Текст книги "Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)"
Автор книги: BloodyNun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)
Глава 28, в которой мистер и мистерия
Оставшаяся до суда неделя пролетела очень быстро. Днем Гермиона пропадала на работе, встречаясь со всей вертикалью бюрократической машины Министерства Магии. А ночи проводила с оборотнем в камере Аврората. Они оба утыкались в книжки, сочиняя речь для суда. Скабиор хоть и скептически относился к этой идее, но обещал если не выучить речь, то хотя бы придерживаться ее.
Гермиона же открыла для себя еще одну черту МакНейра, оказавшуюся приятным сюрпризом: Скабиор любил читать! Она и раньше притаскивала ему книги, которые он прятал под матрасом. Но сейчас воочию убедилась, что он их и правда читал, а не просто делал вид.
Скабиор с похвальным усердием внедрялся в не совсем понятные ему маггловские нормы права. Он сам попросил у нее пергамент и выписывал туда важные моменты, в самих книгах оставлял закладки, нумеруя их по вносимым в пергамент сведениям. В этом всем она уловила явный стиль Рейвенкло: внимание к деталям, практичность, усидчивость. Он бы отлично смотрелся в архиве Отдела за контролем волшебных всех, например! С этим вдумчивым выражением лица, с милейшими записочками самому себе и с сексуальной складкой меж нахмуренными бровями. Снова и снова украдкой бросая на него удивленные взгляды, Гермиона залипала на егеря, поглощенного работой. Как же хорошо, что они разминулись в школе! Девушка не была уверена, что встреть она его где-то в коридоре, сидящего над книжкой и вот так небрежно отбрасывающего соскользнувшую на глаза прядь, то смогла бы просто пройти мимо. Впрочем, тогда она тоже не смогла пройти мимо и ввязалась в жуткую авантюру под названием: “Мама, я полюбила бандита”.
Иногда они, конечно, прерывались, но Скабиор старался не сильно зверствовать, Гермиона каждый вечер приходила очень усталой. Даже у него не хватало наглости домогаться ее в таком состоянии. Он-то безвылазно сидел в душегубке и только и делал, что читал, да писал речь, чтобы порадовать ее вечером. Не то что бы он действительно собирался произносить это на суде.
* * *
Грейнджер начала переживать насчет МакНейров. До суда оставалось всего несколько дней, ей пора уже подавать списки тех, кого она собиралась привлечь для защиты, а от Сондры все не было весточки. Гермиона отпила ромашковый чай, заваренный добрейшей коллегой Стеллой, и вновь вчиталась в очередной отчёт. Голова гудела от всего сразу: она сегодня ходила в Мунго интересоваться насчет ингредиентов для Аконитового зелья, где они из заказывают, кто у них отвечает за изготовление и привлекают ли они сторонних зельеваров. Там ее загрузили сведениями, нужно утрамбовать их в голове. Вдруг с хлопком посреди кабинета появилась Минки.
– Мисс Гермиона! – сразу же приступила к делу эльфка. – Пойдемте со мной.
– Привет, Минки! – поздоровалась Герми и захлопнула отчет, надо заметить, с некоторым облегчением. МакНейры что-то решили. Грейнджер сделала свою ставку на победу Сондры, однако всегда могли вмешаться некоторые обстоятельства. Она надеялась, что сегодня не тот случай. И они скажут “да” спасению своего родственника. – Куда?
– Мистер Каллум вас зовет, – ей показалось, или Минки немного ехидно улыбнулась, когда произносила это?
– Хорошо, сейчас только оденусь, – Гермиона встала, надела мантию, зачарованную от дождя. Сегодня лило как из ведра. Наверное, в Баллатере погода еще хуже. Волшебница взяла сумочку и подошла к эльфке.
– Я сама аппарирую туда, Минки, хорошо? – улыбнулась Гермиона. Сегодня абсолютно точно не хотелось опять раздумывать над тем: заблюет она дорожку к дому Каллума или нет.
– Как хочешь, мисс Грейнджер, – пожала плечами эльфка. Замялась на несколько мгновений, а потом подняла огромные синие глаза на Гермиону. – Как мой Крейг?
– Все хорошо, Минки, – подбодрила Гермиона. – Суд через пару дней. Все будет хорошо, – вымученно улыбнулась. Она действительно очень на это надеялась.
