Текст книги "От перемены мест слагаемых (СИ)"

Автор книги: Чук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Вам скорее надо обогреться! – лучник понаблюдал, как смущенная девушка сморкается в платок, и прибавил: – Правда, чтобы попасть в дом без ведома для всех, придется нырять – подпол нашего дома это озеро, так что проникнете через него.

Гномы даже ворчать не стали, только поддержали эту идею несколькими одобрительными возгласами – очень хотелось смыть с себя ароматные «блестки», но Бард не закончил:

– Девушку, однако, я могу провести по верху, она одного роста с моей младшей дочерью, спрятать только мохнатые ножки, и вылитая Тильда!

Торин, перекрыв начавшиеся было со стороны Бильбо возражения, поддержал предложение Барда, а потом как-то подозрительно скрежетнул зубами: лучник неожиданно подхватил хоббитянку на руки и замотал её ножки полой своего полушубка – с опущенной головой и укрытыми ступнями мисс Бэггинс смотрелась дочерью человека вполне убедительно.

Бард провел гномов по проулкам как можно ближе к своему дому, потом проинструктировал, где следует заныривать, а где – выныривать. По счастью, какой-то особенной выносливости это плавание не требовало: между водой и полом оставался приличный зазор, и задерживать дыхание нужно было на чрезвычайно короткое время. Впрочем, Торин все равно отдал свой щит специально для этого опущенной возле него мисс Бэггинс – нырять с такой мощной деревяшкой явно не рекомендовалось. Торин при этом думал о чем-то своем, невеселом, порывался мрачнеть, а Бильбо залюбовалась блестящей на солнце, почти как настоящее серебро, рыбьей чешуёй, усеивавшей пышную шевелюру короля.

Когда все гномы соскользнули с мостков, кто с плюхом, кто даже без плеска, Бард снова подхватил хоббитянку на руки, охнул от веса дубового щита, но шустро припустил к своему дому – гостей явно требовалось ещё и встретить.

Пока Бильбо несколько застенчиво знакомилась с его дочерьми и сыном, Бард прошел сразу в подвал и открыл люк – гномы были уже здесь, многие все ещё фыркали и периодически окунались в попытке избавиться от запаха рыбы и остатков чешуи. Лучник по одному вытянул торговцев Синих гор из воды, а потом проводил их наверх, где с немалым удивлением застал уже деловито снующую девушку-хоббитянку, кое-как пристроившую щит себе на спину и уже умело управляющуюся с кастрюлями-сковородками. Бард немного посмурнел:

– Что вы собираетесь готовить? Мне сначала надо сходить за едой да как-то приобрести припасы на ораву гномов, не привлекая внимания…

– О, не волнуйтесь, добрый сэр, хотя бы отчасти сегодняшний ужин уже есть, – с этими словами малютка-путешественница с трудом подцепила что-то за своим воротом, а в следующий момент вытащила на свет завалившуюся, видимо, к ней в одежду рыбину. – Пусть припасы мы потеряли, но прийти в гости без гостинца по крайней мере невежливо! – и тряхнула в подтверждение своим уловом.

Бард перевел взгляд на гномов, будто ища подтверждения вопросу, который не мог спрятать в своих глазах: “Она всегда такая?..” – но вместо ответа или хотя бы кивка остальная компания торговцев, несколько потупившись, выудила по рыбине из-за шиворота тоже. Вперед выступил тот же седобородый гном, с которым Бард договаривался на берегу:

– Мы не могли себе позволить прийти совсем с пустыми руками, добрый господин, тем более за эту рыбу вы честно заплатили, – Бард несколько ошарашенно кивнул, если у него и были сомнения в профессиональной принадлежности гномов, теперь эти сомнения совершенно отпали. Так здорово находить прибыль в любой ситуации… Слава о торговцах-гномах ходила не зря.

