Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 51 страниц)
Глава 5, в которой слишком много дыма
Гермиона всегда была хорошей, правильной девочкой. Она делала то, что считала нужным для других, часто в ущерб себе.
Но разве правильные девушки возвращаются домой к женихам со следами слюны другого мужчины между ног. Разве не это называется изменой? Разве может любящая женщина прийти домой с поцелуем другого мужчины на губах и спокойно говорить со своим будущим мужем? Улыбаться ему?
Оказалось, что да, может. Гермиона отыгрывала свою обычную роль блестяще. Она ничем не выдавала внутреннего смятения.
Холодея внутри, Грейнджер зашла в свой дом. Она долго гуляла по городу, стараясь привести себя в порядок. Конечно, у нее это получилось не слишком хорошо. Однако нужно было понять, что делать дальше со своей жизнью, которую она в данный момент проигрывает.
В детстве ей казалось, что она никогда не изменит любимому, пусть лучше умрёт на месте. Но взрослая жизнь внесла свои коррективы.
Она передала его.
Своего любимого.
Своего будущего мужа.
Своего друга, с которым вместе прошла войну и другие ужасы.
Но хуже всего то, что она сдалась егерю совершенно без боя.
Она сдалась, потому что безумно, отчаянно жаждала его и она не могла совершенно ничего противопоставить чудовищной силе этого влечения.
Рон же, как обычно, ничего не заметил, спросил только:
– У тебя новые духи? Какой-то странный запах. Как ванильное пирожное с мокрой шерстью Пушка. Прости.
Гермиона рассмеялась.
– Стелла дала опробовать свой новый флакон. Он называется 'Наваждение'.
– Не бери его больше, пожалуйста, – Рон поморщился. – Как твоё дело с оборотнями? Гарри сказал, что принёс тебе целую папку убийств. Зачем это тебе, Герми? Мне казалось, что трупы – не совсем твоя история.
Гермиона села, посмотрела на Рона внимательно. С возрастом он стал, конечно, более симпатичным. Ему шли длинные волосы, почти прошла подростковая припухлость. С щетиной он выглядел особенно здорово. Но сейчас она понимала, что Рон никогда не вызвал у неё душевного трепета. Она просто всю жизнь считала себя холодной женщиной, ведь её впечатляли немногие мужчины. Ну Крам, ну Локонс, но это было так давно, что даже не считается.
А Рон был всегда рядом. Он такой хороший, простой парень. Вы дружите всю жизнь. И вроде как достаточно логично, что он дарит тебе кольцо и вы женитесь. Так ведь должно быть, разве нет?
Он надёжный, пусть немного странный. Работает в аврорате вместе с лучшим другом, помогает творить добро. А не прячется от правосудия где-то в горах Шотландии, попивая скотч.
Молчание затянулось. Гермиона выплыла из своих мыслей:
– Я просто хочу понять, Рон, кто стоит за убийствами, если будет так продолжаться у меня не останется оборотней для реформы, – она постаралась улыбнуться. Правильно, девочка, улыбайся так, как настоящая улыбка должна была бы выглядеть.
– Мы с Гарри переживаем за тебя, ты попадаешь на работе целыми днями. Если тебе надо помочь, пожалуйста, только скажи, – Рон встревожено глядел на неё зелёными глазами. У Гермионы дрогнуло сердце. И этого человека ты обманываешь. Он же любит тебя. Она обняла его, чтобы он не увидел её слезящиеся глаза.
– Хорошо, ребята, не переживайте. Извини, Рон, я не спала полночи, пойду прилягу. Голова кругом, – Гермиона чмокнула его в щеку и встала, чтобы пойти в спальню.
На лестнице она услышала, как Рон сказал:
– Только смой сперва этот отвратительный парфюм, молю тебя!
Она зашла в душ и долго драила кожу мочалкой, пытаясь стереть вину и прикосновения оборотня. Гермиона плакала в ванной, снабдив дверь Квиетусом. Лицо ненавистного егеря стояло перед глазами. Как она могла разрушить все то, что так долго строила из-за своей похоти?! Как она могла чувствовать что-то к человеку, который своими руками притащил её в Малфой Мэнор и сдал врагам?! Как она могла предать их трио?!
