Текст книги "Мой бедный ангел (СИ)"

Автор книги: Catharsis-Triona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Скрипя зубами от злости, Лэнгдон поднялся с кровати и со всей силы шибанул кулаком по стене.

…

Прошел почти целый месяц с того дня, как они прекратили разговаривать. Теперь Майкл и Мэллори виделись от силы один раз в день во время ужина, и то, оба делали вид, что не замечают существования друг друга.

Первую неделю Лэнгдон замечал, что девушка постоянно приходила в главный зал с покрасневшими глазами, словно она недавно плакала, но не смотря на точащее чувство вины, он продолжал это игнорировать. Идти к ней первым он не собирался, пусть на Букингемский дворец хоть небо рухнет. Да и с чего бы вдруг Майклу перед ней оправдываться? Он был таким, каким есть, и рано или поздно, Мэллори придется с этим смириться.

Девушка же, после ссоры едва не разнесла к чертям всю свою спальню, вымещая зло на разбитых канделябрах и разорванных подушках. Однако, это все равно не помогло. Его слова задели Мэллори столь сильно, что ни о чем другом она больше и думать не могла. Девушка почти перестала есть и выходить из комнаты, несмотря на активные уговоры и даже угрозы Коко. За несколько дней Мэллори выплакала себе почти все глаза, в надежде, что, может, хотя бы сегодня Лэнгдон изволит до нее снизойти и поговорить. Его ледяное молчание и отстраненность ранили Мэллори не меньше, чем если бы он оскорблял ее прямо в лицо. Да и по правде, если выбирать между Майклом, что орал на нее, круша мебель, и Майклом, который делал вид, что в упор ее не замечает – она предпочитала первое.

Чем больше проходило времени, тем сильнее Мэллори начинала по нему скучать. Хоть он и жил рядом, и ей ничего не мешало заявиться к нему в комнату в любой момент, Лэнгдон еще никогда не казался ей таким далеким, как сейчас. Особенно тяжко девушке приходилось по ночам. Отчаянно стискивая руками подушку, Мэллори мучилась бессонницей, разрываясь в сомнениях, пойти ли ей сейчас к Майклу или нет. Но каждый раз она так и не могла решиться, опасаясь, что Лэнгдон попросту выставит ее за дверь.

Майкл же, все сильнее уходил в себя и в работу, чтобы поменьше вспоминать о Мэллори, на которую он все еще злился. Стоило признать, без девчонки, что маячила у него перед глазами изо дня в день, его дела в совете министров сразу пошли в гору. Теперь не на что было отвлекаться… Никто не разбрасывал его документы, не лез к нему руками под рубашку, пока он пытался писать речь, не усаживался на стол, требуя к себе внимания. Без нее жизнь стала куда более спокойной и упорядоченной и Лэнгдон пытался убедить себя в том, что так и нужно.

…

– Хотите услышать мое мнение? – с ухмылкой спросил Галлант, сидя в кресле напротив.

– Нет, не хочу, – огрызнулся Майкл, глядя на пламя в камине.

– А я, все же, скажу, – невозмутимо ответил Габриэль, – при всем моем уважении… но вы ведете себя как идиот.

Еще месяц назад за подобные слова в свой адрес, Лэнгдон бы ему уже что-нибудь сломал. Но дурацкая ирония была в том, что с момента, как он прекратил разговаривать с Мэллори, Галлант невольно стал человеком, с которым Майкл был вынужден общаться чаще всего. Через него Лэнгдон узнавал все новости, касаемо подпольной деятельности Гладстона, и был весьма удивлен тем, насколько отчаянно и рьяно Габриэль исполнял свои обязанности перед своим новым начальством.

Майкл не понимал, каким образом, но Галлант понимал его буквально с полуслова, схватывая все налету. Привыкнув к тупицам и тугодумам, Лэнгдону было странно видеть перед собой человека, что хоть и вызывал в нем отвращение, но за счет своего острого ума и проницательности, стоил больше, чем почти все прислужники дьявола, которых он знал. За исключением, разве что, Монтгомери, но даже ее Галланту удалось переплюнуть.

