Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"

Автор книги: BloodyNun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 51 страниц)

Последние слова егерь произнёс с приличествующим ему оскалом. Гермиона выхватила палочку и направила на него:

– Эксперименты на мне решил ставить?! – прошипел она.

Скабиор спокойно взял бутерброд и принялся аппетитно жевать. Середину между булками он сдобрил чем-то похожим на томатную пасту. Красный сок стекал по его длинным пальцам. Он то и дело слизывал струйки. И обычно Гермиона нашла бы это отвратительным, но чертов егерь делал это так сексуально! Низ живота свело предательским спазмом.

«Лишь бы он не учуял», – взмолилась она. Палочка в руках Гермионы задрожала. Ну невозможный же персонаж! Совершенно несносный!

– Если ты не хочешь задать чутка корочки моему бутерброду, то положи палочку, пожалуйста. Ты меня нервируешь. Не хочу схватить круциатуса с куском во рту, это гарантирует неромантичную смерть в луже блевотины.

– Да уж, она не сравнится с полетом в бездну, – пробурчала Грейнжер, кладя палочку на стол. Взяла бутерброд. А я ведь не ела с самого утра, и все из-за приставаний Рона… вкусно. Ветчина, сыр, томатная паста с травами – весьма недурно для егеря. Несколько минут они молча жевали, посматривая друг на друга. Взгляд оборотня с каждым мгновением становился все хитрее, нервируя девушку.

– Спасибо. Я смею надеяться, что при изготовлении сего яства ты обошелся без волчьей спермы? – закончив трапезу, с кислой миной сказала она.

– Ты меня явно недооцениваешь, – наморщив нос, издевательски произнес мужчина. Гермиона поняла, какую глупость сморозила, но он ее пожалел и не стал развивать тему. Вместо этого пригубил виски и палочкой отправил пустую тарелку мыться в раковину. – Ну правда, скажи, как тебе огнескотч, вкус понравился? Мне стоит что-то улучшить?

– М-м, я, честно говоря, не сильно распробовала сам вкус. Зато он прям сразу шарахнул по голове, без предисловий. Очень крепко, – пожала плечами ведьма.

– Без предисловий, мне нравится, – со странной интонацией проговорил он, посматривая на нее поверх бокала. Он не отпил и пары нормальных глотков, видимо прекрасно зная, как не попасть в ловушку своего варева. – Пожалуй, так я его и назову. А то клиентуре уже приелось звать его просто МакМанусом.

– У тебя есть клиенты? – с сомнением уставилась на него Герми.

– Конечно! А ты думала чем я зарабатываю на жизнь, вязанием?! – фыркнул егерь и с удовольствием продолжил. – Как я уже говорил, наша семья занимается скотчем уже вот три столетия. Так что я верный продолжатель дела предков в некотором роде. Поставляю всей округе улетную выпивку. Особенно ценят магглы, так и падают в рай с пары глотков. Так что пока жив Пий МакМанус – жив и его чудесный скотч! Никто даже не будет вникать в тонкости жизни оборотня-затворника или сколько ему лет. Дядя оставил мне свою жизнь в подарок за то, что отнял мою. Ну, это он так сказал, «отнял твою». Он ее просто несколько видоизменил, скажем так, – егерь сделал еще глоток, уже побольше. Подержал скотч на языке и только потом, удовлетворившись вкусом, проглотил.

– Твой дядя терзался тем, что укусил тебя?

Скабиор повертел в руках бокал, просматривая его на свет, карамельная жидкость медленно стекала по стенкам.

– Больше, чем нужно. Больше, чем хотел бы я, – он сделал еще глоток и продолжил, глухим, лишенным эмоций голосом, который был ему, как Гермиона уже знала, не свойственен. – Виноват в том, что случилось, прежде всего, я сам. Ну, получил за тупость.

