Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"

Автор книги: BloodyNun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 51 страниц)

Патронус тут же исчез. Сука! Скабиор бешено дышал, грудь качала воздух. Мозг отказался принимать очевидное. Но Патронус явно, быстро и эффективно научил, что нельзя отказываться от его силы. Нужно ее принять, как и форму. Потом Крейг еще часа два потратил на то, чтобы вернуть своего Лиса. Тот нехотя вернулся под исход ночи, когда у Скабиора уже не осталось сил на эмоции. Он потренировался управлять Патронусом и решил, что непременно Лис должен разбудить Гермиону, так будет эффектнее всего. Судя по реакции Гермионы, оно и было эффектно.

– Какое воспоминание? – не отставала Гермиона, желая получить максимум информации. Временами Скабиор ее очень раздражал тем, что пытался спрятать свои настоящие эмоции и чувства. Но она уже научилась вытаскивать их наружу. Почти.

– Наша первая Луна, – Скабиор приготовился откусить от бутерброда, но требовательный взгляд малышки заставил продолжить. – Ты не ушла. И… потом уснула. У меня в лапах.

Гермиона счастливо улыбнулась, хоть слова егеря оставили горьковатое послевкусие. Он до последнего ожидал, что она уйдет? Испугается Трансформации и сбежит в ночь? Плохо он ее знает, получается.

– Я бы никогда не ушла, – упрямо скривила губы она.

– Всё могло пойти не так, – тут же нахмурился Крейг. Видал всякое на своем веку. – С Трансформацией шутки плохи.

Гермиона примирительно кивнула. Во вторую Луну он тоже провел ей весьма жесткий инструктаж, но психовал Скабиор уже меньше, чем в первую. Ведь Акониту собственного изготовления он доверял сильнее. И был уверен в том, что она не выйдет за барьер. Скабиор потешался практически над всем в этом мире, кроме Трансформации. Говоря о ней, он был исключительно серьезен. Гермиона решила сменить тему на более приятную.

– Тебе подходит Лис, – девушка послала Крейгу теплый взгляд. Она прекрасно понимала, что Скабиор, наверняка, следуя волчьей солидарности, хотел себе в Патронусы волка. Или оборотня. Или волколака. Что-то крутое, ну, в его понимании. Но Лис явно выбивался из этого ряда. – Лисы хитрые и умные. И прекрасные охотники.

– Такие же прекрасные, как оборотни? – Скабиор усмехнулся, но понял, что Гермиона только хочет его поддержать. – Патронус весьма красноречиво показал мне, что надо принять любую его форму.

– Как?

– Исчез. И потом не появлялся долгое время, что бы я ни делал. Ладно, лис так лис. Они быстрые, ловкие, – егерь пожал плечами, – и вкусные.

Гермиона подавилась кофе, но решила не уточнять. Главное, что Скабиор принял форму Патронуса.

– Покажи, – открыто улыбнулась она. Хотелось воочию увидеть! Гермионе втайне нравилось наблюдать за тем, как колдует Крейг. Его движения палочкой были вроде бы небрежными, но тем не менее точными. Выразительными. Возможно, этому способствовала оборотническая грация.

Скабиор скривил губы, но однако ж поднялся из-за стола и достал палочку из кармана темных брюк. Встал посреди кухни в боевую стойку, выпрямив спину. Отбросил растрепанную косу за спину. Приготовился. Закрыл глаза. И вспомнил. Ее

лицо.

– Экспекто Патронум! – крикнул он, мрачно и торжественно. Яркой вспышкой Лис вырвался из палочки. В свете дня он был менее слепящим, чем в темноте. Но все равно очень красивым! Гермиона вновь залюбовалась грацией оборотня. И заодно признала особые движения палочкой, которые лично ей были хорошо знакомы по школе.

Лис завис в воздухе прямо над столом с тарелками. Пушистый хвост метался по сторонам.

– Ты ходил к Гарри? – догадалась Гермиона. – Только он может так быстро научить вызывать Патронуса.

– Ходил. Просил помочь. Он показал мне движения палочки, – согласно кивнул Крейг. – Не забывай, что я учился на Рейвенкло, – Скабиор привычным жестом воздел в воздух палец, измазанный в томатной пасте, и продекларировал, высоко задрав нос. – Ума палата дороже злата.

