Текст книги "Мой бедный ангел (СИ)"

Автор книги: Catharsis-Triona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

These hands could hold the world but it'll/ Эти руки могут удержать весь мир, но этого

Never be enough/ Не будет достаточно,

Never be enough/ Не будет достаточно,

For me/ Для меня…

Майкл шумно вздохнул и отвел взгляд в пол. Его не отпускало чувство, что он стал невольным свидетелем чего-то настолько откровенного и личного, будто оно не было предназначено для чужих ушей. Или же, предназначалось для кого-то одного… и от этой мысли Лэнгдону почему-то стало больно.

…

Когда последний аккорд затих, Мэллори зажмурилась и опустила голову, чувствуя, как слеза с ее лица упала вниз.

Аплодисменты в зале показались каким-то странным и инородным звуком, что совсем не принес облегчения. Ей хотелось поскорей исчезнуть и спрятаться, но вряд ли сейчас ей удастся это сделать.

– Какое новаторство!

– Восхитительно, пожалуй, теперь мне есть, что предложить для новой театральной программы!

– Это так трогательно!

Голоса наперебой звучали вокруг Мэллори, пока она спускалась с возвышения обратно в зал. С трудом взяв себя в руки, девушка натужно улыбнулась.

– Вы даже себе представить не можете, – воскликнула Коко, – подбегая и ловя Мэллори за плечи, – уж как нам эту милочку пришлось уговаривать, чтобы она сегодня спела!

Послышался одобрительный смех и какофония из разговоров. Девушка послушно стояла на месте, слушая комплименты и поздравления, но ее взгляд все равно напряженно скользил между голов, окруживших ее людей, словно выискивая что-то или кого-то.

…

Пока Вандербильт ненадолго оставила ее в покое, Мэллори растерянно застыла в середине зала, обняв себя руками за плечи.

– Это было необычно, – тихо произнес Майкл, подходя со спины.

Мэллори вздрогнула. Хоть ей и хотелось увидеть его, отчего-то сейчас она боялась посмотреть ему в глаза.

– Это комплимент? – спросила девушка с нервным смешком, когда обернулась.

По лицу Лэнгдона невозможно было догадаться, о чем именно он сейчас думает, но его длинные паузы в речи давали понять, что он крайне осторожно подбирал слова.

– Мэллори, – неуверенно сказал он, нахмурившись, – я не…

Однако, договорить он не успел, так как ему в плечо неожиданно вцепилась какая-то барышня в зеленом платье.

– Ох, как неловко! – воскликнула она, почти повиснув на Майкле, – чуть не упала, как хорошо, что вы были рядом, господин Лэнгдон!

Мэллори смерила незнакомку мрачным взглядом. Случайно упала? Ну да, конечно…

– Бывает, – ответил Майкл с прохладной улыбкой, стойко дожидаясь, пока девушка уберет с него свои руки, но та, похоже, и не собиралась этого делать.

– Милое выступление, леди Холланд, – сладко улыбнулась Кристэн, что как и Мэллори жила во дворце.

Почти оттолкнув с дороги девушку, она так же подошла к Лэнгдону, с жадностью заглядывая ему в глаза.

– Поздравляю со вступлением в должность, господин Лэнгдон, – томно сказала она, – такой молодой мужчина и уже в совете министров – вы явно весьма предприимчивый человек!

От вида этого зрелища, Мэллори начало тошнить. К тому же, где-то внутри все сильнее разрасталось желание, схватить за волосы девчонку, что до сих пор висела на Майкле и оттащить ее подальше, желательно, куда-нибудь в окно с верхнего этажа.

– Ну и чего ты тут стоишь? – сказала на ухо Коко, подходя к Мэллори сбоку, – борись за свое счастье, коль не хочешь, чтоб его увел кто-нибудь другой. Особенно эта курица в зеленом… ей богу, она будто плесенью покрылась.

Девушка прикусила губу так сильно, что едва не пошла кровь. Она была не такого уж высокого мнения о себе, чтобы считать, что она имела шансы преобладать в конкуренции… особенно среди дам, которые себе титул явно не покупали, а унаследовали вместе с родительской любовью и благородным воспитанием. Ну что им могла противопоставить Мэллори, кроме сомнительных вокальных данных и внешности на любителя? Она не могла поддержать разговор ни о политике, ни о современном искусстве. Единственный человек, что с удовольствием с ней общался – это Коко Вандербильт, и то, потому, что в основном она любила обсудить сплетни, а Мэллори считала отличной собеседницей за ее умение слушать.

