Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 51 страниц)
– Да не, не проебали, тебе же к десяти, – лениво ответила Гермиона, выключая будильник. Повернувшись к любовнику, она насладилась его офигевшей физиономией. Скабиор не ожидал услышать такие словечки от Гермионы. Гермиона не ожидала, что так легко разнообразит свой словарный запас выражениями из арсенала своего оборотня. Это неожиданное открытие вдруг так развеселило обоих, что в ванную они отправились только спустя десять минут оглушительного хохота, когда они уже не могли нормально смеяться, а только вытирали набежавшие слезы.
Часть 35, в которой раны и равенство
So, can you see I believe by the blood that I seep
That it's worth all the hurt
And the tears that I desperately weep
Can you see I believe and no longer grieve
And it's worth all the hurt and the fears that I desperately keep
Poisonblack – The State
Обычно погода в шотландских горах была хуже, чем в Лондоне. Но сегодняшний день стал исключением. Скабиор аппарировал из-под настырных лучей горного солнышка прямо под дождь. Очутившись в серой, мрачной хмари ближайшего к Мунго переулка, который он знал, Крейг поспешно наколдовал себе зонт. Темные силуэты домов едва виднелись сквозь стену воды. Гермиона, конечно, предложила аппарировать его прямо на место. Но Скабиор отказался. Уж Ищейка-то как-нибудь найдет самую крупную волшебную больницу магической Британии!
Вот и пришлось месить ногами глубокие лужи, которые уже успели скопиться в ямах на брусчатке. В Стае все ржали над его любимыми сапогами – на толстой подошве, с кучей цепочек. Зря, парни, зря. Скаб поморщился про себя, некстати помянув мертвых. Дождь его, что ли, на лиричный лад настроил. Или просто «первый рабочий день» такую радость принес?
Чтобы не ебать себе мозги излишними размышлениями – коих он с лихвой хватанул в душегубке – Скабиор полез в карман клетчатых брюк за трубкой, предусмотрительно набитой табаком еще дома. Закурил. Вишневый дымок потянулся из-под зонта, вливаясь в окружающую лондонскую хмарь. Егерь шлепал по лужам, ориентируясь на подсказки своего сверхчувствительного носа. Хрен его знает, как магглы не замечают типичной больничной вони, стоящей в окружающих Мунго переулках. Грязные бинты, костерост, мази на основе мандрагоры – пасло так, что для оборотня будто бы красная дорожка была проложена точнехонько к невзрачному ангару из красного кирпича. Гермиона предупредила, что Мунго находится в здании бывшего универмага «Чист и Лозоход Лимитед». Не то чтобы Скаб был каким ценителем архитектуры и красоты зданий, но ангар выглядел реально заброшенным лет так двадцать назад. Местами кирпичная кладка обвалилась, большие витрины были заколочены деревянными щитами, на которых красовались неприличные надписи. Вот их Скаб заценил!
А нет, одна витрина, прямо рядом со входом, оставалась открытой. За грязным стеклом стояли голые манекены. У них отсутствовали разные части тела: у кого-то руки, у кого-то голова.
– Рекламируют услуги местных хирургов? – не смог удержать пасть захлопнутой Крейг. Окинув сомнительным взглядом общий облик больницы Святого Мунго, он подошел ближе к кирпичному же крыльцу, на котором особняком стоял еще один манекен. Должно быть, он раньше изображал идеальную домохозяйку 60-х, но к настоящему времени истрепался. Уродливые пластиковые ресницы почти отвалились. А каре на желтых, блондинистых волосах неизвестный доброжелатель попытался освежить, вырвав пряди на правом виске, что придало прическе панковского шика восьмидесятых. Из одежды остался только один ядрено-зеленый короткий фартучек, едва прикрывавший бедра и срам. Словом, витрина больницы выглядела как обычный амстердамский бордель, в которых Скаб, конечно же, бывал.
– Привет, красавица, – на автомате выдал Скабиор и чуть не обосрался, едва успев отскочить, когда в ответ манекен завыл, широко раскрыв намалеванные алым губы:
– Имя и цель визита! – голос оказался мужским и вполне себе требовательным.
– С-с, – поперхнулся Скабиор, забыв начисто, что отныне ему предстояло использовать совсем другое имя. – Крейг МакНейр. Исправительные работы.
