Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц)
Глава 14, в которой страх и трепет
Гермиона проснулась от яркого солнца, заполнившего комнату янтарным светом. Теплые лучи настойчиво гладили лицо. Она сладко потянулась и все-таки разлепила глаза.
Комната показалась смутно знакомой. И, когда она вспомнила, где именно находится, то резко села, натянув одеяло на себя. Слава Мерлину, одежда на ней!
Мерлин! Вчера… Отдохнувший под действием Сна без сновидений, мозг начал ускоренно поставлять ей отрывки вчерашнего дня. И ее губы…Она нащупала пальцами нежную кожу вместо корявой поверхности шрамов. Ведьма почти бегом пустилась в ванну. В зеркале она увидела свои привычные губы, они еще были чуть припухлыми, но ничем не напоминали вчерашнее месиво. Зелья егеря поработали отменно.
Егерь. Она медленно закрыла глаза. Да, она осталась ночевать у него дома. Пришла с целым сундуком вещей и в крайне жалком состоянии. И, конечно, ей придется спуститься вниз. Скоро. Она снова забралась в кровать, оттягивая этот момент, потому что сама не знала, как ей стоит реагировать на него.
Еще ей надо все-таки перенести вещи к родителям, дать маме знать, что с ней все в порядке после объяснения с Роном. Даже, если это вовсе не так. Ох, Рон. Девушка машинально прикрыла рот рукой. Нет, она все сделала правильно, потому что и без того пала низко и не должна обманывать его и дальше.
Гермиона задумчиво подошла к окну. Подставила лицо ласковым лучам и некоторое время стояла так, наслаждаясь ощущением тепла. Вода озера плескалась почти под окном, отраженные лучи пускали по стенам комнаты причудливую рябь. Горы, охваченные золотым светом, искрились по контурам. Все это выглядело каким-то ирреальным, будто она так и не проснулась. Однако, хватит трусить.
Пора спускаться вниз. Герми нашла свою палочку на тумбочке кровати. Она снова зашла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Ведьма бросила на себя придирчивый взгляд в зеркало и усмехнулась своему отражению. Прихорашиваешься для него? Ничего, что вчера у тебя было кровавое месиво вместо рта? Она все же наложила заклинание на свои уже опять начавшие топорщиться непокорные волосы, они тут же легли красивыми гладкими локонами. Лицо, пожалуй, нормальное. Хотя чуть красные глаза выдавали вчерашний непростой день. Она попыталась немного их освежить, наложив охлаждающее заклинание на веки. Ну вот, уже гораздо лучше.
Она вздохнула, собираясь с душевными силами, как всегда делала в этой чертовой ванной, и стала спускаться вниз. С кухни послышались звуки готовки, а точнее характерный стук палочки о стенки большого медного котла.
Скабиор стоял у очага, с книжкой в одной руке и с палочкой в другой. Одет он был совсем не по-домашнему, а в серые брюки и черную рубашку, рукава которой он предусмотрительно закатал. Она смутно помнила этот его вид со вчерашнего вечера, значит, он не ложился больше спать? Он стоял к ней спиной, не поворачиваясь, но, конечно, услышал, что она спускается, как только открылась дверь спальни.
– Привет, красавица, – повернувшись к ней, оскалился егерь.
– Доброе утро, – улыбнулась Гермиона. Скорее всего, улыбка вышла достаточно натянутой, но и она в первый раз в жизни была в таком странном положении.
– Ну-ка покажи, что там сегодня, – егерь оставил палочку мешать зелье в котле и поманил ее жестом к окну кухни, откуда струился яркий свет. Гермиона подошла и вздрогнула от неожиданности, когда он коснулся ее подбородка, приподнимая лицо. Широко распахнутыми глазами ведьма наблюдала, как егерь изучает ее рот. Его и без того светлые глаза в солнечном свете стали полностью прозрачными, какими-то золотистыми. Скабиору нравилось то, что он видел. Все зажило просто замечательно, припухлость спадет через пару дней совсем. Ну, почему бы и нет.