Та только кивнула, большие уши качнулись под темным платком. Эльфка исчезла. А Гермиона поспешила к трангрессионной площадке, безумно желая услышать хорошие новости.
* * *
Приняли ее в гостинной, в которой Герми до этого не бывала. Комната выглядела светлой, просторной, использовалась явно для приватных встреч и чопорных чаепитий, которые до сих пор пользовались популярностью у определенной прослойки британского общества. Каллум, одетый в темный строгий пиджак, восседал на диване, обитом темно-зеленым атласом, и держался подчеркнуто вежливо. Возможно этому способствовала Сондра, сидевшая рядом. Гермиона радостно улыбнулась женщине. Та кивнула в ответ.
– Добрый день, Гермиона, я очень счастлива тебя видеть, – первой начала миссис МакНейр.
– Добрый день, мисс Грейнджер, – смерив девушку прохладным взглядом, поздоровался Каллум. Гермиона вновь внутренне поежилась: до чего же похож! Только Крейг, конечно, никогда так не смотрел на нее так, будто она была маленькой, доставучей мухой. – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Добрый день, Сондра, мистер МакНейр, – Герми вернула ему недружелюбный взгляд и села в предложенное кресло, напротив дивана. Между ними стоял чайный столик с белыми фарфоровыми чашками и блюдцем с пирожными.
– Чаю? – спросила Сондра.
– Благодарю, не откажусь, – кивнула Гермиона.
– Минки! – позвала женщина, и в комнату практически сразу вошла эльфка с большим чайником. Она разлила на этот раз обычный чай по кружкам. И села на еще одно свободное место. Гермиона еле удержала брови на месте, чтобы не вскинуть их в удивлении. Значит, Минки тоже будет участвовать в разговоре. Ай да Сондра! Понятно, почему у Каллума такое кислое лицо.
– Мисс Грейнджер, мы рассмотрели вашу просьбу, – мужчина сделал небольшую паузу, подчеркивая последнее слово. Просьбу! Гермиона подавила смех, увидев, как Сондра легко покачала головой, удивляясь тону мужа. – Относительно признания мной на суде кровного родства с дорогим братом, – вновь заткнулся МакНейр, видимо, желая помотать нервы. – Я согласен, – Гермиона глубоко выдохнула, осознавая сказанное. К черту! Пусть видит, что ей важно услышать “да”. – Однако, – Каллум воздел палец в воздух, таким же жестом бывало грешил его братец, – у меня есть встречное условие.
– Какое? – выпалила Герми. Ей надоела его манера постоянно делать драматические паузы.
– Крейг должен будет вернуться домой, – был бы тут Скабиор, он бы уже гомерически ржал, а потом послал бы Каллума к драккловой матери, но его тут – по счастью – не было, а Гермиона только и могла сказать:
– Хорошо, – сначала она разберётся с одним МакНейром, а потом уже с другим. Главное сейчас: получить помощь на суде. – Уточните условие. Вернуться домой – жить?
– Он должен будет поговорить с матерью. Постараться вернуть ее, – голос мужчины стал более сухим. – Жить его тут никто не оставит, – скривился в конце Каллум.
Гермиона услышала раздраженный выдох Сондры, та злобно зыркнула на мужа.
– Если захочет – останется, – отрезала миссис МакНейр, – но, дорогой, думаю, что Крейг вряд ли на это пойдет.
– Мы говорили об этом, Сондра, – высокомерно задрал нос Каллум, в тщетной попытке удержать лицо.
– Это и его дом тоже, Каллум! – все-таки завелась Сондра. – Он твой брат! Ты обязан ему помочь, он твоя родная кровь и плоть. Если ему негде жить, то он останется у нас, – зеленые глаза женщины метали молнии, а руки грозно уперлись в бока. – Даже если откажется навещать твою мать. Она хотела его убить. Он вправе не хотеть ее видеть больше никогда в жизни!
Каллум тяжко выдохнул и сжал ладонь, лежащую на колене, в кулак. Гермионе подмигнул зеленым отблеском крупный изумруд в кольце из черненого золота. Очевидно, МакНейры так и не пришли к обоюдному решению, но – в целом – Сондра одержала уверенную победу. Гермиона оценила и даже захотела научиться также давить оппонентов, как эта милая дама.
