Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)
Мерлин! Полуголый Скаб в этой мантии смотрелся еще лучше. Словно сейчас вышел из кадра порнушки про ретивого доктора. За последнее время он вернулся к прежней форме. Гермиона с плохо скрываемым вожделением провела ладонью по его голой груди, подушечками пальцев спотыкаясь о бугорки старых шрамов.
Скабиор немного покрасовался, а потом окончательно снял брюки, до того державшиеся на одном честном слове. Гермиона опустила взгляд и ощутимо вздрогнула, будто почувствовав в себе то, что увидела. Чертов егерь был скотски хорош. Она нетерпеливо притянула его к себе за лимонную полу мантии и поцеловала, совершенно пропав в этом ощущении.
Прелюдия со ступкой так его раззадорила, что сложно было сдержаться, и, едва проникнув внутрь девчонки, Скабиор сразу взял хороший темп, вбиваясь во влажную, нежную глубину, заботливо разработанную пальцами. Его личный джентльменский кодекс предписывал всегда начинать с пальцев: ему не сложно, девчонке приятно и позволяет избежать неловкостей, связанных с размером. Секс должен приносить радость, а не боль. Так думал Скабиор и доставлял Гермионе радость, закрывая очередной гештальт в их географии. Где мог – там и любил.
Столешница была высоковата для Гермионы, она позволила им быть примерно одного роста, но ноги девушки висели в воздухе, что было не сильно удобно. Герми поерзала, устраиваясь удобнее, однако не могла найти нужное положение, чтобы не отвлекаться от происходящего. Скабиор тогда закинул ее ноги себе на плечи, притянул за бедра к краю столешницы, предоставляя себе максимальный доступ. Гермиона благодарно улыбнулась и, ухватившись за полы лимонной мантии, стала активно подгонять партнера. Ей это все очень напомнило их первый раз, когда они трахались на кухне, застигнутые врасплох беспощадной страстью.
Девушка старалась стонать тише, будто бы боялась перебудить все Мунго и нарушить покой пациентов. А вдруг Чары не выдержат и их все услышат? Немного похолодев, Гермиона тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Все будет в порядке.
Скабиор двигался все быстрее, желая приблизить их к разрядке. Эмоции бурлили, хотелось сильно-сильно вжаться в эту великолепную ведьму, чтобы показать ей, как он ее любил. Как страстно он ее желал. Всегда.
Как вдруг…
– Крейг! – раздалось из-за двери. Любовники замерли, уставившись друг на друга. Дыхание сорвалось.
Гермиона подумала, что сейчас умрет на месте, если кто-то все же зайдет. А Скабиор подумал, что он молодец и все-таки научился закрывать дверь.
– Крейг, ты здесь? Сметвик сказал, что документы готовы. Мисс Грейнджер пришла тебя проверить, она еще тут? – Эрик пару раз попытался дернуть дверь на себя.
Мисс Грейнджер переживала сердечный приступ и думала, что бешено бьющееся сердце, сердце-обличитель, сейчас выдаст их с головой. Не покидая тела любовницы, Скабиор дотянулся до ее палочки, которая валялась где-то неподалеку, передал Гермионе и хрипло прошептал:
– Сними чары, я отвечу ему.
– Финита, – пискнула Герми, кое-как попытавшись прикрыть голую грудь на случай, если дверь все же откроется. Да, конечно, это было глупо. Но кровь давно отлила от мозга в другие стратегически важные места.
– Да, Эрик, мисс Грейнджер еще тут. Я ей показываю, как работают некоторые опасные виды ядов, – спокойно произнес Крейг, в конце фразы сделав медленное и глубокое движение бедрами. Гермиона прочувствовала его сполна и закусила свою ладонь, чтобы не заорать. Чертов егерь! Она вся сжалась внутри, засасывая член егеря в трепещущую от ужаса глубину. Скаб подавил тихий стон.
– Я позже подойду, – быстро ответил Эрик, и они услышали удаляющиеся шаги.
Скабиор и Гермиона многозначительно переглянулись. Облегченно выдохнули. Гермиона возобновила чары и стала пытаться встать со столешницы.
– Куда это ты собралась? – Крейг навис над ней, а потом поцеловал грудь, не отпуская ног девчонки со своих плечей.