Он склонился и поцеловал ее легко, едва касаясь губами нежной кожи, чувствительность которой сейчас крайне высока. Гермиона вся замерла, наслаждаясь этим острым ощущением, и не смогла сдержать разочарованный вздох, когда Скабиор достаточно поспешно отстранился. Тот метнул в нее хитрый взгляд, а потом вернулся к помешиванию зелья.
Девушка заправила выбившийся локон за ухо, нервным движением. А если бы он не был занят готовкой? Она потерла губами друг о друга осторожно и тут же получила требовательный спазм внизу живота. Ощущения слишком яркими, нервы в новой коже буквально загорались от прикосновения, заставляя ее чувствовать возбуждение. Снова. Каждый чертов раз, когда она рядом с ним.
– Я тебе овсянку сделал, надеюсь, ты ее ешь? – вопросительно глянул на нее Скабиор, кивая головой на стол.
– Спасибо. За все спасибо, я не помню, поблагодарила тебя вчера или нет, – она уселась за стол на безопасном расстоянии от егеря. Перед ней стояла одна тарелка, накрытая другой. Она подняла верхнюю, в нос ударил пар и запах овсяной каши. С какими-то ягодами даже. И бутерброд с маслом. И горячий кофе. Она поняла, что давно не вспоминала о еде и с радостью принялась уплетать завтрак, стараясь не попадать горячей субстанцией по чувствительным губам. – Вчерашние зелья очень действенные, где ты их достал?
– Сам сделал, конечно, – самодовольно улыбнулся егерь, продолжая мешать зелье. Он снова взял книгу в руки. Герми рассмотрела название «Укрепляющие: 101 рецепт». – Как ты думаешь, кто собирал по частям членов Стаи после стычек? Всякое повидал, – Крейг скривился от нахлынувших не вовремя воспоминаний, – у нас и колдовать-то каждый третий не умел вообще. Вот и приходилось выкручиваться.
– Волшебники, которые не учились в Хогварсте? – недоуменно спросила Гермиона.
– Ну да, – неприятная ухмылка скользнула по его лицу, – Те, кто был обращен в детстве, или вырос у маргиналов каких-нибудь, а потом неудачно вышел в лес, в основном – отвергнутые сквибы. Я считался у них редким счастливчиком, которому довелось не только поучиться, но и закончить школу. Палочку свою иметь, знания какие-то. Остальные все даже и не мечтали о таком.
– Но Люпин же учился! – возразила Гермиона и поймала еще один ироничный взгляд Скабиора. Впрочем, не только ироничный, но и холодный.
– А кем его папка был, знаешь? – егерь вдруг мрачно ощерился, так что даже забыл про свое зелье и уставился на нее пристально. Гермиона неуверенно облизнула губы, чуть не пожалев о своем вопросе. Такое бывало с ней на уроках у Снейпа.
– Работал в Министерстве? – вспомнила она.
– Бинго! – с яростью прошипел егерь. – Возвращаемся к нему, к нашему любимому Министерству. Конечно, он там работал и выхлопотал сыну учебу. Все были против!
Оборотни никогда не учились в Хоге. Но Дамблдор решил устроить эксперимент и взял его – под свою личную ответственность. Не знаю, насколько успешно все прошло, но что-то я за последние тридцать лет не слышал о наборе волчат-первокурсников! – весьма эмоционально закончил бывший егерь, сжав в руке палочку, которую в порыве гнева вытащил из котла зачем-то. – Ох, Мерлина мать! – Спохватился он, начиная поспешно мешать зелье снова, стараясь нагнать рецепт.
Гермиона уставилась в тарелку. Ремус рассказывал им, что Сивый укусил его совсем маленьким, когда что-то не поделил с отцом. Любопытно было узнать, так сказать, альтернативную версию. Наверняка, Грейбек рассказывал ему.
– А почему Фенрир решил обратить Ремуса? – все-таки спросила она, несмотря на явную злость Скабиора. Тот только тяжело выдохнул, стараясь совладать с гневом. Он мешал зелье, шевеля губами, отсчитывая количество вращений палочки, и рукой дал ей знак подождать, подняв палец вверх. Девушка отпила кофе и решила доесть овсянку молча.
Наконец, он закончил варку, потушив очаг. Палочкой он вытянул струю зелья в подставленную пробирку и нахмурился, сопоставляя цвет и консистенцию с данными в книге, что парила в воздухе прямо перед его лицом. Потом понюхал. Кивнул.