Устыдившись того, что он машинально поднял палочку на внезапно заговоривший манекен, Скабиор заткнул ее обратно в карман брюк. На крыльце ливень его не доставал, надобность в зонте отпала, он уменьшил его заклинанием и сунул в карман жилета. Скабиор нервно тряхнул волосами, заплетенными в неаккуратную косу, доходящую до середины спины.
– У меня встреча с мистером Сметвиком, – внес ясность оборотень, однако фривольная пластиковая дамочка никак на это не среагировала, даже рот не закрыла, он так и зиял идеально круглой «О». Тут же егерь уловил тысячу ассоциаций и фыркнул про себя. В Амстере некоторые мужики из магглов предпочитали вот таких куколок живым бабам. Подумать только! Может, местные целители тоже чем-то подобным промышляют?
Несколько минут Скабиор пялился на манекен. Ничего не происходило. Ждут его там или нет? Опять захотелось курить. Сложно было сказать, нервничал ли он перед встречей с Гиппократом Сметвиком. После этого ебанутого суда он вообще дал себе зарок нихрена не нервничать. Но курить захотелось нестерпимо. Он принялся забивать припасенный табак в трубку. Вообще, признаться, ему было до смерти приятно пройтись одному по городу, пойти решать свои дела – самому. Как он всю жизнь и поступал. Забота Гермионы была безумно неожиданной, приятной (как и утренний минет) и все такое. Но. Скаб всегда был один и привык решать свои проблемы сам. Как мужик. Удачно ли он их решал – вопрос отдельный. Скабиор с наслаждением затянулся трубкой, пропуская по легким горький вишневый вкус. Ладно, здесь он еще носа не показывал ни разу в жизни и, соответственно, поцапаться тоже ни с кем не успел. Вроде бы.
Вдруг манекен зашевелился, с трудом качнул уродливой головой, левая рука поднялась и натужно согнулась в локте. Пластиковый палец поманил за собой. Крейг поспешил выбросить тлеющий табак на крыльцо, спрятал трубку в бездонный карман брюк и уставился на манекен. Входная дверь оставалась забитой досками, закрытой: куда идти-то? Манекен замер, так и не закрыв красного вызывающего рта. Прямо за ним, в стекло?
Скаб решительно шагнул прямо в пыльную витрину, стекло пропустило его, словно тугой мыльный пузырь. А внутри…
После лондонской темени в холле было весьма ярко. Глаза быстро привыкли к смене освещения. Скаб огляделся. Каким-то таким он и ожидал увидеть Мунго: длинный общий коридор, белые стены, серый невыразительный пол, несколько рядов сидений. Прямо у входа стойка с надписью «Справки», за которой сидела мрачного вида дама неопределенных лет. Крейг подобрался, подходя ближе.
– Добрый день, – расплылся он в благожелательной улыбке. Блондинка подняла на него хмурый взгляд. Обычно после такой интонации девчонки смотрели мягче. – У меня назначена встреча с мистером Сметвиком.
– Оборотень тот? – бросила ведьма, окинув его оценивающим взором. Ну, раз она предпочла начать с главного…
– Оборотень. Темная, – оскалился похабно Скабиор, ничуть не смутившись и пытливо вперившись в даму. Скользнул взглядом по ее лицу, задержавшись на дрогнувших губах, а потом опустил глаза ниже, в бумаги, лежавшие перед ней на столе. Какие-то выписки, рецепты успокоительных. Ничего интересного. Даме же показалось, что нахал уставился на ее лимонного цвета мантию, под которой явно угадывалась внушительная грудь. Скабиор также медленно поднял взгляд, ощутимо липко пройдясь по ткани, добавил с усиленным рычанием протянув звук «р». – Твар-р-ь.
Этого уже дама не выдержала, схватила первый попавшийся пергамент и спрятала за ним пылающие щеки, делая вид, что внимательно читает, уточнила:
– Имя?
– Крейг МакНейр, – не сводя хищного взора с поникшей ведьмы, кротко ответил егерь, нависнув над конторкой.
– Шестой этаж. Кабинет 610, – выдавила дама, в надежде, что похотливый оборотень уже уберется отсюда поскорее.
