Текст книги "Навстречу ветру (СИ)"
Автор книги: Baltasarii
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– Так что же случилось с Вороном? – поприветствовал Азаон темных, едва Императрица остановилась локтях в трех от светлых.
В ответ венценосная паломница лишь обозначила кивок в сторону гроба, что аккуратно несли аж восемь воинов. Сида окутали ароматы остреллы и ореха.
– Значит – Камень, – заключил светорожденный. – Вы понимаете все риски?
Императрица, красоту которой связной артефакт передавал весьма условно, лишь улыбнулась самыми уголками спелых губ.
Кесхейнцев, как и обычных темных солдат, становилось все больше. Вскоре воины в темных сюрко заполонят весь причал. Нужно было начинать обещанное взаимодействие. Ну, или незапланированный, но ожидаемый конфликт. И похоже, что конфликт был все ближе. Берсерки уже собрались кружком возле одного из складов, где временно разместили выживших, и что-то возбужденно выкрикивали. Обе делегации, за исключением гроба, не сговариваясь направились туда.
Сид знал, что без конфликтов не обойдется, но чтобы так сразу… Уже приближаясь к северным воинам, аен Ривас опознал ритуальный круг. Дело плохо. Кесхейнцы готовились к поединку чести и остановить их не смогут даже джевеодан с Императрицей вместе взятые. Даже если Эн-Соф сейчас сойдет на остров, помешанные на чести северные медведи не откажутся от своих намерений.
В круге уже стоял предводитель лохматых воинов. А еще туда выталкивали одного из недавно прибывших на остров аристократов.
– Ситра, жалкая ты душонка, – прогудел кесхейнский вождь. Тот самый, с медведем на нагруднике. – Ты готов ответить за свои поступки?
– Хален, – аристократ, судя по чертам родом с Месхиеле, напуганным не выглядел. – Ты все же выжил. Какая досада.
– Мы можем это остановить? – вполголоса спросил Сид в воздух.
– Можем, – впервые произнесла Императрица чудным голосом. – Но не будем.
Наместник вопросительно посмотрел на светорожденного и получил в ответ отрицательный кивок. И выдохнул сквозь зубы.
– Этот… разумный, – снизошла паломница до объяснений. – Сильно задолжал моей семье.
– Это самосуд, – предпринял еще одну попытку остановить конфликт Сид.
– Это их право, – вновь покачал головой Азаон.
– Будешь сражаться, старый друг? – насмешливо поинтересовался Хален. – Или, может, попробуешь бежать? Откупиться? Позорно умрешь? Что выберешь?
На фоне здоровенного кесхейнца, пусть тот уже и освободился от большей части доспехов, месхиелец смотрелся сущим мальчишкой.
– Ты невероятно щедр на варианты, старый друг, – спокойно ответил Ситра. – Но я выберу поединок. Никто не скажет, что аин Анелджил запятнал свое имя трусостью.
– Было бы что пятнать, но тебе виднее, – в голосе имперского аристократа послышались нотки уважения. – Дайте ему оружие, которое он выберет.
Еще пару минут поединщики готовились. Хален разделся до пояса, подставив полуденному Оку могучие плечи. Ситра ограничился скинутым камзолом, оставшись в вышитой сорочке. Оба приняли от кесхейнцев одинаковые бастарды. И если в лапах имперца меч смотрелся вполне органично, то для светлого клинок явно был великоват. Но вот настал момент, когда все приготовления завершились.
Противники сошлись в центре круга под ритмичный грохот кулаков кесхейнцев о кирасы. По мнению Сида, оба вполне умело владели клинками. Вот только Хален явно превосходил щуплого Ситру в мастерстве убивать разумных. И чем дольше длилось противостояние, тем яснее становился этот факт. Месхиелец, верный южной школе, ставил на подвижность и уклонения. Хален же избрал агрессивный напор, мастерство и характерное для северян презрение к смерти. И вскоре Ситра стал сдавать. Противник был слишком силен и, без сомнения, более опытен. Рано или поздно аристократ Альянса должен был допустить ошибку, которая стала бы для него фатальной.