– Так, вот оно. Пусть остынет, – мужчина очистил палочку заклинанием и сел в свое кресло за столом. Гермиона ждала ответа на другой вопрос, однако вежливо спросила:
– Что варил?
– Укрепляющее номер 86. Почти всю ночь пришлось над ним корпеть, – пожал он плечами. Укрепляющие девушка и сама варила бывало, но порядковый номер 86 ничего ей не сказал. Скабиор глянул на нее внимательно, и добавил, – широкого спектра, укрепляет не только тело, но и дух, – осклабился он. Егерь притянул бокал, наливая себе из опять полного декантера скотча, и покрутил янтарную жидкость, подбирая правильные слова.
– Сидел как-то Фенирир в камере Аврората, – начал он почти весело, будто рассказывая анекдот, – по делу об убийстве двух маггловских детей. Он говорил, что отношения к этому не имел, потому что детей, по его мнению, можно было кусать только в одном случае – чтобы сделать оборотнями. А маггловских какой смысл трогать? Они бы умерли и все. Канители только больше, но аврорат прикопался конкретно к нему, – гиенисто засмеялся егерь, – но вот только они не знали, что оборвашка, что перед ними сидит, и есть тот самый оборотень Фенрир. Он пытался соскочить, притворялся убогим, чуть ли не магглом, – егерь оскалился, – но Лайелл Люпин учуял в нем зверя и стал давить, сказал, что мол оборотни вонючие, темные твари, отпускать которых нельзя, а убивать можно и даже нужно, чтобы больше не плодились. Говорил он все это при Фенрире, естественно, который хоть и сидел в камере, за решеткой, но все слышал. Как ты понимаешь, ему такое обхождение не понравилось, потому что министерский явно высказывал не только свою позицию. Оборотней могли начать тупо истреблять, – Скабиор стрельнул в нее холодным взглядом и отпил небольшой глоток скотча. – К счастью, коллеги Люпина его бредням не поверили и Сивого отпустили. Прямо за пару дней до полнолуния. Конечно, обиды он простить не мог, а тем более не смог допустить, чтобы ненависть к оборотням начала расползаться от этого Люпина. Короче, думал-думал, что сделать и решил проучить его. У того был малолетний сынок – что очень отвечало планам Фенрира – «кусайте их юными», любил говорить он. В ближайшее полнолуние он его и укусил, сделав оборотнем, сам еле ноги унес, папаша Люпин оказался очень свирепым. С тех пор каждый занялся своим – Люпин горем по утраченному ребенку, которого сам же загнобил, внушив ему мысль, что он есть чудовище. А Фенрир продолжил формировать Стаю.
Гермиона смотрела на егеря, который очень спокойно рассказывал ей эту ужасную историю, преподнося Фенрира, как некоторого героя оборотнического мира, и в который раз задумалась о той пропасти, что лежит между ними. Пропасти, в которую она с таким удовольствием нырнула и теперь летит вниз.
– По-твоему, это симметричный ответ на какие-то слова? – натянуто спросила девушка.
– Это был гениальный ход с точки зрения позиционирования, – пожал плечами егерь и вновь сделал глоток скотча. Он весь свой монолог почти на нее не смотрел, погрузившись в воспоминания о бывшем вожаке. – Ты сейчас опять рассматриваешь ликантропию, как зло. Она не зло, она – вариант, – он посмотрел на нее с иронией.
– Как и магглорожденные – норма, – сказала с вызовом, все же слова ее задели,
Егерь кивнул.
– Я продавал магглорожденных не за их кровь, а за те деньги, что за них давали в Министерстве. Ничего личного, детка, – усмехнулся ужасный егерь, смотря на нее поверх бокала. Герми вдруг вспомнила кое-что. Ей нужно было его пригласить к родителям во вторник. То есть, послезавтра. Отлично, они как раз начали ссориться, сейчас самое время.
– Кстати, о магглах, – оскалилась Гермиона совершенно так, как он сам иногда делал. Скабиор аж подобрался, потому что сам совсем упустил момент, когда она начала использовать его же оружие. Он напряженно посмотрел ей прямо в глаза, видя в них какое-то мрачное торжество. – Моя мама выразила желание познакомиться с тобой лично.