– Но твой дядя взрослый, почему он… – Начала Гермиона, но Скабиор перебил ее с кривой усмешкой:

– По твоей логике, я должен был винить и ненавидеть Пия за укус. Но я никак не мог допустить таких чувств по отношению к нему. Мы были семьей всегда, несмотря ни на что! Поэтому я для себя решил, что лучше ненавидеть магию. Да и вообще быть оборотнем – так тебе скажу – гораздо лучше. Меня все более чем устраивает, – егерь допил бокал и почувствовал тепло, разливающиеся в теле. Он потянулся и закинув руки за голову, расплылся в кресле, зажмурив глаза. Если бы он не был волком, то вполне сошел бы за котяру, наблюдая за грациозностью движений егеря, подумала Гермиона.

– Извини, я не хотела оскорбить память твоего дяди. Просто взрослые всегда должны нести ответственность за свои поступки, – только и сказала она. Скабиор приоткрыл один глаз и лениво глянул на нее.

– Да ничего страшного, я не ожидал никакой другой реакции от такой моралистки, как ты.

«Знал бы ты, какая я на самом деле моралистка», – усмехнулась ведьма. Видимо усмешка просочилась на ее губы, потому что егерь подобрался и внимательно уставился на нее. Под этим плотоядным взглядом она явственно почувствовала свои краснеющие щеки.

Скабиор засмеялся:

– Оу, чувствую, у вас есть возражения по делу, мисс?

Гермиона вспыхнула еще больше, смутилась своей девчоночьей реакции и заявила, сжав кулаки:

– Давай вернемся к Кэрри!

– Ну хорошо. Знаешь, что я думаю. Нам было бы неплохо посмотреть на метку самим. Что скажешь насчет прогулки в морг? Раз тело завтра отправится на погребение. Это наша последняя возможность.

Гермиона похолодела. Она живо представила себе, как поедет разглядывать труп в компании вервольфа, который числится мертвым последние пять лет. Если они встретят кого-нибудь из магов…

– Как ты себе это представляешь? Министерская работница под ручку со скрывающимся приспешником Волди явится в маггловский морг?! – вскинулась она.

– Да, это было бы полезно для дела. Я смогу изучить метку лучше, – Скабиор был опять потрясающе серьезен. – Ты говорила, что Кэрри у магглов в полиции, мы их запросто одолеем. Я могу даже оборотку не пить.

– Нет, я пойду только с Пием! Не хватало еще, чтобы тебя обнаружили! – зло зашипела девушка. Ладно, черт с ним, возможно он прав и они что-то еще разузнают. Кроме того, в глубине души Гермиона была рада, что она не будет в морге одна. Скабиор вроде лучше все это выносит.

– Спасибо за заботу, чудесная Пенелопа, я польщен, – приторно улыбнувшись, пропел егерь. – Значит, идем?

– Выпей зелье!

Гермиона уперла руки в боки, стараясь выглядеть грозно. Мужчина зашел на кухню и выдвинул ящик стола. В пробирочках стояли аккуратно запечатанные воском зелья. Пробирок было много, она успела насчитать штук тридцать. Гермиона подошла, чтобы посмотреть на зелья поближе. Под первым этажом пробирок был еще второй и третий.

– Внушительный запас, – присвистнула она с уважением. Скабиор самодовольно улыбнулся.

– Зелья – мой конек, мог бы преподавать в этом вашем Хогвартсе, – он отсалютовал ей пробиркой и выпил содержимое.

Через пару минут его лицо и тело начали изменяться. Исчезла дурацкая красная прядь и ледяные глаза сменились на карие. Гермиона выдохнула. Глупо радоваться тому факту, что волк опять нацепил овечью шкуру. Но дядюшка МакМанус хотя бы не нависал над ней своим длинным гибким телом. Прежний Пий стоял перед ней в вычурном жилете и рокерских ботинках.

– Теперь мы точно готовы к танцам! – весело улыбнувшись, съязвила она.