В какой-то момент Хален пошел в контратаку и, пройдя защиту соперника в пару мощных ударов, насадил Ситру на клинок, пробив того насквозь. Бастард месхиельца выпал из ослабевших пальцев, а сам аристократ упал на колени, судорожно цепляясь за торчащее из тела лезвие.
– С… – изо рта Ситры пошла кровавая пена. – Сын.
Кесхейнец посмотрел на поверженного врага и друга с непередаваемым выражением. Но, кажется, понял, что хотел сказать умирающий.
– Род тор Строг не имеет более претензий к роду аин Анелджил, – громко и четко произнес Хален. – Между нами нет вражды, старый друг.
– Благо… – прошептали окровавленные губы. – …дарю.
На последние слова у месхиельца ушли все оставшиеся силы, и вскоре свита тор Строга бережно заворачивала труп поверженного поединщика в саван.
– Нам пора к Камню, Азаон, – подала голос Императрица. И в ее голосе Сиду послышалась печаль по погибшему.
– Мы проводим, – кивнул поразительно учтивый светорожденный.
* * *
Легенда гласит, что Творец, желая приступить к творению, создал себе камень. Чтобы было куда присесть. И уже восседая на нем, принялся создавать небо, острова, Великое Море и Бездну. Не, сама легенда звучала гораздо более выспренно и пафосно. Но Умник понимал ее именно так.
Сам Изначальный Камень располагался неподалеку от порта, на отшибе. Место было не самое посещаемое, святоши не любили, когда разумные отвлекаются на всякие поверья и не несут в храмы золото. Могли бы – совсем огородили булыжник-переросток от досужего внимания черни. Но всякий раз, когда предпринимались подобные попытки – что-то не задавалось. Постройки сами собой рушились, строительные леса то гнили, то горели, заборы приходили в негодность, а самые настойчивые охранники превращались в безобидных умалишенных. Святоши отступили от своей идеи быстро. Всего-то пары дюжин случаев хватило, чтобы дошло даже до самых недалеких служителей Первохрама.
Вот и осталась скромная лужайка, локтей сорока в поперечнике, сиротливо притулившаяся на Краю Виалвейна и смиренно принимающая на себя дожди и ветра. Единственное, что тут прижилось, это на диво густая трава да священные деревья, высаженные благодарными паломниками по периметру. Ну и ничем не примечательный плоский булыжник с локоть высотой и сажень в диаметре. На который сейчас бережно разгружали содержимое гроба. То же не особо примечательное, богато одетый альв, судя по всему. Труп и труп. Вот только венец на голове усопшего, повторяющий своими очертаниями корону Императрицы, навевал определенные ассоциации.
Для Сида вся эта суета была бессмысленной. Эн Соф, если Он вообще существовал, занимался своими делами где-то с той стороны лазурного небосвода. Ему давненько не было дела до копошащихся на островах разумных. Но Императрица, видимо, на что-то надеялась. Не смотря на скепсис, что осторожно выражали многие из тиранцев. А вот лицо подбирающегося к Сиду темного, судя по виду – высшего аристократа, было отстраненно вежливым, как у прожженого торговца.
– Дан тор Эшес, – отрекомендовался тот, слегка поклонившись.
Ого! Сам тиранский паук удостоил своим вниманием скромного наместника. Вербовать будет? За спиной снова выразительно вздохнул Лин.
– Сид аен Ривас, – представился в ответ экс-генерал. – Но вы, эдлер, думается, и так в курсе.
– О вас ходят легенды, ваше сиятельство, – приветливо улыбнулся тор Эшес. Как старому знакомому, ронове побери.
– О вас тоже, эдлер Дан. У светлых принято рассказывать такие легенды самым непослушным детям на ночь, – улыбнулся в ответ Сид. – Чтобы они потом всю ночь под одеялом писались.
– Наверняка одни небылицы, – хрипло хохотнул собеседник. – Хотя…
Они немного помолчали, наблюдая издали, как рядом с почившим супругом на Камень укладывается Императрица. С дюжины локтей до места подготавливаемого ритуала было достаточно, чтобы все видеть и слышать. И при этом в обряде не поучаствовать ненароком.
– Я человек прямой, эдлер Дан. Как мой клинок. Не люблю политесы, – не глядя на главного шпиона Империи произнес Сид. – Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что вам что-то нужно. Эдлер.