Ведь если мальчики узнают о её похождениях, она потеряет их обоих – и Рона, и Гарри. Все эти жертвы надо положить к ногам какого-то егеря с дурацкой кличкой.
Да, да, Скабиор. Его имечко ты кричала, подмахивая задом, пока он трахал тебя языком. Она хотела отрезвить себя этой фразой, однако её тело снова взбунтовалось при этом сладком и грязном воспоминании. Чресла вновь заполнила истома.
Его горящие от страсти глаза между её раздвинутых ног.
Мокрые от ее сока губы.
Горячая пьянящая ваниль на языке.
Растрепанные космы с красной прядью.
Невероятно красивое лицо, при взгляде на которое она вся трепещет. Длинные пальцы, терзающие её нутро так безумно нежно.
Ещё она вспомнила, как он вылизывал её шею и ложбинку между грудями. Считывал запах ее волос и кожи. Прижимался к ней всем сильным телом и она чувствовала его желание, которое он не стал удовлетворять.
Ну что сказать, действительно джентльмен.
Стало тяжело дышать. Жар захватил тело. Между ног ныло почти до боли. Гермиона попыталась ублажить себя рукой, но это было и в половину не так результативно, как с пальцами чертового егеря.
Она опять заплакала, совершенно потерянная в своих чувствах.
Откупорив очередной бутылек сна без сновидений, Грейнджер легла в супружескую постель.
* * *
Гермиона решила бороться за свое семейное счастье. Она пообещала себе появляться у егеря только по рабочим вопросам, не вступая с ним в контакт. И всячески прекратить заигрывание. А если она не сможет, то придётся сдать его в Азкабан. Там-то она точно не сможет его достать. Девушка мрачно усмехнулась.
Пока ещё не всё потеряно, она может спасти свой брак. Она никогда не скажет своему Рону, что с ней произошло в злополучном доме оборотня. Пусть вина будет с ней всю жизнь, но она ни за что не признается в измене. Никогда не причинит ему такую боль. А она… она как-нибудь справится.
Проще сказать, чем сделать. Она постоянно думала о Скабиоре, хотя и запрещала себе это. Его лицо, с холодными глазами преследовало ее всюду.
Герми не могла избавиться от наваждения и пришла к неутешительному выводу.
Она влюбилась в егеря. Да это даже звучало абсурдно! Они и виделись нормально пару раз всего, если, кончено, не учитывать те встречи, когда он ловил ее в лесах, чтобы сдать за 5 галеонов Пожирателям.
Жуть ситуации состояло в том, что даже прекрасно понимая риски и все тупость положения, она все равно не могла повлиять на свое тело. Оно постоянно ныло, требуя его. Ни одна привычная вещь не могла утолить тот сенсорный голод, который она испытывала к чертовому куску дерьма.
Она запросила у Гарри дело некоего Скабиора. Тот удивился, вспомнил и в его глазах вспыхнула такая ненависть, что Герми успела испугаться. Вот, что ты должна чувствовать, а не.
Когда Гарри принес тоненькую папку, девушка почувствовала разочарование. Она надеялась, что, получив всю его подноготную, которая окажется слишком ужасной, чтобы любить это чудовище, Гермиона сможет победить.
Она открыла дело. Итак, что же ты такое.
Внутри была колдография напыщенного егеря, который стоял в Атриуме Министерства, рядом с Амбридж. И строил ей глазки! Та же поглядывала на него с презрением, а Скабиор похабно скалился в ответ. Под фото стоял штамп: МЕРТВ.
Гермиону передернуло.
Скабиор. Настоящее имя неизвестно.
Дата рождения неизвестна.
Происхождение неизвестно.
Дата смерти – 2 мая 1998 года.
Волшебник, предположительно полукровка.
