Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 51 страниц)
– Между прочим, этот момент запечатлен в твоем деле в Аврорате.
– Да-а-а? – оживился егерь, – что там еще написано?
– Ничего интересного, – Гермиона разочарованно пожала плечами, она возлагала на его дело большие надежды, – всего несколько строк. Умер 2 мая 98 года, предположительно оборотень, так как много времени проводил в компании Грейбека и Монтреррея. Палочка 18 дюймов, – вспоминая документ, перечисляла она.
Скабиор поморщился.
– Предположительно?! Я что – стараюсь недостаточно?! – излишне трагично он воздел руки в воздух. Гермиона против воли улыбнулась. Все-таки он был интересным, это Крейг МакНейр. Да и правда, сейчас она бы ни за что не назвала его обычным волшебником. В его движениях, повадках и мимике проглядывало всегда что-то иное, звериное. Чего не было в других магах. Чего не было в Роне. Вот и сейчас даже то, как он лежал на боку, подперев голову рукой, выглядело очень вызывающе. Было ли дело в повороте головы или чем-то другом, скрытом в мелких деталях, сказать она не могла, только чувствовала исходящее от этого влечение. Поняв, что она опять смотрит на него и молчит чуть дольше положенного приличной даме, она чуть тряхнула волосами, смахивая непрошеные мысли.
– Лучше скажи, почему в компании Монтеррея, если он ушел от вас? – излишне поспешно спросила она, чтобы Скабиор не успел понять, что она залипла на него.
– Это же аврорат, – очень ехидно оскалился егерь, – самые свежие новости в их распоряжении. Билли ушел даже до того, как мы стали покушаться на Лютный. Ему претило заниматься рэкетом. Возвышенный был человек. Сверхчеловек прям! – захихикал мужчина, скотч догнал и его.
– А куда он ушел? – Гермиона тоже почувствовала, что мир приятно поплыл. В самом деле, чего она дуется на этого постоянно. Нормально же общаются!
– Тогда он еще вроде говорил, что отправится куда-то на материк. Ну знаешь, где больше людей ведутся на заигрывания с идеей сверхчеловека и прочей херней. Мы были голодными, нам такие темы не заходили, – МакНейр скривил губы. – С ним ушли еще несколько оборотней, но Стая от этого не потеряла много. Следующее, что я слышал, что они начали периодически кого-то обращать, чтобы пополнить свои ряды. Фенрир тогда был сосредоточен на Лютном, влезать в чужие разборки, которые не принесут выгоды, он не хотел. А через пару лет прошел слушок, что Билли убит. Ну и хер бы с ним, казалось. А теперь вон оно как, – задумчиво закончил егерь. Устав лежать, он сел, вытянув ноги с камня так, что его ботинки повисли в воздухе, над водой. Гермиона, будучи министерским работником, могла часами сидеть в одной позе, без какого-либо дискомфорта. Она и не двигалась, только украдкой поглядывала за тем, как егерь потянулся каким-то таким завораживающим движением, которое она могла бы назвать кошачьим, но Глотик никогда не мог похвастать подобной грациозностью. Это все скотч, подумала Герми, алкоголь заставляет ее видеть в нем то, чего на самом деле нет. Душу, например.
– Билли опасен так же как Фенрир?
– Менее, но я все равно рекомендовал бы быть осторожнее с ним. Он сильно старше меня. У оборотней это значит – опытнее. Выжил же каким-то образом, – с недоумением произнес Скабиор. – Я думаю пойти туда под обороткой Пия.
– А они знакомы были с твоим дядей?
Вместо ответа Скабиор засмеялся, впрочем, не так уж и весело.
– Не-е-е, – протянул он, – Дядя был слишком чистым для них. Да и я не распространялся, что он у меня есть, тогда, понимаешь, очень просто прослеживалась бы родственная связь. Дядя знал про Фенирира и то, чем я занимаюсь в Лютном. Он был против. А мне не хотелось сидеть здесь. Я должен был доказать всем, – Скабиор махнул рукой, – Короче, оборотничество и молодецкая дурь – не самое лучше сочетание. Особенно, когда вас таких целый взвод, а вожак – долбанный Фенрир Грейбек.