О, да. Ради этого выражения егеря она бы еще десяток раз получила бы Сглаз любовников, мстительно подумала ведьма.
Скабиор не просто опешил, он охренел, глупо открыв рот и таращась на нее в ужасе. Девчонка, правда, это сказала, или он ослышался?! Спесь охотника за головами моментально слетела с него.
– Вот и расскажешь моим родителям-магглам про эти чудесные времена, когда за грязнокровку давали 5 галлеонов, – добила его Герми с улыбочкой. И добавила требовательно, – ну так что?
Скабиор осушил бокал с виски до дна, почувствовав, как его горло пересохло. Он нашел в себе силы собраться и придать себе обычный иронично-насмешливый вид. Но глаза его продолжали бегать от ее сундка, так и стоявшего в гостиной, к бокалу на столе.
– Меня прям приглашают? – спросил он хрипло, слова давались ему с трудом. – А в качестве кого, интересно?
Он метнул в нее свой фирменный взгляд, который был, честно говоря, слабоват в данный момент, чтобы ее смутить. Гермиона мстила за долгие дни отчаянного смущения, до которого он ее доводил своими фразами. И действиями.
– Коллеги по работе, – оскалилась торжествующе Гермиона. Егерь вздрогнул и опустил глаза в пол.
– Ну, хм, я…Я польщен, – выдавил он, наливая себе еще бокал скотча. – А когда?
– Во вторник, в 19.00 часов вечера ко мне домой. Или у тебя планы? – Гермиона нахмурилась.
– Нет, что ты, – мужчина усмехнулся и глянул на нее с каким-то странным выражением, которое Герми могла бы охарактеризовать как…уважение? – Непременно буду! Такая честь познакомиться с родителями столь прекрасной дамы. Очень любопытно, – егерь почти полностью вернул свое насмешливое лицо. Нормально Грейнджер его окрутила! Ох, уж эти чистенькие девочки, стоит пару раз их поцеловать, сразу к родителям на поклон, да под венец. И сундук этот. Скабиор еле сдержал смех. Впрочем, как он понял сейчас вдруг, он был не против немного прогуляться. – Так, а форма одежды какая: Пий или неподражаемый оригинал?
– Оригинал сойдет, – язвительно улыбнулась Герми. – Хотя глаза можно и не красить.
– А я и не крашу, это татуировка, – удивленно сказал МакНейр. Гермиона с сомнением уставилась на него и спросила то, о чем хотела спросить его уже очень давно, она и впрямь не могла понять, почему Скабиор так настырно выводил смоки айс каждый день.
– Зачем?
– У моего волка такие вот темные пятна на глазах, подумал, что это будет символично и прикольно, – рассмеялся егерь. Ведьма недоуменно кивнула, прикольно, ну да. Папа, привет, это мужик, ради которого я рушу свою жизнь, и он любит смокиайс. Смешок застрял в горле.
– Магглы бы не поняли.
– Магглы бы много чего не поняли, – пространно ответил егерь, – но если тебе будет стыдно представить такого коллегу, то могу навести отвод глаз?
Герми покачала головой. Ей он нравился таким, какой он есть, а родители… ну мама сама хотела увидеть плохого человека. Он – более чем – подходил на эту должность.
– А что они знают обо мне вообще? – как-то осторожно звучал его голос, это было непривычно слышать. Ей сразу представился волк на тонком льду. Да и этот совершенно по-звериному склонил голову на бок, ожидая ее ответ с явным нетерпением.
– Ничего, – иронично дернула уголком рта. – Я ей сказала только, что у нас были диаметрально противоположные политические взгляды. Я со стороны Антигитлеровской коалиции, а ты из СС.
Неожиданно Скабиор прыснул. Такое сравнение его явно повеселило.
– Ну, не стоит мне так открыто льстить, – привычно оскалился он, делая еще глоток скотча, который помог ему снова чувствовать себя в своей тарелке. Девчонка неплохо уложила его на лопатки, выбив дерьмо. – Я об этом не задумывался, но похоже. Только историю мы менять не можем.