– Что ж, тогда плюс двадцать баллов Рейвенкло, мистер МакНейр, – Гермиона не сдержала своего счастья и засмеялась. Скабиор тоже криво усмехнулся.

– Всего двадцать? Когда я последний раз слышал эту фразу там было пятьдесят. И я слышал ее регулярно, мисс Грейнджер, – не мог не съязвить Крейг, вдруг на несколько мгновений вернувшись в свою школьную, основательно забытую, жизнь.

– Знаешь, я бы очень хотела посмотреть на тебя времен Хогвартса, – поддела любимого оборотня Гермиона, вновь задумавшись о том, каким он был в школе.

– Опять ролевые игры? – сразу оживился Скабиор, вскинув на ведьму горящие глаза. – Мне дома стоит трансфигурировать свою одежду в форму Рейвенкло?

– А мне в гриффиндорскую? – вернула ему игривый намек Гермиона и прыснула, смешно наморщив нос. Взяла салфетку и вытерла рот от хлебных крошек. Отпила кофе, прогоняя калейдоскоп закрутившихся после его слов картинок. Синий с бронзой галстук ему бы очень пошел. И школьная мантия. И жилет.

Нет, нет, нет! Честно говоря, она еще не отошла от проверки в Мунго. Когда она забирала документы у Сметвика, тот на нее весьма пристально посмотрел. И Гермионе пришлось потом долго успокаивать поднявшуюся паранойю. Хотя она даже трусики не забыла забрать из кармана мантии Скабиора! Она подняла глаза на егеря. Тот уже пялился на нее невыносимым и липким взглядом, закусив нижнюю губу. Нет, Гермиона! Волшебница прочистила горло. На работу пора, в конце концов!

– Подумай над моим предложением, – хищно оскалился Крейг и сделал большой глоток кофе.

– Мы будем неплохо смотреться в школьной форме на фоне местных шотландских красот, как считаешь? Почти как в школе, – Гермиона с наслаждением наблюдала за сменой эмоций на лице любовника. Насмешка сменилась пылающим интересом. Отлично! Не все ж только ему одному смущать ее. – Нам пора на работу, Крейг. Не забудь, мы вечером идем к моим родителям.

– Я помню. Татуировки сводить?

– Нет, оставь, – пожала плечами Гермиона, справедливо полагая, что ее матери будет решительно все равно на такую мелочь.

***

Гермиона ошиблась: миссис Грейнджер было совсем не все равно. Она была в восторге!

– В молодости, еще до знакомства с твоим отцом, Гермиона, мы с подружками ездили на Гластонбери, – со смешком поведала миссис Грейнджер, жестом приглашая прибывшую пару пройти в уютную гостиную. – Там тоже было много молодых людей с макияжем. Включая Дэвида Боуи! – махнула рукой в непринужденном жесте и подняла глаза на обалдевшего Скабиора. – Вам идет, Крейг.

– Благодарю, – смущенно выдавил оборотень, несколько озадаченный напором матери Гермионы. Они едва успели скинуть верхнюю одежду, как женщина возжелала их тут же обнять. Видимо, миссис Грейнджер соскучилась по нему за то долгое время, что они не виделись, и теперь возмещала упущенное. Впрочем, теперь ему было понятно, в кого пошла малышка своим неистовым упорством и последовательностью в достижении поставленной цели.

– Как самоотверженный эко-активист, Крейг сделал тату в поддержку магических панд, – стрельнула в оборотня ехидным взглядом Гермиона, взяв его под ручку. Они прошли в гостиную, где их уже ждал накрытый стол. – Чтобы привлечь внимание общественности к проблемам их почти полного исчезновения.

– О, Крейг! Это смелый шаг! – вновь восхитилась мать Гермионы пристально разглядывая обнявшуюся парочку. Ее дочь выглядела усталой, но счастливой. Надела какое-то новое платье, по крайней мере, мисс Грейнджер видела его впервые: бирюзовая ткань красиво подчеркивая тонкую талию и струилось ниже аккуратными фалдами пышной юбки, доходящей чуть ниже колена. Классический нью-лук делал Гермиону похожей на открытку из 1950-х.