– Ты скучаешь по нему, что ли? – с подозрением уставилась на него девушка.
– Нет, – слишком поспешно выдал егерь, он отпил глоток скотча. – По нему сложно скучать, – голос его в этот раз не содержал в себе и тени иронии.
Озеро почти полностью заволокло туманом, белая непрозрачная пелена замерла в нескольких метрах от валуна, на котором они сидели. Свет луны падал на эти двигающиеся облака, превращая их в призраков. В детстве картинка могла бы ее напугать, так в маггловских ужастиках начинались самые страшные истории, которые они рассказывали друг другу с одноклассниками. В такой лесной чаще на них обязательно напал бы вампир или… Гермиона заливисто засмеялась от пришедшей мысли.
Скабиор изумленно глянул на нее.
– Ты чего?
Гермиона все еще продолжала смеяться, думая о том, что бы сказали ее одноклассники сейчас.
– Да ничего, – чуть успокоившись, сказала она, прикрывая ладонью губы. – Сюжет просто типичного маггловского ужастика – ночь, туман, луна, лес… Ты знаешь, в детстве с друзьями мы часто придумывали страшные истории. Они обычно так и начинались. В лесу всегда прятался вампир или оборотень. Если бы они увидели это сейчас, как мы сидим тут и пьем скотч… – она опять засмеялась. Егерь присоединился к ней.
– А что бы сказали твои текущие друзья? – она кожей почувствовала его взгляд.
– М, дай-ка подумать, – протянула она притворно задумчиво. – Моего лучшего друга и будущего мужа ты привел в Малфой Мэнор, за другим гнался по мосту, швыряясь в него Авадой? – она вопросительно на него глянула, егерь довольно кивнул. – Полагаю, что они просто убили бы тебя, как только увидели, – закончила она свою мысль и посмотрела на него немного растерянно. Его дело в аврорате встало перед глазами. 2 мая 1998 года. Дата, которая стоит на стольких могилах. Если бы он был мертв…
Мужчина только усмехнулся.
– А ты? – егерь метнул в нее острый взгляд, лицо его приобрело какое-то дьявольское выражение.
– А я жалею, что не сдала тебя аврорам, как только нашла, – предельно честно ответила Гермиона, глядя на него не таким уж и прямым взглядом. Что-то ей подсказывало, что он тащит ее в свою очередную ловушку. Но ее природная осторожность была изрядно притуплена хорошим скотчем.
– Что, много проблем доставляю? – Скабиор ничуть не смутился, а наоборот аж подался к ней, ожидая ответа. Гермиона посмотрела на него просто и кивнула. Он опять медленно усмехнулся. Девушку пробрало и она решила позорно сбежать хотя бы на несколько минут.
– Слушай, а где у тебя тут туалет? – она встала, пошатываясь от неприятного ощущения в ногах, которые затекли.
– В доме на втором этаже, ты там была, – он попытался звучать невинно, но Гермиону мгновенно бросило в жар от мысли, что это действительно так. – Тебя проводить?
– Н-н-нет, – на слабых ногах она почти побежала в дом, надеясь найти в нем укрытие от хозяина. С колотящимся сердцем поднялась по лестнице, прошла по коридору. В спальню, в которой была.
Она почти бегом влетела в ванную, стараясь не смотреть на кровать, и захлопнула дверь. Потом для верности произнесла заклинание, чтобы дверь невозможно было открыть снаружи. Ведьма глубоко выдохнула. Сделав дела, которые объединяют всех – и магглов, и чистокровных, и оборотней – она умылась холодной водой над раковиной. Сердце жутко стучало гулом в ушах. Этот шум смешивался со смехом егеря, все еще звучавшим в ее голове. Много проблем доставляю? Чертов егерь, ты даже не представляешь сколько.
Гермиона нацелила палочку себе в солнечное сплетение и произнесла Отрезвляющее заклятие.
Несколько минут она сидела на унитазе, приходя в себя. Голова прояснилась немного, сердце подуспокоилось. Такого позорного побега ее гриффиндорская честь вынести не могла. Она практически требовала у волшебницы, чтобы та вышла с высокоподнятой головой и доказала егерю, что она не боится его. Подбодрив себя, Гермиона сняла заклятие с двери и решительно положила руку на ручку.