– Вам не откажешь в проницательности, ваше сиятельство, – одобрительно хмыкнул Дан. – Мне тоже не по душе все эти пространные беседы. В этом мы с вами похожи. А может и не только в этом.
– И?
– И мне кажется, что «аен Ривас» звучит не очень благозвучно. В нынешних обстоятельствах, – задумчиво произнес тиранский паук. – А вот «тор Ривас» вполне бы вам подошло. Эдлер.
Не то, чтобы Сид задумался. Он и не переставал об этом думать. Все, что его ждет в Альянсе после такого провала, хоть он и не особо виноват, это торжественная казнь на колу. Разве что кол будет из священного древа, а не из обычного пошлого дуба. Да и в целом. Семью не нажил. На купель не заработал, дефицит с купелями у светлых. Достойного дела после войны тоже не нашлось, у достойных нашлись свои сыновья. Так и существовал Сид – как нелюбимое дитя своей родины. И это отношение убивало весь патриотизм.
– Он уже согласен, Дан, – отчетливо произнесла Императрица. И откуда только узнала? – Просто предложите ему женщину, протекцию для его людей и начальный капитал.
Тор Эшес посмотрел на аен Риваса. В уголках глаз паука неумело пряталась ирония.
– В благоразумности вам тоже не откажешь, ваше сиятельство, – вновь улыбнулся хуман, репутация которого была чернее вороньих перьев.
– Вы верите ей? – кивнул аен Ривас в сторону лежащей на камне девушки.
– Императорский род славится даром читать в душах. Для нее все, что творится у вас в голове – не секрет, – серьезно ответил Дан. – Как и в моей. Как и в любой другой.
– Это пугает, – передернуло Сида.
– Ко всему можно привыкнуть, ваше сиятельство.
– Прежде, чем я отвечу…
– Красивых и верных женщин на выданье у нас достаточно, ваше сиятельство. А уж с моей рекомендацией… – перебил его тор Эшес. – Капитал у вас будет, какой запросите. В разумных пределах.
Сид приподнял брови в деланном удивлении.
– Но пределы эти весьма широки, уверяю вас, – правильно понял его глава Седьмого Дома. – Вашу команду тоже натурализуем, после некоторых проверок. Купели душ будут предоставлены вашему роду, как и любому высшему роду в Империи. Ну а дело – дело я вам уже нашел. И поверьте – разочарованы вы не будете.
Сид вновь вопросительно посмотрел на Дана.
– Империя должна расширяться, ваше сиятельство, – продолжил тот. – А Нерея слишком велика, чтобы смотреть только в сторону Альянса. Что территориально все же мелковат.
– А вот это уже звучит очень интересно, эдлер, – пожал Сид протянутую руку. – Договорились, искуситель.
– Зовите меня – Дан, – улыбнулся в ответ тор Ривас.
В это время все затихли. На поляну с Камнем из толпы темных выбрался священник. Кобольд, голубоватая кожа не оставляла других интерпретаций. С ума сойти! Сид то думал, что кобольдов уже не существует. Что святоши всех подгорных жителей пустили на топливо для костров. А байки о их побеге в Тирану распространяли для большего очернения расы превосходных мастеровых. Ан нет. Живут и здравствуют. Еще один золотник на чашу Империи.
– Начинаем? – пробасил кобольд, обращаясь к Императрице.
Побледневшая девушка лишь кивнула. Темный священник – вот же сюр – затянул молитву приятным баритоном. Многие из тиранцев опустились на колено, вторя кобольду. Сквозь плотные кроны деревьев на Камень упал луч Ока, ярко осветив царственную чету. А девушка, выпростав из белых одеяний руку, занесла над собой хищного вида нож.
– Это точно по плану? – заволновался Сид.
– Мы перелопатили гору древних фолиантов, – вполголоса ответил Дан. – Оказалось, что обряд должен идти именно так.
– Ронове, – так же приглушенно выругался наместник. Теперь уже бывший наместник. – Скажи мне, Дан, что у вас есть запасной Император.
– К сожалению – нет, – понурился тор Эшес. – Это то и пугает больше всего. Хелена – хорошая девочка. И правительница из нее могла бы получиться на загляденье. Но она, и ее не рожденный сын, последние, кто у нас есть.