Палочка черный дуб, 18 дюймов, середина – сердечная жила дракона.
Руководитель отряда егерей при Министерстве в период с 1997–1998 гг.
Ближайшие соратники – Фенрир Грейбек, Биллиус Монтеррей. Предположительно оборотень, так как крайне много времени проводит вместе со стаей Грейбека.
В 1994–1996 было несколько арестов в связи с массовыми драками в Лютном переулке. Столкновение двух банд за раздел территории влияния.
И все.
Взялся из ниоткуда и исчез в никуда.
Читая его дату смерти, Гермиона внутренне похолодела. Мертвый чертов егерь. Без этих глаз, своебразной улыбки и горячей кожи. Просто еще один труп, жизнь которого оборвалась 2 мая.
Соленые капли упали ей на губы. Вот еще. Она вытерла глаза. Но капли продолжали стекать по лицу и падать на пергамент в деле Скабиора.
На секунду поверив бумагам, она ощутила зияющую пустоту и печаль в душе. Если бы он умер сейчас, в эту секунду, оставив ее навсегда в покое, что она бы почувствовала? И она с ужасом поймала себя на мысли, что не нужен был ей такой мир. Ей нужен был этот, живым, вредным, временами абсолютно по-звериному холодным.
Девушка наложила на кабинет чары и разрыдалась, кляня непонятную чувствительность. Еще недавно она готова была пытать егеря Круциатусом, почему все так изменилось?!
А кроме того, в аврорате не было ни одной ориентировки на Скабиора.
Сам же егерь не присылал писем уже неделю, вероятно увлёкся своими изысканиями. Новых убийств не было. Гермиона изучала старые данные, ища хоть какую-то связь и намёк на убийцу. Но пока ничего не складывалось.
Возможно, она плохой детектив и после лихих школьных лет растеряла свою смекалку. Несмотря на то, что все убийства были под копирку, ни одного свидетеля не находилось. Никто ничего не видел и не помнил, походило на Обливиэйт. Оборотней убивали прямо в их домах и более менее людных местах. Но ничего.
Дело не двигалось и это давило на Гермиону. Себе она, конечно, не призналась бы, но она ужасно скучала по Скабиору, хотя тот и был занозой в заднице. Гермиона не могла не отдать должное его уму, она-то привыкла считать его лесной шпаной. И эти его язвительные шуточки…
Герми вздохнула. Из камина выбросилось письмо.
Дорогая Гермиона, зелье почти удалось. Нужно встретиться для обсуждения, не могла бы ты зайти ко мне сегодня в районе 19 часов вечера. Жду ответа, Пий.
Грейнжер хотела было обрадоваться встрече, но вовремя спохватилась. Она должна вести себя как подобает невесте, а не шлюхе, встретится с егерем, но не более того.
Гглянула на часы, до встречи осталось чуть больше пары часов, нужно привести дела в порядок.
* * *
Она аппарировала к дому МакМануса. Розовое закатное небо отражалось в глади озера, а горы подернулись сизой дымкой. Темнело прямо на глазах. Девушка невольно залюбовалась видом. Вот бы смотреть на эту красоту каждый день. Подумала и спохватилась. Он не собиралась жить с преступником, в его доме. Как это можно вообще себе представить? Герми разозлилась на себя, проклиная тот день, когда она решила не сдавать егеря аврорам. Она своими же руками себя закопала заживо тогда, дура.
Пока Гермиона была занята внутричерепными разборками, Скабиор вышел на полянку. Он был одет на этот раз в длинное кожаное пальто, накинутое поверх мантии с большим капюшоном. На плече висел рюкзак. Егерь уверенно он шагал к ней, с легкой ироничной улыбкой.
– Привет, красавица, – от его голоса дрожь пробежала по телу. Мертв. Перед глазами стоял штамп и 2 мая. Она закусила губу, стараясь держать эмоции под контролем.
– Нам нужно сгонять кое-куда. Буквально на полчаса. Если ты, конечно, достаточно мне веришь, чтобы позволить аппарировать тебя? – он изогнул одну бровь в притворном сомнении.
