Текст книги "От перемены мест слагаемых (СИ)"

Автор книги: Чук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Героическому Стражу Эребора пришлось оторваться от кастрюли и не менее героически боднуть дверь головой. Дверь так же героически не поддалась. Рубинчик уставился на нее, как Трандуил на новые ворота Эребора, и боднул еще раз, посильнее. Поскреб коготками, которые пока не дотягивали по длине даже до ножей, не то что до копий, дверь опять не поддалась. Рубин осерчало зыркнул на тупую каменюку и полил её жарким дыханием – с пола до потолка! Но проклятая дверь стояла так же непоколебимо!

Дракончик бодал её, царапал и пинал. Даже курлыкал и злобно шипел! Дверь не поддавалась!

Вконец расстроенный, что пропускает все веселье, Страж Эребора тяжко вздохнул, вспорхнул в поисках утешения на большой ящик и опять приник к кастрюле. Немного успокоенный, приопустил гребень, печально повздыхал, откинулся упитанным хвостиком на обычный серый кирпич. А потом заверещал как резаный, потому что кирпич под весом драконьего хвоста ушел в стену.

В двух шагах от Рубина и ящика сдвинулась целая массивная арка! Поначалу отшатнувшийся, Рубин осторожно заглянул в проем, любопытно потянул носом и уверился, что воздух в скрытом коридоре свежее, чем в кладовке. Страж Эребора гордо приосанился, важно нахохлился и ступил на непроторенную дорогу приключений. Опаздывать на все веселье теперь было вовсе не обязательно.

Пока позади миловались Даин и Мириам, Кили и Тауриэль были заняты тем, что взахлеб рассказывали, как полночи готовили особо вкусный, густой и ароматный суп по старинному рецепту бабушки Тауриэль, чтобы использовать его в качестве приманки для дракончика. Дабы заманить непоседливого Рубина в кладовку и запереть его там до конца всех торжественных мероприятий, а главное – до конца брачной ночи Торина и Бильбо, пришлось очень постараться. Кили хвастался, как ему пришлось побегать по коридорам с кастрюлей наперевес, чтобы мелкий паршивец учуял аппетитный аромат и добровольно забрался в подготовленную для него ловушку – силой запихнуть его туда не представлялось возможным.

Торин и Бильбо только успевали обмениваться удивленными взглядами. На закономерный вопрос – зачем вообще было запирать бедолагу в кладовке, Кили и Тауриэль с гордостью ответили, что сделали это исключительно ради счастья молодоженов. И еще загадочно добавили, что, заперев Рубина в кладовке, они тем самым спасли от поругания брачную ночь Торина и Бильбо. При этом Кили и Тауриэль, и правда, выглядели так, будто совершили настоящий подвиг. Торину и Бильбо не оставалось ничего другого, кроме как в очередной раз растерянно переглянуться и недоуменно пожать плечами.

Однако гордость Кили и Тауриэль моментально сменилась диким удивлением и едва ли не священным ужасом, когда, распахнув двери в опочивальню новобрачных, все присутствующие узрели Рубина, который преспокойно спал посреди кровати, свернувшись уютным клубком и сладко посапывая. Услышав удивленный вскрик Тауриэль и ошарашено-возмущенное “Не может быть!” из уст Кили, дракончик открыл глаза, приподнял голову, широко зевнул, а потом вильнул кончиком хвоста и вопросительно курлыкнул.

– Вы же уверяли, что заперли его? – ухмыльнулся Торин.

– Заперли, – подтвердила Тауриэль убитым голосом.

– На вот такенный засов! – поддержал супругу Кили.

– И как же тогда он смог выбраться? – широко улыбнулась Бильбо.

– Сссссуууупппп, – довольно прошипел дракончик и сыто икнул.

Кили и Тауриэль выглядели совершенно убитыми, но дисциплинированно остались за порогом спальни, не пытаясь переступить границу и заставить Рубина выпорхнуть силой. Рубин переминался с лапки на лапку, очевидно, выспавшийся и сытый, готовый к самым затяжным играм!

