Текст книги "Мой бедный ангел (СИ)"

Автор книги: Catharsis-Triona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

========== 1 ==========

– Ну что, наконец, смена власти? – усмехнулась мисс Мид, закидывая в большой чан окровавленные простыни, – и не могла эта сука помереть так, чтобы мне не пришлось опять это все отстирывать?

– Надеюсь, хотя бы этому новому хозяину не придется по несколько раз в день шелковые простыни менять, – недовольно отозвалась толстая Гренда, – у меня за тридцать лет работы уже все пальцы облезли от ежедневной стирки ее проклятого белья!

– А кто этот новый хозяин? Никто не знает? – скромно спросила Мэллори, встревая в разговор старших.

– Если люди не врут, это тот самый выродок Тейта Лэнгдона, которого хозяйка сбагрила в работный дом, когда мальчонке стукнуло шесть, – ответила мисс Мид, продолжая заталкивать простыни в горячую воду, от которой валил пар, – никто до последнего момента не верил, что она это сделает…

– Что сделает? – спросила Сара, еще одна молодая прачка.

– Выставит его босого на мороз, – пожала плечами мисс Мид, – она так яро кинулась его воспитывать, когда он только родился, и лучших учителей ему звала, и чего только не делала… да только госпожа, что матерью была паршивой, что бабка из нее вышла никакая. Мальчишка постоянно бегал вниз к прислуге и рыдал почти круглыми сутками. Хозяйке до него особо дела не было, ей просто хотелось, чтобы соседи видели в ней этакую благодетельницу, что добровольно приняла незаконорожденного ублюдка в свой дом.

– Кажется, она тогда позвала к нему священника, да? – переспросила Гренда, – У хозяйки на старости лет, видно, совсем с головой стало плохо. Решила, что в мальчишке демоны сидят и притащила сюда экзорциста.

– Ну да, – хмыкнула мисс Мид, – а там уж, я не знаю, что случилось… или мальчик его убил, или Констанс из ума выжила, но когда из дома вынесли труп, хозяйка как с цепи сорвалась. Оставила мальчишку без любого права на наследство и собственноручно сдала в богадельню. Уж как он кричал, просил, умолял этого не делать – просто сердце кровью обливалось!

– Но если он не наследник, почему он сюда возвращается? – сказала Мэллори с удивлением.

– Черт знает, как ему это удалось, но сейчас этот ублюдок один из самых богатых людей в Лондоне, – ответила Гренда, – его будто сам Дьявол в лоб поцеловал. Везде теперь только и слышно, что о загадочном господине Лэнгдоне, что на свои званые ужины тратит денег не меньше, чем сама королева!

– Все думали, что мальчишка сгинет от тяжелой работы не дожив и до десяти, – поддакнула мисс Мид, – да видно, нашелся в его жизни какой-то благодетель.

– Опять слышу ваш треп вместо работы? – послышался угрожающий голос мисс Венейбл, что стуча тростью вошла в прачечную, – заткните рты и делайте свою работу, вам нужно успеть к приезду господина Лэнгдона, иначе, кого-то из вас вечером опять высекут в конюшне!

Мэллори вздрогнула, когда после слов о конюшне, мисс Венейбл, почему-то посмотрела именно на нее. Девушка работала здесь совсем недавно, но уже дважды успела попасть экономке под горячую руку, а точнее, под ее тяжелую трость. Говорили, что Венейбл на дух не переносила юных, милых девочек, что сама и же нанимала в дом для грязной и тяжелой работы. Ей нравилось смотреть, как их молодость и красота постепенно увядают под грузом тех дел, что она сваливала на них.

Тяжело вздохнув, Мэллори снова начала тереть наволочки о ребристые решетки. В поместье Лэнгдонов, все было лучше, чем оказаться, скажем, в притоне. Выбор у девушки был небольшой, или идти гнуть спину в дом к богатым людям, или начать торговать собой на улице. Девочка была сиротой, воспитанной бабушкой, что умерла полгода назад, оставив свою шестнадцатилетнюю внучку ни с чем. И не смотря на все тяготы жизни и издевательства со стороны мисс Венейбл, Мэллори была благодарна, что у нее, хотя бы, есть крыша над головой и ей не нужно давать лапать себя за деньги.