– Крейг придет навестить мать, – все-таки гнул свою линию МакНейр, но тон сбавил, пропустив в голос почти просящие нотки.
– Он навестит, – кивнула Герми. Она любила ставить перед собой невыполнимые задачи. – В том случае, если суд его оправдает.
– Мы можем как-то повлиять на суд? – прямо спросила Сондра, очевидно, она имела в виду залог.
– Думаю, нет. Нет практики по такому аспекту. За егерей никто не вносил залогов, – Гермиона покачала головой.
– Понятно, – протянула Сондра, но вряд ли отвел ее удовлетворил. – Не вижу причин, почему нам бы не попробовать первыми, – остро улыбнулась она. Каллум только вздохнул.
– Я выясню этот момент, – заверила ее Гермиона. – Обычно залоги стартуют от весьма внушительных сумм, – девушка замялась, точной цифры не помнила, а неправильную информацию говорить не хотела. Но залог это сотни, если не тысячи галлеонов! У нее столько и не было никогда, да и дело не в деньгах. – Если Визенгамот упрется, повлиять на него будет очень сложно.
– А кто там сейчас верховный чародей? – вдруг спросил Каллум, усердно что-то обдумывая.
– Мистер Тиберий Огден, – ответила Гермиона.
– А, этот, – расстроенно цокнул языком МакНейр. Гермиона и Сондра переглянулись. Неужели Каллум решил принять участие в обсуждении, а не только условия ставить, да театральные паузы разводить.
– Знаешь его? – с надеждой посмотрела миссис МакНейр.
– Знаю, но скорее это нам во вред. Его предки производили Огденский огневиски. Исторически у нас с ними была ожесточенная конкуренция за поставки, – потер подбородок Каллум. Про Огденский виски Герми слышала и даже иногда пила его на посиделках с друзьями. В прошлой жизни. О, Мерлин! Она подавила неуместные мысли усилием воли.
– Он владеет сейчас вискикурнями? – оживилась Сондра.
– Не уверен. Если он прямой наследник, то возможно. Надо разузнать.
– Два дня до суда, – напомнила Гермиона. Муж с женой повернулись к ней. Оба выглядели несколько обескураженными. Препирательства заняли у них гораздо больше времени, чем Сондра предполагала.
– Я поговорю с тем, кто может помочь, – сдался брат Скабиора, за что получил крепкий поцелуй от жены. Гермиона вспомнила, что подобная система воспитания называется вроде – “кнут и пряник”.
– Хозяин Каллум, – подала голос, молчавшая до этой поры, Минки. Она опять почти плакала и смотрела на мужчину огромными глазами, полными надежды. Неужели вся их странная семейка объединилась ради того, чтобы спасти Скабиора? Неужели этот безумный план в итоге сработает?! Гермиона не знала, но это их единственных шанс.
* * *
– Встретимся у зала, я буду ждать вас с Гарри там, – нервно выпалила Гермиона, комкая в руках Мантию-невидимку. Ей нужно отойти, чтобы завершить кое-какие дела, о которых егерю не следовало знать. Пока что. Оставлять Скабиора не хотелось, но нужно уходить уже, время поджимало.
– Ты помнишь речь? – беспомощно выдавила Герми, придирчиво оглядывая МакНейра с ног до головы. Волосы егерь расчесал и убрал в аккуратную косу, только красная прядь падала на щеку, но она была практически непобедима, Гермиона уже знала это и оставила попытки убрать ее. Выглядел он нормально, даже хорошо, учитывая, что одна министерская работница носила ему еду и всячески ублажала. Для суда она притащила ему свежую белую рубашку, в которой Скабиор смотрелся весьма неплохо – и совсем не школьником, как бывало, например, с Роном. В отличие от Уизли – Крейгу шло. Гермиона опустила взгляд, запретив себе думать о всяком перед самым судом.
– Помню, – важно кивнул Скабиор. Он тоже был на взводе, но старался не показывать свое состояние девчонке. Пусть думает, что ему все похрен. Гермиона чмокнула его в щеку и хотела уже уйти, но Скабиор состроил обиженное лицо и притянул ее к себе, крепко обняв.