Бильбо вздохнула, Торин скрестил руки на груди. Обвел всех присутствующих долгим взглядом, усмехнулся и сказал очень бескомпромиссно, таким голосом, которым командовал пробивать новые шахты:

– А ну кыш!

К воистину священному трепету Кили и Тауриэль Рубинчик недовольно курлыкнул, понурился, поцокал к порогу лапками, однако направился туда довольно шустро и без дополнительных игр. Бильбо прильнула к Торину, а Рубин вспорхнул на руки Тауриэль.

Торин улыбнулся довольно, приблизился и закрыл дверь.

Баюкая Рубина на руках, Тауриэль повернулась к любимому супругу с тем же вопросом, который плескался и у него в глазах:

– А что, так можно было?..

========== Глава сорок пятая, или Превратности судьбы ==========

После бурной во всех смыслах и чрезвычайно страстной даже в районе венчального плетения брачной ночи, пусть и не оставившей по себе такой отчетливо зримой памяти, как брачная ночь Тауриэль и Кили, Торин и Бильбо, расслабленно раскинувшись по широкому ложу, отдыхали. В изголовье, конечно, немного мешал набор игрушек, предназначенный грядущим наследникам, но монаршая пара сползла на середину кровати, благо, позволяли и рост, и размеры кровати, поэтому головой ни обо что не бились.

Бильбо старалась свыкнуться с мыслью, что этот великолепный со всех сторон гном отныне её законный и полноправный супруг, и покушаться на его внимание и время она может с самым полным правом. Другое дело, что его время, силы и внимание уже находились под угрозой – работа, от которой невозможно было спрятаться, словно Рубинчик, находила Торина везде и всюду. Даже накануне, в день свадьбы, который следовало целиком посвятить необходимым приготовлениям, Король-под-Горой не мог оставить непрочтенными некоторые бумаги. И, судя по его негромкому ворчанию, к этим бумагам следовало вернуться сегодня же.

Разведчица предприняла один из самых коварных маневров по отвлечению внимания венценосного супруга от чего бы то ни было: запустила пальцы ему в волосы, перебирая, поглаживая, зарываясь… Наткнулась на венчальную косичку, растрепавшуюся, в отличие от ее собственной, лишь самую малость. Усмехнулась, ощущая, как только что невероятно сонный муж резво перехватывает её ладони своими, широкими, шершавыми, надежными и родными.

– Теперь расплетай, не расплетай, обратного хода не будет, – довольное ворчание и жаркое сопение в подтянутые к лицу пальцы. – Моя королева…

Самым логичным после таких слов, на взгляд Бильбо, было Торина поцеловать. Что она и сделала со всей страстью, со всем полным чувством, лишь ярче разгоревшимся после почти бесконечных свадебных обрядов, которые следовало бы по-хорошему назвать свадебными испытаниями. Горячая нежность к этому единственному на всем белом свете неповторимому гному, её мужу, сподвигла Бильбо на то, что сонное утро резко выросло до звания первого брачного в продолжение ночи утра. Торин ничего против не имел, наоборот, всячески Бильбо поддержал – и за талию поддержал, и за бедра, и за… В общем – всячески!

Бодрости в это утро изрядно прибавилось, даже доброхоты, долбящиеся в дверь с советами и пожеланиями выходить, ибо им интересно, какие-такие драконьи страсти пережила эта спальня, не смогли оторвать Бильбо и Торина друг от друга. Супруг и гном величественно хмыкал с таким видом, что сразу становилось ясно – сосредотачиваться он готов в данный конкретный момент времени на одном, вернее – на одной! Супруга и хоббитянка отвечала на любое проявление этой сосредоточенности жарко и страстно, чтобы не возникало даже тени сомнений: сосредотачиваться на ней стоило еще как!

Утро плавно перетекало из раннего в не очень раннее, Бильбо и Торин, наконец, предприняли попытку подняться. Удалось это не с первого раза, однако к завтраку они успели, выпутавшись из простыней, подушек и взаимных объятий.