– Он же вернется! – шепотом воскликнула девушка. Сердце все еще ломало ребра изнутри.
– Не вернется, – уверенно ответил Скабиор, покачав головой с непонятной ей злой усмешкой, неуместной сейчас. Гермиона нахмурилась. А егерь сделал еще одно плавное движение бедрами, проходясь обжигающе глубоко внутри. И еще одно. И еще. Убеждая ее остаться. Мерлин!
Скабиор усилил натиск, почти лег на нее сверху, впился в губы. Гермиона полностью отдалась ощущениям, обнимая, принимая его. Такого, какой он есть. Схлынувшая было волна вновь зародилась в ее теле и понеслась дальше, сметая на своем пути все преграды. Только они. Только вместе. Здесь.
Они оба тяжело дышали, предчувствуя скорый, очень скорый конец. Егерь задвигался еще быстрее, вбиваясь еще глубже. Мантия сковывала движения, облепила потную спину. Скабиору было невыносимо жарко, захотелось немедленно освободиться, но на плечах лежали ножки Пенелопы. Нехотя он убрал их, показывая ей, что хочет снять мантию и рубашку. Гермиона прижала ноги к себе. Скабиор рывком скинул мантию, отправив ее в полет куда-то за спину. А потом потянул Гермиону, разворачивая спиной к себе.
Девушка облокотилась на столешницу, почти уткнувшись носом на то место, где только что сидела. Коленом Скабиор широко раздвинул ей ноги. И вошел одним длинным точным движением. Драккл! Гермиона вцепилась в края столешницы, чтобы не упасть под натиском егеря. В этой позе Скабиору было удобнее подобраться к клитору, что он и сделал. Гермиона застонала от навалившейся на нее огненной волны, поразительно точных движений пальцев егеря, которые понесли ее к финишу очень-очень быстро. Она снова укусила предплечье, пряча в коже протяжный стон. Девушка содрогнулась всем телом и кончила.
А через несколько мгновений почувствовала, что Скаб ее догнал. По бедрам потекло, и Гермиона чуть не упала, но Крейг подхватил ее под грудью, давая опору. Они тяжело дышали, стоя посреди лаборатории, и приходили в себя.
– Не думал, что ты еще и при посторонних любишь трахаться, – хриплым и очень довольным голосом сообщил Гермионе на ушко любовник.
Вместо ответа Гермиона извернулась, потянула его за растрепавшуюся косу к себе, чтобы поцеловать. Она должна была еще забрать документы у Сметвика. Но сначала надо было привести их обоих в порядок.
Ну че, загорелась ли ваша елочка, задымились ли шишечки?))
Поздравляю всех с Новым годом! По традиции пожелаю больше ебли с любимыми, и меньше с проблемами))
Глава 40, в которой ритуал и рождение
Цок-цок-цок. Бойко вбивая каблуки туфелек из драконьей кожи в брусчатку, она шла по Косому переулку. Пепельно-белые крутые кудри подпрыгивали в такт шагам. Перо полярной совы на шляпке-таблетке лихо устремилось в серое английское небо. Дамочка уверенно направлялась к зданию Аврората, с удовольствием ловя на себе мужские взгляды. Еще бы: состоящий из узкой черной юбки и твидового бордового кафтана костюмчик сидел отлично, обтягивая все нужные места.
Поднявшись по ступенькам Аврората, дамочка кивнула стоявшему за дверями охраннику-аврору.
– Цель вашего визита, э-э, – окинул ее внимательным взглядом аврор, прикидывая: какое обращение использовать? Дамочка требовательно смотрела на него, пока он тянул, – миссссс…
– Мисс Либертина Гилберт, – выгнула светлую бровь дамочка. – Хочу заявить о преступлении.
– Какого рода преступлении? – не отставал молодой аврор.
– Личного характера. Я буду говорить о нем только с ведущим мое дело аврором, – гордо вздернула острый подбородок Либертина.
– Ну хорошо, мисс. Проходите, – растерянно промолвил парень.
– Мистер Уизли сегодня здесь?
– Да, мэм. В кабинете 203. Я предупрежу его о вашем визите, – с этими словами парень вызвал патронуса и отправил сообщение. – Рон, к тебе посетитель.