В этот момент она вспомнила, как тогда егерь принес ее трусики, которые высушил заклинанием и все то, что было до. Герми бездумно закусила губу почти до крови. Столько времени она избегала этих воспоминаний, и вот они догнали ее здесь. За этой дверью, где они… Низ живота предательски потянуло. Чертово зелье, чертов егерь!
Как ей теперь спустится вниз, хотя бы до сахарницы, чтобы он ей открыл путь? Ах, да. Герми опять направила палочку себе в живот, намного ниже пупка и стала произносить Охлаждающее кровь заклинание. Она отчаянно шептала его, но чувство холода и одиночества, которое должно было ее поглотить, не нарастало. Оно впивалось холодной иголочкой в ее естество и тут же плавилось под жаром огнем объятого тела. Гермиона не сдавалась, произнося заклинание вновь и вновь.
– Ты там норм? Тебя нет уже полчаса, – прозвучал голос егеря из-за двери.
Вот и все. Она чуть было не застонала от обиды.
– Все в порядке, – стараясь звучать нормально, сказала она. – Я сейчас спущусь.
– Хорошо, – она услышала, как Скабиор идет по лестнице вниз. Гермиона глубоко выдохнула. Итак, она закрылась в туалете от мужика. Героиня войны.
Со вздохом она открыла дверь, его не было в комнате. Девушка достаточно решительно стала спускаться вниз. Ее сумочка осталась на валуне, ее надо было забрать. Гермиона вышла на террасу и увидела, что егерь сидит там же и созерцает звезды, запрокинув голову вверх. Длинные растрепанные волосы волочились по камню, она почти физически подавила желание потрогать их.
Грейнджер села рядом, стараясь унять бешено колотящееся сердце, она гриффиндорка и не боится какого-то мертвого егеря.
– Открой аппарацию, пожалуйста, – как можно более нейтрально сказала Грейнджер. Скабиор кивнул и акцио притянул к себе сахарницу.
– Хочешь научу? – он игриво посмотрел на нее. Гермиона уставилась на него. Фактически он давал ей ключ от его дома. Зачем? Впрочем, знать такое сложное заклинание она, конечно же, хотела, поэтому энергично кивнула.
Он в воздухе нарисовал палочкой витиеватую руну, сделав движение рукой над сахарницей и сопроводив его заклинанием:
– Salvare – это на закрытие. На отмену финита не работает, надо говорить Apertio!
Скабиор переместил горящую в воздухе руну так, чтоб она была перед Гермионой. Она тут же принялась повторять его движения по изгибам руны и увлеклась изучением нового заклинания, она старательно вырисовывала палочкой, чтобы не обращать внимания на требовательные спазмы внизу живота. МакНейр наблюдал, попивая скотч из своего порядком опустевшего бокала. То, как жадно девчонка принялась за изучение, напоминало его самого, когда он был еще школьником. Тот же блеск в глазах.
Когда Гермиона решила, что повторяет руну идеально, то она повернулась к сахарнице, что стояла между ними на пледе. Она вопросительно глянула на егеря, тот кивнул. Уверенным росчерком палочки Грейнджер начертила руну и воскликнула: Apertio!
Захваченная азартом, она вызвала Патронуса– выдру и наказала ей отлететь так далеко, как она только могла. Выдра полетела над озером, серебристым призраком на фоне звездного неба.
– Телесный патронус? – егерь был изумлен. Он с уважением посмотрел на ведьму. Гермиона неотрывно наблюдала за выдрой, которая взмывала все выше и выше, удаляясь от них. Пока ее лапки не уперлись в невидимое препятствие.
– Черт! – выругалась Герми. Значит что-то она сделала не так.
– Давай еще раз! – подбодрил ее Скабиор.