Нервно сглотнув, она потупила взгляд в пол, чувствуя себя беспомощной дурой. А вдобавок ко всему еще и униженной. Она несколько минут назад почти вывернула всю свою душу наизнанку в надежде, что тот, для кого она это делала, поймет и услышит. Но, похоже, для Майкла Лэнгдона это был просто пустой звук и ничего больше.

Со злостью фыркнув, не обращая внимания на слова Коко, Мэллори развернулась и пошла в дальний угол зала, где был накрыт фуршетный стол. Однако, Вандербильт шла за ней следом, не затыкаясь ни на секунду.

– А чего ты ждала? – с насмешкой спрашивала девушка, – твой ненаглядный среди всех этих обрюзгших мужланов и щуплых конопатых мальчиков, лакомый кусочек, в который так и тянет вцепиться зубами. Или ты думала, этого никто кроме тебя не заметит?

– Да плевать! – огрызнулась Мэллори, хватаясь за бокал вина так резко, что чуть не вылила его себе на подол, – кто я такая, чтобы запрещать ему общаться с…

– Шлюхами, – закончила за нее Коко со смехом, – та, что в зеленом, Берти Уоттерфилд. Говорят, она была помолвлена уже с девятью мужчинами, но отчего-то, каждый из них сбежал. Ну, а Кристэн… у нее во рту, кажется, побывал уже не только весь королевский двор, но и вся Британская гвардия.

Несмотря на кипевшую в ней злость, Мэллори покраснела и смутилась. Такое впечатление, что практически весь Букингемский дворец, был одной огромной кроватью, и если кто-то с кем-то еще не спал, то это оставалось лишь делом времени.

– Ты смотри, – ухмыльнулась Вандербильт, прищурившись, – а вот и еще одна сучка… даже не сомневалась, что она сюда сегодня заявится.

Девушке не хотелось оглядываться и смотреть в сторону Лэнгдона, но после слов Коко, она невольно обернулась. Майкл, что стоял посреди зала, был облеплен дамами уже со всех сторон.

– Белла, мать ее, Рислинг, – проговорила Коко, разглядывая девушку в черном платье и опаловым ожерельем на шее, – «бедняжка» совсем недавно овдовела. Слышала, что у ее несчастного мужа в тарелке с супом нашли мышьяк, но эта стерва, такой спектакль на похоронах закатила… рыдала, головой о стену билась… все, чтобы никто не заподозрил, что она сама его траванула.

– Здесь вообще хоть один нормальный человек есть? – с тихим отчаянием спросила Мэллори, стиснув бокал пальцами.

– Зависит от того, что ты считаешь нормальным, – хохотнула девушка, – все мы люди, и у всех хватает своего грязного белья. Ты, дорогая, несмотря на твою милую мордашку, и сама не слишком-то похожа на святую невинность!

Мэллори шумно выдохнула и опять украдкой взглянула в сторону Майкла. Судя по его виду, он крутился в этой обстановке, как рыба в воде. С такого расстояния девушка не могла слышать, о чем у них шел разговор, но беседа выглядела довольно оживленной и не было похоже, чтобы Лэнгдона она тяготила.

– И что, ты теперь так и простоишь здесь весь вечер, тихо напиваясь в углу? – спросила Вандербильт, вскинув бровь, – поверь мне, малышка, ты способна на большее.

…

Прошло уже не меньше часа с того момента, как Лэнгдону, скрипя зубами, пришлось выслушивать надоедливый женский щебет, льющийся на него со всех сторон. Однако, приходилось держать в голове мысль, что он обязан произвести сегодня положительное впечатление о себе, а все свои желания и порывы заткнуть куда-нибудь подальше.

В конце концов, в этот вечер, он был в самом центре внимания, и ударить в грязь лицом сейчас было бы совсем не кстати. Единственное, что беспокоило Лэнгдона – так это где носило Мэллори? Он опасался, что с ее бурным воображением и непредсказуемостью, она может вляпаться в какую-нибудь очередную глупость, за которую ему потом придется перед всеми краснеть.