– Благодарю, мисс, – Скабиор подмигнул ведьме, хотя она до сих пор прятала лицо в бумагах, и поспешил удалиться. М-да, рановато он сделал вывод, что не успел ни с кем поцапаться. Почти рекорд: первые пара шагов по холлу больницы, несколько мгновений – и вот, новый «друг». Ладно. Если его первый рабочий день не закончится в Азкабане, то он завтра еще разок попытается наладить контакт с несговорчивой блондинкой. – А как туда попасть?
Вместо ответа она махнула рукой в сторону коридора, тянущегося вглубь здания. Скабиор пожал плечами и отправился в указанном направлении, во все глаза рассматривая стены. На них висели плакаты «Самолечение – это самообольщение», «Чистый котел не даст вашему зелью превратиться в яд» – с этим утверждением Крейг был согласен абсолютно. Сам бы он сюда привесил еще парочку из своей практики «Не прячься от оборотня в лесу», «Выпивая много – закусывай».
Нехитрыми мыслями он себя отвлек от противного ощущения, затопившего желудок. Да не психовал он! Просто терпеть не мог все эти казенные заведения, в которых сидели чистые волшебники. Пара секунд – и он уже «тот оборотень». Вот и повел себя, как ожидалось от оборотня. А ему тут еще при наилучшем раскладе три года торчать. Ошеломляющее понимание всей ситуации упало ему на голову, прямо в темечко, как раз когда он подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Егерь оторопел, тяжело сглотнул. Сука. Поморщился. Надо взять себя в руки, хотя бы перед Сметвиком не вывалить всю дерьмовость своего характера сразу.
Звякнуло, лифт приехал. Он оказался большим и вытянутым. Раверное, чтобы тела возить, отстраненно подумал Скаб, зашел внутрь и ткнул в шестой этаж. Жутко скрипя, лифт стал подниматься.
На шестом этаже был такой же длинный коридор с невыразительными стенами. По нему сновали волшебники и волшебницы в униформе больницы. Скабиор вышел и сверился с табличкой на ближайшем кабинете – «600». Значит, ему надо прямо по коридору. Он и пошел.
Целители, не стесняясь, пялились на странного вида мужчину. А ведь он сегодня даже постарался одеться нормально! Нет, колдомедиков можно было понять. Не каждый день к ним сюда заглядывают такие персонажи: в кожаном пальто, темных клетчатых брюках, черном жилете и тяжелых ботинках. Во всем его облике окружающие инстинктивно считывали угрозу. Скабиор состроил наименее зверскую из своих «протокольных рож», шел по коридору и приветливо всем кивал.
Медиковедьмы позволяли себе задерживаться долгим взглядом на его бордовой пряди, выбившейся из косы, переглядывались и смеялись ему вслед. Нахер! Задача сейчас безумно проста – дойти до кабинета без лишних разборок. Егерь шел не спеша, немного вальяжно, немного развязно, как всегда, хотя глубоко в душе царило смятение. Смело встречал взгляды, устремленные на него: и любопытные, и презрительные, и откровенно злые. Знали они, кого им сюда пихнули? Должны знать же. А если Сметвик им не сказал, то это не его, Крейга, проблемы. Пусть живут с этим.
И все-таки он про себя облегченно выдохнул, когда за поворотом коридора обнаружилась белая дверь с номером «610». На месте. Скабиор перетряхнул плечами, задрал нос повыше и постучался. Надо быть нормальным, нормальным, твердил он себе. Три года. Охренеть. Но… Гермиона. Он должен постараться ради нее. Так же, как она старалась для него.
– Войдите, – донесся из-за двери голос. Проклиная поднявшееся волнение, егерь вошел.
Внутри кабинет оказался весьма занятным. Скаб только и успел пробежать взглядом по стенам, заставленным всякими интересными вещицами в колбах. Сметвик сидел за письменным столом, жестом он пригласил Скаба присесть в кресло, стоящее напротив стола.
– Добрый день, мистер Сметвик, – Скабиор сел, приняв наименее вальяжную из своих поз, и легко кивнул целителю. Поддержал зрительный контакт, хотя дико хотелось начать осматриваться, потому что вроде как в левом углу он мельком углядел препараты Рунеспура. Будет еще время, осадил себя оборотень и стал разглядывать целителя. На суде, занятый происходящей вакханалией, Скабиор не всматривался в лицо своего внезапного «исправителя», а сегодня с удивлением отметил про себя, что Сметвик был немногим старше него. Ну, может, лет сорок всего ему было. Светлые волосы отливали золотом даже в сумрачном свете из окна, за которым продолжался нескончаемый лондонский дождь. Волосы Сметвика и лимонная мантия были самыми яркими пятнами в окружающей обстановке. Карие глаза смотрели вполне дружелюбно.