– Смертников так не целуют, – засмеялся егерь и заработал крайне мрачный взгляд Гермионы. Он поцеловал ее, как надо: сильно, с чувством, глубоко. Гермиона сдалась, положила руки на его плечи и вся замерла в этом мгновении. Когда они рядом. Когда они одни. Сегодня все решится. Гермиона глубоко в душе надеялась на хороший исход сегодняшнего дня, но как поведут себя судьи оставалось тайной. Все должно сработать по плану! Но если… ее губы дрогнули.
– Я люблю тебя, – прошептал Скабиор, разрывая поцелуй. С тех пор как они озвучили очевидное, говорить это становилось все легче и приятнее.
– И я тебя, – Гермиона подняла подбородок, встретила взгляд светлых глаз и еще раз быстро приникла к его губам. Все! Пора! Неохотно она оторвалась от Скабиора и освободилась из объятий.
Они встретятся через час, чего она так волнуется. Все будет хорошо! Гермиона накинула мантию-невидимку и еще заклинание Невидимости сверху, направилась к выходу из аврората.
* * *
Скабиор, Поттер и еще двое авроров, что держали егеря под руки, стояли около зала судебных заседаний номер десять. Скабиор размышлял над тем, как он умудрился так вляпаться, чтобы в конечном итоге к тридцатому году жизни попасться столь глупо и беспечно. Деревянная темная дверь являла собой переход в другой мир: в мир, где он вдруг обретет официальный статус преступника, приспешника Волдеморта – и всего того, что уважаемый Визенгамот захочет из него налепить. Сомнений не было: мерзкие рожи судей с удовольствием выпишут ему каждый по году заключения.
Боялся ли он Азкабана? Нет, посидев в душегубке аврората, Скабиор надеялся, что первый месяц выдержит нормально, и возможно второй, а дальше уже и не важно. Какая-то определенность представлялась ему лучше, чем постоянное ожидание непонятно чего. Со многим уже успел смириться в камере предварительного заключения. Вопрос только, что будет с…
– Мисс Грейнджер! – поздоровался сначала правый аврор.
– Добрый день! – потом левый. Та кивнула им.
Скабиор должен тоже играть в эту игру.
– О, мисс Грейнджер, – подмигнул он Гермионе, – Как спалось?
“А то ты не знаешь как!” – подумала Гермиона и сделала страшные глаза. Гарри вдруг издал тихий смешок.
– Нормально, – буркнула для приличия девушка, тряхнув волосами. Она покрепче перехватила папку с документами. Похоже, она нервничала сильнее всех. Скабиор бы тоже психовал, если бы в точности знал, что его ждет за этими дверьми. А он вроде пока неплохо держался, не зря она ему в колу подмешала Умиротворяющий бальзам сегодня утром.
– А я вот не выспался, – посетовал егерь. Один аврор дернул его за руку, призывая заткнуться. Егерь не обратил на это никакого внимания, продолжил жаловаться. – Очень неудобный матрас, аврор Поттер. И мне показалось, что от него пахнет Грейбеком. Он у вас сидел сорок лет назад, вы бы их хоть стирали, – поморщился он с отвращением.
– Мистер Скабиор, – Гарри сказал это на редкость ядовито. Гермиона чуть нахмурилась. Мистер Скабиор. Ну да, так его и следовало называть, пока правда не всплыла на поверхность. Она сглотнула. Скоро. Но “мистер Скабиор” звучало просто ужасно, на ее вкус. МакНейр, как-то получше. – Надеюсь, в Азкабане вам понравится гораздо больше, – хмыкнул Поттер. Гермиона почувствовала, как по спине прокатилась капля холодного пота. Она знала, что Гарри шутит, что он поддерживает легенду, но в груди все равно противно потянуло, а сердце пустилось в пляс. Точнее – пляску святого Витта.
Двери открылись. Поттер пошел первым, за ним последовали авроры, потянули за собой егеря. Крейг еще успел бросить Гермионе косой насмешливый взгляд и подмигнуть. Мерлин! Сколько раз она представляла себе суд. И вот оно началось! Грейнджер замкнула процессию, выходя на поле бюрократической битвы, с замирающим сердцем. Они смогут!