Мистер МакНейр сегодня был весь в черном: рубашка, жилет и э, сюртук? Последний был явно из мира магии. Миссис Грейнджер нечто подобное видела на главном герое в недавно вышедшем фильме про пиратов. «Снова пират!» – усмехнулась она про себя, любуясь детьми.

– Нам очень важно сохранить популяцию магических панд, – состроил грустное лицо Скабиор, подыгрывая Гермионе. Та прыснула и потянула его за стол. – Надеюсь, отдел контроля за магическими популяциями поможет нам в этом.

Они сели за стол вновь в том же порядке, как и в прошлый раз. Грейнджеры с одной стороны стола, Гермиона и Скабиор напротив них. Повисла неловкая тишина, пока миссис Грейнджер нарезала специально приготовленную говядину Веллингтон на порционные кусочки. Розоватый сок щедро омыл блюдо. Скабиор еле сдержал слюни. Пахло бомбически! Мать Гермионы разложила порции по тарелкам гостей.

– Помнится, в последнюю нашу встречу я хвастался, что изобрел скотч, которого очень мало надо для того, чтобы хорошенько опьянеть. Не мог остаться голословным и сегодня я принес его с собой, – оборотень старался не пялиться на ароматное мясо у себя на тарелке, чтоб не наброситься и не сожрать его в один заход. Отвлек себя светской беседой, заговорщицки сообщив присутствующим. – Однако, нужно соблюдать меры предосторожности. Я должен научить вас его пить!

С этими словами он достал из кармана кожаного жилета маленькую бутылочку, увеличил ее заклинанием и поставил на стол. Мистер Грейнджер тут же подобрался.

– «МакМанус. Без предисловий». За название отдельно благодарю Гермиону, как бога рекламы, – оскалился Скабиор в сторону хихикающей ведьмы. Это в первый раз Гермиона очень переживала за то, как пройдет встреча. А теперь ей было удивительно… легко. Она сидела в своем доме, в кругу своей семьи, со своим мужчиной, который сегодня утром сумел вызвать патронуса, потому что, черт побери, любил ее на самом деле. Переживать не хотелось. Гермиона отдалась ощущению праздника, чего, признаться, с ней давненько не случалось. Праздники, бывало, заканчивались в ее жизни трагедией.

– И каковы же правила? – с готовностью улыбнулся мистер Грейнджер, наблюдая за тем, как Скабиор рядком расставил на столе бокалы для виски.

– Ну, все очень просто, – Крейг профессиональным движением наполнил каждый из четырех бокалов ровно на половину. – Очень маленький глоток. Прям чуть потянули. Покатали по языку. Проглотили. У него крепость под шестьдесят пять градусов, поэтому такой эффект. И выдержка тридцать пять лет, – лихо подмигнул присутствующим бывший егерь.

– Сколько? – удивленно приподнял брови отец Гермионы, с сомнением поглядывая на бутылку. – Шестьдесят пять?

– Шестьдесят три примерно, – самодовольно кивнул Скаб, раздав всем по бокалу. – Я активно экспериментирую со скотчем при помощи магии и различных условий варки.

– Звучит интригующе! – воскликнула миссис Грейнджер и сделала легкий вдох над бокалом. Наморщила нос от ударивших в него спиртов. – Запах интересный… Ром?

– Американский дуб? Я чувствую его! – нахмурился мистер Грейнджер, тоже старательно вдыхая аромат.

– А я чувствую бурбон, – с улыбкой предположила Гермиона, тоже вдруг пожелавшая участвовать в разгадке.

– Надо же, – искренне изумился Скабиор, – вам пора в семейный бизнес. Вы все правы. Для изготовления «Без предисловий» я использовал бочки из американского дуба, в которых раньше держали сначала бурбон, а после ром. Действительно, все эти оттенки присутствуют в ароматике и во вкусе этого скотча, – он послал Гермионе восхищенный взгляд. Не зря вращала его бочки! Какая смена растет!

– Интересно, – вновь сделал глубокий вдох над бокалом мистер Грейнджер.

– Мне будет очень любопытно узнать ваше мнение, – обратился ко всем присутствующим егерь, который про себя даже не стал зубоскалить. Ему понравилось, как Грейнджеры доверились ему и живо захотели протестировать особенный скотч.