– Добрый, мистер МакНейр, – спокойно сказал Сметвик, позволив себе легкую улыбку. По какой-то причине, пока неясной, Гиппократ был явно к нему расположен. Не хотелось бы терять это расположение, вдруг подумал егерь. Они все-таки связаны, драккл его растудыть, Непреложным Обетом. От этой мысли сразу жутко зачесалось запястье, на котором сомкнулись после суда огненные нити заклятия. Скаб не шелохнулся, выжидающе уставившись на колдомедика.
– Я хотел бы в самом начале обозначить рамки, мистер МакНейр, – начал Гиппократ спокойно. Весьма разумно. Скабиор чуть отвел уши назад, ожидая услышать условия, на которых его будут терпеть здесь. – Визенгамот вверил мне донести до вас, что вы находитесь не столько на исправительных работах, сколько на испытательном сроке. Вы понимаете, разницу между этими понятиями, мистер МакНейр? – удивительно, но звучал медик весьма доброжелательно, без тени издевки, как можно было бы ожидать от чистенького волшебника. О, Скабиор, все понимал, но на всякий случай мотнул головой в отрицании.
– Уточните, пожалуйста, – ему хотелось услышать официальные формулировки, чтобы потом оперировать ими в спорных ситуациях. Как будто в спорных ситуациях у него был хоть какой-то шанс против бюрократической машины.
– Испытательный срок – срок на который заключены ваши исправительные работы, с 13 августа 2003 года по 13 августа 2006 года. В течение этого срока вы будете находиться под пристальным вниманием и Мунго, и Аврората, и Министерства Магии. В случае нарушений дисциплины с вашей стороны или создания опасных ситуаций, вы отправляетесь в Азкабан. Без повторного суда, – с готовностью начал объяснять Сметвик. Скаб тихо потянул воздух носом. Он не до конца понимал: есть ли агрессия в словах целителя. Скажи эти слова кто угодно другой, Скаб бы расценил их как угрозу. Но Сметвик… ничем не пах, был доброжелателен и спокоен. Интересная подача. И непривычная. Скабиор многое повидал и был готов к разному: к крикам, к огромным когтям, к Непростительным, как в случае с чокнутой сукой Лестрейндж. А сейчас чувствовалось что-то странное. Сметвик продолжил с той же интонацией:
– Если вы будете справляться с вверенными вам работами в течение установленных трех лет хорошо, без нареканий и инцидентов, – прошил его острым взглядом целитель, – то тогда Мунго сможет подтвердить исполнение Непреложного Обета и освободить вас от работ.
Скабиор кивнул. Понятно, они нашли, чем обуздать порывы оборотня и заставить его быть послушным, оставив перед ним маячить близкий силуэт Азкабана и последующей смерти за нарушение Обета.
– Короче, мне стоит быть хорошим мальчиком, – криво усмехнулся Крейг, припомнив интонацию, с которой Гермиона трепала его за ушком, как щенка.
– Если вы заинтересованы в успешном завершении работ, то, определенно, стоит, – прямо посмотрел на него Сметвик, и Скабиор опять не уловил в его речи угрозы. Это был совет. Отвел взгляд и вперился в стенку позади целителя. Да, точно Рунеспур, расфасованный в несколько склянок: каждая из трех голов плавала в индивидуальной банке. Отдельно стояла маленькая баночка с яйцами. В «Мандрагоре» яйца редкой змеюки стоили дорого. Крейг однажды отдал за них тридцать галлеонов, неприятная сумма для одного лишь ингредиента, хоть он тогда и делал на заказ Умострильное зелье, за которое с ним щедро расплатился один мистер.
– Я постараюсь, – оскалился егерь, вновь чувствуя себя не в своей тарелке. Он заерзал, устраиваясь поудобнее.
Удивительно, но Сметвик только усмехнулся на его слова.