***

Они аппарировали в предместье Лондона. Ничем не примечательное здание, пристроенное сбоку к полиции, было отделением морга. Рабочее время магглов закончилось. Из персонала внутри был только спящий охранник. Гермиона для надежности бережно приложила его Петрификусом, чтобы никто не помешал их операции. Пий уверенно прошел по коридорам. Герм покорно плелась следом. Ей не нравились трупы ни в каком виде, она справедливо считала, что повидала их за свой короткий век предостаточно. Видеть больше было явно выше ее сил, поэтому она была благодарна егерю за энтузиазм.

Скабиор открыл учетную книгу и нашел там номер комнаты, где лежала Кэрри.

– Пойдем, она в десятой.

Гермиона сглотнула и двинулась следом за ним. В палате на открытых столах лежали синие люди. Пахло отвратительно. Тяжелый химический запах не перебивал душка тления. На пороге она помедлила и в ужасе закрыла рот рукой. Ей хотелось блевать и кричать одновременно. Она задышала тяжело, опасаясь шлепнуться в обморок. Егерь закатил глаза и протянул ей флягу, которую всегда держал при себе за пазухой.

Девушка сделала большой глоток и зажмурилась. Огнескотч понесся по венам, смывая страх. Она помедлила минутку и затем подошла к столу, где во всю хозяйничал Скабиор. Он откинул накидку и натурально обнюхивал руку Кэрри. А это несомненно была она. Патологоанатом уже поработал над ней, сшив воедино и нанеся на лицо посмертный макияж. Но даже с ним Кэрри выглядела ужасающе. Плюс еще один кошмар, подумала Герми.

– Они нанесли красящий крем на шрамы, – Пий внимательно изучал тело. – Но на метку нет. Смотри.

Метка не была похожа на оригинал ни капли. Грубые порезы с обугленными краями лишь в общих чертах повторяли метку Темного Лорда. Череп и змея глумливо улыбались разрезанной пастью.

– Значит моя версия более близка к истине. Ты знаешь, метка как-то странно пахнет. Я не могу понять. Это не просто раскаленное серебро дает такой ожог. Они используют что-то еще. Скорее всего, мажут этим чем-то острие. Что-то кислое… – ноздри Пия трепетали прямо над синей, мертвой рукой. Выглядело это так, будто он ее и убил.

– Зелье? – только и смогла выдавить Гермиона. Несмотря на стойкую завесу из огнескотча между ней и миром, ее все-таки сильно мутило из-за этого места.

– М-м-м, нет. Скорее что-то односложное, я не могу понять – задумчиво протянул егерь, сделав еще один очень глубокий вдох.

Он подошел к инструментам, лежавшим рядом со столом, взял щипцы и скальпель.

– Что ты хочешь делать?! – взвизгнула Гермиона, вытаращив глаза. Она инстинктивно отскочила от него подальше.

– Выйди, – приказным тоном бросил егерь. Героиня не послушалась.

Скабиор взял скальпель и начал срезать метку с трупа; ему пришлось прилагать усилия, закоченевшая кожа поддавалась неохотно. Наконец она стала нехотя отрываться от остальной руки. Егерь от усердия вывалил язык.

Гермиона почувствовала, как мир кружится и разбивается снопом искр. Она потеряла сознание.

***

Ей снился королевский лес Дин, каким он был в ее детстве, когда она гуляла там с родителями. Высокие деревья, земля устлана зелеными травами и мхом, пахнущим свежо, чуть остро. Солнечный свет струится сквозь кроны расплавленной патокой, густой, пряно-сладкой. На шершавых стволах золотится смола.

Тепло родительских рук в ее маленьких ладошках. Она держит их очень сильно, так крепко, чтобы ничто не смогло их разлучить. Улыбки на лицах исполнены счастьем. Она растворяется в этом мгновении.

Папа зовет ее по имени:

– Гермиона!