– Господин Лэнгдон, – окликнул его мужской голос, и Майкл обернулся, – не уделите мне пару минут?

Перед ним оказался никто иной, как Уилльям Гладстон, премьер-министр Англии.

– Разумеется, – сказал Лэнгдон, вздохнув с облегчением.

Дамы с недовольством переглянулись, когда их потенциальная добыча резко ускользнула из их рук вслед за Гладстоном.

– Поздравляю вас со вступлением в совет, – учтиво произнес мужчина, останавливаясь чуть поодаль от основной толпы, – может, ее величество и считает, что я против молодой крови в наших рядах, но это не так.

– Рад это слышать, – улыбнулся Лэнгдон уголком рта, однако, его глаза внимательно следили за каждым движением премьер-министра.

– До меня доходили слухи, что вы довольно влиятельны… в некоторых кругах, – осторожно сказал Гладстон, прищурившись, – и, вероятно, именно по этой причине, ее величество решила впустить в свой круг приближенных именно вас?

– Боюсь, я не имею права разглашать какие-либо детали по данному вопросу, – тихо ответил Майкл склонив голову набок.

– Я говорю лишь о том, что… – с сомнением протянул премьер-министр, подбирая слова, – что я могу предложить вам взамен не меньше, чем вам уже пообещала Виктория.

Лэнгдон удивленно вскинул бровь.

– Прошу прощения? – переспросил он, напуская на себя недоуменный вид.

– Если вы тот, о ком я думаю, – вкрадчиво сказал Гладстон, – то мы могли бы попытаться с вами договориться, господин Лэнгдон. Поверьте, иметь меня в рядах ваших союзников вам будет куда полезнее, чем наживать в моем лице врага.

– Врага? – хмыкнул Майкл со снисхождением, – При всем уважении, премьер-министр, но кажется, у вас слишком разыгралось воображение.

Гладстон хотел что-то ответить, но тут по залу неожиданно пролетели женские крики, один из которых Лэнгдон узнал сразу же.

…

– Шла бы ты уже спать, дорогая, – хихикнула Коко, глядя, как Мэллори хватается рукой за колонну, чтобы не упасть, – удивлена, как после такого количества шардоне, ты еще на ногах стоишь.

Перед глазами Мэллори все расплывалось в смутных очертаниях. Люди вокруг казались яркими пятнами, что постоянно перемещались из стороны в сторону, вызывая чувство тошноты.

– Я никогда еще столько не пила, – жалобно сказала девушка, прижимая ладони к лицу.

– Не волнуйся, крошка, – засмеялась Вандербильт, – столько еще никто не пил!

Все еще хватаясь руками за голову, Мэллори подняла взгляд, заметив, что перед ним мелькнуло что-то зеленое.

– Леди Холланд? – с усмешкой спросила Берти Уоттерфилд, что еще недавно висла на Лэнгдоне, – похоже, вам нездоровится?

Мэллори крепко стиснула зубы и ответила Уоттерфилд злым взглядом.

– Это ведь вы крестница господина Лэнгдона, не так ли? – продолжала девушка с ехидной улыбкой, – хотела спросить, вы ведь не будете против, если я вдруг стану вашей крестной матерью?

После этих слов, Уоттерфилд заливисто засмеялась.

– Хочешь, чтобы Лэнгдон стал твоим юбилейным десятым женихом, что слинял после помолвки? – съязвила Коко.

– А ты вообще заткнись, Вандербильт, – с неприязнью сказала Берти, – с тобой никто не разговаривал!

И тут же Уоттерфилд громко взвизгнула, когда на ее платье, что явно стоило ни одну тысячу фунтов, выплеснулось красное вино.

– Ох, как неловко! – с наигранным сочувствием сказала Мэллори, взмахнув пустым бокалом.

Злость на эту наглую шлюшку, похоже, заставила ее немного протрезветь.

– Ах ты, гадина, – прошипела Уоттрефилд, поднимая взгляд от испорченного платья к Мэллори, – ты ведь это специально!

– Да неужели? – улыбнулась Мэллори, поднимая еще один бокал со стола.

Коко удивленно ахнула, когда вино брызнуло прямо в лицо Берти.

С оглушительным визгом, Уоттерфилд кинулась на Мэллори, повалив ее с ног.

