Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 51 страниц)
Глава 4, в которой совсем не важно, что будет дальше
Живительный прохладный воздух вечернего Лондона привычно наполнил ее легкие, едва она появилась на одной узкой темной улочке в центре. Она сделала несколько глубоких вздохов, будто затягивалась сигаретой, стараясь выкачать из легких всякое присутствие этого. Виски, вишневый табак и специи ощущались на языке до того сильно, что ей показалось, что он стоит рядом и буравит ее ледяным взглядом.
Она резко распахнула глаза. Одна. Стук в груди никак не унимался. Слабость в ногах подкосила ее, пришлось прижаться к стене дома. Чуть успокоившись, она зашла в дом, в котором находилась обычная маггловская кафешка, куда они часто ходили с родителями. Кивнула знакомой баристе.
Гермиона глянула на часы над стойкой. Половина девятого вечера, значит Рон, наверное, уже ищет ее. Но она не может идти домой прямо сейчас – надо еще немного остыть.
Девушка заказала латте с мороженым и пошла в уборную, где вызвала патронуса и отправила выдру с сообщением для Рона, что сегодня она чуть задержится в архиве. Из зеркала на нее смотрела незнакомая ей женщина, лишь в общих чертах похожая на нее саму. Пухлые, налитые кровью губы, которые будто бы болели из-за того, что их никто не поцеловал. Яркий, лихорадочный румянец на щеках. Да и глаза – томные, зовущие, искрящиеся страстью – у нее таких отродясь не бывало. Волосы, завитые в аккуратные локоны, сейчас чуть подрастрепались. В целом, она была совсем не той, кого привычно встречала в отражении.
Мда.
Гермиона умылась холодной водой, тщетно пытаясь привести себя в порядок. В голове царил хаос. Как предстать в таком виде перед Роном, дома?! Она не знала. Но не ночевать же тут, в самом деле. Нужно было подумать обо всем, что произошло. И не произошло, тут же вставил внутренний голос. Она даже застонала тихонечко от нахлынувших эмоций, потом пошла в зал и села за столик, спиной к стойке.
Егерь жив. Он нашел ее, заманил к себе и она – просто как идиотка распоследняя – на это попалась, да еще и чуть не… Она махом выпила кофе и заказала еще один и «лучше что-нибудь покрепче». Бариста улыбнулась и принесла ей чашечку кофе и бокал с глотком виски.
Похоже то, что нужно! Девушка пригубила напиток, и он теплым ласковым потоком прошел по ее телу. Отлично, так она еще и спиваться начнет. Ну и что, зато руки перестали трястись.
Может быть, стоит закончить все это прямо сейчас? Дать аврорам координаты. Гарри аппарирует туда, они скрутят его, потом бросят в тесную каменную клетку в подвалах аврората ждать суда. А уж материалов должно хватить на то, чтобы упечь егеря на годы в Азкабан. Откуда он точно не сможет ее достать. Гермиона вяло улыбнулась своим мыслям. Скольких он отдал Министерству, скольких погубил – она помнит, какие слухи ходили о егерях. Особенно о тех, кто был приближен к Грейбеку. Самый херовый из оставшихся. Да и у нее с ним личные счеты. Она почесала шрам, пробегая ногтями по выпуклым буквам, которые не могло свести ни одно волшебство. Грязнокровка по пять галеонов. Сукин ты сын.
Она сжала кулаки. Почему-то волшебница была уверена, что она еще не раз пожалеет из-за принятого сейчас решения. Допив кофе с мрачным видом и расплатившись, она вышла из кафе.
Она аппарировала в гостиную своего дома. Наскоро сняла мантию, повесив ее на вешалку с верхней одеждой, и прошла на кончиках пальцев в спальню. Однако Рон уже спал.
Гермиона быстро прошмыгнула в душ, наложила заклятие неслышимости. Раздевшись, она подумала, что из её юбки можно сшить отличный водолазный костюм. Нервно хихикнув, она наполнила ванную теплой водой и стала бездумно лежать, поглаживая все еще ноющее от желания тело, требовавшее разрядки.