Гермиона уселась поудобнее и приготовилась чертить руну. Когда она подняла палочку, то почувствовала его руку на своей. Егерь приобнял со спины и уверенно направлял ее, повторяя правильные контуры руны. Если бы так сделал кто-то из ее друзей, то она непременно бы разозлилась и отвергла помощь, но чертов Скабиор сделал это так естественно, как будто он имел на то полное право. У нее не нашлось сил возразить, поэтому Герми сосредоточилась на черчении, чтобы не обращать внимания на него близость. Она чувствовала тепло его тела, каждый волосок на загривке встал дыбом и бил тревогу, ощущая его дыхание. Они почти дорисовали руну, когда она услышала, что егерь шепнул ей на ухо слова заклинания. С трудом подавив дрожь, она собралась.
– Apertio! – крикнула ведьма. Серебристая выдра перестала натыкаться на барьер и продолжила свой полет. Гермиона радостно выдохнула, она сама открыла аппарацию! Вот только уходить ей теперь никуда не хотелось. Она замерла, не в силах пошевелиться, только самым спинным мозгом, чуя его присутствие.
Егерь отодвинулся.
– Молодец, со второго раза получилось. Я тут, помнится, вначале застрял на несколько дней и не мог выйти, – засмеялся он, поднимая бокал с пледа. Гермиона не среагировала, она так и сидела, чуть сгорбившись и прикрыв глаза.
Егерь хотел было уже сделать глоток скотча, как она порывисто повернулась к нему и вырвала бокал из его руки. Махом опустошила содержимое полностью. Скабиор еще успел бросить на нее ошалелый взгляд, как вдруг Гермиона Грейджер села к нему на ноги боком и набросилась на него с поцелуем. Противиться он, конечно, не стал.
Ведьма, дошедшая до точки кипения, почти яростно целовала его, с силой прижимаясь к горячему телу егеря. Тот отвечал не менее пылко, перехватив инициативу. Она зарылась руками в его жесткие длинные волосы, которые так хотела потрогать, и наслаждалась ощущением его злых губ на своих, мягких и податливых. Его рук на своем теле, оставлявших на коже огненные следы, еще больше распаляя ее несчастную физическую оболочку. Скотч, вишневый дым и раскаленная ваниль – все эти запахи, как обычно, обрушились на них, но девушка больше не сопротивлялась.
В какой-то момент Гермиона нашла себя сидящей верхом на егере. Они сосались до одури, до полной потери дыхания, но даже ради него не прерывали звериный этот поцелуй. Зажги люмос – и все взорвется от накала страстей, от огня, который невыносимо жег ее изнутри, заставляя еще ближе льнуть к нему, хотя это только усугубляло состояние глупой ведьмы. Жажда, которую нельзя утолить.
Потерянная во времени и пространстве, ведомая только его губами и языком, ощущением горячей кожи под руками, трогающими все без разбора, она полностью погрузилась в эти чувства. Однако, когда сидеть стало не сильно удобно, кусочек ее сознания прояснился, понимая, что происходящее зашло уже весьма далеко. Гермиона заерзала от ощущения твердости под своими бедрами. Твердости, которая рвалась наружу и требовала внимания все более очевидно. Он упирался прямо в нее, совершенно незащищенную и раскрытую в этой позе. Только клетчатая ткань брюк и тонкий щелк министерской юбки были между ними. Гермиона прервала поцелуй, чтобы немного глотнуть воздуха, давая возможность голове подумать.
Она еще успела увидеть прямо перед собой ледяные глаза егеря, когда он медленно укусил ее нижнюю губу и сделал плавное движение бедрами. Гермиона вскрикнула от острого ощущения, от того, насколько близко он был. Руки егеря обвились кольцом вокруг ее талии, не давая ей отклониться. Он забрался под ее блузку и теперь касался ее кожи. Злой рот накрыл ее и проглотил следующий крик, когда Скабиор снова повторил свою атаку. Гермиона выгнулась ему навстречу, подсознательно подставляясь под удар самой чувствительной своей точкой. До огненных искр в глазах. Безумное вожделение и восхитительное блядство.
Не было мыслей, не былой грусти и раскаянья. Она превратилась в абсолютно бездумный кусок плоти, требующей все большего и большего. Каждый удар его бедер, каждый ее вскрик. Огонь между их телами разгорался все жарче, оплавляя острые их углы, чтобы потом сплавить воедино.