– Благодарю вас за содействие, – Либертина скосила глаза на аврорский значок и томно выдохнула, вскинув зеленые глаза на зарумянившегося парнишку, – Захария.
– Вам надо подняться по лестнице на второй этаж.
Отчаянно вращая бедрами, Либертина прошла по длинному коридору, полному усталых авроров, которые отдыхали на длинных скамейках, курили прямо в здании и что-то громко обсуждали. Среди них был и Глава Аврората.
– Мы почти его поймали, сэр!
– Ваше «почти» будет нам стоить еще одного эпизода, Уилкинс, – мрачно отчитывал коллег Гавейн, затягиваясь сигаретой.
– Мистер Робардс, – Либертина стрельнула в Робардса игривым взглядом, проходя мимо. Авроры вдруг замолчали, озадаченно глядя женщине вслед.
Она поднялась по лестнице на второй этаж и пробежала взглядом по дверям в кабинеты. Нашла нужный двести третий и уверенно направилась к закрытой двери, постучала ручкой, затянутой в черную атласную перчатку.
– Проходите, – прозвучал изнутри недовольный голос.
– Мистер Уизли, – ослепительно улыбнулась Либертина, проходя внутрь кабинета. – Добрый день!
Рон Уизли сидел за письменным столом, скучая за очередным отчетом, который сегодня принес Гарри, и разбирался с цифрами. И вне стен школы необходимость читать длинные свитки преследовала Рона, что за напасть! Он окинул вошедшую внимательным взглядом, проскользив по изгибам тела, плотно упакованного в твидовый костюмчик.
– Мисс?
– Мисс Либертина Гилберт, мистер Уизли, – дамочка быстро подошла к самому столу и, не дожидаясь приглашения, медленно опустилась в стоящее напротив кресло.
– О чем вы хотите заявить, мисс? – Рон уже хотел пообедать и достал упакованную матерью в коробку запеканку с мясом, но из-за этой пришлось отложить ее в сторону, не убирая, впрочем со стола. А голодный Рон Уизли – это злой Рон Уизли.
– О покушении на убийство, – вздернула носик Либертина, сверкнув зелеными глазами в густой черной подводке. Закинула ножку на ножку, нетерпеливо покачивая острым мыском туфельки в воздухе.
– Вот как, мисс. И на кого же оно было совершено? – Рон постарался придать своему тону больше заинтересованности. Живот недовольно заурчал, требуя еды.
– На меня. Вчера вечером я прогуливалась по Косому переулку, после снятия средств со счета в Гринготтсе. Я сняла сорок галлеонов на новое платье, которое должна была оплатить в салоне мадам Малкин. Двое негодяев затащили меня в примыкающий переулок и потребовали денег, угрожая расправой, – драматично выдохнула Либертина. Грудь ее аппетитно колыхнулась.
– Мисс, при всем уважении к вам, данный случай не относится к покушению на убийство. Обычная кража, – досадливо поморщился Рон, думая о новом скучном деле. Покушение на убийство звучало перспективнее. И ради такой фигни он отложил свой обед? Рон выразительно глянул на коробку с маминой божественной мясной запеканкой.
– Я теперь боюсь ходить по улице! – всплеснула ладонями в черных атласных перчатках Либертина, а потом посмотрела ему в глаза долгим пронизывающим взглядом. – Вы же не оставите даму в беде, мистер Уизли?
– Пишите заявление, – недовольный Рон шлепнул на стол перед Либертиной бланк с авроратской печатью. – Дату кражи, сумму, место. Особые приметы нападавших. Мне нужно посмотреть ваши документы, кстати.
– Конечно, сэр, – поджала накрашенные алой помадой губы Либертина, протягивая свое удостоверение личности, которое Рон бегло просмотрел, выполняя очередную бесящую формальность. Либертина убрала документ обратно в черную маленькую сумочку. – Позвольте перо?
Рон нахмурился, стал искать перо на столе, но нашел только коробку с обедом. Живот вновь требовательно завыл. Да драккл, было же? Где оно? Он заглянул в нижний ящик, но там оказалось все, что угодно, кроме пера: мятные конфеты, пара вещиц из «Вредилок», кусочек шоколадки, недоеденный и уже основательно побелевший, плюй-камни… Никаких перьев, конечно! Драккл! Надо зайти к кому-нибудь и попросить. Он сам давно ничего не писал.