– Я не ваш надсмотрщик, Крейг. А Мунго не Азкабан. И не Стая Грейбека. Мы здесь все делаем одно дело – помогаем, лечим, спасаем жизни, – мягко промолвил Гиппократ, глядя егерю прямо в глаза. Скабиор аж нахмурился, растеряв привычный иронично-невозмутимый вид. Он вдруг понял, почему чувствовал себя так странно. «Я не ваш надсмотрщик». Драккл, прозвучало будто он сюда действительно пришел херами меряться, а не… делать дело. От Сметвика вообще не шло никакого вызова. Он говорил с ним – как с равным. – В этом заключается наша цель, понимаете?
Скабиор тяжело сглотнул и кивнул, осознавая, что пришел с поднятой палочкой опять доказывать чистеньким, что он такой же, а сам не понял, когда к нему отнеслись как к равному. Сметвик окинул замершего в кресле оборотня пронзительным взглядом.
– Если мы достигли согласия по основополагающему вопросу, давайте перейдем к частным, – Сметвик опустил взгляд в бумаги, лежащие перед ним на столе. – По Постановлению Визенгамота вам назначены исправительные работы по изготовлению Аконитового зелья для его раздачи нуждающимся оборотням в течение семидневного срока перед каждым полнолунием. На данный момент в Отделе регулирования магических популяций зарегистрирован двадцать один оборотень, включая вас. Всех этих оборотней, согласно новой доктрине Министерства Магии, мы обязуемся обеспечить Аконитовым зельем, – Сметвик говорил быстро и четко, из сказанного Скаб понял только то, что Мунго будет баловать зельем и его. Какая щедрость! – В дальнейшем, я уверен, число зарегистрированных оборотней будет расти, и нам придется увеличить наши мощности. Пока этого не произошло, давайте при расчетах ориентироваться на двадцать одну порцию семидневного приема, – Сметвик изучающе посмотрел на оборотня. – Верно?
– Верно, – кивнул Скабиор, в уме прикидывая итоговое количество и стоимость ингредиентов. – Круглая сумма выходит, – усмехнулся егерь. – Неужели Министерство и впрямь готово тратить такие деньги на темных тварей из учебников, м?
– Это вы у мисс Грейнджер спросите, – пожал плечами Гиппократ, делая какие-то пометки в лежащем перед ним на столе пергаменте. – Мы в Мунго стараемся в политику не лезть.
Скабиор удивленно вскинул брови. Что тут скажешь. Признаться, он не слышал о Мунго ничего такого. Да, определенно надо спросить у мисс Грейнджер. Когда ее чудесный ротик не будет занят в следующий раз. Так. Исходя из услышанного на суде, он, егерь-оборотень, и был самым дешманским вариантом для Министерства. В отличие от настоящего зельевара мистера Пиппина из Диагон-элле. Сметвик истолковал молчание егеря по-своему, перестал писать и вновь уставился на него.
– Мистер МакНейр, я на суде убедился в том, насколько глубоки ваши предубеждения относительно Министерства. Больница Святого Мунго – важный социальный институт, но мы не имеем прямого отношения к Министерству и его указам. В том случае, если мы с вами не сработаемся, – Гиппократ вздохнул, – это будет печально для всех. Вы отправитесь в Азкабан, а мы потеряем нужного и опытного, я надеюсь, специалиста, – целитель сцепил руки в замок и открыто посмотрел на Скабиора. Вот опять! Опять он ввернул такую фразу, что, скажи ее Грейбек, то оппоненту уже предписывалось лежать в могиле, а Сметвик просто смотрел на него. Человечно.
Драккл! Что с ним случилось в заключении?! Чтобы Скабиор – и искал нужные слова?! А сейчас, отчего-то, не мог найти. Доброжелательность чертова целителя сбивала с толку. Хотя он вроде усомнился в его способности к варке? Крейг со всех сил уцепился за эту мысль.
– Я достаточно опытный зельевар, – с трудом сдерживая свой обычный апломб, Скабиор чуть приподнял подбородок. – Если вы сомневаетесь, я могу единственный выпить приготовленный мной Аконит.
– Я не хотел вас задеть, Крейг. Первое, что нужно усвоить при работе в Мунго: у нас никогда нет времени, – Сметвик нахмурился и улыбнулся, но как-то грустно, опустив уголки губ вниз. – Нет времени на эксперимент, нет времени на ошибку. И мы должны быть уверены в себе и тех, кто рядом.