– Что ж, тогда позволю себе начать. Гермиона! – он обернулся к девушке, задумчиво согревающей в ладони бокал, и послал ей глубокий взгляд. – Ты потрясающая. И лучшее, что когда-либо случалось со мной. С днем рождения, – Скабиор поднял свой бокал для тоста. Все чокнулись. Перед тем как сделать глоток, Крейг обвел лица Грейнджеров предупреждающим взглядом. – Чуть-чуть, напоминаю!

– Прям едва-едва, – поделилась опытом Гермиона. Она хорошо помнила, как тогда в первый раз попробовала «Без предисловий» и хорошенько получила по мозгам. Старшие Грейнджеры переглянулись с улыбкой. И сделали каждый по маленькому глотку. Их лица скуксились. К чести мистера Грейнджера, он даже сумел покатать скотч по языку, чтобы насладиться вкусом сполна.

– Ох, – мать Гермионы почти сразу проглотила напиток, она покачала головой, отмечая высокую терпкость. – Чувствуется ром!

– И бурбон, – причмокнул губами мистер Грейнджер. – Отличный вкус, Крейг! Я правильно чувствую тропические фрукты, ваниль и… – он задумался на секунду, перебирая пальцами по крышке стола.

– Тростниковый сахар, пап, – подсказала Гермиона, которая в этот раз смогла распознать вкус скотча, а не только его убойную крепость.

– Точно! Жженый такой сладкий вкус, – наконец-то подобрал определение мистер Грейнджер, прямо глядя на Скабиора, чтоб тот подтвердил их догадки.

– Верно, – довольно кивнул Скаб, вдруг почувствовавший себя в своей тарелке. Ему давненько не приходилось обсуждать свой скотч в такой приятной компании. Что-то было в текущем моменте ощутимо теплое. Чувство растеклось вместе со напитком по телу, даря легкость.

– Повторю свои прошлые слова: у вас талант, Крейг, – улыбнулась ему миссис Грейнджер. – Никогда не пробовала ничего подобного. Замечательный вкус. Необычный. Но хочу заметить, что «Ножки Пенелопы» мне понравились больше.

– Понимаю, – оскалился Скабиор, многозначительно глянув на женщину. – Мне, признаться, тоже.

Боком он почувствовал, как Гермиона нервно заерзала на стуле рядом.

– У них более… нежный вкус, – продолжила свою мысль миссис Грейнджер, не подозревая, отчего ж на щеках Гермионы расцвел яркий румянец.

– «Ножки Пенелопы» классический односолодовый скотч, выдержанный в бочках из-под Мадейры. Он более легкий, там привычные сорок пять градусов. И да, очень яркое ванильное послевкусие, – Скаб облек в профессиональные слова мысль миссис Грейнджер. – Я вам, кстати, еще принес, – лихо подмигнул и достал из кармана еще две маленькие бутылочки, которые поставил на стол, и достал палочку. – Финита!

Бутылки вернули себе истинный размер.

– О, примите нашу благодарность, – засуетился мистер Грейнджер. – Дорогая, может, если «Без предисловий» для тебя тяжеловат, откроем «Ножки»?

Гермиона уже даже ерзать перестала, просто сидела и наблюдала за происходящим, уговаривая себя перестать бурно реагировать на рецепт «Ножек». В конце концов, вкус скотча был на самом деле отменным! В конце концов, у Крейга на самом деле был талант. В конце концов, ей и самой «Ножки» нравились все больше и больше.

– Нет, мне интересно испробовать эффект «Без предисловий», – звонко засмеялась миссис Грейнджер, тем самым подтверждая эффективность.

– Еще желательно закусывать хорошенько, – усмехнулся Скабиор, с вожделением думая о своей порции говядины Веллингтон, которая продолжала лежать нетронутой на тарелке и аппетитно дымиться прямо в его волчий нос. Корочка пропиталась мясным соком и грибным фаршем.

– Тогда давайте приступим к ужину, – скомандовал мистер Грейнджер, очевидно, столь же сильно желавший уже отведать блюдо.