Солнце припекает. В воздухе появляется аромат разогретой коры елей, смолы, мха. Даже огромные валуны, кажется, имеют свой запах – подсохшая известка, соль. Гермиона втягивает в себя этот прекрасный аромат. Проносится табачный дым, горьковато-вишневый. Он вплетается в картину. Но родители же не курят, откуда этот странный запах? Она идет по следу. Залезает на небольшой пригорок. За ним – только деревья, вдалеке гладь реки. Дымок становится насыщенней, к нему примешиваются ноты виски, выдержанного в лучших дубовых бочках. Маленькая Герми не знает, что такое виски, но подсознание подсказывает название терпкому вкусу. Внезапно вкус навязывается ей на язык, становясь все более ощутимым – к приятному древесному вкусу примешивается горечь спирта. Солнечный свет разогревает ее нутро. Мох, сосны, смола кружат детское сознание. Так приятно нырнуть в этот аромат и плыть по ласковым волнам, ласкающим тело. По шее бегут мурашки…

Гермиона открыла глаза и нашла себя лежащей на кровати. На чужой кровати. Кто-то бережно укутал ее одеялом, от которого и исходил этот невероятный лесной дух, напомнивший ей прогулки с родителями. Чуть повернув голову, она встретилась глазами со Скабиором. Тот лежал на боку, подложив руку под голову, и пожирал ее взглядом.

Ей сразу поплохело. В ледяных глазах егеря плескался безумный огонь. Зрачки почти полностью сожрали радужку. Он нервно кусал губы. Ноздри трепетали, втягивая ее запах.

Она почти успела начать отчитывать егеря за осквернение трупа, когда он набросился на нее. Секунда – и мужчина навис над ней, оперевшись на руки. Он безумно смотрел куда-то мимо ее глаз. Скабиор снова глубоко вдохнул запах, животом она почувствовала, как расширяется его диафрагма. Он проглотил ее запах словно сигаретный дым. Вдохнул в себя, оставив томиться в клетке легких.

Тело чуть подрагивало. Егерь зарылся лицом в ее волосы с левой стороны головы и неистово дышал. Потом придвинулся ближе к уху. Дыхание щекотало шею.

Гермиона оцепенела. Что он делает? Ей бы стоило помешать или оттолкнуть его, но это было очень приятно. И конечно, весьма возбуждающе. Его запах сводил ее с ума, кружился на языке – мох, виски, вишневый дым.

Он губами медленно провел по ее шее от уха к ключице, чуть касаясь ее кончиком языка. Эротичность прикосновения привела девушку в восторг. Скабиор пробовал ее кожу, легонько покусывая.

У Герми вырвался вздох. Мужчина перешел на правую сторону ее головы. Он целовал, лизал и ластился к ней как кот.

Сквозь его запах она почувствовала ваниль, сперва легкую, но после все более горячую пряную, будоражащую. Она поняла, что так пахнет сама. Что ты делаешь, дура. Оттолкни его немедленно! Рон, свадьба, Рон! Внутренний голос кричал ей, но его успешно заглушил стук крови в висках.

Егерь продолжал свою странную экспансию: он не распускал руки, не трогал и не целовал в губы, просто очень сладострастно обнюхивал. Герми уже было приготовилась к вторжению, но его не последовало. Низ живота болезненно свело от желания. Она выгнулась навстречу телу егеря. Скабиор издал нечто похожее на рык. Откинул одеяло. Впился взглядом в пуговицы на форменной министерской рубашке Гермионы.

Не успела ведьма запротестовать, как он расстегнул пару верхних пуговиц, открывая себе вид на ее декольте. Егерь нырнул носом в ее чуть показавшуюся складку между грудями, делая бешеный вдох. Удовлетворенно рыкнув, он вытащил язык и начал вылизывать на ее коже дорожки – от уха к ключице, от ключицы к груди.

Девушку начало потряхивать от сладости происходящего. Чтобы ей не твердила совесть – такое с ней проделывают впервые! Бешеная страсть егеря захлестнула все ее существо. Она чувствовала телом, как она нужна ему. И как он нужен ей самой.

Черт побери, это все!

Они, тяжело дыша, ошалело пялились друг на друга. Электрический воздух наполнился их смешанным запахом – ваниль и мох, виски и мускус, раскаленная от страсти кожа щедро выдавала феромоны в атмосферу комнаты.