…

Лэнгдон еле пролез сквозь толпу, чтобы понять, что происходит. Когда он отодвинул еще пару человек, перед его глазами предстало неутешительное зрелище.

На мраморном полу отчаянно сцепились в драке две девушки, яростно пытаясь выцарапать друг другу глаза. К своему ужасу и стыду, в одной из них Майкл узнал Мэллори.

Гости и придворные ошеломленно глядели на разразившуюся потасовку, но никто не решался в нее влезать, чтобы случайно не отхватить еще больше. Взгляд Лэнгдона быстро пересекся с глазами незнакомого мужчины в толпе, который растерянно кивнул ему и шагнул вперед.

Растащить разъяренных дамочек оказалось куда сложнее, чем думал Майкл. Обхватив Мэллори поперек талии одной рукой, он дернул ее назад, еле пытаясь удержать и скрутить брыкающееся тело, что продолжало сыпать нецензурной бранью в обидчицу. Лэнгдон даже и не догадывался о ее богатом словарном запасе на этот счет.

Уоттерфилд, которую пытался сдержать один из придворных, продолжала истерически орать, и тянуться махая руками в сторону Мэллори.

– Какой конфуз! – восклицали дамы, закатывая глаза, глядя на это зрелище, – это просто возмутительно!

– Что здесь произошло? – строго спросила Корделия, неожиданно появившись в первом ряду.

Ее взгляд пробежался по разбитой губе и исцарапанному лицу Мэллори и огромному синяку под глазом у Берти. Хоть девушка уже и не вырывалась, Лэнгдон все еще держал ее за шкирку, как нашкодившего котенка.

– Она первая начала! – заорала Уоттерфилд, топнув ногой.

– Спокойно, леди! – жестко оборвала ее крик мисс Гуд, и перевела взгляд на Майкла и мужчину, что удерживал Берти, – господа, если вас не затруднит, пожалуйста, сопроводите дам в их покои. Им определенно нужно отдохнуть.

Мэллори болезненно поморщилась, когда рука Лэнгдона впилась в ее предплечье до такой степени, что онемели пальцы.

Кивнув Корделии, он резко развернулся и потащил девушку за собой сквозь хихикающую толпу. С его широкими шагами, Мэллори приходилось за ним практически бежать. Он грубо волочил ее за собой, не говоря ни слова, но что-то Мэллори подсказывало, что когда они окажутся наедине, слова у него явно найдутся…

Девушка заметила, что он повел ее не в женское крыло, а именно в свою комнату. В этой части замка она еще не была. Протащив Мэллори по лестнице наверх, Лэнгдон открыл дверь и втолкнул девушку за порог с такой силой, что она упала на ковер.

Яростно шибанув дверью о косяк, Майкл обернулся к Мэллори.

– Ты совсем идиотка или специально надо мной издеваешься?! – неожиданно заорал Лэнгдон.

Девушка вздрогнула всем телом и съежилась, сидя на полу. Она еще никогда не слышала, чтобы он так повышал голос. Мэллори ни раз наблюдала его приступы гнева, но его крик она сейчас слышала впервые.

– Сколько еще раз ты собираешься меня позорить?! – в том же тоне продолжал Лэнгдон, сшибая рукой со стола какую-то интерьерную ерунду, что посыпалась на пол с металлическим лязгом, – из-за тебя мне теперь придется оправдываться, почему человек, за которого я поручился своей репутацией, ведет себя, как истеричная дура!

Мэллори не решалась подняться с пола, а уж тем более посмотреть Майклу в глаза. Ей богу, уж лучше бы он ее избил, чем кричал с такой ненавистью, что на глаза девушки начали наворачиваться слезы.

– Что мне еще сказать и сделать, чтобы до тебя, мать твою, наконец дошло, как нужно себя вести?! – вслед, за криком, Мэллори услышала, как Лэнгдон ударил кулаком об стол, расшибая в кровь костяшки пальцев. По всей видимости, этот удар должен был достаться девушке, но Майкл еле сдержался, и выместил зло на несчастной мебели.

Мэллори шмыгнула носом. Она сидела, уткнувшись лицом в коленки, которые обхватила руками и было видно, как ее плечи мелко вздрагивали от сдавленных всхлипов.