Скабиор вдруг перестал ее целовать. Она недоуменно открыла глаза, потому что на миг почувствовала себя потерянной, без прикосновения к его губам. Легкая боль появилась на краю ее затуманенного страстью сознания. Егерь был где-то внизу и он кусал ее грудь сквозь ткань блузки с хищным остервенением. Гермиона встретила его пылающий взгляд…человека ли? Но все эти короткие обрывки мыслей унеслись со следующим столкновением их тел, которое выбило из нее остатки разума. Она опять нашла его губы, чтобы продолжать пить с них одурманивающее наваждение, и снова насаживаться на егеря и соскальзывать тонким слоем щёлка по его бедрам.
Каждое следующее движение перестало приносить облегчение, и стало наоборот – остро почти до боли. Тело требовало полного единения, без каких-либо преград, оно рвалось почувствовать его внутри, Гермиона сдалась. Сделав над собой неимоверное усилие воли, девушка выхватила из ручных ножен палочку и направила ее себе в бок, особо не целясь. Заклинание Самоудовлетворения слетело с ее губ ровно в тот момент, когда они вновь столкнулись.
Гермиона коротко вскрикнула и рухнула вниз, головой на плечо егеря. Сквозь дымку оргазма, она услышала его шепот:
– Маленькая хитрая ведьма! Я мог бы и сам.
Она еле слезла с него, почти упав на плед, перекатившись на спину и судорожно пытаясь восстановить дыхание. Блаженная истома растеклась по ее телу, о других жидкостях она предпочла и не думать. Ведьма закрыла глаза и услышала, как егерь со смешком произносит Очищающее.
Несколько минут спустя, когда она смогла вновь дышать и даже что-то думать, Герми резко распахнула глаза. Ночь почти закончилась, небо начало светлеть, от синего переходя к едва алому на Востоке. Вершины гор вновь появлялись из темноты сизыми силуэтами.
Она замерла, не в силах повернуть голову и увидеть там этого. Ни разу в своей жизни, никогда и ни с кем – она не теряла рассудок подобным образом. Животная страсть, у которой она пошла на поводу, испепелила ее, и теперь она лежала жалкой кучкой пепла. Ведьма молила о том, чтобы подул ветер и разнес ее прах, чтобы ей не пришлось…
Егерь появился в поле ее зрения, он, потягиваясь, встал и начал раздеваться. Что?
Гермиона вытаращилась на него в полном непонимании. Неужели он хочет довершить начатое? Что-то внутри ее опять сладко сжалось от этой мысли. Ботинки егерь уже снял и теперь спокойно расстегивал многочисленные пуговицы на своем жилете. Он стоял к ней почти спиной, даже не смотря на несчастную ведьму. Она почему-то молчала, боясь позвать его или даже что-то спросить. Просто смотрела, как он расправился с жилетом и в несколько движений снял рубашку, оголяя спину. Волосы он перебросил к лицу, полностью открыв обзор. Она жадно исследовала каждый шрам на открывшейся коже. Коих было много, большие и маленькие, они хаотично пересекались. Левую лопатку егеря украшала татуировка, которая переходила на грудь, Гермиона не могла разобрать рисунок. Выглядел он так, будто черное нечто пытается задушить егеря.
Когда он остался в одних клетчатых брюках, то полуобернулся к ней, конечно же, зная, что она смотрит, Скабиор оскалился в своей излюбленной манере. В эту секунду Гермиона поняла, что это воспоминание, конкретно этот момент – она никогда не сотрет из своей памяти. Она спрячет его глубоко-глубоко в своей памяти, выучит все охранные заклинания, может быть, даже заведет думоотвод. Закроет эту ночь в шкатулку Пандоры. И никогда никому не отдаст. Оно было только ее, это мгновение, ее и этого.
Егерь же медленно стал снимать брюки. Клетчатая ткань упала вниз. Гермиона судорожно выдохнула, во все глаза рассматривая его фигуру, весьма, кстати, неплохую. Сердце опять гулко застучало в груди. Покрасовавшись несколько мгновений, давай ей время оценить его – в деталях – мужчина прыгнул в воду прямо с камня. Он поднял кучу брызг, несколько капель воды упало Гермионе на лицо.