– Нам надо придумать, что говорить, чтобы радикально не расходится в показаниях, – Гермиона отправила тарелку и кружку мыться в раковину. Навести обычные бытовые чары – чертовски приятно, вчера она даже этого не могла.
– Знать, что я оборотень, им тоже не стоит? – Гермиона встретила его прямой, чуть давящий взгляд.
– Определенно – нет, они считают оборотней ужастиком из 80-х, не хочу их расстраивать, – ведьма внутренне выдохнула. Она была уверена, что теперь егерь сдаст назад и откажется.
– Хорошо, – усмехнулся он в ответ, – Однако это важный параметр.
– То, что ты нас сдал в Малфой Мэнор и притащил к врагам – тоже важный, но его мы касаться не будем. Да и войны, в целом.
– Ты им не говорила ничего? – егерь смотрел на девушку с удивлением.
– Нет, я вообще…наложила Обливиэйт и отправила их на другой конец света, подальше от всего, – грусть просочилась в ее голос. Скольких сил ей тогда это стоило.
Скабиор понимающе кивнул.
– Сильно.
– Они не знают ни о войне, ни о том, что было потом. Да, черт побери, они думают, что Гарри – обычный мальчик, – немного нервно засмеялась ведьма.
– Кстати, что насчет четверга? Ты говорила с ним?
– Сегодня хотела, но, ох, скорее всего они с Джин уже в курсе нашего расставания и будет не просто поговорить о чем-то другом, – Герми сглотнула подступающий ком, и потерла нервным жестом переносицу, на несколько мгновений закрыв глаза. – Я напишу тебе, как пройдет.
– В общем, я так понял, что мы коллеги, но не очень уверен, что мой внешний вид подойдет для сотрудника Министрества? – он вопросительно посмотрел на нее. Да, в этом он прав. Она засмеялась.
– Ну, мои родители магглы, они никогда там не были и не знают, – девушка окинула егеря придирчивым взглядом. Даже без своего кожаного пальто тот не походил на клерка никоим образом. Хотя, если он уберет волосы в более тщательный хвост, то даже идиотская красная прядь не будет так бросаться в глаза. Впрочем, ее родители видели многих волшебников на Диагон-элле, отец всегда с восторгом воспринимал походы за учебниками. Ему нравилась необычная одежда и своеобразное поведение магов. Гермиона подумала, что егерь покажется им достаточно занятным, она продолжила, – Как должны выглядеть министерские работники. Но, может быть, ты будешь консультантом по работе с магическими существами. Тебя это устроит? – весело фыркнула она.
– Консультант по работе с магическими существами, – растягивая слова, произнес он, делая затем небольшой глоток скотча. – Звучит так, будто я муштрую лукотрусов, – они оба засмеялись. – Ладно, принято. Какая у них глубина погружения в Волшебный мир?
– Ты можешь рассказывать про зелья, волшебных же существ, например. Про Лютный вот только не надо, – выпалила ведьма.
– Я не идиот, Гермиона, – егерь состроил обиженное лицо, – прекрасно понимаю, о чем можно говорить с родителями коллеги, а о чем нет, – он постарался придать себе больше важности, чуть задрав нос. Будто бы он делал это тысячи раз.
Правда была в том, что Скабиор погряз в ужасе и полном замешательстве. Его пригласили в дом. Люди. Магглы. Родители девушки. И это было так нормально, и так не похоже на всю его жизнь, что он почти ощущал, как его внутренности наполнились осколками стекла, и теперь что-то кололо его глубоко внутри, не давая сделать вдох. Да он лучше бы еще сто раз упал с того чертового моста, чем вот это все! Однако егерь с самой юности научился великолепно держать лицо, что сейчас отчаянно и проворачивал, стараясь не показать творящиеся с ним внутри.
– Я им говорила, что работаю в Отделе контроля магических популяций. Мы вполне могли бы познакомиться, когда я изучала текущее количество лукотрусов в высокогорьях Шотландии, – ведьма пожала плечами. Скабиор послушно кивнул. Ему все еще как-то не по себе, как-то плохо. Он пару раз глубоко выдохнул. Гермиона подозрительно уставилась на него, а потом улыбнулась. Да Скабиор боится встречи с ее родными! Эта мысль отчаянно ее повеселила. Наверняка, его никогда и в гости-то никто не приглашал. Она решила подбодрить бывшего егеря.