Прислуга в спешке носилась по дому, начищая столовое серебро, отглаживая тяжелые шторы и вытирая пыль из всех углов. Никому не хотелось сегодня просидеть ночь в холодной конюшне с изорванной кожей на спине, так что, каждый работал на пределе своих возможностей.

Сердце Мэллори замирало каждый раз, когда до ее слуха доносился стук трости по деревянному полу, но пока мисс Венейбл не проявляла к ней особого интереса. Она больше была озабочена тем, чтобы угодить новому хозяину, которого она, как и все остальные, еще ни разу не видела в лицо.

Он должен был прибыть к вечеру и оставалось совсем немного времени на подготовку. Девушка отчищала большой ковер в гостиной в тот момент, пока не услышала:

– Эй, ты! – с отвращением сказала Венейбл, – пойди помойся перед тем, как появится хозяин, на тебя смотреть тошно.

Мэллори осторожно взглянула на экономку.

– Чего смотришь, пошла! – рявкнула Венейбл.

Быстро поднявшись, Мэллори проскочила в подвал, где находился этаж для прислуги.

– Ты чего здесь? – спросила мисс Мид, нахмурившись, – Что, наверху работа закончилась?

– Мисс Венейбл сказала привести себя в порядок, пока хозяин не приехал, – тихо ответила Мэллори.

– А, ясно, – хмыкнула Мид, – хочет пустить пыль в глаза, якобы, у нас тут вся прислуга каждый день в накрахмаленных передниках ходит? Ну-ну…

Слабо улыбнувшись, Мэллори прошла в прачечную. Здесь прислуге разрешали мыться, хоть Венейбл и злилась, что они почем зря тратят угли, подогревая для себя воду.

Девушка быстро разделась, бросив в чан с водой свое рабочее платье. Отчищать с себя копоть и пыль было непросто без мыла, но им запрещалось пользоваться им в каких-либо иных целях кроме стирки.

Руки сильно щипало, когда на них попадала горячая вода. Последнее время ее пальцы постоянно были покрыты лопнувшими мозолями. Еще немного, и руки Мэллори станут похожи на облезшие красные клешни толстой Гренды. Обреченно вздохнув и промокнув воду с кожи грубой тканью, девушка надела чистое платье. Слуги в доме Лэнгдонов носили исключительно темно-серую одежду. Видимо, потому, что на ней меньше видно грязи. Сверху натягивался белый передник – чистый и отглаженный по праздникам, и пожелтевший в заплатках – во все остальное время.

Откинув влажные длинные волосы назад, Мэллори скрутила их в низкий пучок на шее.

Когда девушка поднялась обратно наверх, она увидела, что вся прислуга уже выстроилась в ряд у входа в дом и нервно переглядывается, одергивая на себе одежду.

Мэллори удалось незаметно прошмыгнуть в конец ряда, пока Венейбл еще не успела к ним спуститься.

– Как думаешь, как он выглядит? – шепотом спросила Сара на ухо Мэллори.

– Какая разница? – так же тихо ответила девушка, – я больше надеюсь, что колотить он нас будет меньше, чем покойная госпожа.

– Заткнули рты! – холодно приказала Венейбл, появившись на парадной лестнице, – Чтобы никаких перешептываний, когда войдет господин Лэнгдон, иначе, я найду способ укоротить вам языки.

Мэллори тут же умолкла и уставилась взглядом в пол.

Трость экономки, наряженной в темно-фиолетовое платье с турнюром, медленно простучала мимо ряда прислуги.

Девушка услышала, как открылись входные двери и следом раздался звук чьих-то неспешных шагов.

– Добро пожаловать домой, господин Лэнгдон, – томно произнесла мисс Венейбл, присев в реверансе, – мое имя Вильгельмина Венейбл, и я экономка, что управляла жизнью этого поместья при жизни ныне покойной госпожи Лэнгдон. Надеюсь, вы останетесь довольны моей работой.

Мэллори все еще не осмелилась поднять взгляд. Она слышала, что Лэнгдон тихо хмыкнул после приветствия Венейбл.

– Благодарю, – протянул он низким бархатным голосом, от которого Мэллори стало как-то не по себе.