– Что же у вас все не как у разумных? – пробормотал Сид. – Хоть бы ребенка пожалели.
– Мы, никто из нас, не можем перечить ее воле, – убито произнес Дан. – На нас клятва.
Свет с неба, между тем, становился все ярче. А молитва – все громче. Казалось, что древние слова проникают в самую душу, в те закоулки, куда и сам Сид старался лишний раз не заглядывать. И перед тем, как свет стал совсем нестерпимым, а речетатив достиг апогея, Ривас успел увидеть, как девушка не колеблясь вонзила кинжал в свою грудь. А затем все потонуло в ярчайшей вспышке.
Глава 17
Хвост или есть, или его нет совсем. Тут нельзя ошибиться.
Год 1547 от основания Империи. Хладень. День десятый. Светлая треть.
Первое, что почувствовала Хелена, был невероятный покой. Как будто она еще совсем маленькая и отец вновь качает ее на руках. Было так уютно, что не хотелось открывать глаза. Хотелось нежиться и плыть в этой неге, отрешившись от тревог и суетливого мира.
Второе – это ее сын. Маленький мальчишка излучал волны довольства и радости. Девушка улыбнулась. С ее ребенком все в порядке, это ли не радость для такой нерадивой матери, как она. Да для любой матери. Знать, что с твоим ребенком все хорошо, вот оно – счастье.
Третьим же чувством была любовь и нежность. Не ее, Хеленина, любовь. А нежность мужа, что проецировал свои чувства вовне. И восхищение. И еще что-то, чему девушка не могла подобрать определения, но, несомненно, приятное. Неужели получилось?
Хелена медленно открыла глаза, стараясь не смотреть на то место, где отчетливо ощущался живой и здоровый муж. Вокруг стояли на коленях темные, лица которых светились восторгом. Молчали же подданные лишь потому, что Лир, делясь с Хеленой своими чувствами, не счел необходимым закрываться от окружающих. А то, что эмоции сав-лорда могли нести как запредельный восторг младшим расам, так и невыносимую боль, девушка уже давно поняла. И даже испытала кое-что на своей шкурке.
Светлые тоже молчали, оглушенные невероятными ощущениями и неправдоподобностью происходящего. Даже их кремень-наместник. И только Азаон невозмутимо и высокомерно, как и всегда, взирал на окружающих. Впрочем, хватит уже оттягивать встречу. Она знала, что получит от Лира на орехи за риск, которому подвергла сына. Но победителей не судят. Правда же?
Девушка присела на теплом Камне и несмело обернулась. Муж смотрел на нее со скепсисом. Да еще и головой неодобрительно покачал. Но Хелена остро, как никогда прежде, чувствовала, что недовольство наигранное. Что муж искренне рад, что все живы. И когда Лир раскрыл объятия, она просто рухнула в них, как в омут, стараясь прижаться как можно плотнее к любимому и такому живому своему мужчине. Уже оплаканному, но сумевшему вернуться.
– Ну что ты плачешь, родная? – мягко улыбнулся Лир и ласково погладил ее животик. – Я здесь, с тобой.
– Очень уж ты любишь пафосно умирать, – шмыгнула носом Хелена. – К месту и не очень.
Девушка извернулась в кольце рук мужа. Провела ладонью по щеке любимого. И поняла, что ее рука какая-то странная. Еще тоньше и изящнее, чем раньше. С серовато-бледной кожей, что сверкала перламутром в лучах Ока. Совсем, как у Лира. Это еще что такое?
– Заметила, – в нежной улыбке мужа появилось озорство.
– Что заметила? – начала заводиться Хелена. – Что такое я должна была заметить?! Не беси будущую мать!
– Сав-лорд, сав-леди, – прозвучал из-за спины постный голос джевеодан. – Не хотелось бы вас отвлекать, но у нас еще есть дела.
– У нас? – хмыкнул Лир, изо всех сил удерживая выкручивающуюся жену.
– У нас, – все так же бесстрастно подтвердил Азаон.
– Что ты там мелешь, Азаон?! – рявкнула Хелена, оставив попытки оторваться от обретенного мужа. – Что значит, «сав-леди»?!