Грудь налилась, соски болезненно топорщились. Гермиона отдалась желанию, пальцы гладили нежную плоть между ног. Напряжение не давало ей успокоиться. Вдруг она представила себе его руки, такие жесткие и сильные, с длинными пальцами. Она гладила себя так, как мог бы он. Девушка застонала. Тело требовало егеря столь жадно, что было почти больно прикасаться к себе. Она быстро кончила, хватило и нескольких минут. Мысли о егере-оборотне очень этому поспособствовали, нехотя про себя успела отметить волшебница. Еще некоторое время девушка просто лежала в остывающей воде.
Ты дура, Гермиона. Но ты смогла.
Она выдохнула воздух, погружаясь под воду, послушно сомкнувшуюся над ее головой.
У зелья Сна без сновидений был один очень неприятный побочный эффект: голова на утро ощущалась неприятно тупой и больше похожей на туго набитую ватой куклу. Гермиона застонала от боли, едва проснувшись.
Мистер Уизли приятно удивил ее тем, что почти не задавал вопросов, и принес кофе ей в постель. Он поцеловал ее в щеку, передавая чашку:
– Совсем заработалась, Герми?
– Ох, да. Дело с оборотнями, ты знаешь, – она поперхнулась, почувствовав, как это слово запускает какой-то процесс внизу ее живота. После всепрощающего сна без сновидений события вчерашнего дня начали безжалостно мелькать перед глазами. – Очень непростое. Столько противоречий.
Гермиона поспешно отпила из чашки, чтобы больше ничего не говорить. Из многих качеств, которые она любила в Роне, первым было видеть то, что ему говорили видеть. Второе – не задавать лишних вопросов. Он не изменил себе и на этот раз, перестав спрашивать невесту.
Рон лег в постель, перевернувшись на бок, подперев голову рукой, стал внимательно смотреть на Грейнджер. Он запустил руку под одеяло, нащупав ее ногу, легко пробежался пальцами от лодыжки до колена. Он приторно улыбнулся:
– У меня сегодня выходной.
Гермиона подвисла на пару секунд, прикидывая, что ей сделать. Будущий муж явно намекает на близость, хоть и делает это в своём стиле. Она вдохнула холодный воздух комнаты и произнесла:
– А мне надо работать. Столько дел еще надо разобрать.
– Но ты ведь можешь чуть опоздать? И так вчера просидела до ночи.
Рон перекатился на спину, увлекая Гермиону на себя. Она еле успела отставить чашку на прикроватную тумбочку. Мужчина выжидающе уставился на нее снизу. Окей.
Девушка наклонилась, целуя его, немного покачалась, принимая более удобную позу. Бедрами она ощутила твердость. Ну да, утренний стояк. Он помог ей снять рубашку, чуть провел руками по ее телу, обводя очертания груди.
– Ложись, – прошептал он страстно.
Гермиона послушно легла на спину, расставила ноги. Рональд приспустил трусы и сразу вошел в нее. Она даже почти не морщилась, как обычно, от боли, потому что…
– Ооо, ты такая мокрая, детка! Как хорошо. Я люблю тебя!
– И я люблю тебя, Рон, – прикрыв веками слезящиеся глаза, ответила Гермиона.
***
Конечно, потом она, сославшись на огромное количество дел, сбежала на работу. Заблокировав дверь своего небольшого кабинетика, Гермиона села за стол, подперла голову руками. Несколько минут она просто смотрела в столешницу, радуясь мгновениям уединения.
Вечерне-утренние приключения явно оказали негативное влияние на ее эмоциональное состояние. Девушка зло закусила губу. Не могла же она в самом деле, занимаясь сексом с женихом, думать о егере?! Как она докатилась до такого? И о ком – об этом! Том самом из ее кошмаров!
Она же всегда была хорошим человеком! Правильным! А это…такого быть не должно. Идеалы детства рушились в ней мучительно больно. Гермиона утирала злые слезы рукавами мантии, пытаясь разложить документы в соответствии с датой.
Она нахмурилась, обнаружив новое дело под заголовком «Кэрри Бирдхэм». Убийство девушки-вервольфа в Лондоне. Возраст – двадцать лет. Было совершено всего день назад. Множественные ранения по всему телу. Орудие убийства – предположительно, серебряный нож. Края ран обуглились. Хм, здесь больше похоже на деяние мага, нежели маггла. Гарри подкинул его, судя по всему, с утра, когда она еще не пришла.