Не сказав больше ни слова, он медленно прошел мимо ряда прислуги, словно не замечая их. И в этот момент девушка не выдержала и посмотрела на Лэнгдона.

По нему сразу было заметно родство с госпожой Констанс. Те же золотые волосы и надменные голубые глаза. Удивительно, как из мальчишки, что несколько лет провел в работном доме, вырос мужчина, что держался с таким высокомерием и достоинством, словно вот-вот собирался взойти на королевский престол. К тому же, незаконорожденный сын Тейта Лэнгдона, был красив подобно Люциферу, что упал с небес на эту бренную землю. Мэллори завороженно смотрела на его дорогие черно-бордовые одежды, на длинные волосы, что мягкой волной падали ему на плечи. Во всем его облике было что-то странное, гипнотизирующее, ужасно манящее…

Мэллори бросило в холодный пот, когда Лэнгдон, неожиданно обернувшись, посмотрел ей прямо в глаза и на его лице, кажется, даже успела проскочить тень улыбки, которая не сулила девушке ничего хорошего.

Не задерживаясь больше внизу, новый хозяин направился вверх по парадной лестнице.

– Расходитесь по своим делам, – мрачно сказала мисс Венейбл.

Судя по всему, она рассчитывала на более теплый прием от Лэнгдона и теперь ее настроение стало еще хуже обычного.

Пока экономка не опомнилась, Мэллори самой первой выскользнула в подвал.

========== 2 ==========

Прошло уже две недели с тех пор, как новый хозяин поместья полноправно стал распоряжаться домом. Надо признать, пока что его поведение радовало прислугу. Лэнгдон не впадал в беспричинные истерики, как это любила делать его бабка Констанс, да и вообще вел себя довольно отстраненно и тихо, не вступая в беседы ни с кем из обитателей дома.

Особенно такое поведение выводило из себя мисс Венейбл. Экономке явно хотелось пробиться в доверие к новому хозяину, но тот, по большей части, предпочитал ее игнорировать.

С приездом Лэнгдона, в поместье все чаще стали появляться гости. Прислуга думала, что это были люди, с которыми их хозяин решал какие-то деловые вопросы, так как на друзей они мало походили. Да и сам Лэнгдон не слишком был похож на человека, которому нужны бы были друзья.

После самой первой встречи, Мэллори старалась больше не попадаться хозяину на глаза. Что-то в нем ее сильно смущало и тревожило. Иногда беспокойство становилось настолько сильным, что даже во время молитвы перед сном, девушка словно ощущала рядом с собой его присутствие.

Мэллори бы и дальше продолжала избегать общества Лэнгдона, пока в одно дождливое утро Сара, что все это время обслуживала покои хозяина, не упала с лестницы и не сломала ногу.

На крики девушки сбежалась почти вся прислуга.

– Ох, милая, ну и не повезло ж тебе, – причитала Гренда, помогая Саре подняться с лестницы, – Венейбл, наверное, просто взбесится.

И она была права, когда до экономки дошла новость, что одна из служанок имела наглость сломать ногу, еще и накануне большого приема гостей, та взбеленилась пуще прежнего.

– Можешь проваливать из этого дома, убожество, – прошипела Венейбл в лицо несчастной Саре, – иди и побирайся теперь, где хочешь!

Слуги озадаченно смотрели на рыдающую девушку, но никто ничего не мог возразить. Спорить с мисс Венейбл – себе дороже.

– Теперь ее работу делаешь ты, – жестко сказала экономка, впившись взглядом в Мэллори, – не справишься – вылетишь на улицу вслед за своей подружкой.

Мэллори шумно сглотнула и опустила взгляд в пол.

– Отнеси господину Лэнгдону чай и сгинь с моих глаз, – добавила она, выходя из кухни.

Дрожащими руками, Мэллори взяла серебряный поднос, на котором уже был сервирован набор фамильного фарфора. С часто бьющимся сердцем, она осторожно поднималась по лестнице, стараясь держать равновесие, чтобы ничего не уронить. Комната хозяина находилась на самом верхнем этаже и к нему вела крутая лестница, по которой и без тяжелого подноса подняться было нелегко.