Герми решила не смотреть, как Скабиора будут сажать на то самое железное кресло, на котором пять лет назад она видела десятки сторонников Волдеморта. И где теперь сидел ее оборотень. Цепи щелкнули в гулкой тишине. Сердце пропустило удар. Она запнулась, сильнее впилась ногтями в кожаный переплет папки, и прошла на свое место, на скамью стороны защиты. Герми была тут совсем одна.
Ее скамья оказалась ближе всего к железному креслу для подсудимого, все остальные сидели в амфитеатре. Гермиона огляделась. Не полный состав, спасибо Мерлин! Несколько членов Визенгамота, конечно, присутствовали. Она пробежалась взглядом по людям в сливовых мантиях и забавных головных уборах… Двенадцать! Это хотя бы не пятьдесят. И Министра, конечно, нет. Все-таки время им выпало весьма удачное: половина Министерства Магии на летних каникулах, половина затянута в дело Болденхейта. Никто не захотел тратить свой день на мелкое разбирательство с еще одним егерем, наверняка, и эти присутствуют исключительно по жеребьевке. Гермиона немного выдохнула. Пока не нашла взглядом Робардса. Он сидел рядом с Огденом и с Гарри, смотрел на Скабиора очень пристально. Гермиона недовольно поджала губы: так и не смогла выведать у егеря подробности их разговора. Занервничала еще сильнее. Будет ли Робардс чинить препятствия защите?
За главной трибуной стоял седовласый и представительный Тиберий Огден. На вид ему было около семидесяти лет, но многие волшебники выглядели гораздо моложе своей сотни, возможно, Огнден тоже уже перевалил за целый век. Он хмурился, глядя в левитирующий прямо перед его носом пергамент, что-то беззвучно шептал, покачивая головой в седых кудрях. Потом поднял взгляд и перевел его на Скабиора. Гермиона тоже решилась.
Тот расслабленно сидел на жестком металле стула. Руки, скованные волшебными цепями, покоились на подлокотниках. На Гермиону он не смотрел, зато с интересом глазел на присутствующих здесь членов Визенгамота. Кривая ухмылка становилась все шире по мере того, как он узнавал этих волшебников. Как Крейг и предполагал: здесь присутствовали те, кого он неоднократно встречал в Министерстве в период его егерства. Вот, например, эта дамочка, которая сейчас глядит на него с таким отвращением, принимала грязнокровок и выписывала чеки, которые обналичивались у другой дамочки, что сидела чуть справа. Они его, конечно, узнали тоже. Одна отвела взгляд испуганно, а вторая вот нет. Та, которая не отвела, как-то пыталась предложить ему прогуляться до Аппарационной площадки вместе. Как они с парнями узнали потом, у министерских работниц появилось что-то вроде соревнования – трахни дикаря. Оборванные егери оказались для скучающих бюрократок настоящей диковинкой, многие из них отчаянно флиртовали. В основном, конечно, со Скабиором. Он ей тогда вежливо отказал, однако, судя по кровожадному взгляду, дамочка собиралась отплатить сполна. Хреново.
Остальных всех он тоже видел. А вот членов Визенгамота сегодня узрел впервые. Глава Визенгамота был ему знаком только по фамилии – Огден. Но, насколько Скабиор помнил текущий рынок огневиски Британии, “Огденским” сейчас управлял то ли его троюродный брат, то ли еще более дальний родственник. Короче, Тиберия прокатили мимо семейного бизнеса. Может даже и не зря, получился Верховный чародей Визенгамота, а не какой-то егерь. Но забавно все оборачивается, надо признать, хмыкнул про себя Скабиор.
Мордредовы яйца! И Робардс здесь, сидит рядом с Тиберием и Поттером. Вот теперь, пожалуй, он испугался по-настоящему. Один единственный вопрос. Один единственный ответ. И Гермиона никогда не захочет больше его знать. Судя по легкой усмешке, посланной ему Главным Аврором, они оба подумали об одном и том же. Дракклово дерьмо! Вопрос только в том, когда Робардс захочет достать этот свой туз из рукава. И захочет ли вообще. Плохо. Нацепив на лицо ироничное выражение, Скабиор еле заметно кивнул Гавейну в знак приветствия и перевел взгляд дальше, ни на ком особо не задерживаясь.