Упершись ладонями в стол, Лэнгдон тяжело дышал, прикрыв глаза и опустив вниз голову. Он слышал, как девушка за его спиной давилась слезами и этот звук немного привел его в чувство. Если бы Мэллори сейчас опять начала с ним препираться, то Лэнгдон явно бы не сдержался, добавив ей еще пару синяков, что и так остались на ней после драки с Уоттерфилд.

– Хватит уже, – с тихим недовольством сказал он, не оборачиваясь. Хоть в голосе все еще слышалась злость, он прозвучал уже намного мягче.

Однако, после его слов, Мэллори лишь еще громче всхлипнула.

Устало выдохнув, Лэнгдон развернулся и медленно подошел к девушке. Осторожно, но настойчиво подцепив ее рукой за плечо, он потянул ее наверх. Поднявшись на пошатывающихся ногах, Мэллори продолжала смотреть в пол, растирая по лицу слезы тыльной стороной ладони.

Майкл посмотрел на царапины, что остались на ее щеках и ключицах, на рассеченную губу, и яркий синяк, что расплылся на правой скуле. Покачав головой, он мягко провел кончиками пальцев по кромке ее лица, скользя вниз к шее. Следы боевого крещения исчезли и девушка медленно подняла на него нерешительный взгляд.

– Хотите, я извинюсь завтра перед королевой вместо вас? – тихо спросила она, снова отводя глаза в сторону.

Лэнгдон чуть улыбнулся.

– Ты будешь извиняться в любом случае. Но так как ты теперь официально моя головная боль, то и ответственность за твои глупости несу тоже я, – негромко ответил Майкл, глядя на нее сверху вниз.

Мэллори виновато прикусила губу.

– Скажи только на милость, какого черта ты вообще в это полезла? – устало спросил Лэнгдон, скрестив руки на груди.

Девушка неопределенно пожала плечами. На самом деле, она хорошо помнила, по какой причине решила облить Уоттерфилд парой бокалов полусухого, но рассказывать от этом Майклу было слишком унизительно.

– Мэллори! – настойчиво и жестко произнес он, нахмурившись.

Он явно ожидал услышать вразумительный ответ, и девушке не получится в этот раз отмолчаться.

– Она выразила острое желание стать моей крестной матерью, – недовольно пробормотала Мэллори себе под ноc.

Бровь Лэнгдона удивленно поползла вверх.

– Что прости?

– А что, вам она об этом сказать не успела? – вдруг огрызнулась Мэллори, подняв взгляд на мужчину.

И после этих знакомых злых искорок в ее взгляде, картина в голове Майкла разом прояснилась. Закатив глаза, он тихо выругался сквозь зубы.

Мэллори снова опустила взгляд в пол и громко сопела, в ожидании, что Лэнгдон скажет дальше.

– И за что мне только это все?.. – тихо пробормотал Майкл, потирая пальцами переносицу. Спрашивал он это явно не у девушки, а у самого себя.

– Что? – сухо отозвалась Мэллори.

– Иногда мне кажется, что ты послана сюда в наказание за мои грехи, – с насмешкой сказал он, – иначе, какого дьявола я люблю ревнивую неуравновешенную и инфантильную идиотку?

За фоном оскорблений в свой адрес, девушка не сразу расслышала слово, которое Лэнгдон бросил будто-бы невзначай.

– Собирался с тобой поговорить на эту тему, после твоего не самого уместного выступления перед королевским двором, – ехидно продолжил Лэнгдон, – как раз перед тем, когда твоя будущая «крестная мать» об меня споткнулась.

Мэллори нервно сглотнула и почувствовала, как ее бросило в жар.

– Я, конечно, польщен, – добавил Майкл, – но заявлять об этом на весь Букингемский дворец было не обязательно, могла бы просто сказать.

Девушке все сильнее хотелось провалиться сквозь землю. С одной стороны, она хотела, чтобы Лэнгдон знал, что она чувствует, но с другой, ей было дико стыдно.

– Или ты думала, что я настолько слепой и глухой, что этого не замечу? – ядовитый сарказм заставлял Мэллори все больше съеживаться и она еле сдерживалась, чтобы тотчас не сбежать из комнаты.