Скаб был с ним полностью согласен! Он отрезал себе кусочек и едва слышно сглотнул слюну, приготовился вкусить. Зажмурился. Твою дракклову мать! Охеренно, охеренно, охеренно. Как же, драккл раздери, вкусно! Раззадоренные скотчем рецепторы особо остро среагировали на восхитительное мясо, правильной прожарки, правильной сочности… А грибной фарш! Черт! Многих сил ему стоило, чтобы сдержаться и не проглотить кусок целиком. Он же джентльмен, бля. Должен вести…

– Вы знаете, миссис Грейнджер, вынужден не согласиться, – прожевав кусочек, вдруг сказал Скабиор. Гермиона озадаченно и хмуро на него уставилась, ожидая подвоха. Миссис Грейнджер глядела с внимательным интересом. – Мне кажется, истинный талант у вас. Примите мое искреннее восхищение.

– Ах, Крейг, что вы, – засмеялась мать Гермионы, лукаво глядя в глаза Скабиору, – Но мне приятна ваша высокая оценка.

– Могу я попросить рецепт? – совершенно серьезно спросил Скабиор, уже прикидывая, как он сам запечет такое же мяско у себя на кухне.

– С радостью устрою вам мастер-класс, – подмигнула миссис Грейнджер. – Это рецепт моей бабушки. Я пыталась научить Гермиону, но она не любитель готовить, – стрельнула ехидным взглядом в замершую Гермиону. О, ну начинается, подумала девушка. Но в целом их посиделки пока шли нормально.

– Я любитель, – с жаром возразил Скабиор. – С удовольствием расширю свой арсенал блюд. Я хорошо готовлю различные зелья, уверен, что и с Веллингтоном справлюсь!

– Тогда жду вас в следующий раз на урок по традиционной английской кухне, – довольно сообщила мать Гермионы, легко кивнув. – Возможно, вам также будет интересен мясной пудинг, по рецепту моей матери. Отлично, Крейг, теперь у меня появилась надежда, что наши фамильные блюда не канут в Лету.

– Мама! – протестующе воскликнула Гермиона, отчаянно покраснев. Ну что она могла поделать, если вместо готовки всегда предпочитала прочесть книгу или две?!

– Миона, не бери в голову! Мы с мистером МакНейром уже все решили, – широко оскалилась миссис Грейнджер. – И вообще, нам пора выпить за твой светлый ум.

– Да, дорогая дочь, – вдруг подал голос мистер Грейнджер, до того наблюдавший за диалогом жены и егеря со странной улыбкой. – Мы счастливы видеть, какой потрясающей девушкой ты выросла. И желаем тебе счастья.

– И любви! – лихо заломив одну бровь, миссис Грейнджер требовательно посмотрела на дочь, подняв бокал со скотчем. Все присоединились. – И внуков!

– Мама! – вновь застонала Гермиона, страшно округлив глаза и прямо глядя на мать. Она прямо-таки услышала, как Скабиор тихо хмыкнул.

– С днем рождения, милая, – попытался сгладить момент мистер Грейнджер. Его глаза счастливо поблескивали.

– Спасибо, – выдавила Гермиона и, забывшись, сделала хороший такой глоток скотча. Несмотря на проделки матушки, она вдруг поймала себя на удивительном ощущении. Они сидели и мило, в общем-то, говорили о жизни, практически не чувствуя смущения. Как семья. От внезапно пришедшей мысли защемило в области сердца. Как могло получиться так, что дом ее родителей, магглов, вдруг стал для Крейга единственным местом, где он мог быть собой? Не оборотнем, которого отвергло магическое сообщество, и которое он сам потом послал нахер, став егерем. А простым… Крейгом МакНейром, который вот только что спросил рецепт Веллингтона у ее матери.

Гермиона подавила грустный вздох. Родители не знали, что он оборотень и бывший егерь. И… мать явно оценила Крейга, вон как смотрит на него искрящимися глазами. И отец смеется над его сарказмом. Они оба приняли его хорошо, основываясь только на том, как он себя ведет и говорит. Видимо, такова судьба всех оборотней, выбравших жизнь в мире магглов. Как там Скабиор говорил, «им было все равно, куда он пропадал во время Полнолуния»? В волшебном же мире… Гермиона устало прикрыла глаза. Там картина совсем другая. Но оборотни-то те же самые! Ничего, скоро они это изменят. Реформа была в самом разгаре! И она, Гермиона Грейнджер, не остановится, пока не проведет ее!