Спустя четыре недели совместной работы, нельзя сказать, что Лэнгдон вдруг проникся симпатией к своему новому слуге, но что-то отдаленно похожее на уважение, все же, появилось в его сознании. Галлант все еще раздражал его до зубного скрежета своей наглостью, манерностью и скабрезными намеками, что он не стеснялся отсыпать в адрес Майкла. И все же, несмотря на все свои недостатки, Габриэль, оказался еще и неплохим собеседником. Поначалу Лэнгдон отказывался слушать его болтовню, что не касалась напрямую их общих дел по Гладстону, но со временем, то ли от скуки, то ли от одиночества, их беседы становились все обширней и иногда даже затягивались до глубокой ночи.

Сейчас же, в вечер двадцать пятого декабря, они сидели в кабинете Лэнгдона перед зажженным камином. Галлант уже закончил со своими отчетами, касаемо премьер-министра и теперь с усмешкой смотрел в кислую физиономию антихриста, что изо дня в день становилась все мрачнее.

– И знаете, почему вы идиот? – продолжал Габриэль, закинув ногу на ногу, – потому что сейчас долбаное рождество, и вместо того, чтобы напиваться, развлекаться и пойти, наконец, трахнуть свою женщину, вы торчите тут со мной. Я бы, конечно, был не прочь, если бы вы все тоже самое сделали вместе со мной, но вы же опять начнете психовать и говорить, чтобы я заткнулся.

Лэнгдон мрачно посмотрел в ухмыляющуюся рожу Галланта.

– Не могу поверить, что я с тобой вообще об этом разговариваю, – тихо сказал он, потирая лоб пальцами.

– А я не могу поверить, что вам до сих пор не хватило яиц пойти и извиниться, – съязвил Габриэль, – чтоб там ни было – лучше один раз наступить своей гордости на горло и сказать «Прости, дорогая», чем месяц дрочить в ванной и обниматься по ночам с подушкой, на которой она спала.

– Еще одно слово, и ты сейчас из окна вылетишь, – прошипел Майкл с кривой ухмылкой.

Галлант раздраженно фыркнул и закатил глаза.

– Вы как хотите, а я пойду в зал, – сказал Габриэль, поднимаясь из кресла, – напьюсь и прижму к стенке какого-нибудь симпатичного гвардейца, их сюда сегодня целый полк нагрянул.

Лэнгдон молча продолжал смотреть в огонь, демонстративно игнорируя слова Галланта.

– А про гвардейцев, если вы вдруг не поняли, я к тому, что в море из без вас полно другой рыбы, – ехидно пропел Габриэль, поправляя шейный платок, – и если будете мурыжить свою бедную девочку дальше, в ее прелестную голову может прийти мысль, почему бы не заменить вас кем-нибудь другим.

– Все сказал? – с ядовитым сарказмом спросил Майк, оглядываясь, – Проваливай отсюда.

– Передавайте привет своей правой руке, видимо, ее ожидает тяжелый вечер, – с издевательским смешком добавил Галлант, прежде чем торопливо захлопнул за собой дверь, скрывшись от удара ножа, что полетел ему прямо в лицо.

…

– Ну ты же не будешь торчать здесь в рождество? – возмущенно спросила Коко, уперев руки в бока, – из-за одного гада что, теперь отказываться от праздника?

– Настроения нет, – вяло ответила Мэллори, не вставая с кровати.

– А то я будто не знаю, почему его нет! – воскликнула Вандербильт, закатив глаза, – а ну быстро поднимай свой зад с постели и иди умываться! На сегодняшний бал должен прийти целый гвардейский полк, они недавно вернулись из Индии.

– А я здесь причем? – с недоумением спросила девушка.

– При том, что если Лэнгдон уже месяц тебя игнорирует – то не пошел бы он к дьяволу? Сколько можно уже по нему рыдать? – раздраженно проговорила Коко, садясь на край кровати.

Мэллори тяжело вздохнула. Идти и флиртовать с кем-то на балу, у нее не было никакого желания, но в чем-то Коко была права – хватит уже сидеть взаперти, заливая слезами подушку.

– Ну вот, умница, – довольно протянула девушка, глядя, как Мэллори начала слезать с кровати, – позову к тебе горничную. Будем приводить тебя в человеческий вид, а то, уж прости, но выглядишь ты сейчас просто отвратительно.

Что правда, то правда. От постоянных рыданий, отказа от еды и сидения в четырех стенах, Мэллори выглядела так, что даже в гроб кладут краше.