– То и значит, Вечная Императрица, – с этими словами дже-лорд, покопавшись в многочисленных складках своего халата, достал небольшое зеркальце на богато отделанной ручке.
Хелена посмотрела в зеркальце. Хелена потерла глаза. Хелена посмотрела еще раз. С той стороны, из зазеркалья, на нее смотрела она. Та, что одновременно была Хеленой и не была. Черты симпатичной молоденькой хуманы приобрели аристократический лоск и совершенство статуи. Бледно-серая кожа светилась перламутром. Волосы окончательно порыжели, приобретя медный отлив. Уши заострились, на зависть альвам обеих ветвей. А глаза… Ее чудные серо-зеленые глаза обратились парой провалов тьмы с золотистыми колечками радужек.
– Это… я? – неуверенно промямлила девушка.
– Ты, моя хорошая, – дыхание Лира согрело чувствительный кончик острого уха. – Ты, конечно. Красавица, правда?
– То есть, ты хочешь сказать, что раньше я была недостаточно красива. Так что ли?
– Нет пределов совершенству, любимая, – умело съехал с темы муж.
А потом начались поздравления, на время которых Азаон согласился отложить свои неотложные дела. Миранда и Хален обнимались с Хеленой. Отец откровенно плакал, уже мысленно похоронив дочь и вновь обретя ее. Генри с Ррычем забористо хохотали, давая выход напряжению прошедших дней. Сигриниаль в обнимку с Аири облегченно улыбался. Кир мял Его Императорское Величество в сильных руках, благо, Ворон не особо возражал. Даже измученный бессонницей и ответственностью аен Ривас, поддавшись общей атмосфере радости, улыбался во весь рот.
Потом был путь до крепости наместника, что возвышалась над всем Виалвейном. Путь по улицам, разоренным чудовищами, что несколько остудило общий настрой. Затем гостям острова дали время привести себя в порядок после обряда. А еще через час высокие договаривающиеся стороны встретились в обеденном зале. Поговорить и утолить голод.
Говорил в основном Азаон. И то, что он излагал, не внушало и капли оптимизма.
– Подытожим, – произнес Лир, когда дже-лорд наконец выдохся. – Творец создал ронове, как источник э’лирр для Нереи.
– Не совсем так, – отпил Азаон вина из бокала. – Наши архивисты точно не знают. Общепринятая версия – ронове преобразованы из провинившихся обитателей прежнего мира, что существовал до Нереи. Или существует параллельно. Или будет существовать…
– Они здесь вину, что ли, искупают? – глаза Оррвела горели фанатичным огнем исследователя-маньяка.
– Верно, – джевеодан согласно кивнул, неприязненно покосившись на кобольда. – И раз в несколько тысяч лет Эн-Соф дает слабину. Посмотреть, как будет себя вести тот или иной пленник.
– Шанс на искупление, – прошептала Хелена свою догадку.
– В яблочко, сав-леди, – нахмурился Азаон. – Да только ведут себя эти обитатели Бездны не так, как задумывал Творец. Они, по обыкновению, тут же пытаются захватить побольше власти и разумов. Устраивают жертвоприношения и творят разные непотребства. Кто-то более успешно, кто-то менее. Вот последний, например, уже дважды ставил Нерею на грань тьмы.
– Ну второй раз сейчас за стеной, – кивнул в сторону центра острова Дан. – А когда был первый?
– Война Перворожденных, так Азаон? – догадался Лир. – Наэат за это извинялся?
– Так это было извинение? – слова Хелены сочились сарказмом. – А я и не поняла, глупая.
– Война Перворожденных, – голос Азаона звучал приглушенно, сожалеющее. – Величайшая ошибка джевеодан. Ронове обманом стравил нас и савваарти, первых детей Эн-Соф. И прежде, чем мы смогли остановиться, семьи наших темных братьев были истреблены в страшной войне. Да и наши потери были весьма впечатляющие.
На обеденную опустилась тишина. Каждый из сидевших пытался осмыслить то, что рассказал дже-лорд. И подготовиться к тому, что он еще расскажет.