Завтрак в кругу родных – это, пожалуй, самое тихое и спокойное время дня как для простого гнома, так и для правителя Эребора. Торин всегда любил такие тихие семейные завтраки. Но этот завтрак был во всех смыслах особенный: это был первый завтрак для него и Бильбо в качестве мужа и жены. Впереди их ждало еще много таких тихих утренних посиделок за накрытым столом в кругу самых близких сородичей, но этот завтрак был первый из многих, а потому Торин очень хотел запомнить его. Он не спеша оглядывал собравшихся в обеденной зале домочадцев и с удовольствием подмечал, как весело переговариваются его племянники, как беззаботно болтают Бильбо и Тауриэль, как смеются над шуткой Балина Даин и Двалин, а еще – как Даин и Мириам обмениваются долгими нежными взглядами. Торин помешивал суп у себя в тарелке, чтобы тот немного подостыл, и лениво размышлял о своей жизни, которая после стольких испытаний и мытарств, наконец-то, вошла в спокойное русло, поэтому отныне…

– И подушки сразу в клочья! – донеслось до него слева, где Тауриэль что-то тихонько рассказывала Бильбо. – А потом и перина! От наволочек вообще одни лоскутки остались! – эльфийка эмоционально вскинула руки.

– Ну надо же, – удрученно покачала головой Бильбо. – А связать его не получилось?

– Да разве его свяжешь? – тяжело вздохнула Тауриэль. – Я уже и простыню на него накинула, а он и с накинутой на голову простыней пол-опочивальни разнес!

– Оглушить тоже не получилось? – сочувственно спросила Бильбо.

– Так нечем было! – возмущенно фыркнула Тауриэль. – Чем оглушать-то? В опочивальне было полно ваз, расписных тарелок, кубков, стояли кочерга из горного хрусталя да молот из раух-топаза.

– Это да, – задумчиво согласилась Бильбо, – хрустальной кочергой его точно не оглушишь.

– А уж что он с моими волосами сделал, – расстроенно вздохнула Тауриэль. – Все венчальное плетенье насмарку. И всю одежду тоже разорвал, – сердито закончила она. – Не такой брачной ночи я ждала.

– Вот ведь, – усмехнулась Бильбо. – А на вид такой милый и хорошенький, в жизни не подумаешь, что этот симпатяга способен на подобные безобразия.

Торин поймал себя на том, что до сих пор помешивает давно остывший суп и во все глаза смотрит то на невестку, то на младшего племянника. Вот так Кили! Нет, Торин, конечно, видел опочивальню молодоженов после брачной ночи, но это что ж надо было такое учудить, чтобы у молодой супруги возникло желание связать и оглушить своего новоиспеченного мужа? Торин задумчиво почесал бороду и снова посмотрел на Кили. Ведь правда: милый, хороший мальчик… а поди ж ты.

Пока Торин размышлял о превратностях судьбы и о том, как быстро взрослеют дети, Тауриэль и Бильбо продолжили шушукаться, но теперь они наклонились ближе друг к дружке, говорили тише, и Торин мог слышать только обрывки фраз, хотя даже этого ему хватило с лихвой.

– Этот хитрюга только кажется маленьким и безобидным, – тихонько вещала Тауриэль.

– Уж хитрости ему точно не занимать, – так же тихо соглашалась Бильбо.

– …а на самом деле, он большой и сильный, но при этом играет и балуется…

– … и ведь пока не повзрослеет, будет и дальше так безобразничать….

– ….когда развеселится, удержать его нет никакой возможности!

– Может, попытаться договориться, воззвать к его совести?..

– Не получается. Я уже подумывала насчет намордника…

На этом моменте Торин едва не подавился своим остывшим супом. И не успел он осмыслить услышанное и хоть немного прийти в себя, как Тауриэль принялась рассказывать Бильбо о том, как они с Кили едва не уронили зеркало, и ужасно боялись, что оно все же упадет и разобьется во время “всего этого безобразия”, как выразилась эльфийка. Торин уже боялся представить, для чего молодоженам в их первую брачную ночь понадобилось зеркало. Он пытался хоть как-то примириться с полученной информацией и очень старался не думать о том, для каких целей Тауриэль собиралась использовать намордник, а еще не думать о зеркале, ну и заодно мысленно сетовал на то, что молодежь нынче вообще ничего не стесняется.