Честно добытую рыбу хоббитянка собрала в тазик, пока Бард представлял своих детей и выслушивал имена гномов. Только на имени самого мрачного из них мистер Балин запнулся, причем потому, что на него налетела эта же хоббитянка, всё ещё не отложившая в сторону тяжелый щит и слегка потому неловкая. Пару раз она влетела и в самого Барда, но всякий раз так искренне извинялась, что не простить её было невозможно. Самый мрачный тип в компании отказался каким-то Трари, это имя ничего Барду не сказало, но запомнить его следовало – за главного был явно именно этот гном.

Тильда и Сигрид уже во всю помогали мисс Бэггинс готовить обед на тринадцать сопровождающих, и улавливая разошедшиеся по верхнему этажу ароматы, Бард надеялся, что там найдутся ещё четыре лишние порции.

В том числе чтобы отвлечься, лучник отозвал Балина и Трари – договориться о припасах и одежде. Оружие, огорчил он их сразу, хранится за семью замками в городском арсенале, не стоит даже пытаться добыть что-то оттуда. Гномы переглянулись, но вопросов задавать не стали и выслушали его предложение: достать припасы и вещи по размеру можно, но господам торговцам придется раскошелиться и подождать – если Бард пойдет сорить деньгами направо и налево, закупая все необходимое в один день, это будет по меньшей мере подозрительно. Балин выжидательно уставился на Трари, а тот уже не так мрачно качнул головой, все ещё отсверкивающей рыбьей чешуей несмотря на продолжительное купание, и согласился.

Барду даже не хотелось покидать дом, враз ставший уютным и оживленным, но чем скорее гномы отправятся в путь, тем меньше шансов привлечь ненужное внимание бургомистра и его ушастых гостей, а это значит – закупаться следует начать сегодня.

Торин подозрительно проследил за спиной удалявшегося лучника и тихо-тихо уточнил у Балина:

– Трари?..

– Прости, ничего быстро в голову не пришло, – покаянный вздох, – а Бильбо верно мне намекнула, что светить именем престолонаследника вблизи непосредственно наследуемого престола было бы неосмотрительно.

– Трари так Трари, – тряхнул головой и отправился забирать уже свой щит, ворча о необходимости разлучить девушку с тяжестью.

На кухне Торин застал великолепное действо по приготовлению обеда – иначе назвать процесс язык не поворачивался, рыбин чистили и лишали костей аж в десять рук: кроме детей Барда к готовке присоединились и Фили с Кили, задорно подмигивавшие и не упускавшие случая отколоть очередную шутку. Остальные гномы помогали кто во что горазд, и в сторонке сидели только нашедшие себе другое занятие: Бофур чинил куклу младшей дочери Барда, Дори заваривал какой-то отвар, Оин разбирался в своих уцелевших склянках, Бифур затачивал не слишком острые ножи, Двалин проверял крепость табуретов и правил им ножки. За приют гномы отплачивали своим мастерством.

Торин нашел взглядом только что присевшую хоббитянку и в очередной раз поразился – насколько разведчица преобразилась. Именно благодаря этим красивым наивным глазам их не расстреляли на месте, а безвозмездно помогли проникнуть в город, да ещё и платы никакой за постой не взяли. Бильбо сдула с глаз челку, заинтересованно глянула на “Трари”, заулыбалась чему-то своему мечтательно, но потом пришла в хозяйственное деловое настроение и вновь шагнула к плите. Дубощит даже задумался, играет она тут на публику или нет – азарт в глазах хоббитянки смотрелся весьма настоящим, подобным азарту, вызываемому новыми опасными поворотами Приключения. Впрочем, очень долго раздумывать гном не стал, подошел ближе и снял со спины девушки свой тяжелый щит, от неожиданности Бильбо покачнулась, но внук Трора успел поддержать её до того, как пострадали бы кудряшки или обед.

Разведчица забавно ойкнула, но откинулась на поддержавшего её гнома даже не без удовольствия. По крайней мере, так показалось Торину. Пока он осмысливал сей факт, левой рукой легко удерживая щит, а правой – продолжая притягивать к себе Бильбо, она откинула голову ему на плечо и бережно вытянула из волос рыбью чешуйку. Ещё раз посмотрела с немалым лукавством на Торина снизу вверх, и только потом вернулась к исходящей паром кастрюльке, мягко вывернувшись из-под его руки.