…

Пока горничная заплетала ей волосы, девушка пыталась разложить по полочкам свои мысли. Она не знала, появится ли Лэнгдон на сегодняшнем балу, но с каждым часом все тверже убеждала себя, что сегодня она, наконец, разорвет этот порочный круг, и поговорит с ним. В конце концов, Майкла с его гордостью и самолюбием девушка могла ждать годами, а она уже слишком устала. Чтобы он сегодня ей ни сказал, она не станет продолжать эту глупую ссору. Мэллори вымоталась настолько, что готова была извиниться уже за что угодно, лишь бы наконец обнять Лэнгдона и почувствовать на себе его теплые сильные руки. Она ругала себя за эту слабость и бесхарактерность. В конце концов, она ведь должна отстаивать свое мнение… Но спустя месяц холодной отчужденности, Мэллори уже была готова засунуть свое мнение куда подальше.

– Смотри, что у меня есть, – с улыбкой сказала Коко, показывая в руках тонкую диадему, сплетенную из листьев и ягод падуба, – отлично подойдет к твоему красному платью.

Мэллори слабо улыбнулась. О подобных незначительных мелочах ей сейчас было слишком сложно думать.

– Уверена, что собираешься пойти мириться? – с сомнением спросила Коко, – Уж поверь, среди гвардейцев можно кого и получше найти…

– Уверена, – тихо сказала Мэллори, отводя взгляд в сторону.

– Тогда делай это лучше в постели, – невозмутимо сказала Вандербильт, не обращая внимания на покрасневшие щеки горничной и смутившуюся Мэллори, – по крайней мере, там он вряд ли уже сможет тебя игнорировать.

– Я подумаю, – едва слышно пробормотала девушка себе под нос.

– И раз уж такое дело не забудь прибегнуть к способу наших друзей французов, – хмыкнула Вандербильт, расхаживая по комнате с веером, – сколько ни пробовала – работает безотказно.

– Ты о чем? – неуверенно переспросила Мэллори, глядя на подругу.

– В рот у него возьми, вот о чем! – беззастенчиво выпалила Коко.

Горничная уронила расческу на пол, а когда выпрямилась, была красной, как помидор, впрочем, щеки Мэллори сейчас ничем не уступали ей в яркости.

– Коко! – возмущенно прошипела девушка.

– Ой, да ладно! – снова закатила глаза Вандербильт, – что естественно, то не безобразно. А ты что, еще никогда этого не делала?

Мэллори отвела взгляд в пол.

– Ясно, – хихикнула девушка, – ты главное, не слушай тех куриц, что говорят, якобы это унижает их достоинство. Уж поверь, когда самое ценное, чем дорожат мужчины, оказывается у тебя во рту, считай, ты получаешь над ним практически полную и безграничную власть.

– Перестань, пожалуйста, – жалобно попросила Мэллори, уже не в силах краснеть дальше.

– Если боишься, что не умеешь, можешь успокоиться, – со смехом продолжала Коко, вопреки протестам подруги, – главное начни, а уж чего и как именно он хочет, сам даст тебе понять.

Горничная, что, наконец, закончила с прической, вылетела из комнаты как ошпаренная.

…

– Да чтоб тебя!.. – сквозь зубы выругался Лэнгдон, вставая с кресла спустя минут двадцать после того, как ушел Галлант.

Он не собирался сегодня спускаться на бал, но слова этой пронырливой скотины о гвардейском полке, теперь рисовали в воображении Майкла тревожные картины. В конце концов, мысль о том, что Мэллори, возможно, будет пытаться облапать какой-нибудь ублюдок в мундире, стала для него настолько омерзительна, что он больше не мог усидеть на месте.

Не удосужившись как-то торжественней одеться к балу, Лэнгдон вышел из покоев, с силой пнув ногой дверь. Раз уж он не прикасался к девчонке уже месяц, то и никто другой не посмеет.

Из бального зала уже доносилась музыка, но Майкл сейчас слышал исключительно стук крови у себя в ушах. Переступив порог, Лэнгдон быстро окинул взглядом присутствующих и наряженное к рождеству помещение. Должно быть, сложно было представить что-то более абсурдное – антихрист на рождественском балу…

– Господин Лэнгдон? – вдруг воскликнул отдаленно знакомый женский голос рядом.