Гермиона посмотрела него еще раз внимательно. Мир, где его уже нет. Простой и понятный. Да почему она вообще это чувствует?!
– Хорошо, – ее голос дрожал. – Куда и зачем?
– В Уэльс.
Она кивнула, он потянулся к ней, чтобы взять ее за предплечье. Его близость опять немного вскружила голову.
– А зачем – для дела, извини, я исчез. Но зато кое-что вывел любопытное. Оно заняло чуть больше времени. Отправляемся?
Она согласно кивнула. Исчез бы навсегда. Она украдкой глянула на его губы. Если бы его просто не было. Он был бы мертв.
Девушка вдруг порывисто обняла его, сильно прижимаясь к егерю. Он удивился такой реакции и обнял ее тоже. Гермиона уткнулась в его мантию, снова вишневый дым и мох окутали ее. Егерь был ощутимо теплым и живым. Гермиона сглотнула подступившие слезы. Вихрь аппарации унес пару.
Они появились на каком-то холме, и Гермиона отскочила от Скабиора, жалея, что дала слабину и полезла к нему обниматься. На его недоуменный взгляд она буркнула, что боялась попасть в расщеп, потому что не знает, хорошо ли он умеет аппарировать. Егерь в ответ язвительно сообщил, что у него вообще много неожиданных для нее талантов и с удовольствием увидел, как ее уши вспыхнули.
Дом стоял на вершине из холма, залитого закатным солнцем. Скоро стемнеет. Насколько хватало глаз больше ничего видно не было – только такие же зеленые холмы.
Трактир представлял собой одноэтажное плоское здание, сложенное из камней. На вывеске красовалась мандрагора с зашитым ртом. Вероятно, какой-то кабак для маргиналов, мрачно подумала Герми. По периметру здания находились дверцы с номерами, они обозначали комнаты.
Они остановились у двери номер 6.
– Ничего не хочешь мне сказать? Почему ты здесь без оборотки? м – сварливо начала она, потому что все еще смущалась своей странной реакции.
– Это дружественное мне место, я тут могу побыть собой. Иначе что за причина тащить мою милую министерскую крыскув такую глушь? – всплеснув руками, осклабился он. – Да, накинь капюшон.
Она зашла внутрь. В тусклом свете свечи она увидела, что за дверью находится своего рода каменная келья размером в половину хижины Хагрида. Посередине стоить стол. Деревянное окошко выходит вовнутрь соседнего помещения. Внутренний декор начисто отсутствует. Только деревянный стол да стулья. Милое местечко.
– Вот и я хотела бы знать, что за причина, – девушка упрямо вскинула подбородок.
Скабиор смерил её внимательно насмешливым взглядом, сразу считав перемену её отношения. Вот так женщины! Сначала целуют, потом строят из себя недотрог. Ну что ж, эта игра ему тоже по нраву.
– Мне понадобилось больше времени, чем я предполагал, – он воздел палец в воздух. Гермиона нервно взглянула на его руку, приказывая себе думать о деле, а не о его длинных умелых пальцах. – Но! Я-таки выпарил вещество из метки. Все мои догадки были не верны. Этот запах принадлежал Кровятке плотоядной. Жуткая штука при умелом обращении, буквально сжигает плоть жертвы. И, вероятно, как ты знаешь растёт…
– Только в северном Уэльсе, – закончила Герм. – в горах.
– Пять очков Гриффиндору, – прошептал он ей на ухо. Его шепот послал сладкий электрический разряд прямо в её естество. Нет! Она не купится на это! Гермиона подавила дрожь и сделала вид, что ей наплевать на его заигрывания.
– Это, конечно, замечательное открытие, только как это нам поможет в поисках убийцы? – скептически произнесла она.
– Мы сейчас присутствуем на самом чёрном рынке. Это место покруче Лютного переулка, хотя оно таковым и не выглядит. Я кое-кого жду. Надеюсь, ты сможешь накинуть все-таки капюшон и подержать свой хорошенький ротик закрытым, а уши наоборот открытыми.