Пока Торин витал в своих мыслях, тема разговора изменилась, и за столом теперь обсуждали Рубина. Торин смог наконец-то вздохнуть спокойно, а то уж больно щекотливые темы обсуждали Тауриэль и Бильбо с утра пораньше. Отодвинув от себя остывший суп, Торин решил, что потрясений для него на сегодня достаточно, и принялся за жаркое из кролика. В это время Кили со смехом рассказывал, как они с Тауриэль гонялись за дракончиком и пытались запихнуть его в кладовку, чтобы обезопасить предстоящую брачную ночь Торина и Бильбо, так толком и не объяснив, в чем была эта самая опасность.

– Этот шустрый засранец догадался, что мы хотим сделать, и постоянно от нас удирал! – весело улыбался Кили.

– Мы, наверное, половину Эребора обегали, пока пытались его схватить, – кивала эльфийка.

– У Тауриэль даже голова закружилась от всей этой беготни, – пожаловался Кили.

– Вы говорили Оину о том, что у вас голова кружится? – обеспокоенно спросил Балин. – Возможно, вам просто нужно чаще бывать на свежем воздухе.

– Нет, со мной все в порядке, – вежливо улыбнулась в ответ Тауриэль. – Бывает иногда, что голова немного закружится, но это быстро проходит.

Торин уже догадался, что потрясения на сегодняшний день для него не закончились. Глянув на Бильбо, он натолкнулся на восторженный взгляд и радостную улыбку. Фили, Балин и Даин с Двалином понимающе переглянулись.

– И все же, покажись Оину, – ненавязчиво, с самой дружелюбной улыбкой предложил Фили.

– Хорошо, – кивнула Тауриэль. – Но вы зря беспокоитесь. Это ведь просто небольшое головокружение, – беспечно добавила она, с хрустом уплетая уже четвертый по счету соленый огурец.

– Но все-таки лучше перестраховаться, – улыбнулся Фили, пододвигая поближе к эльфийке тарелку с солеными огурцами.

Мысли Торина сами собой перескочили на тему наследников и собственную брачную ночь, однако тут Торин был уверен (припомнив все, вызывающие сомнения эпизоды) – применять к нему силовые методы призыва к спокойствию Бильбо не собиралась. Ни ему, ни гибкой и тренированной супруге не было дела до простыней и подушек в том странном молодежном смысле.

Несколько договоров с вреднючим и не могущим ждать Трандуилом дожидались торинова внимания еще со вчерашнего дня – когда их принес почтовый ворон, поэтому после завтрака Король-под-Горой с тяжким вздохом попытался ускользнуть в кабинет незамеченным. Маневр, разумеется, не удался, бдительности его супруги мог позавидовать сам расплющенный очаровательной пяткой в лепешку Смауг, однако вопреки всем обоснованным ожиданиям, Бильбо не стала возмущаться и качать права, вместо этого подхватила Торина под руку и чинно проследовала с ним до кабинета.

Приятно удивленный Торин неторопливо шагал в сторону работы, не отрываясь от, фигурально выражаясь, домашнего очага, да и тему разговора Бильбо выбрала самую деловую – оставлять Торина наедине с проблемами государственного и любого другого масштаба она, похоже, не собиралась вовсе. По пути к кабинету им попались счастливые Даин и Мириам, отчего-то скрывающиеся в одном из не слишком людных коридоров. Позади вышагивал Фили с капризничающим от недостатка внимания Рубинчиком, а Кили и Тауриэль куда-то стремительно скрылись сразу по окончании завтрака. Курлыканье дракончика позади добавляло утру после праздника уюта и домашнего настроения, за такой мир и такой дом стоило, по мнению Торина, даже положить жизнь. Впрочем, его чрезвычайно радовало, что делать этого не пришлось.