Торин поймал себя на том, что совершенно по-идиотски улыбается, вернул лицу хоть мало-мальски серьезное выражение, перехватил щит поудобнее и отправился помогать Двалину: тот взялся править ножки уже крупной мебели, одному с таким справляться несподручно, тем более что мебель огромная – человеческая.

Когда всё было готово, будто на запах тушеной по особому хоббичьему рецепту рыбы явился Бард с несколькими наборами теплых вещей и частью съестных припасов. Судя по усталому виду человека, закупался он в самых дальних от дома лавках, видимо, чтобы не настораживать ближайших торговцев до последнего.

Рыбы, разумеется, хватило на всех – и на Компанию, и на гостеприимных хозяев, и во время трапезы Бильбо не единожды пришлось выслушать комплименты своей стряпне, от которых она мило краснела, опускала глаза и очаровательно улыбалась. Чтобы отвлечься и перевести внимание от себя, она или утыкалась в тарелку, или смахивала очередную чешуйку с шевелюры сидевшего по левую руку от неё Торина. Торин ничего против не имел, несмотря на то, что отвлекаться за едой не привык.

Трапеза закончилась уже поздним вечером, но хотя все устали, расходиться из-за стола пока не спешили: плавно потекла беседа, Балин умело разговаривал Барда насчет дел, творящихся поблизости от Горы. Выяснилось, что даже тут видели орков в окрестностях, в том числе и поэтому бургомистр поспешил зазвать к себе эльфийское посольство – людям нужен был союз. Были бы в Одинокой, как и прежде, гномы, Эсгароту пришлось бы куда легче: договариваться с капризными остроухими непросто, помощь от них пока ещё поспеет… Потом разговор затих как-то сам собой, Бард вышел подымить на балкон, к нему присоединились Балин и Глоин. Сигрид, Тильда и Бильбо убирали посуду, с большой благодарностью принимая помощь Фили, Кили и Ори, остальные разбрелись по своим делам. Только Торин остался задумчиво сидеть за столом, переваривая слова о гномах и Одинокой горе – да, господин Бард, так было бы в сотню раз лучше, и не только для людей.

От невеселых дум Торина отвлекла Бильбо, снова приостановившаяся возле него и некоторое время терпеливо вынимавшая отдельные чешуйки из его волос. Задумайся Торин не так крепко, он бы наверняка раньше заметил сей маневр, но в себя его привела только фраза мисс Бэггинс:

– Кхем-кхем, Трари, не хочу вас огорчать, но в ваших волосах чешуи слишком много для гнома, а не русалки, даже сейчас, после купания и моей небольшой помощи, – хоббитянка застенчиво замялась, Торин даже заинтересованно на неё оглянулся – и потупилась. – Чешуя вам, конечно, идет, но предлагаю её вычесать!

Торин вгляделся в бесстрашную разведчицу и опять задумался, играет она или нет – больно естественными смотрелись застенчивость и стеснительность. Впрочем, стоило ему кивнуть, Бильбо тут же выудила из кармана гребень и, решительным жестом зафиксировав его голову, принялась аккуратно расчесывать длинные пряди.

Воспоминания о том, как его расчесывает кто-то другой, у Торина были не самыми радужными: зубья расчесок в детстве обычно норовили повыдирать ему волосы. Возможно – только возможно! – потому, что непоседливый Торин прибывал на процедуру с изрядно спутавшимися прядями. Другой опыт, когда он причесывался не сам, относился к периоду подрастания Фили и Кили – племянники так и тянули руки потренироваться на дядиных волосах. После таких тренировок от дядиных волос оставалось не так уж много, но энтузиазма племянники не теряли. С этим тоже приходилось мириться. Сейчас же Торин не чувствовал ни боли, ни дискомфорта. Бильбо и при накладывании повязки действовала аккуратно, но тогда это можно было списать на милосердие к ушибленной голове. Однако и теперь, когда голова зажила, аккуратность никуда не делась. Руки разведчицы прикасались к волосам мягко, обыкновенный деревянный гребень скользил по прядям будто дорогой костяной и не спешил их прореживать.

