильбо была в восторге. А минуты, что они с Торином проводили укрывшись вдвоем под шалью, плотно прижавшись друг к другу, обмениваясь лишь жаркими взглядами и стараясь не шевелиться, чтобы не быть обнаруженными, ощущались, по мнению Бильбо, как самые сладкие.