В этот миг, теплые руки мягко коснулись ее лица, чуть приподнимая его. Взгляд девушки столкнулся с голубыми глазами Лэнгдона, что смотрели на нее хоть и устало, но без злости или упреков.

Прижавшись лбом к ее лбу, он низким полушепотом произнес:

– Меня еще никто и никогда в этой жизни не бесил так, как это делаешь ты. Или у тебя к этому особый талант или ты мое личное проклятие. И я надеюсь, что второе…

С этими словами он наклонился, касаясь поцелуем ее дрожащих от волнения губ.

========== 36 ==========

Когда Мэллори уснула у него на груди, вымотавшись после долгого дня и бурного вечера, Майкл осторожно поглаживал ее плечо, глядя в потолок немигающим взглядом.

Все это было так странно… Пару месяцев назад он и представить не мог, насколько резко и сильно может поменяться жизнь от встречи всего с одним, казалось бы, незначительным человеком. Иногда он не мог отделаться от мысли, что Мэллори не была случайной фигурой в этой партии. Лэнгдон в принципе давно не верил в случайности, чуя подвох абсолютно во всем. Но чем больше он приглядывался, тем больше убеждался, что девчонка не представляла из себя ничего особенного в масштабах вселенной. На ее месте мог быть кто угодно и все осталось бы по-прежнему.

Сейчас Майкл не знал, было ли ошибкой с его стороны возвращаться в свое родовое поместье. Он сделал это не из сильной любви к дому, а из эгоистичных побуждений, и желания сделать назло Констанс. Она надеялась, что ее нерадивый внук больше никогда не переступит ее порога, однако, ему удалось это сделать. Но знай он теперь, что его поджидало за стенами поместья – решился бы на этот шаг?

Мэллори вмешалась в его жизнь в тот момент, когда Лэнгдон уже не ждал от судьбы новых сюрпризов. Он не рассчитывал, что простая игра в кошки-мышки с испуганной служанкой может перерасти в нечто большее. Задумываясь об этом сейчас, Майкл понимал, что сам позволил этому случиться. В его силах было прекратить эти странные отношения в любой момент, но чем дальше все заходило, тем сильнее он увлекался новой игрушкой.

Теперь уж сложно было вспомнить, в какой именно момент, все вдруг начало выходить из-под контроля. Когда его банальная похоть и жажда обладания вдруг стали трансформироваться в нечто, чье существование он так долго отрицал? Эти чувства незаметно прорастали в мужчине, впиваясь тяжелыми корнями в сердце. И сейчас Майкл понимал, отчего Джон Генри так отчаянно пытался избавиться от Мэллори. Раньше, мысли о том, что в его руках лежала судьба всего человечества и осознание, что скоро он превратит его в жалкое скопище из страданий и боли, давало антихристу силы и желание жить дальше. У Лэнгдона попросту не было больше ничего, что могло бы сделать его более счастливым, чем планы на уничтожение мира.

Но чем больше проходило времени рядом с Мэллори, тем чаще Майкл ловил себя на мысли: а так ли сильно он жаждал этого апокалипсиса? Идея устроить кровавое месиво уже не вдохновляла так, как раньше. Убийства не приносили былого азарта и удовольствия. В Лэнгдоне будто что-то сломалось, но он не был уверен, что хотел бы вернуть все, как было.

Впервые за все эти годы он чувствовал нечто похожее на обычное человеческое счастье. Хоть оно и было приправлено его темными грязными тайнами, что он был вынужден скрывать, Майкл все равно наслаждался происходящим.

Его жизнь не стала спокойней, пожалуй, даже наоборот. Мэллори регулярно доводила его, заставляя злиться и выходить из зоны комфорта, тем самым вынуждая Лэнгдона вспомнить, что несмотря на свое предназначение антихриста, он все еще оставался человеком. И сколько бы Майкл не пытался отмахиваться, оправдывая свои чувства обычным собственничеством, он не мог отрицать, что желание заботиться о Мэллори и готовность защищать ее вопреки своим интересам – выходили за рамки этих представлений.