Разумеется, Торин блаженствовал.

Впечатление портил только шорох отпадающей чешуи, это навело Дубощита на мысли о драконе, но случайное движение Бильбо, которая задела его за ухо, быстро повернуло мысли на другой лад – до чего же Взломщица хороша!.. И руки такие мягкие… И рыба была вкусная…

Торин уже почти заснул, когда мисс Бэггинс, ещё разок проведя гребнем по волосам, потрясла его за плечо:

– То… кхм-кхм! Трари! Пересядьте, надо подмести всю эту чешую!

Торин бросил взгляд на пол – серебристо блестело всё вокруг стула. В очередной раз подивившись такому обилию, прилипшему именно к нему, Торин поблагодарил Бильбо за избавление от чешуи и вышел на балкон – полюбоваться ночным видом на Одинокую гору. Когда посерьезневший Дубощит вернулся под крышу, его слух уловил выразительный голос Взломщицы, что-то вещающий из детской комнаты. Торин заинтересовался и подошел поближе, прислушался:

– …И вот тогда Маргарита Настурция Тук воскликнула: “Ну уж нет, вовсе не добрый господин! У меня на четверг запланировано чаепитие с магом, умереть сегодня я никак не могу!” – потом рванула свой жилет, красивые круглые медные пуговицы, нашитые в два ряда, оторвались и раскатились! – послышался топоток, будто Бильбо спрыгнула на пол и переступила ногами для пущего эффекта.

Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась, Торин обернулся и обнаружил за своей спиной такого же заинтересованного Барда, толкнувшего дверь, чтобы иметь возможность не только слушать, но и смотреть. Человек взглянул на подгорного короля в ответ, многозначительно шевельнул бровями и приложил палец к губам. Торин кивнул, оба опять прислушались, заглядывая в комнату. Сказка продолжалась:

– Пуговицы раскатились, поэтому охранники, попытавшиеся схватить тётушку, поскользнулись и не успели исполнить приказ, – Бильбо активно жестикулировала, видна была спина хоббитянки и сбившиеся во время рассказа на эту спину бесполезно болтающиеся ножны. Конечно, сказки же должны были остаться только сказками. – Тётушка выхватила из-за спины свой любимый короткий лук, – разошедшаяся разведчица сымитировала движение, – и выпустила ровно две стрелы, поразив противника через взгляд, как и обещала!

Бильбо застыла, переводя дух, только воинственно топорщились кудряшки на макушке. Отдышавшись, Взломщица продолжила рассказ в куда гораздо более мирном тоне:

– Хотите верьте, хотите – нет, такую историю нам, маленьким хоббитятам, поведала тётушка Маргарита Настурция Тук, на празднике Дня середины лета, который пришелся в тот год на четверг! И даже Гэндальф у нас был, фейерверки запускал! А теперь спать!

Дети заныли, но Бильбо только улыбалась и поправляла им одеяла, переходя от одной кровати к другой. Бард позади пошевелился, отмер, вздохнул шумно и отошел, а Торин всё никак не мог оторвать взгляд от подвижной хоббитянки. В роли сказительницы и заботливой матушки мисс Бильбо Бэггинс, владелица Бэг-Энда, что в Шире, смотрелась крайне убедительно.

========== Глава шестнадцатая, или Хоббит в доме ==========

Следующее утро началось для Бильбо не так тепло, как предыдущее: горячего гномьего короля рядом не наблюдалось, и хотя сегодня разведчица спала в нормальной человеческой кровати, все равно было зябко. Мисс Бэггинс сверилась с внутренними часами – было совсем-совсем раннее утро, очень удачно, ибо можно провести разминку, не опасаясь рассекречивания.