Лучший прогноз Гермионы сбылся – народу было мало. Двенадцать членов Визенгамота, Верховный чародей, его секретарь, еще человек семь из Министерства (включая тех двух дамочек), Робардс, два аврора за спиной, Поттер и… Гермиона. Он бросил косой взгляд на нее. Бледная, но решительная мисс Грейнджер сидела на самом краю лавки и сжимала в руках толстую папку, что лежала у нее на коленях. Глаза лихорадочно блестели. Тонкие губы сжались в ниточку. Она могла казаться испуганной, но Крейг знал: это лишь видимость. Бюрократический воин уже ступил на тропу войны, притащил целую кипу всяких документов и готовился начать выносить мозги присутствующим. За него.
Расскажи ему незадачливый провидец, что грязнокровка, которую он тащил на плече в Малфой-мэнор, через пять лет будет защищать его на суде, то Скабиор бы долго и с удовольствием смеялся. Но все изменилось. Смеяться больше не хотелось. Хотелось быть нормальным волшебником, достойным такой потрясающей женщины. Но… Сейчас судьи напомнят ей, почему он не таков. Крейг тихо выдохнул. Сука. Чего тянут-то? Он исхитрился вывернуться, положил подбородок на руку, приняв скучающую позу, и вперился требовательным взглядом в Тиберия.
– Судебное заседание от тринадцатого августа объявляю открытым, – проскрипел Огден. – Разбирается дело о пособничестве режиму Темного Лорда и участии в егерских дружинах мистером Скабиором, – запнулся Тиберий, глянув на своего секретаря.
“Мистер Скабиор” добило его еще раз, Крейг поразился стремлению бюрократов формализовать даже глупую кличку, прицепившуюся к нему в двадцать лет. Он хотел позубоскалить, но навострил уши, отчаянно желая услышать в чем еще его собираются обвинить.
– Допрос ведут: Тиберий Огден, верховный чародей Визенгамота; Гавейн Робардс, Глава Аврората; Гермиона Грейнджер, заместитель главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними; Секретарь суда – Джастин Финч-Флетчли, – закончив пассаж, Огден перевел дух и обратился к МакНейру. – Итак, мистер Скабиор, вас так следует называть?
– Меня бы больше устроило, если бы вы, ваша честь, называли меня просто Скабиор. Не вижу оснований лепить к глупой кличке такое уважительное обращение, получается слишком в стиле детских сказок. “Мистер Почесун” и всякое такое, понимаете? Звучит крайне нелепо, что в принципе соответствует духу времени, – растягивая слова в своей любимой скотской манере, заявил Скабиор, собрав удивленные взгляды присутствующих. Он практически почувствовал, как висок начали прожигать карие глаза малышки, призывавшие его захлопнуть пасть.
– Мы должны соблюдать процедуру, мистер Скабиор, – настоял на своем Тиберий, особенно выделив интонацией обращение. Меж кустистых седых бровей залегла складка. Верховный чародей всем своим видом показывал, что не собирался потакать наглецу, нарушая правила этикета, принятые в цивилизованном обществе.
Скабиор пожал плечами – мол, тогда не надо спрашивать, – и вновь уставился на чародея. Тот недовольно пожевал губами и стал зачитывать с пергамента:
– Вы обвиняетесь в пособничестве режиму Темного Лорда в период с 1997 по 1998 годы. Вы вошли в состав дружины егерей, которая нападала и похищала волшебников, именуя их “грязнокровками”. Те, кто отсутствовал в вашем особом списке, попадали к другим пособникам Темного Лорда…
– В Министерство Магии, вы имеете в виду? Совершенно верно. Даже скажу, куда именно: пятый этаж, кабинет 452. Называлось это место длинно, прям как вы любите, Комиссия по учету маггловских выродков, – бесцеремонно перебил Скабиор. Да, Гермиона говорила держать себя в руках. Да, да, да. Но старый хер изначально поставил вопрос ребром, чего тянуть-то. – Пользуясь случаем, хочу поздороваться с уважаемыми бывшими коллегами, доброе утро, – оскалился в сторону сотрудниц из Министерства. Те побледнели.