Взобравшись наверх, девушка прислонилась спиной к двери, чтобы ее открыть. Сара успела предупредить ее, что стучаться необязательно, так как чай Лэнгдону всегда приносили строго по часам, и он знал, что к нему зайдут.

Протиснувшись в комнату, Мэллори на секунду подняла взгляд. Лэнгдон сидел в кресле рядом с небольшим столом, на котором ей и нужно было оставить поднос. Он не посмотрел на нее, когда девушка появилась на пороге, его взгляд блуждал по странице газеты, что ему уже успели принести.

С каждым шагом Мэллори приближалась к столу и молилась, чтобы Лэнгдон и дальше продолжал игнорировать ее присутствие. Что произошло дальше – девушка даже себе самой не могла объяснить. Как будто ее ноги столкнулись с невидимой туго натянутой веревкой, из-за которой она споткнулась и тотчас полетела на пол вместе с подносом. Дорогой фарфор со звоном разлетелся на осколки, а горячий чай выплеснулся на лакированное дерево, что покрывало пол.

Мэллори лежала на животе и с ужасом смотрела на белую пыль, что осталась от сервиза. Венейбл за такое с нее кожу живьем снимет. Что странно, Лэнгдон никак не отреагировал на то, что рядом с его креслом распростерлась упавшая девушка. Он продолжал спокойно сидеть, как будто ничего не произошло.

Прерывисто дыша, Мэллори быстро начала собирать мелкие осколки, что разлетелись повсюду. Оторвав взгляд от газеты, Лэнгдон с любопытством взглянул на девушку, что сейчас ползала у него под ногами.

– Не расстраивайся, мне никогда не нравился этот сервиз, – хмыкнул он, разглядывая, как тонкие пальцы Мэллори, сгребают мелкое стекло.

Девушка начала краснеть. Ей уже хотелось поскорее закончить и убежать вниз, но тут она почувствовала, как ее лица коснулась теплая рука, что заставила девушку поднять голову.

Взгляд Лэнгдона с интересом блуждал по ее лицу. Мэллори приходилось смотреть в ответ, так как его пальцы настойчиво удерживали ее подбородок.

– Как тебя зовут? – спросил он, наконец.

На его лице снова виднелась улыбка, которая так напугала девушку в первый раз. Рядом с ним, она чувствовала себя кроликом, которого загнала в угол хищная змея.

– Мэллори, – едва слышно ответила она и заметила, как голубые глаза чуть прищурились.

Большой палец руки, что удерживала ее лицо, медленно скользнул в сторону, мягко очерчивая линию ее губ.

Сердце Мэллори, кажется, пропустило удар, когда она ощутила его прикосновение.

– У тебя красивые губы, Мэллори, – вкрадчиво сказал Лэнгдон с улыбкой.

Девушка испуганно отпрянула назад, когда почувствовала, что мужчина, попытался проникнуть большим пальцем, которым он поглаживал ее губы, к ней в рот.

– Простите, – выдохнула она полушепотом и схватив поднос с осколками фарфора, вылетела из комнаты, как ошпаренная.

Лэнгдон смотрел, как Мэллори скрылась в дверях и расплылся в довольной улыбке.

Никто не знал, кем был Майкл Лэнгдон на самом деле, ходили байки, что он явно принес присягу Сатане, чтобы выбраться из той бедности и позора, в котором ему так долго пришлось прожить. Кто-то считал, что ему просто повезло или же, он смог пробраться на верх, перерезав пару глоток.

Можно сказать, что все были по-своему правы. Когда мальчик лишился семьи, дома и даже права носить фамилию Лэнгдон, он оказался на пороге места столь низкого и грязного, что любой человек, даже самый святой, здесь рано или поздно превращался в отброса.

Беспомощным ребенком, его выбросили на самое дно, надеясь, что не пройдет и трех лет, как он подхватит чахотку, или его кто-нибудь прирежет за лишний кусок хлеба. Однако, мальчик оказался куда более выносливым, чем думала Констанс Лэнгдон.