Майкл оглянулся.

– Невероятно, вот это встреча! – радостно произнесла девушка в фиолетовом платье, неожиданно кидаясь ему на шею и трепетно прижимаясь губами к его губам, – право, не ожидала, что встречу вас здесь!

Лэнгдон растерянно смотрел на девушку, усиленно пытаясь вспомнить, кто это.

– Разве вы меня не помните? – немного разочарованно спросила она, – мы познакомились с вами у господина Мура пару лет назад.

Вот теперь память начала немного проясняться. Он все еще был без понятия, как ее зовут, но внимательно взглянув в черты лица и тела, туго затянутого в корсет, вспомнил, что когда-то спал с этой женщиной. Судя по всему, она была одной из приверженец культа, раз встретились они именно у Джона Генри.

– Прошу простить мою забывчивость, – чуть улыбнулся Лэнгдон, – леди?..

– Стивенс, – закончила за него девушка со смущенной улыбкой, – а вот я вас прекрасно помню, господин Лэнгдон.

С этими словами, леди Стивенс облизнула губы, глядя на мужчину томным взглядом зеленых глаз.

…

Бокал шампанского выпал у Мэллори из рук и со звоном разбился о мрамор.

– Что случилось? – удивленно спросила Коко, глядя на остолбеневшую подругу.

Девушка смотрела сквозь толпу прямо на Лэнгдона, к которому с нежным поцелуем прижалась какая-то дама.

– Оу… – растерянно протянула Вандербильт – а Лэнгдон то, похоже, времени зря не терял.

Мэллори тяжело дышала, сжав руки в кулаки. Что там она сегодня собиралась сделать – помириться? Черта с два, господин Лэнгдон…

– Не расстраивайся ты так, – подбодрила Коко, – ну трахнет он кого-то еще – какая разница? Не думаю, что у него это серьезно.

И тут Мэллори вдруг кто-то толкнул в плечо.

– О, прошу меня простить, миледи, вы не сильно ушиблись? – произнес высокий мужчина в красной форме английского гвардейца.

Девушка невольно засмотрелась на его лицо и черные вьющиеся волосы, собранные в хвост лентой.

– Все в порядке, не беспокойтесь, – ответила она слабым голосом, все еще вспоминая о зрелище, что осталось у нее за спиной.

– Вы чем-то расстроены, дорогая? – заботливо спросил мужчина с доброй улыбкой, – надеюсь, не я тому причина?

– Я, пожалуй, пока отойду, – с усмешкой сказала Коко, заметив, каким взглядом Мэллори уставилась на гвардейца.

– Капитан Джонатан Филлз, – учтиво сказал мужчина, протягивая вперед раскрытую ладонь.

– Мэллори Холланд, – смущенно пробормотала девушка, чувствуя на своей руке осторожный и теплый поцелуй.

– Надеюсь, вы не будете против, если я украду вас на танец?

Мэллори нервно улыбнулась и тут ее взгляд упал за плечо капитана. Неизвестная барышня в фиолетовом платье уже куда-то исчезла, а вот Лэнгдон, что остался стоять у колонны, смотрел на Мэллори таким взглядом, что та невольно вздрогнула.

– Почту за честь, капитан, – сказала она, вновь поднимая глаза на мужчину.

…

– Да что вы? – со смехом переспросила Мэллори, после очередной шутки капитана Филлза, – Не верю, что вы и правда это сделали!

– Да я и сам иногда до сих пор не верю, – с веселой улыбкой сказал мужчина, – однако, этот непутевый страус до сих пор живет у меня дома.

Время рядом с капитаном Филлзом летело совершенно незаметно. Мужчина по долгу службы много путешествовал, и ему было, что рассказать и чем поделиться. При том, он обладал еще и совершенно очаровательным чувством юмора, которое пробивало Мэллори почти до слез.

– Леди Холланд, – добавил мужчина, глядя куда-то поверх ее головы, – скажите, вы случайно не знаете того светловолосого господина в черном?

Девушке и оглядываться было не нужно, чтобы понять, о ком шла речь.

– Я думаю, вы о моем крестном отце, – тихо сказала Мэллори, отпивая шампанское, – а почему вы спросили?

– Просто он смотрит на вас так… что на вашем месте, я бы попросил себе телохранителя, – с нервным смешком сказал капитан.