– Что касается вашего замечания, прекрасная Хелена, то вы абсолютно правы, – вновь заговорил Азаон. – К сожалению, из-за особенностей расы, что заложил Творец, джевеодан могут свернуть с выбранного пути лишь пару раз за жизнь. У Поколения Наэата этих попыток не осталось. Потому он предпочел умереть.
– А какого пути придерживаетесь вы? – неожиданно подал голос молчавший до сего момента Сид.
– Мое Поколение приняло путь Служения. Мы поклялись возродить савваарти.
– Зачем? – теперь Оррвел. – Какой вам прок?
– Помимо исправления чудовищной ошибки, мудрый Чтец? – Азаон вновь смочил гордо вином. – Савваарти – единственные, кто может без особых потерь и наверняка заточить тварь в Бездне.
– Я читал об этом в родовой библиотеке, – Лир был далеко, где-то в своих мыслях. – Ты говоришь о размене. Так?
– Размене? – забеспокоилась Хелена. – Каком еще размене?
– Видимо, обмен жизни савваарти на заточение ронове, – предположил Оррвел и, посмотрев на дже-лорда, понял, что угадал.
Поняли это и другие.
– Я не отпущу его, – твердо сказала Хелена. – Ты не заберешь его снова!
– Что же, это будет ваш выбор, – на лице Азаона появилась грустная улыбка. – Еще пару лет мы сможем сдерживать тварь. А затем джевеодан закончатся и наступит закономерный конец. Нерею поглотит тьма. Но это наш долг, мы готовы заплатить свою цену.
Как же так? Снова терять? Опять не жить, существовать без него? Хелена умоляюще посмотрела на Лира. Он сильный и умный. Он обязан что-то придумать!
– Я чувствую, что ты недоговариваешь, Азаон, – спокойно посмотрел на дже-лорда Лир, как будто не ему предназначена роль жертвенной овцы.
– Просто хотел, чтобы все присутствующие, – златокожий на этих словах внимательно посмотрел на Хелену. – Прониклись.
– Прониклись, – кивнула Императрица. – Не томи.
– Выхода нет, но есть шанс, – вновь потянул театральную паузу Азаон. – Кровавое венчание.
Лир откинулся на спинку кресла с понимающим выражением на лице.
– Звучит как-то зловеще, – выразил общее мнение Сид.
– Ну, все не так плохо. В этом вопросе, по крайней мере, – дже-лорд рассеянно покачал бокал в руке. – Суть в обмене кровью между супругами. После ритуала савваарти будут чувствовать друг друга, как себя. Не останется тайн. Только две личности, живущие своим партнером. Не каждый на такое согласится, – Азаон отпил еще немного вина. – Потому я не в праве даже просить об этом.
– И как это единение поможет заточить тварь? – Сид опередил Хелену, сорвав вопрос с ее губ.
– Все дело в нашей природе, – задумчиво произнес Лир. – Для победы над ронове нужно стать ронове. Только Бездна может заключить Бездну. Но вернуться обратно уже не выйдет, пустота пожрет меня изнутри, не дав и шанса. И даже Камень не поможет. Так говорилось в фолиантах моей семьи, – Ворон с нежностью посмотрел на свою супругу. – Однако, можно создать якорь.
А Хелена думала о том, что ее зря уговаривают. Да предложи ей Лир такое еще при встрече в том лесу, где она горевала о кончине Ррыча, она согласилась бы уже тогда. Без всяких колебаний. Может тогда удалось бы избежать покушения, да еще много чего. Хелена даже не думала, что можно стать еще ближе к своему любимому. Еще роднее. Ну, раз можно, то чего ждать то? Делать надо.
Лир, ее любимый муж, понял все без слов. Парень достал из-за пояса кинжал, тот самый, которым девушка пользовалась на Камне, и проколов кожу на ладони, поднес горсть к ее лицу. От темной тягучей жидкости в его ладонях остро тянуло орехом.
– Азаон, – в голосе Лира звучало повеление.
Златокожий, не медля ни мгновения, сформировал перед собой красивый золотистый цветок, лепестки которого постоянно двигались, проникая друг в друга. Все вокруг затаили дыхание. Дже-лорд встал из-за стола и, бережно неся цветок, подошел к Хелене. Слегка подтолкнул аркан, и тот без следа растворился в груди Императрицы. А потом девушка, подчиняясь кивку Лира, осторожно глотнула крови с рук мужа. Вкус не был неприятным, но ни на что непохожим.