Роль беззащитной домохозяйки ей, конечно, нравилась, размышляла Бильбо, бесшумно и легко отжимаясь, так как составляла часть её собственной натуры – стремление к порядку, хозяйствованию и уюту досталось мисс Бэггинс по отцовской линии, да и подготовка её как разведчицы предполагала вживание в любую роль на любой срок; однако теперь, поймала она себя на мысли, эта роль удавалась ей особо шикарно, потому что… Потому что… Потому что на неё смотрел Торин.

Придя к такому выводу, разведчица и профессионал задумчиво села на шпагат. Вывод был неожиданным. Нет, ей, конечно, и раньше Торин был симпатичен, можно даже сказать, нравился, но так? Но настолько? Бильбо неторопливо и вдумчиво прогнулась в одну сторону, в другую, пытаясь одновременно поймать в памяти тот момент, когда Торин перестал быть “модником в волках”, а уверенно занял пустующее в душе место (Бильбо и не подозревала раньше, что такое вообще у неё есть) объекта девичьих мечтаний. Момент подозрительно не ловился.

Мисс Бэггинс легко отработала перекаты, покрутила мечом восьмерку и проговорила несколько скороговорок – на синдарине, кхуздуле, темном и всеобщем языках, но из головы упорно не шел Торин. Рассветные лучи солнца застали хоббитянку полностью готовой к новому дню, если не считать некоторой растерянности, связанной с одним вредным, сердитым, упрямым, но в целом удивительно прекрасным гномом.

***

Для самого Торина утро началось на рассвете, с позабытых было ощущений от двух навалившихся на него племянников. Особыми площадями дом Барда не располагал, гостевая комната тут была одна, и та досталась Бильбо как девушке, поэтому гномы расположились на полу довольно тесно, и неудивительно, что парочка раздолбаев во сне оккупировала его спину. Дубощит осторожно выкатился из-под приспособивших его в качестве подушки Фили и Кили, а в следующий момент чуть не взвыл – младший принц крепко держал в кулаке одну из Ториновых кос. С мыслями о том, что история неизбежно повторяется, внук Трора и сын Трайна терпеливо разгибал пальцы Кили.

Мысль о родственниках наших меньших прихотливо извернулась в сторону вчерашнего поведения его Взломщицы: как ловко она управлялась не только с кастрюлями, но и с детьми! И не только с детьми Барда, но и с детьми Дис – наконец-то буйная энергия Кили и Фили пошла в мирное русло! Ещё и поэтому, если бы Торину не хватало уже существующих причин, определённо стоило приложить усилия и завоевать сердце своей Взломщицы, нужно только выведать, какие ритуалы подразумевает традиционное ухаживание. Торин наконец освободил свои волосы из крепкой хватки Кили и облегченно вздохнул: надо только обдумать план.

А план следовало продумать очень тщательно: нельзя допустить осечку в таком деле – ведь у Бильбо не должно закрасться даже легкое сомнение насчет того, что Торин может хоть в чем-то быть недостаточно благонадежен для нее или по какой-либо причине ей не подходить. Уж больно хороша его Взломщица, мужчины явно на нее заглядываются, но она пока не сделала свой выбор, и Торину придется приложить все усилия, чтобы доказать прекрасной хоббитянке, что он для нее – лучший. С этой мыслью Торин потянулся, чтобы размять отлежанные за ночь племянниками конечности и отправился умываться. Проходя мимо кухни, Торин удивленно приостановился: несмотря на столь ранний час, Бильбо уже проснулась и теперь шустро орудовала ножом, нарезая овощи и слегка пританцовывая в такт веселой песенке, которую мурлыкала себе под нос. Над очагом уже что-то кипело в котелке, в широкой деревянной лохани подходило тесто на пирожки, а рядом дожидался своего часа целый таз начищенной картошки. Картинка складывалась настолько милая, уютная и домашняя, что Торин не смог сдержать улыбки.