Скабиор сильно зажмурился на несколько мгновений. Когда он открыл глаза, то взгляд был куда более осмысленным, чем ранее. Он поспешно встал с кровати, увеличив расстояние между их телами.

– Прости, не стоило мне тебя тут класть, – сказал он, оправляя на себе рубашку и жилет. Слова давались ему с трудом, он еще не полностью восстановил дыхание. – Ты покрылась моим запахом, для вервольфов это определенный сигнал.

Гермиона чувствовала себя обманутой и слишком пустой. Ее тело продолжало подрагивать, низ живота словно окаменел, сложно было дышать. Она закусила губу и закрыла глаза, стараясь не выдать своего состояния. Чертов егерь подвел ее почти на край и оставил в неопределенности. Нет, так решительно нельзя. Успокойся, Гермиона. Рон, свадьба, Уизли, Гарри. Что они скажут? Чем ты тут вообще занимаешься с преступником? Она зажмурилась сильнее, чтобы не заплакать. Успокойся, успокойся. Рон, свадьба, Рон, свадьба.

Пока все хорошо – пора завязывать с этим. Тебе нельзя хотеть этого мужчину. Нельзя с ним спать. Тебе нужно домой.

– Мне нужно домой, где моя палочка, – сломавшимся голосом сказала девушка. Она так и лежала, не в силах открыть глаза, потому что еще ощущала застилавшие их слезы. Желание было крайне мучительным. Она физически чувствовала эти несколько локтей между ними и расстояние приносило боль. Он должен быть в ней.

Скабиор выглядел совершенно ошалевшим, однако смог сориентироваться, взяв палочку с тумбочки у кровати и передал ей, стараясь не касаться кожей. Гермиона сжала пальцы на палочке, но ничего не сделала. Просто лежала, продолжая судорожно хватать воздух губами. Не открывая глаз.

Егерь вдруг все понял. Потратив секунду на раздумья, он подошел к постели. Он сам возбудился так сильно, что боялся кончить сразу, как только дотронулся до ее груди. Ее запах буквально лишил его рассудка и всяческого самообладания. Ты поступил, как мудак, подумал он про себя.

– Ох, прости меня, какой же я джентльмен после этого, – он лег на кровать у ее ног и одним движением задрал ее юбку. Другая секунда ему понадобилась, чтобы сдернуть с нее трусики. Гермиона опешила, она открыла глаза и увидела, что егерь деловито пристраивается между ее ног.

Она закричала:

– Ты что делаешь? Перестань! – попыталась вырваться, но егерь удержал ее ноги, прижав их к кровати. Девушка еще раз дернулась. Да, руки у него и вправду сильные. Она наставила палочку на него, но ничего не сделала.

– Послушай, я просто хочу загладить свою вину! – весело сказал он, целуя ее голое бедро. Он прокладывал дорожку горячих поцелуев прямо к… Герми замерла в шоке. Нет, она читала разные книги об оральном сексе, но Рон, конечно, ни разу такого не делал. Он был весьма брезглив. Егерь не заставил себя ждать долго. Он впился поцелуем в ее киску. Безумный аромат ее желания накрыл его с головой. Горячий язык заплясал по чувствительным местам. Она закричала, выгнувшись дугой, теряя всяческое самообладание. Тело взвыло от восторга – наконец-то ему досталось должное внимание!

Скабиор умело играл с ней. Волна, которая занесла ее на середину удовольствия, со скоростью цунами понеслась дальше, к оргазму. Она схватила его за волосы, прижимая его лицо к себе, совершенно потерянная в пространстве. Только она, их тела и…

– Скабиор! – в какой-то момент закричала она от невыносимо острого наслаждения.

Егерь удовлетворенно зарычал, усиливая натиск. Ему нравилось, как она кричала его имя. Это чувствовалось правильным. Он решил еще немного помучить девчонку. Хотя она уже дышала так тяжело, так сладко.