Во рту разлился аромат цветущего орешника. А потом Хелена вдруг поняла, что сожалеет, что не сказала самой себе об обряде раньше. Что она пошла на ритуал, чтобы спасти себя, не спросив у себя разрешения. Что она себя любит больше своей жизни. Что пройти через этот обряд было необходимо, когда искала себя же в тот момент, когда ее – Хелену – украла долбанутая Иарна. Как ей было плохо, когда она подверглась пыткам фанатички. Как будто она не только вспоминала боль от издевательств, а еще и чувствовала ее со стороны. Или… Девушка внимательно посмотрела на мужа. Это ведь не ее чувства. Все это испытывал и испытывает ее любимый Лир.
– Получилось, – несмело улыбнулась сав-леди. – Кажется.
Лир лишь благодарно прикрыл глаза. Больше им слова ни к чему. Теперь все понятно и так. Она лишь нежно погладила мужа по щеке. Прикосновения все еще нужны, что радует.
– Что дальше? – супруги одним движением повернулись к Азаону и одновременно произнесли вопрос.
– А вот это пугает еще больше, – пробормотал Сид.
Джевеодан же довольно скалился. И такое непривычное для детей звезд выражение эмоций удивляло похлеще воскрешения и торчащей посреди острова мрачной легенды вместе взятых.
– Не играй…
– С нами.
– Хватит…
– Театральщины.
– Каков…
– Твой план…
– Златокожий?
– Первый раз такое вижу, – улыбка Азаона стала еще шире, а потом он напоролся на пару требовательных взглядов и отгородился раскрытыми ладонями. – Сейчас все расскажу. Я так понимаю – вы согласны, бледнокожие? – на что получил в ответ две синхронно поднятые в недоумении брови. – Хорошо. Слушайте.
* * *
Со стороны прорыв Бездны выглядел необычно. Огромный пузырь клубящегося черного дыма, с городской квартал размером, накрытый мерцающей золотистой пленкой. Как будто джевеодан пытались удержать нещадно чадящую смолу гигантской прозрачной супницей. Вот только самим Детям Звезд сдерживание твари давалось с трудом. Можно сказать, что Лир вообще первый раз видел бледных, истощенных и истекающих потом старших братьев. А повидал он златокожих за свою жизнь достаточно. Парочка особо утомившихся дже-леди уже прилегла в сторонке. Но, судя по виду Азаона, с ними все будет в порядке. Может быть. Если Лиру удастся победить.
Рядом, судорожно вцепившись в его руку, шло самое драгоценное Лирово сокровище. Вернее – два сокровища. Жена и сын. Чудесный подарок Эн-Соф. Хелена не сдерживала беспокойство за мужа, это было видно по слегка отсутствующему виду окружающих, которых то и дело накрывало эмоциями Повелительницы. А вот сам Лир не испытывал ничего. Ощущение было такое, что так и должно все происходить. Что парень наконец-то на своем месте. Что его предназначение нашло его. И все. Ни страха, ни недовольства, ни капли волнения. Он рожден ради этого момента. Осталось лишь получить кровь ронове, или что там у него внутри за ихор, и стать пустотой.
В свое время Лир побывал во многих шкурах. Был он и альвом, и хуманом. Был нявом и даже джевеодан. Каждый раз парень испытывал совершенно разные ощущения, отличные от родных и одновременно похожих. А вот что испытывает Бездна, которая, по идее, пустота? Скоро узнаем. Главное потом – суметь вернуться. Парень чуть сжал теплую ладонь Хелены и успокаивающе улыбнулся. Ворону есть ради чего возвращаться. Впервые за долгую жизнь.
– Родовые клинки лучше оставить здесь, – произнес Азаон. – Если не хочешь потерять.
Лир огляделся. За своими мыслями парень и не заметил, как они пришли. До тонкой золотистой пленки, что создавали расположившиеся по периметру прорыва джевеодан, было рукой подать. Ворон мягко высвободил руку из хватки жены и отстегнул пояс с Пером и Когтем.