Она посмотрела на колдографию, внутренне сжимаясь. Растрепанные, заляпанные кровью светлые волосы, голова наклоненная под углом, несовместимым с жизнью. Она сглотнула слезы, вспомнив Лаванду Браун. Кэрри была немного на нее похожа. Закончили обе тоже одинаково. Лужа крови, разодранная плоть. Мертвые глаза, смотрящие в душу. Война закончилась, а люди продолжают умирать.
Сдерживая тошноту и слезы, Гермиона быстро пролистала другие колдографии. Внезапно что-то кольнуло ее в сердце. Она пролистала фото еще раз. На одной из них были сфотографированы фрагменты, прости Мерлин, тела. Черные обуглившиеся шрамы напоминали черную метку почившего лорда. Но явно это не была татуировка Пожирателей. Череп со змеей были словно выжжены на теле несчастной.
Гермиона задумалась. Кто спустя годы после окончания власти Волдеморта будет клеймить жертв его метками? Девчонке тогда было всего лет четырнадцать – не могла же метка указывать на ее принадлежность к почитателям Темного лорда. Или же еще остались недобитые? А может быть, кто-то хочет возродить славные традиции лорда, основанные на чистоте крови? Оборотни явно не были на вершине его иерархии волшебников.
Девушка тяжело вздохнула. Зря она во все это впутывается. И что самое печальное – обговорить находку ей не с кем. Гарри и Рону хватает своих проблем. Гермиона вдруг поморщилась, будто случайно съела флобберчервя, от мысли, что есть, кому рассказать. Нет, она ЗНАЕТ, кому рассказать. Но если она еще раз появится в его доме, то совсем не факт, что ей опять удастся сбежать невредимой.
И нет, она совсем не ищет повод для встречи с егерем.
Взяв в руки перо, она написала в тетради «Кэрри Бирдхэм». Теперь и в Лондоне убивают вервольфов. Вот он шанс найти убийцу по свежим следам. Она сможет это сделать вместе с егерем, не привлекая Аврорат, потому что волшебница не хочет видеть штамп о закрытии дела на фото этой, еще пару дней назад живой, юной девчонки.
Если у Кэрри было подобие метки, то может и у других жертв она тоже есть? Гермиона взяла папку, что ей передал Гарри, и пролистала в самый ее конец, где отдельно хранились колдографии с места убийств. Тошнота подкатывала к горлу каждый раз при взгляде на разрубленные и покалеченные тела. Грейнджер мужественно терпела. Героиня войны она или нет, в самом деле. Открыв очередное дело, она не выдержала. Гермиону вывернуло наизнанку.
Применив Очищающее заклинание, девушка вернулась к документам. Больше фото смотреть она пока не будет.
Внезапно камин разгорелся пламенем и из него вылетело письмо. Бумажный самолетик спланировал аккурат перед ее носом и плюхнулся на стол.
Гермиона развернула письмо.
Дорогая будущая миссис Уизли!
Я смею надеяться, что наша встреча была для Вас полезной и продуктивной. Однако все же хочу заметить, что мы не до конца разобрались с делами насущными. Мы еще даже не дошли до Ваших замечаний по четвертому тому «Антологии оборотничества». Осталось много вопросов, которые нужно проработать наиподробнейшим образом. Еще раз заверяю Вас в своей искренней готовности помочь в решении всех задач. Можете обратиться ко мне, коллега, в любое время дня и ночи, как посредством письма, так и лично. Буду рад Вашему вниманию и обществу. Адрес Вы знаете.
P.s.: Я совершенно случайно разбил сахарницу – представляете, какая жалость?
С уважением, Пий МакМанус.
Закончив читать письмо, Грейнджер нашла себя сидящей с глуповатой улыбкой. Строки будто ожили в ее сознании, она представила себе насмешливый тон Скабиора. Кроме того – ни одной ошибки! Негодяй явно знал, как найти путь к сердцу заучки.