Они еще несколько часов весело болтали о всяком, пили за здоровье всех присутствующих и съели шоколадный пирог в конце вечера. Миссис Грейнджер травила байки из юности. Мистер Грейнджер рассказывал любопытные факты из своей стоматологической практики. Скабиор в ответ поделился новостью о своей новой работе в больнице Святого Мунго. Гермиона поведала о серьезной подвижке в политике Министерства Магии относительно различных волшебных существ. Словом, вечер прошел отлично. Уходя, Скабиор чувствовал себя как дома. Сближающий эффект «Без предисловий» был официально доказан.

–

Едва они аппарировали к дому, Скабиор вдруг стал вести себя странно: бесцеремонно схватил Гермиону за руку и потащил за собой, минуя крыльцо, кухню и гостиную. Сразу на берег озера, к тому самому валуну, на котором они могли насладиться последними мгновениями уходящего дня. Они оба были уже приятно пьяненькими.

Мир приобрел яркие краски, которые сейчас горели закатом, подсвечивающим черные силуэты гор малиново-алым маревом. Оставалось всего минут десять до того, как закат окончательно догорит и озеро погрузится в дремотную тьму.

– Я хочу показать тебе кое-что, – Скабиор встал на валуне, все еще не отпуская ее руку. Он чувствовался еще более горячим, чем обычно. Видимо, скотч разогнал температуру оборотня до максимума.

– Озеро? Мы тут регулярно сидим с тобой, – Гермиона, охваченная приятной расслабленностью, решила поддеть любимого. Само озеро налилось фиолетово-розовыми тонами, идеально отражая закатное марево. Вечером было уже весьма прохладно, Гермиона почувствовала себя зябко. Скабиор поджал губы, но на ее ехидство не ответил, что было удивительно. Его рука продолжала сжимать ее ладонь, до того сильно, что кожа чувствовалась потной.

– Прохладно, – повела плечами она.

– Мы быстро, – кратко ответил Скабиор и наколдовал вдруг зеркало. Большое, в красивой деревянной раме, оно зависло в воздухе над поверхностью камня. Крейг развернул его так, чтобы оно отражало последний свет дня. Подвел Гермиону прямо к глади зеркала, лицом к отражающей поверхности. – Иди сюда.

Изучая свое вполне довольное сегодняшним днем отражение, Гермиона озадаченно нахмурилась. Зачем ему зеркало здесь?

Сам же Крейг встал позади девушки. Несколько секунд он помедлил, а потом резко убрал свободную руку в карман клетчатых брюк. Гермиона отчего-то запаниковала, но виду не подала. Она тревожным взглядом окинула лицо любовника, отраженное в глади зеркала, в этот момент совершенно спрятанное за маской беспристрастности.

– Закрой глаза, – то ли попросил, то ли приказал Скабиор. Его голос звучал странно.

Списав поведение оборотня на действие алкоголя, Гермиона послушно закрыла глаза. Конечно, она доверяла ему безгранично. Но вопросы не покидали буйную голову ведьмы: что он делает? Зачем зеркало? Практически спинным мозгом она почувствовала, как Скабиор движется у нее за спиной, принося с собой блаженное тепло. Он был близко. Очень. Захваченная теплом Гермиона подалась чуть назад.

А потом почувствовала, как ее кожи коснулась… ткань! И не просто ткань… Она слишком хорошо помнила это ощущение, легкое касание хлопка. Не может быть! Многих усилий ей стоило не раскрыть глаза сейчас же! А потом… что-то щелкнуло, будто металл. Ткань немного натянулась.

Гермиона распахнула глаза и уставилась в отражение.

Шею обвивал розово-фиолетовый… шарфик. Ее, черт побери, шарфик! Тот самый, который она повязала на дерево для Рона. И который потом нашел Скабиор. И взял себе! Тогда в лесу Дин! Он был в нем и…

Гермиона закусила губу. Сильно, до боли. Смотрела на розовую легкомысленную клеточку, в которую так любила кутаться долгими вечерами в холодной палатке. А ниже… Прямо у нее на груди обе полы шарфика были заколоты… брошкой?! Гермиона нахмурилась, внимательно разглядывая узор. Две арки сливались в одну, напоминая очертания замкнутой буквы W. И – двух сердец, сплетенных в одно. В середине их смыкал цветок чертополоха. А сверху венчала корона из трех алых камней, горящих кровавым отблеском в последних лучах дня. Гермиона как сквозь сон услышала голос МакНейра, стоявшего позади нее.