Пожелав Бильбо доброго утра и получив в ответ очаровательную улыбку, Торин пошел совершать утренние омовения, а потом растолкал племянников, и они втроем отправились помогать Бильбо с завтраком. Вскоре на кухню начали подтягиваться и другие гномы. Сигрид и Тильда тем временем уже вовсю раскатывали тесто на пирожки, а Бильбо готовила начинку, зашпаривая в кипятке листья дикого щавеля, которые по ее распоряжению с утра нарвал Баин. Подсластив начинку сахаром, Бильбо принялась помогать с тестом, и вскоре пирожки отправились в печь. Из рыбьих голов, что остались после ужина накануне, вышел целый котел наваристой ухи, из листьев черной смородины и плодов яблони-дички, за которыми также сбегал Баин, получился ароматный чай. Так что завтрак обещал быть сытным и вкусным.

За столом царило оживление: гномы бурно обсуждали с Бардом уже приобретенные им вещи, прикидывали, что еще может понадобиться в дальнейшем путешествии, сожалели, что нет никакой возможности прикупить оружие и доспехи, но старались при этом не выдать истинной цели своего пути. Хотя Бард порывался несколько раз выспросить поподробней об этой самой цели, Балин всегда был начеку и умело переводил тему разговора. Да и Бильбо пристально следила, чтобы беседа не свернула не в то русло.

Когда завтрак подходил к концу, Бард сделал еще одну попытку выведать причину столь рьяного желания гномов обзавестись оружием и доспехами: понятно, что места здесь не самые спокойные – орки нет-нет, да наведываются, но все же путешественники не стремятся вооружаться до зубов, в то время как его гости слишком уж дотошно выспрашивают о мечах, топорах, а еще кузнях, в которых они ковались.

– Ну, так ведь перед вами гномы, – рассмеялась Бильбо, – кузнечное да оружейное дело у них в крови, а дурно выкованный меч и не меч вовсе, одно оскорбление.

– И то верно, – улыбнулся Бард. – Я и забыл, что у вас в оружии еще и профессиональный интерес. Мне как-то доводилось держать в руках топор, выкованный гномьими мастерами – великолепная вещь! – поделился воспоминаниями Бард, на что Компания одобрительно закивала.

– Ну, что же, – поднялся со своего места Балин, – чудесный был завтрак. Благодарю наших милых хозяюшек, – с этими словами он улыбнулся Бильбо и поклонился дочерям Барда. – Руки у вас золотые. Повезет тому, кто в супруги вам достанется, – обратился он к старшей, и Сигрид смущенно покраснела.

– Да есть уже ухажеры, – вздохнул Бард, – ходят всё, в женихи набиваются: то подарки дарят, то гулять под луной зовут.

– О, – вздохнула Бильбо, – прогулки под луной это так романтично! Моя матушка рассказывала, что, будучи женихом и невестой, они с моим отцом каждое полнолуние тайком встречались на мосту через речку, чтобы любоваться на искрящиеся серебром блики в волнах, им казалось, будто это звезды упали с небес, чтобы искупаться в прохладной чистой воде.

– Вот-вот, – покивал головой Бард, улыбаясь смущенно потупившейся Сигрид, – тоже все вздыхает да на луну смотрит…

Торин уже не слушал, о чем еще там говорит Бард, гномий король так и застыл, не донеся ложку до рта: вот он его шанс! Бильбо считает романтичными прогулки в полнолуние у реки – прекрасно! – ведь Эсгарот, можно сказать, стоит прямо на воде и, значит, осталось только дождаться полнолуния, которое наступает… Торин припомнил, как выглядела луна накануне ночью – дня через два. Вот только они в Озерном городе вроде как инкогнито – не очень-то погуляешь, пусть даже и ночью. Однако гномы не зря славятся своим упрямством. Вот и Торин решил, что несмотря ни на что устроит своей прекрасной Взломщице романтическое свидание под полной луной, чтобы она могла любоваться серебряными бликами в волнах, а потом, когда Бильбо станет его королевой, ей будет принадлежать бесчисленное множество прекрасных украшений из золота и серебра, переливающихся ярче звезд гранями драгоценных камней, которыми полна сокровищница Эребора.