После прочтения ей отчаянно захотелось трансгрессировать к оборотню и рассказать ему о своей находке. Но она вырвалась оттуда всего меньше суток назад. Нельзя же возвращаться так быстро, вроде это для девушки так же нехорошо, как звонить первой? Гермиона хмыкнула про себя. Надо думать о работе, ведь люди умирают. Она должна остановить это! Неужели какой-то егерь ей помешает?
И все же, все же… Пытаясь утихомирить волнение в животе, Герми села и написала ответ на письмо.
Мистер МакМанус!
Премного благодарна Вам за то, что Вы назвали меня коллегой. Для меня честь работать с таким знатоком оборотней. Вы блестящий мастер бихевиористического подхода. Конечно, у нас впереди много работы по углубленному изучению томов «Принятие» и «Эйфория», под порядковыми номерами 4 и 5 соответственно. Должна Вам признаться, что у меня появились новые мысли и замечания, которыми я с удовольствием поделилась бы с Вами, потому как Ваш нюх на неочевидные детали меня поражает. Боюсь, что дело не терпит отлагательств. Когда Вам было бы удобно меня принять? Дело всего на пару часов.
С уважением Пенелопа Клируотер.
Немножко хихикая и морща нос, словно нашкодившая девчонка, Гермиона Грейнджер кинула записку в камин. И закусила губу, смотря на сгорающий в бирюзовом пламени, листок. Гори оно все! Ей завладело странное воодушевление, задумываться над природой которого у нее совершенно не было времени.
Ведьма еще даже не успела пригладить волосы перед наколдованным зеркалом, когда камин выплюнул записку.
Дорогая, Пенелопа!
Боюсь показаться навязчивым, но представляете себе, как раз сегодня я хотел заняться разбором нашего дела. Как чувствовал, что нужно будет освободить для Вас пару часов. Но освободил больше, потому что, не знаю как Вам, а мне недостаточно всего пары часов для полного бихевиористического разбора поведения оборотней. Все-таки это тема интересная и глубокая. Дайте мне полчаса, чтобы я завершил свои дела и смог Вас принять.
С уважением, Волк с красной шапочкой.
Гермиона прыснула. Возможно, егерь не такой глупый, каким хотел бы казаться. Ее бросило в жар. Что ж ты делаешь, дура? Она чувствовала, как кишки сворачиваются в узел, а между ребрами начинают порхать бабочки. Посмотрела на себя в зеркало. Лихорадочный румянец на щеках. Светящиеся глаза. Закушенная губа, налившаяся алой кровью. Даже не смей. Девица в отражении показала ей язык и взлохматила послушные кудри.
Гермиона Грейнджер положила папку с тошнотворными колдофото в маленькую красную сумочку и направилась к выходу из Министерства. Она хотела аппарировать на берег шотландского озера из другого места. На всякий случай.
Гермиона появилась перед домом егеря. На этот раз погода стояла чуть хуже, но было все равно тепло. Облака отражались в ровной, неподвижной глади озера. Вид дарил спокойствие и безмятежность, которые были отчаянно необходимы девушке.
Она довольно решительно двинулась к входной двери, но, положив руку на морду волка, оторопела и на секунду даже передумала заходить. Но в этот момент открыли изнутри. Егерь жестом пригласил ее зайти.
– Привет, красавица, – оценивающе глянув на нее, сказал он как обычно. Сегодня она более спокойно среагировала на роковые для нее слова, но сердце все равно чуть споткнулось и понеслось дальше быстрее.
Гермиона, вернув былой кураж, решила не теряться и тоже бросила насмешливо-изучающий взгляд на Скабиора. Сегодня, при свете дня, она могла разглядеть его получше. Что ж, сейчас егерь определенно выглядел приличнее, чем тогда в лесу. Исчезли синяки под глазами. Он, очевидно, научился мыть голову. Темно-коричневые, почти черные волосы убраны в небрежную косу, доходившую почти до середины спины. Только красная прядь непокорно завивалась у лица. Льдистые глаза контрастировали с черной подводкой, которой Скабиор пользовался по непонятной ей причине. Кстати, надо спросить, зачем ему это. Впрочем, ему идет.