В конце концов, Лэнгдон не был идиотом, и отрицать очевидное, когда оно уже стало настолько явным, было невозможно. Да, он любил это маленькое существо, что сейчас тихо сопело на его груди, касаясь кожи теплым дыханием. Майкл и сам удивился тому, насколько легко ему удалось сегодня об этом сказать, будто это было что-то настолько естественное, что для этого не требовалось подбирать слова. Он видел, что Мэллори не ожидала услышать подобного. Она так вздрагивала, когда Лэнгдон целовал ее после этого, так отчаянно хваталась за него руками, словно боялась, что он сейчас уйдет или растворится в воздухе.

Мэллори не сопротивлялась, когда его руки начали стаскивать платье с ее плеч, лишь робко смотрела на него своими огромными глазами, что так напоминали ему взгляд маленького испуганного олененка.

Когда ее острые ногти снова начали царапать ему спину, пока он вдавливал ее обнаженное тело в кровать, Лэнгдон осознал одну вещь. Наверное, в этом и концентрировались чувства, что были между ними. Наслаждение, идущее рука об руку с болью. Грубая и злая нежность переполняла его изнутри и это было лучшим, что он чувствовал в своей жизни.

…

Мэллори догадывалась, что уже наступило утро, но продолжала греться в убаюкивающем тепле, что исходило от широкой спины Майкла, в которую она уткнулась лбом.

Однако, стоило ему немного отодвинуться, явно предприняв попытку встать с кровати, как у девушки тут же вырвался тихий протестующий стон, а рука обвилась вокруг талии Лэнгдона, пытаясь удержать его на месте.

Майкл улыбнулся, чувствуя, как Мэллори властно вцепилась в него.

– Прости, но мне нужно идти, – шепотом сказал он, нежно взяв ее запястье и отводя руку в сторону, – не подерись тут ни с кем, пока меня не будет.

С этими словами он обернулся, поцеловав девушку в висок.

– А я могу с вами пойти? – слабым сонным голосом спросила Мэллори, продирая глаза и щурясь от яркого света, что шел из окна.

Лэнгдон тяжело вздохнул, садясь на кровати. Место, куда он сегодня собирался поехать, было одним из последних, в которые он хотел, чтобы девушка заходила. Бетлемская лечебница для душевнобольных была печально известна своей гнилой репутацией. И хоть многие состоятельные люди приезжали туда просто поглазеть ради забавы на заключенных в ней пациентов, Майкл не хотел, чтобы Мэллори это видела.

– Нет, – тихо, но уверенно ответил мужчина.

Девушка скорчила недовольное лицо.

– Ну пожалуйста, – почти взмолилась она, глядя, как Лэнгдон медленно встает с кровати.

На самом деле, ей было совершенно без разницы, куда именно он собирался идти, просто Мэллори не хотелось снова весь день нервно ожидать, когда снова сможет его увидеть.

– Тебе это все равно не понравится, – мрачно сказал Майкл, начав одеваться.

– А вы уже все за меня решили, да? – не удержавшись съязвила девушка.

Лэнгдон посмотрел на нее с раздражением.

– Просто не спорь.

Мэллори пренебрежительно фыркнула, закатив глаза.

Майкл прищурился и подойдя к кровати, взял девушку за щиколотку, что виднелась из-под одеяла и дернул на себя.

– Ой, – только и успела пробормотать Мэллори, прежде чем сползла к краю кровати.

Лэнгдон уже успел надеть брюки, и когда он крепко прижался к ней бедрами, склоняясь над девушкой, она почувствовала его возбужденный член через мягкую ткань одежды.

– Вот ведь не умеешь ты по-хорошему, – хмыкнул он, расстегивая брюки.

Мэллори нервно сглотнула, увидев, как Лэнгдон забросил ее ноги себе на плечи и притянул за бедра еще ближе к себе.

Головка члена проскользила по влажному лону, касаясь клитора, отчего девушка нетерпеливо дернулась. С шумным выдохом, Майкл вошел в нее, прижимая к себе ее ноги.

…

– Но я все равно хочу пойти с вами, – произнесла Мэллори прерывистым шепотом.

Лэнгдон, что лежал позади нее, уткнувшись носом в шею, издал ни то рычание, ни то обреченный стон.

Если девушка будет продолжать капризничать в том же духе, ему на нее так скоро здоровья не хватит. Ни нервного, ни физического. В конце концов, ему, в отличие от Мэллори, было уже давно не шестнадцать… И, похоже, в этот раз она победила, поскольку, Майкл слишком устал, чтобы сейчас с ней препираться.