Девушка натянула капюшон мантии до самых глаз.
– Сейчас придёт один знакомый. Мы с ним немного поболтаем о разном всяком. Я просто хочу, чтобы ты тоже это слышала, но не привлекая к себе лишнего внимания. Этот человек не дружит с текущим законом, – слово текущим Скабиор выделил особым презрением.
Дверь открылась, в сумрак комнаты вошёл мужчина в насквозь мокрой мантии, он стряхнул воду неловким движением, чертыхаясь. Несколько капель попали Гермионе в лицо. Она поморщилась.
– Здарова, Скабиор, мертвый ты плут! – они пожали друг другу руки.
– Как всегда с почтением к живым, Восемнадцатый! Как я погляжу, в твоей дыре погодка не ахти.
– Иногда мне кажется, что этот чёртов остров кто-то проклял. Кто это у нас тут?
Мужчина в капюшоне посмотрел на ведьму.
– Моя очаровательная новая спутница. Отлично умеет поддержать хорошее настроение, ну ты знаешь, – егерь сделал недвусмысленное движение кистью, вверх-вниз. Мужчина в капюшоне загоготал над этой не самой изящной шуткой. Скабиор стрельнул в Гермиону косым взглядом, который сопроводил лёгкой усмешкой. Та вспыхнула и поджала недовольно губы.
– Пенелопа, будь так добра, принеси джентльмену выпить, мне захвати того же, – сказал Скабиор, кивая на деревянное окошко в стене. Она постучала в него, окошко незамедлительно открылось.
– Чё вам? – спросил хриплый женский голос.
– Три кружки пива, – сказал тот, кого звали Восемнадцатый.
– Четыре кружки пива, – измененным на всякий случай голосом пробасила Гермиона.
Окошко захлопнулось. Впрочем, через пару минут оно открылось, на раме стояли 4 кружки пива.
Гермиона перетащила их на стол под оценивающим взглядом мокрого мужика. Она начала нервничать ещё больше. Куда Скабиор её заманил. Место явно подпольное, положено ли о нем знать министерской работнице?
– У меня есть пара вопросов к тебе, дорогой друг, – егерь говорил своим обычным немного ироничным тоном, – Как ты, наверное, мог заметить, кто-то решил поубавить количество оборотней во всей Британии. Я переживаю за свою шкуру, несмотря на то, что мои убежища хорошо спрятаны. Вряд-ли мне удастся восстать после удара топором в темечко. Думаешь, мне стоит беспокоиться на этот счет?
– Знаю, что всех валят. Без разбору. И наших, и чужих. Не показатель, – ответил Восемнадцатый. Герми слушала внимательно. – На твоем бы месте я бы не высовывался.
– Эвереста убили тоже. Нахожу это странным. Он был совсем не при делах, – она наблюдала, как Скабиор будто бы перенял способ разговаривать у собеседника.
– Всех валят, – пожал плечами тот. Скабиор продолжил:
– Возможно, ты можешь сказать мне, в порядке дружеской услуги, кто нынче крышует кровятку плотоядную?
Собеседник сделал огромный глоток из кружки, опустошив её почти на половину. Даже с покрытой головой было видно, что мужчина нахмурился, он пробасил:
– Давно ты не выбирался из своей конуры, Скабс. После падения Тёмного Лорда эти дела отошли министерским, как и все более менее ценное. Я слышал, что травой теперь занимается какая-то высокопоставленная шишка. Фамилия на вроде – Болдейт, болхейт…
Болденхейт! Чуть было не воскликнула Гермиона, еле сдержав крик. Заместитель главы аврорта. Который вел расследования убийств оборотней, как сказал Гарри.
Мужчина опять сделал гигантский глоток, прикончив первую кружку.
– Однако, – протянул егерь и бросил быстрый взгляд на Гермиону, – будет сложнее, чем я думал. Но благодарю за информацию. Давай выпьем за успешные дела!