Он сменил дядюшкин костюм на темные брюки, белую рубашку и черный жилет с готическими вычурными пуговицами. Гермиона взглядом проследила количество пуговиц, насчитала больше десяти. Ей отчаянно захотелось их потрогать. Новая одежда подчеркивала его стройную фигуру. На ногах же были тяжелые ботинки, с большим количеством цепей, будто бы егерь снял их с панка на каком-то маггловском концерте.
На вид ему было не больше тридцати лет. Скабиор имел тот тип внешности, который никогда не выглядит юным. Лица таких мальчишек сразу превращаются в лица мужчин: высокие скулы, мощный подбородок, прямой нос. Зрелая красота. Когда она поняла, что загляделась, то подняла взгляд на его лицо. Как и ожидалось, ее там ждал насмешливый взгляд ледяных серых глаз. Егерь с наслаждением подметил, что девчонка засмотрелась на него:
– Ну что, теперь пойдешь со мной на танцы?
– Я подумаю, – противно протянула она. – Ты знаешь, жизнь в конуре определенно пошла тебе на пользу.
Он рассмеялся ее колкости. Воздух опять начал наполняться электрическими разрядами.
– В домашней жизни есть свои плюсы, это да. Например, можно спрятаться от правосудия на годы в заброшенной халупе и водить министерских барышень в гости, – вернув ей шпильку, улыбнулся егерь. – Но чем обязан? Помимо очевидного.
Они прошли в гостиную. Гермиона села в то же кресло, что и вчера. Кто бы мог подумать, что уже через сутки она вернется сюда. Добровольно. Глупая, глупая девочка поставила сумочку себе на колени. На всякий случай палочку она держала в руке. Скабиор бросил красноречивый взгляд на это, но ничего не сказал.
– Я наткнулась на одну вещь, она меня смутила. Хочу обсудить с тобой, – набрала побольше яда в голос, – дорогой коллега.
– Хорошо, выкладывай. Но сперва позволь мне предложить тебе что-нибудь: чай, кофе, огневиски?
– Хочешь меня напоить?
– Нет, дорогая Пенелопа, это не мой метод получения женщин. Совершенно не спортивно, – растягивая слова, сказал егерь, пристально смотря на нее. Гермионе стало неуютно под этим взглядом. Она решила, что нужно как-то поставить его на место и бросила с вызовом:
– Предпочитаешь привязывать их к дереву в лесу, как в старые добрые?
Егерь странно взглянул на нее, что-то скользнуло в этом взгляде – злость ли. Он вздохнул:
– Ну раз ты спрашиваешь, то я отвечу. Мне нет нужды никого привязывать, потому что у меня весьма сильные руки, – он холодно улыбаясь, начал закатывать рукава рубашки, подворачивая их нарочито медленно. Длинные кисти с тонкими пальцами заворожили ее, на левой руке она сегодня был надет перстень – череп оленя.
Гермиона пожевала губу, проклиная себя за излишнюю дерзость, потому что егерь начал сегодня очень мирно и ей совершенно точно не стоило нарушать хрупкое равновесие, которое установилось между ними.
– Мне сегодня принесли дело о девушке-оборотне убитой всего один день назад. Кэрри Бирдхэм, двадцать лет. В Лондоне. Серебряным ножом, на теле остались… – она замолчала, ловя слова. Фото с изуродованным телом предстали перед глазами. Опять подбиралась тошнота. Гермиона сглотнула.
Егерь молча встал и налил два бокала огневиски из стоявшего на столе декантера. Один отдал Гермионе, она выпила его махом. Скабиор ошалело глянул на нее и сделал один маленький глоток.
Огневиски моментально дал результат. Тошнота отступила. Она смогла говорить дальше:
– Там, где серебро касалось кожи, шрамы обугливались. И среди них я увидела нечто, очень похожее на метку лорда. Можешь посмотреть, я захватила материалы. Дело Кэрри в ведомстве маггловской полиции. Насколько я знаю, ее тело находится в морге, а погребение будет завтра.