– Сейчас принесу, – буркнул Рон, нехотя отрывая зад от стула. – Ждите здесь.
– Конечно, господин аврор, – Либертина опустила глаза на свои руки, затянутые в атласные перчатки, всем своим видом показывая покорность.
«Господин аврор» прозвучало неплохо. Рон самодовольно ухмыльнулся, выходя из кабинета, но в соседнем пера тоже не оказалось.
– Могу предложить разве что ирландское межреберное! – залихватски улыбнулся развалившийся в кресле Финниган, поигрывая ножом-бабочкой. – Я аврор, а не писарь. Зайди к Дону, он постоянно что-то строчит в своем блокноте.
Рон выругался и поплелся к Дону на третий этаж. Под стоны своего ждущего еды желудка.
Когда Рон вернулся с обгрызенным пером, драккл, единственном на двух этажах Аврората, Либертина все так же сидела на стуле, закинув ногу на ногу. Рон успел оценить изящные щиколотки, затянутые в плотные черные колготки.
– Нате, – протянул он перо дамочке и сел на свой стул. Взгляд сам собой упал на коробку с запеканкой. В животе заучало еще громче.
– Извините, что оторвала вас от обеда, – подняла на него глаза мисс Гилберт. Она прекрасно слышала, как выл желудок аврора. – Вы, если хотите, поешьте, пока я буду заполнять бланк. Не хочу, чтоб вы страдали, – лукаво улыбнулась Либертина, внося показания в бланк. – Пахнет столь аппетитно.
– Моя мама приготовила, – горделиво поделился этой ненужной, в общем-то, информацией Рон. Пахло действительно вкусно. Все! Сколько можно ждать. Эта не против, можно пожрать. Он притянул к себе коробку с запеканкой. Даже подогревать чарами не стал, сойдет и так. Рон взял в руку кусок запеканки и принялся смачно жевать.
Под чавкания Рона мисс Гилберт закончила заполнять бланк.
– Вроде бы всё, – она положила лист на стол и пододвинула его к аврору. – Когда мне ждать ответ?
– Ответ приходит в течение недели, – пробубнил Уизли с набитым ртом и сделал неопределенный взмах свободной рукой.
– Приятного аппетита, мистер Уизли, – алые губы растянулись в подобие улыбки, которая вышла больше похожей на оскал. Рон кивнул на прощание, не отрываясь от запеканки.
***
When you gaze in the eyes
Of a beast in disguise
It's a tale of a dream
When they meet in the night
The wolf and the maiden.
It's a beacon of light
In the midst of the night
It's a tale of a dream
When they meet in the night
The wolf and the maiden
Dark Sarah feat. JP Leppäluoto – The Wolf and the Maiden
О том, что у Гермионы день рождения девятнадцатого сентября, Скабиор узнал примерно за пару дней до. Гермиона попросила его в этот день закончить исправительные работы пораньше и сходить вместе с ней к ее родителям. Скабиор удивился и спросил на всякий случай, а нет ли какого-то события? Или просто миссис Грейнджер просто по нему соскучилась за время его заключения? На что Гермиона несколько сконфуженно ответила, что у нее день рождения. И она всегда проводит этот день с родителями, с тех пор как они вернулись из Австралии. И смогли узнать свою дочь.
Вот тут Скабиор охренел и стал судорожно соображать, что бы ей подарить. Во-первых, он предполагал, конечно, что у нее должен был когда-то быть день рождения, но ему ни разу в голову не пришло спросить, когда. А во-вторых, у них в Стае, например, вообще не все знали о дате своего рождения, некоторые, как Скабиор, предпочитали ее скрывать. Сам он свой день рождения праздновал, когда открывал свежую бочку со скотчем, то есть для этого подходила любая дата. В-третьих, за все свои «отношения» с женщинами он обычно не напрягался и, ну, дарил всякие привычные вещи. Или незаконные вещи.
Короче, задача подарить что-то интересное такой необычной девушке, как Гермиона, его немного испугала. И переклинила. А учитывая, что у него остался всего один день, Скабиор принялся усердно думать. Он знал, что она любила всякие книги, потому что она уже существенно расширила его личную коллекцию, которая до этого в основном состояла из справочников по зельям и хранилась в лаборатории.