Перед кабинетом не было обычно ожидающего Балина, потому их с Бильбо разговор продолжался и внутри, Торин попросил помочь ему найти предыдущую версию договоров, одна кипа бумаг разлетелась со стола от неосторожного движения, жена гибко нагнулась их подобрать, Торин отвернулся, чтобы не потерять делового настроения, а потому не заметил, что среди важных и обычных бумаг Бильбо в руки попался тот самый пергамент, на котором он вычеркивал остававшиеся до свадьбы дни.

Бильбо немного замедлилась, разглядывая интересный календарик, очевидно, принадлежащий Торину – его почерк она узнала бы из тысячи, хотя здесь строгие и знакомые начертания попадались разве что в названии месяцев. Впрочем, решительные крестики, которыми отмечался каждый день до их свадьбы, тоже были выведены той же рукой. Сердце Бильбо захолонуло, а потом оно забилось гораздо чаще, краска бросилась хоббитянке в лицо, стоило ей разглядеть обозначение вчерашнего свадебного дня. Тем же самым решительным начертанием вокруг числа красовалось настоящее сердечко.

Практически каллиграфическое, очаровательное в своей строгости, а еще более очаровательное – в той заботе, нежности и невысказанной любви, которую столь явно и неприкрыто испытывал к ней её возлюбленный супруг! Разведчица из клана боевых хоббитов прерывисто вздохнула, слитным движением собрала последние разлетевшиеся бумаги, календарик спрятала за корсет, выпрямилась и подошла к поглощенному поисками супругу. Договоры нашлись почти сразу, и старые, и новые, Торин горячо её поблагодарил, устроил бумаги по центру стола, уже думал было пристроиться в кресло, когда Бильбо выложила поверх всего этот календарик. Полюбовалась на залившегося краской мужа, поймала, хоть и с трудом, его взгляд, подошла вплотную и притянула в поцелуе.

Бумаги как-то резко оказались откинуты обратно, договоры с эльфами улетели в предсказуемом неизвестном направлении, а Бильбо решила, что жизнь с Торином все-таки больше всего похожа на приключение. Что, где и в какой позе окажется через мгновение, прогнозированию не поддавалось.

========== Глава сорок шестая, или Сколько веревочке ни виться ==========

Балин вот как-то совсем не ожидал увидеть новую королеву Эребора в неглиже. То, что Торин тоже был в одном исподнем, и они с Бильбо оба взобрались на его рабочий стол, ничуть не улучшало ситуацию. Как и тот факт, что на рабочем столе короля Эребора молодожены занимались тем, чем положено заниматься на супружеском ложе. Занимались они этим усердно и с полной самоотдачей. Балин вот уж точно никогда не предполагал застать подобную сцену в таком месте. Причем Торин и Бильбо были так увлечены друг другом, что даже не заметили присутствия Балина, также, как до этого не услышали, что он стучал. А довольное хмыканье Торина, которое Балин воспринял как разрешение войти, явно предназначалось Бильбо.

Балин искренне подивился гибкости Бильбо: это ж как она умудрилась ногу так закинуть? С подозрением покосился на массивный рабочий стол эреборских королей, который, несмотря на всю свою фундаментальность и сотни лет верной службы, еле заметно покачивался и поскрипывал – вряд ли раньше правителям Эребора приходило в голову использовать сей предмет мебели… не по прямому назначению. Затем Балин степенно и не торопясь, под какофонию вздохов и стонов, положил на тумбу у входа свитки и документы, которые принес Торину, случайно заметил валяющийся на полу порядком измятый и потрепанный договор с Трандуилом, поднял его, сунул в карман, задумчиво поглядел на расположившуюся на столе парочку, почесал бороду и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

«М-да-а-а, – думал Балин, – в мое время такого не было». Не то чтобы Балин на самом деле был против: в конце концов, Бильбо помогла им вернуть Эребор, спасла Торина от Моргульского проклятья и, самое главное, она сделала Торина счастливым. Веселая, храбрая хоббитянка очень нравилась Балину. Он по-настоящему ее уважал и искренне считал, что острый ум Бильбо, ее трудолюбие, верность и неиссякающий оптимизм были превосходными качествами не только для разведчицы, но и для правительницы Одинокой горы. Балин был твердо уверен, что из Бильбо получится прекрасная королева гномов, и не менее прекрасная жена, что Торин с ней познает уют семейного очага и, наконец, станет отцом. Балин мечтательно вздохнул: поскорее бы уже услышать, как в гулких коридорах отдается эхом быстрый перестук детских ножек.