Они чокнулись кружками, мужик опять осушил половину своей.
– Мой тебе совет: оставайся мертвее всех мёртвых, Скабс. Не лезь в эту херню. Ты знаешь этих министерских, нет более беспринципных сук!
Гермиона негодующе зашкварчала себе под нос. Но в целом, пожалуй, могла согласиться с незнакомцем. Неужели, за убийствами оборотней стоит такой уважаемый чиновник?!
– Ты привёз мне товар? – спросил незнакомец.
– Конечно, – егерь раскрыл рюкзак, стоявший под столом, направил палочку внутрь. – Акцио пробирки!
К нему в руки прилетел увесистый деревянный ящик, с характерным звоном внутри.
– Как договаривались, свежая оборотка, аконит. А, кое-что лично для тебя, – егерь покопался в рюкзаке, – МакМанус. Без предисловий. Новая версия. Даже тебе рекомендую быть осторожным.
Егерь поставил на стол бутыль с янтарным напитком.
– Вот это подгон! Спасибо, Скаб! Обожаю этот твой огневиски.
Неизвестный тип положил на стол мешочек с монетами. Судя по звуку их там было немало. Егерь убрал мешок в карман мантии.
Они пожали друг другу руки. Егерь закинул потрепанный кожаный рюкзак на плечо.
– Ну, нам пора. Пошли, Пенелопа. До встречи, Восемндацатый!
Мужчина отсалютовал им оставшейся кружкой.
Гермиона кивнула незнакомцу и поспешила за егерем. Они вышли в полную темноту. В этом забытом всеми краю не было ни дальних фонарей, ни каких-либо домов. Только вершины холмов чуть серели в сгущавшихся сумерках. Они отошли несколько десятков шагов от трактира.
– Мерлин! Болденхейт может стоять за убийствами? – шёпотом воскликнула девушка.
– Возможно. Мы пока услышали, что он возглавляет оборот кровятки. Скорей всего, все чудовища прячутся под твоей кроваткой, Гермиона. Давай аппарируем подальше, на всякий случай. Твоя очередь.
Гермиона взяла его за предплечье и они очутились на полянке перед домом МакМануса. В горах было совсем темно. Герми наколдовала шарик света.
Егерь набивал трубку табаком.
– Ты догадывался об этом?
– Честно говоря, мысли были, что это кто-то из Министерских. Ты знаешь, исходя из всего моего опыта работы с Министерством, я понял, что именно там сосредоточение самых двуличных людей. Иначе как можно объяснить тот факт, что егеря в опале, а эти, которые отдавали приказы об отлове магглорожденных, все ещё сидят на своих местах.
– Таких почти не осталось! Мы всех убрали, – яростно воскликнула Грейнжер.
Скабиор пожал плечами:
– Всех, да не всех. А незаконные каналы сбыта всяких редких опасных штук от людей Волди перешли к Министерству. Вот тебе и кадровая перестановка! – засмеялся егерь, затягиваясь трубкой. – Хорошо, что ты была со мной, иначе бы не поверила, что в твоём святом министерстве завелись черти, – егерь подмигнул.
– А ему можно верить? – с сомнением произнесла Герми, наблюдая за жемчужным дымом, исходившим от его трубки. Опять этот горький вишнёвый запах. Она втянула его в лёгкие, стараясь не закашлять. Запах напомнил ей их последнюю встречу в его доме. Память услужливо подбрасывала похабные картинки, Гермиона сильно зажмурилась, прогоняя наваждение. Скабиор, конечно же, заметит это.
– Мне кажется, то, что он знает, что я жив, должно показать тебе, как я ему доверяю. Мы работаем вместе долгие годы, – он смотрел на неё очень внимательно. – Ты в порядке? Здесь достаточно высоко, не кружится голова?
Кружится от тебя, болван.
– Да, немного. Ничего страшного, если мы закончили, я аппарирую домой, – старалась говорить максимально спокойно.