А вот библиотеку Пия Гермиона заценила особо: многие поколения МакМанусов внесли нехилый вклад в ее создание. Старинные фолианты украшали собой деревянные шкафы в гостиной. Гермиона, когда у нее выдавалась свободная минутка, хотя сейчас такого почти не наблюдалось, скользила жадным взглядом по корешкам книг, в тщетной надежде однажды до них добраться и прочитать эти сотни томов.
Но книга показалась Скабиору скучноватым подарком. Нужно было придумать что-то более оригинальное, иначе его статус экстравагантного любовника мог пошатнуться под грузом книжной дремоты. Следовало думать дальше! Что там дарят женщинами обычно?! Духи? Нет, лучше аромата, чем оригинальный запах малышки, вообразить сложно. А уж перебивать его – просто святотатство!
Украшения? Скабиор вообще не видел, чтоб Гермиона носила какие-то украшения. А помолвочное кольцо Уизли исчезло куда-то с ее руки еще до его заключения. Крейг не стал спрашивать куда, но в глубине души очень порадовался такому повороту событий. Кольцо. Скаб сглотнул. Кольцо все-таки значимый подарок. Все-таки не столько подарок. Скаб сглотнул второй раз. Сколько. Ах ты ж драккл!
Серьги? Кулон? Колье? Гермиона постоянно ходит в своей синей форме Министерства, предпочитая особо не выделяться. Может, книга и не такой плохой вариант? Оборотень весь исстрадался в раздумьях. Что-то маггловское? Но у них дома в шотландских горах маггловские вещи не работали, там не было электричества.
Что же? Ну!
И как-то так ему вспомнилась та их ночь на озере. Когда он научил ее открывать артефакт-сахарницу. Как тогда она вся оживилась и усердно принялась изучать неизвестное заклинание. Интересное, неизвестное заклинание. Гермиона оказалась весьма сильной волшебницей. Как он может узнать о том, чего не знает она? Скабиор нахмурился.
Поттер! Мысль эта так ясно озарила его сознание, что он чуть не махнул готовое Кроветворное зелье мимо фиала. Поттер ему поможет! Скабиор как-то оставил позади тот факт, что их последняя встреча была не сильно дружелюбной. Озарение тащило его вперед, призывая действовать. До конца смены он еще прикинул несколько вариантов подарка и решил, что поговорить с Поттером самое разумное решение, чтоб не выглядеть тупицей.
В конце дня рабочего дня Скабиор решительно аппарировал на Гриммо. Было около восьми часов вечера, Поттер должен был быть дома. И он, действительно, был.
– Благородный мистер МакНейр, хозяин! – просиял открывший дверь Кричер, увидев дорогого гостя. А Гарри совсем не обрадовался появлению оборотня на своем пороге. Он даже в дом его не пустил и вышел на крыльцо с очень недовольным и усталым лицом, намереваясь закрыть дверь за собой, оставляя Кричера внутри. Тот протестующе вытянул руки, цепляясь за портал, однако Гарри только сильнее захлопнул дверь, чуть не прищемив тонкие зеленые пальцы с острыми когтями. Кричер негодующе заворчал.
– Чего тебе? – Гарри с силой облокотился на дверь и смерил егеря профессиональным взглядом аврора.
– Мне нужен твой совет, – скотски улыбнулся Скабиор, поддерживая зрительный контакт. Он лихо заправил ладони в карманы клетчатых штанов, показывая что пришел просто поговорить, а не выяснять отношения.
– Например? – Гарри недоверчиво нахмурился, разглядывая мужчину. Тот выглядел каким-то подозрительно довольным.
– Ты ж знаешь, что у Гермионы скоро день рождения, – начал говорить Скабиор и увидел, как брови Гарри взлетели вверх.
– Конечно, знаю, – Гарри звякнул молнией олимпийки, застегивая ее до самого подбородка. Сегодня вечер выдался промозглым: дневной дождь превратился в оседающий до самой земли туман, который застелил плотным слоем всю площадь Гриммо. Силуэты соседних домов едва угадывались в сероватом молоке. Среди которого стоял оборотень, великолепно вписываясь в пейзаж в своем расстегнутом кожаном пальто. – И? Только что узнал и поспешил поделиться радостной новостью?