Герми почувствовала, что в нее входит палец. Вместе с языком, барабанящим по клитору, это было восхитительно! Палец ласково отирался внутри, гладил стенки, он в отличии от агрессивного языка был таким нежным! Вдруг она почувствовала, что егерь убрал палец. Она разочарованно взвыла. Чувство наполненности покинуло ее. Девушка решительно дернула его за косу. Скабиор оторвался от своего занятия, оскалившись он сказал:

– Проси!

– М-м-м! – только и сказала она, почувствовав, как он нарочито медленно вводит в нее пальцы один за другим. О, два было намного лучше. Герми затрясло, сознание подернулось сладкой пеленой. Она была так близко. Егерь понял это и поднажал – пальцы перестали быть нежными, они с силой вторгались, растягивали, но все же оглаживали что-то внутри нее. Волшебница закричала, ее тело упало в сверкающую бездну.

Егерь не переставал буравить ее языком, пока не стихли конвульсии оргазма.

Гермиона лежала, закрыв глаза, и тяжело дышала. Ее волосы разметались по подушке, на щеках играл лихорадочный румянец, а губы почти кровоточили, так сильно она их кусала.

– Ну, одного крика Скабиор мне явно мало, красавица, – он лег рядом с ней и стал ждать ее реакции.

Она блаженно приходила в себя. Напряжение, в котором пребывало ее бренное тело наконец-то схлынуло, оставив вместо себя лишь покой и сладостную негу, которую она не знала до сих пор. Она растягивала момент.

– Надеюсь, я смог зализать свою вину? – игриво спросил егерь, глядя в ее полуприкрытые глаза.

– Отвали, – сказала она лениво. Вот сейчас совершенно не было сил для этих их препирательств.

Скабиор хмыкнул, наклонился к ней и поцеловал ее. Каким был этот первый поцелуй? Он был глубоким; она почувствовала, как мужчина властно вторгается языком в её рот, заполняя собой. И этот вкус…ваниль, мускус и что-то еще. Господи, да он же измазал меня мной! Глаза Гермионы округлились, она уставилась на мужчину.

Тот усмехнулся, надев свой лучший оскал.

– Поцелуй грешников, милая. Чувствуешь вкус к жизни, м?

Пелена потихоньку спадала и открывала перед ней меру ее падения.

– Что нам теперь делать, Скабиор? – постепенно трезвеющим голосом сказала она, глядя на него.

Мужчина пожал плечами. Он лежал рядом, подперев голову рукой. Волосы выбились из косы, и распались в художественном беспорядке упрямыми прядями. Льдистые глаза были хитрыми и довольными. Егерь совершенно не раскаивался в своих действиях, не стал даже извиняться за такое… вторжение.

– Буду считать это скрытым комплиментом, – хмыкнул егерь. Он лежал на животе, чуть морщась.

– Не хочешь освежиться? Вон там ванная комната, полотенца на полке в шкафчике.

Гермиона с трудом поднялась, смущенно опустила юбку на место и побрела в ванную. Как только закрылась дверь, Скабиор принялся остервенело дрочить. Он едва не умер, сдерживая себя ради удовольствия этой девчонки.

***

Гермионе следовало бы… да много чего ей следовало бы думать, чувствовать и ощущать. Вину, страх, отвращение, ненависть.

Она прислушивалась к себе, стоя под магическим душем. Капли воды не могли смыть прикосновений егеря, они ещё горели на коже. Но сейчас не возбуждали, а скорее успокаивали её. Нега не покинула тело. Пока все хорошо. И будет хорошо, если не думать.

Как она жила на свете столько времени и не могла представить, что бывает так.

Остро. Резко. На грани.

Его безумные глаза. Жестокие губы. Нежные руки. Насколько в реальности лучше, чем во сне. И это ещё не всё… Девушка бездумно закусила губу.

Кажется, пора начинать парад самобичевания, а то, в противном случае, она ещё поди влюбится в него. Подумав это, Гермиона надеялась почувствовать возражения в своей голове, но их не было. Дело абсолютная дрянь. Она наскоро вытерлась полотенцем и стала одеваться. Однако не нашла своих трусиков. Они же в комнате, черт побери. Надеть их при егере?!