Торин так размечтался, что почти пропустил момент, когда все встали из-за стола и начали убирать посуду. Дождавшись, пока Бард, его сын и всё еще пунцовая от смущения Сигрид отправятся за очередными покупками для отряда, а все оставшиеся займутся своими делами, Торин отвел Балина в сторону и предложил ему за обедом и ужином опять ненавязчиво поднять тему сватовства к старшей дочери Барда, мол, эта проблема очень уж занимает их гостеприимного хозяина и потому прекрасно подходит для того, чтобы отвлекать его внимание от нежелательного поворота в разговоре. Разумеется, Торин лелеял надежду узнать благодаря таким беседам с Бардом чуть больше о традициях ухаживания хоббитов, которые, как оказалось, были схожи с человеческими. Балин, к большой радости Торина, его идею тут же горячо поддержал, поэтому Торин с чистой совестью отправился помогать остальным приводить лачугу, которая стала их временным приютом, в приличный вид. Бард был вдовцом и большую часть времени отсутствовал, стараясь своим ремеслом лодочника заработать на пропитание семье; на хозяйстве оставались дети под присмотром старшей дочери и тоже трудились, как могли. Так что гномы пришли к выводу, что небольшая помощь в ответ на гостеприимство будет не лишней.

Отряд подошел к делу бодро и серьезно: чинили, латали и налаживали всё, до чего смогли дотянуться. Бильбо резво взяла в оборот обоих принцев, и они втроем до блеска надраили все медные котелки со сковородками. Бофур, стащив несколько поленьев, выстругал для детворы фигурки лошадок, медведей, собак, птиц, а также целый отряд воинов, вооруженных луками, мечами и боевыми топорами. Деревянным фигуркам воинов особенно обрадовался Баин, когда вернулся с рынка, еле волоча огромный мешок покупок. А для Тильды Бильбо связала из соломы куклу, смастерила для нее платье из разноцветных лоскутков ткани и стеклянного бисера. Тильда была несказанно счастлива и не уставала благодарить хоббитянку, а вскоре теплых слов благодарности удостоились и другие участники похода, когда вернувшиеся с рынка Бард и Сигрид застали свой дом в небывалых чистоте и порядке: вся посуда блестела, словно новая, стол был тщательно выскоблен, старенькая мебель отремонтирована, и ни одна ступенька неширокой деревянной лестницы больше не скрипела.

Сигрид принесла продукты и, пока гномы разбирали купленные Бардом вещи, они с Бильбо и Тильдой приготовили обед. За обедом речь по большей части шла об эльфах, которые сейчас гостили в городе. Бард сказал, что вряд ли им известно о побеге гномов из дворца Трандуила, поскольку эльфы прибыли в Эсгарот задолго до появления гномов и гонцы из Лихолесья к ним с тех пор не приезжали, но все же отряду следует быть осторожнее. Кроме того, когда все необходимые для продолжения путешествия вещи будут собраны, придется еще дождаться удобного случая, чтобы покинуть город. Опасаясь, как бы гномы не попались на глаза эльфам или стражникам, которые попытаются остановить отряд и немедленно донесут о незваных гостях Бургомистру, Бард советовал уходить не раньше, чем через пять дней – утром, едва займется рассвет.

– Я слышал, как стражники говорили между собой, будто четвертого дня Бургомистр собирается устроить самый настоящий пир для своих эльфийских гостей, – начал Бард. – Это привлечет внимание всего города – не часто у нас тут пиры бывают. Страже, понятное дело, достанется все, что останется на столе после того, как пирующие разойдутся, и, когда под утро все пьяные отправятся спать, я тихонько проведу вас на пристань, где вы погрузитесь в лодку, а потом перевезу через озеро.

– Прекрасно, – улыбнулся Балин, – идея Бургомистра устроить для эльфов пир нам очень даже на руку.

– Значит, пять дней, – согласно кивнул Торин.

– Да, к этому времени вы должны быть собраны и готовы, так что нам придется поторопиться с покупками.

– А уходя, мы еще и в оружейную наведаемся, – подытожил Двалин, когда Бард не мог их слышать.