Гермиона открыла сумочку и заклинанием Акцио притянула к себе большую папку, где были подкреплены дела. Передала их Скабиору. Все происходящее напомнило ей вчерашний день. Именно с этого момента все пошло наперекосяк. Почему у нее всегда так…
Егерь совершенно спокойно посмотрел все колдографии, нисколько не смутившись. Толстая папка лежала у него на коленях, одной рукой задумчиво почесывал подбородок. «Интересно, он делает это так привычно, потому что он оборотень или потому что он убийца?» – хмелея, подумала Гермиона. Огневиски быстро принялся распространяться по организму. Девушку охватила приятная расслабленность.
– Я сегодня уже пару раз проблевалась, пока смотрела снимки, – доверительно сообщила она.
– Неважный результат для Героини Войны, – с некоторым сочувствием сказал егерь. Он внимательнейшим образом изучал колдофото изуродованных тел.
– Я многое повидала, но никогда не перестану удивляться жестокости человеческого сознания. Она каждый раз поражает меня всё больше. И пугает. Боролась за мир для всех. И для магов, и для эльфов, и для оборотней тоже. И что же это получается – все зря? – огневиски знатно пробрало Гермиону. Ее пробило на рассуждение о жизни.
Егерь молчал. Волшебница встала со своего кресла и подошла к нему, неловко присела на подлокотник его кресла; он едва успел одернуть папку с делом, чтобы она не плюхнулась на нее. Ведьма наставила на егеря палец.
– Вот ты, например. Ты знаешь, я надеялась, что ты останешься мертвым. Потому что ты – враг. И тогда все было очень просто и понятно. Но теперь вот мне помогаешь вроде как. Правильно ли я поступаю? Я всегда хотела поступать правильно, Скабиор. Но теперь мне кажется, что я все делаю не так.
– Дорогая Пенелопа, извини, что разочаровал, но я не мозгоправ или окклюмент, чтобы бороться с твоим синдромом отличницы, – только и ответил он. Гермиона надулась. Мужчина откинулся на спинку кресла. Гермиона смотрела сверху с пьяным укором. Она была так близко. Он вдохнул запах девушки и поморщился. В великолепную симфонию ее аромата вмешался какой-то кисловатый оттенок. Наподобие квашеной морковки.
– Я слышу, Вы сегодня забавлялись с молодым мистером Уизли?
Гермиона покачала головой и пробурчала:
– Вообще-то, он мой жених. И я должна оказывать ему соответствующее внимание.
Скабиор рассмеялся в голос:
– Соответствующее внимание?! Из каких формуляров, милашка, ты это словцо выцепила? Я впервые слышу, чтобы секс звучал так убого.
Его густой смех, сдобренный хрипотцой, перемешивался с огневиски и разжижал ее кровь. Она стучала в висках, и в животе, и в…девушка покраснела, чувствуя прилив возбуждения. Наверняка, он уже уловил происходящее с ней и сейчас опять начнет эти свои игрища.
Только на этот раз он не связан. Эта мысль ледяной иглой прошила ее существо. Она подспудно считала, что вервольф обязан был наброситься на нее сразу, как только она вчера сняла заклятие. Но Скабиор действовал совершенно иначе. Сейчас спокойно сидел рядом, прочерчивая длинными пальцами по шрамам на фото. Она бросила косой взгляд на его лицо – между бровями егеря залегла тревожная морщина.
– Нашел что-нибудь? – пыталась звучать как можно более трезвой.
– Это не Метка Лорда, сделанная им самим. Сомневаюсь, что девчонка входила в Ближний круг в свои четырнадцать лет. Ее лицо незнакомо мне по армии. Я бы расценил метку как послание, – задумчиво произнес егерь. – Просматривая фото других жертв, я заметил на них очень схожие раны, с черными, обуглившимися краями, хотя в твоих комментариях отмечено, что орудие убийства было явно маггловского происхождения и повреждения носят чисто физический характер, без следов магии. Но других телах нет явной метки, такой как у девчонки. Однако эти странные следы заставляют думать, что исполнитель может быть один.
– Что ты имеешь в виду под посланием? – хмурясь, спросила Герми.
– Как ты помнишь, многие оборотнические стаи и малые магические народы поддержали Волди в войне. И активно, так сказать, принимали участие в отлове грязнокровок и осквернителей. Вот я и думаю, что возможно, есть группа людей, которая не простила нам того решения, и они сейчас мстят, убивая оборотней. А метка вроде иронического послания, типа, тогда вы убивали нас, а теперь наше время устроить волчий геноцидик. Выжигать оборотней серебром, смекаешь? Такое вот извращенное чувство юмора. Во всяком случае, я бы так и сделал, – егерь пожал плечами, сидя в кресле.