– Вот как, – хмыкнула девушка, дернув бровью, – не обращайте внимания, он немного не в себе.

– И все же, я бы хотел поздороваться, – мягко заметил капитан, – он ведь наверняка волнуется за вас, глядя, что вы рядом с незнакомым мужчиной.

– Не стоит, – попыталась отвертеться Мэллори, но капитан уже подхватил ее за локоть и пошел в сторону Лэнгдона.

– Доброго вечера и счастливого рождества, сэр, – с улыбкой сказал мужчина, склонив голову, – признаться, если бы я знал, что здесь присутствуют родственники этого прекрасного ангела, я поприветствовал бы вас сразу.

Майкл стоял с совершенно каменным лицом, сцепив руки за спиной. Мэллори даже показалось, что воздух вокруг него был наэлектризован до такой степени, что капитана сейчас шибанет током.

– Неужели? – тихо протянул Лэнгдон, окидывая змеиным взглядом капитана Филлза.

– Должно быть непросто уследить за такой очаровательной юной леди? – спросил мужчина, – от женихов, наверное, отбоя нет!

Майкла перекосило так, что Мэллори захотелось встать между мужчинами, чтобы ее «крестный» случайно не прибил капитана голыми руками.

– О, не беспокойтесь, – со странным взглядом хмыкнул Лэнгдон, – леди Холланд уже обещана в невесты Христа, так что, замужество с кем-то еще ей уже не грозит.

Мэллори уставилась на Майкла как на спятившего. Да что он такое несет?

– Оу… – с тихой растерянность воскликнул капитан Филлз, тут же убирая руку, которой придерживал девушку за локоть, – прошу прощения, я даже не знал…

– Не страшно, – ехидно улыбнулся Лэнгдон, глядя, как мужчина попятился назад и неловко пожал плечами, глядя на Мэллори.

Когда капитан Филлз исчез из виду, девушка, закипая от ярости, посмотрела на Лэнгдона.

– Монастырь, господин Лэнгдон, серьезно? – с ядовитым сарказмом сказала она, срываясь на крик и глядя в насмехающееся лицо мужчины, – и что же вы еще придумаете, чтобы испортить мне жизнь?!

– Давай погромче, – прошипел Майкл с улыбкой, – а то тебя еще не все услышали!

– О, так теперь вы со мной разговариваете? – съязвила Мэллори, не удержавшись и топнув ногой.

– Если будешь закатывать истерики и дальше, то отправишься туда прям завтра, – сказал Лэнгдон, склоняясь к ее лицу.

– Вы не можете этого сделать! – со злостью выпалила Мэллори, уже не замечая людей, что с любопытством смотрели на их ссору.

– Еще как могу, – процедил он сквозь зубы, – захочу, отправлю тебя хоть в монастырь, хоть в Тауэр и посмотрим, как ты запоешь тогда!

– Попытаетесь посадить меня на цепь, я на ней же повешусь! – со слезами на глазах выкрикнула Мэллори, беспомощно ударив Лэнгдона кулаками по груди.

Майкл хотел схватить ее за руку, но девушка тут же вывернулась и сквозь толпу кинулась к дверям.

– Браво, господин Лэнгдон, – ехидно протянул Галлант, выходя из-за угла, – если ваш план для примирения состоял в том, чтобы прилюдно оскорбить девчонку и пообещать посадить ее в тюрьму – у вас получилось просто идеально!

И тут Габриэлю снова прилетело по лицу невидимым мощным ударом, от которого из носа побежала кровь, а под глазами начали расплываться синяки.

– Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь, – прошипел Майкл.

…

Ворвавшись в свою комнату, как бешеная фурия, Мэллори закричала, схватившись руками за голову.

Значит, вот такой была настоящая любовь Майкла Лэнгдона? Оставить ее под своим контролем любой ценой?

Всхлипнув, девушка прижалась спиной к стене и сползла на пол.

…

Закрывшись в кабинете, Майкл с мучительным стоном прижал ладони к лицу.

Твою мать… да что ж он делает? Как он вообще мог умудриться испортить все еще больше? Приступ ревности окончательно сорвал ему мозги и здравый смысл.