– Вообще-то да, – согласно кивнул Скабиор, не обращая внимания на жгучий сарказм Поттера. Его цель была прекрасна и проста. – Хочу сделать ей необычный подарок. Мне нужен твой совет, – по-доброму оскалился егерь, – чтобы не обосраться.
Поттер хмыкнул. Смерил Крейга взглядом. Хер знает, каким образом правильной девочке Гермионе мог приглянуться подобный персонаж, но иногда пробивная наглость Скабиора поражала даже Героя войны.
– Ты помнишь, что угрожал моей семье? – сверкнул глазами Гарри чисто для проформы. Чтобы Скабиор еще больше не обнаглел.
– Я защищал свою се… стаю, – поперхнулся запретным словом Крейг, вдруг осознав, что он только что чуть не ляпнул. Поттер, видимо, тоже. Но отступать было некуда. Они напряженно играли в гляделки несколько секунд.
– Хорошо, – выдержав драматическую паузу, кивнул Гарри, – я подскажу тебе, если ты расскажешь кое-что мне.
– Например? – Скабиор вскинул удивленно бровь, но зрительного контакта не прервал.
– Ты случайно не знаком с некоей Либертиной Гилберт? – прищурился Гарри, внимательно глядя на лицо оборотня. Ничего, впрочем, не выразившее.
–Не-а, – равнодушно пожал плечами Крейг, прямо глядя в глаза аврора.
– Понимаешь ли, Скабиор. К нам в Аврорат пришла некая дама, которая хотела заявить о покушении на свою жизнь. Показывала документы, удостоверяющие личность. Как оказалось, поддельные.
Скабиор слушал и молчал. На лице его застыла обычная насмешливая маска.
– Она целенаправленно пошла к Рону на встречу. И теперь он сидит в отдельном кабинете, – продолжил рассказ Гарри, пытливо рассматривая оборотня.
– Раскрыл дело и на повышение пошел? – ядовито усмехнулся Крейг. – Передай ему мои поздравления.
– Его отстранили от заданий, – мрачно договорил Гарри, сверля оппонента взглядом. – Никто не может вынести запах тухлой моркови, от него исходящий. Кто-то Рона проклял. Одним редким зельем, которое Либертина капнула в его еду. Не знаешь кто, случайно?
– Не-а, – покачал головой Скабиор, встречая взгляд парня.
– Запах невозможно убрать. И дышать рядом с ним тоже невозможно, из глаз сразу слезы и хочется блевать. Сам он его не чувствует. Ты в Мунго не встречался с подобным? Чисто случайно? – обвинение в тоне Поттера было почти физически ощущаемым.
– М-м-м, – Скабиор сделал вид, что задумался. – Нет, к сожалению, ничего не знаю об этом, аврор Поттер, – и растянул улыбку в широком оскале. – Никаких Либертин не знаю, одна Гермиона в моем сердце. Мне нужно ей что-то подарить, помнишь?
Гарри еще несколько долгих мгновений хмуро оглядывал Скабиора, будто принимая тяжелое для себя решение.
– Я помогу тебе.
– Благодарю. Я ценю это, – не отрывая светлых глаз от лица парнишки, так же медленно и серьезно кивнул Скабиор. Здорово, что все получилось так быстро. Ему еще надо было успеть заскочить к гоблинам.
***
– Гермиона, с днем рождения!
Гермиона мгновенно проснулась. Резко открыла глаза. И тут же закрыла. А потом так же резко открыла, напряженно всматриваясь. В сумраке спальни звучал голос. Но обладателя голоса не было. Только серебристый Патронус завис прямо над ее головой. Призрачный лис покружился вокруг своей оси в воздухе. А потом, неумело перебирая лапками, опустился ей на грудь и сел, сложив лапы у подбородка.
– Крейг? – хриплым ото сна голосом спросила Гермиона, ошалело оглядывая светящегося лиса. Ей показалось, что она еще не проснулась. Скабиор не умел вызвать Патронуса. Он сам говорил! – Это ты?
Лис совсем по-волчьи склонил голову набок. Длинные стоячие ушки качнулись в такт движению. Вытянутая мордочка разошлась в подобии улыбки.