Не сказать, чтобы Гермиона была поражена, но идея Скабиора была очень стройной и по-волчьи логичной.
– А почему в ход идут исключительно топоры и прочие орудия магглов? – задумчиво спросила она.
– Я хотел было сказать, чтобы отвести подозрения от явно магической подоплеки, но, скорее всего, все куда банальнее: оборотни не достойны магической смерти, их можно уничтожить прозаичным маггловским способом. И ещё: быть разделанным топором представляется мне достаточно болезненным, а это ли не цель? – он посмотрел на Гермиону, отслеживая ее реакцию. Девушка нервно перебирала пальцами по палочке, сидя на подлокотнике кресла. Хмельной огонек почти совсем выветрился.
– Но ведь не все оборотни поддерживали Темного Лорда? Наверняка были и независимые стаи, – спросила она.
– Да, такие до сих пор есть. Это всего процентов десять от общей массы оборотней. Не думаю, что тот, кто все это затеял, будет сильно разбираться. Прежде всего, их убивают за то, что они оборотни. Читала же личное дело милашки Кэрри? Она не состояла ни в каких заговорах, ее вполне принимали родители. Не вижу в ее истории ни одной причины для такой жуткой кончины. Исходя из сведений нам предоставленных, – Скабиор сделался предельно серьёзным, снизив количество иронии до исторического минимума. Герми вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится эта версия егеря – умный, чуткий собеседник, подмечающий детали, которые она могла упустить. Разговор был интересным и содержательным. Такой вариант Скабиора ее не раздражал и пугал сильно меньше. Его глаза сегодня хоть и были очень холодными, но не выглядели порталами в Ад.
– Я думаю, это либо один убийца, либо группа лиц. Самое ужасное, что аврорат закрывает эти дела даже не дождавшись выхода срока давности преступления! Дела сливаются на самое дно архива и там лежат, а мне потом велят выяснить причину снижения популяции оборотней! Может быть, дело в том, ребята, что тут целый серийный убийца работает! – ее негодование, сдерживаемое с момента получения ею информации, наконец-то выплеснулось. Скабиор уставился на ее горящие во время этой тирады глаза с удивлением. Он не совсем понимал, зачем этой чистенькой девчонке кровавые дела оборотней.
– Потому что на нас всем плевать, Пенелопа, я уже тебе говорил об этом и не раз. Вот еще одно подтверждение. Мертвый оборотень – отсутствие проблемы. Я посмотрел фото и вспомнил, что с некоторыми из них даже пересекался по делам. С Джоном Хиллари общался какое-то время. А потом он пропал. Теперь понятно куда, – хотя оборотень звучал достаточно спокойно, она улавливала в глубине его голоса стальные нотки.
– О, мне жаль, – только и смогла выдавить она. – Меня удивляет, что семьи не добились расследования…
– Тоже ничего удивительного. Я перестал быть частью семьи примерно за то короткое время, которое потребуется, чтобы произнести: «Мама, папа, я теперь оборотень», – мужчина холодно хмыкнул. – Не все готовы принять новую версию своих родных, учитывая всю мощь пропаганды против нас. Ну и образ типичного оборотня.
– Грейбек отлично поработал на этот образ, – не смогла не сказать Герми. В воздухе повисло ну и ты.
Мужчина усмехнулся.
– Когда у тебя нет легальных средств, самое хорошее оружие – это страх.
– Когда у тебя нет легальных средств, – запальчиво передразнила его Гермиона, – лучшее оружие – это доброта.
Они уставились друг на друга. Два мира, которым не суждено сойтись или хотя бы найти понимание.
– Собираешь листовки-то? – мило улыбнулся егерь.
– Пока не было времени, – пробурчала девушка. – И мы не оговаривали сроки.
– А дело заказала мое? – поинтересовался Скаб, игриво заглядывая ей в глаза снизу вверх.
– Да, попросила Гарри.