– Мистер Скабиор, если вы еще раз меня перебьете, я наложу на вас соответствующее заклинание, – пригрозил Огден, сверкнув на егеря глазами. Гермиона едва успела остановить себя от выкрика: да пожалуйста! Надо было наложить на него Империо! Пять минут не прошло – Крейг все испортил. Тиберий пробежал взглядом пергамент, паривший перед ним в воздухе. – Вы меня поняли?
– Понял, ваша честь, – криво усмехнулся Крейг. Именно так он себе это так и представлял: министерские крысы будут гнуть свою линию, попутно макая его в дерьмо, а он должен смиренно терпеть. Ну да, ну да. Министерство хорошее. Егеря плохие. Как же!
– То есть вы подтверждаете свое участие в банде егерей? – вперился в него взглядом Огден.
– Подтверждаю, – чуть вскинув подбородок, ответил Крейг, сверля верховного чародея холодными глазами. Взгляды сошлись. Он не даст старому козлу довлеть над собой. Ненавидел их всех в эту минуту: чистых, важных засранцев, которые прятались в своих кабинетах. А теперь они же будут с таким поучительным видом издеваться над ним? Ну уж нет! – Об этом должно быть сказано в ваших финансовых ведомостях за соответствующие годы.
– Ваша честь! – подала голос Гермиона, обратившись к Огдену.
– Да, мисс Грейнджер?
– У меня есть оригинал дела мистера Скабиора, – Гермиона перебрала документы в кожаной папке, вынула еще одну папочку поменьше и отправила в полет к Тиберию. Пора брать дело в свои руки – поняла она. Скабиору нельзя оставлять время для высказываний! – Ознакомьтесь, пожалуйста, с содержанием. Также там приложены чеки, которые выдавались Комиссией по учету маггловских выродков, – девушка тряхнула кудрями, сбрасывая напряжение. – В период с ноября 1997 года по апрель 1998 года. Они являются подтверждением того, что мистер Скабиор действительно являлся егерем, но также прямо указывают на то, что между ним и Комиссией был заключено некое соглашение, которое можно идентифицировать, как трудовой договор, пусть и заключенный в устной форме.
Огден хмурился, изучая содержимое папки. Скабиор на секунду перевел глаза на Гермиону. Та стояла с решительно выпрямленной спиной и горящими глазами смотрела на судей. Тиберий передал дело дальше, остальным членам Визенгамота. Поднялся недовольный шум.
– Вы хотите сказать, мисс Грейнджер, – подала голос одна женщина, с длинными седыми волосами. Гризельда Марчбэнкс, одна из старейшин Визенгамота. Она демонстративно покинула свой пост в 1995 году, протестуя против назначения Амбридж инспектором школы, а потом, после падения режима Темного Лорда, вернулась обратно. – Что Министерство заключало договора с егерями?
– Долорес Амбридж, отвечавшая за деятельность вышепоименованной Комиссии, действительно хотела очернить репутацию Министерства, захваченного Темным Лордом, и привлекала к поискам магглорожденных всех, кто мог бы в этом преуспеть. Например, Стаю оборотня Грейбека, к которой принадлежал мистер Скабиор, – Гермиона нервно облизнула губы и продолжила, вновь достав из папки новый документ. Сделанный буквально вчера утром. Она отправила его по воздуху к Огдену. – Рассмотрите, пожалуйста, еще один документ. Это свидетельство о регистрации оборотня в реестре Министерства Магии.
Скабиор мрачно зыркнул в сторону Гермионы. Ну конечно, что он хотел. Грейнджер давно твердила об этом, но там вроде как надо было указать реальное имя? Или там тоже будет написано “мистер Скабиор” – рассмеялся про себя Крейг, впрочем, Герми выглядела очень убедительной с этой кучей документов в руках. Верховный чародей посмотрел свиток и передал остальным.
– Вы подтверждаете, что являетесь оборотнем? – строго посмотрел на него Огден.
– Да, я оборотень, – вполне себе гордо заявил Скабиор, задрав нос повыше. – Никогда этого не стеснялся и не намерен начинать.
– Как давно вас обратили?
– Тринадцать лет назад.
– Вы знаете: кто?
– Фенрир Грейбек, – мрачно усмехнулся Скабиор. Такие дела, Пий, не обижайся, но так нужно. В большей степени он оставался щенком Фенрира, за него он сражался и за него умер, почти. По залу прокатился вздох недоумения.