Майкл сбился со счета, сколько раз он был избит надзирателями работного дома, сколько ночей просидел в холодном карцере, отмораживая ноги, но будто назло всем вокруг – он оставался жив. Оглядываясь назад, мальчишке сложно было поверить, как он смог выжить там в течение невыносимо долгих десяти лет. Все эти годы ему не давали забыть о том, что он грязный выродок, чья жизнь, скорей всего, оборвется где-нибудь на дне канавы. Что ему давно стоило бы сдохнуть от той тяжелой работы, что взваливали на него. Изо дня в день, с того момента, как мальчик хоть немного окреп физически, его заставили таскать уголь. С раннего утра и до поздней ночи он обливался потом и задыхался от копоти в тесном подвале. Его руки почти не отмывались от черноты, а легкие едва справлялись со своей работой, вызывая мучительные приступы кашля. Когда Майклу пошел шестнадцатый год, он почти успел смириться с тем, что здесь и закончится его жизнь. Он был сломан и унижен, а все его достоинство давно успели смешать с грязью, а потому, Майкл уже даже не пытался сбежать.

Однако, все изменилось в один холодный зимний день, который мальчишка запомнил на всю свою жизнь.

В большом зале, как обычно, проходил ранний завтрак для работников. С каждым годом их кормили все более скудно. Еды не хватало и многие люди валились с ног от усталости, за что их позже от души секла охрана. Майкл тихо доедал нечто жидкое и безвкусное, когда на пороге вдруг появился незнакомый человек. Высокий темноволосый мужчина с окладистой бородой и пронзительным взглядом карих глаз. Его одежда явно была пошита из самой дорогой ткани, которую только могли найти в Лондоне. Непонятно, что он вообще мог делать в этом богом забытом месте. Рядом с ним шел мистер Грин, один из руководства работного дома и заискивающе кланялся неизвестному гостю. Они о чем-то негромко переговаривались, но Майкл не мог разобрать слов.

Вальяжно проходя между длинными рядами столов, мужчина остановился напротив парня. Майкл чувствовал на себе его взгляд, но не решался посмотреть в ответ. Почти ежедневная порка кнутом приучила его лишний раз не отсвечивать.

Загадочный незнакомец медленно разглядывал его почерневшие от угля руки и грязные вьющиеся волосы, что заслоняли его худое, изможденное лицо.

– Ты Майкл Лэнгдон? – спросил он с легкой насмешкой.

Парень медленно посмотрел на мужчину исподлобья.

– Да.

Он уже давно отвык от звука собственного имени. Здесь его чаще всего называли или ублюдок или урод или как-нибудь еще, на что хватало фантазии у охраны.

Майкл ждал, что скажет ему незнакомец, но тот лишь странно улыбнулся в ответ.

Парень озадаченно смотрел в спину мужчины, что медленно удалялся от него, продолжая слушать болтовню мистера Грина.

…

После очередного тяжелого дня, Майкл вышел из угольной на ватных ногах. Он хватался рукой за стену, оставляя на ней черные следы от своих пальцев.

– Тебе еще не надоело здесь сидеть? – раздался за спиной уже знакомый насмехающийся голос.

Парень обернулся, глядя на мужчину, что стоял позади него и внимательно наблюдал за каждым его движением.

– А у меня что, есть выбор? – спросил Майкл снова закашлявшись от угольный пыли, что не хотела оставлять его легкие в покое.

– Допустим, что есть, – улыбнулся мужчина, подходя ближе, – и что же ты тогда станешь с ним делать?

Майкл растерянно смотрел на человека, что явно чего-то от него ждал.

– Кто вы? – спросил он, наконец.

– Тот, кто может тебе помочь, – ответил мужчина, склонив голову набок, – но лишь при условии, если ты пройдешь мою проверку.

Парень с отвращением скривился. Слышал он уже о таком. Обычно подобные господа приходили в работный дом за более юными мальчиками и забирали их с собой для целей, о которых несложно было догадаться.

Мужчина расхохотался, словно прочитав его мысли.

– Я не собираюсь делать из тебя чью-то шлюху, – сказал он, все еще продолжая смеяться, – поверь мне, мальчик, ты способен на большее.

– Чего вам от меня нужно? – спросил Майкл начиная выходить из себя. Это было странно, он уже не мог вспомнить, когда в последний раз пытался кому-то дерзить.