– Не переживай, просто поедим, поговорим. Они не сожрут тебя, – усмехнулась она, весело смотря на него. – Надеюсь, ты ответишь тем же.
– Постараюсь, – МакНейр вымученно улыбнулся, он сжал руки в замок, усилием воли удерживая их на своем колене в расслабленной позе.
– Ладно, мне надо еще очень много сделать. Я напишу, как поговорю с Гарри, – Герми прикусила губу и тут же ойкнула. Смесь боли и чего-то приятного обожгла ее. – Но сначала закину вещи домой. Еще раз спасибо за лечение и завтрак.
Она поспешно встала из-за стола и направилась к сундуку, стоявшему в гостиной.
– Аппарация открыта! – только и сказал Скабиор.
Гермиона кивнула, взяла ручку сундука в руку и исчезла с хлопком. А егерь остался с один на один с мыслью о том, что он до зубовного скрежета боится… магглов!
* * *
Гермиона аппарировала домой, прямо в свою комнату. Сундук она решила пока не разбирать и сразу пойти к маме поговорить. Ах, да.
Грейнджер вызвала Патронуса. Выдра уставилась на нее серебристой мордочкой, внимательно ожидая. Интересно, а форма Патронуса остается одна всю жизнь волшебника?
– Привет, Гарри. Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, это срочно. Давай встретимся в том парке в Лондоне, где мы отмечали третью годовщину Победы сегодня через два часа.
Она кивнула выдре, чтобы та отправилась в полет. Встречаться в волшебном мире не хотелось, казалось, что все волбшеники уже в курсе их с Роном расставания. Наверняка, и «Пророк» с сучкой Скиттер расстарается, когда пронюхает про это. Девушка вздохнула.
Она спустилась вниз, застав Миссис Грейнджер за готовкой. Она стояла у плиты и помешивала в кастрюле гуляш, издававший божественный аромат на всю кухню.
– О, милая, как ты? – тут же спросила она, сканируя дочь внимательным материнским взглядом, который особенно долго задержался на ее чуть опухших губах. Ее девочка вчера не пришла ночевать. «Ага».
– Привет, мам! – улыбнулась Герми. – Ну, я поговорила с Роном. Мы приняли решение расстаться, – развела руками она. Я приняла, – Не могу сказать, что все прошло гладко, но это все, – к концу фразы комок все-таки встал в горле.
– Хорошо, Гермиона, главное – это быть честным, в первую очередь с самой собой, – мисс Грейнджер посолила гуляш и, вытерев руки о кухонное полотенце, подошла к дочери, чтобы обнять. Ведьма с наслаждением ощутила теплые материнские руки на своих плечах.
– Спасибо, – вдруг осипшим голосом выдавила Герми, слезы опять подступили к глазам, она зло сморгнула непрошеных гостей. Мама так ее поддержала.
– Тебе стало лучше? – тихо спросила миссис Грейнджер.
– Да, намного.
– Хорошо, – мать отпустила ее из объятий и провела рукой по каштановым локонам красотки-дочери. – А что со вторником? Мистер Плохой пожалует к нам?
Женщины засмеялись.
– Он согласился, – ухмыльнулась ведьма, едва вспомнив то выражение лица, с которым егерь встретил эту новость. И да, они обсуждает сейчас с матерью ужин с бывшим егерем у них дома. Что тут такого?
– Отлично. Мы с отцом будем рады с ним познакомиться, – мама попыталась состроить злобную рожицу. Скабиор может научить ее скалиться, с ужасом подумала Гермиона. – Я думаю, что подать на стол? Что он любит?
– Стейк подойдет, – пожала плечами Герми. – С кровью.
– Так, он хищный молодой человек? – усмехнулась миссис Грейнджер. Гермиона еле сдержала удивленный взгляд. Ты даже не представляешь насколько, мама.
– Увидите, – она постаралась улыбнуться невинно. – Он ну, волшебник. Прям совсем.
– О, понятно, – протянула задумчиво мать Гермионы. – Хорошо. Стейки с печеным картофелем, и салатик какой-то – будет неплохо, да?