Ждать, к большой радости Балина, оставалось не так уж и долго – скоро Кили и Тауриэль порадуют прибавлением в семействе. Кстати о Кили и Тауриэль: Балин уже в который раз замечал, что они проводят довольно много времени в кладовках. Но если до свадьбы Торина и Бильбо это вполне объяснялось поиском нужных для церемонии вещей, то почему младший принц и его супруга продолжают просиживать по нескольку часов в день за закрытыми дверями кладовок, оставалось для Балина загадкой. Понятно, что после стольких лет запустения Эребор требует генеральной уборки, но почему Кили и Тауриэль решили начать не с жилых покоев, коих в Эреборе бесчисленное множество, не с коридоров, залов, галерей и даже не поспешили помогать убирать на кухне – загадка. По каким-то совершенно не понятным Балину причинам эти двое кинулись рьяно прибирать именно в кладовках… к тому же Кили и Тауриэль в основном бывали в одних и тех же кладовках, что озадачивало Балина еще больше.

Пока пожилой гном не спеша шел по коридору, на пути ему как раз попалась дверь в одну из кладовок. Балин распахнул ее и заглянул внутрь. Внутри оказалась идеальная чистота: ни пылинки, ни паутинки, пол блестел, словно его полировали часами, весь хлам, который обычно хранится в кладовках, был рассортирован по ящикам, каждый ящик был подписан аккуратным каллиграфическим почерком и стоял на полочке – полочки тоже были чистые и явно новые, выточенные из камня и украшенные незатейливым орнаментом. В углу находились небольшой круглый столик и софа, тоже выточенные из камня и украшенные орнаментом. На софе были разложены подушки, а на столе красовалась вазочка. Балин озадаченно почесал бороду – никогда еще ему не доводилось видеть таких чистых, уютных и красивых кладовок. В такой, при желании, и жить можно. Похоже, Кили и Тауриэль взялись за дело серьезно.

Балин прошел дальше по коридору, и уже собирался было подняться по лестнице, но заметил еще одну кладовку. Движимый любопытством, он подошел к ней и распахнул дверь. Внутри также оказался идеальный порядок, а также обнаружились Кили и Тауриэль. Которые были заняты отнюдь не уборкой, хотя Кили и утверждал обратное:

– А мы это… решили вот немного порядок здесь навести… – смущенно пробормотал он, прикрывая обнаженные плечи Тауриэль своей рубашкой.

– Пыль протереть, пол подмести, – покивала Тауриэль, пододвигая к себе носочком босой ноги валяющийся на полу веник.

– Ну что ж, дело хорошее, – похвалил Балин. – Не буду вам мешать.

«М-да-а-а, – думал Балин, – в мое время такого не было». Не то чтобы Балин на самом деле был против: в конце концов, Тауриэль и Кили ждут наследника, а где они его сообразили – на супружеском ложе или же в одной из кладовок – это уже неважно. Главное, что род Эреборских королей, берущий свое начало от самого Дурина Великого, продолжится и что Кили с Тауриэль счастливы, потому что любят друг друга.

Балин, конечно, не раз слышал мудрое утверждение о том, что любовь часто заставляет совершать странные поступки, и, пожалуй, он был с этим утверждением полностью согласен – благо немало повидал на своем веку. Но все же, старший из сыновей Фундина, войдя в полуразрушенную часть кузни, где сейчас активно велись восстановительные работы, был несколько обескуражен открывшимся перед ним зрелищем. Не каждый день выпадает случай наблюдать, как сам Даин Железностоп – владыка Железных холмов! – и Мириам из клана боевых хоббитов болтаются высоко под потолком вниз головой, проверяя на прочность тросы, несущие старые вагонетки, и чередуют ремонт подъемных механизмов с долгими и жаркими поцелуями. А потом прямо на голову Балина упала кофточка Мириам. Балин вздохнул, снял кофточку со своей шевелюры и аккуратно повесил ее на ручку стоящей рядом тачки. Главное не пытаться представить, как Даин и Мириам станут делать это, болтаясь на веревке вверх ногами. Вверх ногами, надо же!