– Докажи мне, что ты тот, кто мне нужен, – ответил мужчина блеснув глазами, – и ты больше никогда и ни в чем не будешь нуждаться.

Майкл все еще не верил ни единому слову незнакомца, хотя капля надежды, что еще как-то умудрялась выжить в его душе за эти годы, отчаянно хотела ему верить.

– Что бы ты хотел сделать с теми, кто издевался над тобой все эти десять лет, Майкл? – тихо спросил мужчина.

Парень вздрогнул и опустил взгляд в пол.

– Не бойся, мой мальчик, – мягко добавил мужчина, касаясь его впалой щеки, – я знаю, о ненависти в твоем сердце, вижу ее в твоих глазах и не хочу, чтобы ты ее сдерживал.

Майкла сильно трясло. Он понимал, о чем ему хочет сказать человек, и это его пугало.

Парень хотел что-то ответить, но когда поднял взгляд, увидел, что мужчина куда-то исчез. Майкл тяжело дышал и чувствовал, как из его глаз покатились слезы. Удивительно, как за все это время он еще не разучился плакать.

Просидев на полу, несколько долгих часов, Майкл, наконец, поднялся на ноги. В голове у него билась единственная мысль, которая выжигала его изнутри. Его частый пульс отдавался у него в ушах, пока он медленно шел по коридору.

Когда он завернул в подвальное помещение, где находилась кухня, он услышал возмущенные крики охранников.

– Урод, ты что, совсем ума лишился?! – заорал один из них.

Майкл не знал, откуда в нем взялись силы, но он вывернулся из-под удара тяжелой дубинки, что готова была обрушиться на него. Схватив охранника за голову, парень одним быстрым движением свернул ему шею. Второй охранник издал сигнальный свист, но он быстро оборвался вместе с хрустом костей его хребта.

Отбросив труп, Майкл дошел до одного из столов, и взял в руки большой остро-заточенный нож.

Парень уже не замечал, сколько трупов оставалось у него под ногами, пока он стремительно шел на верхний этаж, где находился мистер Грин.

Когда начальник работного дома увидел парня на пороге своего кабинета, он с ужасом закричал. Майкл уже был сильно заляпан чужой кровью, что смешивалась с угольной пылью на его коже.

Мужчина успел выхватить револьвер из ящика стола и парень почувствовал, что несколько пуль влетели ему в живот. Однако, он будто и не почувствовал боли. Боль в этом проклятом месте успела стать для него такой обыденностью, что он уже перестал ее замечать.

Мистер Грин верещал как свинья, пока Майкл вскрывал ему глотку. Когда крик оборвался, парень выронил нож из рук. Кровь из пулевых ранений хлестала на пол и все сильнее кружилась голова.

Он упал на колени и сполз на пол, прижимая руки к животу. Мир вокруг медленно начал исчезать и последнее, что запомнил Майкл – адское пламя перед глазами в треске которого он слышал свое имя.

…

Когда парень пришел в себя, он находился уже не в работном доме и даже не в тюрьме. Впервые за много лет он чувствовал, что лежит на мягкой кровати. Ему было тепло и совсем не хотелось просыпаться. Майкл все еще был уверен, что просто видит слишком приятный сон, которых у него уже давно не бывало.

– Отдыхай, мой мальчик, – тихо произнес мужской голос, – у тебя был слишком тяжелый день.

Майкл приоткрыл глаза и увидел, что находится в темной комнате, что чем-то напомнила ему его спальню в детстве.

Рядом с ним стоял тот самый человек, которого он встретил вчерашним утром.

– Ты оправдал мои ожидания Майкл, – сказал он с теплотой, – даже более чем.

Парень помнил, что еще недавно в него несколько пуль загнать успели и он, приподнявшись на локтях, откинул с себя одеяло.

Глаза Майкла изумленно расширились, когда он поднял край своей грубой серой рубашки. На его теле не было и следа выстрелов, более того, все застарелые шрамы, что успели оставить ему надзиратели, пока пороли его кнутом и избивали палками – исчезли.

– Ты особенный, мальчик, – добавил незнакомец, – думаю, в глубине души ты и сам это всегда знал.

Майкл потерянно посмотрел на мужчину.