– С днем рождения, мисс Грейнджер-р-р. Спускайтесь вниз.
Гермиона поняла, что происходящее не сон. Потерла глаза руками. Скабиор вызвал Патронуса, чтобы поздравить ее с днем рождения! Мерлин! Пришлось еще раз вытереть глаза. В носу защипало. Гермиона смахнула выступившие слезы. Осознание того, что он смог найти в душе счастье теперь, вместе с ней, в их доме – омыло горячей волной все ее существо. Она закусила губу, болью призывая себя перестать плакать. Но слезы предательски катились из глаз. Одна, две, три…
Патронус был не просто признанием, он был ярким и прямым доказательством его искренней любви. Крейг был счастлив с ней. По-настоящему. Связан крепкими духовными узами. Вот так Гермиона начала свой двадцать четвертый год жизни на земле – рыдая от радости. И с лисом, сидящим у нее на груди.
***
Когда Гермиона подуспокоилась, то встала с кровати, наскоро привела себя в порядок, наложив привычное разглаживающее кудри заклятие. И поняла, что до работы остается еще пара часов. Девушка накинула на ночную рубашку черную домашнюю мантию, подвязала ее на талии и направилась вниз. Ей не терпелось узнать у оборотня, как ему удалось вызвать своего Патронуса!
Скабиора она нашла на кухне. Бывший егерь что-то готовил, стоял к ней спиной и гремел посудой. Гермиона почувствовала запах горячего кофе и блаженно улыбнулась. Она прошла прямо к нему и обняла со спины, крепко прижимаясь, провела руками по белой рубашке. Которую Крейг вроде надел еще вчера?
– Ты не ложился спать? – высказала догадку Гермиона. Она прекрасно помнила, как он вчера отправил ее в спальню пораньше, сославшись на то, что надо что-то там приготовить для Аконитового зелья именно сегодня вечером. И чтоб она его не ждала и засыпала.
– Нет, – просто ответил Скабиор, на секунду замерев от прекрасного ощущения скользящих по его животу ладошек. Он не просто не ложился, а мудохался на озере вторую подряд ночь. Но ей об этом лучше не знать.
– И, как видишь, не зря, – самодовольно хмыкнул егерь, чудесным образом сумев развернуться в кольце ее рук так, чтобы посмотреть на лицо девушки. Да и не только посмотреть. Он наклонил голову, чтобы ее поцеловать. Гермиона с радостью ответила, не прекращая крепко его обнимать, проходясь ладонями теперь уже по спине. Одна рука запуталась в растрепанных волосах егеря, которые он, очевидно, тоже не расчесывал со вчерашнего утра. Сердце понеслось вскачь, разгоняя пульс. Его руки пошли шарить по ее телу. А язык требовательно ласкал ее язык. Дыхание было горячим и…
На плите вскипела турка. Скабиору пришлось отпустить девчонку и развернуться, чтобы восхитительный кофе не пролился. Гермиона сделала шаг назад и облизнула губы, почувствовала на них горьковатый вкус вишневого табака.
– Поздравляю, – Гермиона решила столбом не стоять и помочь Скабиору накрыть стол для завтрака. Подошла к шкафчику, чтобы достать пару тарелок и кружки для кофе.
– Это я тебя поздравляю, – фыркнул в ответ довольный Скабиор, бросив на девушку игривый взгляд. Он снял турку с огня и прошел к столу, где она уже успела расставить кружки и тарелки. – С днем рождения.
Божественный кофе, к которому Гермиона приучила и оборотня, быстро был разлит по кружкам. Любовники сели за стол, на свои привычные места друг напротив друга. Скабиор уже успел запечь бутерброды с сыром. Теперь они дымились на столе под большим прозрачным колпаком, который отчаянно напоминал Гермионе не кухонную утварь, а что-то из арсенала лабораторного оборудования Крейга.
– О чем ты думал? – Гермиона знала ответ, но хотела услышать от него. Она выжидающе подняла глаза на Крейга. Тот положил бутерброд себе на тарелку.
– О тебе, – прямо и открыто взглянул на нее МакНейр. – О нас.