– Я помогу тебе приготовить!
– Хорошо, милая. А теперь, не покажешь ли мне еще раз этот фокус, когда посуда сама себя моет? – хитро улыбнулась женщина. Она обожала, когда дочь применяла домашние чары, лишая ее работы по дому. Признаться, миссис Грейнджер очень скучала все те годы, что Гермиона жила с Роном.
– С радостью, мам, – просияла она, накладывая бытовое заклинание на стопку грязной посуды в раковине.
* * *
Гарри она увидела издалека, когда быстрыми шагами нервно чеканила мостовую. Она волновалась, руки стали противно липкими. И все же ей нужно было поговорить с ним. Он и ее друг тоже, черт побери!
Поттер выглядел немного грустным, он меланхолично облокотился на парапет и смотрел на неспешное течение реки внизу. Маггловская майка и синие джинсы были любимой его одеждой, отказываться от которой он не хотел, хотя бы в свободное время.
– Привет, Гарри, – девушка старалась сохранить голос четким и стройным. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Привет, Герм, это я уже понял, – он поднял на нее зеленые глаза, в которых сейчас сквозил конечно же, упрек.
– Не о Рональде, – отрезала Грейнджер. Парень напротив нее усмехнулся и кивнул. Позу он не поменял, так же свисал с парапета, ветерок подхватывал непослушные волосы, взъерошивая их.
– Слушаю, – только и сказал он.
Герми облизнула губы нервно.
– Помнишь дела об убитых вервольфах. Я знаю, кто стоит за убийствами, – шепотом выпалила она. Поттер тут же вскинул на нее горящие глаза. – Это Питер Болденхейт. У меня есть свидетель, но он тоже замешан. И я знаю, как можно это доказать, но мне нужна твоя помощь, Гарри.
– Болденхейт?! – с удивлением зашипел Поттер, – ты уверена?
Герми энергично кивнула.
– Мне удалось кое-что разузнать. Он крышует оборот кровятки плотоядной, следы которой я нашла на теле последней жертвы Кэрри Бирдхем, – встретила полный непонимания взгляд друга.
– Ты ходила в маггловский морг? – округлив глаза, с недоверием спросил мужчина. Это было очень не похоже на его подругу, которая после Войны старалась максимально удалиться от кровавых дел. Она и им-то не всегда разрешала травить аврорские байки в компании, а тут…Гарри нахмурился.
– В общем, я вышла на человека, который продавал кровятку, а это крайне редкий яд, и он рассказал, что ей заправляет Болденхейт. Он убивал оборотней все эти годы, а потом сливал дела в архив, Гарри, а высшие чины его покрывали, – нервно продолжила ведьма, она видела, что друг ей не очень-то верит, это ранило ее самолюбие. – Короче, в этот четверг будет еще одно нападение. Я знаю все: кто, где, когда. Но мне нужна твоя помощь! Ты – аврор, ты сможешь задержать Болденхейта на месте при попытке убийства, мы сможем разворошить это осиное гнездо! – глаза ее горели нехорошим огнем, так хорошо знакомым ему по школе. Она закончила речь и глубоко дышала, требовательно глядя на него.
Гарри молчал несколько мгновений.
– Ты знаешь, когда я передавал тебе ту папку, я не думал, что ты пойдешь так далеко, – нервным жестом он потер шею. – А как ты поняла, что тот яд на теле – это кровятка?
– У меня есть помощник, – девушка увидела, как Гарри сузил глаза, с подозрением глядя на нее. – Я консультируюсь у одного профессора по поводу реформы оборотней. Он сам оборотень, к тому же знаток ядов. Он согласился мне помочь.
– Хорошо. А что за профессор? – въедливо спросил Поттер, и она услышала в его голосе профессиональные нотки. Он сомневался в этом месте ее рассказа и хотел больше информации.
– Пий МакМанус, автор «Антологии оборотничества», если хочешь почитай на досуге, там всего пять томов, – чуть вскинув подбородок, сказала она, уязвленная его недоверием после стольких лет дружбы.
Поттер медленно кивнул.
– И давно ты с ним работаешь?