– Я понял, – кивнул Скабиор, проклиная место, в которое он чудом – по имени Гермиона – угодил. Он тут минут десять от силы и уже хочет сбежать от странного Сметвика на край света. Но не в Азкабан, конечно. Поэтому. – Чтобы доказать свой опыт, могу предложить сварить, – Скабиор на секунду призадумался. Что-нибудь сложное, но не запрещенное. Или не совсем запрещенное. Короче, такое, чего от рядового зельевара не дождешься, а вот на черном рынке… – Эйфорическое?
Сметвик в ответ рассмеялся. Скабиор озадаченно нахмурился. Эйфорическое сложная штука, чего он ржет.
– Ценю ваш разносторонний опыт, но предпочел бы обычное Кроветворное. У нас как раз с ним проблемы.
– Отлично, сварю Кроветворное для вашей оценки, а потом приступлю к Акониту. Как раз пора начинать его готовить. – Кроветворное было зельем средней сложности, но гораздо проще, чем Аконит, чем Эйфорическое и многое другое, что Крейг хотел предложить. Хер с ним. Чуйка говорила, что Сметвик вряд ли впечатлится его особыми знаниями, а реальность это подтвердила. Гиппократ был человеком несомненно хозяйственным.
– Чуть позже я провожу вас в лабораторию, где вы будете работать. Это на последнем этаже, – расплывчато объяснил Сметвик. Скабиор задумался: так шестой этаж и есть последний? Или его на чердаке запрут, чтобы не отсвечивал. Впрочем, какая разница.
– Я буду там один? – все-таки не удержался и чисто из интереса спросил егерь.
– Вроде того, – легко улыбнулся Сметвик. – Вас будут проверять время от времени.
«А говорил, что не надсмотрщик» – еле удержал язык за зубами Крейг. Нет, нет, нет, заткнись, старина, ты же понимаешь, что на любой твой выпад этот святоша скажет какую-то очередную проникновенную мысль.
– А курить можно там? – наморщил нос Скабиор.
– Я думал, оборотни не курят, – удивленно произнес Гиппократ.
И этот туда же. Что за стереотип?! У них в Стае дымили все через одного, и в таком же примерно порядке отхватывали за курение от Грейбека. Некоторые бросали. Скабиор – нет.
– Курят, – пожал плечами егерь, мучительно желая в этот самый момент
затянуться табаком. Он почему-от ожидал, что Сметвик будет весь из себя крутой мужик, давить его авторитетом и все такое. Как Фенрир, как Яксли, как, наконец, Робардс. Но целитель оказался крутым в каком-то другом смысле, постичь который Скаб не мог. Пока он был странным. Дестабилизирующим. Что-то в его поведении пугало и манило одновременно. По жизни Крейг знал, как работать с разными волшебниками: от Фенрира до Гермионы. Но вот подобный экземпляр встретился впервые. Сметвик явно не понимал его сарказм. Или очень успешно делал вид. Или сарказм отлетал от нимба над головой целителя: мы тут дело делаем, а не шутки шутим, парень.
– Полагаю, если зачаровать дым в окно, то можно, – кивнул Сметвик.
Отлично. Скаб кивнул, криво усмехнувшись. Вновь вперился в препараты за спиной целителя.
– Рунеспур? – со знанием дела спросил егерь. Очень хотелось подойти поближе.
– Да, успели поймать до того, как две остальные головы решили откусить правую, – пригласил жестом его Сметвик.
– В правой голове самый сильный яд, – тут же подобравшись к склянкам, мрачно ухмыльнулся Скабиор, – надеюсь, нас не ждет такая же участь.
Видимо, в этот раз Сметвик понял его иронию, хмыкнул и, отложив бумаги в сторону, посмотрел на оборотня столь внимательно, что у последнего аж взвыла волчья чуйка. Этот взгляд заставил оборотня оторваться от рассматривания препаратов различных тварей, рядком украшавших длинный деревянный комод. Тут было на что посмотреть.
– Вы занятный волшебник, мистер МакНейр. Признаюсь, на суде я был поражен и заинтригован вашими знаниями в области Аконитового зелья. Надеюсь, с вашей помощью мы сможем дать многим вервольфам надежду на нормальную жизнь.