«М-да-а-а, – думал Балин, – в мое время такого не было». Не то чтобы Балин на самом деле был против: в конце концов, Даину Железностопу тоже нужны наследники, так чем Мириам ему не пара? Умна, весела, хороша собой, да и на все руки мастерица – хоть рану зашить, хоть шестеренку поменять. А Балин всегда отличался практичностью, потому уважал и ценил тех, кто был талантлив и трудолюбив.

Решив, что проинспектировать восстановительные работы в этой части кузни он зайдет попозже, Балин отправился в сторону жилых покоев, надеясь отыскать Фили и обсудить с ним нюансы, касательно договора с Трандуилом. До покоев Фили он добрался без приключений, но, когда уже собирался постучать, едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав из-за двери протяжный довольный стон. Балин так и замер с поднятым кулаком, удивленно таращась на дверь. Неужели и у Фили кто-то есть? Как же он, старый болван, такое важное событие пропустил? А потом Балин вдруг сообразил, что кроме Бильбо, Мириам и Тауриэль женщин в Эреборе сейчас больше нет. Неужто тоже на эльфийку соблазнился и пригласил ее из Лихолесья? Балин потоптался в растерянности у двери и все же постучал.

– Войдите, – немедленно отозвался Фили, и Балин, сделав глубокий вдох и мысленно готовясь ко всему, распахнул дверь в покои старшего принца.

– Я не помешаю? – на всякий случай уточнил Балин, обшаривая покои взглядом в поисках таинственной подданной Трандуила.

– Нет-нет, Я совершенно свободен, – заверил его Фили, откладывая в сторону свиток пергамента, который до этого читал.

– Я хотел обсудить договор с Трандуилом, – пояснил Балин, заканчивая оглядывать территорию.

– О, с удовольствием, – жизнерадостно откликнулся Фили.

Никакой неучтенной эльфийки в покоях Фили не обнаружилось. Зато обнаружился Рубин, который развалился у принцах на коленях толстым пузиком вверх, и Фили, судя по всему, почесывал подставленное пузико, пока читал свой свиток. В подтверждение догадки Балина, Фили снова почесал драконье брюшко, отчего Рубин блаженно заурчал, а затем и вовсе выдал очень довольное, протяжное и ужасно похожее на стон завывание. Вот ведь паршивец – напугал!

Пока Фили вчитывался в отданный ему Балином договор с эльфийским королем, дракончик так и продолжал лежать у него на коленях, урча и прося ласки, а Фили время от времени почесывал ему пузико. Балин только улыбнулся и покачал головой, глядя, как гномий принц возится с драконом и как тот смотрит на него в ответ с обожанием в глазах.

«М-да-а-а, – думал Балин, – в мое время такого не было». Не то чтобы Балин на самом деле был против: в конце концов, Рубин, несмотря на шкодный характер, очень ему нравился.

Работать в день после собственной свадьбы, как убедился на личном примере Король-под-Горой, зло! Даже если ты король! Все равно не получится, да и не больно хочется продолжать попытки! Бильбо счастливо сопела ему в плечо, накрытая монаршей накидкой с меховой оторочкой. И им было очень уютно! Ну и что, что на рабочем столе в кабинете? Вот ну и что?

Торин с удивлением и удовольствием поймал себя на этой мысли и соскользнул в раздумья: когда все успело так измениться, когда он перестал ощущать незыблемое постоянство усталости и давящей королевской ответственности? По всему выходило – влияние на его мироощущение исходило от милой и чудесной хоббитянки, могущей как зарубить варга в одно движение меча, как растоптать дракона в одно движение ноги, так и очаровать, приворожить, околдовать и притянуть одного конкретного гномьего короля. Причем очаровать чем-то совершенно неуловимым. Как Торину теперь виделось – одной собой, мисс Бильбо Бэггинс из Шира, домохозяйкой и разведчицей!