В дверь постучали. Гермиона, уже одетая в блузку и юбку, приоткрыла щёлочку. Скабиор опять пытался выдавить из себя ангельскую улыбку.

– Ты кое-что забыла. Но ничего, я их просушил заклинанием, – абсолютно дьявольски улыбаясь, он поднёс руку со сжатым в ней комком ткани к носу и вдохнул. Его веки затрепетали. Он передал ей трусики и откланялся. Гермиона покрылась алыми пятнами смущения. Какой же невыносимый тип!

Для того, чтобы спуститься в гостиную, ей понадобилось почти все самообладание. К чести егеря, он никак не намекал на произошедшее наверху и Герми была ему за это благодарна.

– До того, как ты начнёшь меня отчитывать за осквернение трупа, я хочу сообщить в свою защиту, что срезать метку было необходимо. Во-первых, потому что запах показался мне очень уж странным, а во-вторых, я не хотел, чтобы красотка Кэрри ушла в тот мир с такой херней на её теле. Это оскорбительно! Не переживай, я подлатал её, чтобы никто не заметил. Думаю, её мамочка даже сказала бы нам спасибо, потому что руки того маггла патологоанатома явно растут из задницы.

Скабиор опять был предельно серьёзен. Он хозяйничал на кухне со склянками для варки зелий. Протирал их полотенцем, которое накинул на одно плечо. Вихры свои он так и не пригладил, они продолжали находиться в сексуальном беспорядке. Сексуальном?! Гермиона прокашлялась, отвела взгляд от егеря.

– Ты определил запах?

– Пока нет. Знаешь, бывает так, будто вертится на языке, но не можешь вспомнить, что именно? Я хочу провести пару тестов с зельями. Надеюсь, смогу выварить яд или его составляющие. Думаю, это займёт пару дней, или чуть больше.

– Могу я тебе помочь?

Она усиленно не смотрела на егеря, изучая убранство гостиной. Потолок был на удивление невыразительным. Она цеплялась взглядом за каждую балку, надеясь найти в ней укрытие.

– Я польщён, но справлюсь, Гермиона.

Когда он произнёс ее имя теперь, этими губами которыми… она вздрогнула и сразу одернула себя.

– Запах мне напоминает сразу три компонента, каждый из них нужно будет проверить. Среди моих подозрений колодка черноглазая, василискова кислота и яд акромантула.

– Вот уж не думала, что ты так хорош в зельях.

– Конечно! Я же варю отличный скотч, что тут сложного в этих ваших склянках?

Скабиор улыбнулся.

– Мне, конечно, не доставляет удовольствие постоянно напоминать о твоём женихе, но кажется ты запропала, – он сказал это очень нейтральным голосом.

О, Мерлин! Рон! Она совсем забыла про него.

– Как раз собиралась уходить. Тебе оставить папку?

– Будь так добра, я поизучаю на досуге. Возможно найдём ещё что-то важное.

Скабиор все так же протирал склянки полотенцем. Их разделял кухонный островок. Девушка застыла, прикидывая, что ей следует сделать. Разум требовал от неё немедля бежать, но ей так безумно хотелось ещё хоть раз ощутить его на своих губах. Она ведь и так пала низко. От маленького поцелуя хуже не будет?

Скабиор специально максимально отгородился и стоя наблюдал за её мучениями. Хотел отдать ей на откуп дальнейшее развитие их истории. Он вроде как планировал не давить на девушку, а в итоге отлизал ей и сейчас отправил к жениху. Преглупо получается! Но если он сейчас ничего не сделает, то она решит, что он воспользовался ей и чего доброго разобидится.

Он медленно снял полотенце с плеча и пошёл к ведьме. Увидев, что она вся напряглась, егерь нежно провел пальцами по бледной щеке. В ее чайных глазах плескался страх.

– Ты можешь и остаться, – тихо сказал он, почти целомудренно касаясь ее губ своими. Гермиона помедлила мгновение и исчезла с хлопком.

Егерь тяжело выдохнул.