– О чем вы?

– Ты был рожден не для того, чтобы разгребать уголь до конца своих дней, Майкл. Твое предназначение для этого мира куда больше, хоть тебе сейчас и трудно в это поверить.

Майкл шумно сглотнул. Он помнил, что натворил этой ночью и знал, что ему светит, если его поймают. В лучшем случае, его повесят, в худшем – отправят на пожизненную каторгу, по сравнению с которой работный дом покажется ему раем.

– Все еще не веришь мне? – усмехнулся мужчина, – тогда попробуй поверить собственным глазам.

С этими словами, человек грубо дернул Майкла за руку, заставив подняться с кровати и подвел его к высокому зеркалу, что висело на стене.

В отражении на него смотрел испуганный тощий мальчишка с растрепанными волосами.

– Всю жизнь тебя пытались убедить в том, что ты ничтожество, – говорил мужчина, – но загляни внутрь себя и скажи, что ты видишь на самом деле?

В голове у Майкла эхом отдавались крики «Грязный ублюдок!» и «Гореть тебе в аду!». Он закрыл глаза и судорожно вздохнул, сжимая руки в кулаки.

Когда он снова взглянул в зеркало, то все еще смотрел на забитого изможденного ребенка, но теперь Майкл видел, кто стоял за его спиной расправив в стороны огромные черные крылья.

…

Прошло уже двенадцать лет с того дня, когда мальчишка впервые увидел своего настоящего отца.

Его наставник, что вытащил Майкла из работного дома, легко смог замять убийство двадцати человек и побег одного из заключенных. Его звали мистер Генри Мур. Он забрал подопечного в свой дом и серьезно взялся за его воспитание. За годы, проведенные в богодельне, Майкл успел слишком одичать для того, чтобы выводить его в приличное общество. Генри потратил огромное количество сил, вытравливая из мальчика страх и забитость, что крепко успели поселиться в его сознании.

Мистер Мур заново выучил Майкла читать и писать, правильно вести себя за столом и не смотреть себе под ноги, когда с ним кто-то пытался заговорить. С каждым годом мальчишка все больше превращался в мужчину, а вместе с тем, крепли его силы, дарованные Майклу его отцом, когда он прошел посвящение.

Уже к двадцати годам, в холодных глазах антихриста не осталось ничего, что напоминало бы запуганного ребенка. Лишь озлобленность, оставленная ему долгими годами унижений, изредка мелькала на его лице черной тенью.

Генри Мур медленно вел Майкла к его главной цели, для которой он был рожден – уничтожить этот мир и сжечь его дотла. В доме Генри постоянно приходили ритуалы, на которые являлось огромное количество людей. Убийство стало неотъемлемой частью жизни Майкла. Поначалу, он делал это нехотя, а позже, проникся настолько, что начал получать удовольствие. Ему нравилось смотреть на ужас в чужих глазах, когда они понимали, что это последняя секунда их жизни, нравилось чувствовать теплоту крови, что стекала по его рукам.

Сейчас он уже понимал, почему его отец позволил провести ему столько лет в этом земном аду, где каждый день Майкла втаптывали в грязь – он не хотел, чтобы у антихриста осталось хоть немного сомнений, что человечество не заслуживает искупления.

…

Глядя на крошки фарфора разбросанные по полу, Лэнгдон продолжал улыбаться. Его невинная шутка, явно закончится для бедной служанки наказанием. Она никогда не узнает, что именно из-за него она так нелепо опрокинулась на пол.

Майклу нравилась ее невинность и чистота, нравилась настолько, что едва ли он сможет удержаться. Поруганная святость – что может быть приятней? Всякий раз, когда антихрист марал что-то настолько светлое и прекрасное, казалось, даже сам Бог стыдливо отворачивался в сторону.

========== 3 ==========

Мэллори бежала вниз так быстро, будто за ней гнались. Ее щеки все еще пылали красным после странного поведения Лэнгдона. Девушку настолько жгло от стыда, что она даже забыла, насколько сильно ей теперь, наверное, влетит за разбитый сервиз.

Как назло, Мэллори столкнулась с мисс Венейбл прямо у подножия парадной лестницы.

– Это еще что такое? – процедила экономка, глядя на поднос усеянный осколками.