Скабиор едва удержался, чтобы не съязвить, что да, нормальная жизнь начнется сразу же, как Трансформация заживо сдерет с оборотней шкуру, но вслух все же возразил менее пылко:
– И у Аконитового зелья есть недостаток, увы.
– Тот, о котором вы говорили на суде? – понятливо кивнул Сметвик.
– Ну да. Воспринимать Трансформацию тела человеческим мозгом весьма болезненно, – едва вспомнив о прошедшей Луне, Крейг тяжко сглотнул. Он оторвался от склянок, повернулся лицом к колдомедику, решив вернуться в кресло. Разговор вдруг принял волнующий оборот. В отличие от старого козла Огдена, Сметвик общался с ним нормально, даже, можно сказать, был реально заинтересован в помощи оборотням. – Многие отказываются от него именно по этой причине.
– Мистер Белби изобрел свое зелье больше тридцати лет назад. Возможно, его надо немного усовершенствовать, вы не задумывались над этим?
Вопрос застал бывшего егеря врасплох. Скабиор удивленно вскинул брови вверх. Вообще-то, подобное ему и в голову не приходило. Нет, он игрался с формулой, чтобы удешевить ингредиенты и себестоимость, но вот прямо-таки вмешиваться в структуру зелья… Он всегда был больше дельцом, чем исследователем.
– Нет, – задумчиво произнес Крейг. – Чисто гипотетически это возможно, думаете?
– Почему бы и нет? – Сметвик пожал плечами. – Мунго сотни лет занимается тем, что улучшает старые рецепты, делая их более эффективными. Не вижу причины, почему нельзя сделать то же самое с Аконитовым зельем. Полагаю, что просто еще не было достаточно опытного в этом вопросе зельевара-оборотня, который бы мог оценить изменения, так сказать, изнутри.
– Сделать бленд, короче, – не думая, выдал Крейг.
– Как с виски? – вдруг спросил Гиппократ, недоуменно глянув на застывшего в кресле егеря. Взгляд его глаз был устремлен куда-то в себя.
– Как с виски, – оскалился Скабиор, потирая подбородок. Честно говоря, идея была потрясающе… сложная. И увлекательная. Он перевел взгляд на Сметвика. – Я подумаю, что можно сделать. Спасибо за наводку.
– Пока не за что, – снова пожал плечами Сметвик. – Вернемся к вопросу работы. Итак, ваш рабочий день в среднем по восемь-десять часов в день, – Скабиор почти пропустил это мимо ушей, захваченный внезапными мыслями, но согласно кивнул. – График будет строиться исходя из текущего этапа варки зелья. И сопутствующих вопросов. Вам положен один выходной день. Какой день недели выберете?
Крейг призадумался. Выходной это хорошо. Когда там Гермиона будет свободна, чтобы провести выходной вместе? Мерлинова седая борода, о чем ему теперь приходится думать: в душегубке он и не чаял выйти на свободу, а теперь даже можно было строить планы. Вроде бы, Гермиона приходила к нему в субботу? Может, надо согласовать с ней?
– Я могу ответить завтра по поводу выходного? Надо прикинуть, – опустил глаза на сцепленные на колене руки. Его еще не отпустила идея с Аконитовым. И почему он сам даже и подумать не мог как-то видоизменить зелье?! Аконит без боли продавался бы гораздо лучше, чем обычный. Да он бы взорвал «Мандрагору» таким предложением! Правда, уже поздно. Скабиор поморщился.
– Хорошо, – кивнул Сметвик и сделал пасс палочкой, – Экспекто Патронум!
Крейг завороженно уставился на серебристого тюленя, который замер перед колдомедиком, ожидая приказа. Телесный Патронус был одним из немногих заклинаний, которые ему так и не дались. А круто все-таки выглядит! Интересно, какой бы Патронус явился? Ну, конечно, должен был быть волчара. Большой, мощный. Серебряный. С черными отметинами на глазах. Оборотень, сразу видно, а не те плюгавые шавки из лесов близ Баллатера. Если бы у него только получилось…
– Эрик, зайди ко мне, пожалуйста, – дал задание Гиппократ, тюлень заскользил свечением по стенам и исчез, рассыпавшись о пол снопом искр. Эффектно, черт подери! Егерь завистливо пожевал губу, наблюдая за недоступной магией.