– Сохранишь их для меня? – посмотрел Лир в глаза Халена.
– Конечно, сын, – обретший молодость берсерк смотрел в ответ с уверенностью, которую не испытывал. – Можешь быть спокоен, они тебя дождутся.
– И мы дождемся, – прошептала Хелена. – Не задерживайся там.
– И в мыслях не было, моя хорошая, – парень ласково посмотрел на жену. – Ты и так слишком долго ждала.
– Вот, – Азаон развернул тряпичный сверток, который ему передала подозрительно тихая и почтительная Руавель.
В свертке дорогой ткани лежали джевеоданские клинки, с точностью повторяющие его родовые мечи. По золоту металла бегали искры. Царский подарок. И один-то меч из зачарованной небесной стали добыть – непосильная задача. А уж получить сразу пару, да еще и выкованных самими детьми звезд… Расщедрились старшие братья. Лир принял клинки и взвесил их в руках. Как родные сидят.
– Пора, – сказал Лир и тут же развел руки в стороны. Еще бросившуюся ему на шею жену порезать не хватало.
– Иди, – черные с золотом глаза любимой вновь наполнились слезами, а тонкие, но сильные руки выпустили Ворона из объятий.
Парень лишь кивнул и в пару шагов оказался на той стороне. Чуть постоял у самой границы. Хелена чувствовалась отсюда так, как будто стояла рядом, рука об руку. Это хорошо. Лир вдохнул полную грудь клубящейся тьмы и ничего не ощутил. А вот это уже не очень радует. Была надежда, что тьма – часть ронове. Но похоже, придется идти по сложному пути. Парень выпустил свои чувства на волю, глаза внутри прорыва помогали чуть менее чем никак. За спиной ощущались золотые искорки джевеодан, белые всполохи смертных и сдвоенный серебристый огонек жены и сына. А впереди мощно горел темным пламенем совершенно чуждый источник. Ронове знал, что по его сущность пришли. И предвкушающе ждал.
– Ну, посмотрим из чего ты сделан, иномирный злодей, – пробормотал Лир и медленно двинулся вперед.
Идти было сложно. То и дело под ноги попадались куски раскиданной кладки, остовы домов и, кажется, трупы. Он так сосредоточился на том, чтобы не словить императорским носом очередную стену, что неожиданную атаку отбил только на рефлексах. На крепчайшем клинке осталась зазубрина. Из клубящейся тьмы раздалось недовольное поскрипывание.
– Новая жертва, – проник в голову Лира многоголосый шепот-скрежет. – Да еще и с зубами. Это будет интерес-с-сно.
«Интерес-с-но, интерес-с-сно» – вторили призрачные голоса.
– Много хочешь, – не удержался от ответа Ворон.
А в следующий миг его бедро что-то пробило. Жгучая боль заставила сжать зубы, еще застонать не хватало на радость монстру. Парень махнул золотистым клинком, да только оружие врага уже покинуло тело сав-лорда, оставив в его теле частичку себя. Мало. Кусочка тела твари, а судя по всему это было именно оно, не хватало для настоящего изменения. Но кое-чего добиться все же можно. Привычные волны преобразования прокатились по телу болезненной волной. Рана затянулась, а глаза начали различать в окружающей тьме хоть что-то. Локтей на пять-семь. Например, неверные очертания побитых зданий, улицу и лежащие тут и там контуры тел разумных разных возрастов. А прямо перед собой Лир заметил покачивающееся остроконечное щупальце, другой конец которого растворялся во тьме. Ну хоть так, уже результат.
– О! – проскрипело из темноты. – Золотые марионетки подготовили мне особое блюдо? Чудненько.
«Марионетки… Ос-с-собое… Ч-шудне-енько».
– Молоденький. Вкус-с-сный, – с придыханием разглагольствования ронове. – С-совсем не обученный савваарти. Твоя душа будет пиром для меня.
«Вкус-сный… С-совс-сем…»
На этих словах щупальце, как атакующий пернатый аспид, ринулось к Лиру. Слишком быстро даже для савваарти. Хотел бы увернуться – не смог. Да только уворачиваться не было резона. Совсем даже наоборот. Только убрать все жизненно важное с траектории.