– С какого раза получилось призвать Патронуса? – Гермиона откусила тост с румяной, хрустящей корочкой. Скабиор обычно готовил очень простые блюда, но они получились на диво вкусными. Вот даже эти бутерброды! Просто тост, просто немного томатной пасты, трав, сыра и масла, а на вкус… М-м-м! Ей почему-то вспомнилось, как она тогда пришла к оборотню просить помочь в расследовании и… Тогда он тоже кормил ее такими тостами. Мерлин, как давно, кажется, начался их роман!
– С пятого, – деланно небрежно пожал плечами Скабиор и тоже аппетитно захрустел тостом. Распинаться о том, что вообще-то раза с сотого, уже почти на исходе сегодняшней ночи, совершенно не хотелось. Да и вдохновляющая мысль, она была не только о Гермионе, как он сначала пытался. Поттер сказал выбрать самое счастливое воспоминание. Именно воспоминание. Ощутить его вновь, наполняя сердце светом. И тогда все типа получится. Ну и хер бы там плавал.
Кончик палочки только вяло светился, пока Скабиор вспоминал всякое. Начал с леса, когда еще в самый первый раз услышал ее запах. Но те его мысли явно были далеки от теплого света, они были скорее черны, как самая грешная тьма, как самый черный бархат. Короче, он две ночи прокручивал у себя в голове каждую их встречу, каждое важное мгновение вместе. Но ничего не происходило. Иногда получался небольшой сноп искр, но не более.
Скабиор сыпал проклятиями и пару раз метнул Бомбарду прямо в озеро, подняв кучу брызг. Но не отчаивался, с рейвенкловской методичностью перебирая воспоминания. Не сработало то, как он в самый первый раз чуть не сошел с ума от запаха ее кожи, когда отлизывал ей. Не сработало их свидание на озере. Не сработал их первый секс. Не сработала драка с Билли, когда он защищал ее. Ни свиданка в душевой Аврората. Ни Признание. Ни долбанный Визенгамот. Ни возврат палочки. А сработало… Крейг и сам не понял, как, но…
Самым его счастливым воспоминанием оказалось то, когда он в волчьей формы лежал и боялся пошевелиться, потому что Гермиона уснула, крепко его обняв. А потом он встал и хотел уйти. А Гермиона на ощупь попыталась найти его. Не нашла. И тогда ее лицо… Драккл! Тогда ее лицо выразило эмоцию, которая глубоко ранила его сердце. Волк не знал, что делать с чувством, которое безумной горячей волной опалило его изнутри, и убежал быстрей-быстрей в леса, на свободу.
Аконит оставил это воспоминание человеку. Лицо Гермионы, ее горестно скривившиеся губы. Дрогнувшие веки. Пальцы схватили пустоту, проскребли ногтями по простыни вместо его шерсти. Она была такой беззащитной в тот момент. Такой ранимой. Такой одинокой. Такой… нуждающейся. И в ком? В нем. В волке. В человеке. В оборотне. Превращение которого видела всего час назад. Видела кровь и пот. Слышала треск кожи и костей. Она осталась рядом с ним. Она выбрала его, настоящего, такого.
Проклятого.
И едва он осознал это, едва прочувствовал полноту ее принятия и любви – он крикнул Экспекто Патронум. Оно прокатилось по каждой жилке в его теле, наполняя мышцы томительным ожиданием триумфа, ярким и горячим светом, мгновенно вскипятившим кровь! Он высоко поднял вибрирующую палочку, из которой вдруг полилось серебристое свечение, разгорающееся все ярче и ярче. Ну давай же, драккл тебя раздери! Иди ко мне!
В какой-то момент оборотническим глазам даже стало больно от холодной белизны вспышки, формы которой, перетекая, постепенно слились во что-то четвероногое. Скабиор про себя даже радостно завыл, приветствуя своего собрата. Волк! Он знал! Волчара! Он прикрыл глаза на мгновение, острое зрение не могло больше выносить сего ослепительного действа. Открыл и увидел.
Лиса.
Определенно лиса – крупного, поджарого, с пушистым хвостом. И даже будто бы с узором на серебристой грудке. Узор напомнил Скабиору галстук? Чё?! Его патронус – лис? Даже, блять, хуже того, лис, в драккл его раздери, галстуке?! А?! Скабиор почувствовал волну жгучего разочарования, прокатившегося по телу, мгновенно гася чудесный свет, вызванный самым счастливым воспоминанием.