– А почему не жениха? – Герми не привыкла общаться с такими хитрющими мужиками. Почему-то каждый вопрос этого казался ловушкой. Вот и сейчас она старалась придумать такой ответ, который заставит его отвалить.
– Гарри лучше работает с архивами. Все мертвые преступники лежат там.
Егерь засмеялся, словно ей удалась эта шутка. Но она не шутила! Гермиона строго уставилась на сидящего в кресле мужчину.
– Ладно, мы отошли от темы, – сказала она, возвращаясь в свое кресло. – Ты не мог бы разузнать по своим волчьим контактам политические взгляды убитых, чтобы хоть понимать, на кого направлен удар.
– О, не хочу тебя расстраивать, но почти все мои волчьи контакты сгинули на рухнувшем мосту при битве за Хогвартс. Я максимально отошел от дел, Гермиона. Есть пара ребят в Лютном, но… – егерь развел руками.
– А как насчет твоего дядюшки? Он же написал самую великую книгу об оборотнях! Ты можешь связаться с кем-нибудь от его имени, – возбужденно перебила его Грейнджер.
– Могу, но я бы не хотел сильно светить Пия. Его личность – единственная моя возможность жить нормально, понимаешь? Если что-то пойдёт не так, я не хочу оставить его имя в магической истории грязным.
Гермиона закусила губу и кивнула. Пий был и ее единственной возможностью легально встречаться со Скабиором. Хотела ли она ее потерять?
– Что еще ты хочешь узнать об оборотнях по моим каналам? – прервав образовавшуюся тишину, спросил егерь.
– Фамилии всех, кто не поддержал Волди. Тьфу! Набралась от тебя. Что за фамильярное обращение?! – прыснула Герми.
Скабиор ухмыльнулся:
– Я не давал присягу нашему дохлому змеёнышу.
– Зато бегал по его приказам, – подначила она.
Скабиор, бросив на неё косой ленивый взгляд, встал с кресла и нависнув над ней, максимально приблизил свое лицо. Гермиона вжалась в спинку кресла в предвкушении.
– Не зря бегал, выходит.
Наглая улыбка расплылась по его лицу. Девушка потратила несколько секунд, чтобы понять к чему он клонит. Потом вспыхнула. Отвела взгляд.
Егерь изучал ее одно мгновение, а потом, развернувшись на каблуках, прошел на кухню, отбросив папку на стол.
– Не знаю, как ты, а я от всех этих тел/дел (Гермиона не расслышала, что именно он сказал, но внутренне надеялась на второй вариант) очень захотел пожрать!
Она слышала, как Скабиор деловито копается в кухонном буфете и гремит посудой.
– Тебе сделать бутерброд? Чай, кофе или всадишь еще виски?
Герм часто заморгала, пытаясь прогнать наваждение. Мерлин, егерь из ее снов предлагает ей перекус?! Где ее жизнь свернула не туда…
– Да, спасибо. Чай, пожалуйста.
Егерь руками принес чашечку чая и блюдце с бутербродами с сыром и ветчиной. Впрочем, рядом с ним левитировал бокал виски, который он еще не допил, а Гермиона уже успела протрезветь. У нее стресс, сказала себе она, это было нужно.
– Как тебе, кстати, огневиски? Это мой последний рецепт!
Гермиона изогнула бровь:
– Бывшая ищейка Волди подалась в бутлегеры?
– Моя семья делает добрый скотч с 1790 года, между прочим. Я несколько усовершенствовал рецептуру, добавив кое-чего от мира магии.
– Надеюсь, это не потрошки соплохвоста? – Девушка попыталась поддеть егеря.
– Ну что ты, такие изыски. Всего лишь сперма оборотня.
Гермиона поперхнулась. Скабиор гиенисто рассмеялся и спросил:
– Добавочки желаешь? – отрицательно мотнула кудрями. – Как знаешь. Вероятно, ты могла заметить, что этот огневиски даёт в голову практически сразу. Я устранил, так сказать, отложенный эффект. Выпил пару глотков и сразу хорошенько надрался. К чему все эти расшаркивания, если все знают, в чем истинный смысл алкоголя. Но пока не совсем доволен результатом. Посмотрел на тебя и понял, что отпускает слишком быстро.