– Да, около полугода, – на голубом глазу соврала Герми. Проверить это они не смогут, а если она назовет реальный срок, то Гарри утвердится в мысли, что профессор и есть ее загадочный любовник. Ничего пусть только они увидят его в четверг, неужели, они могут так думать о ней, фу. На самом деле, ребята, дела гораздо хуже.
– Мгм, – протянул Поттер. – Надо подумать, как лучше все это провернуть. Есть идеи?
– Так как я знаю место и время, то думаю, что надо либо подменить жертву на кого-то под обороткой, либо дать Болденхейту подобраться ближе, когда его намерения будут явно обозначены, а потом взять с поличным, – предложила Герми.
– Хороший вариант. Надо дотянуть до того момента, когда при свидетелях Болденхейт сделает это. Нам нужно несколько людей. Боюсь, что Рон тоже там будет, – парень метнул в нее проницательный взгляд аврора, пусть и молодого.
Гермиона сглотнула ком, встрявший в горле при упоминании бывшего. Знает ли Гарри, каким подарком он ее одарил напоследок? Впрочем, это только между ними. Все, что осталось между ними.
– Ты поддержишь меня? – спросила она с надеждой.
– Конечно, Герм, как же еще, – мягко улыбнулся парень, – Этот урод пять лет крошил людей, пусть и оборотней, но фактически Аврорат закрывал глаза на серийного маньяка. Кстати, может быть, ты знаешь – почему он так делал?
– Есть информация, что оборотни убили его любовницу, еще до Войны, – спокойно сказала Гермиона и с благодарностью посмотрела на друга, – Спасибо, Гарри! Я так рада твоей поддержке!
– Дай мне…нам с Джин время, мы любим вас и пока не просто свыкнуться с мыслью, – Поттер посмотрел на нее с тоской, от которой у девушки защемило сердце. Ей придется приложить все усилия, чтобы не потерять их. – Итак, кто следующая жертва и где будет нападение?
– Биллиус Монтеррей, сейчас вероятно скрывается под другим именем. Один из старых вожаков оборотней, – Гермиона отметила про себя, что Гарри нахмурился. Она знает что-то о нем? – Живет в Блекпуле, Ридс авеню 10, предполагаемое время нападения – 11 утра. Ты в курсе кто это?
– Просто вспыхнуло в памяти имя, может быть, видел его в отчетах и делах, – парень задумчиво почесал подбородок. – В любом случае до завтра узнаю точно и сообщу тебе.
– Буду ждать, спасибо.
Они оба неловко замолчали. Так не бывало уже много-много лет. Тишина была не комфортной. Гермиона вздохнула. Она поняла, что обсуждать больше нечего.
– Завтра зайду к тебе в кабинет, – сказал Поттер, прощаясь, приобнял ее и зашагал в противоположную сторону. Ведьма проводила парня взглядом, пока он не исчез в толпе. Остаток дня Гермиона решила посвятить разбору своего сундука дома.
* * *
Она все утро ждала Гарри, стараясь занять себя безликими отчетом, но он объявился только во второй половине дня. Зашел в ее кабинет уверенным шагом аврора. В который раз Гермиона подивилась, как форма аврората ему шла. В ней мальчишка Гарри выглядел совсем суровым молодым мужчиной, а не тем нескладным очкариком, каким она его встретила много лет назад в Хогвартс-экпрессе.
– Привет, ну как? – в нетерпении она аж вся подалась к нему, – нашел что-нибудь?
– Привет, Герм!
Парень улыбнулся и вытащил из кармана брюк уменьшенную папку, которую тут же увеличил, сняв чары Финитой. Он пододвинул папку к ней.
Герми притянула книгу себе и обнаружила перед собой дело Биллиуса Монтеррея. Оно куда более внушительным, чем у чертового егеря, папку тяжело держать в руках.
Она поспешно погрузилась в чтение. На колодграфии холодно усмехался мужчина, возрастом примерно под 40 лет. Дата на фото извещала о том, что оно сделано 23/03/1980 года. То есть, сейчас ему должно быть под шестьдесят. Она помнила, что Скабиор сказал опасаться Биллиуса. Мужчина выглядел очень неплохо, каким-то поджарым, крепким. Но вполне обычным волшебником, хотя под колдофото стоял красный штамп «ОСОБО ОПАСЕН».