Теперь, наверное, Мэллори, кроме того, что считала его убийцей, видела в нем еще и безжалостного тирана, что скорей позволит ей удавиться собственной цепью, чем отдаст в чужие руки. И что еще хуже – в чем-то она явно была права. Он не задумался о том, насколько больно ей будет услышать от него подобное. Более того, возможно, он даже хотел, чтобы она страдала. Страдала так же, как в этот момент было плохо ему самому.

Обессиленно опустившись на пол, Лэнгдон с рычащим криком ударил по нему кулаком.

…

Майкл сам не заметил, как уснул, сидя на полу. Когда он открыл глаза, вокруг стояла кромешная темнота. Огонь в камине уже погас и от тяжелого дыхания мужчины изо рта вырывались клубы пара.

– Так, все, хватит… – прошептал он сквозь зубы и поднялся на ноги.

Или он сейчас, как выразился Галлант, наступит своей гордости на горло, или же рискует потерять доверие Мэллори навсегда. И если выбор был таков, то его раздавленное самолюбие, не такая уж большая плата.

Быстрым шагом Майкл дошел до выхода из комнаты, и как только потянул на себя дверь, недоуменно застыл на месте.

Прямо за порогом, нерешительно подняв руку, чтобы постучать, с перепуганными глазами стояла Мэллори.

Ни девушка, ни Лэнгдон не сказали ни слова, и лишь растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше.

Судорожно выдохнув, Майкл схватил Мэллори за предплечье, грубо втаскивая к себе в комнату. Не успела девушка ничего сказать, как ее губы накрыл яростный поцелуй. Рука Лэнгдона вцепилась ей в волосы, оттягивая голову назад и Мэллори тихо застонала ему в губы, ни то от боли, ни то от нетерпения.

Тело горело от каждого его прикосновения, которых она не чувствовала уже так давно. Из уголков закрытых глаз Мэллори дорожками стекали слезы, пока Майкл сжимал ее талию железной хваткой.

– Майкл… постой… – тихо пролепетала девушка, когда горячие поцелуй коснулись ее шеи.

Лэнгдон тут же замер, словно ждал и боялся, что она его остановит. Выпрямившись, он посмотрел ей в глаза.

– Если вы и дальше будете со мной таким… – полушепотом сказала Мэллори, глядя в пол, – то, пожалуйста, совсем отпустите…

Майклу показалось, что сердце провалилось куда-то с огромной высоты.

– Я люблю вас, – тихо всхлипнула девушка, – но вашей вещью я быть не хочу и не стану. И если вы говорили правду, что тоже любите меня, то просто дайте мне уйти, умоляю вас…

Лэнгдон почувствовал, как земля медленно начала уходить из-под ног, а голос Мэллори слышался сквозь плотную завесу.

– Ты хочешь уйти? – голос Майкла прозвучал совершенно безжизненно.

– Нет, – сквозь слезы произнесла девушка, – но я хочу быть с вами потому, что я так решила, а не потому, что у меня не останется другого выбора.

Лэнгдон медленно поднял на нее затравленный взгляд. Шумно вздохнув, он прижался лбом к ее лбу, и осторожно коснулся рукой дрожащей ладони Мэллори.

– Если ты когда-нибудь скажешь, что больше не хочешь быть со мной… я не стану держать тебя силой. Я Обещаю…

Было слышно, насколько тяжело Майклу дались эти слова.

Прикусив губу, чтобы подавить всхлип, девушка вытянула наверх руки, обнимая его за шею и поднимаясь на цыпочки.

Лэнгдон склонился, уткнувшись лицом в ее плечо. Ему пришлось дать обещание, которое он заведомо не сможет сдержать и знал об этом. Когда придет время, и чума начнет выкашивать людей тысячами, у Мэллори останется лишь два пути – остаться подле него или же стать еще одной жертвой апокалипсиса. А этого он не мог допустить… при одной мысли, что ему придется позволить ей умереть, Майклу становилось невыносимо больно и страшно. Он не мог ее потерять, просто не мог…

========== 41 ==========

Глава снова чисто камерная и без экшона (но зато с задействованием ценных советов от Коко :D)

Мэллори сидела на полу, опустив голову на плечо Майкла и вытянув босые ножки, что виднелись из-под платья, задравшегося выше колен.