– У меня сейчас следующая встреча, мистер МакНейр. На место работы вас проводит Эрик Маллоут, наш специалист по Альтернативной колдомедицине. Сегодня жду от вас образец Кроветворного.
Чего? Скабиор нахмурился. Альтернативная медицина? Эт чё, маггловская, что ли? Он не сдержал улыбки, иронично посмотрев на Сметвика. Тот серьезно кивнул. А вот Скабиор перестал лыбиться, едва в кабинет вошел молодой парень. Который был определенно ему знаком. Синеволосых грязнокровок тогда они ловили не так много. Блять!
– Мистер Маллоут, это мистер Крейг МакНейр, – пока Сметвик представлял их друг другу, Эрик сверлил егеря неприветливым взглядом.
– Добрый день, мистер Маллоут, – Скабиор только нос повыше задрал, нацепив на морду маску показного безразличия, но глаз не отвел, прямо смотря на парня. Такого развития событий он, признаться, не ожидал, но смятения не выказал. Задача встроиться в Мунго сейчас усложнилась примерно в сто раз. Сука!
Эрик в ответ только с отвращением дернул губой и резким жестом руки пригласил следовать за собой. Встав с кресла, Скабиор перевел взгляд на Сметвика, пытаясь понять, знает ли он, какое прошлое связало их с этим парнем. Судя по легкому кивку, Сметвик знал. Однако его глаза лучились каким-то таким чувством, которое осталось для Крейга неопознанным. Он ожидал – и сам бы поступил именно так – ехидства. Но во взгляде медика была надежда, что ли, теплота, что ли. Непонятно, чужое, неуместное. Что тут у них за нахер богадельня?!
– Я уйду в семнадцать двадцать сегодня, приготовьте зелье к этому времени, Крейг, – только и сказал Сметвик в спину уходящему оборотню. Скабиор обернулся, растерянно кивнул головой и продолжил идти за Эриком. Который нервными шагами длинных ног удалялся от него по больничному коридору с космической скоростью. И в это мгновение Скаб выбрал ненависть парнишки – простую и понятную – в отличие от тех чувств, что вызывал в нем Гиппократ Сметвик. Абсолютно, нахер, непонятный.
Прибавив шагу, Крейг быстро нагнал Эрика, заработав от того очередной неприязненный взгляд. Они уже дошли почти до конца больничного коридора, когда Маллоут остановился у двери. Сделав пасс палочкой, он снял Коллопортус, открыл дверь и стал подниматься по лестнице. Скаб посмотрел-посмотрел и решил тоже вытащить палочку, мало ли, парень все-таки захочет выяснить отношения.
Небольшая лестница в десяток ступеней привела их на чердак. Ожидаемо, выдохнул про себя Крейг. Где же еще спрятать оборотня ото всех. Он зашел в просторную, достаточно светлую мансарду и огляделся по сторонам. Кирпичные стены, небольшие узкие окна под потолком.
Здесь была лаборатория для варки зелий. Колбы, фиалы, большой шкафчик с ингредиентами, два котла стояли на длинном деревянном столе, протянувшемся вдоль стены. Большой котел был сделан из бронзы, а котел поменьше – из меди. Скабиор поморщился. Вот что значит бюджетное финансирование. У него дома самый большой котел был из меди, но он в нем мог наварить около 65 порций Оборотки. А вот Аконит он варил в серебряном, жутко дорогом котле, зато уже при изготовлении понял, что серебро помогает стабилизировать зелье быстрее, да и там можно изготовить примерно 30 порций. Придется принести свой, пожал плечами Скаб, сразу прикидывая, что еще ему придется захватить из дома для действительно эффективной работы. Пожалуй, парочку реторт, набор фиалов, ножи… Нужно глянуть, какие тут есть для резки. Он привык пользоваться своим набором и мог за считанные минуты покрошить ингредиенты с красивым, четким срезом. Свои ножи он заказал у одного кореша из «Мандрагоры», который часто подмешивал в сталь различные добавки. Скаб страшно гордился тем, что его «Когтищи» – как он любил их про себя любовно называть – сделаны с «яйцами» гоблинов, особым видом металла, который зеленошкурые применяли при изготовлении своего знаменитого оружия.