– Ладно, – недовольно сказал он, – но только при условии, что ты будешь помалкивать и делать то, что я скажу.

Мэллори торжествующе улыбнулась.

…

Лэнгдон так и не сказал, куда они направляются, и пока девушка держала данное ему слово о том, чтобы молчать в тряпочку.

Майкл дал ей время вернуться в женское крыло, чтобы принять ванну и переодеться. Когда Мэллори вышла к главному входу, где ее уже ожидал Лэнгдон, она с улыбкой присела перед ним в шутливом реверансе.

Мужчина окинул взглядом ее платье глубокого ультрамаринового цвета. Судя по всему, ей захотелось надеть что-то скромное и неброское, но вряд ли Мэллори было известно, что из всех существующих красок для ткани, эта была самой дорогой.

Когда они сели в карету, девушка плотно укуталась в черное пальто с серебристой отделкой. А еще Майкл только сейчас заметил, что в мочках ее ушей виднелись маленькие серьги в виде каплевидных жемчужин.

Девушки из низкого сословия редко прокалывали уши, так как купить для них украшения им было не по карману, и Мэллори была из их числа.

– Когда ты успела? – усмехнулся Лэнгдон, видя, что прокол явно был совсем свежий.

– А, это… – пробормотала девушка, заметив куда был направлен взгляд мужчины, – да только что. Леди Вандербильт сказала, что так будет лучше.

– Мне нравится, – тихо сказал Майкл, улыбнувшись уголком рта.

Мэллори чуть покраснела и радостно улыбнулась. Хоть мочки ушей до сих пор болезненно жгло, услышать от Лэнгдона комплимент было приятно. Не так уж часто он их и говорил.

Майклу же, глядя в счастливое лицо девушки, стало жаль, что впереди их ожидала отнюдь не увеселительная прогулка. Однако, в глубине души он был рад, что после того, как он сегодня со всем покончит, Мэллори будет рядом. Возможно, сейчас он нуждался в ней куда больше, чем ему казалось раньше.

Девушка видела, что чем дальше они ехали, тем мрачнее становилось лицо Лэнгдона, словно его глаза, цвета ясного неба, медленно затягивали тучи. Городские пейзажи за окном постепенно сменились на сельскую местность с замерзшими деревьями, покрытыми инеем.

За пару часов пути, Мэллори еще пыталась как-то разговорить Майкла, но он отвечал сухо и неохотно. Оставив эти попытки, девушка молча смотрела в окно, гадая, куда же они, в конце концов, едут.

…

– Это же… – тихо пробормотала Мэллори, глядя на огромное здание из красного кирпича, что находилось за высокими коваными воротами.

– Я ведь говорил, что тебе не понравится, – со вздохом сказал Лэнгдон, глядя в окно.

Девушка вздрогнула, когда карета со скрипом остановилась. Мэллори, как и всякий житель Лондона, была достаточно наслышана о Бедламе. Ужасы, что ходили об этом месте, могли потягаться со страшилками на ночь о каком-нибудь Джеке Потрошителе. Поговаривали, что многие тюремные заключенные предпочитали каторгу или петлю, нежели оказаться в стенах Бетлемской лечебницы, настолько она наводила страх на людей.

– А зачем вам сюда? – осторожно спросила девушка, выходя из кареты.

Она помнила, что Майкл просил не задавать вопросов, но любопытство было слишком велико.

– Навещу одного пациента, – холодно ответил он, хлопнув дверью кареты.

Пока они приближались к дверям, Мэллори шла рядом с Лэнгдоном, крепко ухватившись за его локоть. Быть может, ей и правда не стоило напрашиваться ехать сюда с ним. Это место пугало ее до дрожи.

– Чем могу помочь? – спросил мужчина в белом халате с седыми усами и бородой, когда они вошли в холл.

Мэллори чуть скривилась. В нос тут же ударил резкий запах лекарств, затхлости и мочи.

– Я пришел с визитом к Уилльяму Фон-Эвереку, – негромко сказал Майкл, глядя на врача внимательным взглядом.

– Одну минуту… – пробормотал мужчина, подходя за стойку и листая огромную книгу с мелкими записями, – а, да, есть. Палата 271. А вы, позвольте узнать, кто, и какая цель вашего визита?