Она порывисто села, машинально оправляя на себе блузку и задравшуюся юбку, глаза бегали по светлеющей глади воды, отыскивая его. Скабиор вынырнул в нескольких метрах от валуна. Он с видимым наслаждением откинул голову назад и завис в воде. Гермиона просто сидела и смотрела на него, одной рукой нервно теребя подол юбки.
– Советую тебе искупаться, – наконец-то, заговорил егерь в обычной своей ироничной манере. – Вода ледяная, очень бодрит.
Мысль оказаться рядом с голым егерем в одной стихии ее совсем не привлекала. А с другой стороны – что ей делать теперь, сидеть тут, наблюдая, как он плескается? Неожиданно для себя она встала, не выпендриваясь и не устраивая показухи с раздеванием, (отчасти потому что у нее все равно бы не получилось так эффектно) – Гермиона просто трансфигурировала форму в водолазный костюм из черной, непрозрачной ткани. Он должен был защитить ее от холодной воды и от егеря, по возможности. Волосы она собрала в пучок. Девушка опустила ноги с валуна, пальцем ноги пытаясь дотронуться до воды, чтобы проверить ее температуру. Но вода была сильно ниже, ей не удалось достать.
– Холодная, я же говорю, наложи на себя согревающее.
Так она и поступила, потом снова села на самый край валуна, думая как ей спуститься. Прыгать, как Скабиор, она не решилась, поэтому просто сползла в воду неизящной сосиской. Едва коснувшись воды, она невольно пискнула, до того та была холодной. Чары заработали, и через несколько секунд ей стало лучше. Вода остудила ее тело, все еще горящее от того, что между ними произошло. Она поняла, почему егерь так поступил. Ему-то, наверное, было совсем жарко, с повышенной температурой тела оборотня.
Пока она собиралась с силами, чтобы сползти с камня, Скабиор уже уплыл чуть ли не на середину озера. Она поплыла к нему, стараясь ни о чем не думать, а просто смотреть по сторонам.
И поглазеть было на что! Рассвет в горах последний раз она видела только в Хогвартсе, краски зари были ей знакомы, но здесь, с воды вид стремительно надвигающегося дня был значительно лучше. Вода окрасилась в светло-розовый цвет, горы постепенно проявлялись из сизой дымки. Она делала мерные гребки руками, пуская по воде дуги розово-фиолетовой ряби.
Егерь беспечно плескался, то погружаясь под воду, то выныривая. Мокрая красная прядь прилипла ко лбу, а остальная масса волос следовала за ним по поверхности воды. Гермиона подплыла поближе, впрочем, стараясь не приближаться очень уж, и бросила робкий взгляд на него. О, борода Мерлина! Его губы распухли от поцелуев, тогда что у нее с лицом?
Герми чуть погрузила свой рот в холодную воду, надеясь, что она поможет снять припухлость, потому что теперь начала чувствовать, как губы горят и саднят, он ведь ее укусил, подлец, и не один раз. Судя по быстро разгорающемуся рассвету, время было около четырех часов утра, скоро ей надо быть дома у родителей. Надо привести себя в порядок.
– Не замерзла? – спросил такой заботливый егерь. Гермиона поспешно ответила, однако забыв поднять лицо из воды, она просто пустила несколько пузырей. Скабиор многозначительно глянул на нее и засмеялся, протянув к ней руку. Гермиона отпрянула назад.
– В такой воде, я даже при всем желании, абсолютно безопасен, – оскалился он, заставляя ее вспыхнуть. Он-таки еще раз постарался коснуться ее, Гермиона не стала отплывать, полагаясь на его честность. Егерь притянул ее к себе, и ей ничего не оставалось, кроме как положить руки на его плечи. Она скосила глаза на левую сторону его шеи, где продолжалась татуировка. Черные неровные штрихи сливались в ощеренную морду волка, в разверстой пасти которого тонуло черное же солнце. Скабиор проследил ее взгляд.
– Рагнерек. Гибель богов. Фенрир обожал нордический пафос, – усмехаясь сказал егерь, а потом накрыл ее губы своими.