После долгожданного примирения, все произошло настолько стремительно, что они даже не успели дойти до кровати. Точнее, они пытались, пока Мэллори не споткнулась о ковер рядом с ней и не упала, утянув Лэнгдона за собой следом. Тратить время на ненужные раздевания, они уже не стали, и Майкл взял ее практически сразу, расстегнув брюки и задрав платье девушки до бедер.

Хоть Лэнгдон сейчас и не рассчитывал силу, слишком жестко вбиваясь в нее и сдавливая ноги до синяков, Мэллори блаженно стонала, прогнувшись в пояснице и откинув голову назад. Она так давно его не чувствовала, что была готова терпеть любую грубость и боль, что Майкл невольно доставлял ей.

Лэнгдон же сейчас был не в том состоянии, чтобы удовлетворять Мэллори так, как ей бы того хотелось. После ссор и долгого ожидания, возиться с девушкой по полчаса было выше его сил. А потому, уже спустя несколько минут, мужчина с гортанным стоном излился ей на бедра.

…

Нежно потеревшись щекой о плечо Лэнгдона, девушка с легкой улыбкой прижала свои замерзшие ступни к его босым ногам. Они все еще сидели на полу возле кровати, прислонившись спиной к ее основанию.

Майкл мягко целовал ее в лоб и грел в своей большой руке ее холодные ладони.

– Так в монастырь я, все-таки, не еду? – тихо спросила Мэллори с улыбкой.

Лэнгдон фыркнул от смеха, уткнувшись носом в ее макушку.

– Тебя оттуда все равно выгонят в тот же день, – ответил он, поглаживая ее ладонь большим пальцем.

– Это почему еще? – хихикнув спросила девушка.

– Потому что из тебя послушница, как из меня папа римский, – хмыкнул Майкл, – ты их своими капризами до смерти замучаешь.

Тихо смеясь, Мэллори высвободила одну ладонь из рук мужчины и медленно провела ей по его груди, чувствуя под рубашкой теплоту кожи и крепкие мышцы. И тут, несмотря на безмятежность момента, девушка вдруг вспомнила одну вещь, что ядовитой гадюкой вползла в ее голову.

– Майкл… – нерешительно начала она, стараясь, чтобы ее вопрос не прозвучал, как обвинение, – а что это за женщина была сегодня на балу?

– Ты, все же, заметила, да? – усмехнулся он, опустив руку на ее плечо, – Давняя знакомая, Кэролайн Стивенс, если не путаю. Года два назад мы спали вместе, и, похоже, она об этом помнит больше, чем я.

– Она вам нравилась? – сухо спросила Мэллори, блуждая взглядом по полу.

Лэнгдон снова хмыкнул.

– Как сказать… она явно давала понять, что хочет, чтобы ее поимели, а я был не против – такой ответ тебя устроит?

Девушка скривила недовольное лицо.

– Трахаться с кем-то и иметь близкие отношения – это разные вещи, – со вздохом ответил Лэнгдон, – ты, может, еще этого не понимаешь, но это так.

– Вот только не надо говорить со мной, как с маленькой, – пробурчала Мэллори себе под нос.

– До большой ты еще не доросла, – ехидно сказал он, потрепав девушку по волосам.

– Так и что эта леди Стивенс от вас теперь хочет? – все еще хмуро спросила

Мэллори.

Лэнгдон устало закатил глаза.

– Тащить ее в постель я не собираюсь, если тебе это так интересно.

Мэллори шумно вздохнула, прижавшись к груди Майкла чуть крепче.

– Вы сказали, что для вас спать с человеком и иметь с ним близость – это не одно и тоже… – тихо добавила девушка после небольшой паузы, – а что для вас тогда близкие отношения?

– Не знаю… наверное, когда ты можешь рассказать человеку что-то, за что тебе стыдно, – со слабой улыбкой ответил Лэнгдон.

– Не помню, чтобы вы мне что-то подобное рассказывали, – смущенно ответила Мэллори с легким разочарованием в голосе.

– Ну… – протянул Майкл, будто задумавшись, – к примеру, я лет до десяти был в полной уверенности, что наступление утра и ночи – это не естественный порядок вещей. Что солнце появлялось тогда же, когда в бараках включались лампы и наоборот.

Девушка, все еще лежа на его плече, медленно подняла взгляд на Лэнгдона. Он никогда не заговаривал с ней на тему своего детства, и Мэллори в какой-то момент перестала расспрашивать, понимая, что для мужчины это явно был больной вопрос.