После обеда гномы дружно разбирали купленные Бардом и его домочадцами вещи и припасы, паковали сумки, ушивали одежду на свой размер, чинили сапоги – в общем усиленно готовились к дальнейшему путешествию. А во время ужина Торин, уплетая за обе щеки очередной кулинарный шедевр Бильбо, снова удивлялся, как умудрялась хоббитянка из самых простых продуктов приготовить столько разносолов на всю их огромную компанию. Торин уже понял, что на кухне его Взломщице не было равных, и все равно каждый раз восхищался ее многочисленными талантами.

Тем временем за столом текла неспешная беседа, и Бард, неосторожно поинтересовавшийся было как поступят гномы, учитывая тот факт, что достать оружие нет никакой возможности, теперь вынужден был выслушивать восторженные щебетания Бильбо, взахлеб рассказывающей факты биографии свой тетушки Мириам, которая, как оказалось, прекрасная садовница, и розы, выращенные ею, не раз выигрывали призы на деревенских конкурсах. Едва Бард пришел в себя после потока совершенно не нужной ему информации и попытался снова завести речь об оружии и предстоящей гномам дороге, как разговор совершенно незаметно уплыл в сторону Сигрид и ее ухажеров.

А потом Бард и сам не понял, когда застольная беседа превратилась в вечер воспоминаний. Сначала Глоин рассказывал о том, как впервые увидел свою будущую жену и так на нее засмотрелся, что уронил себе на ногу ящик с инструментами, который как раз доставал из повозки, чем и привлек к себе внимание златовласой красавицы. А игрушечных дел мастер Бофур признался, что, стараясь впечатлить свою невесту после помолвки, вырезал две сотни кукол, как две капли воды похожих на нее. Бард постепенно тоже втянулся в разговор и поведал о том, как, ухаживая за своей суженой, оборвал все цветущие кусты черемухи и те немногочисленные скудные цветочки, которые произрастают по берегам озера, чтобы на каждое свидание прийти с букетом.

– Ах, это так романтично, – вздохнула Бильбо, отвлекая внимание Барда на себя, чтобы он не успел заметить, как непонимающе переглядываются между собой гномы, пытаясь сообразить, зачем на свидании букет, если положено приносить драгоценные камни и самоцветы.

– Анабель очень любила цветы, – погрузился в воспоминания Бард, – всегда ставила их в вазу по центру стола, чтобы было видно отовсюду.

Гномы снова обменялись недоуменными взглядами. Однако был один гном, который не удивлялся заявлению Барда, а восхищение Бильбо и вовсе воспринял как сигнал к действию. Торин, который как и любой представитель подгорного народа, прекрасно ориентировался в недрах земли, от красот природы был далек – не гномье это дело бабочками да листочками любоваться – пускай эльфы по лесам скачут. Однако, если Бильбо считает, что букет цветов выглядит романтично, значит, Торин добудет для нее цветы. Конечно, на носу зима, и сделать это будет довольно затруднительно, но гномы ведь не просто так славятся своим упрямством. Кроме того, Торин был почти уверен, что видел нечто похожее на цветы под окнами соседнего дома.

Торин уже представил, как было бы здорово пригласить Бильбо на свидание под луной, подарить ей букет и наблюдать за прекрасной Взломщицей, пока она будет любоваться отражающимися в озерной глади звездами. Была только одна проблема: Торин понятия не имел, как у хоббитов принято приглашать на свидание. У него самого такого опыта не было, да к тому же у гномов свидания всегда назначали сами девушки, поэтому Торин понятия не имел, с какой стороны ему подойти к Бильбо со своим приглашением на романтическую прогулку. А между тем полнолуние уже послезавтра, и, значит, времени для решительных действий остается совсем мало. Нет, ну в самом деле, не может же он просто подойти к хоббитянке и предложить ей прогуляться вечерком?! Наверняка ведь для того, чтобы пригласить девушку на свидание, у полуросликов предусмотрены какие-то особые порядки и традиции.

========== Глава семнадцатая, или Добрые знаки ==========