Вспоминающий теперь начало похода Торин не мог удержаться от хмыканья: как быстро Бильбо удалось заставить воспринимать себя не как обузу, как её загадочные движения по направлению к его волосам поначалу не были ухаживанием… Потом были… Как они воевали за плетение косички! И сколько раз несчастное плетение было повергнуто в прах, то есть попросту распущено! Торин еще разок ощупал венчальное плетение и заодно по пути прикрыл оголившееся плечико хоббитянки – следовало заказать такую же меховую накидку и законной теперь жене. Королевский отдых, опять же, отныне подразумевал не два варианта, а гораздо, гораздо больше, и уж такой разновидности: на рабочем столе в кабинете, в обнимку со своим удивительным живым золотцем – Торин точно предусмотреть заранее не мог.

Это, однако, вовсе не мешало существующим положением вещей наслаждаться! Приобнять, разве что, хоббитянку покрепче – и продолжать наслаждаться в полной мере.

Бильбо на это движение тоже пошевелилась, приоткрыла один глаз:

– Ты заметил, что к нам заходил Балин? – полюбовалась обалдевшим выражением лица супруга, невольно расплылась в улыбке и снова устроила голову у него на плече. – Не заметил, вот и хорошо, работу все равно следует с сегодняшнего дня перенести всю! Считай, что я захватила тебя как дракон!

– Как Рубин? – плечо Торина опять расслабилось, а пальцы пошли перебирать накидку непосредственно над её бедром.

– До Рубинчика мне еще далеко, – Бильбо наигранно вздохнула, – но я буду усердно над этим работать! И сейчас тебе точно от меня не скрыться! – монаршая накидка снова отправилась отдыхать на пол, а собственно монархам опять стало не до того. Бильбо тоже собиралась существующим положением вещей бессовестно наслаждаться.

Время отъезда подошло как-то незаметно. Вроде и день был заранее определен, да и прошедшую неделю все – начиная от Гэндальфа и его боевых хоббитов и заканчивая распоследним оруженосцем Даина, усиленно готовились к дальней дороге, но все равно, когда пришло время прощаться, вдруг стало как-то тоскливо. Радовало то, что в ближайшее время скучать будет недосуг. Старый ворон принес весть о том, что гномы, возвращающиеся в родной Эребор из Синих холмов уже в двух неделях пути от горы, и этого времени едва хватит, чтобы закончить приготовления королевства к приезду его жителей. Что же до Даина, то вместе с ним в Железные холмы отправляется Мириам – в качестве официальной невесты, разумеется, а также вся ее родня, ну и Гэндальф, само собой. Хитрый маг не мог себе позволить пропустить вторую знаковую свадьбу гномьих королей.

Даин и Мириам, так же, как и Торин с Бильбо, решили не ждать целый год, а сыграть свадьбу уже через шесть месяцев. А значит, им предстояли не менее бурные и чрезвычайно занятые шесть месяцев, в течение которых они, как когда-то Торин и Бильбо, будут изо всех сил пытаться успеть подготовиться к столь знаменательному событию как королевская свадьба, на которой Торин и Бильбо, к слову, непременно обещали быть.

– Еще, по пути мы свернем на Восточный тракт, чтобы заглянуть на ярмарку, и скупим там все розовые кусты, что найдем, – восторженно сообщила Мириам Бильбо. – Даин хочет засадить розами все склоны Железных холмов!

– Гномы не любят мелочиться, – кивнула Бильбо. – Теперь у тебя будет самый большой розарий в Средиземье!

– К нашей свадьбе они все уже зацветут, – мечтательно вздохнула Мириам.

– Вполне возможно, что после этого Железные холмы станут именовать Розовыми холмами, – предположила Бильбо с веселой улыбкой.

– Мне нравится, как это звучит! – рассмеялась в ответ Мириам.