– А можно спросить?.. – осторожно начала девушка, – я знаю, что вы около десяти лет прожили в работном доме, но… по вам это не очень заметно… физически.

Этим вопросом Мэллори задавалась уже давно. Она достаточно была наслышана о порядках и дисциплине, что царили в подобных учреждениях, и едва ли, хоть один человек мог прожить там с десяток лет, не получив ни одного шрама или отметины.

– Я ведь не всегда был таким, – странно улыбнулся Майкл со вздохом, – в том смысле… то, что на мне сейчас любая рана заживает не дольше, чем за пять минут – это часть сил, что я получил, когда мне было шестнадцать лет. Но раньше приходилось жить, как все остальные. И если бы не этот дар, сейчас бы ты вряд ли меня вообще узнала.

– Почему? – неуверенно спросила Мэллори.

– Хотя бы потому, – с невеселой усмешкой ответил Лэнгдон, – что однажды мне так прилетело кнутом, что я чуть не остался без глаза. Все лицо рассекло… еле тогда зашили.

Девушка похолодела. Она не знала, от чего ей больше стало не по себе – от того, какие ужасы Майкл рассказывал, или от того, что говорил об этом как о чем-то смешном.

– В общем-то, – с раздирающим душу тихим смехом продолжал Лэнгдон, – выглядел я в те годы примерно так же, как человек, которого использовали бы, в качестве заточки для ножей.

Мэллори сидела рядом с Майклом, уставившись в пространство широко раскрытыми глазами. То, что он говорил, с трудом укладывалось у нее в голове.

– Эй, – тихо добавил Майкл, аккуратно взяв девушку за подбородок, – что-то не так?

Мэллори встретилась с ним взглядом, но не знала, что сказать. Прошлое Лэнгдона, что все это время скрывалось от нее за завесой недосказанности, теперь вырисовывалось в воображении яркими красками и эти картины пугали девушку до дрожи.

– Вот только не надо теперь так смотреть, – съязвил Майкл, увидев выражение ее лица.

Мэллори неловко опустила глаза в пол.

– Мне жаль… – только и нашлась, что произнести девушка.

– Оно того не стоит, – с напускным безразличием улыбнулся мужчина, – копаться в прошлом – бездарная трата времени. Я всего лишь ответил на твой вопрос, а устраивать исповедь на тему всего дерьма, что было со мной в детстве, у меня нет никакого желания.

– А разве вам это не мешает жить? Что вы никогда об этом никому не рассказывали? – тихо спросила Мэллори, сжимая пальцами ткань его рубашки на груди.

– Хватит уже! Тема закрыта! – резко оборвал ее Майкл, отчего девушка тут же вздрогнула.

Сжавшись в комок, Мэллори исподлобья взглянула на мужчину.

Лэнгдон понимал, что зря опять сорвался. Они только час назад помирились после затянувшейся ссоры и ему не хотелось сейчас обижать ее снова. Впрочем, девушка, похоже, и так догадалась, что Майкл рявкнул на нее не со зла.

Потянувшись, она нежно коснулась губами его шеи, отчего по коже Лэнгдона пробежали мурашки.

Тут за окнами вдруг послышался непонятный грохот, от которого Мэллори подскочила на месте.

– Что это? – испуганно спросила она.

– Праздничный салют, судя по всему, – спокойно ответил Лэнгдон, глядя на тень разноцветных всполохов, что отразилась от окон.

Мэллори с любопытством поднялась на ноги и медленно подошла к высокому окну, что вело на небольшой открытый балкончик. За всю свою жизнь, она еще никогда не видела фейерверков. В небе взрывались искристые отблески света, и девушка толкнула окно, выходя под холодный воздух. Здесь уже ощущался сильный запах пороха и серы, от взрываемых снарядов и Мэллори с открытым ртом наблюдала за удивительным зрелищем.

Лэнгдон подошел сзади, обнимая девушку за талию и тихо говоря на ухо:

– Ты здесь замерзнешь так стоять.

– Мне не холодно, – рассеянно ответила Мэллори, наблюдая за салютом.

– Если заболеешь, я твою простуду лечить не стану, – недовольно сказал Майкл, потянув девушку назад.