Егерь изогнул одну бровь, вопросительно смотря на неё:
– Спасаешь свою душу, Гермиона?
– Хотя бы свой брак! – гордо вскинула голову с вызовом, смотря в эти льдистые глаза. Скабиор затянулся:
– Что ж, это похвально. Надеюсь, ты преуспеешь. Это же твой очередной долг, – ядовито сказал он.
– В смысле очередной?! Я люблю Рональда и мы скоро поженимся, наконец-то, – Гермиона насупилась. Проклятый егерь хочет просто развести её на секс. Если бы он реально этого хотел, то уже бы сделал, а ты бы и пикнуть не посмела, подсказало доброе сознание.
Скабиор усмехнулся:
– Как можно быть такой умной ведьмой и одновременно столь слепой? Тебе не кажется, милашка, что ты живёшь не своей жизнью? Приходит ли в твою прекрасную головку, что ты просто плывешь по течению?
– Прости пожалуйста, напомни мне кто ты такой и почему я должна тебя слушать? – сердито сказала ведьма. – Уж не тот ли ты самый егерь, из-за которого моей руке всегда будет красоваться это?! Ты сдал нас Малфоям!
Она в бешенстве задала рукав мантии, оголяя свои шрамы. Егерь спокойно смотрел на неё, очищая трубку от табака и убирая в карман мантии. Он взял её руку и поцеловал надпись Грязнокровка. Девушка в ужасе уставилась на него.
– Мне очень жаль, я не хотел, чтобы ты пострадала, – пожалуй, такого выражения его лица она не видела ни разу. Можно сказать, что егерь раскаивался, слова шли от сердца.
– Спасибо, что изволил извиниться, но ты опоздал лет так на пять! Из-за тебя погиб Добби! Из-за тебя столько людей…
Герми не договорила. Нервы начали сдавать. Слёзы задушили ведьму, она принялась всхлипывать, силясь сдержать рыдание, рвавшиеся из груди. С неё хватит! Жизнь была такой простой и понятной до встречи с чертовым егерем. Оборотень обнял её.
– Мы были по разные стороны баррикад, Гермиона. Если я о чем и жалею в жизни, то, поверь мне, только об этом, – тихо сказал он ей в волосы, вдыхая их чудесный аромат. – Мне следовало бы взять тебя и аппарировапть в безопасное место.
Гермиона покачала головой.
– Ты и сейчас ничего не понимаешь, Скабиор, – с надрывом сказала она, – речь идёт не о тебе, или мне, тогда на кону стояла судьба всего волшебного мира. Я ни за что не стала бы отсиживаться где-то, пока мои друзья гибли в битве за Хогвартс!
– Конечно, ведь ты всегда берёшь на себя ответственность за все происходящее. И даже думать не хочешь сделать хоть раз что-нибудь для себя самой. Этот твой Хогвартс, Очкарик, Рон, эльфы – все ради них, да? А где в этом, скажи мне на милость, Гермиона Грейнджер?!
– Во всем выше перечисленном я и есть! Это делает меня человеком! Ты просто не в силах понять, что такое любовь и жертвенность! – воскликнула она.
Они стояли в полной темноте, освещенные одиноким шариком света. Он все ещё обнимал её, а у Гермионы не было сил оттолкнуть мужчину, хотя гордость молила об этом. Она только вдыхала его запах – дымная вишня, кожа, виски. Так захотелось окунуться в него полностью, замереть в этом мгновении навсегда.
– Я понимаю, что мне нечего тебе предложить. Разве только свой нюх и помощь в расследовании, – в голосе Скабиора не было ни капли иронии, только горечь. – Хотел бы дать тебе больше, но ты продолжаешь все отрицать.
– Отрицать что, Скабиор? – Гермиона решительно не понимала к чему он клонит.
– Что ты хочешь меня, что я, мерзкий егерь нужен тебе прямо здесь и сейчас! – он тоже распалялся. Запах мускусной кожи становился сильнее.
– Я. Выхожу. Замуж, – по слогам, угрожающим тоном зашипела девушка.