– Лакенбут. Традиционная часть шотландского костюма. У тебя, ну, почти тартан, – Скабиор говорил с обычной своей легкой иронией, словно спрятал под ней все свои эмоции. – Хотя другой, – он выделил это слово, – подошел бы больше.

Утонувшая в вязких мыслях Гермиона сделала глубокий вдох, не в силах оторвать взгляда от броши. И от своего шарфика… Это… Не может быть! Сердце замерло на секунду, а потом понеслось галопом. Она перевела взгляд выше, скользя по отражениям в зеркале: шарф, брошь, ее ошарашенное лицо, застывшее лицо Скабиора. Она машинально потянулась потрогать ткань шарфа и самыми подушечками дотронулась до прохладного металла брошки.

Крейг стоял позади нее, так близко, что она могла чувствовать его дыхание у себя в волосах. Тепло его тела.

– Гоблинская работа. Волшебный замок, зачарованный от случайной потери. И там еще специальная петелька, чтобы можно было надевать на шнурок или цепочку. В том случае, если ты захочешь ее скрыть от любопытных взглядов, – Крейг неотрывно хищным взглядом наблюдал за парадом эмоций, бушующих на лице волшебницы.

Гермиона облизнула губы, не смея оторвать взгляда от его отражения в зеркале. Скабиор хранил шарфик. Все эти годы. Тело мелко задрожало от осознания. Они смотрели друг на друга.

– Чешские гранаты-пиропы. И черненое серебро особой гоблинской закалки. На обратной стороне клеймо мастера. Лучшего в Эдинбурге, кстати, – привычно не затыкался Скабиор, сам не отводя взгляда от озадаченного лица малышки. Темные карие глаза были совершенно круглыми, широко распахнутыми. Он чувствовал, как девчонка мелко дрожала. Как глубоко дышала. И смотрела, смотрела, смотрела на него.

– Мой шарф? – дрогнули ее вмиг высохшие губы. Вопрос вышел совсем детским. Совсем отчаянным. Совсем риторическим.

– Ну да, – кратко хмыкнул Скабиор. Пожалуй, сегодня все поступки Скабиора говорили больше, чем могли бы сказать слова.

– Ты хранил его столько лет? – хрипло спросила Гермиона и тяжело сглотнула, не отводя, впрочем, взгляда от его лица.

– Он сослужил мне хорошую службу, – процитировал сам себя Скабиор, криво усмехнувшись. Гермиона крепко зажмурилась, вновь вдруг оказавшись в темноте его лаборатории. Тогда она смотрела на сыскные листовки. И он слово в слово повторил то же самое, что и тогда. Хорошую службу. О, да.

– Знаешь, почему я выбрался из кучи горелых трупов тем утром? – Его тон был мрачным и холодно-насмешливым. Гермиона распахнула глаза и увидела, какое неистовство вскинулось в светлых глазах оборотня. Спиной она чувствовала, как быстро бьется его сердце. Ее же собственное – замерло.

– Сквозь вонь горящей плоти существовал только этот запах. Твой шарф не дал мне сойти с ума, Гермиона. Всю долгую ночь я дышал только им. Только тобой.

Его слова окатили ее ледяным потоком. Гермиона вздрогнула. И не знала, не знала, что сказать, кроме как… Триумфальное возвращение шарфика хозяйке завершило своеобразное признание Крейга в его глубокой и давней одержимости. Она больше не могла смотреть на него через зеркало и резко развернулась к нему лицом. Встав на мыски в неудобных праздничных туфлях, Гермиона бросилась целовать Крейга, закинув руки ему за шею. Чертов шарф поверг ее в душевное смятение. И традиционная брошь. И его слова! Все смешалось в дикий коктейль из бурлящих чувств, вспыхнуло внутри ярким пламенем, окатив ее дрожащее тело.

Фатальное влечение. Горькое провидение. Рок, такой же злой, как его губы, сминающие ее рот в голодном поцелуе. Они привели их сюда, в эту точку времени и пространства, не оставив выбора, кроме как глубоко и искренне полюбить своего врага.