– Он вас обратил, и вы пошли к нему в Стаю? – с сомнением переспросил Огден.
– Ну да, – фыркнул егерь. – Уважаемые члены Визенгамота могут не знать, но оборотни стараются держаться вместе. В том числе потому, что только оборотень не оттолкнет оборотня. Все магическое сообщество до сих пор считает, что мы застряли на эволюционной ступени, где-то между ограми и флоббер-червями, – ядовито улыбнувшись, закончил свою мысль Скабиор, он смотрел прямо в глаза верховного чародея, отмечая замешательство, что появилось, когда он намеренно завернул про эволюционную ступень. Идите все к дракклу! Крейг не был уверен, видало ли когда-нибудь светлейшее сборище придурков егеря, который говорит об эволюции.
– Во сколько лет вас обратили? – Огден сверился со списком вопросов, которые еще требовалось задать по процедуре.
– В семнадцать, – Скабиор заметил подозрительную реакцию на лице той седовласой дамы, что спрашивала Гермиону о Министерстве. Она сильно хмурилась, даже очки протерла, вчитываясь в пергамент. Чуйка напрягла тело. Что-то там происходит…. Но что?
– Вы принимаете аконит, как того велит распоряжение Министерства о зарегистрированных оборотнях? – Огден приступил к следующему вопросу.
– Да, принимаю, – скрипнул зубами Скабиор.
– В Мунго берете?
– Сам варю, – хрен с ними со всеми. Гермиона говорила, что так лучше всего ответить.
Лица всех присутствующих обернулись к нему, Тиберий так и вовсе уставился на него вопросительно:
– Поясните свои показания, мистер Скабиор. Вы варите Аконитовое зелье самостоятельно?
– Да, варю, – пожал плечами Крейг. Мельком увидел, как дернулась Гермиона.
– Оно достаточно сложное, его может сделать далеко не каждый зельевар, насколько мне известно, – усомнился Тиберий, с пренебрежением окинув егеря взглядом.
– Я могу, – с вызовом ответил Скабиор. Его раздражало выражение, застывшее на лице судьи. Сколько раз он видел его, когда приходил в любое место, в котором работали чистые волшебники. Они всегда смотрели на оборотней с таким выражением на лицах будто они были не людьми, а грязью из под ногтей. “А потому не стоит удивляться, господа волшебники, что оборотни больше хотят увидеть в ваших глазах страх, чем вот подобную… гадливость” – набесился про себя Скаб.
– Вы что, учились где-то зельеварению? – с сарказмом уточнил Тиберий, оглядев остальных судей с ухмылкой.
– Может, и учился, – чуть склонив голову на бок, ответил егерь, забавляясь их реакцией. Судьи неверяще качали головами.
– Тогда у вас должно быть другое дело, а не вот это, мистер Скабиор, – потряс папкой один из членов Визенгамота.
– Уважаемый Визенгамот, тогда это ваша задача его найти, – оскалился Скабиор, заработав мрачный взгляд Гермионы. И увидел, как дернулись вверх кончики губ Робардса. Видимо, уже ошейник на него цеплял в своих мечтах.
– Уважаемый суд, прошу заметить, что мы собрались накануне Полнолуния, завтра будет Луна, мой подзащитный может быть немного резким в высказываниях, – призвала Гермиона к порядку мерзко ухмыляющегося оборотня. – Прошу простить его за такое поведение.
Были бы свободны руки, он бы воздел их к небу, однако такой опции не осталось, пришлось закатить глаза, реагируя на слова малышки. Просить прощения он у них не будет ни за что!
– Ваша честь, разрешите спросить Мисс Грейнджер, – подала голос миссис Марчбэнкс. Огден кивнул. Гермиона с готовностью вскинула голову. Она знала, знала, что кто-то точно прочитает достаточно подробно. С самого начала процесса Герм заметила, что и верховный чародей, и остальные члены суда бегло смотрят документы, которые она подавала. Никто особо не вчитывался в текст. Это злило, она так готовилась! Не спала целыми ночами и – вот так они поступают с трудами? Уму непостижимо. Суд действовал совершенно формально! Как будто уже все было решено заранее… Нет! Гермиона прикусила губу, болью прогоняя поднявшийся в душе гнев.