– К. Черту. Уизли! – переняв её манеру разговора, запальчиво сказал егерь. – Если бы ты правда так любила своего рыжика, как поешь об этом, то уж давно бы сдала меня аврорам. Я честно говоря до сих пор крайне удивлён тому факту, что ещё не торчу в Азкабане!
Лицо Гермионы отражало готовность сию же минуту исправить это упущение. И будь, что будет! Скабиор холодно рассмеялся, глядя на неё.
– Хорошо, будущая миссис Уизли, – ох, сколько яда он вложил в обращение, – Мэм, за сим разрешите откланяться. Если вдруг вам понадобятся мои услуги, Вы знаете, где меня найти, – с ледяным бешенством отчеканил егерь и аппарировал, оставив ее одну в кромешной темноте. Она отправилась домой.
* * *
Гермиона праздновала победу. Она отбила наступление егеря, смогла поставить его на место. Но радость от этой победы была блеклой и горькой.
Смутные чувства поселились в ее душе. Она не хотела признаваться себе в этом, но все же Скабиор был прав. Постоянно думала о нем, не могла прогнать облик оборотня из своей головы. Это только из-за дела, только поэтому. Во всем виноваты те дурацкие сны! Я не…не могу…
Что может быть глупее, чем влюбиться в своего врага?
Что может быть унизительнее для памяти мёртвых друзей, чем её отношения с человеком из Армии Волди? Она улыбнулась, поймав себя на использовании его словечка. И тут же одернула себя привычным образом.
Вечно ты переживаешь, Гермиона, о том, что о тебе подумают окружающие. Вот и сейчас ты думаешь не о своём счастье, а что сказал бы
Ремус. Счастье. Но… какой ценой?
Будет ли она счастлива с ним, если их связывает только страсть. Сможет ли она бросить все – Рона, работу, свой привычный круг общения, в котором она варится с самого поступления в Хогвартс.
Она пыталась представить себе момент объяснения с Роном. Как он будет переживать, как Гарри и Джин будут уговаривать её передумать и не пороть горячку. Герм закрыла горящее лицо руками. Какой стыд. Нет, нет, нет. Она не сможет вынести этого.
Сможет ли она всю жизнь скрывать свою любовь? Мальчишки наверняка разузнают о егере, и вне каких сомнений попытаются, если не убить, то покалечить, особенно когда признают в нем того самого. Она вспомнила взгляд Гарри. Нет!
А работа… Работать в Министерстве, а вечером спать с беглым преступником. Она была идеалисткой, такого допустить нельзя. Чём она тогда лучше своих предшественников? Где же здесь дивный, новый мир?!
Вконец раздосадованная мрачными размышлениями, девушка уронила голову на кухонный стол. Насколько жизнь была проще, когда Егерь жил только внутри головы.
Пришедший домой, Рон давно не видел невесту столь подавленной. Он обнял её, но вновь учуял странные духи её коллеги.
– Ох, Герми, этот запах. Я же просил тебя ими не пользоваться, они абсолютно ужасные.
– Извини, мы просто сидели в одном кабинете, – на голубом глазу соврала она, накрывая на стол. Приготовленная Сиршей, индейка стояла в духовке. Гермиона разрезала её на порционные кусочки и положила их Рону в тарелку. Она села рядом и положила руку ему на колено.
– Слушай, а давай устроим свадьбу через пару месяцев?
Парень поперхнулся. Обычно она не была такой торопливой. Но глядя в ее расстроенное лицо, ошарашенный, Рон с набитым ртом ответил:
– Хорошо.
– О, Рон! – Герми бросилась ему на шею. Она обнимала его втрое сильнее, чем раньше. Цеплялась за спасательный круг со всей страстью утопающего. В скорейшей свадьбе она видела свое спасение. Будто колечко на пальце сможет отогнать оборотня.
Гермиона решила для себя, что в тот день, когда она станет миссис Уизли, рано утром она применит Обливиэйт, навсегда стирая егеря из своей жизни.