Девушка тяжело дышала глядя в пол, пока Венейбл, подходила к ней все ближе.

– У одной нога сломалась, а у второй руки отсохли? – спросила она ядовито, – Ты хоть знаешь, сколько стоит этот фарфор?!

– Простите, это вышло случайно, – шепотом сказала Мэллори, судорожно сжимая поднос.

– Ясно, – хмыкнула Венейбл, – зайди-ка ко мне в кабинет, милая.

Мэллори зажмурилась и шумно выдохнула. Она уже знала, что последует дальше.

Оставив поднос на столе, она медленно поплелась вслед за экономкой.

– Вытяни руки, – приказала мисс Венейбл, когда за девушкой захлопнулась дверь.

Дрожащие ладони Мэллори медленно поднялись наверх.

Резкий удар, что обжег руки как огнем, заставил ее крепче сцепить зубы.

– Мало того, что ты испортила фамильную бесценную вещь, – сказала Венейбл, нанося еще один удар прутом, – так ты еще и позоришь меня перед хозяином!

Мэллори пустым взглядом смотрела в точку перед собой, пока в ее раскрытые ладони продолжал врезаться прут.

– Тебе сильно повезло, что эта идиотка сегодня сломала ногу, иначе бы я точно тебя отсюда вышвырнула!

Из глаз девушки не скатилось ни одной слезы, хотя боль в руках была просто невыносимая.

– Проваливай! – наконец, сказала экономка, бросая прут на стол, – еще одна такая выходка, и я лично сдам тебя в местный бордель! Там от тебя, хотя бы, какая-то польза будет!

Не говоря ни слова, Мэллори вышла за дверь.

– Вот же гадина, – сказала мисс Мид, когда увидела руки девушки, – обещаю, когда-нибудь я случайно опрокину на нее чайник с кипятком!

– А вместо нее потом придет кто-нибудь еще хуже, – закатила глаза Гренда, – эта, хотя бы, глаза никому не выкалывает и булавки под ногти не тычет. А то слыхала я, что у некоторых богатеньких дома творится!

– Посиди здесь, отдохни – сказала Мириам глядя на Мэллори – пока и без тебя справимся.

– Не могу, – слабо улыбнулась девушка, – Венейбл сказала почистить ковер на втором этаже.

– Она что, издевается? – возмутилась мисс Мид, – я это делала еще вчера!

Мэллори лишь грустно пожала плечами.

Вооружившись щеткой и тазом с водой, она поднялась наверх. Девушка старалась не обращать внимание на боль в ладонях, но это было сложно. Когда ее руки опустились в мыльную воду, она зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

Мэллори стояла на коленях, втираяя мыльную щетку в густой ворс ковра. Каждое движение руки все сильнее раскрывало раны и через несколько минут девушка с ужасом увидела, что на ковер вместе с водой течет ее кровь. Мэллори хотела сдержаться, но слезы уже хлынули у нее из глаз с тихим всхлипом.

– Что-то случилось? – послышался знакомый бархатный голос сверху.

Девушка вздрогнула, и посмотрела наверх. Лэнгдон стоял перед ней, сложив руки за спину.

– Простите… – пробормотала она, пытаясь незаметно стереть слезы с лица тыльной стороной ладони, – все в порядке.

– Позволите? – улыбнулся хозяин дома, вытянув вперед руку.

Мэллори не сразу поняла, что он хочет сделать.

– Поднимись, – мягко сказал он, хотя в глубине его голоса слышались приказные нотки.

Девушка осторожно коснулась протянутой ладони и сразу болезненно поморщилась.

Лэнгдон потянул ее наверх, заставляя встать на ноги.

– Какое варварство, – тихо сказал он со вздохом, разглядывая искалеченные руки служанки, – за что же тебя так? Неужели за тот несчастный сервиз?

Мэллори лишь молча кивнула.

– Такие нежные руки не заслужили подобного обращения, – хмыкнул Лэнгдон.

Девушка упорно ждала, когда он выпустит ее запястья из своих длинных пальцев, унизанных кольцами.

– Позволь помочь, – тихо добавил мужчина и медленно провел своей ладонью над руками Мэллори.